file#5: День рождения капитана Хикса (джен)

Наконец-то Иван снова сидел в капитанском кресле в рубке «Ежевики». На открытых голографических панелях управления, что окружали его, выводилась текущая информация. Кажущееся бескрайним море тайги на главном путевом экране резко провалилось вниз, когда корабль стартовал. На секунду Ивану показалось, что на берегу взбаламученного озера, где пряталась «Ежевика» почти сорок лет, он увидел фигуру человека.

Взлетели на малом ходу, чтобы не слишком сильно возмущать атмосферу. Все было как обычно, кроме того, что все члены экипажа надели скафандры. Следуя плану, сразу после того, как они вышли за пределы стратосферы, Ежевика откачала из всех отсеков воздух и задраила клинкеты. Корабль готовился принять бой.

Как и в прошлый раз, позицию они заняли над космодромом. И, как и в прошлый раз, на Земле царила суета подготовки ракеты к старту.

— Ежевика... — неуверенно начал Иван, наблюдая, как от ракеты отъезжают последние автомобили и поле космодрома пустеет. — Почему мы не могли… не можем... не можем заняться самопомощью, ну… тогда... когда на нас прошлых напал этот черный диск, и не атаковать его? Тогда бы мы спасли всех тех собак, что он уморил?

— Я же объясняла, Ваня, — аватарка Ежевики сидела в штурманском кресле, обычно занимаемом Иваном. Лицо ее было сосредоточено и серьезно. Информация на планшете прямо перед ней выводилась в боевом режиме, но космос пока был девственно чист. — Есть две линии времени, одна — глобальная вселенская, а вторая — локальная, наша собственная. Когда мы столкнулись с черным диском в первый раз, то никакая другая «Ежевика» нам на подмогу не пришла.

— Ну?

— Если бы мы попытались сейчас отправиться в свое собственное прошлое и изменить его, то тогда возникло бы противоречие, нас попросту выкинуло бы в другую реальность вселенной, и чем бы это все закончилось совершенно не ясно. Не могу вычислить, нет данных.

— А ничего, что мы спасаем Лайку, про однозначную орбитальную гибель которой написано в книге? Не случится ли тогда выброс в другую реальность?

Ежевика смешно почесала носик, и Иван позавидовал ей. Аватарка, в отличие от него, была без скафандра, а нос у Кукуева, как назло, начал чесаться сразу, как лицо закрыло защитное поле. Да, физически он мог почесать, рука свободно проходила через невидимую преграду, но это почему-то не помогало, видимо, так проявлялось волнение.

— Лайка для нас еще не погибла, — ответила хозяйка. — А в книжках... В книжках не всегда правду пишут.

— Но те собаки, которых убил черный диск... — вопросительно посмотрел на хозяйку Иван, уже понимая принцип. — Они…

— Они погибли в нашем собственном прошлом. Мы ничего теперь не можем изменить. Сейчас важно не совершить ошибку с Лайкой, второй попытки не будет… Ой, смотри, начался старт ракеты!

Если в прошлый раз в рубке были все четверо, то в этот раз Родригес вместе с Жакуем и Первым находились у двигательной установки, Железняк и Второй — в орудийной башне. Поэтому сейчас, кроме Вани и Ежевики, некому было наблюдать и комментировать метаморфозы, которые происходили с взлетающей ракетой. Впрочем, и подготовка, и старт проходили нормально, все как тогда.

— Ваня, — позвала Ежевика. — Нам звонят. Это может быть только Петр Николаевич! Соединяю…

— Алло! Алло! — раздался голос Васильева. Было непривычно слышать его сильно изменившийся голос. Для Ивана прошло лишь несколько дней с момента, как они расстались в заснеженном лесу на берегу Ладоги, а для Петра пролетело почти полвека. Голос был… нет, не стариковский, старческого дребезжания не слышалось, но все же узнаваемые интонации звучали глуше, менее живо и энергично.

— Здравствуйте, Петр Николаевич! — ответила Ежевика. — Вы можете говорить, мы вас слышим.

