Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

Лондон, Сити

* * *

— Вы как всегда точны, мистер Гриндорх.

— Время — золото,— улыбнулся гоблин, присаживаясь в кожаное кресло. Хотя мало кто мог бы сейчас сказать, что представительный мужчина в летах — это гоблин. Оборотное зелье готовить и использовать им никто не запрещал. Да и когда гоблины уважали человеческие правила?— Вы продолжили покупку фунтов?

— План прежний,— кивнул мужчина, сидящий за столом.— Моя компания уже накопила достаточный фонд, и, хотя мои аналитики в недоумении, я все же доверюсь вам. Вы предоставили... убедительные аргументы, мистер Гриндорх.

Хозяин кабинета пристально посмотрел на стоящий на краю массивного, обшитого зеленым бархатом, стола Проявитель Врагов. Безделушка, подаренная странным незнакомцем пару лет назад — вместе с фантастическим планом обогащения — уже не раз выручала Джорджа во время очередных встреч с партнерами. Ему удалось избежать двух многоходовых махинаций и одного покушения. Ну а ходящие по офису слухи, что он помешался на экстрасенсах и гадалках (ну уж очень сильно артефакт напоминал хрустальные шары этих шарлатанок) были малой ценой за все его плюсы. Поэтому Джордж относился к своему странному компаньону хоть и с осторожностью, но вполне доброжелательно. И Джорджу было плевать кто он — посланник небес, дьявол, фэйри... да хоть гоблин! Главное, если их совместная партия будет удачно разыграна, он сможет заработать не один миллиард.

— Вы уверены, что все пройдет удачно?— все же спросил собеседника мужчина, выдавая нервозность едва заметно сжавшимися большими пальцами рук.

— Безусловно. Премьер-Министр Мэйджори изрядно выложился на последних парламентских выборах, плюс весьма глупая политика общих валютных коридоров,— пожал плечами Гриндорх, отхлебывая из фляжки дурнопахнущего зелья.— Так что, учитывая наши действия в последние годы, катастрофа почти неминуема.

— Я бы тоже чего-нибудь выпил,— вздохнул Джордж, с грустью смотря в сторону бара.— Но у меня сегодня еще встреча с Шлезингером...

— Поверьте, Джордж,— поморщившись от отвращения, ответил человеку Гриндорх.— Это бы вы не захотели пить. И еще... В следующий раз к вам приду не я.

— Какие-то дела? Или вас все-таки беспокоит Эпифанае Домини?

— Джордж,— устало протянул Гриндорх, едва ли не зло смотря на маггла.— Мы с вами знакомы лет шесть, кажется? И я все никак не могу убедить вас в том простом факте, что не имею никакого отношения к тем темным силам, о которых вам рассказывают в церкви!

— Ха!— раскатисто захохотал мужчина.— Но и объяснить все... это...

Джордж неопределенно махнул рукой.

— Не можете? Не можете!

— Но я не дьявол, не Мефистофель, не Сатанаил, Астарот или что там еще породило ваше болезненное сознание, — едва ли не в ярости ответил ему Гриндорх.— А придет к вам мой доверенный человек, которому я отныне поручаю все заботы о практическом исполнении "Падения в Бездну"...

— И после таких названий — а это была именно твоя инициатива — ты еще отпираешься?

За дверью этого кабинета молоденькая секретарша с внушительным бюстом брезгливо подцепила трубку трезвонившего телефона наманикюренными пальцами и произнесла красивым и безупречно вежливым голосом:

— "Квантум Групп", приемная Джорджа Сороса на проводе...

* * *

Турпин-холл

* * *

— Сталь и магия,— произнес Гархольд в установившейся в Бальном Зале тишине. Его правая рука, скрывая дрожь волнения, уютно легла на прохладную рукоять подаренного Терри меча. Похоже, именно сегодня этот клинок получит свое имя.

