Деньги правят миром (джен)

— А у нас прорыв! — похвастались в один голос Снейп, Эванс и Люпин.

Питер от зельеварения отлынивал с того самого времени, как Снейп наконец признал, что шпионство все же не для него, и передал ему все найденные в «Выручай-складе» записи по менталистике, приложив к ним и свои собственные выкладки. Правда, произошло это только после того, как он едва не заснул над котлом, забыв добавить туда очередной ингредиент. Молодой организм требовал сна, и Северус мог сопротивляться этому только до поры до времени.

Петр тогда, надо сказать, изрядно офонарел. И теперь решал сложнейшую, но открывающую потрясающие перспективы задачу: связь с мозгом фамильяра, да такая, чтобы видеть его глазами и слышать его ушами. А поскольку его опыты раз от раза становились все успешнее, он, естественно, увлекся, полностью посвятив себя только этому делу.

Зельевары же были заняты не менее полезным: после того, как директор испугал всех требованиями по ограничению видового состава фамильяров, надо было научиться их маскировать. Кроме того, по всему выходило, что полученный состав должен подойти и им самим, если потребуется изменить аниформу.

Поэтому к основной группе вскоре присоединились и слизеринцы: аниформе нильского варана для прогулок по Хогвартсу маскировка была совсем даже не лишней. Да и манул, единственный в школе, был «личностью яркой и запоминающейся», короче, светиться никто не хотел. А потому работали все, да так, что любо-дорого было посмотреть. Петр тоже лелеял надежду на то, что сможет обернуться в кого-нибудь посерьезней хомяка, но ментальные опыты… Он уже научился подслушивать с помощью своего Пирса, так что по чужим гостиным лично больше не разгуливал — засылал настоящего хомяка.

Так что к концу второго полугодия зелье было-таки готово, правда, не без помощи «коллег» с других факультетов. А что, цель у них была общая — все опасались, что разрешение на фамильяров будет «сильно урезано», на следующий год так точно. Потому-то все дружно готовили оборотное, которое их ненаглядные питомцы могли бы употреблять без вреда для себя и с пользой для хозяев.

Задачка была сложной прежде всего потому, что состав не должен был вредить их здоровью (а поди совмести требования — они для каждого вида свои!), обеспечивать длительное превращение (хотя бы сутки, а вообще — чем дольше, тем лучше), ингредиенты должны расти (бегать, летать, плавать) на территории Островов или хотя бы просто быть доступными.

И вот «сбылось». Правда, составов получилось все-таки три: для птиц, для млекопитающих и для рептилий. Так что в Выручайке пятеро довольных своей работой ребят дружно перекинулись в аниформы, и вот… вместо крылана, варана, куницы, манула и дрозда перед Питом, Кэти и Мэри на пять голосов мяукали совершенно одинаковые кошки с подозрительно знакомыми отметинами возле глаз…

— Сперли-таки шерсть у МакКошки, черти, — восхищенно покачал головой Пит и пожалел, что семейка Блэк опять где-то шляется. — Как вы это сделали?

— Мя-а-ау, — попытался объяснить что-то кошак, нет, все же кошка покрупнее.

— Мяульсибер? Снейп? Антидот-то где?

Пит с девочками прошли в лабораторию вслед за кошками. На столе было столько всего… Глаза разбегались.

Кошка покрупней (та самая или нет, непонятно, они уже их всех перепутали) села возле стола и напряглась. Новое тело все же требовало привыкания… Но вот она примерилась, чисто по-кошачьи попереминалась задними лапами и осторожно вскочила на стол, тут же протянув лапу к нужной колбе.

* * *

После приема антидота жутко довольный Мальсибер признался в «неджентльменском поведении» своего фамильяра. Оказывается, его кот успел поухаживать и за Минервой, и за миссис Норрис, а в результате скармливания им одной занимательной травки, пропитанной пробным омолаживающим эликсиром, который Снейп готовил для Вальбурги Блэк, пожилые дамы взбодрились… и не поделили кавалера.

