Сердце змеи (гет)

Несколько дней спустя Миранда сидела с однокурсниками вечером в библиотеке, где у них шла коллективная подготовка к контрольной у Вилкост. На столе лежал длинный пергамент с вопросами, на которые они по очереди отвечали. До отбоя оставалось не более получаса, но никто и не думал расходиться, и в читальном зале было довольно много старшекурсников. Библиотекарша поглядывала на тихо разговаривавших семикурсников неодобрительно, но прочь их не выставляла, позволив спокойно готовиться. Ребята могли расположиться и в гостиной Гриффиндора, но вместе с ними сейчас сидели и Оуэн Бэгшот, присоединившийся к Симоне, и два пуффендуйца — Эдвард Аббот и многострадальный Питер Мортимер. Из одноклассников Миранды собрались все те, с кем она общалась — Симона, Мэри, Минерва, Игнотиус, Септимус и Джеффри. Несмотря на такое большое сборище, никто не шумел, не смеялся в полный голос: сказывалась близость экзаменов, и все были сосредоточены. Миранда чувствовала, как от усталости у нее ломит в затылке — за подготовкой они провели уже часа три.

— …таким образом, Щитовые чары хорошо помогают от средних проклятий, но едва ли смогут остановить сложную темную магию, не говоря уже о Непростительных, — договорил Оуэн и шумно вздохнул. — Все верно?

— Да, — Минерва притянула к себе пергамент и вычеркнула в нем еще одну строчку. — Теперь… кто хочет рассказать о Красных Колпаках?

— Это вопрос для третьего курса! — Септимус презрительно махнул рукой и лениво откинулся на спинку стула. — Давай что-нибудь посерьезнее!

— Вот и рассказывай о Красных Колпаках, — непреклонно заявила Макгонагалл и подперла голову рукой. — Где они обитают?

— Может, сделаем перерыв? — предложила Симона устало. — Мы занимаемся с ужина. Мне кажется, моя голова сейчас лопнет…

Минерва недовольно взглянула на нее, но заметила, как зевает Мэри, как устало трет переносицу Джеффри, каким осоловелым взглядом смотрит перед собой Мортимер, и слегка смягчилась.

— Но нам осталось не так много…

— Надо доделать, — твердо сказал Игнотиус, снова склоняясь над учебником. — Контрольная в понедельник, а в воскресенье у нас матч со Слизерином. В субботу я поведу команду на итоговую тренировку, а это на весь день.

— Кстати, ты же купил новую метлу? — внезапно заинтересовался Аббот, который, если Миранда ничего не путала, был в команде Пуффендуя загонщиком. — Новую модель «Чистомета»? Очень быстрая, я слышал…

— Отличная! — подтвердил Игнотиус довольно. — На поворотах просто неповторима, я такого даже не ожидал! А с «Кометой» решил больше не связываться, раз они такие ненадежные.

Миранда торопливо уткнулась взглядом в конспект, успев напоследок поймать утомленный взгляд Минервы — разговоры о квиддиче старосте сейчас явно докучали.

— Ну, к «Чистомету» тоже могут возникнуть претензии, — заметил Оуэн рассудительно, проигнорировав недовольство Макгонагалл. Симона сонно положила голову ему на плечо. — Наш Дэвис в больничном крыле провалялся почти две недели!

— Так это не метла виновата, — Пруэтт развел руками. — Если трюки были слишком сложные…

— В твоем случае тоже неясно, что именно виновато, — вставил Лонгботтом, видимо, не удержавшись. Все эти недели он так и не отказался от подозрений в адрес игроков команды Слизерина. — Сама твоя «Комета» развалилась, или ей помогли…

И он неприязненно указал кивком на противоположный угол библиотеки. Там за таким же столом собрался очень похожий кружок по интересам, состоявший из одних слизеринцев. Занимались они точно тем же, чем и компания Миранды, и Вилкост на последнем уроке так застращала седьмой курс грядущей контрольной, что подготовка семикурсников проходила совершенно мирно и бесконфликтно, без взаимных оскорблений и выпадов. Слизеринцы и гриффиндорцы просто не обращали друг на друга внимания, хотя временами бросали друг на друга враждебные взгляды. Миранда тоже удостоилась таких от сидевших тут же Виоланты Кэрроу и Друэллы Розье, что ее слегка удивило. Они что, по-прежнему на нее злятся из-за Реддла? Но ведь в библиотеку они с Игнотиусом пришли, взявшись за руки, да и о том, что она не встречается с Томом, давно знает вся школа…

Пруэтт лишь пожал плечами, а Септимус раздраженно вздохнул.

