Телохранители для Магистра (джен)

За столом преподавателей царило привычное уже оживление — Альбус лучился неподдельным энтузиазмом, был бодр и весел, заряжая коллег хорошим настроением перед трудовым днём, и в большинстве своём это обычно срабатывало. Но были и те, на кого директорское благодушие не действовало. Обычно в эту категорию попадал только один человек, но в этот раз их было больше. Северус традиционно был хмур и невесел, под его глазами залегли тени, а лицо было бледнее обычного. Не выспался — констатировал Ремус. Опять экспериментировал с Волчьим зельем? Сколько можно улучшать состав, всё равно ведь не поможет, с этими его приступами агрессии.

Рядом с Минервой на удивление вяло ковырялся в тарелке невероятно задумчивый Филиус. Вопреки своему обыкновению, профессор не был жизнерадостен и не мог посоревноваться с Альбусом широтой улыбки. Что-то беспокоило полугоблина, он то и дело хмурился и косился на стол Гриффиндора, что-то решая для себя. Ремус так и не смог понять: Филиус действительно позволил его пытать двум ученикам или ему это просто привиделось?

Ремус последовал его примеру, безошибочно находя взглядом Гермиону Грейнджер за столом Гриффиндора. Несмотря на бешеную регенерацию оборотней, несколько капель Костероста и каких-то мерзапакостных зелий из запасов мадам Помфри, тело всё ещё ныло после ночных пыток.

Было больно. Удары тонкого красного прута — эйджила — мисс Грейнджер жалили больнее, чем серебро, больнее чем Круциатус Беллатрисы Лейстрейндж. Но вместе с тем, Ремус впервые за последнее время ощущал такую ясность сознания. С каждым словом, что он бездумно повторял вслед за шепчущей ему что-то на ухо Гермионой, мир становился всё четче и ярче — к нему возвращался контроль над собой.

Не было злости, его внутренний волк, поджав хвост, забился в самый дальний угол сознания. Но Ремус знал: это лишь временная мера — одному ему не справиться, не в этот раз, и он уже это понял. Что-то гонит его волка вперёд, что-то заставляет внутреннего зверя ощетиниться и всё время быть готовым вцепиться в глотку. Но что? Почему всё… так?

Он знал, что сегодня вечером сам пойдёт к Гермионе за помощью. Даже если это опять будут пытки, лучше уж так, чем если Ремус снова кому-нибудь навредит. Хорошо, что вчера это были Гарри с Гермионой, то есть плохо, конечно, но они хотя бы смогут от него отбиться, если волк вновь вылезет из своего логова.

* * *

Перелистнув очередную страницу учебника по прорицаниям за третий курс, он положил книгу на стол и потянулся, разминая шею. Ему нужно было время, чтобы обдумать прочитанное. Где-то на дальнем плане бубнил о гоблинских восстаниях меланхоличный призрак, а Гарри даже и не думал запоминать эту белиберду. Всё равно никому из них в будущем не пригодится знание, в каком году зубастые зеленокожие карлики в очередной раз против чего-то восстали. Рядом мерно сопели однокурсники, а через две парты Гермиона лениво царапала домашку по Уходу за магическими существами. Как ни пытались давить на них преподаватели и лично Дамблдор, они выбрали только самые полезные занятия в качестве дополнительных предметов. Полезные только с их точки зрения, конечно же.

Гарри, Драко и Гермиона старались выбрать так, чтоб хотя бы один предмет совпадал у двоих из них. Он решил схалтурить — выбрал Прорицания и Уход за магическими существами, но, как оказалось, Гарри в тот момент словно Создатель руководил. Пророчество Трелони — любое из них — требовало тщательнейшего изучения. И было бы неплохо научиться ладить с магическим зверьём, а не только уметь их убивать. Здешний животный мир был искажен магией Д`Хары, поэтому в чём-то был схож с их фауной — пусть и разные по виду, но повадки те же. Гермиона брала Древние руны и всё тот же Уход, хотя Гарри прекрасно знал, что животных она любит только в жареном виде и на пиршественном столе. Драко записался на Прорицания — вот уж кто нашел занятие себе по душе, его всегда интересовала расшифровка пророчеств — и Древние руны. А на Нумерологию они ходили все втроём.