— Полетели клочки по закоулочкам! — хихикал он, — я даже и не ожидал, что они, гм, примут все так близко к сердцу. Да, я там все до волоска собрал. Самое кошмарное было потом сортировать, где чье. Так что у нас и на миссис Норрис теперь есть… так сказать, компромат.

— Леди Блэк я этот эликсир точно не дам, — пробурчал себе под нос Снейп.

— Это ты правильно, — поддержал возникший на пороге Сириус. — Пожить еще хочется.

— Дураки вы, — фыркнула Сивилла, проталкивая благоверного в комнату и закрывая дверь. — Вот появится у нас братик или сестричка, леди и займется… делом.

— А если не появится?

— Так ты это, постарайся, что ли, Снейп. И для нас, и для себя… И для матушки твоей. Мы с Сиви в тебя верим!

Петр хмыкнул одновременно с фырканьем Снейпа. Над головой самой опасной леди Британии определенно сгущались интересные такие тучки… Ну ничего святого у этих деток. Придется охладить их пыл. И он довольно красочно рассказал, как иногда ведут себя женщины во время беременности, но, кажется, идею юные прохиндеи все-таки не оставили.

— Спрошу отца, как он это пережил, — решил Сириус. — А там видно будет. Нас все-таки двое с братом, а он ничего, живой.

И после небольшой паузы хитро прищурился:

— Эх, вот бы пошалить…

Петр закатил глаза. Блэки такие Блэки. Сейчас начнется.

— Представляете, идет Филч в обход со своей кошатиной, а из-за угла степенно выходят еще пять… нет, десять миссис Норрис, — расплылся в мечтательной улыбке Сириус.

— Да, я бы тоже посмотрела…

— На морду Норрис.

— А я на филчевскую.

— Хочешь на ручки к завхозу, серьезно? О, Мэри…

— Тьфу на тебя, Снейп! Вечно ты все опошлишь!

Сириус заржал.

— МакГонагалл бы тоже…

— Мечтайте, да делать не смейте! — нахмурился Пит. — На кого в этот раз сваливать будете?

— Ха, у нас нынче целых семь дружественных компаний.

— Ага, и все они прям мечтают засветиться.

— Ну, один-то кадр по-любому мечтает.

— Думаешь? Мне кажется, Локонсу особо некогда витать в облаках. Весь в работе, весь в дополнительных занятиях. Растет мальчик.

— Кстати, о Локонсе. Жалко его уже. Давайте сделаем что-нибудь, а?

«Золотой мальчик» действительно рос, только в высоту. Сначала девчонки заметили, что он ходит в коротковатых брюках, а потом и парни увидели, что его уже не очень-то золотистые локоны иногда напоминают паклю. Видимо, расчесываться забывает, решили они и были совершенно правы. Гилдероем занимался сам директор лично, а если он был в разъездах, что случалось частенько, его, словно собаки канат, перетягивали профессора Флитвик и Слагхорн.

Так что, все вспомнив и взвесив, решили помочь. И дело доброе, и… так, на всякий случай.

Но стоило Локонсу получить записку, написанную «его собственным» почерком, тот едва не сжег ее прямо на столе, едва успел на пол сбросить и сверху встать.

— Какой он стал дерганый!

— Да, нервишки никуда.

— Кажется, ему точно надо помочь…

— А мы что собираемся сделать? Сначала дадим ему аниформу… Потом все остальное.

— Только на этот раз не бесплатно.

— И что ты с него собираешься взять?

— Записи его уроков с Дамблдором. На пару Джеминио его точно хватит.

— Соображаешь, Северус…

— Кто-то сомневался?

Гилдерою отправили еще одну записку, уже несколько другого содержания…

* * *

В Выручайке на глазах двух Локонсов (замаскированных Снейпа и Петтигрю) третий, настоящий, начал быстро уменьшаться, пока на полу не оказался несколько потрепанный, но чертовски нарядный птиц.

— Вау! Какой красавчик!

