Мечты сбываются (джен)

Сильнее всего на свете Темный Лорд не любил две вещи: холод и большие скопления людей. И уже не важно, магглы они или волшебники. Поэтому, проведя в путешествии пару лет, остановиться он решил в Северных Андах — в стране, которую магглы назвали Колумбией.

Общался Тёмный Лорд теперь, в основном, со змеями — они были единственными живыми существами, что его не раздражали — и с хоркруксом, что теперь хотя и обитал в нём, однако жизнь вёл вполне самостоятельную. Змеи-то и привели его в давно заброшенный город, который изредка посещали местные индейцы, а теперь разведали «чёрные археологи».

Сначала он думал просто убить этих гробокопателей, но потом ограничился тем, что стёр им память о городе, оставив взамен жуткие кошмары, которые не позволяли даже думать о том, чтобы вернуться в эти места или кому-то о них рассказать.

В горах Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, где и находился затерянный город, до сих пор жили потомки его строителей — индейцы коги. Они изредка поднимались в город по каменным ступеням — не то чтобы поклониться предкам, не то чтобы принести жертвы своим полузабытым богам. Тёмный Лорд ими не особенно интересовался, а они не осмеливались тревожить его покой — особенно, когда охранять город стали его змеи.

От старинного города сейчас остались, правда, лишь развалины, хотя улицы и пара лестниц были в на удивление приличном состоянии. Так что строить дом Тёмному Лорду пришлось, но это оказалось даже интересным. Давным-давно сгинувшие местные жители строили свои дома в форме яйца — и он решил, что это неплохая идея.

Дом вышел отличный — и это было первое и единственное место на Земле, где Тёмный Лорд ощутил себя — впервые — ДОМА.

Впрочем, Тёмным Лордом он давно уже не был, оставив это выспренное имя там же, где и остальные — в прошлом.

Сначала он, чтобы избавиться от ненавистных маггловского имени Том и фамилии Риддл, решил просто назваться Салазаром Марволо Слизерином, но окаянный хоркркус не оставил от этой идеи камня на камне.

«Объявление не хочешь дать в «Пророке», где тебя найти? — насмешливо осведомился он. — Чтоб задачу облегчить твоим приятелям?»

— А при чем тут «Пророк» и эти кретины? — удивился и обиделся он. — Я имею право на это имя! Я — последний потомок Салазара!

«Что ж ты за дурак такой? — вздохнул хоркрукс. — Ты не понимаешь, что твои приятели после полученных подарков захотят тебя найти и отблагодарить? И сделать это по такому имени им будет... Как?»

— Просто и легко, — мрачно ответил он, — так что мне теперь, Джоном Смитом назваться? Или Хуаном Гомесом, по местным меркам? Не хочу!

«Какой ещё Джон? — возмутился хоркрукс. — Здесь все на испанском говорят! Хулио Гонсалес и то лучше будет!»

— Издеваешься? — прошипел он, — какой ещё Хулио Гонсалес?

«Какой-нибудь, — беспечно ответил хоркрукс. — Ну, или Хуан Эскобар. Или он был Пабло?» — задумался хоркрукс.

— Да плевать мне на всех Эскобаров, будь они хоть Пабло, хоть Хуаны, — сердито сказал бывший Тёмный Лорд, — имя должно иметь смысл и подходить мне!

«Ну не знаю... Кортес? — предложил хоркрукс. — Как там его звали? Себастьян? Антонио?»

— А почему Кортес, а не Колумб? — поинтересовался маг. — Хотя голубем мне быть не хочется. Мерзкие птички!

«Быть в Колумбии Колумбом пошло, — осуждающе сказал хоркрукс. — Ну, придумай что-нибудь испанское. Как там было? Волдеморт? Пусть будет теперь, не знаю, песня жизни».

— Не хочу, — поморщился маг, — какая ещё песня жизни? Я не подросток, чтобы придумывать пафосные прозвища.

«Ну пусть будет Немо», — тут же выдвинул очередную версию хоркрукс.

— С подводной лодкой в горах Колумбии, — ядовито ответил он, — гениально!

«Мефистофель?» — предложил хоркрукс.