Учились они ни шатко ни валко, просто отбывая повинность в школе и считая дни до местного праздника — до Самайна. Практические занятия и домашние задания они с Драко и Гермионой делали «на отцепись», за исключением тех предметов, что могли им пригодиться в Д`Харе. На уроках им, в основном, было скучно. Что толку в этих маханиях палочкой туда-сюда, если в их мире достаточно желания и толики магии? Зачем долго и нудно учиться на колдомедика, если достаточно всего одного заклинания, чтобы заново вырастить руку? Там, где волшебнику Зорандеру даже не нужно напрягаться, Гарри или Драко с Гермионой придётся вычерпать себя до дна. Преимущество волшебных палочек и чар в том, что они менее энергозатратны, но в Хогвартсе их, в основном, учили полной ерунде. И если Зеддикус и Никки заставляли их как можно больше колдовать, колдовать много и сложно для того, чтобы развить их слабенькие Дары, то волшебные палочки всё усложняли. Зачем напрягаться, зачем вычерпывать себя до конца, тем самым увеличивая внутренний резерв, если есть магический костыль, который сам за мага соберёт и сфокусирует магические силы?

Из всех профессоров только Северус четко понимает, что никто из них не считает этот мир родным, но даже профессор не осознаёт, что едва представится такая возможность, они радостно ломанутся вслед за Магистром Ралом в Д`Хару, прихватив с собою родных и близких. Остальные преподаватели, даже Флитвик, пеняли им на лень и пытались мягкими увещеваниями заставить учиться. Но вот чего Северус не знал, так это того, что Гарри поддерживал Драко в желании забрать профессора вместе с ними домой.

…Звонок с урока прозвенел как никогда вовремя, он как раз домучил предпоследнюю главу, а вот сил на последнюю у Гарри пока не было. Слишком уж специфическое чтиво — напоминало какую-то дичайшую смесь деревенских суеверий обоих миров, приправленную толикой мистики.

«Ну да, знаем мы такое», — невесело хмыкнул он про себя, вспомнив нечто забавное.

Зед как-то рассказывал об одном кельтонском поверье: если зажечь трубку от пламени свечи, перед зеркалом, то в отражении дыма можно кого-то увидеть. То ли демона какого, то ли суженую... Гарри уже не помнит, но суть примерно та же. А ведь ему потом всё это ещё пересказывать Драко и Гермионе взамен на домашку по Нумерологии и Уходу за магическими существами. Забавно, что никто из профессоров ещё не догадался, как они умудряются не только всё успевать, но и даже всем назло вести какие-то свои исследования. Написать домашнюю работу, а потом снять с неё две копии, предварительно сменив почерк и стиль написания… Да тут дольше рассказывать, что они сделали, чем реальной работы! Северус, конечно, мог бы догадаться, но как раз-таки на его занятиях они и не думали филонить. Зачем зря расстраивать хорошего человека?

— Эй, Поттер, — окликнул его на пути к кабинету трансфигурации Малфой, ничуть не смущаясь, что на них обернулось полкоридора любопытных школяров, — на пару слов, — криво усмехнулся напарник и кивнул в сторону туалета. Спасибо хоть не женского.

Гарри с мученическим видом возвёл глаза к потолку и, поудобнее устроив на плече ремень от сумки, молча завернул в уголок задумчивости.

— Ну, чего тебе? — недовольно пробурчал он, сгружая свою сумку на ближайшую раковину.

Шуганув двух до жути серьёзных первачков Равенкло, Драко обмакнул пальцы в чернильницу и, нисколько не переживая о том, как это будет выглядеть, выписал на двери туалета вязь из давно уже забытых в Новом мире иероглифов. Гарри уже однажды видел этот фокус: строчка заковыристых символов заменяла целый комплекс чар, которыми пользуются осмотрительные маги этого мира. Идеальная защита от подслушивания — их с Малфоем буквально запечатало в этом проклятом Владетелем туалете. Никто не войдёт и никто не выйдет до тех пор, пока на двери есть эти иероглифы. Что ни говори, в обучении у ведьмы из Дворца Пророков были свои плюсы — сокрытые древним колдовством Сёстры Света сохранили множество знаний. Впрочем, минусов там тоже было предостаточно.

— У меня сегодня первым уроком была Защита, Люпина просто не узнать. Такой вдруг тихий и деликатный сделался, что аж противно. И это заметил не только я. Что вы с Гермионой сделали оборотню, что он так присмирел?

Гарри весело посмотрел на Дракончика:

— Морд-Сит, эйджил и пара добрых слов любого научат смирению, или ты забыл?

— Забудешь тут, — буркнул Малфой, непроизвольно поёжившись. Он до сих пор помнил о своей первой и единственной попытке пошутить над Никки — жертвой розыгрыша тогда стала Рикка, которой просто не повезло. Хотя назвать Морд-Сит «жертвой» даже в таком контексте было бы настоящим кощунством.

