Сердце змеи (гет)

Когда мир прекратил закручиваться спиралями и какими-то совсем невообразимыми фигурами, Миранда обнаружила, что они с Томом стоят в совершенно незнакомом месте — по всей видимости, в чьем-то саду. Вокруг их обступали заросли живой изгороди и ежевики, которые даже в разгар осени были аккуратно подстрижены. Неподалеку виднелся трехэтажный особняк. Из каминных труб уютно поднимался дым. В отдалении темнел лес — ветер раздувал тонкие стволы елей и осин, шумел в ветвях. В легкой лимонной мантии Миранда сразу озябла. Сейчас рядом никого не было, хотя на крыльце с колоннами она могла видеть фигуры в таких же целительских мантиях, по очереди скрывающиеся в доме.

— Ты и в самом деле привлек к делу Пожирателей Смерти? Призвал тех, кто остался? — спросила она негромко. На нее внезапно навалилась дикая усталость, и больше всего на свете ей в этот миг хотелось очутиться дома, где шумит море и на многие мили вокруг нет ни души…

В какой момент тюдоровский коттедж на уединенном острове она начала воспринимать как свой дом?

— Ну а сколько можно выполнять всю грязную работу самому? — отозвался Том беспечно. Он пребывал в превосходном расположении духа, и Миранда вполне могла понять, почему. — Хватит, пора уже привычному порядку вернуться на круги своя.

У нее с губ рвался вопрос, почему он не посчитал нужным посвятить ее в происходящее, но ответ Миранде и так был известен. Не посвятил, потому что она была самым слабым звеном в этой операции — и только ее искренняя реакция могла убедить мракоборцев, что они контролируют ситуацию.

Она почувствовала на себе изучающий взгляд Реддла — темный маг явно ждал, когда она начнет возмущаться из-за того, что ее использовали вслепую, но Миранда молчала. На что тут обижаться? На то, что в диверсии, нацеленной на похищение двух человек, он оказал ей меньше доверия, чем Пожирателям Смерти? Какая-нибудь Беллатриса на такой поступок своего господина вполне могла обидеться. Миранде же и без того было тягостно на душе.

Мама и папа в ближайшие часы узнают правду. Какой будет их реакция? Мерлин, как же они будут разочарованы! Они не простят ее, никогда не простят… А кто простил бы?..

Ее вдруг крепко схватили за руку, вынуждая обернуться. Миранда безучастно уставилась Реддлу куда-то в район груди, но тонкие красивые пальцы дотронулись до ее подбородка, приподнимая его. Миранда встретилась глазами с Томом — тот внимательно изучал ее лицо, пытаясь уловить все эмоции, которые она хотела бы скрыть.

— Значит, Пантее все известно? — спросил он тихо. Миранда задалась про себя вопросом, видно ли кому-нибудь из дома, как их повелитель любезничает в саду с не пойми кем. — Я видел это в твоих воспоминаниях, но тогда особо не задумывался… А теперь завеса тайны приоткроется и перед Ричардом?

— Я бы не ждала от него письма с поздравлениями, — тема для шуток была не самой удачной, но промолчать она не могла. — Как ты помнишь, в моей семье принята традиция вышвыривать из дома всякого, кто женился или вышел замуж за того, кого не следовало бы, и путь домой мне отныне заказан.

Как Миранда ни пыталась скрыть свои истинные чувства, каждое слово против воли сочилось неприкрытой горечью. Пальцы Тома на ее лице на миг напряглись — а в следующую секунду большим пальцем он мягко погладил ее скулу в том самом месте, куда пришелся удар Фонтейна. Боль уже ушла, но странное ощущение слишком чувствительной кожи по-прежнему сохранялось. Миранда подозревала, что у нее на лице до сих пор горит красное пятно от удара, которое прекрасно видно Реддлу. Несмотря на подавленность, она затаила дыхание, не веря в происходящее — ощущение его нежного прикосновения к ее коже было каким-то полузабытым, взятым из другой жизни. Миранда замерла, как дикое животное, впитывая эту внезапную ласку.

— Пойдем, — сказал он спокойно и убрал руку. — У нас остались незаконченные дела.

И почему-то в этот момент она была абсолютно уверена, что его слова имеют непосредственное отношение к следу удара на ее лице.

Она послушно последовала за ним, но через десяток шагов сообразила, что Реддл закономерно ведет ее к дому. Миранда встала как вкопанная.

— Я сделала все, что должна была. Можно я трансгрессирую на остров?

Ее нервозность не осталась незамеченной, и он без труда уловил, что на самом деле скрывалось за ее словами.