— Петр Николаевич... — хрипло засмеялся невидимый собеседник. — Давно меня так не называли... Ребята... Я не помню, говорил вам или нет, но хочу сейчас сказать. Спасибо вам, от всего сердца спасибо за ту судьбу, что вы мне подарили. Иван, ты меня слышишь?

— Да, Петр, слышу... — Иван улыбнулся. — Ты как там? Расскажи…

— Все хорошо, Ваня. Я сделал все, что задумал. Стал конструктором ракетных двигателей… В «семерке», которая сейчас взлетает, есть немало моего труда. — Петр прокашлялся, привычно ругнувшись, видимо отстранив трубку в сторону.

— Хрен с ней пока, с ракетой! Ваня, слышишь, когда родился сын, я его в твою честь назвал.

— Да ладно! — еще шире заулыбался Кукуев.

— Ему уже тридцать семь, он старше тебя, ха-ха... Да! А в честь Ежевики назвали дочку, младшую. Купиной. По-сербски значит — Ежевика. Мать у нее сербка, так что уговорил, — было слышно, что Петр улыбнулся.

— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши Ежевика. — Я так рада, спасибо вам, Петр Николаевич! Купина — очень красивое имя!

— Теперь внуков ждем, может, уговорю на Женю и Родиона... Ладно, я думаю, у вас мало времени, чтобы слушать болтовню старика…

— Петр... — начал говорить Иван.

— Слушайте, — перебил тот. — «Спутник-два», на котором летит Лайка, снабжен системой самоуничтожения, которая сработает при определённых условиях.

— Зачем? — удивился Иван.

— «Так не доставайся же ты никому!» Политика, Ваня. Если вы его начнете вскрывать, разбирая, как положено, по частям, будет взрыв. Также он взорвется, если атмосферное давление вокруг поднимется больше чем на половину атмосферы…

— Зараза! Как отключить систему? — Кукуев с досадой хлопнул по подлокотнику.

— Я не знаю, не моя епархия. Сам случайно узнал, один инженер проболтался…

— Я понял тебя, Петр... Николаевич. Слушай, спутник уже вышел на орбиту. Надо прощаться.

— Все, ребята. Прощайте. И удачи вам. Вспоминайте поручика Васильева.

— Прощай, Петр.

Ежевика тут же связалась с Родригесом, кратко введя его в курс дела и сообщив о системе самоуничтожения «Спутника-2». Первоначальный план заключался в захвате аппарата с Лайкой катером и доставке его в док «Ежевики», где Родригес спокойно собирался его вскрыть и вытащить собаку.

— Катером забирать нельзя, — сказал Родригес, подумав. — Васильев может не знать обо всех датчиках и условиях, которые приведут систему самоуничтожения в действие. Придется изымать собаку в открытом космосе, на орбите. Я не могу покинуть БЧ-пять, диск в любой миг появится.

— Я займусь этим! — вскочил с места Иван. — Скажи, что надо делать? Спутник уже пошел на первый оборот, а собака погибла на четвертом...

— Давай бегом ко мне, сейчас все устроим, — сказал Родригес и отключился.

— Будь осторожен, Ваня! — Ежевика в волнении сложила ладошки и поднесла к губам. — Я тебя прикрою, если что.

— Не сомневаюсь, сестренка! Не сомневаюсь…

* * *

Иван оттолкнулся от комингса шлюза и прыгнул в сторону висящего в пустоте в пятидесяти метрах от «Ежевики» конуса космического корабля Лайки. Он летел, прижимая к груди полусферу фенрира — собранный Родригесом технофейк, способный заменить телеметрию, идущую со спутника Лайки, так, чтобы на земле этого никто не заметил.

Конус увеличивался в размере по мере того, как Иван подлетал к нему, но все же не впечатлил: четыре метра в длину и около двух в самой широкой части. Первым делом он с легким щелчком прилепил фенрир.

