Дочь Волдеморта (СТАРАЯ РЕДАКЦИЯ!) (гет)

— Джинни, он в меня влюбился! — срывающимся голосом говорила Гермиона, наматывая круги по залитой солнцем террасе. — Нет, даже не влюбился! Он полюбил меня! Он еще и сам не осознал этого… Как же так?! Как же это произошло?!

— Успокойся. Что ты кипишуешь?!

— Джинни! — Гермиона застыла и показательно замахала руками. — Ты не слышишь меня?! Робби Томпсон, мой друг детства, мой «антидепрессант» последних месяцев, мой сосед, сын подруги моей приемной матери, Робби Томпсон, маггл Робби Томпсон любит меня! По-настоящему, по-взрослому, ОЧЕНЬ сильно любит меня. Это же катастрофа…

— Да почему?!

— Да потому что я его не люблю!

— Экая невидаль! — отмахнулась Джинни. — Переживет как-то.

— Джинни! Это мой друг! Мой очень хороший друг! Человек, спасший меня от сумасшествия! Я тут уже стала превращаться в живую копию портрета мамаши Сириуса! Ты понимаешь, что Робби для меня сделал?! И теперь… О, Джинни! И ведь он полюбил меня еще до этой ночи! — она беспомощно опустилась на ступеньку и состроила плачущую гримасу. — Что мне делать? — жалобно спросила Гермиона чуть погодя.

— Для начала неплохо бы объясниться.

— Что-о-о?!

— Не «что-о-о», а какого квинтапеда ты убежала, — передразнила рыжая ведьма. — Сидит, наверно, голову ломает.

— А потом?

— Побалуй парня пару месяцев. Всё равно тут живешь. Для здоровья полезно, опять же, стресс снимает…

— Джинни, ты не слышишь меня вообще! Робби не просто хочет меня, не просто увлекся и даже не просто влюбился. Он меня любит!

— Да что ты заладила: любит, любит! Что ты лазишь в душу каждому встречному?!

— И вовсе не каждому! — обиделась Гермиона. — Я, между прочим, всё это время не трогала его мыслей вообще! И вот к чему это привело!!!

— Вот и дальше не трогала бы, — пробурчала младшая Уизли.

— Вот уж прости! Просто этот странный парень почему-то занимается любовью без солнечных очков! Оригинально, но факт!

— Кассандра хренова! Вот уж поистине бесовское искусство…

— Черная магия, знаешь ли! — съязвила Гермиона. — Знания предков!

— Вот только милорда не трогай, хорошо?! Сама училась легилименции, никто тебе Круциатусом не угрожал. Я же не довела себя до такого состояния, что теперь боюсь людям в глаза смотреть и на всех темные очки цепляю!

— Давай, бей лежачего.

— Ну прости, — капитулировала Джинни. — Правда. Ну… Поговори с ним…

— Угу, «извини меня, Робби, я в молодости переборщила с Черной магией и вот совершенно случайно сегодня узнала, что ты меня любишь, сам того не ведая»…

— Тогда заколдуй его.

— Уничтожить настоящую любовь?! — всплеснула руками Гермиона. — И это мне говорит преподаватель магической гимназии, претендующей на звание лучшей? Ведьма, отучившаяся шесть лет в Хогвартсе?! Вот что значит неоконченное школьное образование… Ну, разве что Империусом его садануть: пущай деньги зарабатывает и бабочек коллекционирует…

— Вот не надо! Существуют отворотные зелья и заговоры…

— Сохраняющие личность и волю? — картинно удивилась Гермиона. — Ну-ка, просвети!

— Это ты уже многого хочешь, — развела руками Джинни. — Не выйдет без жертв. Подруга, а может ты, ммм… Что недоглядела, с похмелья-то?..

* * *

В три часа из цветочного магазина принесли огромную корзину кроваво-красных роз от Робби и записку с покаянием, извинениями и сообщением о приходе в гости к шести часам. Миссис Грэйнджер, не поверившая в то, что они «поругались с Робби, и он прислал извинительный букетик», разрывалась между мыслями о том, что цветы не от соседа и о том, что парень увлекся ее дочерью. «А какая была бы пара…» — думала миссис Грэйнджер, выводя из себя и без того раздосадованную Гермиону.

