Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

— А теперь я надеюсь, что в ваших маленьких, страдающих от гормонов и собственной никчемности мозгах навсегда останется мысль, что добавление зубов иглозуба к зелью, содержащему огнецвет, требует предельной внимательности и следует отсчитывать строго указанное их количество, а не пялиться на одноклассниц! Я бы снял баллы, да часы не предполагают отрицательного их количества! Мистер Коуп — отработка в классе зельеваренья прямо сейчас! Мистер Эпплботтом, которому, очевидно, так весело, тоже останется и поможет мистеру Коупу осознать глубину его невежества в тонком искусстве приготовления зелий! Домашнее задание на доске.

Северус вышел в подсобку. Оставлять без присмотра этих дебилов — а в том, что учащиеся дебилы, он перестал сомневаться уже к концу первой недели в Хогвартсе — было не лучшим решением, но он просто не мог уже видеть всех этих тупых, но проявляющих бесконечную изобретательность при проверке его на прочность подростков. Особенно тяжело ему было с последними курсами. Придя на первый урок к седьмому курсу, он имел удовольствие лицезреть рисунок на всю доску, в котором легко было узнать самого себя, подвешенного верх ногами. Только владение окклюменцией позволило ему держать себя в руках. Хорошо, что гриффиндорский гений изобразительного искусства (кто бы сомневался?) так увлекся рисованием, что не заметил, как новый профессор вошел в класс, тихо как кот, и смотрит на него. В тот день Северус установил рекорд по снятию количества баллов за день. А затем имел неприятный разговор с профессором МакГонагалл. И только поддержка Флитвика помогла ему выйти с достоинством из боя, развернувшегося в учительской. Впрочем, за месяц он смог добиться если не уважения, то по крайней мере послушания от студентов. Они шептались за его спиной, они его ненавидели, но боялись. Тем не менее, от их непроходимой глупости спастись было невозможно. Северус никогда не думал, как это тяжело — объяснять кому-то свой любимый предмет, когда этот кто-то не только не имеет способностей, но даже желания к изучению. Каждый урок превращался в мину замедленного действия: кто в этот раз напортачит? Профессор Слагхорн поделился с ним целой кучей специфических заклинаний — развеять дым от неудавшегося зелья, мгновенно очистить котел, пока дикая смесь не рванула, установить защитный купол на студентов… Страшно даже представить, что бы он делал без всего этого. Ладно, еще рейвенкловцы, которые прилежно относились к учебе и старались делать все максимально правильно — с ними было даже интересно. Ладно, слизеринцы, которые хоть и периодически проверяли его на прочность и терпение, но в целом относились к новому декану если не с настоящим почтением, то хотя бы с внешним — это были хорошо знакомые игры по понятным правилам. Ладно, хаффлпафцы, которые иногда нещадно тормозили или тупили, но по крайней мере не делали ничего опасного, а если чего-то не знали или забыли последовательность и состав, то спрашивали, а не делали наобум. Но гриффиндорцы — нет, эти шли путем смелых, храбрых и безмозглых! Выказать неуважение, насыпать наугад первых попавшихся ингредиентов, пререкаться и спорить — это все про них. Хуже было, только когда были сдвоенные уроки у Гриффиндора и Слизерина. Когда Северус напрямую спросил у директора, зачем же составлять так расписание, ему ответили, что эта давняя традиция, которая позволяет факультетам подружиться и лучше узнать друг друга. Молодой профессор мысленно фыркнул. Когда-то ему самому казалось, что это прекрасная возможность видеться с Лили на уроках, теперь же Северус совершенно не видел радости разнимать вечно конфликтующие стороны. А учитывая напряженную обстановку в целом в обществе, студенты едва не кидались в друг друга заклинаниями прямо на уроках. Пришлось даже ввести запрет на палочки на его парах. Не так много зелий требовало применения чар, а магическая энергия чудесно передавалась и при помешиваниях. А вот наслать какую-нибудь гадость на соседа при помощи мешалки или ложки не получится. По крайней мере, у этих бездарей.

