Сердце змеи (гет)

Стук в окно раздался, когда она сидела в гостиной и пыталась невербально и без волшебной палочки левитировать к себе разные предметы. Задача оказалась сложной и требовавшей какой-то сверхъестественной концентрации, и от напряжения у нее уже ломило в висках. Когда в стекло постучали, вся сосредоточенность мгновенно нарушилась, и тяжелая кочерга с глухим стуком упала на ковер. На подоконнике сидела сипуха, которая сразу протянула вперед лапу, стоило Миранде приблизиться.

Она была уверена, что письмо предназначалось Тому, и была очень удивлена, обнаружив на обороте свое имя. Сова скрылась, а Миранда повертела конверт в руках, чувствуя, как в душе уверенно прорастают ростки тревоги и дурного предчувствия. На бумаге значилось всего два слова — «Миранде Фрост», причем писавший явно слишком сильно нажимал на перо, из-за чего вокруг имени можно было разглядеть множество мелких чернильных брызг, а после фамилии вовсе расплылась темно-фиолетовая клякса. Ни обратного адреса, ни имени отправителя, и защитные чары опять не выявили ничего подозрительного. А Димитр Добрев и его подручные больше не опасны, и с их стороны угроза вроде не может прийти…

Ну уж нет, если она что и поняла за это время — так это то, что пора учиться на своих ошибках. Потому письмо осталось нераспечатанным на подоконнике, а сама Миранда вернулась к учебе.

О конверте она вспомнила только вечером. За окнами уже стемнело, уютно потрескивали дрова в камине, горело несколько светильников. Миранда сидела на полу, продолжая удерживать книгу в воздухе без волшебной палочки, когда дверь открылась, явив ее взору Реддла в дорожной теплой мантии, который застыл в проеме, обозревая происходящее — почти все в комнате было сдвинуто со своих мест и лежало не там, где обычно: мелкие предметы с полок, свитки пергамента, чернильница и перья, явно церемониальный кинжал с фигурной рукояткой, стопка книг теперь находились на диване, подоконнике и креслах, несколько стульев лежали перевернутые, зато лампа с письменного стола гордо стояла на каминной полке.

— А ты не могла использовать для тренировок что-нибудь другое? — с изумлением спросил Том.

— У тебя нет тренировочного зала, — оправдываясь, сказала Миранда, поднялась на ноги и, достав палочку, принялась возвращать мебель в привычное положение. — В качестве альтернативы были только твои лаборатория, библиотека и кабинет…

Реддл взглянул на нее со слегка диким выражением, явно представив себе эту картину, а Миранда поспешила разрядить обстановку.

— Извини… Больше не буду. Кстати, а почему у тебя нет зала для тренировок? Как раз для таких случаев?

— Потому что когда я купил этот дом, мне уже не были нужны тренировки, — лаконично отозвался Том, снимая плащ и перчатки и небрежно сбрасывая их на единственное свободное кресло. В библиотеке тут же материализовался Тинки, который забрал верхнюю одежду и трансгрессировал.

Миранда замерла в нерешительности у стены, не зная, как повести себя дальше. Да, вроде они с Томом до чего-то договорились и даже снова стали близки, но означает ли это, что их отношения полностью вернулись к тем, какими когда-то были? Как, к примеру, она должна поступить сейчас — когда он вернулся домой, пусть и не с работы?.. Да еще после сегодняшнего утреннего разговора…

Этим вопросом Том не дал ей мучиться долго — он приблизился и поцеловал ее всегдашним поцелуем, как делал раньше, возвращаясь домой пятьдесят лет назад. Словно так и должно быть, словно ничего особенного вовсе не происходило… Но едва он отстранился, Миранда схватила его за руку, удерживая на месте, приподнялась на цыпочки и снова поцеловала. У него были холодные губы после ноябрьской непогоды, и твердая щека с пробившейся за день щетиной, и густые темные волосы, в которых остались ледяные капельки сыпавшейся с неба измороси, которые чуть кололи ей пальцы… И это было так восхитительно — снова целовать его, ощущать его прикосновения, его объятия…

— Мы не виделись всего несколько часов, и теперь такое приветствие? — хрипло поинтересовался Том, наконец-то позволяя ей вдохнуть. — Мне стоит подозревать что-то страшное?

