Сердце змеи (гет)

В коридоре что-то оглушительно загрохотало, послышалось радостное улюлюканье, и только после этого Том отпустил ее, позволяя вдохнуть. Задыхающаяся Миранда жадно глотала пыльный библиотечный воздух, чувствуя, как горит ее лицо, как выпрыгивает из груди сердце и как подгибаются колени. Но она по-прежнему испытывала желание вернуться в эти объятия, снова ощутить его поцелуи, дотронуться до него…

Снаружи опять что-то гулко загремело, и у Миранды закралось подозрение, что это Пивз опрокинул рыцарские доспехи и теперь забавлялся тем, что раскидывал их по коридору.

— Тебе пора идти спать, — заявил Реддл слегка отстраненно. В отличие от Миранды, ему, как обычно, удалось куда быстрее вернуть самоконтроль, хотя раскрасневшееся лицо, сбитое дыхание и растрепанные волосы выдавали его состояние. — И твоему… кавалеру тоже.

Вздрогнув, Миранда уставилась на все еще бесчувственного Игнотиуса, который так и лежал без движения у стены. Весь жар как рукой сняло, и она ощутила, как похолодели руки, а во рту появился горчащий привкус. Черт, что она натворила?! Как она могла так поступить? Реддл вновь мучил безвинного человека на ее глазах, пытал просто потому, что Пруэтт невовремя попался ему на глаза, и что сделала она?! Мало того, что сама поцеловала Реддла — и не для того, чтобы отвлечь его от Игнотиуса, а потому что ей самой захотелось этого! — так еще и сделала это в паре метров от своего бессознательного как бы парня, которого Реддл только что пытал! Да что с ней такое творится?! Почему она превращается в какое-то аморальное чудовище, для которого нет ничего святого?

— Я сотру ему память, — тем же прохладным тоном произнес Том, точно не он только что в слепой ярости признался, что не может причинить ей настоящий вред.

Впрочем, его подчеркнуто безразличное поведение в данный момент ее не обижало. Дураку понятно, что Реддлу понадобится время, чтобы привыкнуть к ней. Точнее, привыкнуть к мысли, что появился человек, которого Тому не удастся просто взять и уничтожить, как любого другого, если ему что-то взбредет в голову. И Миранда вполне готова потерпеть, не торопить его…

Как это ни ужасно, но в душе ей хотелось петь от счастья. Но осторожность победила, и Миранда быстро взглянула на Тома, чтобы убедиться, что он слишком занят наложением заклинания «Обливиэйт», чтобы заметить ее приподнятое настроение, а затем Миранда торопливо натянула маску серьезности. Но, Мерлин свидетель, сейчас это было сложно. Впервые за все время она получила настоящее доказательство того, что она небезразлична Реддлу! Это уже не манипуляция и не игра, он в самом деле не смог использовать на ней Круциатус, хотя для него это был самый закономерный способ выплеснуть гнев! Конечно, слова «Я люблю тебя» и неспособность подвергнуть ее пыткам — это немного разные вещи, но это же, мать его, лорд Волдеморт! Тут ни о каких здоровых человеческих отношениях речь даже не идет, можно только подстраиваться под такие — манипулятивные, нездоровые, целью которых является подчинение партнера. Ну и пусть! Но зато теперь она знает, что хоть что-то для него значит!

— Я не хочу больше видеть его рядом с тобой, — произнес Том спокойно, когда воспоминания Игнотиуса о последних тридцати минутах были стерты. — Я достаточно долго терпел, но больше этого не будет. Разберись с ним.

Миранда приподняла одну бровь, в который раз испытывая смесь восхищения и раздражения из-за этой несокрушимой уверенности в себе, которую ничто не могло поколебать.

— Извини, я что-то недопоняла. Ты хочешь, чтобы я сама порвала с моим же парнем?

— Оу, у меня и в мыслях не было тебе приказывать, — Том бросил на нее выразительный взгляд и холодно усмехнулся. — Разумеется, ты вольна делать, что пожелаешь. Я лишь предупреждаю тебя, что, если ты не поговоришь с ним сама, это сделаю я. Как ты думаешь, мне удастся быть достаточно убедительным?