— Нет.

Как-то по его тону сразу стало понятно, что это тот случай, когда никакие возражения и убеждения не помогут. Миранде не оставалось ничего иного, кроме как обреченно плестись за Томом.

В холле было тепло, и она сразу почувствовала, как возвращается чувствительность к заледеневшим ладоням. Из-за двустворчатых дверей слева доносились мужские голоса и смех. Том направился туда, и они очутились в просторном помещении с паркетным полом, где практически отсутствовала мебель — должно быть, это была комната для приемов. Широкие окна в обрамлении тяжелых портьер, под потолком висит массивная люстра, украшенная позолотой, на стенах — множество старинных полотен. Но на внутреннее убранство Миранда едва взглянула. При их с Томом появлении голоса смолкли, и несколько мужчин склонились в поклонах.

— Мой Лорд…

— Я вижу, все на месте? — Том обвел их изучающим взглядом, а затем посмотрел на пол и усмехнулся. — И задание выполнено успешно?

Миранда выглянула из-за его плеча и вздрогнула. Стоя в дверях, она не сразу рассмотрела тела на полу — профессор Монтгомери лежал так же безучастно, как в больнице, все в той же больничной робе, и у нее закралось подозрение, что за все это время он так и не приходил в себя. Никаких видимых повреждений на нем не было. Рядом лежал волшебник с окровавленным лицом, чьи руки и ноги были туго связаны веревкой. Она с содроганием узнала Фонтейна. Кровь стекала с его лица прямо на паркетные плашки, выложенные узором.

— Да, мой Лорд, — этот голос она узнала и подняла глаза на говорившего. Антонин Долохов собственной персоной, которого она в последний раз видела, когда они сражались во время битвы за Хогвартс. Миранда его узнала исключительно по портретам в «Ежедневном Пророке»: сходства со студентом-семикурсником, с которым ей тоже когда-то доводилось драться, она почти не находила.

— А мракоборцы?

— Долиш мертв. Уоррингтон смог добраться до него.

— Ну и хорошо, — Том удовлетворенно кивнул, и молодой маг, который так до сих пор не снял целительскую мантию, горделиво приосанился. Миранда неожиданно узнала его — это был Кассиус Уоррингтон, который несколько лет подряд состоял в команде Слизерина по квиддичу, пока не окончил школу года три назад. Его-то когда завербовать успели?..

Лица остальных были Миранде тоже знакомы — если кого-то она не встречала лично во время последней битвы, то по тем же фотографиям в «Пророке». Когда они с Томом вошли, Трэверс вскочил с кушетки у стены, причем сделал это явно слишком резко в порыве верноподданнических чувств и задел раны — и теперь изо всех сил старался не морщиться, бережно прижимая к груди неподвижную руку. Лимонная мантия, в которую в больнице был облачен он, была вся в бурых пятнах. Рядом с Долоховым стоял Селвин — тоже с легкими ранениями, выглядевший весьма довольным собой. На его руке до сих пор была фальшивая повязка в зеленых пятнах зелья.

Месяцы изгнания, лишений и попыток скрыться от мракоборцев наложили отпечаток на всех троих — лица Пожирателей Смерти казались исхудавшими, а движения — слишком резкими, как у людей, реагирующих на каждый громкий звук и готовых встретить опасность в любой момент. Но все же чувствовалось, что Том призвал их не меньше нескольких дней назад и дал им время на то, чтобы привести себя в порядок — по крайней мере, его ближайшие соратники не напоминали в данный момент бездомных с вокзала Кингс-Кросс.

Да и атмосфера в комнате явно царила приподнятая, что казалось Миранде особенно диким. Тем не менее отрицать было нельзя — к Пожирателям Смерти явно возвращались уверенность в себе, ощущение собственной значимости, могущества и предвкушение скорой мести врагам. Их повелитель вернулся — и из кучки беглецов они снова превратились в его верных воинов, готовых следовать за предводителем.