— Черт знает что творится в школе в этом году! У игроков в квиддич метлы разваливаются, половина семикурсников внезапно теряет память! Кстати, вы обратили внимание, что среди последних тоже не было слизеринцев? Все остальные факультеты были, а змеи одни будто ни при чем!

— Ты же ничего не помнишь о том дне, — заметила Миранда, видя, что Уизли начал распаляться. — Нельзя разбрасываться голословными обвинениями…

— Не помню, — признал Септимус неохотно. — Часть дня как отрезало, сплошной туман… Кстати, а остальные как? Что-нибудь вспомнили?

Атмосфера за столом изменилась стремительно — усталую сонливость со всех как рукой сняло, и в воздухе повисло острое, напряженное любопытство. Несмотря на то, что всем происшествиям того дня дали официальное объяснение, верить в них никто не хотел. Дезориентация в пространстве из-за переутомления — это ведь далеко не так увлекательно, как подозревать, что в школу проник кто-то опасный и заколдовал учеников! Одна Макгонагалл смотрела неодобрительно, а вот Симона, Мэри, Джеффри и Игнотиус даже не особенно пытались скрыть жадный интерес. Однако Мортимер и Аббот, помрачнев, синхронно покачали головами.

— Ничего не могу сказать, — морщась, сказал Аббот. — Помню, как шел с завтрака в совятню, чтобы отправить письмо домой. Но до нее, кажется, так и не дошел, а очнулся уже в каком-то совершенно незнакомом коридоре на третьем этаже.

— То же самое, — подтвердил и Мортимер. — Я должен был пойти на отработку к Принглу, а потом — темнота. Мисс Блумфилд списала все на усталость от учебы, но Прингл, кажется, в это так и не поверил. Потом целую неделю пришлось скоблить подземелья под его присмотром…

Лонгботтом сочувствующе хмыкнул, а Миранда перевела взгляд на последнего человека в их углу, который тоже стал жертвой неизвестного мага в тот день. К ее удивлению, Оуэн не сказал вообще ни слова, а вместо этого склонился над пергаментом, крепко сжав зубы. Симона в тот момент отвечала на какой-то вопрос Мэри и не видела реакции своего парня.

— Давайте либо готовиться дальше, либо расходиться, — предложила Минерва, на что Симона закатила глаза, однако Макгонагалл этого не заметила. Аббот и Септимус хихикнули. — Успеем до отбоя еще один вопрос…

Возражений не последовало, и семикурсники склонились было обратно над учебниками и конспектами, но тут вдруг поднялся Оуэн.

— С вашего позволения, я на сегодня закончу, — сказал он напряженно и вымученно улыбнулся вскинувшейся Симоне. — Что-то у меня голова разболелась. Увидимся за завтраком, хорошо?

Остальные нестройно попрощались, и Оуэн, неловко подхватив свои вещи, поспешил к дверям. Он выглядел заметно бледнее, чем каких-то пятнадцать минут назад, его взгляд тревожно метался по сторонам. Миранде этих подозрительных признаков было достаточно, и, как только Бэгшот скрылся в коридоре, она тоже поднялась.

— Вернусь через пять минут, — пообещала она беззаботно. Ребята что-то согласно пробурчали, Игнотиус улыбнулся и кивнул, и Миранда выскочила следом за когтевранцем.

Пока было непонятно, что именно вывело Бэгшота из равновесия, но он нервничал, и сильно — по освещенному факелами коридору он передвигался чуть ли не бегом. Миранде тоже пришлось ускорить шаг.

— Оуэн!

Он резко встал и, выхватив палочку, стремительно обернулся к ней, готовый к атаке. Не ожидавшая такой острой реакции, Миранда затормозила и незаметно положила руку на древко собственной палочки. Что это с ним?..

— Извини, Миранда, — выдавил Оуэн спустя пару мгновений и, к ее облегчению, опустил руку. — Не хотел тебя пугать…

— Что случилось? — спросила она, стараясь говорить мягким и дружелюбным голосом. — Что тебя так… выбило из равновесия?

