Периметр (гет)

Домой решил не заходить. Смысла нет: всё равно вызвонят и не дадут нормально поесть. Такое уже не раз случалось. В лучшем случае только разогреть успею. Рассказал о ситуации Ленке, пообещал заглянуть завтра и рванул к месту несения службы, теряясь в догадках касательно случившегося.

По пути заскочил к Максу. Раз он в курсе — а он в курсе практически всегда — пусть поделится информацией. Ждёт ведь уже, болтун...

Не в меру общительный и любознательный сослуживец оказался на месте. Хорошо ощутимый запах еды, исходивший от бушлата на вешалке, сообщил, что владелец кабинета уже успел заглянуть в столовую и отобедать.

— Что произошло? — потребовал я объяснений, закрывая за собой дверь. — И убери шапку со стола. Мозгов не будет. Сколько раз тебе говорил...

— У меня иммунитет! — огрызнулся Макс, но головной убор всё-таки спрятал.

— Рассказывай, что случилось? Только по существу.

— Диверсия. Уже начали расследование, — Макс потянулся за кружкой кофе, явно смакуя момент, и после хорошо отработанной паузы продолжил:

— Кто-то по-серьёзному отбомбился в новом туалете и не смыл. Шеф зашёл и такой разнос устроил! Просто жесть. Крик было слышно по всему штабу...

Я ошарашенно молчал, пытаясь понять, что за бред несёт Макс. По лицу было видно, что ситуация доставляла ему немалое удовольствие.

— Дал указание найти засранца. Ещё немного, и протрубили бы общий сбор. Еле успокоили... — Макс потянулся к телефону. — Есть, кстати, фотография места происшествия, сейчас сброшу…

— Ты охренел!? — ступор прошёл, и меня накрыла волна праведного гнева. — Я даже схватить ничего не успел, всё бросил и прилетел! Думал, что-то серьёзное...

— Не, ну а зачем ты меня утром послал? Я по-нормальному, а ты... — Макс удовлетворенно откинулся на спинку кресла. — Вот и получи обраточку. Ты, кстати, тоже под подозрением.

— Макс... — я попытался подобрать правильные слова. — Ты эти гейские штучки заканчивай. Если что не нравится, говори прямо. Ты же военный, должен различать прямое оскорбление и стандартные обороты русской разговорной речи.

— У меня тонкая душевная организация, — парировал собеседник, доставая пилочку для ногтей. — Прошу впредь это учитывать.

Телефон в кармане тихо пикнул, уведомляя о новом сообщении в мессенджере.

— Не надо мне это сбрасывать! — я всё же не сдержался и выдал пару речевых оборотов.

— Это не я, — заметив выражение моего лица, поспешил сообщить Макс.

Да, не соврал… Отписался Вадик по доставке нового заказа. Всё приехало, можно забирать. Придётся завтра в город мотнуться. Блин, как не вовремя…

Максик ещё тут со своими обидами… Нормальный ведь парень, но как выдаст что-нибудь — хоть стой, хоть падай. Тонкая душевная организация… Юморист хренов...

Новый медик появился в части полгода назад. За это время, благодаря легкому характеру и невероятной общительности, Макс смог удачно влиться в коллектив. Быстрый на подъём и готовый помочь, проконсультировать по разным медицинским вопросам — всё это быстро сделало его своим не только среди сослуживцев, но и членов их семей. За внешним видом флегматичного ботаника скрывался хорошо владевший своей профессией специалист со своеобразным чувством юмора. Как потом оказалось, Макс был совсем не прост: из семьи врачей, с красным дипломом и кандидатской степенью. Как занесло его в армию вообще и в такую глухомань в частности, он предпочитал не рассказывать, ограничиваясь фразами «так получилось», «Родина сказала: надо — значит, надо».

Показав всем своим видом недовольство, я вышел из кабинета, хлопнул дверью и остановился. Вот что теперь делать? Ленка скорее всего уже сменилась, значит, возвращаться в садик смысла нет. То, что хотел и мог — выполнил. Завтра станет ясно, насколько удачно. Да, идея с телефоном не фонтан, но других вариантов не было. Остаётся только ждать. Ну и продолжать думать — вдруг что умное в голову придёт.

