Snape's Memories (джен)

Гарри потребовалось несколько минут, чтобы заполнить заявление на давно откладываемый отпуск, после чего они с Джинни отправились забирать Лили и Тима из школы.

Целитель назначил Тиму прием на завтрашний день. Сначала общий осмотр, а затем сеанс с целителем, работавшим с жертвами Круциатуса. Учитывая возраст мальчика, существовала большая вероятность, что проклятье нанесло ущерб его магии и разуму.

— Справимся ли мы с этим, Джинни? — спросил Гарри жену, когда они подходили к камину, чтобы отправиться в школу.

Джинни улыбнулась ему своей широкой, решительной улыбкой, которая делала ее такой похожей на своего брата Джорджа.

— Конечно, справимся, — сказала она, беря его за руку.

Тем вечером Тим вел себя напряженнее обычного. Теперь Гарри лучше прежнего понимал привычку Тима прятаться по углам. И то, что мальчик подскакивал на месте, когда кто-то разговаривал на повышенных тонах. А еще ребенок был не глуп. Тим прекрасно понимал, что Пенни оценивала его. Гарри слышал, как он спрашивал у Лили, прошел ли он тест.

После ужина они вчетвером переместились в гостиную, что давно вошло у Гарри и Джинни в привычку. Джинни и Лили сели вязать. Тим опустился рядом с Лили с немного скучающим видом, и Джинни наколдовала для него спицы. Лили принялась терпеливо показывать Тиму, как набирать петли. Оказалось, у мальчика были довольно ловкие пальцы.

Гарри закинул ноги на журнальный столик, обложившись свитками пергамента. Время от времени он поглядывал на Джинни, размышляя о том, какая же она красивая и как ему повезло.

— Тим? — спустя некоторое время сказала Джинни. Она не подняла глаз от своего вязания. Гарри не раз видел, как она использовала эту тактику в общении с детьми. Как оказалось, часто им было гораздо проще говорить с ней на трудные темы, когда их глаза и руки были заняты каким-то делом. — У тебя на завтра назначен визит к целителю после школы.

Тим замер, подозрительно прищурившись, но затем кивнул и продолжил заниматься своим делом. Гарри заметил, как он пару раз открывал и закрывал рот, пока наконец не шепнул что-то Лили.

— Мама? — прощебетала Лили. — А можно мне пойти с вами?

— Если хочешь, — спокойно ответила Джинни. — Возьми с собой книгу, возможно, мы пробудем там долго, чтобы целитель мог как следует осмотреть Тима.

Тим снова что-то шепнул Лили. Та недоуменно повернулась к нему.

— Что? О чем ты?

— Что случилось, Тим? — спросила Джинни, так и не отрывая глаз от своей работы.

— А там будут иголки? — спросил Тим чуть громче, хотя они все равно едва расслышали его слова.

Джинни перевела потерянный взгляд на Гарри. Тот лишь улыбнулся ей, и она немного расслабилась.

— Нет, Тим. Волшебникам не делают уколы. Если целителю нужно дать тебе лекарство, которое ты не можешь проглотить, они могут просто перенести его в тебя с помощью заклинания.

— Так это что-то вроде тех швов, которыми пытались тогда лечить папу? — спросила Джинни. Было много вещей, которых она не знала о мире магглов, поскольку Гарри, в отличие от других маглорожденных, не видел смысла в поддержании связи с этим миром.

Гарри кивнул:

— Многие зелья магглов не работают, если их просто проглотить.

— И как они помещают их внутрь людей? — спросила Лили.

— Они используют полые иглы, чтобы вводить их под кожу, — ответил Гарри.

Лили сморщила нос.

— Фу-у-у-у…

Гарри засмеялся и кивнул:

— Полностью согласен.

Некоторое время спустя дети были готовы улечься спать. Гарри уложил Лили, про себя подумав, что скоро она перестанет ему это позволять.

— Папа? — спросила Лили. — А Тим надолго с нами останется?

— Думаю, да. А что? — сказал Гарри, беспокоясь, что, возможно, постоянное внимание Тима начало утомлять ее.

Она посмотрела на него непривычно серьезно.

