file#5: День рождения капитана Хикса (джен)

Катер стоял на дне Северной бухты. В иллюминаторах была темень, почти ничего не было видно, а прожектора Родригес включать не хотел. Свет мог привлечь ненужное внимание рыбаков, байды которых время от времени скользили над ними. Другие виды сенсорной активности попросил не использовать Жакуй, чтобы не распугать в округе всю рыбу.

Скафандры были те же, в каких они гуляли по Луне. Стармех проверил костюмы, удостоверившись, что запасов энергии и воздуха хватит еще надолго, показал Петру, как включать сонар, обещая, что под водой тогда будет видно почти так же хорошо, как если бы её не было. Потом объяснил, как сделать, чтобы скафандр «летел» по воле Петра, дабы не ковылять по дну пешком.

Жакуй, наоборот, надел что-то совсем легкое, обтягивающее и темное, вставил в рот небольшую трубочку, прошлепал ластами по палубе с гарпунным ружьем в руке и исчез в тамбуре шлюза.

— Охотничек наш, — ухмыльнулся Родригес, — посмотрим, что он тут настреляет, рыбоедская душа.

Орудийная башня была перевернута кверху и лежала на дне, словно гигантский ковш с торчащей чуть вверх и в сторону тройной рукояткой. Стармех присел на броню, полюбовался темными внутренностями башни, которые уже стали покрываться водорослями и мелкими пока еще ракушками, удовлетворенно хмыкнул и спрыгнул вниз, подняв облако мути.

— Ну как, годится? — спросил Петр. — Он волновался, словно неопытный продавец на ярмарке.

— Годится, Петр Николаевич! — удовлетворенно воскликнул стармех, осмотрев казенную часть орудий и спугнув стаю мелкой рыбешки, сунувшуюся было в башню. — Даже лучше, чем я думал.

Родригес взмыл вверх и приземлился рядом с Васильевым.

— Первый, Второй! — скомандовал он двум роботам, что следовали за ними, груженые блинами зацепов. — Крепите такелажные зацепы к этому грузу, — указал он на башню. — Будем поднимать.

* * *

Иван в эти же два дня выращивал недостающие детали для корабля, играл в карты с Ежевикой и просто валялся в каюте, откровенно наслаждаясь небольшой передышкой.

Наконец его вызвала в рубку хозяйка, и они перегнали корабль на несколько тысяч километров на юго-запад. Ночь и штормовая погода, царившая в районе Севастополя, была им только в помощь. Подъем орудийной башни с тремя стволами двенадцатидюймовых орудий прошел гладко, и, приняв в док катер, «Ежевика» совершила суборбитальный полет и вернулась на уже привычное место в тайге.

* * *

Экипаж вновь собрался в кают-компании — поделиться впечатлениями о проведенном времени.

— Орудия отличные, лучше, чем я ожидал, — хвастался Родригес. — После доработки они будут метать снаряды со скоростью около трех, а может, и четырех километров в секунду.

— Хочешь рельсотроны из них сделать? — поинтересовался Иван.

— Да ну, что ты! Рельсотрон — это барахло. На торсионных полях будет. Тем более что нарезка стволов по направлению с галактической тентурой совпадает. Снаряды из остатков металла изготовлю. Три штуки сделаю с доработкой, будет этому черному диску мой пиратский, хе-хе, сюрприз.

— А ты, Жакуй, как время провел? — поинтересовалась Ежевика у котофурри. Хотя по лицу было видно и так, что тот остался доволен полетом.

— Замечательно. — Жакуй улыбнулся, продемонстрировав свои белоснежные клыки. — На Луне, правда, скучновато было, но я хоть отоспался, пока там стояли. А вот подводная охота выше всяких похвал. Кефали набил килограммов шестьдесят! Завтра на обед будет жареная рыбка, ня!

Следом отчитался Петр:

— Что сказать… Это было невероятно, восхитительно и превосходно! И даже волшебно, хоть мне, как человеку рациональному, несколько неловко так говорить. Земля из космоса очень красивая, такая хрупкая, небольшая… Даже не верится, что на ее поверхности кому-то в голову приходит такая глупость, как войны, и все, что творят люди, вместо того, чтобы… Эх… Ладно, — он махнул рукой и продолжил: — На Луне было очень интересно, особенно прыгать. Чувствуешь себя эдаким гигантским кузнечиком. Спасибо, дорогие друзья, что дали возможность это все увидеть и почувствовать!

Иван внимательно посмотрел на Петра. Было заметно, что того переполняют эмоции.

— Я вот что решил, — продолжил Петр, — пожалуй, как закончится война, буду заниматься космосом. Как я понял, ещё лет двести будут актуальны ракеты?

— Здорово! — сказал Иван.

— Я попрошу вас, если это возможно, высадить меня в Калуге, мне нужно повидаться с Константином Эдуардовичем Циолковским, — попросил Петр.

— Что ж, Петр Николаевич, конечно, — сказала Ежевика, — скоро нам придется расстаться…

— Да, я понимаю… Неужели мы больше не встретимся? — грустно спросил Васильев.

— Боюсь, что так… — вздохнула Ежевика. Глянув на расстроенное лицо Петра, она добавила: — Но мы сможем один раз поговорить по телефону.

— По телефону? — недоуменно повторил Васильев. — Как?

— Джакобо Казимирович даст вам одно устройство, — пояснила Ежевика. — Вам нужно бросить его в колодец телефонной связи лет через сорок. Желательно в крупном городе, где развита телефонная сеть.

— Колодец телефонной связи?

— Потом поймете. Все остальное я сделаю сама. Запомните только вот этот номер.

Перед Васильевым в воздухе появились алые, пылающие цифры. Их было непривычно много, целых девять. Удивительным образом они крепко-накрепко впечатались в память.

— Наберите этот номер в день запуска ракеты с Лайкой. И мы поговорим. Обязательно.