Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

Хогвартс, Большой Зал* * *

— Так, мистер МакДугал! Кто хотел плюс балл на семестровом тесте? По-моему именно вы! Так что не отлынивайте от работы! — благодаря заклинанию голос профессора Флитвика разносился по всему помещению, так что ему не приходилось бегать по всему Большому Залу.— Поднимайте тыквы выше, к самому потолку! Сил у вас на это хватит. Мисс Филипс, милая, ну какие это летучие мыши?

Профессор подхватил за крыло некое существо с блестящими крыльями и огромными несчастными глазками.

— Что у вас по Уходу? По Трансфигурации, по-моему, было Выше Ожидаемого. Это вот,— он потряс несчастным созданием молодой ведьмы.— Больше похоже на Сибиллу... Простите, Великие Предки! На стрекоз это похоже, мисс Филипс! Ах, вы боитесь летучих мышей? А что же не сказала раньше? Идите помогать Флинту с паутиной!

Филлиус явно наслаждался вмененной ему ролью декоратора. Дома ему позволялось разве что выбрать салфетки, и то — с заданными его дражайшей супругой стилем и цветовой гаммой. А Флитвику иногда так хотелось творить... Здесь он мог развернуться на всю ширину своей фантазии!

Послушные его воле украшения взлетали к самому потолку, оплетали колонны, зависали в воздухе, источая зловещий зеленый дым или разбрасывая яркие искры. В эти мгновения маленький полугоблин казался необыкновенно величественным, словно бы был одним из Демиургов, создающим свой мир.

— Молодцы! Только паутины надо побольше. Мисс Филипс, вы что, и пауков боитесь?

Помогать своему декану пришла почти половина факультета Рэйвенкло, ведь помочь подготовить Зал к Праздничному Пиру было и интересно, и сулило неплохие бонусы на предстоящих экзаменах по Чарам. Старшекурсникам Флитвик откровенно пообещал прибавить балл к итоговому тесту, младшие же курсы надеялись на автомат на зимних тестах. Но не только корысть привлекла сюда столько народа — произвести впечатление на остальные факультеты для них было совсем не лишним. Рейвенкло, как ни было это печально признавать как студентам, так и декану, всегда оставался на вторых, а то и третьих ролях в школьной жизни. Так что весь факультет старался украсить Большой Зал безукоризненно, так, чтобы этот Пир остался в истории школы и памяти всех участников.

— Профессор?— К Флитвику, увлеченно руководящему процессом прямо стоя на преподавательском столе, подошла староста шестого курса — мисс Пенелопа Кристалл — весьма ответственная девушка, по мнению Филлиуса, которая в следующем году вполне может побороться за звание Главной Старосты .— Что делать младшим ребятам?

За девушкой стояло семь детей — Поттер, Голдштейн, Бут и Корнер, с восторгом и предвкушением рассматривающие Зал, и мисс Турпин с двумя девочками-первокурсницами. Филлиус не удивился тому, что одной из них была София Спраут — она трудолюбием явно удалась в бабушку — но вот то, что помочь решила мисс Лавгуд... Это было весьма странно.

За два месяца ее учебы в Рэйвенкло, профессор понял, что юная Лавгуд, в отличие от своего отца, весьма неразговорчива и вообще, по характеру, более наблюдатель, чем участник событий. Но при этом ни в интеллекте, ни в логике (хоть и своеобразной), ни в некой доле расчетливости, ей не отказать. И, учитывая, что поверить в то, что Лавгуд просто решила помочь, невозможно, у нее явно была какая-то цель...

Филлиус пожал плечами. Он, как декан, всегда придерживался мнения, что ученики имеют право на свои тайны, задумки, интриги и даже шалости, если они не слишком сильно нарушают Устав Хогвартса. Да и не верилось ему, что такая маленькая милая девочка, как Луна Лавгуд, сможет доставить серьезные неприятности. Может, подумалось ему, хоть один из целого поколения Лавгудов, чего-то добьется в жизни.

