Сердце змеи (гет)

Последние недели учебного года промелькнули незаметно, и Миранда оглянуться не успела, как подошло время сдавать ЖАБА, а потом и покидать Хогвартс. Оценки за итоговые экзамены она получила весьма приличные, а по предметам, которые ей были нужны для учебы на целителя, Миранда вовсе набрала четыре «Превосходно» из пяти, внезапно сумев отлично сдать Трансфигурацию. По Травологии у нее так и стояло «Выше ожидаемого». Том, как и предполагалось, сдал все предметы на высший балл, причем, как показалось самой Миранде, без какого-либо видимого труда. Те две недели, что предшествовали ЖАБА, они вдвоем регулярно выбирались к озеру на то самое место, где ей однажды удалось оглушить Реддла и где в апреле он предложил ей поехать с ним, и сидели с конспектами и учебниками. При этом Том почему-то не столько занимался собственной подготовкой, сколько гонял ее по всему пройденному материалу, и Миранда в очередной раз подумала, что из него на самом деле мог бы получиться отличный педагог. По крайней мере, своими успехами в Трансфигурации она была обязана именно ему.

Несмотря на близость экзаменов, это был замечательный май — наверное, другого такого счастливого месяца в ее жизни не было. Как и прежде, они тщательно скрывали свои отношения, не позволяя себе ни одного лишнего слова или жеста на глазах окружающих. Тем не менее, почти каждый вечер они потом встречались либо в башне старост, либо в Выручай-комнате, где не было необходимости держать маски и можно было дать волю чувствам. И хотя Реддл был последним человеком, которому Миранда дала бы эпитет «романтичный», эта необходимость прятаться и обманывать публику добавляла в их отношения свою остроту, и Миранда от души наслаждалась этой игрой.

А потом незаметно минули прощальный пир, торжественная напутственная речь Диппета в Большом зале, и в середине июня Хогвартс-экспресс доставил студентов в Лондон… И вот — здравствуй, новая жизнь.

Они с Томом сняли крошечную квартирку в маггловском районе Лондона — по иронии судьбы, на той же самой улице, где когда-то жили обвенчавшиеся всем назло родители Миранды. Выбор места ее не удивил: селиться в Косом переулке было слишком дорого, а они с Реддлом были очень сильно стеснены в средствах. Сразу после прибытия в Лондон Миранда отправилась в больницу Святого Мунго. Ее оценки произвели там самое благоприятное впечатление, и Миранду охотно приняли на учебу, даже назначив небольшую стипендию, пока она не приступит к полноценной работе. Само обучение должно было начаться с июля, и пока у нее оставалось время на самостоятельное изучение книг и справочников по магической медицине, а также осваивание бытовых и кулинарных чар — чтобы вести скромное хозяйство.

Тогда же ее изрядно удивил выбор профессии Тома — тот внезапно без каких-либо объяснений устроился на работу в лавку «Горбин и Бэркс». Миранда сама не понимала, что сподвигло его остановиться на столь неперспективном месте, да еще заниматься встречами с клиентами, и догадывалась, что решение Тома озадачило не только ее, но и его друзей, а также бывших учителей. Ей точно было известно, что Слизнорт в школе пророчил своему любимцу блестящую карьеру в Министерстве Магии и настойчиво предлагал свести его с нужными людьми, но Том на все предложения отвечал отказом.

Конечно, она помнила о его словах, что перед тем, как отправиться в запланированное путешествие, Том собирался закончить с какими-то делами здесь, в Британии. И поскольку в «Горбин и Бэркс» он устроился явно не ради головокружительной карьеры компаньона владельцев, причина крылась в чем-то другом. И Миранда успела слишком хорошо изучить характер своего мужа, чтобы понимать, что у него были конкретный план и конкретные цели, которые он собирался осуществить в ближайшие месяцы. Однако сам Том не делился с ней тем, что было у него на уме, а она старалась не лезть к нему с вопросами.

