Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

— Здравствуй, Грэйнджер,— произнес Гархольд, укладывая на стол стопку книг. Гермиона удивленно вскинула бровь, и гоблин мрачно пояснил:— Мест нет.

Гермиона огляделась. Сегодня в библиотеке и вправду было как-то чересчур людно. В тени высоких шкафов и стеллажей рэйвенкловцы выбирали нужные фолианты, чуть в стороне, на многочисленных столах, заваленных книгами и свитками, скрипели перьями, перебирали плотные листы пергамента и вполголоса переговаривались другие школьники. Гермионе на миг даже показалось, что весь Хогвартс собрался сегодня здесь — и виной этому, скорее всего, были зимние тесты, начинающиеся со следующей недели. Девочка горделиво хмыкнула — она, в отличие от большинства, всегда готовилась заранее, правда это не мешало ей изрядно волноваться.

Так что свободных мест в библиотеке практически не было. Все это создавало некий непрерывный гул, не слишком мешавший сосредоточенной Гермионе, но тут же начавший ее раздражать, как только она обратила на него внимание.

Не меньше ее раздражала и фигура Поттера, нервной тенью застывшая на самом краю периферического зрения.

"Ему хорошо",— скривилась девочка, отворачиваясь чуть в сторону, чтобы не видеть высокомерного мальчишку. — "Он меня никогда не замечает".

Но и это не помогло. Поттер, словно издеваясь, начал постукивать по столу кончиками пальцев. Строчки в учебнике по Гербологии начали путаться.

Гермиона резко выдохнула. Это было невыносимо. Мало того, что Поттер одним своим присутствием напоминал ей о пережитом прошлым летом позоре, так он еще и мешал ей заниматься!

— Поттер,— через пару минут безуспешных попыток отвлечься выдохнула она.— Ты не мог бы перестать?

— Тебя забыл спросить,— пробурчал рэйвенкловец и снова уткнулся в учебник по Трансфигурации, не прекращая постукивать по столу пальцами.

— Поттер,— призывая на помощь все свое спокойствие и толерантность, сказала Гермиона.— Мне надо заниматься, чтобы получить высший балл на контрольной, а ты мне мешаешь! За столом у МакДугала есть свободное место,— намекнула она, едва не посадив кляксу на почти готовом эссе.

Эти перья были просто катастрофой, и, если бы родители не заставили ее ходить на занятия по каллиграфии в начальной школе, то писала бы она сейчас явно не лучше, чем Дин Томас. Не странно, что профессора Снейпа так раздражает проверять их эссе! И как магглорожденные с других факультетов с этим справляются? Она видела, что, например, у Майкла Корнера весьма неплохой почерк.

Тем временем Поттер соизволил ответить.

— Ну уж нет,— передернул он плечами, опасливо сдвигаясь чуть вправо, за высокий стеллаж — явно, чтобы его не заметил МакДугал. — Опять начнет свою извечную песню о квиддиче. Кстати... А зачем тебе высший балл? Кому вообще эти оценки нужны?

Поттер опустил подбородок на кулак, уставившись на Гермиону, и ткнул кончиком пальца внушительную гору книг на столе перед ней.

— Все равно, принимая тебя на работу, никто не будет смотреть на твои оценки за промежуточные тесты или годовые экзамены, да вряд ли вообще будут смотреть на успеваемость,— ехидно протянул гоблин, с явным удовольствием отодвигая в сторону свой учебник.— Значение имеют только оценки за СОВ и ТРИТОН, но куда важнее, кто ты сам и чем можешь им пригодиться. Хотя в твоем случае, Грэйнджер, и оценки лишними не будут.

— Не противно со мной за одним столом сидеть, Поттер?— Гермиона, хоть и пообещала себе не реагировать на подобные выпады этого высокомерного сноба, не выдержала.— Вон сколько... достойных магов сидят!