Он помотал головой и отступил от нее в сторону. Выглядел Бэгшот по-прежнему неважно.

— Ничего. Со мной все в порядке, просто… я очень устал.

— Оуэн, — начала Миранда, быстро соображая, в каком ключе лучше вести беседу. — Расскажи мне! Что ты вспомнил?

Он испуганно вскинул на нее затравленный, как у загнанного кролика, взгляд и тут же опустил голову.

— Миранда, это глупость…

— Постой, — она осторожно коснулась его плеча и почувствовала, как Бэгшота сотрясает нешуточная дрожь. — Я знаю, что это… не было просто потерей памяти. С тобой что-то произошло, с вами со всеми. Просто ты единственный, кто хоть что-то запомнил. Что с тобой случилось в тот день?

Миранда всей душой надеялась, что ей удалось пробить этот защитный панцирь. Оуэн теперь таращился на нее во все глаза, и было видно, как он колеблется. С одной стороны, Бэгшот явно хотел, чтобы все оказалось просто плодом его фантазии, с другой — хотел поделиться тем, что его действительно пугало. Миранда замерла, ожидая, какое желание в результате победит.

— Я видел кое-что, — наконец выдавил он, нервно озираясь по сторонам. — Ничего особенного или страшного, но… Я помню какое-то странное помещение. Не в замке, нет. Оно было деревянным, на втором этаже — там точно была лестница… Помню щелястый пол, и там было очень холодно, задувал ветер с улицы… И скрип такой пронзительный, когда ветер становился особенно сильным… Скрип не деревянный, скорее, металлический… Но я там не мог быть! Я понятия не имею, что это за место и как там очутился!

— А еще? — Миранде показалось, что от напряжения у нее свело скулы.

— Не помню…

— Оуэн, вспоминай! Это очень важно! — взмолилась она, на что Бэгшот отреагировал неадекватно. Схватив ее за плечи, он резко встряхнул ее, делая больно. Не ожидавшая подобной агрессии, Миранда даже не успела вытащить волшебную палочку. Хватка Оуэна была грубой даже несмотря на мантию, и теперь наверняка на руках останутся синяки.

— Аларте Аскендаре!

Заклинание отбросило Бэгшота от нее с такой силой, что тот перевернулся в воздухе и отлетел на несколько шагов в сторону. Миранда машинально дотронулась до ноющего плеча, перевела взгляд и, к большому удивлению, обнаружила в нескольких метрах от себя Эвана Розье, чья волшебная палочка по-прежнему была направлена на Оуэна. Миранда сразу потянулась за своей, готовая к атаке, но Розье по-прежнему держал на прицеле когтевранца и на нее даже не смотрел.

— Уходи к себе, Бэгшот, — распорядился он негромко. Оуэн медленно поднимался на ноги, его мантия слегка сбилась, и на черной ткани появились грязно-серые разводы от пыли на полу. Он казался испуганным. — И не распускай руки, чтобы в следующий раз их тебе не оторвали.

Когтевранец тяжело дышал и смотрел на Розье с острой неприязнью, но напасть в ответ не пытался. Затем он перевел взгляд на Миранду, и в серых глазах промелькнуло раскаяние за свою вспышку.

— Извини меня, — пробормотал он и быстрым шагом пошел прочь. Миранда теперь наблюдала за Розье, который весь вечер находился неподалеку от нее: вместе с прочими слизеринцами он после ужина готовился в библиотеке к контрольной по Защите от Темных Искусств. Розье дождался, пока Оуэн скроется за углом, и только после этого убрал палочку. На Миранду он посмотрел без особой симпатии.

— Ты в порядке? — спросил он бесцветно. Говорил Розье подчеркнуто вежливо, и было как-то совершенно очевидно, что ей на помощь он пришел не по собственному желанию.

— Да, — с губ рвался вопрос, почему он вдруг решил за нее заступиться, но ответ и так был очевиден. — Вы теперь постоянно ходите за мной по пятам?

— Том попросил за тобой присматривать, — холодно отозвался Розье, и взгляд у него стал колючим, злым.

Миранда кивнула, подумав, что нет смысла провоцировать его. Понятно, что никто из этих слизеринских снобов не пришел в восторг от приказа приглядывать за наглой гриффиндорской полукровной выскочкой. Но в груди вдруг разлилось тепло от того, что Том решил проявить о ней заботу — пусть и интересы у него могли быть исключительно корыстные.

