Прошлое в настоящем порождает будущее (джен)

Видите этого мальчика достаточно высокого роста, в красной толстовке, джинсах и кроссовках, с чёрными волосами, торчащими во все стороны? У него на руке ещё странный золотой браслет, словно вышедший из древности. Ток вот, это — Лео Уолкер, и ему сейчас тринадцать лет. Вообще-то Лео — обычный мальчик, но, если честно, есть в нём и кое-что необычное: он — Последний фараон Земли. Да, именно фараон. И браслет его родом почти из Древнего Египта. Почему «почти»? Потому что этот браслет из Египтуса — древней цивилизации, у которой с Египтом общие корни, и которая была перенесена богом Ра, его правителем, в другое измерение, но не потеряла связи с Землёй. Уединение пошло Египтусу на пользу: его жителям удалось достичь такого технического прогресса, до которого землянам плестись не меньше века, а то и больше.

Но вернёмся теперь к Лео. Через несколько дней у его матери наступит ежегодный конкурс садоводов, так что Лео снова решил помочь ей, решив достать цветок из Египтуса. Только на этот раз другой.

Лео зашёл в тихий безлюдный переулок и огляделся. Никого. Тогда мальчик с помощью браслета открыл портал, светящийся голубым, и вошёл в него. Портал сразу же закрылся, и в переулке по-прежнему никого не было. Чудесного исчезновения мальчика никто даже не заметил.

Уолкер очутился в пустыне, по-прежнему огромной и знойной. По небу медленно плыли тяжёлые тёмно-коричневые, бежевые, желтоватые тучи, но они никогда не приносили дождь или просто свежесть. В этой части пустыни Египтуса всегда была такая погода, если только огненный смерч не прилетит. Мальчик стал искать какие-нибудь растения, которые могли бы подойти для маминого конкурса. Но ему не везло — на глаза попадался лишь песок, да изредка камни. После часа тщательных поисков Лео устал, но так ничего и не нашёл. Выпив воды из прихваченной бутылки, он сел отдохнуть. «А я далеко зашёл», — подумал он, заметив впереди скалы. И вдруг он вспомнил, что в этих скалах есть источник с омолаживающей водой. Вернее, был, пока они его не завалили. Сердце мальчика забилось сильнее, потому что именно здесь в прошлый раз он встретил своего дедушку Флинна. А вдруг он, вновь потерянный, снова где-то здесь?

Преодолев усталость, Лео пошёл осматривать скалы. Вот коридор из скал, вот знакомый поворот, а вот и груда камней, заваливших вход. Здесь никаких признаков жизни. Обойдя скалы и заглянув в каждый поворот, он так ничего и не нашёл. Не было даже никаких следов. Последний фараон Земли побрёл дальше в весьма мрачном настроении. Конечно, он и не думал, что найдёт дедушку, но как было бы хорошо снова его увидеть, снова с ним поговорить!..

Лео шёл всё дальше и внимательно осматривал песок, но никаких растений не было и в помине. «Да куда они все делись?» — раздосадованно подумал он. И вдруг издалека послышались голоса. Остановившись, парень стал прислушиваться, ветер, дувший в его сторону, доносил какие-то обрывки слов. Из-за барханы показались двое: мужчина в тёмно-синей одежде и женщина в тёмно-малиновом длинном платье с тёмно-синим поясом и клафтом и золотым жезлом в руках. Они о чём-то разговаривали и медленно приближались к мальчику. Когда они приблизились настолько, что Лео смог различить их лица, мужчина остановился в изумлении, юный фараон тоже смотрел на него и не мог поверить своим глазам.

— Дедушка! — крикнул Лео и побежал к Флинну, а тот побежал навстречу внуку. Так они снова встретились.

Когда радостные и крепкие объятия закончились, к внуку и дедушке подошла спутница Флинна. Лео поразился ещё больше: она была вылитая Исида, член Правящего совета Египтуса.

— Что вы здесь делаете, Исида? — удивлённо спросил Лео.