— Пусть помогают со свечами, левитировать небольшие предметы им вполне по силам,— махнул своей когтистой рукой Флитвик, указывая на стол Гриффиндора, над которым еще не было свечей. Проследив, что ребята все делают правильно, он снова принялся за создание зловещих теней и мрачных украшений. Благо в казематах своего тестя он насмотрелся их в избытке.

Почему-то лорд Деренштейн предпочитал разговаривать с ним исключительно в пыточных...

Наверное, на что-то намекал?

А под самым потолком Большого Зала, там, где собирались иллюзорные тучи в преддверии ночной грозы, зависли две призрачные тени. Высокая женщина в сером и мрачный мужчина в одеянии, заляпанном кровью.

— Оставь свои печали. Приближается Самайн, любовь моя,— проговорил Кровавый Барон, подлетая ближе, но, все еще не решаясь прикоснуться к одеянию Елены.— Границы откроются, и Он станет далеко не самой важной твоей проблемой.

— Ты же бывший Хранитель его Дома, Сайрус,— покачала головой Серая Леди, следя за выходящим из Зала Локхартом. Она пристально вглядывалась в его душу, туда, где бился в ритме сердца темный комок энергий, осколок души маленького упрямого и несчастного мальчика... и бесконечно жестокого тирана.— Ты должен понимать, что он всегда будет главной проблемой этого мира.

— Ты, любовь моя, знала Тома Риддла лучше,— пожал плечами Барон, ненавидящим взглядом провожая Гилдероя.— Хотя... разве он может быть страшнее голодных тварей Приграничья?

На полупрозрачном лице Елены мелькнула тень улыбки.

-Но, даже если ты права,— добавил ее собеседник.— Мы все равно ничего не можем с этим поделать. Договор не позволит нам причинить вред живому, если тот добровольно приютил в себе Риддла. И даже сказать тому...

Взгляды обоих призраков обратились вниз, где с помощью друзей поднимал к потолку огромную рыжую тыкву маленький мальчик с длинной черной косой.

— Мы не сможем сказать тому, кто не знает, о том, что он носит в себя часть души темного,— продолжила Рэйвенкло.— Дела живых нам не подвластны. И я снова буду стоять в стороне, когда решаются чьи-то судьбы!

В голосе женщины прозвучала такая скорбь, что Барон, не выдержав, упал перед ней на колени и прижал ко лбу ее дрожащую призрачную руку.

— Любовь моя!

— Я снова буду стоять в стороне, и снова потеряю того, кто может стать мне важен! Он хороший мальчик, так за что, Ангус, ему такие испытания? И мне...

Елена подняла голову к небу, вцепившись в волосы дрожащими руками.

— За что? Неужели, мама, ты меня так возненавидела за диадему? Это твое проклятье?!

Из иллюзорных туч полились такие же ненастоящие капли дождя, и в их мерцании никто не смог бы увидеть слез Серой Леди. И она позволила себе заплакать.

* * *

Кабинет Защиты от Темных Искусств* * *

— Мисс Грэйнджер, садитесь вон туда,— кивнул на заваленный письмами стол Локхарт.— Спасибо, что предложили помощь. Мне пишут столько писем, что я не успеваю на все отвечать!

— Но я думала, что...

— Это хорошо, что вы думаете, — рассеяно махнул рукой Локхарт, доставая из шкафа надушенные парфюмом конверты. — Разум — вот лучшее оружие мага! Разум и, конечно, хорошие средства ухода за собой! Хотите, мисс Грэйнджер, дам вам адрес хорошего магазина?

Волдеморт, уютно устроившись в сознании Локхарта, только тяжко вздохнул. Пока Гилдерою не требовалась его помощь, он предпочитал не вмешиваться, но иногда сдержаться и не дать магу запудривать детям мозги было практически невозможно. Будь на месте этой гриффиндорки кто-то из чистокровных он, возможно, и вмешался... А так!

— Хммм, мисс Грэйнджер,— протянул Локхарт, вручая девушке приличную пачку конвертов. — Раз уж вызвались помочь — пишите адреса. Вот!