— Ты ведь слышал, что сказал Оуэн? — спросила она спокойно. Было ясно, что Розье взялся в этом коридоре в самый ответственный момент не чудом. Скорее всего, ждал за углом и вмешался, только когда это стало необходимо…

Эван взглянул на нее косо и кивнул.

— Можешь передать его слова Тому? — попросила она.

Розье снова кивнул.

— Спасибо.

Миранда быстро убедилась, что не выглядит растрепанной, и отправилась обратно к друзьям. Розье на некотором отдалении шел следом.

* * *

В субботу вечером Миранда отправилась в Запретную Секцию. Игнотиус, как и обещал, почти весь день провел на тренировке, команда вернулась в гостиную Гриффиндора в полуживом состоянии и сразу потопала в Большой зал, чтобы успеть чем-нибудь поужинать. Выглядели игроки такими замученными, что было непонятно, как они вообще ноги переставляют. Миранда же незаметно покинула башню факультета и поспешила в библиотеку, радуясь, что не пришлось врать Игнотиусу, чем именно она будет заниматься.

Изучая полки с самыми опасными и зловещими книгами, которые можно было найти в школе, она вдруг наткнулась на знакомую обложку — это был школьный экземпляр «Волхования», который, по всей видимости, когда-то читал и Реддл. Рядом стояла еще одна объемистая книга в поблекшем переплете черной кожи, которую Миранда видела впервые. Называлась она многообещающе — «Тайны наитемнейшего искусства» за авторством некоего Оула Буллока.

Буллок, Буллок… Что-то знакомое… Не его ли упоминала Вильгельмина Олливандер?..

Она вытащила древний фолиант с полки, пролистнула, вчитываясь в названия глав. Примерно на середине она ощутила, как взволнованно забилось сердце: вверху страницы шло знакомое слово «Крестраж». Наконец-то, спустя столько недель поисков! Воровато оглянувшись, она поскорее устроилась в дальнем углу читального зала. В библиотеке было пусто, тихо, и Миранда с интересом открыла книгу и углубилась в изучение.

Через пятнадцать минут она нервно огляделась по сторонам, чтобы снова убедиться, что она одна, и опустила голову. Ее движения стали отрывистыми, страницы Миранда перелистывала резко, угрожая порвать тонкую, потемневшую от времени бумагу. Она читала быстро, проглатывая текст кусками, из-за чего половина содержания ускользала от нее, и ей приходилось перечитывать заново. От потрясения, ужаса, отвращения ее начала колотить такая же дрожь, как вчера Бэгшота. Она нашла ответ на вопрос, который ее так волновал — и, Мерлин, Миранда вовсе не была уверена, что это то, что ей хотелось бы знать! Все было перед глазами — нужный ритуал, заклинание, способ отмены — просто готовое руководство к действию! Как Диппет вообще допустил, чтобы подобная мерзость находилась в школьной библиотеке? Да по сравнению с этим Буллоком безумный кровожадный Годелот казался милым и добросердечным человеком!

Он не мог этого сделать. Это отвратительно, противоестественно, гнусно! Теперь Миранда вполне понимала, почему Вильгельмина пришла от увиденного в такой ужас — тут и впрямь было чему ужаснуться. Как он мог? Зачем пошел на такое… уродство? Да, он боится смерти и сам сказал, что ищет способ ее обуздать, но… таким способом? Мерлин, но как так можно? Похоже, для Тома выражение «добиться своего любой ценой» существует только в буквальном смысле!

И несмотря на то, что Миранде всей душой хотелось верить, что Том не дошел до такого, холодный разум продолжал ей твердить обратное. Подобное вполне в духе Реддла. И, как покажут будущие события, она не ошибается. Получается, вот почему он не погиб, а только развоплотился в ту ночь, когда пытался убить Гарри?

Но она все равно не понимала, как он пошел на такое. Как может человек решиться на подобную гнусность? На подобное насилие над самим собой?