— Отлично,— хмуро кинул сопернику Сезар, сбрасывая длинный камзол и принимая из рук приятеля фламберг в простых деревянных ножнах. Похоже он будет весьма достойным противником в дуэли — его меч не был чересчур разукрашен, зато от него буквально исходил дух древней магии. И этот запах по-настоящему пьянил. Гархольд тут же решил, что если победит, то заберет его как выкуп — убивать несчастного он не собирался.— Выйдем на террасу?

— О, не стоит,— раздался голос леди Турпин из-за спин дуэлянтов.— Я думаю, что я вам смогу помочь, молодые люди. В конце концов, это моя внучка стала причиной этого конфликта...

При этих словах Гархольд вновь весьма раздраженно покосился на Лайзу. Та на это слегка приподняла плечико, словно бы извиняясь за произошедшее, и гоблин тяжело вздохнул. Злиться на девочку было абсолютно невозможно. Заметивший этот беззвучный диалог Мальсибер зло скрипнул зубами и крепко, до белых костяшек пальцев, сжал меч.

— Так что,— Изабелла дважды хлопнула в ладоши и в дальней стене открылись деревянные двери в два человеческих роста.— Прошу за мной.

И Зеленоглазый последовал в следующую комнату.

— Лет сто назад Правительство попыталось запретить дуэли,— пояснил Драко Гархольду, когда гоблин удивился тому, что Дуэльный Зал был так хорошо запрятан.— Вот Рода и скрыли места их проведения. Ну а когда того идиота-министра отправили к его почившей бабушке, а следующий послушно отменил этот глупый закон, большинство так ничего и не переделало...

В темном зале, куда вошли все гости, едва-едва горели магические свечи, освещая пустое помещение с рунными кругами, вырезанными прямо на каменном полу. Послушные воле волшебницы, вновь хлопнувшей в ладоши, взвились к высокому потолку огоньки еще полусотни свечей, и теперь Дуэльный Зал Турпин-холла предстал перед зрителями во всём своём великолепии. Массивный камень, из которого были сложены стены, отблескивал стальными искрами, а висящие на нем вымпелы, щиты и хоругви безмолвно рассказывали о славном прошлом этой старой семьи, славной не только храбрыми мужчинами, но и прекрасными и по-настоящему сильными женщинами. По жесту Изабеллы, смотрящей на них с нескрываемым предвкушением, Сезар и Гархольд вошли в круг, и она подняла щиты, отделяющие сражающихся и зрителей. Секундантов в этот раз не назначали — зрители сегодняшней схватки не позволят свершиться бесчестью, так что в них попросту не было нужды.

— Да будет Гвин свидетелем вашего боя,— произнесла леди Турпин, хлопая в ладоши.— Лайза?

Девочка медленно подошла к еще одному кругу, ровно посередине между дуэлянтами.

— Не желаете ли решить ваш спор миром?— спросила она.

— Нет,— сухо выронил Сезар.

— Я тоже против,— хмыкнул положивший глаз на меч соперника Гархольд.

— Тогда,— младшая Турпин взяла с бархатной подушки, поднесенной ей домовым эльфом, тонкий шелковый платок, украшенный гербом Рода и потрясающими кружевами.— Тогда... Да начнется бой!

И Лайза резко дунула на ладонь.

С губ девушки сорвались искорки, которые, закружившись в хаотичном танце, подхватили невесомую ткань, и платок взвился вверх, оставляя за собой сине-золотой след. Все зрители пристально наблюдали за ним, но Сезар и Гархольд, не отрываясь, смотрели друг на друга. Но только до тех пор, пока между их лицами не проплыл падающий на пол платок Лайзы. Тогда часть внимания дуэлянтов переключилась на отслеживание того мига,когда, коснувшись камней, он объявит начало их боя.

И когда это, наконец, случилось, Круг Дуэлей мгновенно взорвался движениями. Ни Гархольд, ни Сезар ждать хода соперника были не намерены.