Последняя лихорадочно пыталась выработать и утвердить манеру поведения. В туалете она обнаружила потрепанный номер «Take a break(1)», а в нем — советы, как удержать возлюбленного. Гермиона внимательно прочитала статью, после чего решила делать всё наоборот. Например, журнал предлагал как можно дольше не допускать партнера к телу, убегать «в последний момент», а впоследствии — одаривать редкими и заслуженными, но божественными «сеансами любви». «Пресытившись вами, — гласила статья, — ваш партнер остынет, и вы можете его потерять».

Далее «Take a break» советовал как можно дольше не заводить разговоров о серьезных отношениях, планах на грядущее и уж тем более — свадьбе и будущих детях. «Мужчина в любом возрасте пугается подобных разговоров и предпочитает отступить».

Еще были рекомендации не устраивать скандалов, не осуждать его привычек и его приятелей, не проявлять ревности и подозрительности, и многое другое — совершенно банальное, но вместе с тем если всё и сразу сделать наоборот… Гермионе очень не хотелось разыгрывать глупых спектаклей и ссориться с Робби, но, в то же время, она еще меньше хотела разбить ему сердце. Вот не было печали…

Робби пришел ровно в шесть часов. Молодая женщина уже ждала его на террасе. Парень выглядел смущенным, взволнованным и начал с того, что преподнес очередной внушительный букет.

— В ближайшем цветочном — праздник? — весело сказала Гермиона, укладывая розы на стол.

— Ты не сердишься? — облегченно спросил Робби. — Я не совсем понимаю, почему ты убежала. То есть я, наверное, понимаю… И я хотел…

— Стоп, — оборвала его Гермиона, — для начала вводим новые правила общения: долой солнечные очки!

— Что-то не пойму, хороший ли это знак, — хмыкнул парень, снимая защиту своих мыслей. — Гермиона… Я хочу сказать, что ты, верно, неправильно меня поняла. Я… Ты могла подумать… В общем, я…

Гермиона не дала ему договорить и, стремительно вскочив с диванчика (притом больно ударившись бедром о стол), закрыла рот приятеля долгим поцелуем. Не давая ему опомниться, женщина стала расстегивать одежду, не отрываясь от губ остолбеневшего парня.

— Герм… иона… Что… Да… Здесь же всё видно!

— Пойдем в гараж! — тяжело дыша, отстранилась женщина, нащупывая за спиной ручку двери.

— Но я…

Она опять не дала ему договорить и стремительно увлекла в темное помещение, навстречу старому хламу и любви.

Чертов «Take a break»! «Мужчина в любом возрасте пугается подобных разговоров и предпочитает отступить»?! Вот, только что, Робби Томпсон собирался сказать ей о том, что любит ее, что она не права, считая произошедшее «легкой интрижкой», что он хотел бы… жениться на ней и с радостью станет отцом для Генриетты! Не больше и не меньше! И это после одной чертовой ночи, на следующий же чертов день!

Запыхавшись, минут через двадцать Гермиона без особого энтузиазма опустилась на ворох сброшенной одежды и улыбнулась.

— Робби, не знаю, что ты подумал утром… Я просто поняла, что бросила свою крошку на очень долгое время без еды, чтобы развлекаться и отдаваться плотским утехам. Ты должен был меня разбудить рано утром, шалунишка! — игриво пнула она его. — Вот и убежала. А вообще я хотела сказать тебе спасибо. Мне очень нужны легкие, ни к чему не обязывающие отношения с симпатичным молодым парнем, который меня понимает и который столько всего умеет, — последняя спасительная ложь была сказана совершенно бесстыдным тоном.

— Эм… Я… Спасибо за комплименты, не тебе бы их раздавать… Но я…

— Робби, ты — прелесть, — опять спешно перебила Гермиона, следя за его глазами. — Пригласи нас с Вирджинией сегодня в ресторан, а? Отметим окончание моего траура, — сказала затем ведьма. Сказала и чуть не вскрикнула оттого, как внезапно больно сжалось что-то внутри.

— Конечно, с удовольствием. Герм, всё в порядке? Ты как-то странно говоришь, и ты побледнела.

— Я? Побледнела? Какие глупости! — молодая женщина начала одеваться со всей возможной непринужденностью. — Мы ведь увидимся сегодня… ночью? — многозначительно уточнила она.

— Без вопросов, — ошарашенно произнес Робби.

— Тогда я пойду готовиться, — просияла она в ответ и, поцеловав его на прощанье, выйдя из гаража, быстро скрылась в доме.