— Ты ошибаешься, — ответила женщина с улыбкой, — моё имя Мерит.

— Я встретил Мерит в пустыне — сказал Флинн. — Она много лет жила здесь, спасая свою семью от злого мага пустыни — Баала. Ты ведь знаешь, что в Египтусе всё несколько иначе, чем в древнеегипетской мифологии.

— Но теперь Баал умер, и я могу вернуться в Египтус. Флинн кое-что о тебе рассказал, Лео. Ты, похоже, знаешь Исиду, скажи, ты знаешь Ра и его детей?

— Да, всех четверых, — ответил Лео. — А вы направляетесь в Золотой город?

— Да. Но Лео, что ты здесь делаешь? — поинтересовался Флинн.

— У мамы конкурс садоводов, так что я ищу для неё какой-нибудь необычный цветок. В прошлый раз получилось, и получилось именно с цветком из пустыни, а то в саду Кефера мне не повезло. Не с цветком, со Стальными Осами.

— В саду Кефера? — изумилась Мерит.

— Да, — ответил Лео, внезапно подумав, что Мерит, вероятно, не знает этого. — Пойдёмте в Золотой город, вы всё увидите своими глазами.

Его спутники согласились, но через несколько шагов Лео предложил им перенестись к воротам города — он это мог, — а то выходило слишком долго, и протянул им руки. Мерит спросила про Око Ра, и Лео кратко рассказал ей всю историю, опустив ненужные подробности. Голубое сияние окутало их, миг — и все трое уже стоят у ворот Золотого города. Сверху, со своего поста, спрыгнула девушка с короткими белыми волосами — Страж города.

— Здравствуй, Лео, кто твои спутники? — спросила она, удивлённо рассматривая их.

— Привет, Нейт. Это мой дедушка, а это Мерит. Я недавно встретил их в пустыне Египтуса. А сейчас мы направляемся в сад. Кстати, а почему ты на посту, война давно закончилась?

— Фараон опасается, как бы чего не вышло, — Нейт ещё раз изумлённо осмотрела спутников своего друга и решила довериться ему. — Добро пожаловать в Золотой город, — она открыла ворота и впустила их.

Путники вошли, и пока Лео вёл их в сад, Мерит и Флинн во все глаза смотрели на улицы, полные народу. Красивые колонны, дорога, мощёная ровными камнями, солнечный свет, заливающий весь город, пальмы и кусты, посаженные на тротуаре у лавочек — совсем не редких — оживлённый весёлый говор людей — всё это поражало спутников юного фараона. «Как же здесь всё изменилось», — подумала Мерит, не зная, то ли это ей снится, то ли эта красота существует на самом деле.

Лео сказал, что их нужно сначала представить фараону и повёл дедушку и новую знакомую в пирамиду, которая сверкала золотыми стенами издалека. Вскоре она вошли в тронный зал, огромный и прохладный. Ра сидел на троне (он теперь был фараоном Египтуса) и разговаривал с Кефером, своим младшим сыном, сидевшем на правой ручке трона. Кефер заметил вошедших и быстро встал, стараясь сделать вид, что он не сидел на ручке трона (Ра забавляло такое поведение сына, но и он сделал серьёзный вид, мол, подумаешь, принц сидит рядом со своим отцом, эка невидаль).

— Лео, рад приветствовать тебя в Египтусе, — сказал Кефер, и вдруг застыл, с удивлением рассматривая спутников мальчика.

— Лео, не мог бы ты рассказать нам о своих спутниках? — несколько взволнованно спросил Ра, рассмотревший вошедших только тогда, когда его сын встал.

— Это мой дедушка Флинн, живший в пустыне, и его знакомая, Мерит, — ответил Лео, немного сбитый с толку реакцией фараонов.