Что дальше? Идти домой или в столовой что-нибудь перехватить? Ладно, загляну в столовку. Потом Ленка опять будет возмущаться запахом от одежды… Не хочу ей сейчас объяснять, по какой причине «друг семьи» вдруг решил надо мной так жестоко подшутить. После пары консультаций для Юрки Макс у неё на очень хорошем счету. Вечером расскажу, что он за фрукт. Пусть знает.

В мрачноватом помещении столовой почти никого не было. Поздоровавшись с немногими присутствующими, я направился к стойке раздачи. Взял картофельное пюре с отбивной, хлеб и компот из сухофруктов. Вернулся и подсел за стол к махнувшему мне рукой Сереге Васильеву. Тот, отставив в сторону тарелки, неторопливо попивал чай и что-то листал в телефоне.

— Ты чё такой сосредоточенный? — поинтересовался он, убирая чёрный прямоугольник айфона в сторону. — Нагрузили чем?

— Не, всё в рабочем порядке, — ответил я, протирая салфеткой вилку с ножом. — Голова что-то трещит. Может, на погоду… — придумал я на ходу. Оставаться с невозмутимым видом и делать вид, что всё ок, не получалось. Голова не болела, но головняк от этого меньше не становился.

— Может, — согласился Васильев. — У меня малые в школу сегодня не пошли. Вдвоём сослались на головную боль утром. То ли схитрить решили, то ли на самом деле…

Близнецы-двойняшки сослуживца — мальчик и девочка — были на год старше Юрки и уже ходили в пятый класс. Недавно видел их катающимися на катке рядом с садиком: там и на высокой деревянной горке за домом сейчас зависала вся детвора.

Не успел Серёга закончить фразу, как лампы на потолке внезапно мигнули, засветились на секунду более ярким светом, ещё раз мигнули и затем погасли. Мы переглянулись.

Время от времени в городке, равно как и в целом по области, случались перебои с электричеством. При краткосрочном отсутствии энергии на обеспечение охраны объекта это не влияло. В части имелась собственная дизель-электростанция, которая, как полагается серьёзному военному объекту, имела несколько уровней — в том числе подземных — и маскировку под небольшой холм. Один из дизелей вроде как постоянно находился под нагрузкой, давая напряжение на периметр на случай таких вот происшествий.

Закончив приём пищи, мы вышли на улицу. Серёга, будучи любителем подымить после обеда, отправился в курилку. Заодно и новости последние выяснить. Я же — вернулся к себе в кабинет. Снял верхнюю одежду, устроился в кресле и начал звонить Лене.

— У вас тоже нет света? — сразу послышалось в трубке. — На кухне две лампочки сгорело. Юрка даже прибежал ко мне из комнаты, так сильно бахнуло.

— Не лопнули? — поспешил я уточнить. — Всё нормально?

— Да нет, только почернели изнутри, — успокоила жена. — Испугались мы, правда, немного…

— Бывает, — я согласился и продолжил: — Что с холодильником и телевизором?

— Не понятно пока, — ответила Лена. — Будет видно, когда свет появится. Странных звуков вроде не было. От холодильника точно. По телевизору надо у Юрки спросить.

Ну, да. Что-то я торможу… Вся надежда, что специально приобретённый для техники защитный «Барьер» всё-таки не прозевал и успел сработать как полагается. А полагалось ему мгновенно отрубить питание, когда напряжение выходило за пределы безопасного. Судя по тому, что произошло — дома и в столовой — как раз такой «скачок» и имел место быть.

Немного поговорив с женой и передав привет сыну, я отключился.

За окном начало темнеть. В кабинете, соответственно, тоже. Снег прекратился, но низкое серое небо, казалось, почернело ещё сильнее. Ещё немного, и придётся доставать фонарик из тревожного чемоданчика. Хотя нет: в шкафу свечка где-то валялась. Вспомнить бы, где спички лежат…

Через пять минут в кабинет завалился Макс со знакомыми предметами в руках.

— Доставай заначку, — примирительным тоном сказал он, выставляя картонные стаканчики на стол. — Чайник недавно вскипел…

Обижаться на медика смысла не было. Сам ведь виноват, если честно. Не сдержался утром. Но он тоже хорош. Скорее всего понимает, что переборщил. Мог заслуженно получить в ухо или под дых.

— Что с электричеством? Не в курсе? — поинтересовался я, достав пакет с печеньем.

— Не. Пока неизвестно, — ответил Макс и тут же ошарашил: — Говорят, с дизелем проблема. Не могут запустить ни один из трёх. Периметр сейчас без напряжения.