Дверь внезапно распахнулась, причем так резко, что у Миранды ни на миг не закралась мысль, что это мисс Андерсен пришла выгнать ее, чтобы закрыть библиотеку на ночь. Но, к ее еще большему испугу, на пороге показалась хорошо знакомая высокая фигура со значком старосты школы на отвороте мантии. После прочитанного спокойно находиться в присутствии Реддла Миранда уже не могла и сейчас ощутила, как кровь отхлынула от ее лица, как если бы ее застали на месте преступления. Отстраненно понимая, насколько подозрительно это смотрится со стороны, она все же поспешно положила поверх книги пергамент с каким-то старым эссе по Зельеварению, под которым рукою Слизнорта было выведено «П» с завитушками.

Однако Том почему-то не принялся сходу допрашивать ее и подозревать во всех смертных грехах. Она была уверена, что он пришел поговорить о вчерашних словах Оуэна, но, когда он приблизился к ней, Миранда с первого взгляда поняла, что Реддл пребывал в настоящем бешенстве. Радужка глаз была полностью багровой, что делало Тома пугающе похожим на его версию пятьдесят лет спустя, четко очерченные губы плотно сжаты и побелели от ярости, а тонкие ноздри хищно раздувались. Присутствие Реддла сейчас давило, не давало нормально вздохнуть, а его магия, казалось, запульсировала в воздухе, перекрывая доступ кислороду. Впервые она видела его в таком состоянии, и Миранда не сильно бы удивилась, если бы обнаружила в коридоре несколько трупов тех несчастных, кому не повезло попасться под руку разъяренному Волдеморту.

Мама, а ей-то что делать? Бежать? У нее, в отличие от Тома, крестража нету…

Но, как выяснилось через секунду, на этот раз гнев Реддла был направлен не на нее.

— Отказали! — прошипел он, и в багровых глазах отразилось сейчас что-то по-настоящему безумное. — Можешь себе представить?! Диппет сказал: «Нет»! Как они посмели?!

Не сдержав эмоций, он резко махнул рукой, и книжный шкаф с дополнительной учебной литературой для второго курса сам собой разлетелся на куски. От грохота Миранда вздрогнула, а Том, казалось, вовсе ничего не заметил. И ведь он даже не достал палочку!

— Это происки старика, я уверен! Только он мог отговорить директора! Никто, кроме него, не стал бы… Я его уничтожу однажды, клянусь!..

— Том, — начала Миранда осторожно, искренне надеясь, что сможет до него достучаться, и следующий неконтролируемый выброс магии не оторвет ей голову. — Честно говоря, мне было бы намного проще, если бы я понимала, о чем идет речь…

Алые глаза с яростью уставились на нее, но Миранда сцепила зубы и заставила себя усидеть на месте, а не шарахнуться в панике в сторону. Реддл с интересом голодной венгерской хвостороги изучал ее побледневшее, но спокойное лицо.

— Что случилось? — спросила она ровно.

Хвосторога некоторое время помедлила, точно не понимала, чего от нее хотят, побила по сторонам шипованным хвостом, поскребла длинными острыми когтями по полу, оставляя глубокие царапины, а затем хрипло ответила:

— Диппет отказал мне в месте преподавателя Защиты от Темных Искусств.

— Но Вилкост… — растерялась она, но Реддл не дал ей договорить, рыкнув:

— Уходит в отставку со следующего года! Я подал ходатайство около месяца назад, и Диппет был согласен уже тогда! Это все происки Дамблдора, больше некому!.. Он один вечно меня в чем-то подозревал! Я знаю о Темной магии больше всех, лучше меня им человека не найти… Нужно было отравить его давным-давно!.. Дождаться… Уедет из замка… Диппет…

Дальнейшие слова вылетали у него бессвязно, пока Том зло расхаживал туда-сюда по комнате, напоминая мечущегося по клетке дикого зверя. Еще ни разу Миранда не видела в нем такой безумной, плохо контролируемой ярости, еще никогда не была абсолютно уверена, насколько же в этом восемнадцатилетнем юноше мало осталось от обычного человека. Полыхающие бушующим багровым пламенем глаза, белое лицо… Привычные напускные сдержанность и отстраненность растаяли без следа, и очутись на ее месте любой другой человек — и он просто не узнал бы в этом воплощении злобы и ненависти всегда такого спокойного и вежливого старосту. Инстинкт самосохранения тревожно вопил об опасности, и Миранде пришлось переступить через себя, чтобы не схватиться за волшебную палочку как за единственное средство спасения. Вместо этого она продолжала молча сидеть, не издавая ни звука и ожидая, пока Реддл слегка выпустит пар.