Она слабо улыбнулась и тут же покачнулась, все еще чувствуя себя опьяненной. Хорошо, что Реддл продолжал обнимать ее, и потому Миранда устояла на ногах.

— Я слишком долго ждала этого, — почему-то шепотом ответила она. — Ты не представляешь, как для меня тянулись эти полтора года…

— Да нет, как раз представляю… — Том тихо хмыкнул. — Пятьдесят лет, знаешь ли, тоже не могли пролететь быстро.

И хотя в его словах не прозвучало ничего, что оказалось бы для нее неожиданностью, было в них что-то еще — какая-то интонация, которая позволила Миранде уловить истинный смысл его высказывания.

— Погоди-ка, — она изумилась так сильно, что даже попыталась сделать шаг назад, чтобы как следует видеть его, но Том не позволил, продолжая прижимать ее к себе. — В эти пятьдесят лет… После меня… У тебя что, вообще никого не было?!

— Не было, — он равнодушно пожал плечами, словно даже удивившись ее вопросу.

— Но… почему? Ты же думал, что я мертва! Никто не заставлял тебя хранить мне верность, мне бы в голову не пришло требовать от тебя подобное…

— Дело не в верности тебе, Мири, — Том со слабой улыбкой покачал головой. — Я о ней даже не думал. Но… Ты же знаешь, мне в принципе малоинтересны отношения… с кем бы то ни было. Ты стала единственной, кому удалось меня увлечь, и было это в моей далекой юности. А после твоего исчезновения, после создания новых крестражей подобное меня уже не интересовало. Я сосредоточился на получении новых знаний, на восхождении к власти. Прочее потеряло значение, перестало для меня существовать.

Она только покачала головой, не ожидая подобного и будучи не в силах отыскать хоть какие-то слова, чтобы выразить свои чувства, но сам Том тему развивать не пожелал и отступил.

Миранда отошла, слегка подрагивающей рукой достала волшебную палочку и с независимым видом стала наводить порядок, отводя взгляд и пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

— Могла бы Тинки позвать, — как издалека донесся до нее ироничный голос Тома.

Нет, ему точно доставляло удовольствие видеть, какое влияние на нее оказывают его поцелуи, прикосновения… Похоже, у этого великого манипулятора в крови страсть к подчинению людей — только на большинство можно воздействовать грубой силой и устрашением, а на кого-то… другими способами.

— Ты знаешь, почему Добрев покончил с собой? — осведомилась Миранда несколько более воинственно, чем собиралась — и все для того, чтобы вернуться на безопасную тропу и показать Реддлу, что она на его уловки не поддастся.

Том смерил ее с ног до головы выразительным взглядом, из которого следовало, что он видит ее насквозь, а потом довольно безразлично пожал плечами.

— Видимо, он понял, что против меня никакая окклюменция ему не поможет. И он так сильно испугался, что я смогу прочесть в его мыслях нечто настолько важное, что предпочел убить себя сразу — первым же доступным способом.

— Это… жутко, — Миранда поежилась, подумав, что в этом поступке явно было что-то самурайское. О самураях ей доводилось слышать от Амелии. — Он не вызывает у меня сочувствия, но, кажется, Добрев был очень храбрым человеком.

— Он был идиотом, — отозвался Том презрительно. — Я и без всякой легилименции знаю, что он пытался утаить. Точнее, кого хотел защитить. А Добрев сам, по собственной воле шагнул в объятия смерти — что может быть глупее и трусливее?

— Ты знал, что Димитр покончит с собой? Ты ведь неспроста приказал именно Лестрейнджу присматривать за пленником?

— Я знал, что он попытается, — подтвердил он невозмутимо. Миранда, не ожидавшая, что он так быстро это признает, не сразу нашлась, что спросить следующим, а Реддл словно этой паузы и ждал. Приблизившись к Миранде вплотную, он безмятежно, как бы даже невзначай, полюбопытствовал:

— Антонин тебя сегодня нашел? Хлопотал за всех несчастных и обездоленных?