Птиц что-то слабо пискнул и закатил глаза.

— А, вот, на, смотри…

Золотой фазан красовался перед зеркалом долго… Ему помогли с обратным оборотом.

— Эх, слишком заметный, — протянул Гилдерой-настоящий, но было видно, что настроение у парня улучшилось.

— Ничего не поделать, ты такой, какой ты есть. Впрочем, есть отличный выход: оборотное для аниформы.

— Мне бы мышку, пожалуйста… или крыску какую, а?

— Ты ли это, Гилди, ты ли это, золотце?

Локонс в ответ посмотрел скорбно и погрозил кулаком, кажется, больше самому себе.

* * *

— Мяульсибер, мышь принес?

— Будешь обзываться, настригу тебе волос с крысы.

— Не буду против. Пригодится.

— Сам лови.

— Я свое уже намышковал, разве нет? — усмехнулся Снейп. — А тебе полезно реакцию тренировать. Меня на тренировках не поймал еще ни разу.

В лаборатории уже целая полка была заставлена очередными «секретными ингредиентами»: всевозможная шерсть, в основном кошачья, состриженные когти и совиные перья. С амфибиями, увы, так ничего и не вышло: ни лягушачья слизь, ни секрет бородавок нужного эффекта не давали. У них были свои свойства, давно описанные и используемые поколениями зельеваров. А шкуру сдирать с живого не хотелось никому. Да и пить это все потом, бр-р-р. И даже буэ. С волосками и перьями смириться было несколько проще.

Так что вскоре совершенно счастливый фазан склевал зерна, пропитанные очередной модификацией оборотного, после чего превратился в обычную домовую мышь и счастливо пискнул.

— Ты учти, что по школе пара десятков котов нынче бегает, — предупредил его Пит.

— У них нет звезд на мантиях и они не потащат варить Феликс Фелицис и чары отрабатывать! А что косточки хрустнут, так можно перекинуться, а мадам Помфри все срастит!

— Оптимист…

— Дамблдора на вас нет!

— Это спасибо, и не надо…

Из аккуратных и подробных конспектов ребята почерпнули тоже немало интересного, хотя и отложили на время: приближались очередные экзамены.

Вскоре выяснилось, что оборотное они модифицировали не зря. Сивилла изрекала какие-то невнятные предупреждения, ребята настораживались, но все было спокойно и гладко, так что Сиви сама уже подумала было, что промахнулась, но во время зачетной декады все-таки произошло самое настоящее ЧП.

Пострадало сразу трое: Констанс Бёрк, хозяйка непонятно каким образом сбежавшего Аризонского аспида, и двое попавшихся ему на пути и, видимо, раздразнивших змея, а потому укушенных — Фрэнк Лонгботтом и Гилдерой Локонс проснулись в Больничном крыле, но не очнулись, а продолжили бредить, бормоча что-то про «пеструю ленту». Собственно, это и дало возможность выйти на змея и его хозяйку — красавец аспид был такой один на весь Хогвартс.

Рыдающую мисс Бёрк приговорили к расставанию с фамильяром, правда, не сразу. А после беседы в кабинете директора она вернулась не в слезах, а задумчивой и какой-то просветленной… На факультете ее быстренько проверили на предмет съеденного и выпитого, нейтрализовали зелье доверия, после чего подробно, но ласково расспросили.

Бёрк поделилась с ними высокой гуманностью методов и помыслов Великого волшебника и ритуальной формулой передачи фамильяра, так что слизеринцы первыми поняли, что им теперь не отвертеться.

Когда они принесли эту информацию в Выручайку, было решено: розыгрышу — быть. Тем более, что на следующее утро директор подтвердил это почти полным повтором своего первого выступления. Мол, могут остаться только те фамильяры, что были указаны в последнем приказе.

На этой волне уговаривать никого из школьников не пришлось: весь Хогвартс был готов выстроиться в очередь за чудесным зельем и отдать за него последнее, точнее, предпоследнее. Подготовка проходила в глубокой секретности, благо любимчики директора все это время оставались в Больничном крыле: двое болели, остальные их поддерживали.

