Сердце змеи (гет)

Следующие несколько дней пролетели как в дурном полусне. Миранда оказалась полностью предоставлена самой себе, никто не нарушал ее уединения. Она пыталась браться за книги, тренировать беспалочковую магию, но все валилось из рук, заклинания не выходили, и отвлечься никак не удавалось. Поэтому ей оставалось только бродить бесцельно по острову, погруженной в свои тяжелые думы. Миранда оказалась совсем беззащитной перед собственными давящими мыслями. Том был прав — от них не могла спасти никакая окклюменция.

Она снова совершенно не знала, что делать дальше. Как смириться с тем, чему ей довелось стать свидетелем, как можно жить дальше, будто ничего особенного не произошло? Первые два дня Миранда всерьез склонялась к мысли вернуться домой, благо волшебную палочку Реддл у нее не забрал. Родители вряд ли бы выставили ее за порог, если бы она сразу бросилась к ним с повинной. И она даже трансгрессировала в предместье Грейт-Хэнглтона, где некоторое время стояла за деревом, рассматривая такой родной особняк за оградой, где прошла вся ее жизнь. День близился к вечеру, и Миранда издалека видела, как к воротам подъехал маггловский автомобиль — домой с работы вернулась Амелия Фрост.

Но сделать этот последний шаг Миранда так и не смогла. Простояв там до темноты, она в конце концов трансгрессировала обратно на остров. Зачем она так поступила, Миранда не могла ответить. В замерзшем сердце в те дни не осталось никаких чувств — ни влюбленности, ни надежды на какой-то счастливый исход, желания быть рядом с этим человеком.

Через два дня после событий в больнице Святого Мунго в «Ежедневном Пророке» вышла леденящая кровь статья о двух телах, найденных в заброшенном сарае на берегу реки в Уэльсе. Мертвецов обнаружили так быстро, потому что в небе над хижиной висела Черная Метка — и именно это фото теперь украшало первую полосу. Даже у Миранды, предполагавшей подобный исход, мороз прошел по коже от видения зеленого черепа, изо рта которого выползала змея.

В убитых опознали профессора Трансфигурации в Хогвартсе и главу Управления мракоборцев. Отдел магического правопорядка выразил соболезнования родственниками погибших и осторожно отвечал разгневанной и напуганной общественности, что приложит все силы для того, чтобы обеспечить безопасность семье убитого Оливера Фонтейна. Теперь в школу срочно искали замену погибшему преподавателю, а в Министерстве размышляли, кого назначить на должность главы мракоборцев. Кандидатов было двое — заместитель убитого Гавэйн Робардс и лучший боевой маг Управления Ричард Фрост.

Далее Министерство сдержанно, но очень серьезно сообщало о своих подозрениях о возвращении самого известного темного волшебника всех времен. И обещало в скором времени выпустить свои рекомендации на тему, как защитить себя и своих близких. Никакого оптимизма, тем не менее, данные обещания не внушали: даже по газетным статьям было видно, что дерзкое нападение на больницу и безжалостное убийство мракоборца изрядно выбили Министерство из равновесия, и магические власти пока не успели сориентироваться и понять, что должны делать дальше.

В общем, это до тошноты напоминало события трехлетней давности. Дочитав, Миранда отложила газету и прикрыла глаза. История снова пойдет по кругу, а у ее отца большие шансы занять место Фонтейна. И в этом случае у Реддла будут все причины избавиться еще и от него.

А ей тогда останется только пойти и утопиться. Если один из самых близких ей людей убьет другого такого же близкого человека, вряд ли у нее хватит сил справиться еще и с этим. Тем более учитывая, что ко всему происходящему она имеет самое прямое отношение.

Ее единственной компанией остался Тинки, неустанно причитавший над больным видом хозяйки. Тома в эти дни она не видела. Он появлялся дома, Миранда временами слышала его шаги в коридоре или на лестнице, но к ней он не заходил и не пытался убедить ее в чем-либо. Наверное, понимал, что сейчас эффект от любых разговоров станет совершенно обратным.

Ситуация изменилась, когда прошло, наверное, около недели с вылазки в больницу. Миранда почти потеряла счет дням и как-то ближе к вечеру снова отправилась бродить по острову. Ветер раздувал ее волосы, но сегодня он был на удивление не злым. Свежий морской воздух казался особенно опьяняющим. Сделав круг и вернувшись к дому, она заметила фигуру в черной мантии, сидевшую на вырубленной в скале лестнице. День выдался невероятно теплым для конца октября, но Миранда все равно отстраненно удивилась, что Том выбрал подобное место для отдыха. До сумерек оставалось не более часа, погода стояла пасмурная, и Миранде было непонятно, на что там можно было любоваться.