Столкнувшиеся мечи высекли яркие искры, разлетающиеся вокруг причудливым фейерверком.

Зеленоглазый, стиснув зубы, держал удар. Силы у Сезара было просто немеряно, да и то, что Мальсибер был едва ли не на четыре головы его выше, было преимуществом человека... Но сдаваться гоблин был не намерен. Теплое дерево палочки грело ладонь, и Гархольд, расцепив мечи, резко ушел назад, посылая в противника Разоружающее. Сезар отклонил его отполированным лезвием, и отрикошетивший луч полетел в щиты позади Зеленоглазого, где привычно поглотился магией древнего особняка.

— Предки,— выдохнул Гархольд, едва-едва уворачиваясь от оранжево-красного луча неизвестного заклятья. А ведь в арсенале дурмстранговца должно быть немало заклинаний, неизвестных второкурснику Хогвартса, но Зеленоглазый в этот миг об этом совсем не думал. Кое-чему Самюэль Смит успел научить его. И это не какие-то особые приемы (хотя и их было достаточно), а понимание — даже вооруженный одной деревянной щепкой, ты, если будешь осторожен и изобретателен, сможешь победить своего более качественно экипированного противника. Вот и сейчас, скользнув под волнистым лезвием фламберга — вот где пригодился небольшой рост гоблина — Гархольд вскинул свой клинок, надеясь достать грудь Сезара, но тот не собирался так просто позволять себя ранить. Мальсибер прекрасно понимал, что вернуть в удобную для защиты позицию клинок он не успевает, поэтому он, взмахнув палочкой, прокричал заклинание. В Гархольда понесся полупрозрачный поток воздуха. Протего, выставленное мальчиком, не помогло, и ему вместо атаки пришлось закрыться от заклинания клинком. Луч, столкнувшись с лезвием безымянного меча, не отрикошетил, как надеялся гоблин, а потоком ветра толкнул его назад и, чтобы удержаться, ему все же пришлось сделать пару шагов назад. Затем, изогнувшись и пропустив непрекращающийся поток по лезвию над собой, Зеленоглазый поднырнул под новый взмах фламберга и вновь вышел на ближнюю дистанцию.

Гархольд уже заметил, что Сезару более комфортно находиться на дистанции магического поединка, в то время как сам гоблин предпочитал честную сталь. Но это не мешало ему попробовать использовать трюк отца — во время очередного столкновения мечей, склониться вниз, уворачиваясь от луча проклятья, и начертить руну пламени на лезвии меча Мальсибера. Объявший клинок огонь, хоть и позволил Гархольду ранить в плечо ошарашенного парня, но нужного результата не достиг — то ли меч был зачарован от нагревания, то ли перчатки мага были сделаны из драконьей кожи. Но Зеленоглазый на этом не остановился — он скользил вокруг Сезара, отклоняясь от лучей заклинаний и проклятий, посылая в ответ свои, и все это время носком сапога чертил невидимые обычным зрением руны вокруг противника.

— Посмотрим, как ты с этим справишься,— тихонько проговорил на гобледуке Зеленоглазый, отступая назад и активируя пламя.

И Мальсибер оказался за стеной жаркого пламени.

Из-за щитов раздались удивленные вскрики — похоже, уже давно никто не использовал руны в дуэлях, но Гархольду до этого дела не было. Куда более важным было то, что мальчик нисколько не сомневался, что Сезар выберется из ловушки, но вот как...

Мальсибер просто прошел сквозь пламя.

Небрежно скинув тлеющий жилет и смахнув искры с рубашки, парень медленно поднял меч, и в глазах его была такая ярость, что Гархольд понял — именно сейчас начнется настоящая битва. По его губам пробежала кривая улыбка.

Мальчик не знал, что раньше сдерживало Сезара — его, Гархольда, возраст, презрение человека к гоблину или желание просто покрасоваться перед Лайзой, но сейчас маг явно отбросил все сомнения. И разница во владении магией тут же стала очевидной. Зеленоглазый заскрипел зубами — и о чем он думал, выбирая "сталь и магию"? О тренировке? Какая тренировка! Тут бы самому не проиграть!