В Томе тоже что-то неуловимо переменилось, это Миранда видела ясно. Дело не в холодном взгляде, плавной, скользящей походке и ощущении совершенно непомерной магической мощи в обличье человека. К этому она уже вполне привыкла, и превращение Тома Реддла в лорда Волдеморта в данный момент было закономерным. Нет, изменилось что-то на каком-то невидимом уровне — в темном маге сейчас, как никогда раньше, ощущались эта непередаваемая властность, абсолютная уверенность в себе и своих силах и удивительная непринужденность. Миранда чувствовала, насколько у Тома сейчас улучшилось настроение — он снова был в окружении своих самых верных последователей, перед ним снова преклонялись и трепетали, он снова собирался распорядиться жизнями других людей и в полной мере ощущал себя самым могущественным магом на планете. Чисто по-человечески Миранда могла понять его чувства — учитывая, что в последние дни больше всего времени Том провел в ее компании, а Миранда не слишком часто демонстрировала свою почтительность и покорность, данная перемена точно должна была привести его в отличное расположение духа. Но находиться здесь, в окружении всех этих людей, ей было некомфортно. Нет, страха не было, и она не сомневалась, что никто из Пожирателей ее и пальцем не тронет, но… ее не должно здесь быть.

— Я начну с Монтгомери. Оставьте меня, я позову вас, когда вы понадобитесь, — распорядился Том, выходя вперед. На своих слуг он даже не смотрел, не сомневаясь, что этот приказ будет исполнен так же, как остальные. Его взгляд теперь был прикован к безучастному телу на полу, а в тонких пальцах вновь появилась тисовая палочка.

Пожиратели снова поклонились, прошелестели что-то вроде «Слушаю и повинуюсь, мой Лорд» и один за другим потянулись к дверям. В комнате с тихим хлопком появился незнакомый домовик — а в следующее мгновение он трансгрессировал куда-то вместе с бесчувственным Фонтейном.

Миранда вышла из комнаты последней. На пороге она на миг обернулась — чтобы увидеть, как Том быстро взмахнул волшебной палочкой. На нее он не обратил внимания и, казалось, вовсе позабыл о ее присутствии, уже полностью сосредоточившись на предстоящем деле.

— Оживи!

Профессор пошевелился, дрогнули ресницы.

— Легилименс!

Она закрыла за собой дверь, всей кожей ощущая на себе озадаченные взгляды соратников Тома. Тогда Миранда повернулась — Селвин, Трэверс и Уоррингтон не спешили уходить, а продолжали ее изучать. Один Долохов по неизвестной причине вовсе не казался удивленным. На Миранду он смотрел с узнаванием, а поймав ее взгляд, вдруг склонил голову. Это почтительное приветствие отозвалось ледяной волной где-то внутри нее, и Миранда никак на него не ответила. Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, она бесстрастно спросила:

— Здесь есть где-нибудь зеркало?

Селвин медленно кивнул.

— Рони! — в холле возник домовик. — Проводи девушку в ванную!

Домовик поклонился.

— Прошу за мной, — проквакал он. Судя по более тонкому, чем у Лени и Тинки, голосу, это была домовиха.

Следуя за ней к лестнице на второй этаж, Миранда краем уха успела услышать громкий шепот Трэверса, адресованный, по всей видимости, Долохову:

— А это что за детский сад? Мы что, теперь за нянек? Мало нам сынка Малфоя было?..

Шепот сменился болезненным вздохом, как если бы Трэверсу только что поспешно двинули локтем под дых. Что именно ему ответил Долохов, Миранда не услышала, чему в глубине души была только рада. Но уже когда она ступила на постеленный в коридоре ковер, до нее донеслось потрясенное протяжное восклицание, полное совершенно безразмерного изумления:

— Кто-о?!?

Кажется, принадлежало это восклицание Селвину. Следом на дом словно упала мертвая, неподвижная тишина — кто-то поспешно использовал на первом этаже Заглушающие чары.

На втором этаже Рони указала ей на первую дверь и исчезла. Внутри Миранда изучила свое бледное отражение, а затем наложила несколько целительских заклинаний на щеку. След удара на лице все еще виднелся, но благодаря магии исчез без следа, и ощущение не своей кожи наконец-то ушло. Тогда Миранда открыла кран и умылась ледяной водой. Потом некоторое время стояла, склонившись над раковиной и вцепившись пальцами в ее края. Капли воды медленно стекали по лицу.

Если Том решил во всеуслышание заявить об отношениях, которые их связывают…

Но она этого не хочет! Не хочет быть «Леди», или кем там ее видит Том, и ей нисколько не нужна почтительность его приспешников! Если в сороковых это еще могло быть забавно — тогда речь шла о восемнадцатилетних школьниках — то сейчас меньше всего она хочет быть Леди для банды опытных убийц!

Впрочем, Тома подобная мелочь едва ли могла остановить.

Наконец, когда ее пребывание на втором этаже затянулось совсем надолго, Миранда вышла обратно в коридор. Но вниз не спустилась, а осталась на парадной лестнице и села на ступеньку. Голоса теперь доносились из приоткрытой двери справа от главного входа.

