Деньги правят миром (джен)

Второй курс для нашей компании начался спокойно и потек тихо-мирно (ну, почти) по накатанной. Почти все вечера друзья проводили в Выручай-комнате то за варкой зелий, то за чтением, разговорами, спорами. Заветная комната стала чем-то вроде их персональной гостиной, так что дезиллюминационные чары, освоенные летом с помощью «старших товарищей» — Диггори и Лавгуда, уже к концу первой недели были отработаны практически идеально.

Вражда с Поттером и Блэком тоже шла какая-то привычная: ни всплесков, ни обострений, ни ослабления, опять же. Вяловатая такая вражда — видимо, потому, что встретить ставшего практически неуловимым Снейпа просто так, в коридоре, стало трудновато даже для Лили, обычно знавшей обо всех планах друга. Да еще Петтигрю благоразумно подкинул буйным соседям по комнате несколько томиков Фенимора Купера. А Майн Рида, кстати, вернул себе и принес в Выручайку. И кто бы что там ни говорил, читать о приключениях — то, что надо подросткам. Особенно таким. Через неделю Снейпа уже прозвали Оцеолой… Приклеилось намертво.

«А ведь где-то в это время вышел знаменитый фильм с Гойко Митичем, вот бы всем сходить, когда доберется до Грит Британ…» — размечтался Петр.

Единственное изменение состояло в том, что к компании присоединились еще две девочки: Сивилла Трелони с Когтеврана и соседка Лили, Мэри МакДональд. Последняя — кареглазая, еще по-детски пухленькая брюнетка, — кажется приросла к Лили, просто настоящий хвостик. Сивиллу — тонкую гибкую девочку с тощими русыми косичками — Петр углядел еще на распределении, а выяснив, на какой факультет поступила будущая прорицательница, был потрясен, но долго не раздумывал: надо брать. Хотя бы для того, чтобы держать руку на пульсе. Как выяснилось, оно того стоило.

Обаять удивленную и довольно наивную сиротку (кстати, не слишком ли много таких в Хоге в последнее время?) Питеру удалось легко, сам удивился. А в компанию ее помогла ввести Эванс, как всегда, общительная до… короче, крайне общительная. Но если еще в прошлом году то, что она уделяет внимание другим, по наблюдениям Петра, заметно цепляло Северуса, летом ситуация уже изменилась. «Хочется верить, что импринтинг снят», — думал Воронов. Было похоже.

Приятная команда складывалась. Главное, некоторые полезные свойства одних начинали постепенно и на других распространяться.

Лучше всего это было видно по Люпину: если бы все оставалось так, как в начале — быть бы ему либо прихвостнем Блэка и Поттера, либо мальчиком для битья, как Снейп. А сейчас… Самый крупный из компании: крепкая спина, голову держит прямо, и — никакого самоуничижения и страха. Да и Северус больше не завешивается своими волосьями: в хвост, все — в хвост! Иначе над котлом и делать нечего. Ну и ветром парня сдувать перестало, однозначно. Внутренний стержень на месте, и вряд ли кто рискнет на него покуситься, если характер останется такой же упрямый.

Одинокая, сторонящаяся всех девочка своим поведением немного напомнила Петру его самую любимую героиню поттерианы, Луну Лавгуд. Тоже со странностями, хотя и «без мозгошмыгов». Правда, у него в присутствии Сивиллы так и вертелось это слово на языке… Однако Трелони проявила немалый интерес ко всему, чем занималась их компания, и оказалась весьма полезной. В том числе как провидица: ей прекрасно удавались ежедневные «прогнозы», например, кого на каком предмете спросят. И о чем. А уж когда она начала предупреждать о возможных конфликтах…

— Цены тебе нет, Сивилла Трелони, — высказала вскоре общую мысль Лили, вызвав у новой подруги совершенно счастливую улыбку.

Робкая девочка постепенно смелела… И все больше и больше читала и упражнялась. Получалось весьма неплохо, чему, кажется, сама она была удивлена ничуть не меньше, если не больше, чем ее новые приятели.

* * *

— Нет, ну как он так может?! — риторический вопрос наконец завершил бурное, эмоциональное, местами непечатное и горькое словоизвержение Люпина, который все-таки добрался до директора с вопросами и предложениями насчет своего нового друга-оборотня. Неудачный получился разговор.

Снейп, в прошлом году на собственном опыте хорошо узнавший, что собой представляют большинство взрослых в этой школе, только фыркнул своим длинным носом; девочки дружно повздыхали, но не ответил никто, кроме Питера. А что они могли?

— Считай, что ты — эксперимент директора, Люпин. Если ты отучишься и все пройдет нормально, а главное, если после обучения ты сумеешь занять приличное место в обществе, чтобы можно потом было раскрыть твою «пушистую проблему», ты создашь прецедент. Тогда и у других оборотней появится шанс. Понимаешь? Но ключевое слово — «приличное место». Целиться надо уже сейчас.