Заклятья и проклятья, применяемые Мальсибером, в большинстве своем были ему неизвестны — и Гархольд предпочитал от них уворачиваться, а не блокировать щитом или сталью. У него были лишь два преимущества перед Сезаром — это его скорость и гоблинская магия рун, блокировать которую было практически невозможно. Но и с магией его народа было не так просто. Огонь подействовал куда хуже, чем планировалось, а убийство не входило в планы Гархольда. А заставить камень двигаться Зеленоглазый мог лишь на небольшом участке вокруг себя — не больше полуметра — да и то, если сумеет договориться с духом Турпин-холла. Пока пол Дуэльного Зала отказывался ему помогать.

— Осторожно!— раздался испуганный шепот, и Гархольд едва-едва успел отпрянуть от луча заклятья. Не задумываясь, Зеленоглазый бросил в противника Секо, которое Сезар так и не успел отразить. Поперек щеки юноши выступил багровый шрам, обильно заливающий почерневшую рубашку кровью. Но и Гархольду не везет — следующее же заклинание попало прямо в грудь гоблина. Зеленоглазому в тот миг показалось, что он даже слышал, как трещат кости от тяжелого удара, а затем его буквально швырнуло назад, на защитные щиты Дуэльного Зала. Гархольд попытался дернуться, но его, словно муху, прижала к щиту гигантская ладонь, не дающая ему пошевелиться.

— Вот, Темный,— прошипел гоблин, пытаясь вырваться, но все его движения были бесполезны.

— Попался,— оскалился в ответ Сезар, опустив меч и приближаясь к противнику. В глазах Мальсибера был только холод. Холод и предвкушение.

— Не дождешься,— скорее сам себе, чем сопернику, пробормотал Зеленоглазый, вспоминая рассказы деда о Поттерах. Если наследие его народа не может помочь, значит надо обратиться к своей человеческой крови. Сейчас, после вступления в Титул, у него просто обязана проявиться главная способность этого рода. Причем, она была создана словно бы специально для сегодняшнего сражения. Гархольд знал, что Поттеры умели поглощать магию.

Если подумать, то это и стало причиной того, что наибольшее число известных воинов вышло именно из этого Рода — возможность, пусть и недолгая, пусть ценой полного отключения собственной магии, но все-таки лишить ее и противника, развеять любое заклинание или проклятье — дорогого стоит. Вот и Гархольду оставалось уповать лишь на то, что он срочно найдет в себе отголосок этой силы.

За ходом дуэли из-за щитов пристально наблюдал лорд Мэйджори, нервно постукивая пальцами по кожаным манжетам темной мантии. Ситуация переставала ему нравиться, ибо грозила Гарри Поттеру серьезным физическим ущербом, если не пробудится аркан предков. А Уолтер не хотел, чтобы его задумка имела подобные последствия.

— Свобода, мне надо освободиться,— шептал Гархольд, пытаясь порвать невидимые путы.— Забери вас Темный, давай же!

Сезар подходил все ближе и ближе, медленно, явно красуясь перед Лайзой и упиваясь близкой, как ему казалось, победой. Это его, наверное, и сгубило.

Взгляд Зеленоглазого зацепился за блеск острия, неожиданно похожий на блик в мягких голубых глазах, и в груди стал медленно зарождаться знакомый жар чуждого пламени. Вот только в этот раз он был не настолько всепожирающим, не настолько дурманящим как раньше. Да к его запаху пряного дыма горящих трав примешивались ароматы чистоты. Абсолютной чистоты. Эта сила стремительно наполняла кровь, мышцы и ауру гоблина, возвращая его телу легкость, а разуму — спокойствие и плавность мыслей.