— Щипет, зар-раза!

— А нечего было так бездарно подставляться, — насмешливо отозвался Долохов в ответ на чье-то шипение. — Что, подрастерял навыки за четыре месяца в лесах?

— Очень смешно, — огрызнулся Трэверс. — Да хватит лить на меня эту дрянь!

— Терпи, — философски изрек Селвин. — Темный Лорд говорил, нам еще в скором времени предстоит штурм Азкабана. Ты туда прямо в таком состоянии собираешься?..

Трэверс притих.

— Мда, интересно, как он собирается это провернуть, — Долохов задумчиво поцокал языком. — Нас всего пятеро. Для нападения на крепость, где сейчас дежурит все Управление мракоборцев, маловато.

— А не шестеро? — нерешительно уточнил Уоррингтон. — Ведь есть еще она…

На какое-то время за дверью стало тихо.

— Не уверен, — после паузы отозвался Долохов. Миранда буквально могла представить, как к нему сейчас были прикованы взгляды мало что понимающих соратников. — Раньше Темный Лорд предпочитал держать ее в стороне от своих дел, о ней несколько десятков лет вообще никто не слышал… Не знаю, как будет сейчас. Меня больше интересует другое — Фрост теперь присоединится к нам? Вот его помощь в штурме Азкабана точно была бы кстати.

Значит, газету со статьей о ее похищении они видели и знают ее настоящее имя. Интересно, про путешествие во времени Волдеморт своим слугам что-нибудь рассказывал? Хотя бы в общих чертах?

— Как по мне — лучше бы Темный Лорд убил этого предателя крови, — мрачно заявил Селвин. Миранда крепче сцепила зубы. — Фрост много лет был верным прихвостнем Дамблдора. Антонин, ты всерьез полагаешь, что это было лишь такой красивой постановкой? Раз его дочь все это время была… женой… Мерлинова борода, откуда эта жена вообще взялась?! Тридцать лет ее никто в глаза не видел, а меж тем в битве за Хогвартс она участвовала, я ее хорошо запомнил! Эта др…

Договорить Селвину не дали — на него сердито зашипели сразу несколько голосов.

— Хорошо, эта девушка, — с нажимом произнес Селвин, опомнившись, — была отнюдь не на нашей стороне! Именно с ней мы сражались в Большом зале! И Беллатриса тогда в лесу все рвалась прикончить наглую дочь Фроста, которую не успела добить вначале. Это что, все инсценировка?.. Или перед битвой у супругов вышла размолвка?

— А гоблин его разберет, — теперь голос Долохова звучал резко. — На чьей бы стороне она ни выступила, Темный Лорд тем не менее через пару месяцев вернулся, чего вообще никто не ожидал, и сейчас эта девушка жива-здорова, чего не скажешь об идиоте Люциусе. Я не хочу лезть в их внутрисемейные разборки, чтобы жестоко не пожалеть. И вам не советую. С дочерью Фроста Темный Лорд сам разберется, вы в ее сторону лучше вообще даже не смотрите. А вот Ричард… В Азкабане он бы нам пригодился. И если там все удастся… Селвин, у тебя здесь еще нескольких человек разместить получится? Министерство не нагрянет?

— Не нагрянет. Изабелла достаточно разумна, чтобы молчать. И потом, сколько нас здесь будет? Не весь же Азкабан?

Снова повисло молчание, показавшееся Миранде каким-то давящим.

— Да, — сказал Трэверс негромко. Миранде пришлось как следует прислушаться, чтобы не упустить ни слова. — Наши ряды изрядно подсократятся в скором времени… Конечно, предателям здесь делать нечего, — вдруг добавил он излишне торопливо, точно опасаясь, что его неправильно поймут. — И все же…

На это никто не ответил. Воцарилась тишина, прерываемая лишь шагами и шорохом в комнате, а затем снова раздался сиплый голос Селвина:

— Он зовет. Пора идти…

Дверь открылась, и Миранда поднялась на ноги. Ее собственная татуировка никаких сигналов не подавала, но не доверять Черным Меткам Пожирателей у нее не было причин. Ее появление быстро заметили, и Селвин, Трэверс и Уоррингтон уставились на нее с еще большим недоумением. Вероятно, жена Повелителя в их представлении должна была выглядеть как-то по-другому.

В зал для приемов она зашла вместе с Пожирателями, мысленно готовясь к худшему — однако внутри ее не поджидало никаких ужасающих картин. Монтгомери лежал на полу, опрокинувшись навзничь; он снова был без сознания. Том стоял у окна, погрузившись в свои мысли, и на появление в комнате других людей поначалу даже не отреагировал.