— И что значит это твоё «заметил не только я»? — насторожился он. — Насколько я помню, это должно было остаться в тайне, разве нет? Люпин же раньше вёл себя относительно прилично на уроках.

— Это в твоём красно-золотом стаде ничего не заметили, — снисходительно протянул Драко, —

а мне наши малыши жаловались, что Люпин нарычал на них, когда они на несколько минут задержались после отбоя, — говоря это, он величественно умостил зад между двумя раковинами и небрежно поправил щегольскую мантию. В льющемся из пыльных окон свете тускло сверкнул золотой значок старосты.

— Почему ты мне ничего не сказал? — накинулся он на Дракончика. Они с Гермионой почти две с половиной недели караулили Люпина, провоцировали его на какие-то активные действия, а всего-то нужно было пошататься рядом с подземельями.

— Ну, вы же с нашей Морд-Сит были так заняты построениями в своём львятнике… — медленно протянул Малфой. — Было забавно. Когда ещё выдастся понаблюдать за тем, как Гриффиндор загоняют в рамки? Слизеринцы были в восторге — это даже их немного примирило с моей жизненной позицией.

Гарри криво усмехнулся: его напарник в своём репертуаре. Всё-таки есть в Драко нечто такое, что не вытравишь никакой муштрой. Слизеринец во Владетель знает каком поколении — и этим всё сказано.

— А ещё мы с ней хотели поймать Люпина на горячем, чтобы на законных основаниях провести его через Посвящение, — процедил он. — Поздравляю с повышением, кстати. Но разве староста Слизерина не Нотт?

Малфой с самым независимым видом сложил руки на груди.

— Теодор позавчера пришел к Северусу и отказался от значка, не справляется он с такой ответственностью. Я не напрашивался, меня просто поставили перед фактом. Догадываешься, чья это была инициатива?

Гарри фыркнул, умиляясь малфоевскому лицемерию. Уж он-то прекрасно знал натуру своего приятеля — Драко может сколько угодно возмущаться и жаловаться на директорский произвол, но от значка, дающего ему чуть больше власти, чем у других, он никогда не откажется. Это же такой простор для выгула своей пакостной натуры.

Драко достал из кармана мантии надушенный платок с вышитой монограммой в уголке и вытер вязь символов на двери, а Гарри так и не сказал ему, что с оборотнем ещё ничего не закончено — его ещё посвящать и посвящать. Сам виноват, нечего было так спешить — никуда от них эти Прорицания не денутся, можно подумать, Дракончику доставляет огромное удовольствие париться в душном классе и почти задыхаться от запаха благовоний и винных паров от самой «великой прорицательницы». Тот редкий случай, когда предмет гораздо интереснее изучать по книгам, чем с преподавателем. Во всяком случае, с таким, как профессор Трелони.

* * *

Он видел проблему, но всё ещё не находил решения, не оправдывая своего предназначения искать и находить истину. «Проблема», поставленная на соседний постамент со шкатулками Одена, загадочно поблёскивала золотыми боками. Чаша откликалась на божественную мощь, показывая, что готова к работе, но… не более того.

За последнее время Ричарду столько всего довелось узнать о самых разных разделах магии, что просто шла кругом голова. Храм Ветров не зря хранил самые опасные знания и артефакты, но вместе с тем… Неприятно признавать, но ему катастрофически не хватало систематического образования и опыта — до многого Ричард доходил исключительно на голой интуиции и чутье Искателя Истины, но этого было недостаточно. Вот тут-то поневоле и пожалеешь о куцем своём магическом образовании — чем-то с ним делился Натан, чему-то учил бывающий наездами в Народном Дворце Зед, чему-то Никки…

Ричард машинально обводил кончиками пальцев завитушку на крышке ближайшей к нему шкатулки Одена и думал, думал… Открыть дорогу в мир ребятишек можно из любого места — Ричард это уже выяснил опытным путём — но как сделать так, чтобы пройти по ней мог кто-то ещё, кроме него, да ещё и потом вернуться было непонятно. В общих чертах Ричард, конечно, представлял, чего ему нужно добиться и как это будет выглядеть, однако просто открыть в нужном порядке шкатулки Одена и пожелать отправиться в созданный им мир недостаточно, нужно попасть именно туда, куда ему нужно, и для этого нужен проводник — чаша. Но как же её заставить работать вместе со шкатулками? Трудная задача.