В этом и крылась самая большая ложка дегтя, которая отравляла ей жизнь. Конечно, она с самого начала понимала, что жизнь с Реддлом никогда не будет простой, и с первых дней, что они жили вместе, ее ожидания оправдались. Реддл оказался тем самым тираном и деспотом, которым она его назвала в день свадьбы, и ему можно было только подчиняться. Впрочем, к этому она морально была готова — а как могло быть иначе, учитывая, что она вышла замуж за лорда Волдеморта? Но вот то, что он по-прежнему не рассказывал ей о своих делах, и она лишь в общих чертах представляла, что сейчас составляло его жизнь, ее тревожило.

То есть нет, не совсем. На самом деле это чувство было двояким. С одной стороны, она хотела знать о нем больше — ведь теперь они были женаты, жили вместе, как обычные супруги, и жизнь у них, по идее, должна была быть одна на двоих. С другой стороны — Миранда понимала, что это тот самый случай, когда «меньше знаешь — крепче спишь». Так ли уж на самом деле ей было нужно знать о нем все? О его зловещих планах, о том, какими жуткими идеями увлечен этот рациональный, холодный разум? Миранда догадывалась, что будь Том с ней всецело откровенен — и она в страхе сбежала бы на другой конец света. И эта мысль грызла ее изнутри, не давала покоя. Миранде казалось, будто сейчас они с Томом живут взаймы — пока он не приступил к планам по захвату мира и бесчисленным убийствам невиновных людей, она могла быть с ним. Но как только лорд Волдеморт окончательно возьмет верх над Томом Реддлом, едва ли она найдет в себе силы быть рядом, оставаться на его стороне.

Конечно, ей хотелось тешить себя надеждами, что этот момент никогда не настанет. Странное дело, но в последние недели ей начало казаться, что Том в действительности стал куда спокойнее и миролюбивее, чем был в начале их знакомства. Вспышки бесконтрольного гнева почти пропали, он куда менее остро реагировал на все ее шутки и каверзные вопросы, не угрожал ей и не пытался манипулировать. Миранде ужасно хотелось верить, что это под ее положительным влиянием Том стал куда человечнее, чем был раньше, и она отдала бы что угодно, чтобы он остался таким навсегда. Но знание будущего упорно нашептывало, что это невозможно.

Несмотря на все эти тревожные мысли и сложный период, когда они с Томом только притирались и привыкали друг к другу, Миранда все равно была счастлива тем летом. Несмотря на всю замкнутость Тома, у нее язык бы не повернулся сказать, что они жили больше как соседи, чем муж и жена. К примеру, он даже не думал прятать от нее свои вещи, и они рассказывали Миранде о своем владельце ничуть не меньше, чем он сам. Для нее стало большим сюрпризом, что Том ведет дневник — она не раз видела у него черную тетрадку, которая оказалась простым ежедневником на 1943 год, купленным в маггловском канцелярском магазине на Воксхолл-Роуд. Дневник был совершенно пустой, из чего следовало, что все свои записи Реддл прятал с помощью специальных чар или чернил — в противном случае едва ли он стал бы хранить маггловскую тетрадь.

Почти с первого дня, что он работал в «Горбин и Бэркс», в доме начали появляться книги по черной магии. Миранда не знала, где именно он их брал — в своей лавке или еще где-то в Лютном переулке — но по злокозненности содержания эта литература вполне могла сравниться с сочинениями Годелота и Буллока. Миранда поначалу была занята штудированием исключительно целительской литературы, но ее собственное увлечение Темными Искусствами в конце концов проснулось, и однажды Том, вернувшись с работы, застал ее на диване в обнимку с одной из принесенных им книг. Сама Миранда задумчиво водила в воздухе волшебной палочкой, запоминая сложное движение для создания очередного смертоносного проклятия. Мысленно она была готова, что Тому не понравится ее излишнее любопытство, но он внезапно развеселился, подсел к ней и поправил ее не вполне точные движения. За ужином тем вечером они обсуждали то, что она успела прочитать за день, и оживленно спорили, насколько данные заклятия применимы в бою. С тех пор Миранда регулярно брала у него книги, чтобы читать самой.