Северус потер виски. Как же он понимал Слагхорна — уйти из школы ему хотелось уже сейчас, а до каникул еще почти два месяца. Но, кажется, в классе стихло — значит, большая часть обалдуев, переписав домашнее задание, ушла. Хвала Мерлину, что этот урок последний на сегодня и на этой неделе. Он бы уже мог отправиться по своим делам, но в классе его ждали двое — криворукий гриффиндорец и зарвавшийся гриффиндорец. Мистер Эпплботтом приходился дальней родней Лонгботтомам и в целом в зельеварении был неплох, но он был гриффиндорцем — и этим все сказано.

— Профессор Снейп!

Северус перекривился от своего старого нового имени — он все никак не мог привыкнуть к нему снова. Все же директор знает толк в извращениях. Именно так он представил нового профессора зельеварения в его первый учебный день и перед учениками, и перед коллегами. Впрочем, за два года, которые прошли с момента его выпуска, преподавательский состав изменился несильно — только должность профессора прорицаний занимала теперь Сивилла Треллони. Остальные же учителя помнили его как мистера Снейпа. Ну, а то, что свои ТРИТОН он получил уже как мистер Принц, почти никто не знал.

— Профессор Снейп! — повторил Эпплботтом. — А нельзя ли перенести отработку на завтра?

Северус повел бровью:

— Нет, так же как нельзя изменить ваше нахальство, мистер Эпплботтом.

— Тогда разрешите хотя бы Коупу отработать позже! Я приведу класс в порядок сам! Просто завтра матч, а Коуп — наш вратарь, сегодня последняя тренировка перед игрой.

— Мистеру Коупу следовало больше думать об элементарных правилах безопасности на уроке зельеварения, а не о квиддиче.

Эпплботом было вскинулся в защиту друга, но профессор оборвал его порыв:

— А теперь вы объясните мистеру Коупу, какую ошибку он допустил. Мистер Коуп напишет об этом эссе дополнительно к основному заданию. Затем вы убираете класс, когда он вернется к своему первоначальному виду — можете быть свободны.

— Но…

— А если вы будете пререкаться, так у меня хватает нечищеных котлов — работа затянется не только на сегодняшний вечер.

— Простите, сэр, — Эпплботтому все же хватило мозгов понять, что им и так делают одолжение. Он быстро протараторил причину взрыва, вскользь упомянул правила техники безопасности.

Профессор удовлетворенно кивнул, обвел рукой класс, залитый мерзкой зловонной слизью, и сказал:

— Приступайте.

— Я же говорил, — буркнул рослый светловолосый парень, стоило профессору отвернуться, — этот гад слизеринский ни за что меня не отпустит. Ведь если мы продуем воронам, и слизни выиграют у хаффов, то кубок достанется змеям!

— Мистер Коуп — две недели отработок с мистером Филчем за неуважение к профессору, — спокойно сказал Северус. «Слизеринский гад» оскорблением для него по сути не было, но вот то, что мальчишка забылся при нем, оставлять без внимания было нельзя.

Эпплботтом толкнул локтем Коупа, который намеревался возмутиться такой несправедливости, после чего гриффиндорцы с таким пылом принялись очищать класс от последствий взрыва котла, что меньше чем через час он уже сиял как новенький. Профессор придирчиво осмотрел результат их работы:

— Свободны.

— Спасибо, сэр.

— До свидания, сэр.

Гриффиндорцы выскочили из кабинета зелий. Северус навострил уши, частично трансфигурировав их в кошачьи.

— Вот же упырь, — возмущался мистер Коуп, — я полтренировки из-за него пропустил!

— Коуп, ты что, не понял? Он же мог завалить тебя работой по макушку, а так дал возможность уйти, как только закончим. И мне разрешил помогать, хотя оставлял в классе, только чтобы я объяснил тебе ошибку — захотел бы, выгнал…

Голоса становились все тише, даже кошачьи уши не помогали услышать окончание разговора. Даже удивительно, что такой сообразительный Эпплботтом оказался на Гриффиндоре. Правда, переубедить Коупа ему вряд ли удастся. Может, он дал слабину, раз Эпплботтом просек, что к чему? Впрочем — плевать. Сейчас Северус предупредит директора и наконец-то сможет уйти. Его ждут.

* * *

Едва выйдя за вороты школы, Принц аппарировал по метке. Лорд в этот раз обретался у Треверса. Северусу уже доводилось тут бывать. Большой, но отчего-то неуютный дом, заставленный охотничьими трофеями предков Треверса, производил впечатление гнетущее. Не возникало ни малейшего желания рассматривать чучела диковинных зверей, а, наоборот, хотелось уйти поскорее, чтобы ненароком не пополнить страшную коллекцию. Поговаривали, за закрытыми дверями Трэверс держит куда более жуткие экземпляры.

