Тело помнит все касания (гет)

— Так, ребята, минутку внимания, — в аудиторию важным шагом вошёл декан нашего факультета. Все студенты, заинтересованные такой важной персоной, сразу замолчали. — Сегодня после второй пары в актовом зале будет небольшое собрание, — и, грозно посмотрев, продолжил: — Явка обязательна.

Отлично, не успел год начаться, не прошло и недели, а в ректорате вновь затеяли какую-то бурду.

— Макс...

— Антоха, сволочь, даже не думай. Мы пойдём на это чертово собрание — и точка. Ты, часом, не задолбался в прошлом году оправдываться перед ректором? Лично я задолбался, так что я иду, и ты вместе со мной.

— Ок, бро. Вообще без проблем.

После пары мы, естественно, пошли в актовый.

Как и ожидалось, ничего нового ректор не сказал. Нина Михайловна опять говорила о поведении студентов, рассказывала, как это круто — учиться в нашем образовательном учреждении, и все в этом духе. Как обычно — скукота. Закончив свою речь, ректор спустился в зал и сел, значит, будет что-то ещё. Возможно, кто-то будет еще вдалбливать нам информацию. По замученным лицам ребят было видно, что так думал не один я, но мы все ошибались. Наше мнение поменялось, когда свет резко выключился и заиграла какая-то подвижная музыка.

Мои глаза просто полезли на лоб, когда один из прожекторов резко включился и осветил хрупкую фигурку девушки на сцене. Она была видна издалека. Её волосы были собраны в хвост, одета она была в чёрные джинсы со множеством заклепок и цепочек и ярко-розовый топ, а на ногах красовались чёрные берцы с кислотно-розовыми шнурками, лицо скрывала чёрная маска с носиком киски. Её внешний вид притягивал внимание, а её движения заставляли смотреть на неё. Она чётко чувствовала ритм, движения были точными, агрессивными, подходящими под музыку, но в один момент она замерла, и прожектор, освещающий её фигуру, начал затухать. Я уже думал, что это конец номера, но из темноты выпрыгнул огонёк. И это на самом деле было так. У другой девушки волосы были ярко-рыжими. Её одежда была похожа на одежду её напарницы, их различал только цвет и маска на лице. Как танцевала рыженькая, я не замечал, все мое внимание было обращено на девушку, которая стояла неподвижно. В мыслях я умолял её станцевать вновь, и, наверное, она меня услышала, потому что пошла самая энергичная часть песни, и две девушки стали двигаться в унисон. Их движения были настолько синхронными, что можно было бы представить, что одна из них — это отражение в зеркале. Песня закончилась так же резко, как и их танец. Около тридцати секунд в зале стояла полная тишина, никто не ожидал такого завершения собрания, но как только все отошли от шока, зал просто взорвался аплодисментами. Аплодировали все, кроме меня и Макса.

— Розовая моя, — предупредил я друга.

— Ок, меня все равно лисёнок интересует. Слушай, а как же та молния, что покаталась сегодня утром по твоей тачке?

— Та молния ответит за это, а этот котёнок будет моим.

Для себя я уже решил, что эта необычная девушка будет моей, осталось только её найти и поставить перед фактом.

* * *

Музыка закончилась, и мы с Лисой замерли в своих позиция. Примерно полминуты в зале стояла оглушающая тишина. Я начала нервничать, и первой моей мыслью было, что наше выступление никому не понравилось. Но мои сомнения оборвались вместе с яркими аплодисментами. Да, у нас получилось. Мы танцевали под песню Are You Lonely (Steve Aoki, Alan Walker). Этот танец был нашей личной хореографией, и ставили мы его вместе с подругой.

Мы уже собирались уходить со сцены, как я увидела знакомое лицо — оно смотрело на меня пристально и с презрением. Наш третий мушкетёр. Она узнала меня. Она узнала мою хореографию и что-то мне подсказывало, что учеба с этого дня станет для меня адом.

Как только мы скрылись за кулисами, я сразу рассказала Алисе, кого видела.

— Снова эта стерва, не боись, в этот раз она ничего не испортит. Я не дам тебя в обиду, Мур-мур.

— Спасибо, Лис. Что бы я без тебя делала.