Мужчина пододвинул к девочке стопку открыток с его изображением и автографом. Затем подвесил перед ней свиток.

— Здесь,— он ткнул пальцем на свиток.— Имя поклонницы и ее адрес. Вы, мисс Грэйнджер, берете открытку, ищете имя в списке, берете конверт и пишите адрес. Почерк у вас, как я помню, неплохой, но все-таки постарайтесь писать покрасивее! Затем заклеиваете печать...

— Печать?— Немного удивленно переспросила Гермиона, рассматривая гору открыток.

— Ах, да! Воск там, а вот,— Гилдерой зарылся в многочисленные ящики стоящего неподалеку секретера. — А вот и сама печать!

— Профессор? А как...

— Ах, да! Вы же магглорожденная! Капаете воск, прижимаете печать, и — вуаля!— маг сноровисто запечатал первое письмо из списка.— Все готово! Заклинание я потом сам наложу. Сразу на все.

Проследив за взглядом преподавателя, Гермиона с ужасом увидела два немаленьких мешка, заполненных письмами и свитками. Кажется, она уже начинала жалеть, что вызвалась помочь.

— Странно, что профессор МакГонагалл не объяснила вам, как это делается,— покачал головой Локхарт.— Вон, профессор Флитвик проводит вводное занятие для магглорожденных и Беседы по вечерам воскресений.

"Какая толерантность!",— не выдержав, саркастично заявил Волдеморт.

— А какой в этом смысл, сэр?— Хмыкнула девочка, смотря на запечатанный воском конверт едва ли не с презрением.— У, как вы говорите, магглов уже давно есть заклеивающиеся конверты! И ручки, шариковые ручки, вместо перьев.

Локхарт, как Волдеморт, отреагировал на это заявление ехидным смешком.

— Просто приклеенные? А как вы определяете, что письмо — это не подделка? Почерк — не показатель, его и повторить, при желании, можно, да и,— маг пожал плечами.— Простой конверт можно вскрыть, прочитать, подменить письмо и Мерлин знает, чем это может обернуться!

— Печать тоже,— упрямо нахмурилась Гермиона.— Я читала...

— Маггловскую — конечно,— хмыкнул Локхарт, любуясь инкрустированной бриллиантами печатью.— А вот магическая — это не только кусок воска — это заклинание. И если на письме написано "Лично в руки", я не позавидую тому, кто решит его вскрыть. Если он не адресат, конечно! У некоторых семей весьма неприятные охранки на печатях. А насчет ручек... Это лучше показать на наглядном примере.

Локхарт взмахнул волшебной палочкой, и из резного шкафа к нему спланировала небольшая коробка с... шариковыми ручками.

— Вы думали, что маги не знают о них?— Самодовольно усмехнулся Локхарт, заметив удивление на лице Гермионы.— Мы следим за всеми открытиями вашего мира. И сами решаем, что использовать, а что — нет. Смотрите, мисс Грэйнджер...

Гилдерой пододвинул к себе чистый лист пергамента и легким росчерком оставил на нем свою подпись.

— А теперь пером!

Рядом с первой надписью появилась вторая.

— Видите разницу? Пером, по меньшей мере, красивее, изящнее. В таких мелочах и проявляется одно из отличий магглорожденных от чистокровных.

— Но ведь ручка удобнее, не так ли, профессор? Не надо окунать в чернила!— Не сдавалась девочка.— Так аккуратнее получается.

— Вопрос в сноровке,— Локхарт пожал плечами.— Да и, вы, мисс Грэйнджер, этого, наверное, не знаете, но есть и артефактные перья, ничем не уступающие вашим ручкам. Свяжи их с. резервуаром, наполненным чернилами, и такое перо становится практически вечным. Правда они весьма дорогие, и большинству магов не по карману такие расходы.

— Профессор, а...

— И не отвлекайтесь, мисс Грэйнджер, пишите-пишите! У нас не так много времени!