Уцелевшие Пожиратели Смерти встали посреди комнаты. Лишь с запозданием Миранда сообразила, что раньше это был круг, в котором сторонники лорда Волдеморта занимали каждый свое место. Сейчас же от нескольких десятков человек остались лишь трое, и на круг эта фигура не походила даже отдаленно. Уоррингтон скромно стоял у стены, что подтверждало догадку Миранды, что он не Пожиратель, а, похоже, только кандидат на это место.

Она тоже осталась стоять у стены, хотя отошла подальше от Уоррингтона. Том обернулся, сразу нашел ее взглядом и удовлетворенно улыбнулся.

— Прекрасно, — мягко сказал он, переключая внимание на своих сторонников. — Можем переходить к основной части программы.

И без дальнейшего перехода он направил палочку на безразличного ко всему Монтгомери.

— Авада Кедавра!

Миранда потрясенно ахнула, но ее вздох показался почти неслышным, когда волна ярко-зеленого цвета пронеслась по комнате — точно невидимая хищная птица пролетела мимо. Профессор остался недвижим, внешне будто вообще ничего не изменилось, хотя было понятно, что в этом теле не осталось ни капли жизни.

Ее замутило, и только сейчас она начала понимать, что это Том планировал с самого начала. Он лишь сказал ей, что не станет пытать Монтгомери — и слово свое сдержал. А про то, что профессора отпустят живым и невредимым, речи не шло…

Зачем он его убил? Монтгомери был под Империусом, он не представлял никакой угрозы!..

— Лестер, где наш гость?

Селвин торопливо кивнул, и по его команде домовиха Рони трансгрессировала в центр зала Фонтейна. Мракоборец уже пришел в себя и в первый миг прищурился от яркого света в комнате. Затем принялся оглядываться по сторонам, изучая присутствующих. Пожиратели у него особого интереса не вызвали, и он только презрительно скривился при виде знакомых лиц. Миранде показалось, что, как и мракоборец в Кенте, Фонтейн пока не признал в молодом человеке у окна лорда Волдеморта, но и без того пленником можно было только восхититься — страха он решительно не ведал. А вот ей в лицо Фонтейн внезапно уставился с пристальным вниманием, а потом уничижительно усмехнулся.

— Какая неожиданная встреча! А у нас все Управление с ног сбилось, пытаясь тебя спасти. А Фросту известно, чем теперь в свободное время занимается его дочурка?

Миранда ощутила, как на нее оказались направлены взгляды всех присутствующих.

— Это хорошо, что ты обратил на нее внимание, — Том был единственным, кто по-прежнему не отрывал от Фонтейна глаз, и она теперь видела, как в них снова заплясало угрожающее багровое пламя. Голос Реддла звучал высоко, звонко и снова приобрел известные всем ледяные интонации. Фонтейн медленно повернул голову. На окровавленном разбитом лице впервые начало отражаться осознание того, кто стоял перед ним, и даже под засохшей кровью стало заметно, что мракоборец побледнел. — Надо знать в лицо людей, на которых лучше никогда не поднимать руку… Миранда, ты хочешь что-нибудь сама сказать мистеру Фонтейну?

— Нет, — затравленно прошептала она, прекрасно понимая, какой истинный смысл он вкладывал в слово «сказать».

— Как знаешь, — отозвался Реддл легко, нисколько не удивившись. У Миранды внутри что-то помертвело от осознания, что он сейчас все «скажет» за нее. — Круцио!

От крика начальника Ричарда у нее заложило уши, и Миранда резко отвернулась, уставившись куда-то в стену — что угодно, лишь бы больше не видеть, как выгибался дугой человек на полу от непереносимой боли, разрывающей его на части. Миранда еще не успела забыть, как сама однажды очутилась на месте Фонтейна, и от собственных воспоминаний того вечера в Тайной Комнате ее затошнило. Силясь отогнать дурноту, Миранда постаралась размеренно дышать ртом, и ее совершенно не волновало, как в эту минуту ее видят Пожиратели. Еще хуже ей становилось от мысли, что все это происходит только потому, что Фонтейн ударил ее. Желудок будто переворачивался, Миранду тошнило уже по-настоящему.

На стене в том месте, куда оказался направлен ее взгляд, висел легкомысленный пейзажик. Молоденькая волшебница в летней мантии гуляла по лугу, а из ее волшебной палочки вылетала стая разноцветных бабочек. Красота неописуемая.