Зелья не хватало просто катастрофически, пока Сивилла наконец не сообразила посоветоваться с эльфами. Она и с хогвартскими домовиками стала накоротке благодаря Кори, но впутывать подотчетных господину директору ушастиков не хотела.

Блэковская же эльфа, не ограниченная никакими запретами школы, преспокойно увеличила объем первого же котла до нужной величины. Да еще и закрепила действие, так что полученной порции должно было всем хватить до самых каникул. Она же невидимкой перетаскала всем купившим зелье, а кто не купил, те передавали что-то нужное в залог. Таким образом, Выручайка-библиотека наутро уже напоминала Выручайку-склад, а все фамильяры, как один, мяукали и…

А вот тут появились сложности. Превратиться-то они превратились, но смотреть на результат было и смешно, и грустно. В самом деле, можно вроде и посмеяться, когда ваша кошечка пытается передвигаться исключительно ползком, но если бедняга на полном серьезе пытается взлететь, то после нескольких таких попыток скорей уж всплакнуть захочется. А уж если она лаять пытается…

Хозяева утешали своих подопечных как могли, и в этот день на уроки все как один явились с… котиками. Нет, шерсть самых главных кошек Хогвартса никто не использовал: Северус и Ремус сгоняли пощипать низзлов в Хогсмиде, так что результат перемешивания удивил всех: коты получились совершенно «среднестатистическими» — одинакового окраса и формы, только размеры отличались, и то совсем немного. На удивление, никто своих котов не путал: привязка не давала. А вот преподавателям было весело.

Особенно когда на занятие приходил шестой курс Слизерина и приходилось гадать, который из котиков тот самый Аризонский аспид. И будут ли его зубы так же ядовиты. Спокоен был только Слизнорт: он на пару минут вышел в свою лабораторию и принял антидот. Надо сказать, через некоторое время к нему потянулись все остальные профессора.

Дамблдор снова отсутствовал: очередное заседание Визенгамота случилось на этот раз весьма кстати.

* * *

Когда пострадавшие наконец вернулись к учебе, Гилдерой Локонс долго маялся, шлялся по Хогвартсу, прогуливая не только дополнительные, но и обычные занятия, и в конце концов написал записку… сам себе. К его удивлению, сова взмахнула крыльями и куда-то унеслась.

А через полчаса Питер открывал окно комнаты, удивленно глядя на незнакомую птицу.

* * *

Локонс рассказал в этот раз аж пяти своим копиям все, что сумел. В частности, что никто его не кусал… Просто он очнулся в постели Больничного крыла, а остальное ему словно приснилось. Ну, такой яркий, правдоподобный, но все-таки сон. Про пеструю ленту, нет, на змею не очень похоже.

— Гилди, ты все-таки, наверное, довольно способный менталист, — похлопал его по плечу Пит.

— Только молчи об этом, ладно? — мрачно попросил тот.

— Устал?

— Не то слово. Думаю попроситься у предков о переводе в Шармбатон… Сил моих больше нет!

— Ну так переводись, дел-то.

— Я французский не знаю.

— Артефакт-переводчик тебе на что?

— И где его взять?

— Ладно. Спонсируем.

— Что с меня?

— Да ничего. Ты и так уже вроде всем поделился.

— Могу еще записи по Чарам и Зельям. Надо?

— А, это давай.

— А насколько переводчика хватит?

— Я покажу, как подзаряжать, ты у нас умница, справишься.

При слове «умница» Локонса заметно передернуло. Трудно быть отличником…

* * *

И снова Кингс-Кросс, и снова расставание… Петр уже привык, что с ним рядом теперь Кэти Браун, так что домой хотелось, но не так чтобы очень. Компания расширилась еще на несколько человек, правда, они все время курсировали между «своими» и «нашими» — у каждого были свои лучшие друзья, проверенные, надежные и тоже занимавшиеся «всяким интересным».