Нужно сказать, что, хотя Кефера и называли иногда принцем, он находился в титуле фараона: Ра был фараоном всего Египтуса, Кефер — фараоном Золотого города, а чтобы не произошло путаницы, их называли фараон (Ра) и молодой фараон (Кефер). Так случилось потому, что Ра, ознакомившись с нововведениями младшего сына, пожелал править только вместе с ним. Единственное, что Ра не нравилось — трон для Кефера ещё не был готов, и тому приходилось либо стоять (в присутствии кого-либо из жителей Египтуса), либо сидеть на ручке трона (когда они были вдвоём).

В это время в тронный зал вошли Гор и его мать Исида. Гор узнал от Нейт, что в город вошла вместе с Лео и его дедушкой женщина — копия Исиды, только в другой одежде и с иным цветом глаз, и рассказал матери. Исида сразу поспешила в тронный зал, не сомневаясь, что они будут именно там. И не ошиблась. Гор первым делом поклонился фараонам, а потом поздоровался с Лео.

— Что на этот раз привело тебя в Египтус? — добавил сын Исиды.

Лео поздоровался сразу с ним и его матерью и ответил, что искал цветок в пустыне для своей матери, а потом внезапно встретил своего дедушку и его спутницу, которые направлялись в Золотой город. Исида и Мерит молча рассматривали друг друга.

— Здравствуй, Мерит, — наконец сказала Исида. — Я рада видеть тебя. Извини за такой сухой приём, просто все мы очень удивлены.

— И я очень рада, Исида. Я понимаю, я тоже не до конца верю в происходящее.

— Мерит, ты вернулась…навсегда? — наконец очнувшись спросил Ра.

— Полагаю, что да. Насколько мне известно, Баал умер, и теперь все мы свободны, — ответила Мерит. — Я свободна.

— Я помню, как ты говорила, что мы ещё увидимся, — сказала Исида с торжеством в глазах. — Ты была права, сестра, мы снова встретились.

— Сестра? — удивился Гор, хотя иного объяснения схожести двух женщин быть не могло. — Ты никогда не говорила, что у тебя есть сестра, мама.

— Так было нужно, — ответила Исида. — Для вашей же безопасности.

— От вас скрывали не только это, — сказал Ра, окончательно придя в себя и подходя к Мерит, и положил ей руку на плечо. Гор немного удивился, почему фараон сказал «вас», но потом понял, что от Нейт и других воинов Золотого воинства, вероятно, тоже.

— Я жена Ра, — закончила мысль Ра Мерит и положила руку на руку фараона.

Лео, Гор и Кефер на несколько секунд опешили. Мало было сначала узнать, что вернулась сестра Исиды, так она оказывается женой Ра! Но если это так, то… И только Флинн оставался спокоен, ведь Мерит ему это давно рассказала.

— Минуточку! — замахал руками Лео и повернулся к Кеферу и Гору. — Если Мерит жена Ра и сестра Исиды, то вы двоюродные братья!

Кефер и Гор переглянулись. Они уже поняли, что родственники, но никак не могли понять, почему узнают об этом только сейчас.

— Почему вы нам раньше не сказали? — спросил Кефер удивлённо и, как показалось Ра, несколько обиженно.

— Прежде, чем рассказать, я хотела бы увидеть остальных детей, — сказала Мерит спокойно, — потому что рассказ достаточно длинный и сложный. Где Эксатон и Сехмет?

— Эксатон в Тёмной пирамиде, от него никаких новостей, — ответил Кефер, а потом спросил: — Но причём тут Сехмет?

— Видишь ли, — осторожно сказал Ра, понимая, что неожиданностей уже много, — Сехмет твоя младшая сестра.

Такого выражения лица Кефера ещё никто не видел, а потому никто не смог понять, что он почувствовал. Хотя родители догадывались, что он еле верит, а Исида понимала, что верить ему не очень хочется. Гор так просто впал в ступор и пытался как-то принять этот факт. Не слишком ли много потрясений для получаса? Сначала возвращается царица Египтуса, мать (и тётя), потом выясняется, что вы с лучшим другом двоюродные братья, а теперь ещё оказывается, что у тебя есть младшая сестра, да в добавок ты долго воевал ещё и с ней! Всё это просто сразило Кефера, и он уже начал думать, не сошёл ли с ума. Ведь ладно ещё узнать, что у тебя есть двоюродный брат и тётя, но что ты сражался много лет не только со старшим братом, но и с младшей сестрой — это уже слишком!