Миранда изо всех сил пыталась сосредоточиться на картине, видеть перед собой только волшебницу с бабочками… Но, к сожалению, заткнуть уши она не могла, как и в поместье Малфоев. И вопли Фонтейна продолжали резать ее на части. Черт, неужели она так же кричала в Тайной Комнате? Миранда даже не сразу поняла, в какой момент все смолкло — в ушах продолжало звенеть.

— Напрасные попытки… — Фонтейн нашел в себе силы рассмеяться, а затем сплюнул на пол кровь из прокушенного языка. Миранда зажмурилась, вспоминая, как и она сама смеялась Реддлу в лицо на все его попытки допросить ее. — Я все равно ничего не скажу…

— А я пока ни о чем не спрашивал, — Реддл тонко улыбнулся, и в этой улыбке отчетливо читался смертный приговор. — До этого мы еще дойдем. Круцио!

Все повторилось по второму кругу. Миранда неподвижно стояла у стены, старательно глядя вдаль невидящим взглядом. Дурнота постепенно отступала, но зато теперь ощущение было такое, будто ее заморозило изнутри. Все чувства притупились, происходящее воспринималось отстраненно, словно было скрыто от нее за заиндевевшим стеклом.

— Зря ста… стараешься. Тебе все равно… придется убить меня. Почему у вас… у Пожирателей…никогда не хватает фантазии… на что-то более серьезное, чем… Круциатус?.. — пыточное заклятье вновь прекратило действовать, и слова вырывались у Фонтейна через большие промежутки времени, будто после каждого неглубокого вдоха он ожидал возвращения боли.

Мерлин, он что, не понимает, что только больше раззадоривает своего палача? К чему эта идиотская бравада, он же сделает только хуже…

— Фантазии не хватает? — переспросил Том почти ласково, и на губах у него заиграла такая усмешка, что Миранду передернуло, как если бы ей за шиворот сунули ядовитую многоножку.

Только сейчас она набралась смелости взглянуть на него — и, честное слово, лучше бы она этого не делала. Нет, никакой особенно кровожадной картины ее взору не открылось, наоборот — Том выглядел точно так же и нисколько не казался раздраженным или разгневанным. И от этого было хуже всего — в это время он чувствовал себя совершенно непринужденно, и все происходящее лишь развлекало его. Он продолжал недобро улыбаться, а глаза у него по-прежнему переливались красным — и оттого, что перед ней сейчас находился лорд Волдеморт, внутри Миранды будто что-то умирало. Пожиратели сохраняли вид спокойный и даже отчасти скучающий.

Я не хочу быть здесь, я не хочу видеть это все…

— Хмм, ну я даже не знаю, — Реддл сделал вид, будто задумался, а потом багровые искры в его глазах исчезли, окончательно уступив место сплошному алому пламени. — Антонин, ты выяснил, что я просил?

— Да, мой Лорд, — с готовностью отозвался тот, и в лице одного из самых преданных Волдеморту Пожирателей появилось что-то хищное. — Деревня Дорридж, под Бирмингемом. Неплохие защитные чары, но никакого Заклинания Доверия, обойти их можно минут за пятнадцать…

Лицо Фонтейна утратило последние краски, и Миранде даже показалось, что она видит перед собой живой труп. В глазах этого неустрашимого человека впервые отразился неподдельный ужас.

— Да, благодарю, Антонин, — Том кивнул и неторопливо продолжил, крутя тисовую палочку в пальцах. — Значит, Дорридж? Маггловская деревня… Но, полагаю, твоей грязнокровной жене она пришлась по сердцу? А твоей дочери, Эдит? Ей ведь через пару лет предстоит отправиться в Хогвартс, не так ли?..

Фонтейн лишь хватал воздух ртом. Казалось, совершенно спокойный голос Тома, в котором не было и тени угрозы, парализовал его не хуже самого надежного заклятия.

— Ну не знаю, — лорд Волдеморт сделал вид, что задумался, и взглянул на своих слуг, словно спрашивал их совета. — Ребенок грязнокровки немногим лучше своего родителя… Как по мне, в Хогвартс таких лучше вообще не пускать… Да и очередной грязнокровке хватит отравлять наше магическое общество. Селвин, Трэверс, вы же сможете решить это затруднение?

— Конечно, мой Лорд, — охотно заявил Трэверс, а Селвин поклонился.

Мертвенно-белое лицо Фонтейна исказила мука, как если бы его снова пытали. Железное самообладание ему отказало.

— Нет… — прохрипел он. Впервые в его голосе звучала мольба. — Только не их… Убейте меня, сделайте со мной что угодно, только не трогайте их!