На связь вышел Родригес:

— Теперь сними колпак и срежь все антенны, что увидишь под ним.

Иван дотронулся рукой до обтекателя и ощутил, что тот довольно сильно уже нагрелся.

— Родригес, он горячий, — сообщил он.

— Попробуй раскрутить спутник так, чтобы он не был одной стороной к Солнцу, — услышал он в ответ. — Понятно, почему собака погибла от перегрева…

Иван, пользуясь тем, что его скафандр был стабилизирован относительно поверхности планеты, положил руку на корпус космического кораблика и придал ему небольшое вращение.

— Готово! — отрапортовал он.

— Теперь будет чуть получше. Через пять минут войдем теневую зону, тогда приступай к вскрытию.

Иван, пользуясь паузой, осмотрелся. Внизу под ним простиралась Земля. Сейчас они находились в районе Тихого океана. Солнце вот-вот должно было скрыться за краем планеты, тонкая пленка атмосферы заиграла всеми оттенками голубого. Облака, парящие над океаном, осветились нежно-розовым и отбросили длинные тени на океан и воздушную дымку, что виднелась легкой, невесомой вуалью. Иван залюбовался зрелищем, ведь наблюдать эту красоту довелось не в курсовом экране или иллюминаторе, а вися в пустоте, своими глазами, через невидимое лицевое поле скафандра.

Напоминающий рожок мороженого спутник в это время вошел в тень.

— Давай, начинай резать, — Родригес воспользовался целеуказателем скафандра Ивана, и на поверхности спутника появился светящийся обрисованный зеленой пунктирной линией прямоугольник.

— Пили здесь, я контролирую по приборам, где можно.

Иван синхронизировал скафандр со спутником. Теперь он казался ему парящим в неподвижности, а вот окружающее — звезды, планета и темнеющая громада «Ежевики» — принялись вращаться вокруг них. Кукуев выбрал соответствующую пиктограмму, воплотил в правой руке плазменный резак и провел вдоль пунктира. Работа шла в безвоздушном пространстве беззвучно. Вскоре перед ним темнел прямоугольник, а его вырезанная часть отдалялась, кувыркаясь, к планете. Иван не хотел, чтобы зачинателем миллионов тонн космического мусора оказался он, и поэтому швырнул обрезок с расчетом, что рано или поздно он войдет в атмосферу и сгорит.

— Просунь руку и возьмись за рычаг… — комментировал Родригес. — Так, молодец. Теперь тяни.

Иван нащупал небольшую выступающую продолговатую деталь и потянул в сторону. Колпак, самая верхушка конуса спутника, отсоединился и легко отошел. Вскоре он последовал за обрезком. Взору Ивана предстала полусфера, из которой торчали разнообразные штыри и дуги антенн.

— Все, Ваня. Пошла телеметрия. Можешь срезать антенны, — дал указание Родригес. Фенрир полностью эмулировал передачу со спутника, космофизические параметры, которые ожидали получить от аппарата на Земле, он передавал реальные, а вот данные о состоянии собаки были уже фейковые.

Иван с удовольствием принялся отделять антенны от корпуса, словно срезая сучки со старого пня.

— Иван, внимание! Нас атакует противник! — голос Ежевики прозвучал напряженно, но без лишней паники. — Держись там, мы тебя прикроем.

И тут вокруг Ивана началась такая свистопляска, что он не мог понять, что происходит. Это было слишком быстро и усугублялось тем, что, вдобавок ко всему, все вращалось. Иван перевел стабилизацию скафандра относительно поверхности планеты и остановил вращение спутника. Черного диска он не видел. Возможно, тот не был заметен в обычном оптическом диапазоне, но, скорее всего, его скрывала «Ежевика», которая, маневрируя, все время оказывалась между Иваном и Чёрным, не давая тому выстрелить в спутник. «Ежевика» двигалась резкими рывками, словно это не огромный корабль, а маленькая аквариумная гуппи. Она все время меняла положение, скрывая за своими бортами спутник и Ивана от атак Черного диска.