— А вот и наш незаменимый профессор, — с гаденькой ухмылкой встретил его Розье. — Что, пришлось вернуться к жалкой маггловской фамилии, Снейп?

— А ты не находишь, что со своей жалкой маггловской фамилией я способен принести куда больше пользы, чем ты вместе со всем своим генеалогическим древом?

Не следовало, конечно, так крыситься на этого Розье. Но пусть бы он провел день, усмиряя любопытство рейвенкловцев, пытаясь донести свет зельеварения до хаффлпафцев и разнимая слизеринцев и гриффиндоцев. Пользуясь своим теперешним особым статусом, Северус проследовал к Лорду незамедлительно.

— Милорд, — произнес Северус и почтительно склонился перед Темным Лордом.

В комнате горел камин, хотя было уже довольно тепло, но Лорд как будто не мог согреться и сидел довольно близко к огню.

— Что нового ты расскажешь мне, Северуссс?

— Милорд, я смог лишь выяснить, что интересующие вас личности не покинули Британию, но дома их под Фиделиусом.

— И кто же хранит тайну?

— Они сами выбирали. Насколько я понял — это не Дамблдор, а кто-то из их друзей.

— Хорошо, это важшно. Что еще?

И Северус принялся пересказывать все мелочные разговоры, которые ему довелось услышать в Ордене Феникса.

— Но они все еще не доверяют мне, мой лорд, — низко склонив голову, сказал Северус.

— Что же, зайди потом к Долохову — пусть покажет тебе план вылазки на ближайшую неделю. Подготовиться они не успеют, а доверие к тебе повысится. Мне важно, чтобы ты слушал, Северус. Может быть, тебе удастся узнать, кто хранитель.

— Конечно, милорд.

— А какие зелья ты варил на этой неделе для старика?

Северус перечислил все. Не забыл и про слабительное.

— А как обстоят дела в Хогвартсе?

Северус с удовольствием вызвал воспоминания, как он снимает баллы с гриффиндорцев и последний рубин в их часах исчезает. Как кривится от гнева лицо Коупа. Как таинственно переглядываются старшекурсники-слизеринцы: глазами они указывают на своего декана, а затем невзначай трут левое предплечье.

— Наш факультет лишь ждет, когда вы придете к власти. Молодежь хотела бы пополнить наши ряды. Гриффиндорцы злятся, но им никогда не хватало ума и выдержки, чтобы одержать победу в длительном противостоянии. Рейвенкло учится, Хаффлпафф готовится к худшему. Там много грязнокровок, но они напуганы. Большая часть хочет скрыться сразу после школы.

Лорд довольно улыбнулся, не забыв покопаться в голове Северуса.

— Я доволен тобой, Северус. Но в следующий раз я жду тебя с зельями.

— Спасибо, милорд.

Это означало, что аудиенция окончена, можно забрать список и уйти. Северус так и делает. Потом находит Долохова, узнает фамилии тех, кто должен ждать в гости Пожирателей Смерти. Теперь ему есть чем удовлетворить интерес Дамблдора.

Аппарировав в Принц-манор, Северус выдохнул. Лорд ничего не нашел в его голове. Не увидел, как в адском пламени сгорает медальон. Дамблдор все же нашел надежный способ справиться с хоркруксом. Как пищал и корчился медальон. Как нашептывал он Северусу, что поможет обрести могущество, откроет тайны мироздания. Но Северус удерживал его в специальной замкнутой сфере, внутри которой бушевало пламя. Сферу, кстати, разработала Берри. Не для уничтожения хоркруксов, конечно, а как способ локализовать пространство для предотвращения всевозможных чар. Это и будет ее работой для получения мастерства. А Северус оттестировал изначальную версию, да сразу на адском пламени. Хорошо, что Берри об этом не узнала. Дамблдор оказался прав — Лорд ничего не почувствовал. Но стал уязвимее. Регулус тоже постарался. По крайней мере, он смог разговорить своих кузин и друзей. Точнее, Нарцисса сама рассказала ему, что Лорд отдал Люциусу на хранение какую-то странную книжку. Люциус спрятал ее в той части библиотеки, где стоят самые опасные гримуары. Вытянуть информацию о том, что в сейфе Лестрейнджей тоже хранится какая-то важная для Лорда вещь, было сложнее. Но все же Рег и Басти дружили еще со школьных времен. Регулус знал, как разговорить друга. По описанию вещица очень походила на чашу Хельги Хаффлпафф. Неужели Лорд испоганил еще одну реликвию Основателей? Когда пришлось уничтожить медальон, хоркркукс, почувствовав сожаление Северуса по поводу испорченной вещи, попытался надавить на это. Но Принц знал, что медальон Слизерина был потерян, когда Лорд сделал его вместилищем части своей души, поэтому палочка его не дрогнула. Уверенности в том, что книга и чаша — это именно хоркруксы, не было. Но по меньшей мере это была зацепка.