— А чего же не Вельзевул или не Астарот? — фыркнул он, — уж лучше тогда Фауст!

«О, давай! — обрадовался хоркрукс. — А Гретхен нашу когда искать будешь?»

— Гретхен, раз уж так хочется, ищи сам, — порекомендовал хоркруксу свеженаречённый Фауст, — а меня такое не интересует.

«Как же Фауст — и без Гретхен? — озабоченно спросил хоркрукс. — И ещё фамилия нужна. Или имя... Фауст — это у тебя что?»

— Жил Фауст без этой дурищи Гретхен прекрасно, — отрезал маг, — и я так же собираюсь. А хотя, — он злорадно ухмыльнулся, — будет тебе Гретхен. Умница и красавица. А фамилия... ну, ты же про Кортеса вспоминал? Кто он там был? Там же у всех дворян по три-четыре фамилии было? Вот мы у него одну и одолжим. Сеньор Фаусто Альтамирано, как тебе?

«Ужасно, — честно признался хоркрукс. — Помнишь, чем Фауст кончил?» — укоризненно поинтересовался он.

— Продал душу дьяволу, — пожал плечами маг и насмешливо добавил: — МОЮ душу бедолага Мефистофель замучается покупать. Это ему не дешёвая распродажа «Пять по цене одного!»

«Фауст — это пошло, — возмутился хоркрукс. — И слишком громко. Не можешь обойтись без пафосного символизма?»

— Ну, так давай добавим еще одно имя, — предложил маг, — здесь у каждого их по десятку. Только не Хуан, не Хулио и не Пабло.

«Давай добавим, — согласился хоркрукс. — А это уберем. Выбирай, — щедро согласился он. — А то что всё я да я?»

— А с чего это убирать? — заупрямился он, — меня всё устраивает! Ну, пусть будет Гаспар Фауст, тоже неплохо.

«Гаспар — имя не испанское! — возразил хоркрукс. — Ты бы ещё Финеасом каким-нибудь назвался!»

— Так и я не испанец, — ехидно заметил маг, — сейчас вон вообще арабское имя найду. Или китайское.

«О да. Китайское тебе очень подойдёт, — бесстыдно заржал хоркрукс. — А почему не японское или не корейское? Вьетнам ещё есть. Или вот у индийцев имена бывают очень интересные!»

— Тогда остановимся на Гаспаре Фаусте, — решил бывший Тёмный Лорд, — а не то будешь каким-нибудь Рабиндранатом или Нгуеном.

«Тристан, — вдруг заявил хоркрукс. — Ты как хочешь, а я буду Тристаном. Тристан Гаспар Фауст».

— Хорошо, — согласился он, — будь Тристаном. Надеюсь, Изольду тебя искать не придётся.

«Почему тебе можно Гретхен, а мне нельзя Изольду? — возразил хоркрукс. — Я тоже имею право на личную жизнь!»

— Какая у тебя может быть личная жизнь, раз у нас одно тело на двоих? — возмутился Гаспар Фауст. — А мне никакая личная жизнь не нужна! Но Изольду, так и быть, заведём. Удава или анаконду?

«Анаконду! — быстро сказал хоркрукс. — Удава себе завести можешь», — добавил он очень довольно.

— Анаконда так анаконда, — покладисто сказал маг, — а я свою Гретхен создам сам. Хочу пернатых змей вывести!

«Тогда я хочу змей с шерстью! — мгновенно сориентировался хоркрукс. — Пятнистой или полосатой».

— Так определись — полосатой или пятнистой? — уточнил маг.

«Я думаю, стоит вывести оба варианта», — решил хоркрукс.

— Две Изольды? — хмыкнул Гаспар Фауст. — А что — ново, свежо и неизбито.

«А вторую я Гвиневерой назову. Или, — добавил хоркрукс, подумав, — Элоизой. Да, пожалуй. А Гвиневера будет однотонной».

— На гарем потянуло? — иронически усмехнулся Гаспар Фауст. — С чего вдруг? Мне вот одной Гретхен хватит.

«Разные виды — это интересно, — сообщил ему хоркрукс. — А ты сиди со своим Кецалькоатлем в одиночестве».