Он скупо говорил о своей работе, не рассказывал о встречах с друзьями-слизеринцами, никогда не заговаривал о своей ненависти к магглам и магглорожденным — фактически она почти ничего не знала о его жизни за пределами их квартиры. При этом Миранда никогда не чувствовала себя брошенной. С июля у нее началось обучение в Святом Мунго, и по вечерам они с Томом возвращались домой почти одновременно, ужинали вместе, она всегда рассказывала ему о своих первых шагах к лимонной мантии целителя, а Реддл всегда ее слушал, комментировал и даже давал советы. Сама новая взрослая жизнь, больница Святого Мунго, новые люди, места — все это оказалось для Миранды одновременно интересным приключением и неприятным испытанием, ведь после всех месяцев, что она провела в сороковых, именно сейчас пришло время выйти на свет и в полной мере приспосабливаться к чужому миру. В Хогвартсе она была отчасти защищена от этой незнакомой эпохи, до этого были две недели на чердаке «Кабаньей головы», когда она почти ни с кем не общалась. И вот теперь настало время выбираться из своей норы и вливаться в незнакомую действительность. И… в этот пугающий момент она была не одна. Все это время рядом с ней был человек, который единственный знал правду, кто она и откуда, и мог помочь, поддержать, что-то объяснить…

Том мог не рассказывать ей о своих делах — но она все равно знала, что они вместе, что их связывают сильные узы. Было какое-то удивительное единение в том, как перед сном они часто валялись в кровати с книгами — она с целительскими, он — с темной магией — и принимались обсуждать заинтересовавшие их моменты. Как они вместе по утрам завтракали, собирались и целовались на прощание, после чего он трансгрессировал в «Дырявый котел», а она — в больницу Святого Мунго. Или в их жарких ночах, когда Миранда, как никогда, ощущала, что он принадлежит только ей…

Потом к этому добавились и тренировки боевых навыков. Когда Том понял, что Миранда взялась читать все книги, что он приносил домой, он, похоже, решил, что ее новые знания не должны оставаться только теоретическими. На выходных они теперь трансгрессировали вместе куда-то в безлюдную глушь недалеко от побережья, где Том сам взялся развивать ее дуэльное мастерство. На его идею Миранда откликнулась с энтузиазмом, хотя очень быстро поняла, что легкой жизни на этих тренировках ждать не стоит — в бою против Тома Реддла ее умения действительно стоили не слишком много. К счастью, на тренировках Реддл никогда не использовал против нее ничего по-настоящему опасного и зловредного, но ушибы, порезы и ссадины у нее теперь появлялись регулярно, прямо как после тренировок с Ричардом Фростом. Том снова проявлял себя как талантливый педагог, и Миранде действительно нравилось учиться у него, хотя поблажек он ей не давал и гонял так, что бои с Добревым и ЛаКруа она теперь вспоминала с ностальгией. Она не знала, зачем он за это взялся — было ли это все той же своеобразной заботой о ней, чтобы она могла защитить себя в опасной ситуации, или же он вновь готовил из нее Пожирательницу Смерти — но она получала удовольствие от их тренировок. Ей нравилось узнавать новое, оттачивать собственные навыки, она безумно восхищалась сражавшимся Реддлом — он был настолько хорош, настолько быстр, изящен и смертоносен в бою, даже тренировочном, что она начисто теряла от него голову. Однажды после такой тренировки, едва они трансгрессировали обратно в их квартирку, она с порога напрыгнула на него и затащила в кровать — настолько сильным оказалось влечение. Реддл, к слову, не особенно ей сопротивлялся.