* * *

Северус, вернувшись домой, перебросился парочкой слов с дедом. Тот, не уставая, подкалывал профессора зельеварения. Правда, это дед натолкнул его на мысль, что у него теперь есть огромное поле для наблюдений за всевозможными неудачными вариантами простейших зелий. Это действительно оказалось полезным. Постепенно Северус накапливал данные о непредвиденных эффектах взаимодействия различных компонентов. Постепенно у него складывалось все большее представление о системе этих взаимодействий. Конечно, требовались опыты для проверки, но сейчас на это катастрофически не хватало времени.

Потом Северус все же добрался до ванной. Наконец-то можно будет расслабиться и привести себя в порядок. Смыть с себя всю грязь. Правда, уже завтра вечером он вернется в Хогвартс. Все воскресенье он проведет над котлами, варя зелья для Лорда, Дамблдора и больничного крыла. Это чем-то напоминало его шестой курс. Тогда он тоже без конца варил зелья. С той лишь разницей, что тогда ему приходилось учиться самому, а теперь он обучал стадо баранов. И это было в сто раз тяжелее.

В первые месяцы преподавания, когда он жестко устанавливал свой авторитет, он еще не знал, что худшее впереди. Но когда он чуть-чуть привык, да и к нему чуть-чуть привыкли, Северус на себе прочувствовал, на что способны настырные девицы. Они томно вздыхали на его уроках, накручивали локоны на пальцы, надували губки. Вспомнился профессор Блум, которого подобным образом изводили девчонки. Однако зельевара было так просто не пронять. Он становился еще строже, еще злее и острее шутил, еще чаще устраивал контрольные работы, задавал еще больше домашних заданий. Большая часть девиц унялась, но некоторые особо наглые продолжали свои боевые действия. А некоторые так и норовили испортить зелье, чтобы попасть на отработку. И попадали — к мистеру Филчу или к Хагриду — грядки тоже требуют ухода. Дошло до того, что Северусу пришлось обратиться за советом к Филиусу Флитвику. Полугоблин всегда к нему хорошо относился и усмехнулся в усы, когда молодой коллега рассказал о своей проблеме:

— А что вы хотели, Северус?

Да, Северусу долго пришлось привыкать, что все учителя зовут друг друга по именам в отсутствие студентов. То есть то, что его звали по имени, было как раз-таки нормальным. Ну, и более-менее легко ему давались имена профессоров помоложе, которые и сами преподавали недавно — например, Аврора Синистра, профессор астрономии, и Сивилла Треллони, профессор прорицаний, сами были старшего его едва ли на пять лет. У них он не учился. Но вот как звать по имени профессора Макгонагалл или мадам Стебель? Это было странным, язык застревал. Тем не менее Филиус Флитвик так радовался его обществу и так дружелюбно себя вел, приглашая иногда на вечерние посиделки, что через пару месяцев Северус преодолел неловкость по отношению к нему.

— Не знаю, Филиус, мне бы хотелось, чтобы они оставили меня в покое.

— Северус, они ни за что этого не сделают. Ну конечно, девушки будут обращать на вас внимание! Вы молодой, загадочный, интересный и неженатый профессор! Вы — самый молодой Мастер зелий за последние Мерлин знает сколько лет. Ну, подумайте сами, у девушек сейчас самый трепетный и нежный возраст, когда хочется романтики и любви. А тут — появляетесь вы. Даже ваш мрачный образ лишь добавляет привлекательности в их глазах.