Пока Гермиона мрачно выводила на конвертах адреса, пытаясь подражать изящному росчерку пера, Волдеморт, с молчаливого согласия Гилдероя, наложил на нее одно несложное заклятие. Аура гриффиндорки на миг сверкнула бледно— золотым.

"Все-таки грязнокровка",— пронеслась ленивая мысль в сознании Волдеморта, и он окончательно выбросил из головы мысли об этой Грэйнджер.

* * *

Башня Рэйвенкло* * *

— Гархольд, и зеленую мантию тоже не надевай,— в очередной раз закатил глаза Энтони, развалившийся на своей кровати.

— Красное не одевай, зеленок тоже,— злобно прошипел гоблин, отбрасывая еще одну верхнюю мантию. Желание швырнуть в Голдштейна тяжелым деревянным щитом было практически нестерпимым. — Почему у вас, у людей, все не как у гоблинов?!

Терри едва слышно хохотнул в дальнем углу, благоразумно спрятавшись за ширмой. Гархольд же только снова зашипел.

— Ну не приняты эти цвета!— Энтони, встав с кровати, поднял руки к небу.— Они сегодня лишь для сидов! Чтобы мы могли отличить их от смертных! Вот, Гархольд, возьми эту коричневую, и пойдем уже на ужин. А то не только на него опоздаем, но и к Кругу тоже!

Зеленоглазый злобно зыркнул на друга, но тот, привыкнув к раздражительности гоблина, лишь насмешливо вскинул брови. Так что Гархольду оставалось только вздохнуть и, подхватив выбранную мантию, спуститься вслед за друзьями в гостиную.

— Надеюсь, в этот раз ничего не произойдет,— усмехнулась Лайза, ждущая их в полупустом помещении. Большая часть студентов уже отправились на праздник, так что здесь царили тишина и покой.— Тролль, по моему скромному мнению, не лучший гость на праздничной вечеринке.

— Ну как сказать,— еле слышно хмыкнул Гархольд, но Лайза все равно услышала.

Переглянувшись с Энтони и Терри, она произнесла:

— И мы все еще не спрашиваем, как к этому причастен ты, Гархольд, но,— Турпин лукаво улыбнулась, подхватывая с кресла свой любимый веер.— Будем рады услышать эту, без сомнений, увлекательнейшую историю.

— Ребята, вы бы поторопились,— дверь в гостиную приоткрылась, и в проеме показался Майкл.— Флитвик будет очень недоволен, если кто-нибудь из вас опоздает. Сами видели вчера, как он серьезно подошел к вопросу Хэллоуинского Пира.

— Идем-идем,— улыбнулся Голдштейн, и рэйвенкловцы поспешили к Большому Залу.

— Идете к Ведьминому Кругу?— Вскинул бровь Корнер, оглядев разодетых однокурсников.— Прямо после Ужина?

— Да, а чего время терять? Сам понимаешь, мы должны успеть вернуться до отбоя. С нами, правда, профессор Снейп должен пойти, но,— Бут слегка приподнял правое плечо.— Провожать он будет только своих слизеринцев. Есть шанс, что профессор Флитвик встретит нас у ворот, но он гоблин семейный, так что лучше не задерживаться слишком сильно, чтобы спокойно, без приключений дойти до гостиной.

— Так странно, что вы до сих пор язычники,— передернулся Майкл, разглядывая руны на амулетах Энтони и Терри.

— Ну, во-первых,— поморщился Голдштейн, прикасаясь к своему и беззвучно вознося молитву Белу.— Язычники — это не слишком верное определение. Мы не поклоняемся Древним Богам, мы выказываем им свое уважение. Кто скажет, что они этого не достойны? А во-вторых, наши обряды, в отличие от ваших...

Энтони проследил взглядом за выбившимся из-под воротника крестиком. Корнер покраснел и застегнул пуговицу, спрятав столь чуждый здесь христианский символ под рубашку.

— Приносят нам ощутимую пользу. Ты, даже если бы и решил приобщиться к ним, все равно не смог бы получить и половины сил.

— Не ожидал от тебя, Голдштейн, такого малфоевского замечания,— поморщился Майкл.