— Не торопись, — Волдеморт продолжал улыбаться, и у Миранды сохранялось отчетливое ощущение, будто кто-то в это время ковырялся у нее в животе раскаленными щипцами. Снова отвернуться почему-то было выше ее сил, и она продолжала смотреть в лицо человека, который когда-то был для нее ближе всех на свете. — Могу пообещать, что ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как они умрут. А уж дальше…

Фонтейн издал горестный вскрик, а темный маг глубоко вздохнул, полностью удовлетворенный произведенным эффектом.

— Круцио!

Воздух разорвал очередной полный страдания вопль, и Миранда поняла, что с нее хватит.

Не сказав ни слова, не глядя по сторонам, она молча развернулась и направилась к дверям. Ноги казались какими-то ватными и с трудом волочились по полу. В голове шумело, крики продолжали разрывать ее барабанные перепонки. Ее никто не попытался остановить, и Миранда смогла беспрепятственно выйти в холл. Однако, как оказалось, Заглушающих чар на комнате для приемов не стояло, и крики Фонтейна были слышны во всем доме. На широкой лестнице Миранда увидела молодую худенькую волшебницу с красивой осанкой и благородными чертами лица — та застыла на ступеньке и зажимала себе рот ладонью с батистовым платком. Вероятно, это была упомянутая Изабелла — если Миранде не изменяла память, она приходилась Селвину племянницей, и после того, как Пожиратель Смерти скрылся от правосудия, его имение было передано в пользу Изабеллы.

При виде Миранды волшебница попятилась назад с испугом, споткнулась и едва не упала с лестницы. Миранда взглянула на нее полубезумным взглядом и молча направилась к входной двери. Ей было все равно, какое впечатление она сейчас производила на окружающих, ей было все равно, что менее всего она сейчас похожа на сдержанную и хладнокровную представительницу семьи Фрост. К Мерлину мнение окружающих, сейчас она должна любой ценой очутиться как можно дальше отсюда. Она сильная, но не настолько, чтобы спокойно воспринимать все, увиденное сегодня. Лорд Волдеморт просчитался.

По аллее, обсаженной вязами, она дошла до ворот и без труда открыла калитку, украшенную чугунным литьем. Очутившись снаружи, Миранда трансгрессировала.

Переместившись на скалистый остров, она зашагала к дому. Ледяной морской ветер не приносил никакого облегчения, легкие с трудом принимали воздух — внутри все по-прежнему было каким-то замороженным и неживым. В доме Миранда миновала прихожую и поднялась по лестнице на второй этаж. Ей под ноги выкатился Тинки, который что-то бодро заверещал, и Миранда сделала то, чего не делала никогда в жизни, — прикрикнула на домовика, из-за чего тот испуганно сжался и поспешил раствориться в воздухе.

Наверху Миранда с помощью магии наполнила ванну, разделась и залезла в горячую воду, по температуре приближающуюся к кипятку. Ее колотила дрожь, и ей никак не удавалось согреться, будто все тепло из мира высосал какой-нибудь дементор. В ванне она просидела не менее часа, прежде чем одеревеневшие мышцы более или менее вернули эластичность, и холод из тела начал уходить. Но вместе с возвратившейся чувствительностью на Миранду нахлынули воспоминания последних двух часов — и от возникавших перед глазами картин ее едва не вывернуло на месте.

Нет, ну а чего она ожидала, дура? Все абсолютно закономерно, и такое развитие событий стоило предполагать. Сегодня произошло именно то, что должно было случиться еще в сороковых — и случилось бы, если бы она так внезапно не вернулась в свое родное время. Помнится, в первые месяцы после их свадьбы Миранда переживала из-за того, что Том не посвящал ее в свои дела. Теперь она имела самое яркое представление о том, что составляло основную часть его жизни. И, Мерлин, лучше бы она и дальше оставалась в неведении.

Ох, да кого она обманывает! Она с самого начала знала, что рано или поздно это произойдет. Рано или поздно она должна была лицом к лицу столкнуться с его второй сущностью во всей красе. Но одно дело — просто знать, а другое — стать непосредственным свидетелем…

Несмотря на все старания, отогнать видение корчащегося на полу Фонтейна не удавалось, как и заглушить крики, звучавшие у нее в ушах. Миранда пробовала зажать уши, пробовала петь — ничто не помогало.