Не испытывая никакого любопытства, она принялась карабкаться на пригорок, к дому. Но наверху все же ненадолго обернулась и бросила взгляд на фигуру внизу. И тут же поняла, что решение не подходить близко было самым верным — сверху Миранда увидела у него на коленях свернувшуюся в клубок коричневую змею с ромбовидным узором на спине. В видах змей она не особо разбиралась, но гадюку узнала сразу. Реддл что-то неслышно говорил ей и гладил по спине, а змея слушала, приподняв голову. Ну понятно, почему он казался таким безмятежным — со змеями ему всегда было куда легче находить общий язык, чем с людьми… Брррр. Миранда подавила дрожь и развернулась обратно к дому. Ее любопытство было полностью удовлетворено.

Она очень надеялась, что ей удастся ускользнуть незаметно, но Том всегда обладал талантом подмечать все, что происходит вокруг.

— Миранда! — позвал он ее вроде бы негромко, но ветер почему-то не унес его слова прочь, к волнам.

Несколько секунд она боролась с искушением сделать вид, будто ничего не услышала. Но это было слишком по-ребячески, да и невозможно было вечно прятаться, и потому Миранда нерешительно шагнула на каменную лестницу и приблизилась. Тем не менее, вплотную она подходить не стала, остановилась парой ступенек выше, стараясь не коситься на чешуйчатое тело на коленях Тома.

— Садись, — он указал кивком на широкую ступень, на которой сидел сам. Там еще оставалось место для второго человека, но Миранда содрогнулась от перспективы очутиться в такой близости от ядовитой змеи. Нет уж, спасибо, нам василиска когда-то хватило.

— Я лучше пойду…

— Миранда.

Том сказал это вполне спокойно, но в его голосе сейчас, вне сомнения, звучал тот самый приказ, который нельзя нарушить. Миранда сделала глубокий вдох — на этот раз соленый воздух показался ей горчащим и душным и не принес облегчения — но покорно сделала оставшиеся два шага, а потом села рядом с Томом. Теперь их плечи соприкасались, а ядовитая змея свернулась кольцами в считанных сантиметрах от нее. Изо всех сил Миранда старалась казаться безразличной и расслабленной, скрыть свою нервозность, но Том точно должен был ощутить, как напряглось все ее тело, подобно струне.

Она понятия не имела, почему он велел ей остаться, и даже воображение не подбрасывало никаких идей. И его следующий вопрос сбил ее с толку еще больше.

— Чего ты боишься? — спросил он мягко, и в эту секунду в его голосе не звучало ни тени угрозы. Миранда снова задрожала, но на этот раз дрожь не имела никакого отношения к страху перед гадюкой. Ничего похожего на ледяной волдемортовский тон. Говори он с ней всегда таким голосом — и она была бы готова выполнить все, что он пожелает…

Вместо ответа Миранда неопределенно дернула головой.

— Ты все так же боишься змей? С того нашего… разговора в Тайной Комнате?

— Д-да.

— Как ты думаешь, почему тебе страшно сейчас? Это ведь не василиск, ты можешь без опасений смотреть ей в глаза, — он продолжал без малейшего страха касаться разноцветных чешуек на спине рептилии, и Миранда старалась смотреть куда угодно, только не на то, как принимались кружиться эти чешуйки в причудливом калейдоскопе, когда змея начинала шевелиться.

На этот раз она ничего не сказала, и Том ответил за нее:

— Ты боишься не ее, а лишь того, что она тебя укусит. Правильно?

Он внезапно повернул голову к ней, и Миранда очутилась лицом к лицу с человеком, который всегда сводил ее с ума одним своим присутствием. Темные глаза в окружении угольно-черных ресниц, без намека на пугающий багрянец, оказались прямо перед ее глазами, и она тихонько вздохнула, не в силах справиться с наваждением. Даже отпрянуть она не могла, за спиной Миранды находилась скала… Том обвел взглядом ее растерянное лицо, а затем снова посмотрел ей в глаза. Он был серьезен — так серьезен, будто снова сдавал ЖАБА особенно строгому и придирчивому экзаменатору.

— Она не тронет тебя. Я ей не позволю. Ты мне веришь?