Миранда чуть побледнела, когда осознала, что разговор Реддла с Игнотиусом явно будет коротким, но от этого не менее содержательным. И, скорее всего, Пруэтта после этого разговора придется доставить в Больничное крыло, ибо добраться туда самостоятельно он точно не сможет. Эти беспощадные слова Тома, произнесенные тем же равнодушным тоном, не оставляющим никаких сомнений в том, что свою угрозу он исполнит, пугали, заставляли ее покрыться мурашками… и в то же время Миранда, к полному своему стыду, ощутила, как по телу от них разливается странная истома. Эта властность Тома, его готовность пойти по головам, чтобы добиться своего, абсолютное равнодушие к правилам и нормам морали в обычной жизни пугали и отталкивали, но сейчас… Когда центром его мыслей была она, и именно на нее был направлен нездоровый, извращенный интерес его искалеченной души…

Мерлин, это возбуждало.

— Я больше не желаю видеть, как он тянет к тебе руки, — подытожил Том. — Пускай держится от тебя настолько далеко, насколько это вообще возможно. Сможешь доходчиво объяснить это ему? Или предпочтешь, чтобы этим занялся я?

Лично ей было очевидно, что второй вечер пыток — это последнее, чего заслуживал Игнотиус.

— Справлюсь, — сквозь зубы процедила она.

— Как пожелаешь.

Медленно, неуверенно, как сомнамбула, Игнотиус поднялся на ноги. По сторонам он смотрел отсутствующим, бессмысленным взглядом, и создавалось впечатление, что он попросту не видит ни Реддла, ни Миранду. Покачнувшись, он сделал неверный шаг к двери.

— Я провожу его в башню Гриффиндора, — сказала Миранда встревоженно, опасаясь, что Игнотиус по пути вполне может навернуться с лестницы и сломать себе шею.

Том только кивнул. Миранда торопливо собрала со стола свои вещи и хотела было затолкать в сумку «Наитемнейшее искусство», но ее остановил жесткий голос:

— Книгу оставь.

Подумав, что вступать с Томом в конфронтацию на предмет, имевший для него первостепенное значение, будет крайне неразумно, Миранда послушно положила книгу обратно на стол. Раз все, связанное с темой бессмертия, Реддл воспринимает так болезненно — ради Мерлина, она не станет его провоцировать. Самое главное она уже узнала.

Утром воскресенья состоялся долгожданный матч по квиддичу, на который собралась вся школа. Расставание с Игнотиусом Миранда отложила на следующий день — подрывать моральный дух капитана команды накануне игры со Слизерином было в корне неправильно. С утра Игнотиус выглядел вполне прилично, о предыдущем вечере вообще ничего не помнил. Координация движений полностью восстановилась, погода за окном была ясная, но все такая же ветреная, что обещало непростой матч. Тем не менее, команда с довольно боевым настроем ушла на поле, куда за ними после завтрака потянулась вся школа. Миранда же, как и раньше, не видела смысла притворяться заинтересованной в том, до чего ей не было никакого дела, и вновь осталась в замке.

До середины дня она находилась в гостиной Гриффиндора, занимаясь домашними заданиями. В башне она была одна, и когда на обед спустилась в Большой зал, увидела там лишь нескольких человек, казавшихся какими-то на удивление маленькими и незаметными за длинными пустыми факультетскими столами. Две шестикурсницы с Когтеврана, четверокурсник с Гриффиндора, который этим утром был на отработке у Прингла, Эдвард Аббот с Пуффендуя, который даже за едой сидел, склонившись над книгой... Должно быть, в замке остались только те, кто либо не смог попасть на игру, либо, как и она, не интересовался магическим спортом.

На последней мысли Миранда бросила быстрый взгляд за стол Слизерина. Там тоже сидело три человека, но его среди них не было.

На обеде Том так и не показался, хотя она ждала его появления. Она просидела в Большом зале почти сорок минут, но так его и не дождалась. Хммм, коридор с Эльфридой они изучили до конца, а куда еще мог подеваться Реддл? Ну не на квиддич же он пошел?

Взгляд сам собой устремился наверх, на голубое яркое небо над головой, по которому скользили легкие облака, похожие на мазки кистью. Миранда быстро поднялась из-за стола, подхватила со скатерти сэндвич и пару яблок, аккуратно завернула это все в салфетки и направилась к дверям.

Погода на улице в самом деле была замечательная, несмотря на ветер, и Миранда даже задалась вопросом, зачем она просидела целый день в помещении. Над квиддичным полем вдалеке носились маленькие фигурки игроков, и оттуда же то и дело доносился громкий рев болельщиков. Ну и долгий же сегодня у них матч...