— Причем здесь противно, Грэйнджер? Речь совсем не об этом,— Поттер поставил локти на стол и опустил подбородок на переплетенные пальцы, явно подражая кому-то из взрослых.— Просто это объективная реальность. Даже в маггловском мире преимущество у того, кто имеет связи и деньги, даже если его бедный безымянный соперник — гений. У него просто больше возможностей! Так и здесь. Не верю, что ты этого не понимаешь, Грэйнджер. Ты же, в конце концов, умная! Поспорю, что ты уже встречалась с такими.

— У меня в школе все было не так,— упрямо поджала губы Гермиона, одновременно раздраженная и польщенная словами Поттера.

— Конечно, не так,— усмехнулся Гархольд.— Ведь кем ты была там — хорошая девочка из хорошей семьи, семьи преуспевающих врачей, кажется? А здесь ты — никто. Поспорим, что и в твоей школе — наверняка частной, не так ли?— были те, кто попал туда по стипендии, тихие ребята в вечно поношенной одежде, у которых никогда не было денег на какую-нибудь сладость? Ты с ними много общалась?

— Да, общалась,— нахмурилась Гермиона.— Не делай из меня Паркинсон!

— Ну, значит, ты — исключение,— ничуть не расстроившись, продолжил Гархольд.— Но ты же не будешь отрицать, что шансов пробиться в жизни у них намного меньше? Вот ты, например, скорее всего стала бы врачом, получила бы по наследству кабинет родителей — а они? Выучиться в университете стоит немалых денег, а получить стипендию очень непросто, так что, скорее всего, все они, не смотря на оценки, получат не слишком высокооплачиваемую работу, а если и пробьются, то для представителей элиты все равно останутся выскочками и людьми второго сорта. Ваша маггловская Англия, по сути, ничем не отличается от нашей — вы те же люди, чтобы об этом не думали чистокровные.

— Ты плохо знаешь мой мир,— покачала головой Гермиона. Ей на секунду даже стало жалко этого мальчика, который явно озлобился на весь мир и никому в нем не доверял.

— Скорее уж ты его плохо знаешь,— хмыкнул Поттер.— Но даже если все так радужно, как ты описываешь, то это все равно уже не имеет значения. Ты же, судя по всему, решила остаться в нашем мире? А здесь другие правила, и лучше бы тебе их выучить.

— Когда не получается выиграть, английские джентльмены меняют правила,— Гермиона твердым взглядом посмотрела на Поттера. Она никогда не сдастся.

— Уточню, английские джентльмены, имеющие деньги и связи, чтобы эти правила поменять. Но это твоя жизнь, Грэйнджер, и мне до нее нет дела. Как и большей части остальных магов.

— Но ты зачем-то со мной говоришь, Поттер.

— Просто искал повод отложить эссе по Трансфигурации,— пожал плечами Гархольд, бросая в сумку учебник.— Да и я, хоть и вынужденно, отношусь к категории — 'не все равно'.

Заметив недоумевающий взгляд Грейнджер, Поттер пояснил:

— Твоя клятва, Грейнджер, хоть и была односторонней, далеко не так проста, как кажется. Да и она не отменяет того, что ты знаешь слишком много моих дел для никому не интересной любопытной магглокровки. Но я тебе не доверяю, Грейнджер, ни на лезвие кинжала. Ты слишком поспешно делаешь выводы,— он слегка насмешливо покосился на заголовок эссе, спрятанного под книгами — 'рабство в современном магическом обществе' и книги о домовых эльфах.— И склонна сразу же осуждать, опираясь лишь на собственный, весьма небогатый, опыт,— произнес Гархольд и, заметив возмущение Гермионы, пожал плечами.— Я не лучше, Грэйнджер. Но...

Гархольд усмехнулся.

— Но у меня в этом мире есть семья, деньги, имя и связи. А у тебя — только ты сама и твоя сила. Сравни наши возможности, Грэйнджер.

* * *

— Открой мне грядущее, Первая Госпожа, даруй мне знание,— прошептал Агграххон, разрезая живот маленькой мантихоры.