— Ты захотел стать преподавателем? — спросила она наконец, надеясь, что это хоть как-то отвлечет его. К тому же, ей действительно был интересен его ответ. Карьера педагога казалась последним, что могло привлечь лорда Волдеморта.

Реддл прекратил вышагивать и снова посмотрел на нее.

— Да, — ответил он сухо после довольно продолжительного молчания.

— Но… почему? — заикнулась было она. Том ничего не сказал, и тут уже Миранда сама догадалась, каким был ответ. — Ты не хотел покидать замок. Это место слишком много значит для тебя, и он таит еще множество тайн, которые ты хотел бы раскрыть. Вроде спрятанной комнаты с Зеркалом Еиналеж…

На сей раз пауза была еще более долгой и напряженной.

— Да, — наконец подтвердил Том бесцветно.

— Как они обосновали свой отказ? — вдруг спросила Миранда, переходя на деловой тон. Такая перемена Реддла явно удивила. Он моргнул, в его облике что-то переменилось — и он начал производить впечатление чуть более вменяемого человека.

— Что я слишком молод для такой должности.

— Значит, попытаешься снова через несколько лет, — сказала она мягко, надеясь достучаться до его голоса рассудка. — Сам подумай, Том! Хогвартс никуда не денется, в нем через много лет я буду учиться! Станешь преподавателем лет через пять-десять — подумаешь! Может, еще мир передумаешь завоевывать…

Он хищно усмехнулся, услышав ее последние слова. Багровые огни постепенно гасли, дыхание Тома стало более размеренным и спокойным. Миранда вздохнула с облегчением.

— Не надейся, — посоветовал ей Реддл, вполне придя в себя, и Миранде оставалось только задаваться странным вопросом — он что, действительно пришел сейчас к ней специально для того, чтобы пожаловаться на жизнь и на решение директора? Тому Реддлу внезапно потребовался собеседник, чтобы выслушать его душевные переживания?..

— Что изучаешь? — внезапно поинтересовался Реддл, подходя к ее столу и оглядывая свиток со старым эссе. — Ночь на дворе, отбой был полчаса назад, а ты тут с заданием Слизнорта полугодовой давности?

Свиток сполз, и Миранда в ужасе замерла, когда взгляду Тома открылись «Тайны наитемнейшего искусства» во всей красе. Да еще раскрытые на главе «Крестражи».

На несколько мгновений Реддл застыл, как громом пораженный, и Миранда с заледеневшим от ужаса сердцем поняла — подобного он никак не предполагал. Он не думал, что кто-то, кроме него, способен отыскать в глубине Запретной Секции подобную литературу и заняться ее изучением.

— Так-так, Миранда, — прошелестел какой-то совершенно змеиный голос тихо, от чего у Миранды по спине побежали мурашки, а мышцы, казалось, навсегда отказались подчиняться. — Заинтересовалась обретением бессмертия?

— Чисто теоретически, — выдохнула она, из последних сил стараясь отрешиться от охватившего ее испуга и говорить непринужденно. — Боюсь, подобный способ не по мне.

— Отчего же? — поинтересовался Реддл вкрадчиво, но шипение из его голоса не пропало, и Миранде было страшно повернуть голову и посмотреть ему в лицо.

— Это противоестественно, — прошептала она, с такой силой вцепившись в столешницу, что угрожала сломать самой себе пальцы. — Нельзя расколоть то, что может быть только целым. Кем ты станешь, лишившись половины души? Уж лучше изобрести философский камень…

— Но это ставит тебя в зависимость от него, ведь ты должна будешь без конца пить эликсир жизни, — возразил Том мягко, и Миранда отчаянно силилась понять — он понял, что она знает? Или продолжает их очередную дискуссию — одну из тех, что они бесконечно вели на уроках? — А крестраж тем и хорош, что с ним больше ничего не надо делать…

— Ты разбиваешь себя на части, — произнесла она деревянным голосом. Том сместился, пропал из ее поля зрения, и остановился прямо позади нее, положив ладони на спинку ее стула. От его присутствия, от того, что угроза находилась в точности за ее беззащитной спиной, у Миранды на загривке волоски вставали дыбом. — Убиваешь ради этого другого человека. Это ведь то же жертвоприношение, как с тем Ритуалом, что вырвал меня из моего времени! Это бесчеловечно, гнусно…

— Но бессмертие того стоит, не находишь? — заметил Том вроде бы непринужденно, и Миранда, более не в силах это выносить, повернулась, чтобы увидеть его лицо. Она продолжала сидеть, Том стоял в шаге от нее, и ей пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Сплошным красным цветом глаза Тома так и не налились, но алые искры мерцали в темной радужке. Одной рукой он крепко взял ее за подбородок, вынуждая смотреть на себя и не давая отвернуться.