Она неторопливо пошла по тропинке вдоль озера, к лесу. Тома она увидела издалека — он сидел у самой воды под раскидистым тополем на том самом месте, где Миранде однажды удалось его оглушить. Склон слегка защищал его от ветра, но тот все равно трепал темные волосы. Миранда сошла с тропинки и спустилась по склону вниз, прошлогодняя листва тихо шуршала у нее под ногами. На тополе можно было разглядеть только что раскрывшиеся ярко-зеленые листочки. Одуряюще пахло влажной землей, озерной водой, как это бывает только в конце апреля.

— Что случилось? — спросил Реддл, не оборачиваясь.

— Ничего, — ответила она просто, плотнее кутаясь в мантию.

— Тогда зачем ты пришла?

На этот вопрос у нее почему-то не было готового ответа, и Миранда протянула ему кулек из салфеток.

— Тебя не было на обеде.

Том развернул сверток и фыркнул.

— Я не голоден.

— Можешь рыбок в озере покормить, — предложила она спокойно, в очередной раз задаваясь вопросом, на кой черт ей это все надо, раз она ради него так старается. — Или русалок, смотря кто приплывет первым...

Реддл наконец-то перестал изображать безразличную ко всему статую и взглянул на нее удивленно, явно не понимая, насколько надо было обнаглеть, чтобы вот так явиться и вторгаться в его личное пространство без позволения. Но Миранда про себя уже твердо решила, что нельзя давать ему принимать абсолютно все решения в том, что касалось их отношений. И с ее мнением ему тоже придется считаться, и именно поэтому она решительно плюхнулась на землю рядом с Томом.

Некоторое время они сидели в молчании. Миранда смотрела на взволнованную поверхность озера, в которой отражалось небо, на первые травинки, пробивавшиеся из земли, на величественную громаду Хогвартса в стороне и думала о том, что давно не видела настолько мирной картины. Снова поднялся ветер и донес до них с квиддичного поля вопли зрителей, и это было единственным, что нарушало гармонию вокруг. Судя по тому, как чуть поморщился в этот момент Реддл, он думал о том же.

— Чем ты собиралась заняться после сдачи ЖАБА и окончания школы? — спросил Том внезапно. — Ты ведь хочешь стать целителем?

Миранда покосилась на него удивленно, но ответила:

— Ну, больше всего я рассчитывала найти этого мага-вудуиста и заставить его вернуть меня домой. Это в любом случае будет необходимо, ведь только в Хогвартсе я была в безопасности, но через два месяца мне придется его покинуть, и мои преследователи наверняка возьмутся за меня всерьез. Но если ты спрашиваешь в более глобальном смысле... То да, я всегда полагала, что после школы подам документы в больницу Святого Мунго и пройду обучение на целителя. Почему ты спрашиваешь?

— Я думал о том, чем займусь в будущем. Раз уж Диппет отказал мне в месте преподавателя, надо решать, что делать дальше, — сказал Том спокойно, и Миранда чуть вздрогнула. Жутковато было слышать эти слова от Волдеморта, хотя ей и было известно, что первая война с ним начнется в Британии лишь в семидесятых — то есть через целых двадцать пять лет.

— Что же ты надумал?

— Есть кое-какие… дела, которые нужно выполнить. Вряд ли это займет много времени, несколько месяцев максимум… А после я собираюсь отправиться в путешествие. Надолго, полагаю, что не меньше, чем на несколько лет, — заявил Реддл уверенно. — Сначала в Европу, оттуда в Азию, дальше — как получится… Я уже задумывался над этим, просто рассчитывал отложить эту поездку на какое-то время. Но, раз с преподаванием не вышло, можно будет поехать сразу же.

— Зачем тебе туда ехать? — удивилась Миранда. — Что ты рассчитываешь найти?

— Знания, разумеется, — Реддл бегло ей улыбнулся, почувствовав на себе пристальный взгляд собеседницы. — Я хочу больше знать о Темных Искусствах. Я много изучал их здесь, в Хогвартсе, я достиг больших высот, но ведь можно познать куда больше! Одно только похищение души и полное подчинение человека чего стоит, а ведь мы узнали о них из книги с краткими описаниями магических ритуалов других стран! Можешь представить, сколько всего можно узнать о разновидностях темной магии каждой народности непосредственно на их родине? Это же откроет столько возможностей!

В это мгновение он казался невероятно вдохновленным. О да, Темные Искусства действительно были его страстью — это было видно по тому, как взволнованно Том о них говорил, как эмоционально жестикулировал. Темные глаза горели неподдельным воодушевлением, и Миранда против воли им залюбовалась.