Голос его звучал совершенно обыденно и отчасти скучающе — но Миранда на каком-то интуитивном уровне, буквально кожей ощутила, что Том скрывал сильные эмоции — тщательно, старательно.

Пока что.

И что-то ей подсказывало, что эмоции были отнюдь не положительные.

— Нашел, — призналась она.

— И как тебе понравились его слова? Ты в полной мере ощутила себя добрым и сострадательным ангелом милосердия? Будешь просить меня за кого-нибудь?

Миранда подняла голову и уже открыто принялась рассматривать каменное, неживое лицо. Раздражение Тома было ей прекрасно понятно, и как раз было бы странно, если бы он не поднял эту тему. Вот только идти у него на поводу она не собиралась, и если Реддл рассчитывал разозлить ее и спровоцировать на новое противостояние, чтобы слегка выплеснуть свое недовольство, а заодно указать ей ее место, то его ждало разочарование.

— Не буду, — заявила она без какого-либо испуга и наблюдая, как на смену гневу приходит удивление. — Лестрейндж угрожал мне и моей сестре. Я такое не прощаю. И раз уж ты твердо вознамерился сделать из меня Леди, то твоим Пожирателям стоит запомнить это как можно скорее, чтобы в будущем точно знать, когда меня можно о чем-то просить, а когда — лучше не стоит…

Последнее слово она выдохнула не совсем разборчиво, увидев, как в темных глазах появляется другое чувство — восхищение. Впрочем, этот момент долго не продлился.

— А если бы не угрожал? — вдруг спросил Том, словно опомнившись, и прищурился. — Тогда бы что?

Миранда сцепила зубы, понимая, что здесь «нет» будет далеко не таким однозначным. Если Долохов сказал правду, и все эти угрозы в прошлом году были в самом деле только угрозами…

— Понятно… Быстро же они сориентировались, — донеслось до нее задумчивое, а затем Том посмотрел на нее с недоброй усмешкой. — И как же расцениваешь происходящее ты сама? Как думаешь, удастся тебе переубедить меня в чем-то, стать рычагом воздействия на меня?

Она упорно молчала. Отвечать на его вопросы было нельзя — поскольку ни ее возможные ответы, ни ее истинные эмоции, которые Том без труда чувствовал, не удовлетворили бы его. И сейчас одно неверное слово или хотя бы движение — и Реддл точно кого-нибудь прикончит, просто для того, чтобы доказать ей и всему миру, что смягчившаяся версия лорда Волдеморта — это что-то из области фантастики. А если она только рискнет заступиться за намеченную жертву — ту убьют еще быстрее, как раз чтобы продемонстрировать Миранде, кто тут на самом деле принимает решения.

Ну спасибо Долохову, удружил, ничего не скажешь…

Каким-то стремительным, смазанным движением Реддл резко схватил ее за плечи и впился в губы злым, буквально колючим поцелуем. Он не был ни нежным, ни даже просто страстным — это было нападение, попытка подчинения, завоевания…

— Ты слишком многое на себя берешь, Мири, — раздался у нее над ухом холодный шепот, и у все еще не пришедшей в себя от того поцелуя Миранды пошли мурашки от ощущения его близости, его дыхания на ее коже. Впрочем, Том сам столько сделал для того, чтобы она перестала чувствовать себя запуганной и растерянной, что сейчас Миранда, едва обретя способность говорить, выдохнула:

— Я Темная Леди.

На несколько мгновений он замер в неподвижности, без труда считывая весь подтекст этих слов — о том, кто приложил все силы к появлению этой Леди, лично вложил ей в руки право голоса и возможность возражать великому лорду Волдеморту, и сам пестовал этот титул. Глаза Тома замерцали красным, на губах появилась улыбка, полная опасного предвкушения и интереса. Он снова поцеловал ее — и перемену в его настроении Миранда почувствовала сразу. Злость и раздражение не то чтобы пропали полностью, но… заметно поблекли, сменились желанием и ожиданием нового противостояния. Затем Миранда ощутила, как его горячие пальцы пробрались к ней под рубашку и весьма провокационно начали исследовать и дразнить ее.