Горячие внутренности упали на жертвенный камень, и старик спихнул ставшее ненужным тело в темные воды озера на корм рыбам и змеям. Агграххон медленно поднял окровавленные руки вверх, к лицу, вдохнул острый запах свежей крови, и наконец-то взглянул на выпаший расклад.

Давно он не вступал на территорию Видящей, давно не просил Предков открыть ему будущее, но больше ждать не мог. После Самайна вторая статуя начала оживать, и Агграххон вряд ли мог надеяться на лучшее стечение обстоятельств. Жизнь медленно, по каплям, покидала его старое, измученное тело, и он боялся не дожить даже до Йоля, когда Гархольд вернется к родным. Слишком сильным был зов Грани, слишком стар был Агграххон. Его преемник— Саркорн— уже сейчас готов принять тяжкую ношу Первого, пусть он еще и не понимал, что это значит. Он слишком молод и неопытен, если так можно сказать про гоблина разменявшего третью сотню. Но они все были такими, когда становились Первыми.

И все неизменно старели, вкусив холодной воды Водопада.

Агграххон опустил пальцы в каменную чашу, наполненную кристально-чистой водой Грани. Зачерпнув целую горсть, Старейшина жадно, но аккуратно, чтобы ни одной капли не упало на пол, выпил чуть розоватую от крови влагу. Ее вкус на губах Агграххона стал таким ярким, что у него не оставалось сомнений в том, что время его на исходе. Вода мертвых стала ему вкуснее той, что была создана для живых.

А значит он должен убедиться, что с Кланом ничего не случиться. А ведь малыш Хольди, хоть и был их шансом на власть, но он же мог бы стать и причиной их окончательного падения. А Агграххон, как бы не любил этого малыша, выше всего ставил Клан. Выше его жизни, выше своей жизни, даже жизнь собственного сына он бы положил на алтарь, если бы это привело Клан к величию, достойному их народа.

Он знал, что даже предки не смогут дать однозначного ответа на его вопрос, но даже намека на то, что Гархольд принесет им победу, хватило бы, чтобы старик отошел в мир мертвых спокойно.

— Я ищу возможность обмануться,— горько прошептал он, отыскивая в неясном раскладе кровь, войны и победу. И не желая верить в предсказанную возможность поражения.— Но он не предаст нас. И я, и Гриндорх сделали все, чтобы он стал настоящим гоблином, чтобы он никогда не смог вернуться к людям.

" Можешь ли ты быть в этом уверен, мой милый мальчик?",— тихий женский голос из-за Грани не заставил Агграххона даже вздрогнуть. Он ждал его.

— Нет. Но это вновь вопрос веры.

Пламя, сорвавшееся с пальцев Старейшины, спалило до пепла окровавленные внутренности. В нос ему тут же ударил сладковатый запах горелой плоти, настолько ароматный и аппетитный, что Аггроххон не смог удержаться и облизнул пересохшие губы.

Голод — это последнее, что осталось у него от жизни.

— Что мне останется, если я отрекусь еще и от веры?

* * *

— Ага, вот ты где, Поттер!

Гархольд еле слышно простонал и попытался проскочить мимо Луга, но реакция МакДугала не подвела, и он мгновенно перехватил гоблина. Видимо тренировки по квиддичу все же приносили хоть какую-то пользу.

— Куда собрался, Поттер? Пора помочь родному факультету,— от широкой ухмылки Луга, Гархольду безумно захотелось пнуть его. Но, наученный горьким опытом, он все же сдержался. — Ты же хочешь в мире и покое закончить учебу?

Чуть позади раздалось приглушенный смех.

Гархольд вырвал руку и злобно оскалился в сторону Лайзы, это явно Турпин смеялась, прикрыв улыбку кружевным веером. Заметив, что гоблин ее обнаружил, девочка едва заметно пожала плечами и одними губами прошептала: " удачи". Мальчик поморщился, но за МакДугалом поплелся уже не так обреченно. Думать почему, ему явно не хотелось.