Миранда кивнула, загипнотизированная этим взглядом. Том говорил почти шепотом, и смысл его слов едва доходил до нее. И, что самое ужасное, он прекрасно видел, какое влияние оказывает на нее.

Все так же не сводя с нее глаз, Том слегка развернулся, сделал какое-то движение, а затем Миранда ощутила, как гибкое чешуйчатое тело скользнуло ей на ноги.

— Спокойно, — негромко произнес он, видя, как Миранду парализовало на одном месте, так что даже наваждение от их близости отступило, и остались считанные мгновения до того момента, когда она закричит и бросится прочь.

Она чувствовала тяжесть, пока змея неторопливо сворачивалась кольцами у нее на коленях, и старалась делать редкие неглубокие вдохи, лишь бы не шевелиться лишний раз, а Том вдруг что-то зашептал на змеином языке — и сейчас это было не угрожающее низкое шипение, из-за которого у нее всегда волосы вставали дыбом, не приказ, а что-то ласковое, почти нежное. Позабыв на время об испуге, Миранда во все глаза смотрела на Тома. Как может змеиный язык звучать так... успокаивающе?

— Посмотри ей в глаза, — велел Том все так же негромко, и Миранда неохотно послушалась. Все мышцы в теле были так напряжены, что шее стало больно от движения. Колени по-прежнему были как каменные.

Змея приподняла голову и теперь смотрела ей в лицо. Миранда плохо себе представляла, насколько змеи разумны, но эта сейчас внимательно рассматривала ее, и в глазах с узким вертикальным зрачком особого дружелюбия не наблюдалось.

Следующих слов Тома она ждала со страхом, хотя умом понимала, что именно к этому все шло.

— Теперь коснись чешуи на голове. Погладь ее, но только без резких движений и не прикладывая силу.

— Я не…

— Давай, — прошептал он, почти касаясь губами ее уха, и Миранду точно пронзило электрическим разрядом. — Я рядом, и тебе ничто не угрожает, помни.

Этот шепот окончательно сломил любые попытки сопротивления с ее стороны, и Миранда медленно подняла дрожащую ладонь и поднесла к змее. Гадюка у нее на коленях дрогнула, гибкое тело пришло в движение, но быстро успокоилось. Змея сердито зашипела — Миранда чуть не подпрыгнула — но Том сразу же зашипел что-то в ответ, и рептилия притихла. Наконец осторожно, одним пальцем Миранда дотронулась до коричневых чешуек на голове. Гадюка наблюдала за ней неподвижным взглядом, но не делала попытки броситься. А затем произошло то, чего Миранда страшилась больше всего — из пасти змеи показался раздвоенный язычок, которым та понюхала воздух, а затем коснулась руки Миранды. Она подавила порыв одернуть кисть и спрятать ее за спиной.

— Ну что? — спросил Том тихо. — Тебе все еще страшно? Противно?

Насчет страха ответ у нее был вполне однозначный — сердце по-прежнему противно замирало в груди, а руки и ноги казались точно ватными. Но вот отвращение… Его, как ни странно, не было. Змеиная чешуя на ощупь оказалась не мокрой и скользкой, а сухой и чуть шероховатой. От прикосновения змеиного языка было немного щекотно. Гадюка по-прежнему не предпринимала никаких попыток вцепиться ядовитыми зубами Миранде в ладонь, и она слегка расслабилась.

— Ее зовут Рея. Сейчас она довольно медлительна, потому что в ближайшие пару недель должна впасть в зимнюю спячку. Ты ей не очень нравишься, потому что слишком много шумишь и не понимаешь ее языка.

Миранда моргнула.

— Я много шумлю?! — поразилась она, с недовольством глядя на рептилию, которая положила голову поверх колец с ромбовидным узором и на нее более не обращала внимания.

— По представлению Реи, ты очень громко разговариваешь* и топаешь при ходьбе. Змеи так никогда не делают.

Не зная, как на это реагировать, она с возмущением уставилась на Тома и тут же поняла, что он от души развлекался, наблюдая за происходящим.

— Скажи своей подруге, что некоторые не видят ничего красивого в том, чтобы извиваться по земле и поедать лягушек! — процедила Миранда сердито, позабыв, что начинает спорить с пресмыкающимся, а Том, не сдержав смешка, что-то тихо зашипел змее.