— Ты ведь уже догадалась, правда? — спросил он тихо.

Не видя смысла скрывать очевидное — тут без всякой легилименции будет видно, что она врет — Миранда обреченно прошептала:

— Да.

— Я снова тебя недооценил, — произнес он задумчиво. Хватка на ее подбородке не усилилась, но и отпускать ее Реддл явно не собирался. По выражению его лица Миранда ничего не могла разобрать, хотя смотрела, не отрываясь. — И что же, такой способ тебя не впечатлил?

— Ты получаешь возможность задержаться на этом свете подольше, но перестаешь быть человеком, — прошептала она, не в силах скрыть отвращение перед настолько черной магией. — По-моему, это неравнозначный обмен.

— Спорный вопрос, — не согласился Том.

— Получается, если бы тогда в октябре я все же решилась произнести Убивающее проклятие… — выдавила Миранда, внезапно осознав все последствия того, что сотворил с собой Реддл. — У меня бы ничего не получилось?

На красивом лице мелькнула самодовольная улыбка, и Том наконец-то отпустил ее.

— Не получилось бы, — подтвердил он охотно. — Убить меня уже невозможно.

— И для создания крестража ты использовал смерть одного из своих родственников?

— Да, — и не подумал отрицать он.

Миранда на мгновение прикрыла глаза. Вильгельмина была права. Его душа в самом деле разбита, и уже сейчас назвать Тома Реддла полноценным человеком язык не повернется. Ну зачем, зачем он пошел на это?

— Признаться, это была одна из тех моих тайн, к которым я ни при каких обстоятельствах не собирался подпускать посторонних, — вторгся в ее мысли голос Тома, и Миранда вздрогнула. Догадаться, что за этим последует, было несложно. Если это и впрямь был один из главных секретов Реддла, ждать пощады не стоит, даже ей.

Том смотрел на нее, подняв палочку, и в темных глазах ей на миг почудилось замешательство, а потом дверь библиотеки внезапно снова открылась, и на пороге показался Игнотиус собственной персоной. Он озирался по сторонам и заметно напрягся, увидев Реддла и Миранду. Так, похоже, Игнотиус вернулся с ужина, не обнаружил ее в гостиной, прождал не меньше часа и отправился на ее поиски, сообразив, что Миранда, скорее всего, как обычно пропадает в библиотеке. Ох, зря он сейчас сюда явился, да еще на глаза старосте школы…

— Привет, — Пруэтт бегло улыбнулся ей, подчеркнуто игнорируя Тома. — Ты опять решила ночевать в библиотеке?

Ответить Миранда не успела.

— Как вовремя! Именно тот, с кем мне давно хотелось пообщаться! — на губах Реддла заиграла дьявольская усмешка, а глаза вновь полыхнули красным. — Силенцио!

Не ожидавший атаки Игнотиус отступил к стене и хотел было возмущенно что-то воскликнуть, но из его рта не вырвалось ни звука.

— Так-то лучше, — удовлетворенно прошипел Реддл. — Круцио!

У Миранды застучало в ушах, перед глазами на мгновение все расплылось. Пруэтт повалился на пол, извиваясь и крутясь, как уж на сковородке. Его лицо покраснело и исказилось, пальцы скрючились, и он выгибался под таким углом, что Миранде показалось, что он сломает себе позвоночник. И все это происходило в полнейшей тишине — заклинание немоты все еще действовало.

— Прекрати! — закричала она, бросаясь к Тому, и почти сама попала в красный луч, и Реддл лишь в последний момент успел отвести руку. Их взгляды — ее решительный и его насмешливый — встретились. — Хватит его мучить! Ты злишься на меня за то, что я снова узнала о тебе что-то, чего не должна была, что снова мешаю твоим планам, так и вымещай злобу на мне! Отомсти мне, заставь меня пожалеть об этом, но не вымещай свой гнев на невиновных! Тебе нужна я, а не он!

