Snape's Memories (джен)

— Джеймс Сириус Поттер! — прошипел Гарри. — Во что, по-твоему, ты играешь?

Джеймс замер как вкопанный. В кабинете было темно, пока Гарри, сидевший за своим столом, не зажег волшебную палочку.

Джеймс прокрался внутрь, пытаясь поставить гаррину метлу на место. Гарри не слышал, как открылась и закрылась входная дверь, вместо этого скользнуло вверх окно гостиной, а после раздались крадущиеся шаги. Про себя Гарри подумал, что нужно будет обновить защитные чары, поскольку Джеймс наверняка разрушил их во время своей тайной вылазки. Скорее всего, Джеймс выбирался так все лето. Что сводило Гарри с ума так это то, что мальчишке вовсе и не нужно было делать все украдкой, но ему слишком нравился риск.

Джеймс явно верил, что и в этот раз ему удастся провернуть все и не попасться.

Однако сама по себе метла в любом случае бы выдала мальчика. Было очевидно, что она стала жертвой неумелого обращения: в хвосте не хватало прутьев, а на рукояти виднелись царапины, которых не было еще прошлым вечером. Да и вид самого мальчишки говорил о его злоключениях, хотя он, без сомнения, надеялся, что сможет избавиться от синяка под глазом и глубоких царапин самостоятельно, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Папа! Ты вернулся… я… эм… думал, что вы с мамой все еще в… то есть… — Джеймс умолк под непривычно суровым взглядом отца.

— У нас, знаешь ли, есть домашний эльф, — шелковым голосом ответил Гарри. — И я накладываю защитные чары на свои вещи. Каким бы сноровистым ты ни стал, избавляясь от чар на доме, ты забыл об антиворовских заклинаниях. Когда сигнализация срабатывает, она показывает и то, кто проник внутрь. — Джеймс в ужасе уставился на Гарри. Гарри же подался вперед и очень тихим голосом сказал: — Так объясни мне, чем же ты занимался?

У Гарри было много времени, пока он сидел в кабинете и полыхал от злости после того, как Кричер сказал ему, что его старший сын “одолжил” его метлу.

Не было никакого толку бежать на улицу и искать мальчишку — метла была создана специально под Гарри и его работы в Аврорате. Это была новейшая модель “Молнии”, модифицированная заклинаниями маскировки и скрытности, а также парочкой чар, разработанных лично Гарри. Она была пугающе быстра. Быстра и, в руках неопытного юнца, очень опасна.

Сердце Гарри замирало с полдесятка раз за этот вечер, пока он не переставая думал, что вот-вот в его окно постучится сова. Наконец он не выдержал и открыл его, дожидаясь сову с известиями о том, что Джеймс был в Мунго после падения или взят под арест Министерством после того, как его видели магглы. А возможно, и о том, и о другом. Теперь же, когда мальчик появился дома относительно невредимым, родительский страх Гарри немедленно сменился гневом.

Он вздохнул поглубже, борясь с желанием наложить на сына парализующее проклятье и привязать его к кровати до конца каникул.

— Тебя могли увидеть. Ты мог погибнуть. — Гарри встал и оперся руками на стол: — О чем, черт возьми, ты думал?

Джеймс оробел, но его подбородок упрямо взлетел вверх.

— Меня бы не увидели. На метле все эти… — он отвел взгляд, и его карие глаза уставились в пол, а затем снова посмотрел на Гарри. — Я просто немного развеялся, — сказал он с напускной бравадой. — Ничего же не случилось.

— НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ! — взревел Гарри. — ТЫ НАЗЫВАЕШЬ ЭТО “НИЧЕГО”? — пересеча комнату в два шага, одной рукой он схватил исцарапанную метлу, а другой — порванную мантию Джеймса. — ДА ТЫ ЖЕ ВСЕ РАВНО ЧТО РАЗБИЛ МОЮ МЕТЛУ! — Гарри видел, как Джеймс возвращался в потемневший двор, слетев с метлы из-за того, что не был привычен к ее ошеломительной скорости. Наверняка эта была не единственная неудача за этот вечер, если судить по состоянию одежды мальчика.