Таким образом, это было лучшее время в ее жизни, несмотря на все тревоги и сомнения. Незаметно приблизилось первое августа 1945 года — ровно год с того момента, как она перенеслась назад во времени. Оторвав утром листок календаря, Миранда почувствовала несильный, но болезненный укол грусти. Вот уже целый год отделяет ее от той, предыдущей жизни, и она больше сама не знает, какая из этих жизней кажется ей более реальной. Создается впечатление, будто все, что происходило до путешествия в прошлое, было лишь ярким, красочным сном. Ее родители, Тея, друзья… Она скучала по ним всем, особенно по семье, но за год эта тоска притупилась и стала куда менее отчетливой. Миранда уже привыкла жить без них, понемногу осваивалась в этом времени, теперь у нее была совершенно другая жизнь…

— Я вернусь сегодня поздно, так что не жди меня и ложись, — в дверях кухни показался Том, собиравшийся уходить. Сама Миранда заканчивала сборы и должна была трансгрессировать буквально следом: Том — в «Горбин и Бэркс», она — на учебу в больницу. Одеты они были соответствующе: на Томе был строгий черный костюм, на Миранде — синяя мантия и шляпка, какие были модны в сороковых годах. Миранда даже хотела постричься и сделать себе такую же прическу, как носили женщины в этой эпохе, но внезапно решительно против выступил Том — ему нравились ее длинные волосы, и он запретил остригать их.

Добавлять Том ничего не стал, но Миранда и так знала, что означают его слова: сегодня он собирался встретиться с кем-то из друзей-слизеринцев.

— Хорошо, — согласилась она покладисто, все равно зная, что дождется его так же, как всегда. — А что у Горбина? Ты уже нашел тот артефакт, что искал, или по-прежнему в поисках?

Реддл, который был уже одной ногой в прихожей, резко затормозил и вернулся обратно. На нее он смотрел, подозрительно прищурившись, на что Миранда ответила легкой улыбкой.

— О чем ты?

— О твоей работе, — она пожала плечами и, увидев, с каким недоверием он на нее смотрит, воскликнула. — Ох, Том, брось! Ты же знал, что рано или поздно я догадаюсь. Взять хотя бы мое обручальное кольцо… Ну почему еще ты мог устроиться на работу в лавку, занимающуюся старинными артефактами с самыми разными свойствами, да еще встречаться с богатыми клиентами, у которых целые коллекции этих ценностей? Какой артефакт ты хоть ищешь? Что-то конкретное или так, исследуешь эту область в общем?

— Артефакты, связанные с Основателями Хогвартса, — произнес он медленно, не сводя с нее взгляда, и у Миранды поползли вверх брови. Том же наклонил голову, и губы его изогнулись в знакомой вкрадчивой улыбке. — Похоже, мне пора стать осторожнее, да, Мири? Ты слишком хорошо меня изучила…

Этим домашним именем «Мири», которым ее всегда именовали только родные, Том теперь называл ее постоянно, и Миранде очень нравилось, как оно звучит в его устах. Было в этом что-то домашнее, интимное…

— Ты считаешь, что тебе стоит стать осторожнее? — спросила она, пытаясь по его лицу понять, как он воспринял ее осведомленность.

Том несколько секунд молча смотрел на нее, а потом медленно, задумчиво несколько раз покачал головой. Миранда почувствовала, как ей сразу стало легче дышать, но следующий вопрос задала, практически затаив дыхание:

— Ты расскажешь мне?

После долгой паузы Том наконец сказал:

— Сегодня у меня встреча с волшебницей по имени Хэпзиба Смит, у которой собрана одна из богатейших коллекций артефактов, в том числе и с многовековой историей. Если ты не уснешь к моему приходу, расскажу тебе вечером, что мне удалось узнать в лавке Бэрка за это время.

Она улыбнулась ему, радостно и свободно, а Том приблизился и поцеловал ее на прощание долгим, томительным поцелуем. Миранда обвила его руками, наслаждаясь этой близостью и его прикосновениями.

— До вечера, — тихо сказал он, неохотно размыкая объятия. — Постараюсь прийти не очень поздно.