В какой-то миг измученный, исколотый иглами мозг словно отключился, и Миранда просидела в ванной в полубессознательном состоянии, пока вода полностью не остыла. Чтобы хоть немного отвлечься, она постаралась занять себя обыденными вещами — спустила холодную воду, вымыла голову. Потом вытерлась, оделась в любимую пижаму и вернулась в спальню. За окном сгустились сумерки, в комнате царил мрак. Миранда зажгла заклинанием огонь и принялась сушить перед камином отяжелевшие от воды волосы. Потрескивающие языки пламени согревали физически, но ледяную скорлупу, которая выросла за этот день внутри нее, не могли растопить.

Длинные волосы успели высохнуть, в пустом доме царила тишина, но напряжение так и не покинуло ее тело. Теперь Миранда сидела перед огнем, расчесывала густые пряди, которые покрывали ее плечи и спину пепельным покрывалом, и раздумывала, не попросить ли у Тинки какое-нибудь успокоительное зелье. Не то она до утра не уснет…

Ощутив на себе пристальный взгляд, Миранда подскочила и попятилась назад, как давеча Изабелла Селвин. Ее волшебная палочка лежала на покрывале кровати, и Миранда невольно покосилась на нее, готовясь призвать невербально.

Том стоял в дверях ее комнаты, прислонившись к дверному косяку, и она почему-то сразу поняла, что стоял он там уже некоторое время и молча наблюдал за ней, пока она не видела. Руки снова затряслись отвратительной мелкой дрожью, когда Миранда увидела, как на нее смотрит Реддл. Она была готова к холодной улыбке, циничным словам, чему-нибудь жестокому и беспощадному, пусть и не направленному лично на нее — но оказалась совершенно не готова к тому, что в этот миг он будет смотреть на нее… с восхищением. С тем же восхищением, которое она видела в его глазах на Зимнем балу.

Это из-за распущенных волос, — безжизненно шепнул внутренний голос. Тому всегда нравились ее волосы, и, когда она их распускала, это задевало в нем какие-то струны, о существовании которых он, вероятно, даже не подозревал.

— Что с Фонтейном? — спросила она резко.

— Жив пока, — Реддл пожал плечами. — Я узнал у него все, что хотел, и лично меня он больше не интересует. А вот Долохову и остальным наверняка еще найдется, что ему сказать. В конце концов, Фонтейн принимал не последнее участие в том, что они были вынуждены несколько месяцев скитаться по лесам и маггловским захолустьям…

Каждое его слово отзывалось внутри болью, как если бы он сейчас втыкал в нее ножи. Реддл шагнул в комнату. Миранда отступила назад и тут же уперлась спиной в стену.

— Не подходи!

Он остановился, но слегка приподнял брови, задавая беззвучный вопрос.

— Я боюсь тебя, — тихо, но отчетливо произнесла Миранда. — Но ведь тебе это привычно, не так ли? Именно такой реакции ты обычно от всех и ждешь? Уже несколько десятков лет ты одним именем нагоняешь страх на волшебников, мне известно об этом с рождения, но лишь сегодня я наконец-то осознала это в полной мере. Можешь поздравить меня с тем, что даже до такой идиотки, как я, наконец-то дошло, кто ты на самом деле.

— То есть раньше ты ни о чем подобном не догадывалась? — осведомился Том с сарказмом.

Она пожала плечами.

— Я не знаю, какую именно мысль ты хотел до меня донести сегодняшней демонстрацией. Но знаешь, о чем я теперь не могу перестать думать? — Миранда зябко обхватила себя руками. В горле возник ком — будто на подходе наконец-то появились спасительные слезы, но сейчас они были совершенно некстати. Только не при Реддле, плакать при нем нельзя ни в коем случае. Голос звучал глухо, будто из могилы. — Глядя на Фонтейна, я видела себя. То, как ты пытал меня тогда в Тайной Комнате, а я из последних сил сопротивлялась тебе. И лишь теперь я понимаю, насколько же я оказалась тогда везучее, чем Фонтейн — ведь в сороковых у меня не было ни друзей, ни семьи, которых ты мог бы убить у меня на глазах. Ты прав, тогда у меня на самом деле не было слабостей.

— Миранда…

— Прошу, оставь меня, — выдохнула она из последних сил, стараясь стоять ровно. Ноги почему-то слабели, тело снова отказывалось подчиняться. — Я не смогу сейчас… ничего не смогу. Уходи…

Он вполне мог проигнорировать ее просьбу и продолжить мучить ее насмешливыми речами, но почему-то не стал. Том молча вышел и закрыл за собой дверь.

Миранда повалилась на пол, на ковер у кровати, и наконец-то дала волю слезам.