— Н-нет, это было просто небольшое падение… честно… все можно запросто исправить, — побледнел Джеймс, смотря на него в ужасе.

Гарри отвернулся, беря себя в руки. Дело было совсем не в метле, не из-за нее он так злился, а из-за того, что Джеймс был настолько уверен в своей неуязвимости.

— Тебе очень повезло, что сейчас каникулы, — тихо сказал Гарри. — Минерва МакГонагалл навсегда запретила бы тебе играть в квиддич за подобную выходку, — он повернулся обратно к сыну. — Возможно, мне стоит написать ей утром и сказать, что я не хочу, чтобы ты играл в следующем семестре.

— Нет! Папа! Ты не можешь!

— Не могу? — холодно повторил Гарри. — Продолжай доводить меня, и ты вообще не вернешься в Хогвартс.

Что бы Джеймс ни собирался сказать, его слова умерли у него на губах, когда он поднял взгляд на отца.

— Убирайся, — сказал Гарри резко. — Твоя мать внизу. Дай ей залечить свой глаз и все прочие раны, — Гарри всеми силами цеплялся за свой гнев. Еще никогда ему так ни хотелось выпороть одного из своих детей. Он хотел, чтобы Джеймс скрылся с его глаз до того, как он скажет то, о чем позже пожалеет.

Мальчишке не нужно было повторять дважды, хотя его мать, несомненно, дожидалась своей очереди, чтобы оторвать ему голову.

Гарри погасил палочку, устало рухнув в кресло.

Из тени в углу комнаты донесся чей-то смех.

— Кто здесь? — Гарри вновь зажег палочку.

В углу стоял Северус Снейп, небрежно прислонившись к стене.

Смеясь.

Над Гарри.

— Погодите… — сказал Гарри. — Я снова сплю...

— Да, — ответил позабавленный Снейп. Он точно выглядел моложе, чем в последнюю их встречу. А в этот раз и его преподавательская мантия выглядела новее. — Это было точное воспоминание, или твой разум его приукрасил? — он прошел в центр комнаты, наколдовав для себя кресло. Подумав еще, он наколдовал бутылку огневиски и два бокала, которые тут же наполнил.

— Довольно точное, — признал Гарри, принимая бокал из рук Снейпа. Тем вечером он хотел прибить Джеймса. Он забрал метлу сына и устроил тому запрет на квиддич вплоть до прошлогодних рождественских каникул. Джеймс был вне себя от ярости из-за несправедливости наказания и неделями отказывался разговаривать с родителями.

Гарри не раз думал, что поступил слишком сурово, но затем вспоминал, как сжалось все внутри него, когда Джеймс рухнул с метлы, и все сомнения сразу же отступали.

Этот вечер снился Гарри не в первый раз. У него бывало немало кошмаров о том, что не случилось тем вечером.

— Так-так-так, я впечатлен, мистер Поттер, — усмехнулся Снейп. — Я ожидал, что, став отцом, ты будешь проецировать Блэка или Люпина, возможно, даже Дамблдора. Но уж точно не меня.

Гарри фыркнул.

— Только в тех случаях, когда они стараются свернуть себе шею, — ответ Гарри должен был прозвучать легкомысленно, но темные глаза Снейпа поймали его взгляд. У Гарри возникло чувство, что в его голове вновь устроили обыск, а непрошеные воспоминания поднялись на поверхность его сознания. Все они промелькнули слишком быстро, чтобы успеть сосредоточиться на чем-то.

Однако в этот раз Снейп вторгался в разум не пятнадцатилетнего мальчишки. Снейп из сна был не ровня прошедшему полную подготовку аврору. Со вспышкой гнева Гарри вытолкнул Снейпа прочь.

— Вон из моей головы. Что ты вообще здесь делаешь? — потребовал ответа Гарри.