— МакДугал,— в последний раз взмолился Гархольд.— Ну пойми ты, что я абсолютно не умею играть в ваш распрекрасный квиддич! Я даже правил толком не знаю! Ну какой из меня ловец?

— Неожиданный!— Буркнул Луг.

— Я с метлы свалюсь.

— Шантаж, Поттер?— Незлобно хмыкнул Луг.— Не пройдет! Все мы знаем мнение о тебе от профессора Трюк, да и отец твой был знатным Охотником. А гены, Поттер...

Луг сделал вид, что не слышал скрипа зубов.

— Гены остаются генами, чтобы ты об этом не думал.

— И чем вас Чоу не устраивает?— Гархольд бессильно выдохнул, проскальзывая в приоткрытую дверь раздевалки.— Она прекрасный ловец!

— Во-первых, она сама предпочитает позицию Охотника, во-вторых, у нее проблемы с Зельями и чтобы не испортить средний балл на зимних тестах ей придется ненадолго забыть о квиддиче. Профессор Снейп,— в голосе Луга послышался едва сдерживаемая ярость,— Отстранил ее на одну игру. Плюс...

Луг ощутимо скривился,

— Иванна сказала, что Чоу вроде как встречается с Диггори. А у нас,— пояснил он Гархольду.— Первая игра именно с Хаффлпаффом.

— Великие Предки, и чего все так помешались на этом квиддиче?!

— Не квиддич важен — хотя не без этого — а Кубок Школы! Из-за того, что победителю присуждают кучу баллов, мы вечно съезжаем на второе, а то и третье место!— МакДугал сжал кулаки и пнул ни в чем не повинный диван.— Знаешь, как злиться профессор Флитвик?

— Надеюсь, форма хотя бы чистая,— въедливо сказал Гархольд, ткнув в одежды пальцем.

— Поттер,— простонал Луг.— Когда-нибудь ты все-таки сведешь меня с ума! Но пока этого не случилось, не трепи нервы, Беленосом прошу!

— Но я-то почему, Луг?— В последней попытке достучаться до Луга простонал Гархольд.— Я никогда не играл в эту игру, из меня поганый командный игрок, я вам только все испорчу!

— Ничего, будешь висеть повыше и высматривать снитч, остального от тебя и не требуется, я ж тебе не загонщиком зову!— Беспечно махнул рукой Луг, увлекая гоблина прочь от раздевалки.— Наш запасной ловец у Поппи, а из тех, что мы присмотрели на отборочных нет никого, кто справиться с этим лучше тебя. Да и психологический эффект, опять же...

— Так я у вас в роли пугала?— Гархольд ошарашенно замер.

— Ну,— замялся Луг.— Не только.

— Ладно,— протянул Гархольд.— Сделаем вид, что я этого не слышал. Что мне за это будет? Учитывая мои страданья...

— Вот, узнаю нашего Поттера,— засмеялся МакДугал, увлекая замешкавшегося гоблина в сторону поля для квиддича.— Сколько хочешь, Поттер?

— Вот, это конструктивный разговор!— потер руки Гархольд, приготовившись торговаться. Он даже решил простить МакДугала за то, что тот уже не раз назвал его 'Поттером' и намекнул на его человеческую кровь.— Тысячу!

— Побойся Богов, Гархольд! Ты же не профессиональный игрок сборной Англии!

— А кто еще может похвастаться, что в его команде играл сам победитель Волдеморта?

— Перестань называть его по имени,— поморщился Луг.— И это абсолютно не влияет на твою игру. Я что-то не помню, чтобы Темный лорд играл за Хаффлпафф.

* * *

— Моя милая фрау Готтмарк, вы как всегда ослепительны,— Шлезингер коротко прикоснулся губами к самым кончикам пальцев гостьи, глазами показывая молоденькой секретарше, что ей следует как можно быстрее выметаться из его кабинета.