— Я полагаю, что и о целительстве можно узнать куда больше, если не зацикливаться на Святом Мунго, а поездить по миру, — добавил внезапно Реддл ни к селу ни к городу.

Миранда поначалу вообще не поняла, к чему это он сказал, а через несколько секунд от неожиданности у нее глаза на лоб полезли.

— Прошу прощения?

— Я предлагаю тебе поехать со мной, — заявил Том прямо, на этот раз повернувшись к ней и глядя ей в лицо. — Раз тебе так хочется быть целителем — пожалуйста. Но ведь ты можешь учиться и не здесь, правильно? Поизучаешь целительские практики других стран, это даже добавит тебе очков, когда ты снова вернешься в Англию. Впрочем, мне почему-то кажется, что ты не откажешься также и от возможности изучать Темные Искусства со мной…

— А как же мое возвращение домой? В мое время? — перебила его Миранда, таращась на Тома в полной растерянности. Мерлин, что за очередная безумная фантазия пришла ему на ум?

— Я не отпущу тебя туда, — заявил он без колебаний, и у Миранды отвисла челюсть. — Ты останешься здесь.

— Извини, а если я этого не хочу? — спросила она отрывисто, со смесью изумления и раздражения понимая, что он вновь уже все для себя решил, и ее собственное мнение приоритетным вовсе не являлось.

— А зачем тебе возвращаться в свое время? — ехидно осведомился Том, нисколько не смутившись. — Дальше воевать со мной? Из твоих слов я понял, что ситуация в твоем будущем складывалась для тебя не ахти, и я почти одержал победу. Так что тебя там держит? Хочешь продолжать бессмысленную борьбу уже после поражения?

Миранда задохнулась от негодования и уже набрала воздуха в грудь, чтобы разразиться очередной возмущенной речью, но Том внезапно предпочел сменить тактику. Вместо ожидаемых насмешек и угроз он вдруг совершенно спокойно сказал:

— Хорошо, допустим. Тогда скажи мне, чего хочешь ты сама? Что ты увидела в зеркале Еиналеж? Свое возвращение в будущее? — у нее вырвался чуть слышный всхлип, а Том продолжил, будто ничего не услышал. — И если бы у тебя был свободный выбор, что бы предпочла ты сама? Забудь сейчас на время о каком-то мифическом долге, обязательствах, чувстве благородства и прочей ерунде. Чего хочешь ты сама?

Она угрюмо молчала. Реддл снова обратился к запрещенному приему — давил на ее чувства, прекрасно зная, как сильно Миранда влюблена в него. Чертов манипулятор, который прекрасно знает, как правильно сыграть на ее эмоциях!

Думать об этом было… странно. За все это время Миранда ни разу всерьез не рассматривала возможность специально остаться в этой эпохе. Ее пребывание в сороковых годах было вынужденной мерой, все ее знакомство с Томом — случайным эпизодом, собственную влюбленность она воспринимала как ошибку. Но… остаться в этом времени? Добровольно отказаться от поисков, от возвращения домой? Ради чего?

Картина, увиденная в Зеркале Еиналеж, так живо предстала перед глазами, что от безысходности у нее заломило в затылке.

Интересно, каково это — слепо пойти на поводу своих желаний, не задумываясь о том, к чему это приведет?..

— Ну так что? — поторопил ее Том. — Представь себе, что нет никакой войны с лордом Волдемортом. Собственно, ее действительно нет, я ее еще не начал. Никто из твоих родственников и друзей даже не родился. Если подумать, то у тебя просто потрясающее положение: ты ничем не скована и свободна от любых обязательств! Можешь построить любое будущее, пойти по любому пути. Так скажи мне, Миранда, чего ты хочешь на самом деле?

— Ты отвратителен! — прошипела она.

— Почему? Потому что не трачу время на глупую мораль, от которой нет никакого толка? Брось, Миранда! В этом времени у тебя полная свобода выбора, чем немногие могут похвастаться, и я лишь помогаю тебе сделать его! Зачем тратить время на бессмысленные душевные терзания, которые сейчас, в 1945 году, не значат ничего? Тебя страшит лорд Волдеморт, это очевидно, но ведь все его деяния в будущем! Я не убил еще даже никого, кроме тех нескольких, о ком тебе и так известно!

Миранда обреченно вздохнула, признавая поражение.