Молодой фараон опустился на трон, чуть не сев мимо, и Мерит сразу пошла к сыну. Они не знали друг друга, но их кровной связи никто не отменял. Мать положила руку на плечо сына, он взглянул на неё, но снова погрузился в раздумья. Молчание продолжало висеть в тронном зале, и никто не решался нарушить его. Лео уже разобрался во всех этих родственных узах, но ждал объяснений, почему они держались в тайне. Что до Флинна — так Мерит ему всё рассказала ещё месяц назад, когда узнала его ближе, так что он, как и все «старшие» в тронном зале, просто ждал, когда молодые мужчины придут в себя.

— Выходит, много лет назад почти все мои родственники пропали, — усмехнулся Кефер. — Кто-то был далеко, а кто-то рядом, но скрыто. Может, есть ещё что-то, что вы нам не рассказали? Разумеется, кроме причины, которую м-мама расскажет позднее?

Кефер не знал, как ему обращаться к Мерит, хотя и должен называть её матерью — она пока что была для него чужой.

— Это всё, сын мой, — ответила Мерит, чувствуя, что он крайне взволнован. Ра понравилась его небольшая твёрдость, и фараон подумал, что не ошибся, доверив Кеферу царство. Однако он понимал, что потрясений слишком много, и его сын может не выдержать.

— Хорошо. Тогда, если вы не против, я бы хотел побыть один и подумать над всем услышанным, — Кефер поднялся и, приложив правую руку к груди и кивнув, вышел из тронного зала. Ра показалось, что он идёт нетвёрдо, но это ощущение быстро пропало, потому что Кефер уже шёл твёрдо.

Гор с Исидой тоже ушли, сказав, что им нужно продолжать заниматься своими делами.

— Что ж, полагаю, можно устроить праздник в честь возвращения царицы, — добродушно сказал Ра. — Лео, хотелось бы согласовать с тобой время.

— Я даже не знаю, — замялся мальчик, — сегодня я должен найти для маминого конкурса цветок, а у меня ещё школа… Через неделю будут большие выходные, я попытаюсь остаться дома, а сам приду на праздник, — внезапно вспомнил Лео, и в его глазах читался восторг.

— Отлично. Неделя — то, что надо, — улыбнулся Ра. — А теперь в саду Кефера можешь выбрать любой цветок.

* * *

саду Лео спросил у дедушки, пойдёт ли он домой, на Землю. Флинн задумался и ответил, что не в этот раз, пока ему нужно пожить в Египтусе и привыкнуть к обществу, Мерит уже пообещала, что что может отвести ему дом, если он захочет, так что лучше бывшей Тени сначала привыкнуть к шуму города и общению людей — в Египтусе, чем прийти домой и выглядеть на улицах как дурак, потому что в пустыне идёшь, куда вздумается, а в городе прямой путь приходится срезать.

Дед и внук посмеялись немного, потом Флинн помог мальчику выкопать красивый цветок и попрощался со внуком на некоторое время. Счастливый Уолкер вернулся домой. Стоит сказать, что его мама получила приз «За самый оригинальный сад», потому что цветок из сада Кефера снова немного учудил.

* * *

Когда Мерит рассказали обо всех происшествиях в Египтусе с момента её ухода, она огорчилась, что её старший сын оказался таким жестоким и развязал войну, а дочь вместе с ним пыталась разрушить Золотой город. Но всё же за среднего сына испытала гордость, особенно когда узнала, как он улучшил жизнь в городе.

Вечером сёстры-близняшки сидели в комнате Исиды и вспоминали прошедшие годы, когда они были ещё детьми. В дверь постучали, и после разрешения Исиды вошёл Осирис.