— Хорошо. Он волнуется, что мы отошлем его. Я сказала ему, что мы так не сделаем, но… — она скривилась, — он говорит, что от него все устают.

Гарри обнял Лили.

— Трудно быть маглорожденным, когда твоя семья не понимает происходящего. А мама Тима очень больна, — Гарри не придумал лучшего способа объяснить Лили наркозависимость.

— Она умрет? — спросила Лили, посмотрев на него большими глазами.

Гарри вздохнул.

— Нет, но она слишком больна, чтобы приглядывать за Тимом. И эта не та болезнь, от которой легко излечиться. Даже если бы мы отправили присматривать за ней целителей-волшебников, нам бы не удалось все исправить.

— Это так грустно, — сказала Лили.

Гарри был с ней согласен и поцеловал в лоб, пожелав спокойной ночи.

Он заглянул в комнату Тима. Тот свернулся под одеялом, читая книгу. Он наградил Гарри долгим серьезным взглядом.

— Спокойной ночи, Тим, — сказал Гарри, заходя в комнату.

— Спокойной ночи, мистер Поттер, — тихо ответил Тим.

Гарри потянулся, чтобы поправить его одеяла.

— А когда я снова увижу маму? — внезапно спросил Тим.

Гарри замер на месте. Он надеялся, что эта тема не всплывет так скоро. Он глубоко вздохнул, усаживаясь на край кровати мальчика.

— Ну… Я не знаю, сможешь ли ты в скором времени повидаться с ней. Она пробудет в больнице очень долго и…

— Она не хочет, чтобы я к ней возвращался, верно? — сказал Тим. — Все хорошо, — пожал он плечами. — Она всегда говорила, что найдет какой-нибудь способ отдать меня.

Голубые глаза Тима ничего не выражали. В его голосе не было слышно и намека на слезы или злость. Это сильно обеспокоило Гарри.

Должно быть, его молчание лишь подтвердило опасения мальчика, поскольку он перевел на него резкий взгляд.

— Так и куда меня отошлют теперь? — задал он новый вопрос безэмоциональный голосом.

— Мы с тетей Джинни подумали, что ты захочешь остаться с нами, — ответил Гарри. Он знал, что Тима было нелегко в чем-либо убедить, но он все же решил попробовать. — Ты можешь остаться с нами настолько, насколько захочешь.

Тим кивнул.

— Я… да. То есть я хочу остаться с вами… — Тим умолк, слегка смутившись. Гарри услышал несказанные им слова: “Пока вы от меня не устанете”,

— Тебе пора ложиться, — сказал Гарри. — Уже поздно.

Мальчик кивнул, сонно моргая. Гарри достал палочку, чтобы с помощью магии зажечь свет в камне, который служил ночником. Он направился обратно в гостиную, где на диване сидела Джинни, держа в руке бокал эльфийского вина.

Гарри уселся рядом с ней, и она протянула бокал и ему.

— Спасибо, любимая, — сказал он, закидывая ноги наверх.

Они почти не говорили, сидя вот так и смотря на огонь.

Спустя некоторое время Гарри проснулся один. Джинни укрыла его одеялом, а огонь в камине почти погас. Он предположил, что она, должно быть, отправилась спать, когда он задремал.

— Вы все еще спите, мистер Поттер, — раздался откуда-то голос Снейпа.

Гарри сел и огляделся по сторонам. Ему снился сон о том, что он находится в своей гостиной, а Снейп сидел в кресле с высокой спинкой.

— Теперь это будет происходить постоянно? — спросил он.

Выглядел Снейп не очень. Его окружала аура усталости и загнанности, которую Гарри помнил по своим дням в Хогвартсе.

— Возможно, Поттер.

— Итак, почему же ты решил меня преследовать? — прямо спросил Гарри. Этот день слишком измотал его в эмоциональном плане, чтобы играть в словесные игры.

Уголок рта Снейпа дернулся вверх.

— Я несколько непрозрачен для призрака, тебе так не кажется?

Так и было. Вместо того, чтобы висеть посреди комнаты серебристой прозрачной тенью, Снейп сидел в кресле во всей своей летучемышиной красе.

Гарри вздохнул, вновь спрашивая себя, что же пыталось донести до него подсознание.