Едва закрыв входную дверь, Гермиона трансгрессировала в свою спальню (Джинни ушла гулять с Еттой и там никого не было), где упала на постель. Великий Мерлин, что же такое дикое несёт ее язык?!

С трудом сдерживая рыдания, Гермиона зарылась в ворох подушек и впилась зубами в свою ладонь. Она еще долго не могла успокоиться…

_________________________________

1) Самый популярный женский журнал Соединенного Королевства. На его основе создан русский «Отдохни!».

* * *

Вечером уехала бабушка Джин. Они всей семьей, вместе с Джинни, провожали ее с вокзала Кингс-Кросс, а потом долго гуляли с коляской по ночному Лондону. Гермиона прибывала в странном состоянии, похожем на меланхолию. Ее неотвязно преследовало чувство, что что-то хорошее закончилось для нее навсегда. Ушло, чтобы никогда уже не возвратиться вновь, и что она опять осталась сама, тет-а-тет со своим прошлым.

Молодая ведьма не хотела верить, но вполне осознавала, с чем связаны все эти смутные ощущения. Просто она понимала, что потеряла Робби — того доброго, родного, веселого друга детства, который ничего о ней не знал, который носил солнечные очки, который был только магглом — и именно из-за этого значил в ее жизни еще больше, чем просто хороший, терпеливый друг. Она потеряла его в тот момент, когда были сняты темные очки, в тот момент, когда ее ведьминская сущность встала на пути той легкой непринужденности, которую удалось сохранять все эти месяцы.

Наверное, Гермиона могла бы и сама догадаться о чувстве своего друга, но ей не приходило в голову даже думать об этом. Она не пробовала искать причины того, почему он отдает ей всё свое свободное время, почему не уезжает от матери, почему мучается с этими темными очками, терпит все выходки Гермионы, почему он такой, какой он есть. Но теперь она знала.

И та благодарность, та признательность за все подаренные ей месяцы, теперь кусали молодую ведьму угрызениями совести. Она чувствовала, что не имеет права платить Робби черной неблагодарностью. Разбивать ему сердце только из-за того, что магия опять неизбежно вмешалась в ее мерное маггловское существование.

Поднялся прохладный ветерок, и на ночное небо набежали тучи. Джинни ускользнула в какую-то подворотню, чтобы наколдовать несколько зонтов и теплое покрывало для Генриетты. Мистер Грэйнджер пытался поймать такси, миссис Грэйнджер мерно покачивала коляску с ребенком.

Гермиона стояла чуть в стороне и смотрела на поблескивающую невдалеке черную воду Темзы, расцвеченную бликами ночного города. На нее внезапно накатила ужасная горечь, удушающая и тяжелая. Ну почему, почему проклятая магическая жизнь постоянно врывается в ее существование, стоит ей только немного начать наслаждаться им?! Почему рушит все маленькие песчаные замки, которые ей удается с таким трудом соорудить?

— Прокля́тая ведьминская сила! — сквозь зубы прошипела Гермиона. — Прокля́тая, прокля́тая жизнь!

— Что ты говоришь, дорогая? — рассеянно спросила миссис Грэйнджер, покачивая детскую коляску.

Гермиона посмотрела на нее полными злых слез глазами, но, к счастью, Эльза не заметила этого. Она следила взглядом за своим супругом, пытающимся поймать у дороги такси — собирался дождь, и это было не просто.

— А вот и Вирджиния, слава Богу! — услышала Гермиона сквозь шум крови в голове голос приемной матери. — Дорогая, возьми-ка зонт, слышишь, как гремит гроза?..

* * *

В последующие две недели Гермиона полностью отдала свое тело во власть соседа. Ее бесшабашное поведение начало давать результат — Робби удивлялся странной перемене, и эта перемена не радовала его. А Гермиона страшно устала от глупого спектакля. С тех пор, как были сняты солнечные очки и ушла откровенность, ее симпатия к Робби стала быстро потухать — оставалось только осознание благодарности.

Росла пресловутая пресыщенность, да и следовало признать, что Робби был не ахти каким любовником. А еще ее бесили его мысли.

Молодой человек много размышлял о потрясениях, пережитых Гермионой. Считал, что поспешил с их отношениями — из-за его ошибки женщина закрылась в себе, ушла та доверительность, которую он чувствовал раньше. Робби содрогался от этой новой Гермионы — пошловатой, грубой, вызывающей. Это так ей не шло… Он попытался возить ее на романтические пикники и создавать иллюзию семейности, даже предлагал брать с собой Генриетту. Следовало отдать ему должное, ребенок совершенно не пугал молодого человека. Хотя в последние дни мысли о женитьбе несколько поугасли в его голове.