— А вот теперь — поиграем,— оскалился Зеленоглазый, чувствуя, как буквально стирается вокруг него вязь заклинания Мальсибера, как трещат рунные щиты. Он отходит чуть дальше от них, не желая портить имущество семьи Турпин (да и денег, которые придется заплатить на восстановление, было жалко), и поднимает безымянный меч.

Сезар уже не выглядит таким уверенным. И дело даже не в том, что Гархольд освободился из Длани Голиафа — одного из сильнейших заклятий в арсенале Мальсибера, а в том, что на челе Зеленоглазого, объятый странными полупрозрачными языками пламени, проявился венец.

Он ошибся. Он вызвал на поединок Лорда.

Сезар крепко сжал сталь меча предков — звонкого Голоса Битв, и погладил теплое дерево палочки.

— Это будет прекрасная битва,— прошептал ему Сезар, презрительно кривясь на родных Гархольда Поттера. Он не может отступить.

И маг бросился вперед.

* * *

Капище на болотах Уэльса

* * *

Локхарт никогда не считал себя особо сильным или умным магом. Ему не достался ни талант деда к Чарам, ни способности отца в Трансфигурации, да и в прочих предметах он не блистал, хотя — благодаря хорошо подвешенному языку и умению складно излагать свои мысли на бумаге — проблем во время учёбы в Хогвартсе у него не было: профессора редко ставили ему оценку ниже «Выше ожидаемого». Ведь он всегда отвечал на уроках (ну и что, что иногда не совсем на заданный вопрос?), а его эссе были написаны красивым почерком и были точно заданного размера.

Магический дар Гилдероя был обнаружен почти случайно — когда к его отцу приехал один из друзей, Мастер Менталистики родом из жаркой Испании. У юноши оказалась совершенная ментальная защита — один из признаков урождённого менталиста. В Британии менталистика была под негласным запретом — неспособные к ней магглокровки явно опасались того, что может сделать маг-менталист, не говоря уже о Мастере этого искусства. Именно дон Мигель стал Наставником Гилдероя в менталистике.

Но, сдав экзамен на звание Мастера-менталиста — это произошло через два года после окончания Хогвартса — Гилдерой почувствовал себя абсолютно бесполезным неудачником: в родной Британии он — если не хотел проблем в первую очередь с Авроратом, отслеживающим всех «неблагонадёжных» — не мог заявить о своём Мастерстве, а без этого было нереально получить хорошую, высокооплачиваемую работу. И это безумно раздражало Локхарта, привыкшего быть в центре внимания, восхищать и очаровывать. Но мужчина не привык сдаваться. В конце концов, у него было, на что делать ставку — его бесподобная внешность, бесконечное обаяние и талант писателя. Его сочинениями и эссе зачитывался весь преподавательский состав Хогвартса. Декан Хаффлпаффа, профессор Спраут, едва ли не рыдала над его дипломом по гербологии, а курсовая за пятый курс по Уходу за Магическими Существами вообще была напечатана в журнале "Невероятная Магия", что и определило, наверное, выбор Локхартом своей профессии. Первое время он, честно опрашивая знаменитых охотников на опасных магических существ, разрушителей проклятий и просто не слишком известных, но славных колдунов и ведьм, описывал их приключения... Но это оказалось никому не нужно. Так продолжалось несколько долгих лет, пока редактор одного издательства не сказал, что людям нужен герой — красавец, великий маг, а не десяток старых параноиков с бородавками на носу. И лучше бы Гилдерой писал о себе. Тогда-то в голову к Локхарту и пришла одна идея.