— Нет, это не оскорбление,— хмыкнул Энтони, оглянувшись на однокурсника.— Суровая реальность. Половина обрядов — это обращение к предкам. Магическим предкам, которых у магглорожденных нет. Но в первой части вполне можешь поучаствовать. Приумножишь силы...

— Ну, уж нет,— вздрогнул Корнер и прижал руку к груди, там, где под джемпером был спрятан крестик.— Это для меня уже чересчур!

— Как хочешь,— фыркнул Терри, переглядываясь с Гархольдом.— Твой выбор.

— Так, вот вы где!— Из Зала вышла Виктория Симеон, староста пятого курса, только недавно получившая значок и от этого даже чересчур дотошная.— Быстрее в зал, пока профессор Флитвик не заметил вашего отсутствия.

* * *

Подземелья Хогвартса* * *

— Все здесь?

Голос Серой Леди звучал гулко, отражаясь от стен. И десятки призраков ответили ей:

— Да, леди.

— Пивз снова где-то прячется,— из стены величественно выплыл Кровавый Барон.— Ему не поздоровится, когда он попадется мне на глаза. Никто не смеет отлынивать от службы!

— Перестань,— отмахнулась Елена, холодно улыбаясь своему супругу.— Он умер ребенком, и теперь уже никогда не повзрослеет. А требовать сражаться от ребенка?

— Тоже мне ребенок,— пробурчал Почти Безголовый Ник, давно недолюбливающий проказливого полтергейста.— Недавно он едва не убил Перси, скинув на него доспехи! И не надо, Монах, снова говорить о том, что "он не специально"!

— Но, сын мой, Господь заповедывал нам...

— И как вы вообще затесались в нашу компанию, святой отец?— Желчно спросил один из призраков.— В рай не взяли?

— На все воля Его! Может, мне суждено даже в этом обличии,— Толстый Монах обвел рукой свое призрачное тело.— Спасать чьи-то заблудшие души?

— Перестаньте!— В этот раз в голосе Серой Леди не было ни капли теплоты. Черты лица Елены заострились, а в прозрачной глубине вечно спокойных глаз замерцали бледно-голубые огни. В этот миг она походила скорее на баньши, чем на мирного призрака.— Чувствуете, Грань истончается? Скоро все начнется, готовьтесь! Рассредоточьтесь по замку — ни один дух не должен остаться в замке после рассвета!

* * *

Подземелья Слизерина* * *

— И куда он запропастился?— Гархольд прислонился к стене, лениво вглядываясь в полумрак коридора, ведущего к гостиной Слизерина. Гоблин просто ненавидел ждать.

После ужина к нему подошел Драко и попросил Зеленоглазого подождать его в подземельях. Драко там что-то забыл., а ходить в Самайн водиночку настоятельно не советовалось. Особенно в настолько волшебном месте как Хогвартс. Гархольд, не долго думая, согласился, о чем сейчас едва ли не жалел.

В звенящей тишине коридора раздался звук чьих-то шагов. В первые секунды гоблин уже было обрадовался, что Малфой наконец-то возвращается, но мгновенно понял, что шаги чересчур тяжелые для Драко. А уж когда в свете факелов показалась высокая фигура в темной мантии, все сомнения Гархольда исчезли.

— Здравствуйте, сэр,— кивнул он, не отходя от облюбованной стены. Не самая приятная встреча, надо признать.

— Поттер? Что вы тут делаете? — Подозрительно сощурив глаза, спросил Снейп.

— Жду Драко, сэр.

— Очень информативно, Поттер,— усмехнулся профессор самым краешком рта.— Эссе по Исцеляющим зельям никто не отменял. Вы же не забыли, что у вас завтра Зельеварение?

А потом, оглядев мальчика с ног до головы и отметив его праздничный наряд и секиру за спиной, профессор слегка удивленно спросил:

— Вы идете к Ведьминому Кругу, Поттер? Не ожидал...

— А почему бы и нет?— Гархольд слегка пожал плечами.— Сэр.