Как-то вечером Робби окончательно добил свою теряющую интерес возлюбленную, явившись к ней в гости после посещения парикмахерской.

Гермиона курила на террасе, пользуясь тем, что Джинни в очередной раз взяла на себя труд развлекать Генриетту. Вообще последнее время они постоянно соревновались с миссис Грэйнджер за право возиться с малышкой, но недавно у приемной матери Гермионы закончился двухмесячный отпуск, который удалось выхлопотать в клинике, и ей пришлось возвратиться на работу. Теперь Джинни почти всё свое время проводила только с ребенком, и выглядела абсолютно счастливой.

У нее уже начал появляться животик, и, предчувствуя подозрения миссис Грэйнджер, Гермиона «по секрету» рассказала родителям о грядущем радостном событии, ожидающем ее подругу.

Сама она даже начинала иногда ревновать свою маленькую девочку к ее крестной, столь самовластно завладевшей чуть ли не всеми обязанностями по уходу за ребенком. Но стоило ей поймать себя на какой-нибудь подобной мысли, как она тут же вспоминала о том ужасающем испытании, которое ожидает ее подругу в дальнейшем — и всякая ревность тут же пропадала без следа, уступая место щемящей жалости. Джинни еще очень повезло, что она не столь искусна в легилименции и не может с уверенностью знать всех этих мыслей своей подруги.

Гермиона как раз в очередной раз размышляла о той странной и печальной ситуации, в которой оказалась Джинни, когда на крыльцо дома поднялся Робби.

— О чем грустишь? — весело спросил он, и поднявшая глаза от чашки недопитого кофе Гермиона обомлела.

С самого детства у Робби Томпсона были потрясающие, густые, иссиня-черные волосы. Сколько Гермиона помнила этого паренька, он всегда носил их удлиненными, а очаровательная непослушная челочка, падавшая на глаза, в сочетании с лучистой улыбкой делали внешность Робби совершенно чарующей. На него можно было смотреть и умиленно улыбаться.

И вот сейчас он явился к Гермионе практически лысым.

Робби побывал в парикмахерской, по какой-то дурацкой идее решив избавиться от большей части своих волос. Эта стрижка «Ежик» придала ему какой-то жалкий, немного убогий вид мальчика из сиротского приюта.

Увидев Робби таким впервые, Гермиона на некоторое время совершенно потеряла дар речи. Она сидела, едва ли не открыв от потрясения рот, и не находила ни одного слова, чтобы выразить свои впечатления.

— Я подстригся, — зачем-то сообщил Робби, проводя рукой по остаткам былого великолепия и улыбаясь, — чтобы летом не париться. Нравится?

— Р-р-робби, — пробормотала ведьма, от избытка чувств переломившая пополам недокуренную сигарету и теперь растиравшая в руках рассыпчатый табак. — Что ты… Зачем?.. Это ужасно просто, — наконец выдавила она.

— Не нравится? — расстроился парень. — Да ну, стильненько.

— Это не «стильненько», это — убого, — прошептала ведьма. — Как тебе в голову такое пришло?!

— Ну, Герм, брось! Было слишком слащаво! — Робби опустился рядом с ней на диванчик и улыбнулся.

— Великий Мерлин, Робби! Ты стал похож на малазийского клабберта(1), только рожек не хватает. Это так… Это просто жалко, — закончила ведьма, в сердцах обнимая смеющегося парня и гладя его полулысую голову.

— Не преувеличивай, — хохотал Робби, — я всегда красивый. Устроили тут: и матушка разохалась…

— Миссис Томпсон права, как никогда! — досадливо заметила Гермиона. — Как ты мог с нами так поступить? Ужас какой-то…

— Отшлепай меня за это. Кстати, — после паузы добавил он, — мамаша спрашивала о наших отношениях.

— И что ты ответил ей? — невольно напряглась Гермиона.

— Попытался отшутиться. Вышло весьма относительно.

— Миссис Томпсон приветствует эти отношения, — пожав плечами, заверила Гермиона. — Она рада, что ты у нее под боком, и ко мне неплохо относится.

— Ты что, говорила с ней? — удивился парень. — Или она рассказала Эльзе?

— Нет, я так вижу, — вздохнула его подруга.