На три года он исчез из жизни Магического Мира. Гилдерой, за время своего общения с магами и охотниками, выучил особенности их характера и основные места отдыха, завоевал их доверие, так что выследить их одного за другим не составило особого труда. А там, применяя навыки менталиста, оказалось не так уж трудно стереть память как самим колдунам, так и всем очевидцам событий. И вот, в Англию, после пяти лет отсутствия, вернулся молодой маг с шикарными золотыми локонами и парой томов описаний "собственных" деяний. И, что поначалу удивило и самого писателя — все прошло как по маслу. Книги раскупались огромными тиражами, а его портреты украшали дом каждой пятой ведьмы Англии. Локхарт получил все, что хотел — славу, достойную его, и деньги. Много денег. Теперь он мог быть уверен, что получит уважение и почет, достойные его величия и красоты. Он — известный маг Гилдерой Локхарт! Его недавно анонсированная книга — "Я— волшебник!", даже по предпродажам станет еще одним шедевром и бестселлером.

Гилдерой выдохнул, откинул назад заплетенные в тугую косу волосы и прислушался. Лес был словно вымерший, а это значило, что он приближается к капищу.

Сейчас мало кто смог бы узнать дэнди и франта Гилдероя Локхарта — с убранными волосами, напряженным и почти испуганным лицом, в темной, почти военной, одежде -он был неузнаваем. Но это было частью его очередной игры. Это раздражало мага, но выбора не было. Чтобы представление, достойное стать основой его новой книги, было достоверным, ему надо изучить будущую сцену.

— Ты сможешь, Гилдерой,— испуганно прошептал маг, поддерживая себя дыхательной гимнастикой.

Он брезгливо передернулся, отшвыривая упавшую на глаза паутину. Когда он вернется в Лондон, то минимум полдня будет отмокать в ванне, а еще крема, шампуни... Гилдерой блаженно зажмурился. Затем, вздохнув, нахмурился:

— Надо всего лишь сходить на старое капище... Там ничего нет...

Но Локхарта не покидало странное ощущение чужого взгляда. И, если бы не сроки, установленные издателем, то он бы моментально смылся отсюда.

Гилдерой шагнул за границу капища.

Во тьме радостно улыбнулся Волдеморт.

* * *

Турпин-холл

* * *

— Поиграем,— скривился гоблин и понесся вперед. От его фигуры отходила во все стороны странная золотистая тень, рассекающая пространство, поглощающая магию, очищающая путь юному гоблину. Магия, на которую так надеялся Сезар, оказалась абсолютно бесполезной против Гархольда, а яростный напор тяжелого фламберга ушел в пустоту, когда Зеленоглазый проскочил под его лезвием, практически кувыркнувшись по полу. Острие меча гоблина вспороло штанину мага, прочертив алую линию на голени. Мальсибер вскрикнул и резко опустил меч вниз, надеясь зацепить юркого Гархольда, но только высек с десяток ярких искр.

— Не уйдешь,— прошипел он, резко разворачиваясь навстречу атаке.

Сталь встречалась со сталью, заклятья гоблина с легкостью отражались более опытным в магических дуэлях Мальсибером, но проклятья самого Сезара просто поглощались золотистой тенью аркана Поттеров. Это был бы своеобразный пат, если бы Гархольд не видел насколько устал и испуган его противник. И Зеленоглазый, понимая, что долго его аркан не продержится, решил форсировать события.

Но вот как закончить эту дуэль?

Скорость у Гархольда, как и мастерство владения оружием, была на порядок выше чем у Мальсибера, но просто обезоружить, ранить или даже убить выскочку, гоблину казалось мало. Он понимал, что это не поставит точку в причине дуэли, это не успокоит его мстительную душу. Гоблину до дрожи хотелось поставить выскочку на место, показать ему, что они, гоблины, не просто не уступают людям в силе, но и превосходят их.

А значит, он должен победить этого человека именно как гоблин, забыв о силах аркана и человеческой магии.

Глаза Гархольда, скользнувшие по зрителям их дуэли, на миг встретились с черными очами Лайзы, и девушка, чуть улыбнувшись, кивнула другу. Зеленоглазый ни на секунду не сомневался, что она все правильно поняла — они сегодня уже разговаривали о силах гоблинов и щитам против них, поэтому, когда он воззвал к Земле, то не удивился, в этот раз все же услышав отзыв. Наследница дала доступ. И Гархольд заставил пол вздыбиться.