— Том, давай хоть до спальни дойдем, — прошептала она срывающимся голосом, одновременно помогая ему избавляться от одежды и стараясь сдерживать стоны.

— Зачем? — удивился он и оценивающе посмотрел куда-то поверх ее плеча. — Хмм… Помнишь наш разговор после штурма Азкабана? Когда ты лечила меня?

— Помню, — выдохнула Миранда, едва улавливая смысл его слов.

— С ковром вчера все прекрасно получилось, но ведь остался еще письменный стол, да, Мири?

Его пальцы тем временем принялись вытворять такое, что она негромко вскрикнула.

— Том, прошу тебя…

— Хватит так называть меня, Мири, — велел он тихо, но с той непоколебимой властностью, которой невозможно было сопротивляться.

— Почему для тебя это так важно? — вырвалось у нее, но тут же Миранда сама сообразила, в чем дело, и прошептала: — Я нисколько не пытаюсь бросить вызов твоему авторитету, я бы не посмела…

— Авторитет тут ни при чем, Мири, — его пальцы продолжали двигаться внутри нее, и Миранде пришлось закусить губу, чтобы не выдавить ни звука, и прикладывать множество усилий, чтобы понимать все, что он говорил. — Но я хочу услышать это… именно в твоем исполнении. Хочу, чтобы ты раз за разом покорялась мне, чтобы раз за разом признавала мою власть над тобой… Чтобы ты признала, что принадлежишь мне, и в моей власти сделать с тобой что угодно…

Его рука исчезла, и Миранда изо всех сил впилась в плечи Реддла, чтобы только сдержать разочарованный стон от болезненной пустоты внутри. На его коже оставались красные следы от ее пальцев.

— Прошу… мой Лорд, — этот шепот срывался с ее губ почти надрывно. — Повелитель, умоляю вас…

— О чем ты умоляешь меня, Миранда? — почти прорычал он у нее над ухом, а затем потянул ее за волосы, вынуждая откинуть голову и смотреть ему в глаза — те горели дьявольским алым пламенем, лишающим воли и рассудка. Сейчас она вновь видела перед собой того самого человека, который вчера убил нескольких человек, а затем пытал Добрева и Лестрейнджа. Но почему-то именно сейчас это алое пламя не напугало ее — кажется, Миранда уже дошла до того состояния, когда утрачиваешь способность испытывать страх.

— Возьмите меня… Повелитель. Молю вас, моя жизнь принадлежит только вам, мой Лорд…

Не отпуская ее волосы, он чуть подтолкнул ее назад, и в следующим миг Миранда ощутила за спиной письменный стол. Реддл усадил ее на столешницу, а затем потянул густую пепельную массу вниз, вынуждая Миранду опуститься на полированную деревянную поверхность. От огня камина и пламени светильников по потолку прыгали тени. Следующим, что она услышала, был звук расстегиваемого ремня.

— Не пытайся сдерживаться, Мири, — прошептал Том чуть слышно, обводя пальцем ее искусанную в кровь губу. — Я хочу слышать все…

* * *

Уже ближе к ночи Миранда вспомнила о пришедшем днем письме и спустилась в гостиную за конвертом. Тот по-прежнему лежал на подоконнике, и, устремившись к нему, Миранда старательно отводила взгляд от стола у окна — свидетеля их сегодняшнего безумия — но на щеках все равно сам собой вспыхнул дурацкий румянец. По телу до сих пор разливалась приятная истома, губы без позволения расползались в дурацкой улыбке, и настроение было самым прекрасным, и даже загадочное послание не могло его омрачить. Забрав письмо, Миранда поднялась на второй этаж и постучала в кабинет Тома.

Тот сидел за столом и читал какие-то официальные документы Министерства. В отличие от Миранды, Реддл, как обычно, куда лучше владел собой и успел вечером полностью сосредоточиться на делах. Тем не менее, при ее появлении он отложил бумаги, устало потер лицо и взглянул на нее.