— Добрый вечер, — сказал он. — Я рад, что ты вернулась, Мерит.

— Садись, старый друг, и посиди немного с нами, — улыбнулась царица. Осирис сел, они помолчали немного.

— А помнишь, Исида, сколько мужчин было влюблено в тебя? — спросила Мерит, явно желая подшутить над сестрой.

— Да-а, — засмеялась Исида, — а вот Ра полюбил именно тебя. Различал нас по глазам и характеру.

— Уж простите меня, но не могу не вспомнить о вашем продолжительном романе, — царица с весёлой усмешкой и притворной жалостью посмотрела не собеседников — это был признак её хорошего настроения.

— Это было очень давно, — немного недовольно сказал Осирис.

— А как поживает твой сын? — сменила тему Мерит, поняв, что подшучивать над ними нельзя.

— По-моему, хорошо, он способный, — ответил Осирис. — Но есть одна загвоздка: он не знает, что я его отец.

— Похоже, не мы одни скрывали родственные узы. Но какая причина у тебя?

— После смерти его матери его бабка — мать моей жены — решила, что из-за меня погибла её дочь. Она решила, что её внуку не следует общаться со мной. Странная это была женщина. Таким образом, она лишила отца сына, а сына отца. Хотя мы с ним всё равно общались — только не как родственники… моя жена заразилась смертельной болезнью — одной из тех, которые сейчас мы уже можем вылечить. Тогда я не смог найти для неё лекарство, мне и самому казалось, что я повинен в её смерти, поэтому позволил её матери забрать на воспитание моего сына… Я так и не сказал ему, что я его отец, — печально закончил Осирис. Исида и Мерит положили руки на его плечи, желая поддержать старого друга.

Всю неделю только и было разговоров в городе — о возвращении царицы. Но только воины Золотого воинства — те немногие — узнали обо всех запутанных родственных связях. Праздник тоже был сенсацией, потому что праздники — особенно вовремя войны — были редкостью. Но теперь настал мир, и Ра от избытка чувств устроил грандиозный праздник. Вообще-то следует отметить склонность Ра к праздникам как жителя, так сказать, старых времён, из которых он вынес привычку пышных празднеств. Нужно сказать, что родители жалели, что двое их детей не могут присутствовать на празднике, поскольку ничего не знают. Но Ра в тайне решил устроить праздник и в честь их возвращения.

Пока шли приготовления к празднику, супруги почти всё время проводили вместе. Кефер с пониманием относился к разлуке влюблённых, хоте и не представлял, что чувствуешь в это время. Тем не менее, он предоставил родителям возможность быть вместе, а сам в это время находился с друзьями. Темой для разговоров было его родство с Сехмет.

Вот и в этот раз — а дело шло к концу недели — пятеро воинов, что были свободны в это время, снова говорили на эту тему. Собирались постепенно: сначала Кефер и Гор нашли беседку в саду, потом туда пришёл Рамзес, потом Нейт, а позже всех явился Гиксос.

— Извините, завозился, — виновато объяснил он.

Казалось бы, возможно ли так долго обсуждать тему, по которой уже почти неделю идут разговоры? Можно, если сначала просто обсуждать странность этого родства, а потом вспоминать поведение найденной сестры. Учтите ещё, что в запасе всего несколько часов, а не весь день.

— Я так понимаю, никто не знал о дочери в семье фараона, — сказал Кефер, — иначе бы Эксатон по-другому к ней относился.

— Ты уверен? — усомнился Гор. — Если бы он знал, вряд ли сказал бы ей и уж точно не стал бы обращаться как с равной.

— А не могла она сама знать, что ваша сестра? — предположила Нейт. — И выбрала, на её взгляд, более сильного брата.

— И не сказала ему, что его сестра? Не-ет, тогда бы она заявила свои права на трон, — ответил Рамзес.

— Скорее всего, они ничего не знают. Да и от кого они могли узнать? — заметил Гиксос. — Интересно будет посмотреть на их реакцию.