Словно во вспышке яркого света, гоблин увидел лицо Невилла Лонгботтома, какое-то невероятно спокойное и возвышенное, но тут же выбросил все это из головы. В этот раз призыв дался ему намного легче.

Послушный воле Зеленоглазого, камень обхватил ноги Мальсибера, не давая тому сдвинуться с места, и гоблин беспрепятственно приблизился к нему. Заклинания, пускаемые Сезаром больше не поглощаются полем — отказавшись в этой дуэли от имени лорда Поттера, он потерял на ее время и венец, и аркан — но это не мешает ему, уклонившись от них, перевести бой в ближнюю дистанцию. Мальсибер скован, и Зеленоглазый с легкостью разоружает мага, лишая его как палочки, так и клинка. Медленно, насмешливо, унизительно. Острое лезвие меча Терри остановилось у самого горла Сезара, прорывая тонкую человеческую кожу. Жизнь этого заносчивого мага висела на лезвии этого клинка, и это понимали как зрители, так и Гархольд с Мальсибером. И, как бы гоблину не хотелось отрезать голову этому нахалу, он понимал, что это будет плохим окончанием бала.

Поэтому Гархольд только склонился еще ближе к уху Сезара и прошептал, не скрывая злобу:

— Твой папаша один раз оскорбил мою семью. Ты сделал это во второй раз,— голос Зеленоглазого спокоен, но зеленые глаза сверкали так ярко и жутко, что Мальсиберу казалось, что это вспышка Авады.— Вы оба живы, хотя ваша жизнь и была в моих руках. Но если подобное случится в третий раз...

В голосе Гархольда не было угрозы. Только ленивое предупреждение.

— Тогда не обессудьте — я уничтожу вас.

По виску Сезара текла прозрачная капля пота. Не то, чтобы он никогда не проигрывал — но проиграть двенадцатилетнему мальчишке, воспитаннику народа, с детства презираемого Мальсибером... И не менее унизительно, что его жизнь зависела только от причуды этого Поттера. Страх парализовал парня. Сезар впервые оказался на волоске от гибели.

Зеленоглазый посмотрел на обагренный кровью клинок подаренного меча, по которому все еще ходили языки полупрозрачного огня, и, убрав его от шеи подавленного мага, поднял к глазам. Лезвие едва слышно вибрировало, поглощая кровь и пламя. Гархольд усмехнулся:

— Вот и имя тебе...

Он прикоснулся губами к стали, не обращая внимания на то, что из-за этого испачкался в крови, и добавил, беззвучно, так чтобы услышал только меч:

— Поющий о Битве. Гаркахерненн.

Клинок звонко вздрогнул, принимая имя.

В тишине зала раздались короткие хлопки. Леди Турпин крайне благожелательно смотрела на мальчика, уже вложившего в ножны свой меч и забравшего меч Мальсибера.

— Мне кажется, это будет прекрасным окончанием Лугнасада!

* * *

У ворот Турпин-холла

* * *

Лорд Мэйджори пристально наблюдал за приближающим семейством. Гарри Поттер получил аркан, а значит, скорее всего, сможет занять место в Палате. Так что вопрос с его Наставником встает ребром. На сбор Совета уйдет не меньше недели, но поговорить с гоблинами было лучше именно сейчас.

— Мистер Грипфук, миссис Гриальда, Гархольд,— безупречно вежливо улыбнулся Уолтер.— Я Уолтер Мэйджори, Глава Отдела по Титулованию и Воспитанию, что вы, разумеется, знаете.

— Много злата в ваш дом,— обеспокоенно кивнул человеку Грипфук.

— У нас есть тема для разговора,— продолжил Уолтер.— Как насчет встретиться в "Enchanteur" часов в семь после полудня и обсудить детали?

План запущен.