— В чем дело?

— Вот, — она положила перед ним запечатанный конверт. — Это пришло сегодня днем, я не знаю, от кого оно. Можешь проверить его на предмет… каких-нибудь сюрпризов?

По ее интонации, по тому, как Миранда запнулась на последних словах, Том сразу понял, что скрывалось за ее беспокойством, и его лицо странно застыло, заледенело, будто обратилось в маску. Вместо ответа он взял со стола волшебную палочку и направил на письмо; вслух никаких заклинаний он не произносил, но Миранда и так чувствовала, что Том вновь обратился к сложной магии высшего уровня, до которого ей еще расти и расти.

После этого он сам разрезал конверт и вытряхнул на свет сложенный пергамент. Миранда разочарованно вздохнула — за это время она успела нафантазировать невесть что, и увидеть обычное письмо было даже как-то обидно. А Том безо всяких опасений взял послание в руки и протянул его Миранде со словами:

— Это не артефакт.

Она осторожно приняла пергамент и развернула, бросив на Тома взгляд из-под ресниц. Тот откинулся на спинку кресла и неотрывно следил за ней, явно ожидая разъяснений. Как-то сразу становилось понятно, что хотя внешне Том и поступил как джентльмен, не став читать ее корреспонденцию, но он ждет четкого и внятного ответа, кто и зачем ей написал. Миранда перевела взгляд на неровные строчки, написанные, тем не менее, хорошо знакомым ей почерком.

«Миранда, нам необходимо встретиться и поговорить, это очень важно. Лондон, Мортон-Роуд, 13, квартира 6, завтра в четыре. Орден ничего не знает, слежки не будет. Тебе не угрожает никакой опасности. Мама».

Она без слов протянула записку Тому. Тот бегло ее просмотрел, а затем снова поднял взгляд на Миранду.

— Я не понимаю, — без труда уловив его вопрос, она только покачала головой, испытывая больше недоумение, чем тревогу. — Это почерк мамы, здесь никаких сомнений. И кляксы понятно откуда — ведь она пером писать толком не умеет. Но я не понимаю, что могло случиться… Зачем ей понадобилось…

— Адрес тебе знаком? — спросил он спокойно.

Миранда покачала головой, а потом спросила:

— Ты считаешь, что это ловушка Ордена Феникса?

— Твоя мать не стала бы выдавать тебя Ордену. Они с Ричардом хотят выкрасть тебя — но своими силами, без участия посторонних, — губы Тома скривила надменная улыбка. Заметив, какими глазами Миранда на него смотрит, он без капли смущения заявил: — Я успел вчера ненадолго заглянуть в сознание твоей матери, благо окклюменцией она вообще не владеет.

— Ты же в ее сторону даже не смотрел!

— Это тебе так показалось. А поскольку я абсолютно уверен, что твои родители еще попытаются выкинуть какой-нибудь фокус по твоему похищению, предпочитаю быть в курсе их планов. Но Ричард, по моим донесениям, до сих пор не покидал Восточную Европу, так что этот вариант тоже отбрасываем.

Миранда покосилась на него, догадываясь, о каких донесениях он говорил — о памяти Добрева, в которой успел покопаться вчера, — а потом осторожно спросила:

— Мне стоит отправиться туда и проверить?

Том ответил не сразу. К ее удивлению, он погрузился в раздумья, и, судя по вертикальной складке, прочертившей его лоб, раздумья в самом деле были напряженными и неприятными. Миранда, знакомая с этим взглядом, замерла — Том явно что-то просчитывал в уме, взвешивал все «за» и «против». И это было так… странно. Казалось бы, если он просто подозревает, что это ловушка — запретил бы ей, и дело с концом! Но нет, он продолжал размышлять, и Миранда уже начала смутно догадываться, что в этом странном письме скрывалось что-то более серьезное.

— Я чего-то не знаю? — наконец спросила она, когда Том поднял в воздух волшебную палочку и невербальным «Акцио» призвал к себе какой-то предмет из шкафа с артефактами. Миранда только головой мотнула, когда мимо нее пролетело что-то светлое — а затем она разглядела в пальцах Тома странный, явно самодельный браслет с крупными деревянными бусинами.