Таким образом, обсуждение отношений между Эксатоном и Сехмет растянулось на всё положенное, так сказать, время. Когда тема была исчерпана, друзья стали расходиться. Гору нужно было к матери, Гиксос, Нейт и Рамзес снова пошли в город — любимое их занятие после войны, — а Кефер остался в саду.

Молодой фараон больше всего жаждал поговорить с матерью, но не смел вмешиваться в разговор родителей. Бесцельно бродил он по саду, когда вдруг услышал оклик. Обернувшись, Кефер увидел свою мать. Ему хотелось подойти к ней, но почему-то ноги отказались повиноваться ему, и Кефер просто ждал. Мерит, дойдя до сына, крепко обняла его, уже второй раз со дня прибытия.

— Прости нас, Кефер, — виновато сказала Мерит, — но нам с твоим отцом нужно было о многом поговорить.

— Я понимаю, — тихо ответил он и ответил на её объятия. В этот раз они были действительно между матерью и сыном, потому что оба уже убедились в своей связи и смогли почувствовать горечь разлуки. Их сердца радостно забились.

После мать и сын стали гулять по саду, разговаривая об общем прошлом. Мерит вспоминала, как вёл себя Кефер, когда был младенцем, какие доставлял хлопоты няням и радости родителям, как Эксатон иногда был его лошадкой, и какой хорошей тогда была жизнь. Такие прогулки совершались ещё два дня и доставляли радость не только матери и сыну, но и отцу, который всей душой желал сближения Мерит и Кефера.

И вот, когда настала пятница (первый выходной тех самых больших выходных, о которых говорил Лео), Последний фараон Земли явился в Египтус и был встречен Флинном.

— Лео, здравствуй, но праздник будет завтра, сегодня заканчиваются последние приготовления, — сказал он.

— Это очень хорошо, — ответил внук, — я пришёл предупредить, что сегодня не смогу. Но всё складывается удачно. Ко скольким завтра приходить?

— Примерно к трём часам дня. Лучше приди немного раньше.

— Спасибо, увидимся на празднике! — и хотя Лео хотелось поговорить с дедушкой подольше, он не мог задержаться, а потому просто исчез в голубом портале.

Тем временем Мерит решила рассказать сыну немного о том, как она жила у Баала. Для начала она описала самого Баала: высокий и тощий, словно скелет, у него бледно-серая кожа, лысая голова и большие острые уши. Череп у него немного вытянутый, нос прямой и крючком, зрачки змеиные; плечи широкие, но руки до локтя узкие, словно кости, однако от локтя сильно расширяются и становятся ужасно толстыми, а к кисти руки снова становятся достаточно тонкими. У него длинные костлявые когтистые пальцы, а ноги короче, чем должны бы быть. Вообще его левая рука длиннее правой. (Мерит не понимала, как его руки вообще-то не оторвались.) у него два костюма: обычный и парадный. Обычный от парадного отличается тем, что у него рукава длиннее, а с парадным костюмом Баал носит свой знак — золотую змею на красном квадрате — на более длинной ленте, на шее, ещё одну ленточку на шее и свой знак на ленте на лбу.

— У него жило много женщин и девушек, жило и служило ему. Он назвал нас гаремом. Все мы были пленницами. В последний раз он украл откуда-то трёх девушек-сирот, с ними мне особенно удалось сблизиться, так что когда Баал умер, мы бежали все вместе. Но позже растерялись, а затем я встретила в пустыне Флинна, и он помог мне выжить.

— От чего умер Баал?

— Мы не знаем. Женщина, которая ему прислуживала за умыванием, внезапно выбежала к нам и воскликнула, что он умер.

Они молча шли по саду, слушая шум фонтана и шелест травы. Тёплый нежный ветер приятно обдувал кожу, цветы распространили аромат по всему саду.

— Кефер, как ты думаешь, поймут ли меня твои брат и сестра?

— Даже не знаю… Возможно, Эксатон поймёт, потому что он старший, возможно, и Сехмет поймёт. Только нужно всё хорошо объяснить. Я боюсь, что они могут не поверить. А если и поверят, останутся ли они с нами или останутся в Тёмной пирамиде?

