Дочь Волдеморта (СТАРАЯ РЕДАКЦИЯ!) (гет)

Гермиона извинилась перед Хагридом, коротко попрощалась с некоторыми из присутствующих и отыскала Люциуса — он разговаривал с Яксли около статуи Кандиды Когтевран в левом углу Большого зала.

— Прошу прощения, что прерываю, — обратилась она к супругу. — Я поеду в гимназию: утром занятия. Но после четырех обещаю быть дома.

— Отлично, Эбен с женой приглашены на ужин, — кивнул ее муж.

— Буду рада вас видеть, — улыбнулась Гермиона Яксли, и тот учтиво поцеловал протянутую ему руку. — Бери с собой Мэлани.

— Постараюсь, — пообещал министр, и Гермиона, попрощавшись, направилась к выходу из Большого зала.

Мадам Филч ожидала у дверей и указала теперь в сторону главного входа.

— Вас ждут на ступенях, леди Малфой. Прощайте, счастливого пути.

— До свидания, миссис Филч, — кивнула ей Гермиона и направилась через холл к выходу.

Она стала законной супругой Люциуса почти четыре года назад, в феврале, отдавая дань приличиям — потому что со дня смерти Джинни жила у него. А Нарцисса получила официальную свободу.

Гермиона не сожалела о своем решении и не радовалась ему. Вот уже много лет, как она просто существовала — плыла по течению, будто исполняя написанную программу, подобно маггловскому компьютеру, устройство которых когда-то пытался объяснить ей Робби.

Работа, бесконечные ученики, коллеги, ни с одним из которых молодая ведьма пока не сошлась настолько близко, чтобы можно было говорить о дружбе. Дом, семья.

Люциус, когда они бывали наедине, и Генриетта — вот всё, что наполняло жизнь молодой женщины тем, что теперь она принимала за подлинное счастье.

За Еттой следила гувернантка, мадам Рэйджисон, что давало молодой матери приятную возможность выступать балующей и приходящей на помощь стороной. Но она не так уж много времени могла проводить со своим ребенком — из-за преподавания, да и обязательных светских развлечений. Дочь Лорда Волдеморта и супруга Люциуса Малфоя не имела права просиживать всё свое свободное время в детской.

И с годами каким-то безликим стало всё, что делала Гермиона под маской приветливости и радушия.

Нельзя носить внутри пламя протеста, но постоянно выполнять то, что велит долг — это пламя или вырывается наружу, или потухает. Нельзя постоянно желать душой того, чего делать не можешь — это сводит с ума.

И ты просто перестаешь желать.

Когда долго носишь маску, под ней уже ничего не остается...

Так получаются достойные «статс-дамы», светские леди — они безупречно воспитаны, их поведение идеально, они — гордость супругов и отцов. Замерзшие статуи — совершенные и безликие.

Такой прожила свою жизнь бабушка Гермионы Друэлла Блэк, такой долгие годы была ее тетя Нарцисса. Величественными статуями становились все многочисленные мадам Малфой — Марселина Крауч, Аврория Мелифлуа, Лилит Забини, Геката Бурке... Такой суждено было стать Астории Гринграсс, но судьба попыталась внести свои строгие коррективы.

И Кадмина Гонт-Блэк тоже уверено обращалась в безукоризненную леди Малфой. Она не противилась этому и не замечала опасности. Просто существовала — а жить мешали условности, отсутствие близких друзей и два тугих обруча, крепко сковавших замерзающее сердце, не дающих ему загореться вновь.

...На ярко освещенных ступенях магической школы гулял холодный осенний ветер. Слева от входа о чем-то беседовали старик Филч и Северус Снейп. На подъездной аллее поблескивал большой серебристый лимузин, около которого дожидалась с задумчивым видом одетая в элегантный траур Вэйс. Гермиона вытащила из сумки пачку маггловских сигарет и направилась к ней.

— Никогда не могла понять этой дружбы, — кивнув в сторону прощающихся мужчин, заметила Анжелика, когда Гермиона остановилась рядом и закурила, — это было для меня загадкой еще в годы учебы.

— В школе я считала, что они друг друга стоят, — пожала плечами Гермиона.

— Северус и этот старый сквиб?!