— Я знаю, что у гоблинов свои ритуалы и они весьма отличны от наших,— Снейп явно был заинтригован.— Решили наконец-то помянуть своих родителей? Я имею в виду Лили и Джеймса Поттеров.

— Да не особо,— смысла врать Гархольд не видел. Профессор Снейп, судя по всему, весьма проницательный человек, да и гоблин никогда не скрывал своих чувств по отношению к чете Поттеров.— Я их не знал, да и, если честно, не особо хочу узнавать. Как я уже говорил, у меня есть родители, которые обо мне заботились, любили и воспитывали! Есть братья, сестра и дедушка. Я счастлив, и не вижу смысла вспоминать о тех, кто произвел меня на свет. И поминают тех, кого любят и помнят, как мне говорил Энтони.

Гархольд вскинул бровь.

— Да и, профессор, мне казалось, вы тоже были не лучшего мнения о моем отце?

— У тебя был не только отец,— еле слышно пробормотал Снейп, встряхивая головой. Затем он вздохнул и продолжил,— Какое бы не было мое мнение о твоих настоящих... биологических родителях, это не отменяет того факта, что они, безусловно, заслуживают уважения.

Снейп едва заметно скривился. Вот уж не думал он, что когда-нибудь скажет что-то подобное. "Джеймс Поттер достоин уважения" из его уст — это нечто невероятное.

— Они отдали жизнь за тебя, Поттер,— Когда Снейп смотрел в безумно знакомые зеленые глаза Гархольда, то ему стоило немалых сил вспоминать, что он именно "Поттер". В этот миг он вновь и вновь вспоминал соседскую девочку с такими же глазами, или... или мертвую женщину на руинах дома.

— Лучше бы они выжили ради меня, сэр,— невыносимо ехидно для ребенка, говорящего о родителях в день их смерти, произнес Гархольд.— Это бы мне, безусловно, больше помогло.

— Что вы такое говорите, Поттер?— Снейп непонимающе встряхнул головой. Слова ребенка доходили до него не сразу, словно бы сквозь толщу воды, настолько холодными и почти циничными они были.— Они сделали все, что могли! Лили погибла у вашей кровати...

Зельевар резко замолчал, наткнувшись на скептический взгляд Гархольда.

— Я читал протоколы, сэр. Дед смог достать их для меня. Мой отец вышел встречать незванного гостя без оружия! Верх беспечности даже на мой взгляд ребенка. Если бы за мной охотились, то я бы держал под рукой как можно больше оружия, в том числе и что-то вроде "последнего шанса". И плевать, что подобные вещи запрещены. А мать? Не отрицаю, что она храбрая женщина,— Гархольд слегка усмехнулся, не замечая, как побледнело лицо Снейпа.— Но скажите мне, сэр, меня это уже давно беспокоит, почему в доме не было порт-ключа? Или почему бы не защищать меня магией? Не собственным телом, а магией? Почему не было второго Фиделиуса на комнате? Или...

— Вы что, эту ночь помните, Поттер, что смеете подобным образом отзываться о своих родителях?— Саркастично протянул Снейп, пытаясь понять, что он чувствует, слыша подобное от Поттера. С одной стороны он не мог избавиться от некого злорадства: Джеймса любили многие — и презирает собственный сын. Но другой стороны была еще и Лили, ничем не заслужившая подобного отношения.

Снейп не верил, что мальчик говорит искренне.

— Помню,— выдохнул Гархольд, старательно отбрасывая в глубины памяти вспышки зеленого света и истошный крик женщины. И, словно бы спасаясь от ужаса подобного воспоминания, Зеленоглазый еще более жестоко продолжил,— И все, что мне дает подобное воспоминание — это то, что моя мать была глупой истеричной женщи...

Тираду мальчика прервала пощечина.

— Не смей так говорить о Лили, щенок!— Гархольд едва ли не испуганно отшатнулся от разъяренного преподавателя, автоматически нащупывая рукоять секиры.— Ты ничего не знаешь о ней! И ты ничего не знаешь о том, что происходило той ночью!