— Ра сказал, что Эксатон желал убить и его… Мне больно это признавать, но, если мой старший сын не сможет жить с нами, я не стану заставлять его. Однако свою дочь я буду убеждать всеми силами, ибо я была с ней в разлуке дольше всех… Хочешь ли ты их возвращения?

— Я всегда желал возвращения брата. Но вот к сестре придётся привыкать. Даже не знаю, поладим ли мы с ней.

Мерит положила руку на плечо Кефера, словно говоря, что всё устроится.

Каника и Субира — две подруги, но очень не похожи друг на друга, однако в этом пути шли рядом. У обеих на поясах был значок — змея на квадрате, но теперь обе девушки были вольны делать то, что вздумается. Каника была младше Субиры, но отношения подруг были партнёрскими, никто из них не командовал, так что дружбы их была крепкой. Однако Субира всегда заботилась о подруге, особенно тогда, когда рядом не было старшей сестры Каники.

Когда Каника устала, Субира как раз заметила впереди какое-то странное сооружение тёмного цвета. Это была гигантская пирамида с красным светом, выглядело это зловеще, так что Субиру передёрнуло, но лучшего места не было вокруг на пару километров.

— Смотри, Каника, — девушка указала на пирамиду, — попросимся передохнуть. А может и пожить здесь, предложим свои услуги.

Каника кивнула, и девушки направились к странной тёмной пирамиде.

* * *

Тем временем, после возвращения Ра, Тёмное воинство сначала приуныло, и это уныние продолжалось долго, но потом Эксатон — его фараон и лидер — решил вновь пойти войной на Золотой город. Тёмный фараон искал оружие, по мощи сравнимое с силой Ра, но поиски пока не увенчались успехом. Учёный Тёмного воинства — Сехмет — разработала несколько проектов оружия, но была недовольна ими.

Эксатон сидел на троне весьма мрачный, когда к нему привели двух девушек. Тёмный фараон осмотрел их, но знака Золотого города не увидел. Это и радовало, и настораживало.

— Кто вы? — спросил он.

— Господин, мы пришли издалека, — ответила Субира. — Мы шли очень долго и устали. Моё имя Субира, имя моей подруги — Каника. Позволь нам, господин, передохнуть у тебя или остаться служить тебе, мы долгое время были служанками и привыкли к работе.

Эксатон недоверчиво покосился на них. Если они служанки, то почему в золоте?

— Вы из Золотого города?

— А есть такой? — удивилась Каника.

— Нет, господин, мы были пленницами Баала, — ответила Субира.

Эксатон продолжал молча и удивлённо рассматривать их. Он никогда не слышал о Баале, но девушки явно были не из города брата и говорили правду, ведь он никогда не видел такого знака — золотой змеи в квадрате. В это время вошла Сехмет с каким-то зельем в пробирке и вдруг, увидев Эксатона, остановилась и с изумлением смотрела на него, уже давно разбив пробирку. Раньше Эксатон выглядел как человек, но сейчас…

— Повелитель, вы вернули свой прежний вид, который был до возвращения Ра! — наконец воскликнула львица.

Эксатон оглядел себя и с изумлением заметил, что это правда. Похоже, новые злодейские планы вновь наполнили его существо тьмой — это он и без объяснений понял. Когда шок прошёл, Сехмет заметила двух девушек, растерянно смотревших то на неё, то на Эксатона.

— Ты знаешь что-нибудь о Баале? — спросил у учёного Эксатон.

— Никогда не слышала, повелитель.

Помолчав и ещё немного подумав, Тёмный фараон назначил Субиру мыть полы в тронном зале и спальнях его и его заместителей (а также главного учёного), а Канику помогать Сехмет, убирая что-то лишнее из лаборатории. Все присутствующие остались довольны.