— Когда я училась, они легко отождествлялись, — хмыкнула леди Малфой, — две грозы несчастных студентов.

— Но это были совершенно различные угрозы, — возразила Вэйс. Гермиона знала, что ее нынешняя коллега тоже окончила Хогвартс и даже еще училась на седьмом курсе Гриффиндора, когда сама Гермиона поступила в школу. Правда, она ее совершенно не помнила — но тем не менее Анжелика Вэйс знала Снейпа таким же, каким сохранила память Гермионы в школьные годы.

Снейп нынешний тем временем простился со стариком-смотрителем и направился к машине, а тот своей шаркающей походкой поковылял в замок. Вэйс открыла серебристую дверцу, Гермиона выкинула недокуренную сигарету.

— Эванеско! — велел Снейп, на ходу указывая на окурок палочкой. — Негоже сорить, — с усмешкой попенял он.

Все трое устроились в машине. Салон был довольно необыкновенный: внутри небольшой лимузин оказался куда просторнее, чем можно было предположить — небольшая комната, окруженная мягкими диванами, со столиком в центре и двумя рядами занавешенных окон. С высокого потолка свисала отделанная серебром люстра, полная свечей — и даже во время хода их язычки почти не шевелились, так дивно был заколдован этот уникальный транспорт.

Спутники устроились внутри, и лимузин тронулся. По территории Хогвартса он ехал с обыкновенной для маггловского автомобиля скоростью, но потом разогнался и полетел сквозь пространство, наподобие «Ночного Рыцаря» вспугивая преграды на своем пути.

— Откройте тайну, Северус, что вы нашли в этом старом сквибе? — подала голос Анжелика Вэйс, когда они миновали ограду школы и помчались в сторону Даркпаверхауса. — Мне всегда было странно видеть вас вместе.

— У нас похожие судьбы, — откликнулся Снейп, едва заметно прищурившись, и тень усмешки легла на его бескровные губы.

— C Филчем?! — удивилась Гермиона. — Это, интересно, чем?

— Оба — отшельники, Кадмина, — задумчиво, как будто нехотя пояснил собеседник. — Вынужденные отшельники магического общества... — Он удобнее устроился на сидении. — Филч с детства занимал положение, на котором я и сам находился многие годы. Это помогло нам сблизиться еще в годы моего студенчества, в период, когда у вашего покорного слуги вовсе не было друзей. Я сохранил за это признательность.

— Ого! — хмыкнула Вэйс. — Это чем же вы покорили хогвартского цербера в столь юном возрасте?! Чтобы Филч — да подружился со студентом!

— Говорю же: мы во многом похожи, — развел руками Северус. — Я в те годы был одинок. Филч был одинок всю жизнь. Впрочем, у него, по крайней мере, была мать. Какая-никакая, но родственная душа рядом.

— Что-то я никогда не слышала о миссис Филч, — удивилась Гермиона. — Что с ней случилось? Давно она умерла?

— Мать Филча жива, — возразил Снейп со странной усмешкой, — к тому же обе вы слышали о ней.

— Вы ошибаетесь, Северус, — покачала головой Анжелика, — я о ней ничего не знаю.

Снейп хмыкнул.

— Что? — заметила это Гермиона. — Ну, расскажи же нам о миссис Филч, раз уж начал.

— Это длинная история.

— До гимназии больше получаса езды, — пожала плечами Вэйс, — времени хватит.

— Что ж, — Снейп устремил задумчивый взгляд за окно на калейдоскоп сменяющихся видов, — хотите услышать о мытарствах старины Аргуса? Мне придется начать издалека, раз уж вы так настаиваете на удовлетворении праздного любопытства...

С растущим интересом Гермиона выслушала историю хогвартского смотрителя, которая оказалась более чем занимательной.

Рассказ Снейпа сводился к следующему:

Отец Аргуса Фобос Филч был потомком древнего и уважаемого магического рода относительной чистоты и знатности. И всё в его жизни могло бы сложиться хорошо, но в молодости он совершил роковую ошибку, женившись на ветреной магглорожденной колдунье Нэнси Берри. Через год в результате этого брака на свет и появился Аргус. А когда тому не исполнилось и двух, миссис Филч внезапно заявила, что мужа больше не любит и жить с ним далее не намерена. И в результате громкого скандала добилась развода.