— И что же мне с этим делать? Ведь это совершенно недопустимо!

— Вы совершенно правы. Да, тут у меня несомненное преимущество — возраст и, мягко говоря, непривлекательная внешность. Я представляю, как вам тяжело. А вам только и остается, что не обращать на них внимания. И со всеми вести себя ровно и благожелательно. Хуже только, когда вам начнут признаваться в любви.

Северуса так перекривило, что профессор чар рассмеялся.

— О, даже мне, несмотря на мои недостатки, доводилось получать любовные записки от учениц. Но с записками все просто — ставите в известность директора и декана, чтобы в случае чего обезопасить себя, и игнорируете.

— А если я сам — декан?

— То записки от своих просто игнорируете, в крайнем случае и при большой настойчивости — проводите беседу. Если кто-то из преподавателей обратится к вам с просьбой вразумить своих подопечных, то тут нужно тонко поговорить со студентом. Выяснить, почему он обратил свой взор на преподавателя, а не на сверстников. Я думаю, запасы успокоительного вам помогут. И сами не забудьте принять. Хуже, когда девушка придет к вам, заливаясь слезами, рассказывать о вечной любви. Ну, или не заливаясь. Тут нужно ее аккуратно выставить, желательно не обидеть, но дать ей понять, что такие отношения невозможны в принципе.

— Спасибо, Филиус. Это все довольно непросто.

— Да. И простите, если лезу не в свое дело, но гораздо проще все это переносится, если у вас у самого не будет напряжения такого рода.

— О, с этим все в порядке. Правда, я могу покидать школу не так часто, как хотелось бы. Но, в конце концов, сварить себе зелье я всегда могу.

Это был весьма полезный разговор. Северус понял, что, кроме его скверного характера, оберегом от влюбленных школьниц может стать непривлекательный внешний вид. Следить за собой для Северуса было всегда неприятной обязанностью. Поэтому он с легкостью вернулся в режим «стояние над котлами — краткий сон — пропуск приемов пищи — немытая голова». Самое смешное, что черные круги под глазами и сальные патлы в одинаковой степени радовали и Дамблдора, и Темного Лорда, как будто служили доказательством его усердной работы. Но сейчас Северусу стоило привести себя в порядок. Ведь сегодня у него будет свидание.

С Кларой Купер Северус познакомился в Мунго, когда тестировал свое зелье против атипичной драконьей оспы. Клара была штатным зельеваром при больнице, поэтому принимала непосредственное участие в изучении нового зелья в клинике. Она была умна. Она разбиралась в зельях. С ней было интересно. Можно было обсудить преимущество использования зачарованных мешалок и недостатки экстракции по сравнению с возгонкой, последнюю статью в «Вестнике зельевара» и технологию приготовления зелья сна без сновидений с учетом возраста. С Кларой было легко. Она никогда не спрашивала его о том, о чем он не желал говорить. Она никогда не грузила его своими проблемами, если только он сам не интересовался. Она никогда не хотела от него чего-то невероятного. Клара была симпатичной. Темно-русые волосы обычно были убраны в пучок, но если она распускала их, то они красиво ложились на плечи. Медные глаза прятались за очками, но, когда Северусу удавалось ее рассмешить, в них зажигались золотые искры. Светлая кожа, тонкий стан. Клара находила его привлекательным. Северус сам не понял, как вежливые беседы об испытываемом зелье стали чем-то большим. Она сама пригласила его к себе. Сама соблазнила. С ней было хорошо — Клара четко знала, чего хотела. Но при этом она не строила никаких планов на него. Он не любил ее, она не любила его. Но она ему нравилась, а он нравился ей. Единственное, что смущало его поначалу — Клара была старше его. Определить ее возраст по внешнему виду было невозможно — все же ведьма, да еще разбирающаяся в зельях. Но Клара училась на одном курсе с его матерью. Они не были подругами, но знали друг друга. Но устоять он не мог. Тогда, замученный и уставший от всего, чем встретила его Родина, он просто расслабился в ее объятьях. Когда он спросил ее, что она думает об их отношениях, Клара рассмеялась: «Мне нужен хороший секс, тебе нужен хороший секс, так почему бы нам не дать его друг другу?» Поэтому сейчас он смывал с себя всю грязь, все заботы, чтобы отправиться к женщине, с которой он мог быть просто мужчиной.