— Дай руку.

Все еще ничего не понимая, она послушно протянула ладонь и в следующую секунду зашипела от боли — Том полоснул ей чем-то острым подушечку пальца, а затем занес ее руку над браслетом. Несколько алых капель упали на деревянную поверхность и громко зашипели, как если бы браслет был раскален, а затем словно впитались. Том завязал шнурки на ее запястье и отпустил руку Миранды.

— Теперь можешь отправляться на эту встречу, — удовлетворенно сказал Том, пока она недоуменно рассматривала странное украшение. Бусины висели на шнурке свободно и с приятным стуком ударялись друг о друга. На глазах Миранды концы шнурка дернулись и слились, будто спаялись, потом исчезли — и браслет стал одним целым. — Только не снимай его сама и надень что-нибудь с длинным рукавом, чтобы никто браслет не видел. Слышишь? Это очень важно. Никто не должен его видеть.

Последние слова он произнес медленно и раздельно — точно для того, чтобы она лучше запомнила. Больше Том ничего не добавил, и Миранда, залечив заклинанием порез, выразительно посмотрела на него.

— И что это было? — нетерпеливо и даже с возмущением спросила она, не в силах поверить, что он в самом деле не собирался ничего ей объяснять, и встряхнула рукой. — Зачем было… это все? Что за ритуал ты провел над этой штукой?

Самым простым объяснением были бы очередные чары слежения, но Тому они без надобности — ее татуировка и так лучше всего остального поможет отыскать ее где угодно.

Несколько секунд он бесстрастно и даже как-то отстраненно изучал ее лицо.

— Ты мне доверяешь? — наконец спросил Том. От этого вопроса ее сердце взволнованно дрогнуло, хотя было очевидно, что он снова собирается уйти от ответа.

— Сам знаешь, что да.

Реддл без следа улыбки кивнул.

— Тогда тебе не о чем тревожиться.

Понимая, что настаивать бессмысленно, она развернулась и пошла к дверям, на ходу рассматривая странное украшение. Это явно было что-то серьезное — если бы теми чарами можно было зачаровать любую вещь, Том выбрал бы что-то более изысканное и изящное, чем безвкусный самодельный браслет. Пальцы нащупали какую-то неровность на гладкой деревянной поверхности, и Миранда приостановилась, чтобы разглядеть лучше. На самой крупной бусине действительно было что-то вырезано — странные переплетения линий с точками, и, когда бусина попала в свет люстры, Миранда вдруг поняла, что напоминал этот крошечный рисунок — крест то ли на алтаре, то ли на гробе. В памяти зашевелилось какое-то смутное воспоминание, когда она в последний раз видела подобную странную композицию, но поймать эту ускользающую картинку за хвост она не успела.

— Идем спать, — рука Тома обвила ее талию, и он мягко потянул ее к дверям. — Завтра будет… непростой день.

Ощущение, что в эти слова он вкладывал свой смысл, а у всей этой ситуации было какое-то двойное дно, только усилилось.

* * *

Без десяти минут четыре она трансгрессировала на указанную в письме маггловскую улицу. Отыскала нужный дом и принялась неторопливо подниматься по лестнице в поисках нужной квартиры. У двери с латунной цифрой четыре она остановилась и достала волшебную палочку. Браслет с деревянными бусинами оставался на ее запястье и был надежно скрыт рукавом свитера. Том утром ничего не сказал ей по поводу этого визита, однако после завтрака остался дома, а не трансгрессировал по своим делам как обычно. У Миранды почему-то сохранялось отчетливое ощущение, что и сейчас она ненадолго останется в одиночестве, и Том будет находиться где-то поблизости. Это знание грело ей душу и вселяло уверенность, хотя Миранда по-прежнему полагала, что встретит в этом доме именно свою мать.