— Так как? — голос Тома звучал вроде бы спокойно, но в нем все равно проскальзывал триумф. — Ты поедешь со мной?

— Поеду.

Он довольно улыбнулся, а Миранда, не удержавшись, съязвила:

— Хотя мне не вполне понятно, как ты собираешься путешествовать со всей толпой своих прихвостней. Тебе не кажется, что вы будете привлекать слишком много внимания?

Реддл вскинул брови.

— Я не собирался брать с собой никого из них. Зачем они мне там вообще нужны?

— А я тебе тогда зачем там нужна?

— С практической точки зрения — низачем, — Том поморщился, как от зубной боли, но затем все же договорил — медленно, тщательно подбирая слова, точно вовсе не был уверен, что это стоит произносить вслух. — Но я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.

Миранда не сдержала счастливой улыбки, и Реддл в раздражении отвернулся. Но Миранда решила, что, раз уж испытывать судьбу — то испытывать по полной, и, не думая ни о чем и не задаваясь лишними вопросами, она положила голову ему на плечо, мотивируя это про себя тем, что, раз Том признал, что не хочет с ней расставаться — то пускай привыкает к ней. В первое мгновение Реддл застыл и напрягся так, будто Миранда сбросила на него скорпиона — это было очевидно по тому, как его плечо под ее щекой стало просто каменным. Она затаила дыхание, ожидая от Реддла чего угодно — того, что он оттолкнет ее, или оскорбит, или запустит в нее заклинанием. Но прошла секунда, другая, и Том в конце концов слегка расслабился. Миранда вздохнула с облегчением и потерлась щекой о его мантию.

Одновременно ее глодал вопрос — насколько же нужно было вырасти лишенным тепла и ласки ребенком, если любое проявление участия или нежности он воспринимает настолько остро, явно не понимая, чего от него хотят и как вообще нужно на это реагировать?

Ну ничего, она это исправит. Реддл сам подтвердил, что она ему небезразлична настолько, что он не хочет расставаться с ней после школы — значит, в этом путешествии у нее будет достаточно времени, чтобы объяснить ему, как он заблуждается. Не все в мире строится на силе, угрозах и манипуляциях. И Том рано или поздно это осознает.

Ощутив легкий толчок в бок, она повернулась и обнаружила, что Реддл протягивал ей одно из двух яблок, которые она принесла. Сэндвич он, оказывается, уже съел. Миранда улыбнулась и взяла яблоко.

— Розье передал тебе слова Оуэна? — вдруг вспомнила она о самой важной вещи.

— Да.

— И что ты об этом думаешь? — от волнения она даже приподняла голову — чтобы сразу натолкнуться на насмешливый взгляд Тома. — Какое место он мог иметь в виду?

— А ты до сих пор не догадалась?

Миранда закусила губу, мечтая, чтобы Реддл избавился от этого выражения полного превосходства на лице, но затем начала рассуждать вслух.

— Это явно не в замке, но должно быть на территории Хогвартса. Деревянная постройка… Кладовка для метел? Лодочный сарай? Нет… — тут она едва не хлопнула себя по лбу. — Он сказал, что слышал металлический скрип! Флюгер! Значит, речь шла о сарае для карет!

Том одобрительно кивнул.

— Тогда почему мы еще здесь? — возмутилась она, уже готовая вскочить на ноги. — Пойдем проверим!

— Ну уж нет, — на этот раз голос Реддла звучал холодно и жестко. — Никуда ты не пойдешь!

— В прошлый раз ты говорил то же самое, — напомнила Миранда, на что темные глаза угрожающе сощурились.

— Мы сами проверим каретный сарай, — медленно и раздельно проговорил Том, чеканя каждое слово. — Сегодня вечером, когда этот дурацкий матч наконец-то закончится, и все вернутся в замок, я возьму остальных, и мы сходим посмотрим. Нашим вудуистам нужно было место, чтобы спокойно проводить ритуалы по похищению души. Если Бэгшот ничего не напутал, и оно находится именно в каретном сарае, то это место должно быть серьезно защищено от постороннего проникновения, и там наверняка полно ловушек. Ты останешься в замке и никуда не пойдешь. Посмеешь снова меня ослушаться — последует наказание. И ты очень сильно заблуждаешься, если полагаешь, что моя неспособность использовать на тебе Круциатус как-то тебе поможет. Я найду другой способ заставить тебя пожалеть. Поняла?

— Д-да.

Его лицо тут же смягчилось, как по мановению волшебной палочки.

— Умница.