Это было в двадцатых годах прошлого века — история вышла грандиозная. Она стала отвратительным испытанием для мистера Филча, но Фобос с честью выдержал его и не сломался. Он отпустил Нэнси, поставив ей единственное условие: наследник остается с ним и будет считать, что мать трагически скончалась. А Нэнси должна покинуть Королевство.

Миссис Филч любила своего сына, но вынуждена была принять условия бывшего супруга, ибо тот проявил непреклонность. Однако ей удалось вымолить для себя право видеться с сыном время от времени, не открывая, кем она является на самом деле.

Фобос обеспечил Нэнси возможность уехать, и она поселилась где-то в США. Сам же он через несколько лет занял пост преподавателя заклинаний в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»; вся эта некрасивая история с разводом стала забываться, Фобос опять становился уважаемым человеком.

Тем временем Нэнси вышла замуж за американского маггла Стивена Норриса и даже родила тому двоих дочерей.

Несколько раз в год Нэнси Норрис приезжала в Англию к своему сыну, привозила ему гостинцы — и мальчик знал ее, как странную добрую даму, миссис Норрис, которая живет далеко-далеко, но за что-то очень его любит.

Аргус рос, но как-то не проявлял магических способностей. Сначала это особо никого не волновало. Но вот подошло время поступления в школу, а его не занесли в списки. Профессор Филч сделал всё возможное, чтобы вымолить место студента для своего сына. Волшебная Шляпа, скрепя и кряхтя, определила его в Пуффендуй. Это было в 1937 году, и Аргус Филч, к слову, попал на одну параллель с Минервой МакГонагалл и Вальбургой Блэк.

Но уже через несколько месяцев со всей ясностью стало очевидно, что мальчик — сквиб, и поделать тут ничего нельзя. Как ни бился профессор заклинаний, только полгода смогли продержать Аргуса студентом, причем месяцы эти были для ребенка адом, полным издевательств и насмешек в коллективе травивших его маленьких волшебников.

Дети всегда безжалостны.

Когда отчисление Аргуса стало делом решенным, профессор Филч не выдержал очередного ужасного позора и помутился рассудком. Во всех своих бедах он винил бывшую жену и, ослепленный гневом, отыскал ее в Соединенных Штатах.

В порыве ярости Фобос убил ее супруга-маггла и их детей. А Нэнси обратил в кошку. Да так искусно наложил проклятье, что впоследствии ни у кого не вышло вернуть миссис Норрис человеческого облика.

После этого Фобос Филч покончил с собой, еще до прибытия мракоборцев. Как ни бились волшебники, но расколдовать миссис Норрис обратно в человека им так и не удалось.

Тем временем сиротку Аргуса отчислили, ибо держать его в студентах было просто форменным издевательством. Но у него никого не осталось — родичи со стороны Филчей уже почили в бозе, а дальняя родня открещивалась от маленького сквиба; маггловские же родственники Нэнси Берри отвернулись от ведьмы, едва та поступила в школу волшебства... И Аргус остался в Хогвартсе мальчонкой на побегушках у завхоза и лесничего того времени Огга.

Миссис Норрис, после долгих бесплодных попыток снять проклятье, отдали сыну, рассказав ее подлинную историю. Нэнси всегда любила его и теперь, когда он остался единственным светом в ее кошачьей жизни, стала жить только им. Аргус так и называл свою кошку, как с детства привык называть мать — миссис Норрис. Он не винил ее в своем уродстве, потому что она-то как раз всегда была добра с ним; Аргус не переносил ответственности за свою юродивость на мать, хотя, по совести, не Фобос же Филч был повинен в том, что его сын родился сквибом — тем более что и у сестер Норрис, дочерей Нэнси и Стивена, не проявлялось магических способностей... Но Аргус не думал об этом. Он ненавидел отца, который вечно винил его в том, что он — бестолковое полено, особенно последние годы детства и в школе. А приезжавшая так редко миссис Норрис всегда была нежна и добра с ним. Он ее любил.

Слухи о том, что школьная кошка — заколдованная мать сквиба, сына свихнувшегося самоубийцы-профессора заклинаний, ползали по замку и не добавили Филчу авторитета в студенческой среде.