— Полагаю, ты это то, что случается со мной, когда на меня сваливается слишком много стресса?

Снейп усмехнулся.

— Именно. Быть может, я даже “непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина”, — сказал он. [1]

Гарри закатил глаза.

— Ты вообще планируешь выражаться яснее?

Улыбка Снейпа приобрела более веселый оттенок, но под его глазами залегли тени, а скулы резко выступали в приглушенном свете очага.

— Может, вам что-то предложить, профессор? — спросил Гарри, чувствуя необходимость проявить хотя бы элементарную вежливость.

При этих словах на журнальном столике между ними появился поднос с чаем, и Снейп взялся за заварочник.

— Хочешь узнать, что было хуже всего в мой последний год, проведенный в Хогвартсе, Поттер? — тихо спросил Снейп спустя мгновение.

— Нет, — в голову Гарри приходило множество вариантов ответа на этот вопрос.

— Я больше не мог приходить в кабинет Минервы и дразнить ее насчет квиддича. Или выпивать с ней чашку чая в конце рабочего дня, — Снейп содрогнулся. — Она едва могла смотреть на меня. Она осталась, чтобы защитить учеников, но так и не согласилась признать чужую власть, — он сделал глоток чая, а затем задумчиво продолжил. — Я считал, что со смертью твоей матери умерла и моя способность любить других людей. Но тот последний год доказал, как сильно я ошибался.

— О чем ты? — недоуменно спросил Гарри.

— За те годы, что я проработал вместе с Минервой, я полюбил ее. Она была мне наставником, когда я только начал преподавать. Думаю, она была мне сродни доброй тетушки.

Гарри горько улыбнулся.

— Откуда мне знать о добрых тетках.

— Неоткуда, — согласился Снейп. — Но у тебя были Минерва и Молли Уизли. Хоть кто-то, кто мог заменить материнскую фигуру. Просто представь, что Молли Уизли вдруг начала смотреть на тебя со страхом и отвращением.

— Минерва едва не лишилась чувств, когда узнала, что ты убил Дамблдора.

— Я знал, что мне не удастся пережить эту войну, — продолжил Снейп. — К тому времени, как Темный Лорд приготовился убить меня, я был более чем готов покончить со всем этим.

Гарри кивнул, вновь подумав, что Снейп действительно был самым храбрым из знакомых ему людей.

— Наверное, я сдался окончательно, когда узнал о том, что этот ублюдок задумал сделать с тобой. И о той роли, которую в этом должен был сыграть я.

— Волдеморт? — уточнил Гарри.

— Дамблдор.

Гарри кивнул. Странный опыт, пережитый им после того, как он сдался Волдеморту, несколько примирил его с махинациями, задуманными Дамблдором, но этого было далеко не достаточно.

— Я из-за этого два года ходил к психотеропевту.

— Мертвые не ходят к психологам, — мрачно сказал Снейп.

— Полагаю, что нет.

— Интересно, как слепы мы к некоторым вещам. Я не осознавал, насколько сильно я начал зависеть от дружбы с коллегами, пока не лишился ее, — сказал Снейп. — С самого детства я пытался убедить себя, что мне никто не нужен. Единственной, кому я позволил себе доверять, была Лили. Я никогда не задумывался, что потеря коллег, нанесет мне столь глубокую рану. Вся прочая так называемая дружба в моей жизни была основа на страхе и амбициях.

Гарри кивнул.

— Еще будучи ребенком, я решил, что доверять другим слишком рискованно, что это делает меня уязвимым. Без сомнения, это было одной из причин моей склонности к окклюменции. — Снейп резко поднялся. — Мне нужно идти Поттер. Можешь ждать меня в скором времени снова. Как ты и сказал, эти встречи, возможно, станут постоянными.

Гарри смотрел, как он уходит, но вместо того, чтобы пойти следом, решил, что диван в этом сне был очень удобен и что мудрее будет остаться на месте (на самом деле, он гадал, не начнет ли он ходить во сне, не сумев отыскать свою комнату).

Гарри натянул одеяло повыше и провалился в глубокий сон без сновидений.

Казалось, прошло много времени до того, как Гарри разбудил чей-то крик.

(1) Цитата из “Рождественской песни” Чарльза Диккенса