— Ведьма: я помню, — хохотнул Робби.

— Она самая, — мрачно согласилась женщина.

— Но тут ты ошибаешься. Матушка не может быть рада моему роману с замужней дамой. Она ведь так полагает.

— Нет, Робби. Миссис Томпсон весьма довольна. Она считает мой брак неудачным, коль уж я живу столько времени с родителями. И хочет, чтобы я развелась.

— Глупости, Герм. Мама о таком даже не думает!

— Думает. Постоянно. Но ты мне можешь и не верить, — после паузы добавила Гермиона. — Лучше помоги вытянуть Вирджинию из дома, а? Она прилипла к Еттиной колыбели и выходит только с детской коляской.

— Постараюсь. Мне кажется, или она сама скоро станет мамочкой?

— Не кажется, — вздохнула молодая женщина. — И не говори мне этого, — добавила затем она.

— Чего не говорить?

— Того, что она не замужем и что ты не приветствуешь такое поведение. Это написано у тебя на лбу, Робби, — предупредила она его очередной вопрос. — Лоб потерял очаровательную челочку и стал совершенно открыт для анализа.

— Тебе бы в частные детективы с твоей проницательностью, — хмыкнул парень, устраиваясь на диване так, чтобы голова лежала на ее коленях, — или в психоаналитики.

— Детектив из меня не вышел, — мрачно напомнила ведьма, — а от чужих проблем только хуже. То, что я их вижу, не значит ведь, что я могу их разрешить.

— Ну-у-у, знание — сила.

— Знание — самая большая слабость, Робби, — вздохнула ведьма, — оно рушит все иллюзии. А жить без иллюзий может только очень сильный человек. Я немного таких знаю… И, к сожалению, это не передается по наследству.

— Считаешь, что у твоих родителей нет иллюзий, что ли?

— У Maman намного меньше, чем у меня. А у Papá их вовсе нет, кажется.

— Ты выдумываешь, Герм, — пожал плечами Робби, поднимая руку и поглаживая ее по лицу, — у тебя самые обыкновенные родители, такие же, как и все.

— Да, — странным голосом протянула Гермиона, — такие же. Если все действительно такие, я, наверное, зря придумываю себе какие-то глупости, — горько усмехнулась она.

— Ты очень изменилась за последние недели.

— В какую сторону? — устремляя взгляд вдаль, спросила молодая женщина.

— Не знаю, — соврал Робби и грустно вздохнул.

— Не унывай, Лысое Солнце, — внезапно рассмеялась наследница Темного Лорда и в тайне задумалась над тем, насколько сильно удивится Робби, если его волосы неожиданно отрастут за одну ночь…

____________________________________

1) Существо, живущее на деревьях, внешне нечто среднее между обезьяной и лягушкой. У него гладкая лысая кожица зеленоватого цвета, перепончатые ладони и ступни, длинные гибкие конечности. … На голове у него короткие рожки, а широкий рот, как бы растянутый в ухмылке, полон острых как бритва зубов. В основном клабберт питается маленькими ящерицами и птицами. Отличительным признаком клабберта является большая пустула в центре лба, которая алеет и вспыхивает, когда он чувствует опасность.

Дж.Роулинг «Магические твари и где их искать».

* * *

Она так ничего и не сделала с новой прической своего приятеля и продолжала исправно играть роль обезбашенной любовницы.

От театральных свиданий Гермиона отдыхала дома, в обществе дочери. Етта росла и развивалась куда быстрее маггловского малыша: уже научилась чертовски быстро ползать по дому, выговаривала «мама», «дэдэ», «баба» и «дай!», а Джинни называла «Жин».

В обществе ребенка Гермиона расцветала душой. Какой же маленькой, бесконечно родной и любимой была для нее эта девочка. Зеленоглазая, с темными волосиками при светлых бровях, со смешными пухлыми ножками и маленькими пальчиками — такими крошечными, что Гермиона решалась обрезать ей ногти исключительно при помощи магии.

Как-то раз, вечером, Етта сделала от Джинни к ней несколько неуверенных, но всё же идущих подряд шагов. Подруги ликовали и чуть не расплакались от счастья. Гермиона сияла и чувствовала, что готова взлететь от распиравших ее эмоций. Прекрасная, бесконечно прекрасная крошка. Она вырастит ее, она сделает этого ребенка самым счастливым в мире! Она будет жить для нее, только для нее…

Потому что, казалось, больше жить было незачем.