file#5: День рождения капитана Хикса (джен)

Утро началось еще затемно. Стармех выпросил у Ежевики «одну последнюю рыбалочку», Иван напросился с ними. Ловить нужно до восхода и немного позже — пока Аркхене не вскарабкается достаточно высоко, чтоб заставить всех искать тень и холодное пиво. Да и клев к этому времени прекратится.

Только они взобрались на бархан, что начинался сразу от плит космодрома, как со стороны уже бледнеющего неба раздался характерный свист двигателей полицейского катера.

Желтая фасолина с синей полосой по центру на секунду зависла над «Ежевикой», потом резко накренилась и, выпустив непропорционально тонкие опоры, приземлилась рядом с их кораблем. Под катером стали появляться фигурки в желто-серебристых цветах космической полиции.

Родригес зло сплюнул на песок. По всему было видно, что рыбалка отменяется.

— К нам, что ли? — спросил Жакуй, потягивая носом. Со стороны полиции ветер донес запах несвежей рыбы.

На плитах заброшенного космодрома стояла только «Ежевика», лишь в километре от нее возвышались еще два остова древних фрегатов, уже наполовину разобранные утилизаторами.

— Ты видишь здесь еще кого-то, кроме нас, котя? — буркнул Родригес. — Вестимо, по нашу душу. Вот и порыбачили…

— А чего им надо? — Стажер перекинул удочку на другое плечо и заскользил вместе с песком вниз, к кораблю. Стармех и кок безрадостно последовали за ним.

Выглядевшие издалека забавными фигурками, вблизи полицейские оказались шестиметровыми бронированными треножниками. Экзоскелеты стиклтукцианцев внушали уважение.

От группы отделился один, явно лидер.

— Ку! — сказал он и отсалютовал однократным приседанием, и троице пришлось повторить принятый жест вежливости, сделав некое подобие книксена, с расставленными в стороны руками:

— Ку!

К счастью, коп ограничился только этим, так как полное приветствие по местному этикету состояло из десятиминутного танца с прыжками и приседаниями.

— Подполковник Рыбоедов, — представился полицейский на превосходном ай-лингво, переведя на него и свою фамилию тоже. — Предъявите ваши документы!

— Уши, лапы и хвост! — вспылил Жакуй. — Вот мои документы! Вам этого мало?

— Нам нужны еще ваши глаза, господин… — Жакуй негодующе вытаращился на него, и Рыбоедов, наведя на зрачок сканер, удовлетворенно закончил фразу:

— Жакуй Лавуазье!

На Земле и других развитых мирах ойкумены давно уже использовалось так называемое «правоохранительное поле». Любое живое существо, находящееся в нем подлежало учету, контролю, охране и заботе. Само тело существа и являлось документом, подтверждающим личность. Это очень сильно упрощало многие бюрократические процедуры, особенно получение свидетельства о заключении брака (достаточно только двум особям слиться в сладкой неге, как автоматически вы оказываетесь женаты или замужем), а также оформление народившегося вследствие этих событий потомства.

Но на отсталой Стиклтук эти технологии были не в ходу. Может быть, из-за некой консервативности и расслабленности, что часто свойственна местам, живущим за счет природной ренты, а может, по причине огромного числа курортников, отнюдь не мечтающих связать себя узами Гименея в автоматическом режиме...

Поэтому следом таращиться в примитивный сканер наступила очередь Ивана и Джакобо Казимировича.

— Задаю вопрос, — трехногий полицейский переступил с ноги на ногу и еще на ногу, клацая по щербатой плите стальными когтями. — Покидало ли ваше судно планету Стиклтук в недавнее время?

— Наш корабль, — Иван сделал упор на слове «корабль», так как «Ежевика», пусть и в далеком прошлом, но все же была военным транспортом, и слово «судно» ему резало слух, — с тех пор, как мы сели на Стиклстук, стоянки не покидал. «Ежевика» швартуется здесь вот уже неделю. Можете проверить у капитана порта.

— Проверим, не беспокойтесь, — загадочно ухмыльнулся Рыбоедов. — Цель вашего прибытия?

— Отпуск… и отдых на курорте. Рыбалка, — Иван помахал удочкой перед носом — или что там торчало у полковника из куполообразной головы между двумя огромными, как блюда, глазами осьминога.

В это время остальные полицейские носились вокруг корабля, а один даже забрался в детерминатор.

— Это судно действительно никуда не летало уже дней шесть, — доложил один из подошедших рядовых. — Никаких следов.

— Да что случилось?! — не выдержал Иван.

— Пираты… — уже мягче сказал подполковник. Из подозреваемых людишки для него уже перешли в разряд курортников. А курортников лучше не пугать лишний раз. Они основной доход планеты, и к тому же могут пожаловаться в администрацию. Тогда — прощай, премия...

— Пираты? — удивился стажер. — Напали на кого-то?

— Нет. Наоборот, это пиратов ограбили. На таком же корабле, как ваш, между прочим. Ограбили и смылись, шельмы... Только не болтайте лишнего, — вдруг спохватился полковник. — Это секретная информация!

— Конечно, сэр. Мы не из болтливых, — пообещал ему Иван.

— Эй, парни! Грузимся в катер! — закричал Рыбоедов остальным полицейским. Затем повернулся к троице: — Честь имею! — Он задрал голову вверх, и над космодромом раздался громкий, наводящий тоску вопль: — Улла, улла, улла! — по местным меркам это было вежливое, но холодное прощание.

Полицейский понесся к своему катеру, высекая искры из шестиугольных плит космодрома.