Ремус тяжело вздохнул. С этой стороны он на все это пока не смотрел. Не думал даже. Да и с чего бы, двенадцатилетнему-то…

— С трудом. Представить не могу. Куда, где, как…

— Ну почему, сейчас ты не последний ученик, верно? И компания у тебя есть.

— Стоит только узнать другим…

— А почему другие так сильно должны отличаться от нас?

— Да что ты понимаешь! — вдруг взорвался Ремус. — Да когда я услышал, что ты про Джейка говоришь, я чуть себе кулак не откусил! То, что я сейчас наравне с вами, это… это…

Он махнул рукой, словно захлебнувшись словами, и отвернулся.

— Волчонку будет трудно. Волчонку самому не прожить в мире. Только если он станет волком, Люпин. Только если станет. Ему могут не дать. Ты и сам ему не даешь. И никто не даст, если малыш не возьмет сам. Помоги ему.

От негромкого голоса Сивиллы у присутствующих почему-то по спине пробежал холодок…

А Петр в очередной раз похвалил себя за то, что девочка теперь с ними.

— Тебе надо связи укреплять. Хотя бы с Поттером и Блэком.

— Пятки лизать этим придуркам? — простонал оборотень возмущенно. — И это говоришь мне ты!..

— Вообще-то, тут мы еще есть, — заметил Эйвери.

— Поттер-то уже похвастался, что с оборотнем в комнате живет, и ничего, нормально все, а ваши родители вам что скажут? — осадил его Петр и снова повернулся к Ремусу: — Хочешь совет настоящего слизеринца? Используй это. Будь сам по себе, но при этом иногда будь полезен.

— Петтигрю… Стесняюсь спросить, ты что на Гриффиндоре забыл? — в черных глазах лучшего друга плескалось удивление.

— Не я такой — жизнь такая, — отговорился Пит. — Кстати, на продажу у нас что-то уже готово?

— Йодистый азот для Поттера и Блэка, веритасерум, бодроперцовое, костерост, — голосом отличницы перечисляла Лили. — И еще кое-что на пробу…

— Что?

— Зелье забывчивости.

— Ого… Когда это вы успели?

— Питер, ты только не ругайся… Пришлось.

— Это я виновата, — пискнула Мэри, ставя на свой котел стазис. — За мной Джоан увязалась, а я не заметила. Пришлось.

— Ну, вы… Как? Вы же могли ее совсем?..

— По-твоему, ты один самый умный, Петтигрю? — встал на защиту подруги Северус. — Мы ей две капли всего дали. Потому и вот, осталось. Много. В норме она.

— Ты проверял?

— А то.

— Что, уже и легилименцию использовал?

— Практикую.

— Вот даже как…

— Только она теперь мне проходу не дает. Что ей вообще от меня надо, не понимаю…

«Джоан Роули… Кто там был еще с такой фамилией, Торфин, кажется? А если буковку добавить? Неужели та самая? Не-е-ет. А если все же да? Не тут ли корни отношения знаменитой писательницы к одному из самых неоднозначных ее героев? Злопамятность той, которую в детстве того… послали? Ну и ну…» — думал Петр, доставая остатки волос Филча.

— Филчевские? — спросил Снейп.

Петр кивнул.

— А поменять не пора?

— Определенно, сегодня вы все меня умнее, — вздохнул Пит, кидая крошечный сверток на остатки углей в камине. — Действительно, светиться повторно не стоит. И чье бы теперь взять?

— Тут у меня… Директор подойдет?

Восемь пар изумленных глаз уставились на Люпина.

Первым пришел в себя Питер, ну да ему положено…

— Ну… ты… удивил так удивил! Как?!

— Ну, я ж к нему ходил недавно… Вот, с мантии и… того… Случайно. И с этой, как ее, драпировки у двери еще парочка.

— Случайно. Хм. Я бы оставил, но не использовал пока. Вот бы рецептик зелья старения найти…

Питер согласно кивнул главному зельевару как самому благоразумному, уже аккуратно складирующему в небольшую коробочку дефицитные седые волосья.

— Мальчики, знаете, что? Кажется, я начинаю чувствовать себя членом настоящей преступной группировки…

— Что-то в этом есть, Эванс, но, думаю, ты не совсем права. Мы сами никому не угрожаем, никого не используем и не обижаем. И не собираемся, если нас не трогают. Нам просто надо на что-то жить. Выжить и не попасть под чью-то руку. Согласна?

* * *

В выходной Выручай-комната встретила ее «первооткрывателя» неожиданно громкими звуками. Эйвери с Мальсибером ржали. Натурально, как кони, даже копытом били… то есть, ногами притоптывали, конечно. Пит уставился на них, словно впервые увидел. Хотя такое — определенно, впервые. В чем дело, его просветили через пару минут, утирая слезы смеха.

— Ты представляешь… В экзаменационных билетах, в ответах, то есть, написано… написано… ха-ха… вот!