— А вас там вообще не было, сэр, — оскалился Зеленоглазый. — Или… вы сопровождали туда своего… — он выразительно посмотрел на левую руку Снейпа.

— Наглый щенок,— уже слегка успокоившись, хмыкнул Снейп, коря себя за несдержанность. Мало того, что он снова поступил как импульсивный подросток, так и этот удар вполне мог выйти ему боком, учитывая характер воспитанника Клана. — А я уж подумал, что вы совсем не по-Поттеровски смиренны. Нет, что бы вы не говорили о том, что не признаете Джеймса отцом, гордыня ваша точно от него.

— А ваша?

Гархольд показательно потер все еще горящую щеку. Было не слишком больно, но весьма обидно. И пусть он не мог отрицать, что, возможно, и заслужил подобное, загасить ярость это осознание явно не могло.

Но сильнее обиды было его проклятое любопытство. Что же связывало Лили Поттер — образцовую жену и члена ордена Феникса и Пожирателя Смерти Северуса Снейпа?

— От деда,— скривился Снейп, вспоминая жестокого старика Виктора.— И не думайте, мистер Поттер, что я буду извиняться! Вы, не зная Лили, не смеете так о ней говорить! Она была прекрасным человеком и талантливой ведьмой. Вряд ли вы помните ту ночь так четко, чтобы утверждать так категорично. И еще, знаете, Поттер...

— Не называйте меня так, сэр,— устало попросил Гархольд, устав от разговора.

— Ну, уж нет, Поттер,— с удовольствием произнес Снейп.— Когда я произношу вашу фамилию и вижу, в кого вы выросли, мне приятно осознавать, что Джеймс, скорее всего, буквально переворачивается в гробу. Его я, уж можете не сомневаться, искренне ненавидел. А вот вашу мать...

Профессор на секунду запнулся, словно бы подбирая слова. Затем, странно усмехнувшись, закончил:

— Вашу мать я искренне уважал.

— Мне кажется, что вашего уважения не так-то просто добиться,— Гархольд наконец-то смог прогнать тень старого кошмара, в котором . женщина с длинными темно-медными волосами отчаянно закрывала его кроватку, и ее голос звучал горько и обреченно .

— Вы правы. И я, зная, что в вас больше от деда, чем от отца, просто не могу позволить вам, мистер Поттер, слепо ненавидеть или — что еще хуже — презирать одну из достойнейших женщин, которых я знал. Не знаю, что там случилось той ночью,— голос Снейпа ощутимо задрожал.— Но Лорд убивал и тех, кто прекрасно подготовился к его приходу. И ни порт-ключи, ни магия, ни артефакты не могли помочь тем, кого Он назначил жертвой. Особенно жертвой Самайна.

Гархольд передернулся. Он никогда раньше не задумывался, что убийство его биологических родителей могло ничем не отличаться от ежегодной Охоты в Подземелье.

— Так что я сделаю все, чтобы вы в следующем году хотя бы ее помянули в своих Самайновских молитвах. Она этого достойна.

— Грязнокровка?— Нарочито грубо спросил Зеленоглазый. Ему было не понятно, как бывший Пожиратель Смерти мог так говорить об одной из тех, кого они считали низшим сословием. Стал ли он шпионом, как на судебном заседании говорил Дамблдор (дед подробно рассказал ему обо всех преподавателях), или нет, но он точно участвовал в "чистках".

— Ведьма,— без раздумий ответил Снейп.— И, Поттер...

— Гархольд, прости за опоздание,— раздался голос Малфоя.— Я... Прошу прощения... Профессор Снейп?

— Наконец-то вы пришли, мистер Малфой,— желчно выронил зельевар, отворачиваясь от Гархольда.— Я провожу вас с мистером Поттером до Круга.

— Не думайте, что я забуду ваш удар, сэр,— прошептал Гархольд, проходя мимо профессора.

Снейп промолчал. Но Гархольду все равно показалось, что он что-то упустил в этом разговоре.

Сердце едва заметно болело. А на самом краю сознания звучал крик и сверкали искры изумрудного цвета.