— Вы же знаете, Герман,— имя начальника из уст ведьмы прозвучало где-то на грани между кокетством и раздражением.— Я не люблю лесть. До 'ослепительной' мне не хватает как минимум клока волос какой-нибудь вашей модели, а уж Оборотное я и сама сварю.

— Вы слишком самокритичны, Хильда,— ничуть не расстроившись, продолжил Шлезингер.

-Давайте к делу, Герман,— устало поморщилась Готтмарк, она уже и не знала, как намекнуть магглу, что у него нет и тени шанса.— То, что в 'черной среде' участвовали гоблины из английского филиала 'Гринготтса' можно не сомневаться, ибо больше ни у кого нет таких средств. По крайней мере, в маггловской валюте,— прибавила Хильда, слегка задумавшись.— Но вот то, что на Сороса вышел этот 'мистер Грин' под Оборотным, ничуть не смущаясь тем, что его личина давно мертва... Такое ощущение, герр Шлезингер, что это все обманный маневр!

— Хотите сказать, фрау Готтмарк,— Шлезингер подобрался как перед прыжком, мигом оставив свой слегка фамильярный тон.— Что нас от чего-то отвлекают? Вы, верно, шутите? От чего, дьявол, можно отвлекать такой игрой? Сорос получил почти миллиард, мы лишь немногим меньше! А уж сколько акций удалось выкупить предприимчивым брокерам! Еще одну подобную встряску рынок просто не выдержит!

— Успокойтесь, герр,— поморщилась Готтмарк, задумчиво прикусывая тонкие губы.— Возможно, дело совсем не в деньгах... и возможно не в этом мире.

* * *

— Все, время вышло. В течение двух минут сдайте мне пробирки с ... вашим декоктом, ибо гордого имени 'Бодроперцовое зелье' большая часть растворов не заслужила.

Гархольд только хмыкнул, переливая зелье в небольшую пробирку. Профессор Снейп ничуть не изменился после Самайна. Не то, чтобы гоблин ожидал мгновенного преображения или там видимых угрызений совести, но и подобного полного игнорирования произошедшего тоже не ожидал. У Гархольда даже появилось желание выписать из Гринготтса Омут Памяти и проверить было ли что-нибудь или это все влияние каких-нибудь галлюциногенных паров. Профессор даже 'блиц-опрос' не отменил!

Правда Гархольд в этот раз из принципа не отвечал, из-за чего факультет потерял тридцать очков, но сам факт!

— А теперь все вон,— мрачно выронил Снейп, проверив, что все пробирки заняли свое место в деревянной раме.— Разве что... Поттер, задержитесь.

Выглядел профессор так, словно бы это Гархольд напросился на разговор. Снейп мрачно смотрел на стену чуть выше плеча Гархольда, явно считая там трещинки и сколы. Гоблин не мешал этому высокоинтеллектуальному занятию преподавателя, так как понимал о чем именно хотел тот поговорить. Учитывая поистине гоблинскую гордыню человека, это явно было не простое решение.

— Я должен извиниться, Поттер,— наконец глухо произнес Снейп. И, то ли не решаясь, то ли злясь, не смотрел на него, продолжая буравить взглядом стену напротив.— Мое поведение...

Снейп замолчал. Переплетенные пальцы профессора буквально побелели— так сильно тот сжимал руки.

— Да, мое поведение в Самайн было... недопустимым. Я не имел права поднимать на вас руку — и как преподаватель, и как просто взрослый человек.

Гархольд пожал плечами, но не произнес ни слова. Возможно, он уже не чувствовал тот всепожирающей ярости, что клокотала в его душе буквально неделю назад, но и помогать Снейпу не собирался.

Как и отказываться от мести.