Он выглядел расслабленным, и Миранда теперь исподтишка наблюдала за ним. Его лицо странно разгладилось, черты лица будто смягчились, и Том как никогда был похож на того восемнадцатилетнего студента Хогвартса, которого она узнала на седьмом курсе. В эти минуты лорд Волдеморт снова отступил, и рядом с ней остался только тот Том Реддл, чей осколок души она проносила на шее больше года.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она устало. Очевидно же, что весь этот эпизод с новым питомцем — не случайное стечение обстоятельств, а Реддл явно что-то надумал за несколько дней и теперь специально дожидался ее на этой лестнице. Да еще придумал особые декорации, реквизит — явно готовился заранее…

Том не стал притворяться, будто не понимает вопрос, однако ответил не сразу. Некоторое время он молча рассматривал набегающие на скалы волны, пока на его лице отражалась какая-то внутренняя борьба, точно он пытался подобрать подходящие слова. Эта картина — «образцово-показательный скромный отличник и староста Том Реддл пытается вызвать симпатию у преподавателя» — ей тоже была хорошо знакома, и Миранда только в последнюю секунду остановила себя, чтобы раздраженно не вздохнуть. Мог бы уже изобрести что-нибудь поновее и пооригинальнее.

Однако театральная пауза затянулась как-то совсем уж сильно, и Миранда с возрастающим удивлением взглянула на Тома. И, наблюдая за ним, она неожиданно усомнилась, насколько происходящее сейчас было отрепетировано заранее. Был ли он на самом деле все это время всецело уверен в себе и полностью владел ситуацией, как стремился показать? Или же что-то этим вечером вышло из-под контроля, и то, насколько близко он подпустил ее к себе сейчас, неожиданно заставило всегда такого невозмутимого Реддла утратить почву под ногами?

— Я люблю змей, — наконец сказал он, не глядя на Миранду и рассеянно гладя гадюку по спине. — С детства. Они умные, преданные и всегда казались мне куда приятнее людей. И мне… не нравится, что у тебя змеи вызывают страх. Это неправильно.

Миранда молчала, позабыв о гадюке, и смотрела на него в растерянности, а Том через силу договорил:

— Ни одна змея никогда не причинит тебе вреда. Я этого не допущу. Тебе нечего бояться.

Это обещание отозвалось у нее внутри целым спектром ошеломительных по силе чувств. Но прежде, чем Миранда успела хоть что-то сказать, змея снова приподняла голову, а затем начала распускать кольца. Миранда все же попыталась отклониться подальше и замерла, практически не дыша, но Рея лишь скользнула с ее колен на землю, по каменным ступеням проползла вниз и скрылась в жухлой траве. Миранда невольно вздохнула с облегчением и натянула перчатки.

— Значит, домой ты все же решила не возвращаться? — спокойно поинтересовался голос справа от нее, и Миранда буквально поперхнулась этим вздохом. Это было слишком… в лоб, слишком прямолинейно, совсем не похоже на Тома с его любовью к манипуляциям, отвлекающим маневрам и продумыванию каждого шага!

То есть изначально какой-то план действий у него был, но теперь Реддл решил от него отказаться и поговорить без дополнительных ухищрений? Это точно было что-то новенькое.

А вот его абсолютной осведомленности, чем она занималась в эти дни, удивляться точно не следовало.

— А если бы я решила уйти… Вернуться к родителям… Ты бы мне позволил? — спросила она негромко.

— Нет, — просто ответил он, и Миранда обреченно кивнула своим мыслям, по-прежнему не испытывая никакого удивления. Как и раньше, он уже все решил за нее. Том же говорил без каких-либо признаков гнева, просто констатировал факт. — Впрочем, никакого кровопролития все равно бы не вышло. Мне стоило бы лишь появиться у вашего порога — и ты сама вышла бы ко мне, чтобы только спасти родных.

Миранда молчала. Все тело по-прежнему казалось каким-то окоченевшим — от отсутствия выбора, от опустошенности, от усталости.

— И все же ты осталась, — упорно продолжил Том, и Миранда уловила в его голосе какую-то новую интонацию. Тогда она повернула голову и встретилась с ним взглядом — и в глазах Тома Миранда прочитала вопрос. Он хотел знать причину — настоящую причину, без внешней шелухи. Это было продолжение того разговора, который начался было тем вечером в ее комнате, но сейчас Миранда чувствовала, что уже может вернуться к этой теме.