Ему протянули кусок замусоленного пергамента.

— «Однажды группа молодых деревенских волшебников окунула Арга Грязного в пруд, возможно, этот случай и спровоцировал восстание», — прочитал Петр и тоже хихикнул: — От того, что вымыли кого-то грязного, война началась? Это серьезно? Ему так дорога была его… грязь? И он был такой большой шишкой у гоблинов?

— Какой шишкой? — неожиданно удивился Эйвери, и Петру снова пришлось объяснять изыски нежно любимого русского языка, давно «переехавшие» в его уме на английский лад.

Заодно его просветили, что «Грязный» — это фамилия. В данном случае. Скорей всего.

Когда слизеринцы, наконец, просекли фишку, опять заржали — к счастью, уже не долго.

— А у вас тут весело… — чуть скрипнула дверь.

— Девочки, всегда рады поделиться.

После того как все, наконец, оказались в курсе новых данных, первый вопрос задала Эванс:

— И как это понимать?

— Историю пишут победители, — пожал плечами Питер.

— Ой-ой, что ж они тогда на самом деле сделали с беднягой? — в притворном испуге вытаращила и так большие карие глазищи Мэри.

— Постирали…

Питер, представив барабан стиралки, вращающийся в режиме сушки где-то на тысяче двухстах оборотах, заставил себя сцепить зубы, чтобы не продолжить стеб.

— Все это было бы смешно, если бы мы знали, где взять точные сведения, — Снейп, как обычно, зрел в корень проблемы.

— Ха, — усмехнулся Петр. — У меня с гоблинами договоренность. На информацию. Беру их книги по истории, решено.

— А дадут? — усомнилась Лили.

— Ну-у-у, пусть попробуют не дать. Я договоры составлять умею. И можешь не хмыкать, Снейп…

— После твоего невероятно нудного мастер-класса на прошлой неделе мы в курсе, знаешь ли. Совершенно случайно.

— Ну во-о-от, а как же о том, что если сам себя не похвалишь, то ходишь, как оплеванный?

— Когда в банк пойдешь? И лучше бы не одному.

— Сегодня напишу отчиму, договоримся.

* * *

— Что мы нарыли… Ой, что мы нарыли! — парочка неразлучных слизеринцев ввалилась в комнату, за ними по-журавлиному важно прошествовал Снейп, аккуратно закрыв дверь.

У Слизерина закончился факультатив по зельям.

«Он что, свой покер-фэйс уже с этих лет начал тренировать, что ли?» — подумал Петр, перехватывая Эйвери и Мальсибера, тут же сунувших нос к гоблинскому фолианту, точнее, списку с него:

— Стоять! Защищено, сгорите нах…

Две пары серых глаз оторопело уставились на него. Мальсибер протянул Питу увесистый том.

— А если коротенько? — Питер оценил информацию на вес.

Джейкоб, хмыкнув, порылся в сумке, достал пергамент и протянул ему.

— Вслух давайте! — потребовала Эванс, выныривая из старого журнала по зельеварению.

— «Нагнок — гоблин, работавший в банке Гринготтс приблизительно в 1700-х годах. Нагнок был случайно убит плохо подготовленным троллем-охранником, присланным в банк по приказу Министерства магии. Случайная смерть Нагнока послужила причиной для начала гоблинского восстания под предводительством Арга Грязного», — прочел записи их хозяин.

— Отлично, одну фигуру раскопали, — порадовал Петтигрю и тут же озадачил: — Если коротко, то никакая это была не случайность, а заказ. Кто-то в курсе? Нет? Угадайте, от кого?

После пары минут тыканий пальцем в небо Петр, поняв, что в истории его приятели уже ориентируются довольно неплохо, выдал ответ:

— Аргок Гринготт.

— Что?!

— Фигасе…

— Сильно.

— Значит, война планировалась?

— Стопроцентно.

— И в чем суть?

— О, это долгая история. Давайте завтра?

— Петтигрю-у!

— Ну ладно. Война была срежиссирована. От и до. От гоблинского восстания до их якобы поражения. Догадываетесь, кто в результате разбогател больше всех?

— Гоблины, ясное дело.

— Так и есть.

— Но как же история, которую мы учим? Почему?

— А это — да, это интересно. Вы не поверите: всего лишь амбиции нового министра магии… Оплаченного гоблинами, естественно. Благодаря их золоту он тогда и получил свое кресло, собственно.

— Но зачем им изображать проигрыш?

— А вот об этом история пока умалчивает. И сдается мне, лучше в ту сторону не копать. Целее будешь. Лично я думаю, это что-то, связанное с особенностями расы или магии гоблинов, или вообще их жизнедеятельности.

— Да-а-а. Все любопытственней и любопытственней…

Все повернулись к Сивилле в немом ожидании.

Девочка улыбнулась:

— И что вы на меня так смотрите? Я же не профессор Биннс.

— Сивилла!!! Ты гений!!!