— Меня не оправдывает ни дружба с вашей матерью, ни ненависть к вашему отцу. Ваша мать была чудесной женщиной, Поттер, и слышать, как кто-то порочит ее имя для меня неприемлемо. Особенно, если это делает ее сын. Особенно, если он мне казался так непохожим на своего самовлюблённого и наглого отца. Но это все слабые оправданья. Ведь...Прошлое,— Снейп слегка запнулся.— Прошлое должно оставаться в прошлом.

Гархольд же старался прийти в себя. Честно говоря, он не ожидал подобной откровенности от профессора, он скорее ожидал дежурных извинений. Не то, чтобы ему было особенно интересны отношения Снейпа и его биологический родителей, но и любопытство сдержать не получалось. И не только потому, что эту информацию всегда можно использовать для пользы Гринготтсу.

«Что же там такое случилось двадцать лет назад?»

— Я понял, профессор,— произнес Гархольд, когда пауза затянулась. Честно говоря, он не ожидал от этого человека и таких извинений.— Я пойду?

Снейп наконец-то посмотрел на него. И в его глазах было что-то такое, из-за чего Гархольд отступил назад и пробормотал:

-Я пойду?

И чуть ли не вылетел за дверь, едва дождавшись разрешающего кивка Снейпа.

* * *

Если в пятницу Гархольд все еще пытался не думать о предстоящем квиддичном матче, то с самого утра субботы его мысли крутились только вокруг него. Несмотря на то, что ему, по сути, было все равно, чем закончится матч, но всеобщий ажиотаж затронул и его.

— Мы должны собраться и доказать, что Рэйвенкло хорош не только в учебе, что Кубок Школы по праву должен принадлежать именно нашему факультету!— Профессор Флитвик с супругой пришли к ним в башню с самого раннего утра, чтобы поддержать команду.— Я очень надеюсь, что уж в этом году мы не упустим его!

— Мы уж постараемся, профессор,— Луг приземлился на соседнее с Гархольдом кресло и подмигнул ему.— Правда, Гарри?

-Угу,— мрачно буркнул гоблин, в легком ужасе рассматривая носящихся вокруг рэйвенкловцев. Все в сине-бронзовых шарфиках, с расшитыми орлами флагами, радостные. Даже самых далекие от спорта и общественной деятельности и то готовились забросить на день учебу и отправиться на стадион, чтобы поддержать команду.

Правда Гархольду казалось, что этой ночью спали только первокурсники и команда, а все остальные только и делали, что вышивали флаги и зачаровывали плакаты.

— Безумные люди,— пробормотал Гархольд, отшатываясь от проносящегося мимо миража бронзового орла в синем факультетском шарфике.

— Мы надеемся на тебя, Гархольд,— Элен Деренштайн-Флитвик тихо хмыкнула и едва заметно прикоснулась к плечу Гархольда. От ее маленькой сухой руки исходило тепло, и гоблину почему-то стало жутко неудобно, что ему было плевать на победу или поражение в предстоящем матче. А миссис Флитвик тем временем продолжила, — Ты— наш элемент неожиданности… Может именно неожиданности нам в прошлом и не хватало.

— Я не командный игрок,— едва слышно пробормотал Гархольд, смущенно взяв с подноса в руках Иванны печенье. Печенье было в виде снитча, на котором шоколадом изображался орел. «Предки, я никогда не научусь понимать людей».

— Не ври, Гархольд,— засмеялся Терри, подкинув в воздухе перед гоблином золотистый снитч.— Я знаю, что ты умеешь играть в команде. Просто относись к игре, как к битве…

Гоблин, не понимая зачем, резко выбросил руку вперед и поймал крылатый мяч. Золотые крылышки судорожно дернулись и, словно сдавшись, бессильно обвисли. Профессор Филитвик, заметив это, насмешливо подмигнул Лугу.

— Золото что ли,— прищурился Гархольд и попробовал снитч «на зуб».— И вправду золото…

Рэйвенкловцы дружно отвернулись, скрывая широкие ухмылки.

— Если поймаешь, он твой, можешь хоть расплавить, — серьезно произнес Луг и, уже не сдержавшись, оглушительно засмеялся.