Дверь в квартиру оказалась не заперта. Заклинание «Гоменум Ревелио» выявило четырех человек, которые дожидались ее внутри, и она глубоко вздохнула. Осторожность предписывала немедленно отступить, но потом ей подумалось, что Том не отпустил бы ее на это приключение, если бы риск в действительности был неоправдан. К тому же ей очень не хотелось выглядеть нерешительной трусихой в его глазах, когда она сейчас вернулась бы на остров, так ничего и не выяснив, и это помогло сделать ей окончательный выбор. Невербальным заклинанием Миранда беззвучно открыла дверь и шагнула внутрь. Медленно, выверяя каждый шаг на предмет ловушек, она двинулась по коридору вперед.

Очутившись в гостиной, она, наверное, испытала такое же сильное потрясение, как в тот момент, когда на месте мракоборца Эрика Сэвиджа обнаружила Тома. Нет, в комнате со старой мебелью и грязными обоями ее не ждали вспышки вражеских заклинаний, толпа мракоборцев или Орден Феникса. Не было здесь и ее матери. Миранда застыла в дверях, с изумлением таращась на компанию, которую была менее всего готова увидеть — на Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, которые при ее появлении опустили волшебные палочки. Гермиона приподнялась с побитого молью дивана, Джинни спрыгнула с подоконника, и все четверо устремились к ней.

— Миранда! Ты жива!

— Что… что вы здесь делаете?! — выдохнула она огорошенно, когда к ней вернулся дар речи. — Какого…

Ее взгляд лихорадочно метался по хорошо знакомым лицам — нет, зрение не обманывало, это в самом деле были ее друзья посреди старой комнаты, где вся мебель, обои и ковер под ногами от старости давным-давно утратили первоначальный цвет. Друзья, кажется, были совершенно искренне рады видеть ее живой и невредимой, Гермиона крепко обняла ее, и Миранда машинально ответила на это объятие. Она отметила маггловскую одежду у всех четверых, какое-либо отсутствие удивления при ее появлении, но по-прежнему не могла отделаться от ощущения, что что-то упускает.

— Я получила письмо от мамы…

— Да… Извини нас за обман, Миранда, — Гарри слегка виновато улыбнулся. — То есть письмо на самом деле написала твоя мама, но по нашей просьбе. Это мы выманили тебя сюда.

— Зачем?!

— Чтобы помочь! — Рон даже головой покачал, словно удивляясь ее тупости. — Мы знаем, что ты скрываешься, твоя мама рассказала, что тебе удалось сбежать…

— Да, почему ты просто не вернулась в Хогвартс? Или не нашла кого-нибудь из Ордена? — Гермиона сжала ее руку. — Миранда, мы понимаем, как тебе пришлось тяжело. Твой отец пропал, мама и сестра едва не погибли… Если тебе необходимо затаиться, чтобы никто из волдемортовских шпионов не знал о твоем возвращении, тебе необязательно ехать в Хогвартс. Можешь спрятаться в одном из укрытий Ордена, там такая защита, что Волдеморт не проникнет!

На ее последних словах лицо Миранды вдруг залила мертвенная бледность. А что, если… Что, если в этом и заключался план Тома? Непонятно, каким образом, но, допустим, он смог понять, кто именно отправил ей то письмо… Понял, ничего не сказал ей и позволил отправиться на эту встречу! А что, если сейчас он появится по ее следам в этой квартире?! В этом заключалась его гениальная затея — добраться до своего заклятого врага и прикончить нескольких зайцев одним выстрелом, да еще у нее на глазах?!

Она так сильно переменилась в лице, что Гермиона даже немного отпрянула, а Джинни тихо спросила:

— В чем дело?

— Вам надо убираться отсюда, — выдавила она, нервно озираясь по сторонам. Что бы там Реддл ни говорил на тему, что ее преданность должна быть однозначной и абсолютной, Миранде нисколько не улыбалось становиться свидетельницей казни ее друзей. И использовать себя подобным образом, втемную, она Тому не позволит. — О чем вы только думали, когда отправились сюда вчетвером?! Уходите, прямо сейчас! Они могут нагрянуть в любой момент…

— Кто?.. — недоуменно спросила Джинни, зато на лице Гарри отразилось понимание.