Он скрылся в коридоре, откуда несколько секунд спустя до нее донесся хлопок трансгрессии. Некоторое время Миранда стояла, глядя с блаженной улыбкой на то самое место, где только что стоял Том, и чувствуя себя удивительно умиротворенной. Тем временем часы пробили половину девятого, и она встрепенулась. Все, пора и ей отправляться, если не хочет опоздать…

Стук в стекло отвлек ее, когда Миранда проверяла содержимое сумочки. За окном сидела коричневая сова и выжидательно смотрела на нее круглыми глазами. Как только Миранда щелкнула задвижкой и открыла старую скрипучую створку со струпьями белой краски, сова протянула вперед лапу. Миранда аккуратно развязала шнурок, и в руках у нее очутилась маленькая посылка, где на оберточной бумаге значилось: «Миранде Реддл».

Против воли Миранда вздрогнула от дурного предчувствия, ведь корреспонденцию в эти дни она почти не получала. Сова уже улетела, да и внятный ответ об имени отправителя она едва бы смогла дать. Кто мог прислать ей это? Во всем мире лишь десять человек знали об их с Томом браке, включая их с Реддлом и священника. Никто из слизеринцев не стал бы ей писать, у них нет ничего общего. Или стал бы?..

Не торопясь разворачивать сверток, она достала волшебную палочку, направила на посылку и друг за другом произнесла заклинания, которые должны были выявить темную магию на свертке. Однако чары не показали вообще ничего — значит, никакой опасности этот предмет не представлял. Помедлив, Миранда разрезала бумагу заклинанием «Диффиндо» и недоуменно уставилась на серебряную фигурку жука, которая показалась оттуда. Жук был, наверное, в четверть ее ладони и выполнен очень точно, с соблюдением всех пропорций. Никакого письма или сопроводительной записки не было, и тогда Миранда по очереди произнесла несколько сложных заклинаний, выявляющих угрозу, которым ее обучали Ричард Фрост и Том, но и во второй раз проверка не дала ничего, даже простейшие шуточные заклятия или сглаз ей не грозили. Тогда она взяла его в руки.

Оглядываясь назад, Миранда понимала, что это было самой большой ошибкой, которую она могла совершить. Ну что, что мешало ей оставить эту безделушку до возвращения Тома? Почему ее интуиция ничего ей не подсказала, почему она решила, что тех чар проверки будет достаточно?

В ту секунду ей показалось, что вокруг что-то взорвалось, и яркий белый свет затопил все вокруг. Она не успевала отреагировать, не успевала защититься, и единственное, что она могла сделать — зажмуриться и закрыть голову руками, надеясь, что неизвестная опасность обойдет стороной. В следующий миг она ощутила, что ее с силой швырнуло на пол, мир наполнили какие-то непонятные звуки, и больше не происходило ничего.

Миранда осторожно пошевелилась, испытывая странное дежавю. Судя по ощущениям, она была цела и невредима, вот только… лежала она сейчас явно не на выложенном выщербленной плиткой полу, а на земле. Ее волос коснулся ветерок, где-то лаяли собаки, послышался велосипедный звонок, а потом вдалеке раздался смутно знакомый шум. Через несколько мгновений она сообразила, что это было — звук проезжающих автомобилей! Шелест покрышек об асфальт! Это открытие заставило ее подскочить на ноги и в панике заозираться по сторонам.

Почти сразу она осознала, что знает место, где очутилась — вне всякого сомнения, это был Литтл-Хэнглтон, дом Реддлов на холме. Вот только… По сравнению с тем, что она видела год назад, картина переменилась разительно. Некогда величественный трехэтажный особняк обветшал, потемнел, штукатурка во многих местах осыпалась, окна и двери грубо заколочены. От сада, где буйно цвели розы, ничего не осталось, сейчас дом стоял в окружении разросшегося бурьяна, не знавшего руки садовника.

Замирая от потрясения, она перевела взгляд. В душе Миранда уже догадывалась, что произошло, но не желала верить в это. Не может такого быть, так не бывает! Сейчас она зажмурится, откроет глаза и снова обнаружит себя на кухне их с Томом квартиры, откуда ей надо немедленно трансгрессировать в Святого Мунго — ведь она и так неприлично опаздывает!