— А ты будешь сидеть со своими разными видами? — парировал маг. — Какое тут одиночество — словно снова в Хогвартс попал!

«А кто тебе виноват? — заржал хоркрукс. — Сделал меня — терпи теперь!»

— Какое счастье, что остальные хоркруксы тихо лежат под чарами, — пробормотал маг. — Я бы тут с вами совсем с ума сошёл.

«Какие наши годы? — усмехнулся хоркрукс. — Рано или поздно, я надеюсь, они к нам присоединятся!»

— Лучше поздно, — твёрдо сказал бывший Тёмный Лорд.

* * *

— Мерз-с-с-ские обез-с-с-сьяны! — раздалось возмущённое шипение, и на каменную площадку выползла Изольда. Белая с золотистыми полосками змея, покрытая пушистой шерстью, почти постоянно находилась в плохом настроении: ей не нравились жара, дожди, прохлада, солнце, попугаи, обезьяны...

— Обез-с-с-сьяны вкус-с-с-сные, — возразила ей Гвиневера, серебристая с зеленью анаконда, греющаяся на камнях.

— Они ш-ш-шумят! — прошипела Изольда, недовольно дергая кончиком хвоста.

— А ты не с-с-слуш-ш-шай, — посоветовала ей Элоиза, серая с чёрными и зелёными полосками, — вот и вс-сё.

— Но я с-с-слыш-ш-шу! — Изольда снова нервно дёрнула хвостом и вдруг, быстро повернув голову, брезгливо прошипела: — Люди! — и заскользила к крупным валунам, из которых имела обыкновение внезапно показываться, пугая приносящих змеям молоко местных. Границу города люди пересекали крайне редко, а вот молоко для Повелителя змей носили регулярно, но Изольда, очень его любившая, всё равно пугала их.

Но первой до приношения добралась Гретхен, крупная пятнистая змея, которая на своих небольших ярких крылышках спланировала с ветвей дерева и теперь с удовольствием пила свежее молоко, просунув голову в большой глиняный кувшин. И, поскольку в результате драки он мог бы упасть и разбиться, Изольде пришлось ждать, на всякий случай обвившись вокруг кувшина, чтобы не допустить к нему вперёд себя хотя бы Элоизу с Гвиневерой. Вечно эта Гретхен успевает прежде всех! С ней Изольде было сложно: Гретхен хоть и плохо, но летала! Низко, медленно, но это всё равно давало ей большое преимущество и позволяло даже иногда утаскивать кувшины молока с собой.

— Умница, — одобрительно произнес сеньор Гаспар Фауст Альтамирано, глядя на свою любимицу, — молодец, Гретхен!

Остальные змеи зашипели, а хоркрукс недовольно проворчал:

«Твоя Гретхен скоро в воздух не поднимется! Она объедает остальных, и мне это не нравится!»

— Ну, попробуй посадить её на диету, — насмешливо предложил маг, — вдруг да получится?

«Издеваешься, — мрачно пробурчал хоруркус. — Но диета — это неплохая мысль... впрочем, это же твоя змея, — сдал вдруг он назад. — Твоя любимица — ты о ней и позаботься. А то она растолстеет и умрёт. От инфаркта».

— Да чтоб тебя! — возмутился сеньор Гаспар. — Скажешь тоже...

И впервые в жизни бывший Том Марволо Риддл почувствовал страх смерти — не за себя, а за тех единственных в мире существ, к которым сумел привязаться.

Его мечты сбылись — он жил один, вдали от презираемых им людей, только милостиво принимая молчаливое преклонение индейцев, для которых он стал кем-то вроде вернувшегося божества.

Вот только на душе отчего-то стало тоскливо и холодно.

«Ты не думал остальных вернуть на место?» — спросил вдруг хоркрукс.

— Нет, — резко ответил он, и, немного подумав, неохотно добавил: — Не сейчас.

«А когда? — почему-то грустно спросил хоркрукс. И добавил тихо: — Я скучаю».

— Не знаю, — он посмотрел на змей, которые теперь ждали, когда напьётся Изольда, на подползшую к нему и подсунувшую голову под руку Гретхен, — когда-нибудь.

И алые огоньки в глубине его глаз вспыхнули на мгновение — и пропали.