— Ты не прячешься, а бежишь, верно? От Пожирателей?

— Да! — в отчаянии воскликнула она, быстро прикидывая, какую ложь можно было бы по-быстрому им скормить, чтобы они ее послушали. — Думаете, я не возвращалась, потому что мне приключений в жизни не хватает? Да они следуют за мной по пятам! И боюсь тебя огорчить, Гарри, но лорд Волдеморт все так же жаждет тебя прикончить! А теперь проваливайте, пока не стало поздно!

— Только вместе с тобой, — заявил Гарри непреклонно, и Миранда уставилась в зеленые глаза, в которых сейчас отразилась решимость. — Орден смог спрятать твою мать в безопасном месте. Тебя он тоже укроет.

Тут у нее в мозгу что-то щелкнуло, и Миранда, нахмурившись, обвела их всех изучающим взглядом. В этом все дело. Амелия находилась в безопасном месте и не купилась бы на обещания спасти Миранду и спрятать — по той простой причине, что ей было прекрасно известно об истинном положении вещей, как и о том, что спасать Миранду смысла никакого нет. Но тем не менее, вчера именно такое письмо она написала…

— Как вам пришло в голову выманить меня таким образом?

— Слушай, мы понимаем, что пошли на обман, но выхода не было… — начала было Гермиона, но Миранда ее перебила:

— Вот именно. Выхода не было! Я скрываюсь, меня ищут, и существовал лишь один способ заставить меня прийти на эту встречу — если бы что-то произошло с моей мамой! Кто вам его подсказал? Как вы пришли к этой мысли?

— Миранда, ты злишься, мы понимаем…

— Я не злюсь, — честно произнесла она, спинным мозгом ощущая, как утекает сквозь пальцы время, причем лорд Волдеморт к этому обратному отсчету не имел никакого отношения. Она вплотную приблизилась к пониманию всего, что происходило с ней в эти месяцы, всего одно слово отделяло ее от понимания истины, и сейчас все наконец-то должно встать на свои места... — Итак, кто дал вам эту идею? Имя!

— Миранда, о чем ты… — попробовала возмутиться Джинни, видя ненормальный блеск в глазах Миранды, но та ее не дослушала.

— Моя мать никогда бы не написала это письмо по собственной воле. Она никогда бы не подвергла мою жизнь риску, как и ваши. Но почерк был ее, поэтому моя версия — Империус, а вам сказали, что все это делается ради моего спасения и никто не пострадает. Итак, кто? Имя!

— Ре… Ребекка, — выдохнула Гермиона растерянно. — В смысле, профессор Паркинсон…

Миранда на миг прикрыла глаза.

— Это была ее идея, — подтвердил и Гарри. Его голос долетал до ее слуха как сквозь толщу воды. — Она сказала, что видела тебя, что ты бежишь и что тебе нужна помощь… И она предложила обратиться за помощью к твоей матери. Но… Миранда, какой еще Империус? О чем ты?

Теперь она все поняла. Все детали мозаики сошлись! Теперь она знает, кто на самом деле похитил у нее крестраж, кто отравил Тею, кто послал за ней Димитра Добрева! И именно сейчас она осознала, почему вырезанный символ на браслете показался ей смутно знакомым — такие она уже видела однажды, в одной книге из Запретной Секции, посвященной магии других стран. Кажется, такие письмена назывались веве*…

На стене внезапно закашляли и захрипели старые часы с боем и принялись отсчитывать время. Все присутствующие дружно вздрогнули и уставились на едва живой механизм, и этот отсчет внезапно полностью совпал с тем внутренним отсчетом, о котором громко вопила интуиция Миранды…

С четвертым ударом ее вдруг что-то рвануло за живот, а ноги больше не чувствовали под собой землю. Бешеный вихрь захватил все пространство, и Миранда могла видеть только изумленные лица друзей; остальной мир в эти секунды попросту пропал. А вихрь уносил их всех за собой… Уносил…

Примечания:

*Веве — религиозный символ в гаитянском и луизианском вуду. Во время религиозных церемоний выступает как «маяк» для духов лоа.