Так что, подводя итоги, Петр понял, что кроме эпопеи с фамильярами второе полугодие ознаменовалось куда более важным и полезным делом, а именно — всесторонним сотрудничеством. Все факультеты оценили новые возможности, которые оно открывало, особенно когда шуточка, предложенная Блэком, все-таки была воплощена в жизнь.

Все волшебники, с первого курса до седьмого, были поражены: ведь если иметь такое зелье, значит, фамильяр может быть каким угодно! Вот только то, что ему придется учиться по-новому двигаться, и вообще это очень сложно для животного и уж тем более для птицы, их и останавливало. Ведь они сами ощущали все их смятение, растерянность и страх: ритуал привязки настоящего фамильяра — вещь серьезная и, так сказать, обоюдоострая. Что и правильно, нефиг животных мучить.

Тем не менее, Петр готов был поспорить: на следующий год в Хогвартсе будут все те же самые котики, полным составом. Ну, или с небольшими изменениями.

— Вы на Гриммо или? — спросил Снейп молодую чету Блэков, закрывая Протеев блокнот.

— Мы… вроде или… а почему ты спрашиваешь?

— Мать сейчас на Гриммо. Возьмете с собой?

— А Эванс?

— Я иду к Мэри, у нас тут кое-какие дела, — задумчиво отозвалась Лили, не отрываясь от какой-то небольшой тетрадки.

— Это секрет?

— Да почему же, просто будем делать кошечку-близняшку из моей Куни. Когда фамильяры находятся рядом вместе с прототипом, их оборот все проходит намного легче и адаптируются быстрей, легче, я это нашла недавно.

— В компанию возьмете? — осведомился Пит.

— Давай, — пожала плечами Мэри. — Сейчас напишу своим. Но ты же вроде домой собирался?

— Я тоже своим напишу, мы же, наверное, быстро справимся?

— Вот уж не могу сказать. От тебя и от твоего Пирса зависит.

— Постараюсь не оплошать! А ты, Север, своего пристроить не хочешь?

— Мы с парнями под лесного кота работать собираемся, так что через неделю у Мяульсибера.

— Девочки, вам тоже настрижем, если хотите, — добавил Эйвери.

— Вычешем, а не настрижем, — возмутился Мальсибер. — Ишь, руки зачесались! Перья из своей дроздихи дашь выдернуть?

— Да я…

— Стоп, пошутили, хватит. Знаете ведь, что Люпин над своей барышней пернатой готов огнем пыхать, как дракониха на яйцах!

— Ладно, мы для вас тоже приготовим. Если наши привыкнут к кошачьей форме, в твоего Марса им будет уже проще. И наоборот. Мало ли…

«Ну вот, в кои то кои-то веки и я «упал на хвост» — подумал Петр. — А девчонки молодцы, тоже начинают сами думать, сами искать и делать. Скоро я им не буду особенно нужен… Взрослеют».

* * *

Директор Хогвартса тяжело вздохнул. Год выдался неспокойным, а уж конец его — тем более. Такой непокорности, а местами даже открытого неприятия он не ожидал. Потери, потери… Вот и Хагрид, похоже, уже не боготворит его, и профессора… Эх, неудачно получилось, некрасиво. Надо будет заняться новой модификацией зелья, и распыление, что ли, попробовать?.. Иначе этак он перед гоблинами никогда не отчитается.

Хотя собирать войско определенно не хотелось. Выставлять против Тома с его Вальпургиевыми рыцарями недавних выпускников, совсем еще детей? Нет. Он, Дамблдор, политик, он далеко не гуманист, но в этот раз он возьмет только тех, кто придет к нему сам. Плевать. А если гоблинам потребуются выданные ему артефакты, пусть придут и возьмут. Вдруг да получится? Хе. Нет, он больше не собирается рисковать своей репутацией, ему достаточно. В конце концов, Верховным Чародеем он стал неслучайно, и сил еще достаточно, недаром Том остерегается встречаться с ним один на один.

Том… А может, все же зря он отказал ему тогда?