Сей досадный факт окончательно озлобил и его, и миссис Норрис против всех малолетних волшебников. Они ненавидели их как класс. Филч терпеть не мог их всех — детишек, которые по какой-то несправедливости природы имели возможность быть как все, тогда как он — изгой и жертва издёвок.

Оттуда и давняя вражда между хогвартским завхозом и Хагридом. Когда через пять с половиной лет после учиненной Фобосом расправы была открыта Тайная Комната, а бедолагу Хагрида обвинили в этом и отчислили, Филч сильно злорадствовал и травил его, отыгрываясь за свои собственные бесконечные обиды. С отрочества он был рад чужим неприятностям, баловался доносительством и вскоре стал бичом всех шалунов Хогвартса. Чем сильно помогал Оггу.

С годами история хогвартского сквиба и его кошки перестала быть интересной, и со временем ее оставили вовсе, а потом и забыли. Когда старик Огг, лесничий и завхоз, ушел со своего поста, эти должности поделили между собой подросшие Филч и Хагрид. Аргус Филч и его неизменная спутница Миссис Норрис стали грозой студентов. С годами Филч и его кошка всё больше озлоблялись против них...

Ну а со Снейпом Филч сдружился еще в бытность того студентом. Ему уже было под пятьдесят, он был нелюдим и во всём мире хорошо относился только к одной Миссис Норрис. А вот Снейпа почему-то жалел. Затравленный сокурсниками и гриффиндорцами, несчастный, вечно грязный и безвинно обиженный — над ним издевалась четверка «озорников», которых Филч искренне ненавидел. Так что старый завхоз был добр к нему, угощал в детстве лежалыми бобами «Берти Боттс», а на старших курсах даже вел задушевные беседы в своей каморке. Так Снейп и узнал его историю.

А когда через пару лет после школы мастер зелий стал преподавателем, они окончательно сдружились. Оба ненавидели студентов, были обижены жизнью и как-то понимали друг друга.

Теперь Филч наконец-то обрел свое счастье, женился и больше не корил судьбу.

В этом плане его приятелю повезло несколько меньше. Потому что Нарцисса, обретя вновь свою девичью фамилию, не спешила с ней расставаться. Она отнюдь не была счастлива со Снейпом так, как ей, возможно, когда-то грезилось.

Они продолжали жить вместе, но взаимопонимания в этом союзе не было.

Нарцисса не могла простить Снейпу его верной службы Волдеморту.

Снейпа утомляло ее упрямство. А еще постоянно задевало то, что он вынужден жить на ее деньги, ибо Нарцисса пыталась хотя бы в этом плане поддерживать тот уровень, к которому привыкла. Средства у нее были. Но то были ее деньги, и Снейп мучился оттого, что не он обеспечивает женщину, которую надеялся когда-нибудь всё же сделать своей законной супругой.

Он научился не замечать сцен, которые Нарцисса так щедро ему устраивала, но так и не смог привыкнуть жить за ее счет.

Иногда Снейп с тоской думал о том, стало ли его существование лучше в тот момент, когда он явился утешать убитую горем мать в особняк Астории Малфой, но так и не находил ответа на этот вопрос.

Впрочем, всех этих подробностей Гермиона не знала. Ей было ведомо лишь то, что тетушка не желает вступать в новый брак и что в ее совместной жизни со Снейпом не всё проходит гладко. Гермиона не интересовалась этим, а Северус никогда не поднимал с ней подобных тем. Они вообще не часто общались, хотя и работали вместе. Гермиона старалась жить дома, а ее супруг с некоторых пор предпочитал избегать общества Северуса Снейпа.

...Когда последний досказывал своим коллегам историю Аргуса Филча, заколдованный лимузин уже остановился у ворот магической гимназии. Полная луна ярко освещала Трансильванское плато, великолепно видное с Южно-Карпатского хребта, в горах которого раскинулась территория Даркпаверхауса.

Волшебник и две ведьмы поспешили по своим спальням, тогда как нам с вами, пожалуй, стоит оставить их на некоторое время и кое-что узнать о замке, в который они прибыли, его обитателях, обычаях и укладе.

_____________________________________

1) Аллюзия с одноименным рассказом в ткани поэмы Н.Гоголя «Мертвые души»; подразумевается обособленный рассказ в теле романа.