Снейп раздражающе пожал плечами, явно ничем не обеспокоенный.

— Я уже говорил тебе раз, что не имею ни малейшего понятия, как работает твой разум. Очевидно, ты чувствуешь, что, пережив этот вечер еще раз, ты сможешь что-то получить.

Одно из воспоминаний, которые Снейп вытащил на поверхность, казалось, расцвело полным цветом.

— Вас видели… Если бы я был главой вашего факультета… вы нанесли значительный ущерб очень ценному дереву… я не наделен полномочиями исключить вас, но…

В воспоминании Снейп отчитывал Гарри и Рона за то, что они украли машину мистера Уизли, почти теми же словами, что Гарри ругал Джеймса.

Гарри сделал еще глоток воображаемого огневиски, гадая, схлопочет ли он похмелье, напившись во сне.

Снейп сидел с мрачным видом.

— Хотел бы я, чтобы моя жизнь была иной, — сказал он.

Гарри кивнул.

— И я. Я бы хотел, чтобы наши отношения сложились иначе.

— Знаешь, дело ведь было не только в том, что ты был похож на своего отца, — тихо сказал Снейп. — Проблема была в том, что ты мог быть моим. Если бы я не был таким глупцом. Лили понимала, к чему все шло. К чему шел я… дело было не только в том, что я назвал ее… тем словом. Дело было во всем, что я творил. Я смотрел на тебя и видел собственную слабость. Я был решительно настроен удостовериться, что ты не будешь так же слаб.

Еще одно непрошеное воспоминание.

— Блокируй еще, и еще, и еще раз, пока не научишься держать свой рот на замке, а разум закрытым.

Только в этот раз Гарри услышал наставление, скрытое за оскорблением: ”Пойми же это, чтоб тебя. Это спасет тебе жизнь”.

— Ты сделал все, что мог. Как и все мы.

Гарри заметил, что его бокал опустел, и протянул его за добавкой. Снейп вновь наполнил его.

— Ты так чертовски жаждешь даровать прощение, Поттер? Ты считаешь, что мне это нужно? — усмехнулся он.

— Нет. Мое прощение тебе не нужно.

— Нет, Поттер. Не твое, — согласился Снейп.

Они помолчали некоторое время.

— Ты был очень добр к маленькому мальчику, — сказал Снейп. — Ему это нужно.

— Почему тебя так интересует Тим? — с любопытством спросил Гарри.

— Возможно, я голос твоего родительского начала, — вздохнул Снейп. — А может, у меня есть личный интерес. Возможно даже, что я пришел сюда в попытке помешать восхождению очередного Темного Лорда. Мальчик наделен очень сильной магией. В конце концов, Темного Лорда создало его детство, проведенное в нужде.

— Чушь, — отрезал Гарри. — Волдеморт совершал свои поступки, потому что он был злым помешенным ублюдком, жаждавшим обрести власть над всеми остальными.

— Да, но почему он жаждал власти?

— Да ладно тебе, Снейп, все то же самое можно сказать и о нас, — теперь Гарри был уверен, что явившийся ему во сне Снейп был голосом его собственного подсознания. Именно этот аргумент он использовал в своих мыслях, когда бодрствовал.

— О нас? — спросил Снейп.

— Тебе. Мне. Сириусе. Гермионе...

Снейп резко поднял на него взгляд.

— А что не так с жизнью мисс Грейнджер?

— Ее родители были пьяницами, — Гарри уставился в свой бокал. — Естественно, я узнал об этом только после того, как мы закончили школу, но ты должен был понимать, что ее безумная склонность к перфекционизму должна была откуда-то взяться. И с чего бы еще она так спокойно отправилась кочевать по стране вместе со мной? Не говоря уже о том, что она отправила своих родителей в Австралию. То есть они, конечно, не вели себя, как Дурсли, но она успела хлебнуть сполна.

— Хм, — буркнул Снейп. — И все же… Спасибо.