— Я не знаю, что ответить тебе, — Миранда потерла лицо. Шерстяная перчатка колола лицо, но Миранда этого почти не чувствовала, пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить все, что скопилось за неделю у нее на сердце. — Том, я знаю, что ты не делаешь разницы между двумя своими ипостасями, но разница есть, и она… сводит меня с ума. Когда ты такой, как сейчас, когда ты Том Реддл, — в темных глазах что-то опасно сверкнуло, но перебивать он не стал, — я чувствую, что готова ради тебя на все, что пойду за тобой и в огонь, и в воду. Но когда ты возвращаешься к лорду Волдеморту… Как это было неделю назад, или те три года после твоего возвращения, или те годы в семидесятых, когда ты начал первую войну… Дело не только в том, что ты пугаешь меня до дрожи, но и в том, что, находясь рядом с тобой, я ощущаю, насколько это неправильно и неестественно. Подожди! — она приподняла ладонь в останавливающем жесте, видя, что он собирается что-то сказать. Том промолчал, но смотрел очень внимательно и серьезно, одновременно прислушиваясь к ее эмоциям. — Я знаю, ты был таким всегда, еще до нашего знакомства. И в сороковых, когда мы были вместе, ты был таким же, и был лишь вопрос времени, когда я столкнусь со всем этим лицом к лицу… Но мне все равно тяжело это принять. Я не знаю, какое будущее ты мне уготовил, но могу сказать уже сейчас: я не смогу наблюдать за тем, как ты мучаешь ни в чем не повинных людей, не смогу в этом участвовать и вряд ли когда-нибудь смогу проникнуться твоими идеями. Верная Пожирательница Смерти из меня все равно никогда не получится, и ты сам это знаешь. Хочешь верь, хочешь — нет, — тут Миранда неожиданно рассмеялась, но смех этот вышел совсем невеселым, — но мне совершенно наплевать, что в ближайшие дни меня могут заклеймить предательницей, от меня отвернутся все друзья, и по моему следу пустят мракоборцев, чтобы отправить меня в Азкабан как твою подельницу, или вторую Беллатрису Лестрейндж, или какой там титул мне еще придумают… И при этом я не могу спокойно смотреть на все те ужасы, которые ты готов совершать во имя своих целей. Вот почему я так странно расставляю для себя приоритеты?..

Она замолчала и теперь безучастно глядела вдаль, туда, где перекатывались тяжелые темно-серые волны. А ведь действительно, если задуматься, что происходит с ее жизнью? После всего, что она натворила за все это время, после того, как родители узнали правду, возврата к привычному миру уже не будет. Что ей делать дальше?

— Я не сожалею о том, что пытал тебя тогда, в Тайной комнате, — произнес Том внезапно. Он говорил неторопливо, как тот, кто тщательно анализирует собственные чувства и на ходу подбирает подходящие слова.

Миранда на миг прикрыла глаза. Как и раньше, удивления она не чувствовала, только тупую боль в груди.

— В тот момент это было необходимо и позволило мне лучше понять, что ты за человек. Вернись мы с тобой в прошлое — и я снова поступил бы так же.

— Да, я знаю, — отозвалась Миранда равнодушно. Том косо взглянул на нее.

— Но я не поступил бы так сейчас, — заявил он и поморщился, как от ноющего зуба. У Миранды расширились глаза, теперь она неотрывно смотрела на Реддла, а тот продолжил через силу, точно ему приходилось выдавливать из себя слова: — Не смог бы. Как бы сильно я ни злился — на тебя, на кого-то другого… Я… не могу причинить тебе боль. Это слабость, позорная слабость… Она была простительна, когда мне было восемнадцать лет, сейчас найти для нее оправдание невозможно. И все же… Ты единственный человек на всем белом свете, которому нестрашен гнев лорда Волдеморта. И ты не должна… бояться меня.

Он поднялся на ноги и миг помедлил, будто хотел добавить что-то еще. Миранда молчала и неотрывно глядела на него, оглушенная его откровенностью. И даже не смыслом самих слов — о том, что Том не желает ей вредить не из-за каких-то особенных планов на нее, она уже сама догадалась. А вот тот факт, что он открыто это признал, или то, что он сам сделал шаг ей навстречу, что он сам хотел примирения… Вот это было невероятно важно. Ведь любое признание его чувств к ней из Реддла всегда приходилось тянуть клещами.

Но Том больше ничего не сказал и, бросив мимолетный взгляд на волны, развернулся и пошел к дому. Миранда осталась сидеть, пытаясь еще раз все осмыслить.

Хрупкое доверие было восстановлено. Надолго ли?..

* * *

В последующие дни Том редко появлялся дома. Миранда могла заниматься чем угодно и старалась проводить это время с пользой — тренировалась в беспалочковой магии, читала книги в библиотеке Реддла, посвященные черной магии. В душе все сильнее крепла мысль, что так не может продолжаться вечно, и в скором времени должно что-то произойти.