Это не помогло. Распахнув глаза, Миранда обнаружила перед собой знакомый вид на деревеньку Литтл-Хэнглтон — вот только сейчас с холма она видела, как по улицам едут машины. На негнущихся ногах она зашагала по дороге вниз, в деревню, и пошла по заасфальтированным улицам, дико оглядываясь по сторонам. Проходившие мимо магглы в джинсах и куртках смотрели на ее мантию и шляпку с удивлением, кто-то даже покрутил пальцем у виска. Вот ее обогнали двое подростков на роликах, еще один молодой человек прошел мимо в наушниках и с CD-плеером, прокатила мимо коляску молодая мамаша. Под люлькой были сложены целлофановые магазинные мешки. Разглядев Миранду, женщина ускорила шаг, почти бегом катя коляску к припаркованному минивэну.

На скамейке Миранда увидела брошенную газету и устремилась к ней. Руки тряслись, угрожая порвать газетные листы из дрянной серой бумаги. Буквы перед глазами расплывались, не желая складываться в слова, но в конце концов Миранда смогла сосредоточиться.

«Дейли Миррор», — гласило название. В центре наверху значилось: «2 августа 1997 года, суббота».

В сердце словно что-то лопнуло. Газета вывалилась из ослабевших пальцев, и Миранда попыталась ее поймать, пока не поняла, что что-то мешает. Присмотревшись, она обнаружила, что в левой руке у нее по-прежнему был зажат серебряный жук. Вот только надкрылья у него сейчас разъехались в стороны, и из-под них теперь выглядывал сложенный бумажный квадратик. Превозмогая дурноту, Миранда развернула его и расправила на коленях. Письмо было написано бисерным почерком на небольшом клочке бумаги.

«Привет, Миранда!

Если ты читаешь это, значит, вам с Реддлом все же удалось переиграть меня. Я не ожидала от вас такой прыти и, похоже, очень недооценила и тебя, и его. Однако мне кажется несправедливым просто так взять и умереть, не отомстив вам, и потому я приготовила прощальный подарок, который Оуэн отправит тебе в нужный день, чтобы ты получила его вовремя. Надеюсь, тебе понравился твой год в сороковых, и надеюсь, что ты оценила, какой королевский подарок я тебе делаю — в своем времени ты должна была умереть, а я мало того, что спасла тебя, так еще позволяю тебе вернуться к твоей прошлой жизни. Правда, там у тебя больше не будет твоего ненаглядного Тома, без которого ты жить не можешь, а Реддл, в свою очередь, останется без твоего морализаторства и оленьих глазок… Ну, я надеюсь, что вы с Реддлом сможете с этим справиться и начать жизнь заново.

P.S. Не уверена насчет твоей фамилии, но полагаю, что вы все же поженились. Учитывая, как Реддл любит все контролировать, он точно должен был сделать тебе предложение. Тем еще приятнее отправить тебя назад.

Твоя Симона»

Аккуратно Миранда свернула записку и убрала в карман. Затем отправила газету в мусорную урну и вежливо улыбнулась молодому человеку, который сунулся было к ней с вопросом, все ли у нее хорошо. По какой-то причине молодой человек отпрянул назад, побледнел, пробормотал какое-то извинение и поспешил ретироваться. Она отстраненно удивилась этому странному поведению — но лишь потому, что не видела, в каком безумном оскале исказилось ее лицо в ответ на участливый вопрос. Она поднялась со скамейки, так же аккуратно расправила мантию и неторопливо пошла дальше по улице. В одном из переулков Миранда тщательно проверила, нет ли поблизости ненужных свидетелей, и трансгрессировала.

Она очутилась в небольшой роще неподалеку от морского побережья — именно сюда они с Томом отправлялись каждые выходные, чтобы он ее тренировал. За пятьдесят три года место почти не изменилось — добавилось несколько поваленных деревьев и несколько молодых, но в остальном все было так же. В отдалении шумело море, листья тихо шелестели на ветру, кричали чайки. Воздух пах солью, близкой водой.

Сделав несколько шагов, Миранда обессиленно повалилась на колени и закричала — пронзительно, во весь голос, давая выход своему отчаянию.

Конец первой части