Из горла Реддла вырвался холодный смешок, который она не смогла интерпретировать, а затем он направил палочку на Игнотиуса:

— Отключись!

Тот обмяк и больше не шевелился, а Том перевел взгляд на Миранду. И столько в нем сейчас бушевало самых разных эмоций, среди которых преобладали гнев и жажда крови, что она невольно подалась назад, налетев на стол, за которым читала. Она не жалела о том, что сказала, но в душе отчетливо шевелился страх — было очевидно, что сейчас она во всех красках почувствует, что такое гнев лорда Волдеморта.

Но заклинание так и не последовало, хотя кончик его палочки по-прежнему смотрел ей в грудь.

— Знаешь, что самое отвратительное в этой ситуации, Миранда? Что меня просто сводит с ума? — процедил Реддл злобно, и сейчас в нем вновь появилось то безумие, которое уже напугало ее этим вечером. — Не то, что ты снова узнала обо мне то, что тебе никак не полагалось знать. Не то, что меня какой-то черт дернул прийти и рассказать тебе о разговоре с Диппетом — хотя мне никогда в жизни не нужна была жилетка, чтобы выплакаться! И даже не то, что ты заступаешься за этого чистокровного идиота, который вьется вокруг тебя последний месяц, и ты ему это позволяешь, что меня просто безумно раздражает! А знаешь, что?

— Что же? — спросила она чуть слышно.

Вместо ответа Реддл криво усмехнулся и выплюнул:

— Круцио!

Миранда зажмурилась, изо всех сил вжавшись в стол и готовясь к худшему, но… боль так и не последовала. Прождав две секунды, тянувшиеся, как целая вечность, она осторожно приоткрыла глаза. Реддл так и стоял напротив, его палочка по-прежнему была нацелена на нее, но… красный луч так и не вырвался.

Завидев ее растерянность, Реддл прищурился.

— Авада Кедавра!

У нее вырвался потрясенный вздох, и Миранда замерла в ожидании вспышки беспощадного зеленого света, которая оставит от нее только пустую оболочку, и на этом ее невероятная история закончится, но…

Снова ничего.

— Догадаешься сама, что происходит? — процедил Реддл с таким ядом, словно это она только что пыталась его убить, а не наоборот. — Если бы я только мог от тебя избавиться!

Миранда смотрела на него во все глаза.

«Ты никогда не применял раньше Непростительные заклинания, мальчик? Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие!» — как наяву, зазвучал в голове визгливый голос Беллатрисы Лестрейндж и ее слова, обращенные к Гарри.

— Проблема не в том, что ты не можешь меня убить. Проблема в том, что ты не хочешь этого делать, — выдохнула она изумленно, не в силах осознать случившееся. — Ты не хочешь ни видеть меня мертвой, ни видеть мои мучения, да? Поэтому твои Непростительные на меня не действуют!

Он смотрел на нее с той же яростью, и Миранда с легкостью могла понять его чувства. Чтобы хладнокровный и бесчувственный Том Реддл оказался неспособен кого-то убить или причинить ему боль? В такое поверить попросту невозможно! Он сейчас точно должен испытывать тем осколком души, который у него еще остался, такие мучения, которые вполне были сопоставимы с пытками Игнотиуса! Это же будущий лорд Волдеморт, черт возьми, для него убийства — естественное явление! Так с чего вдруг он не захотел, чтобы она страдала?

— Да, Миранда, будь ты проклята! — выплюнул он. — Довольна? Этого ты добивалась? Я же говорил, что эта отвратительная привязанность к тебе делает меня слабым! Я должен был убить тебя еще тогда, осенью, не должен был колебаться…

Не желая больше слушать это все, Миранда вдруг сделала то, чего от самой себя не ожидала — в один шаг приблизилась к Реддлу, приподнялась на цыпочки, обвила его руками и поцеловала. Тот в первое мгновение застыл, как каменное изваяние, а затем издал приглушенный стон, в котором смешалось все — ярость, ненависть, признание собственного поражения, жажда обладания… В следующий миг он прижал ее к себе с такой силой, что сделал больно, его губы смяли ее, подчиняя себе и лишая воли, его язык проник в ее рот, и Миранда растворилась в нем.