На вопросы о том, что ему удалось узнать из памяти Монтгомери, Том отвечал уклончиво, и по нему вообще было видно, что его мысли в эту неделю бродят далеко от убитого профессора Трансфигурации и мага, укравшего крестраж. Объяснение у Миранды было одно — близился штурм Азкабана, который стоял в списке приоритетов лорда Волдеморта на первом месте. Понимая, что здесь она ни на что повлиять не сможет, и что все выводы на тему ее отношения к волдемортовскому террору Реддл уже сделал самостоятельно, Миранда не лезла к Тому с вопросами.

Исключение составил только тот случай, когда Реддл обмолвился, что новым начальником управления мракоборцев стал Гавэйн Робардс, который явно плохо понимал, как руководить подразделением, которое в ближайшие месяцы должно было играть ключевую роль в жизни магического сообщества. Миранда молча кивнула, а Том мимоходом обронил:

— Ричард вчера отправился в Болгарию, в Софию.

— Куда? — опешила она и отложила книгу, с которой сидела в кресле, закутавшись в плед. Том, уже стоя в дверях, обернулся.

— По моим сведениям, его туда отправили на секретную миссию по поручению Отдела Тайн — настолько секретную, что даже мои информаторы не смогли дать мне внятного ответа, откуда такая срочность.

Миранда внимательно следила за его лицом, стараясь уловить, скрывалось ли что-то за его словами, но так и не смогла.

— Ты причастен к его отъезду? — спросила она прямо, на что Том покачал головой.

— Нет. И я рассчитывал, что ты мне скажешь, стоит мне беспокоиться из-за столь внезапного исчезновения одного из самых талантливых мракоборцев, от которого всегда было полно проблем.

От его слов веяло холодком, но Миранда могла только развести руками.

— Я не знаю. С одной стороны, его отъезд сейчас, когда всем известно, что ты вернулся и снова замышляешь переворот, кажется совершенно несвоевременным. С другой — он и раньше мог так внезапно сорваться с места и отправиться на очередное задание, когда от него неделями не было ни слуху ни духу. Мы всегда так жили. Тяжело, конечно, было, особенно маме, ведь мы не знали, ни что с ним, ни жив ли он вообще…

Она осеклась, понимая, что Тому эти откровения совершенно неинтересны. Еще некоторое время Реддл буравил ее неподвижным взглядом, но потом, похоже, поверил и кивнул. Он уже собирался выйти, когда Миранда вдруг встрепенулась.

— А моя мама?

— Что?..

— Раз мой отец уехал, ты не собираешься нагрянуть домой к моей семье? — с тревогой спросила она, вскакивая на ноги. — Или отправить своих прихвостней? Чтобы взять ее в заложники, к примеру, а потом угрожать моему отцу?

И хотя в глубине души у нее почему-то жила ничем не объяснимая уверенность, что это лишь пустые слова, но все же в случае с Реддлом никогда нельзя было быть уверенной…

— У меня сейчас достаточно других дел, чтобы еще тратить время и силы на какую-то магглу, — высокомерно сообщил он, и у Миранды отлегло от сердца, несмотря на весь его надменный тон.

Реддл вышел, а она снова забралась в кресло с ногами и укрылась пледом. В камине потрескивало пламя, за окном дул холодный октябрьский ветер, и в библиотеке было очень уютно, но читать Миранде расхотелось.

С мамой все будет в порядке, раз Том сказал, что ее не тронет. Миранда была склонна верить его слову — Реддл мастерски умел играть словами, уходить от ответа и недоговаривать, но она не могла вспомнить случай, когда он опускался до открытой лжи ей в лицо.

Отец — один из лучших боевых магов в Британии, даже лорд Волдеморт всегда это признавал. Подобраться к нему со спины невозможно, отец всегда чуял опасность издалека.

Тревожило другое — внезапность его отъезда. Что такое могло случиться в Болгарии, что Ричарда Фроста так срочно отправили туда, и он поехал, бросив дома одну свою жену без магических способностей, которая даже защитить себя в случае опасности не сможет?

Примечания:

* — Да, автор знает, что змеи по природе глухи, но раз во вселенной Гарри Поттера существует змеиный язык, который змеи слышат, то и на прочие звуки пускай их слух тоже распространяется.

Посвящается вжик. — именно в этой главе наконец-то прозвучал ответ на вопрос, который Вы задавали еще в начале марта.