* * *

Из рассказов Каники Сехмет многое узнала о Баале и о девушках, живших у него. Сама того не замечая, львица прониклась состраданием к «гарему» Баала и радовалась, что сама не попала в него. Мощное оружие, которое искал Эксатон, так и не находилось, а разработать его не было возможности — у учёного было мало знаний в этой сфере, так что Тёмный фараон всё ещё уповал на волю случая. Меж тем он уже присматривался к имеющимся разработкам и составлял планы, стараясь открыть в себе силу, равную мощи его отца.

Такого пышного праздника Лео не помнил давно*. Весь город собрался праздновать возвращение царицы Мерит. Множество столов ломилось от обилия яств, повсюду слышалась музыка, и царило веселье. Ежеминутно поднимались кубки за здоровье царской семьи (что немного смешило Мерит, ведь царская семья была намного больше, чем думали горожане), а вечером был долгий салют, так что праздник закончился под радостные возгласы.

На следующий день все были немного вялыми, хоть и проспали допоздна. В Египтусе работа шла медленно, но никто не ругался, поскольку это было ожидаемо — праздники были такой редкостью, что на них гуляли как могли, после чего сил оставалось мало. Родители же Лео решили, что их сын просто где-то набегался, и ничего не заподозрили.

Меж тем царица решила, что пришла пора вернуть своих детей в Золотой город. Несмотря на сонливость, Кефер стал сопровождать мать на пути к Тёмной пирамиде, а Гор и Рамзес полетели вместе с ними.

Когда Мерит увидела Тёмную пирамиду, то очень огорчилась, что её дети живут в таком мрачном и несколько пугающем месте. Кефера же удивило, что мумии продолжают дежурить на своих постах. Конечно, Нейт тоже оставалась на посту, но Эксатону-то чего опасаться? Это не понравилось молодому фараону, и он приготовился защищать мать, если брат нападёт.

— Смотрите, там какая-то девочка, — сказал Гор.

Из Тёмной пирамиды действительно вышла девочка в чёрной одежде, она была примерно того же возраста, что и Лео. Когда девочку не могли увидеть из Тёмной пирамиды, Мерит направилась к ней. Кефер удивился и поспешил за метерью. Когда все четверо дошли до девочки, женщина окликнула её:

— Каника!

Девочка обернулась и с радостным изумлением воскликнула:

— Мерит?! — она поставила какой-то ящик на песок и подошла ближе.

— Что ты тут делаешь?

— Служу Эксатону. В частности, Сехмет. Вот сейчас она послала меня найти одно растение, — тут девочка заметила троих мужчин и с испугом в глазах спросила: — Ой, Мерит, кто это?

— Это мои сын, племянник и их друг. Не бойся, они добрые.

— А-а, извини, Каника, — сказал Кефер, — не знаешь ли ты случайно, зачем Сехмет понадобилось растение?

— Нет. Она не говорит, для чего, просто приказывает сделать.

— Думаю, скоро это будет неважно, — сказала сыну Мерит и повернулась к девочке: — Но скажи мне, где твои сестра и подруга?

— Субира здесь, тоже служит, а с сестрой мы оттерялись на границе владений Баала, когда нас вдруг догнали «амазонки», и мы вынуждены были уступить им дорогу. Так и не нашлись, — грустно добавила Каника.

— А как Эксатон? — сменила тему Мерит. Она-то знала, каково это — потерять родственника.

— Характер у него скверный, вечно бурчит что-то, покрикивает на мумий, своих солдат, кажется, своими требованиями уже надоел Сехмет, и она рада бы хоть денёк провести в тишине и спокойствии. Хуже был только Баал. А вообще у него пугающий вид: кожа тёмная, глаза горят красным, улыбнётся — сразу видны немаленькие клыки. Да вообще-то у всех в Тёмной пирамиде горящие красные глаза, кроме Сехмет.

— Подожди, красные глаза, а сам тёмный? — изумился Кефер. — Он же стал выглядеть как обычный человек.

— Думаю, причину мы узнаем, когда поговорим с ним, — заметила Мерит. — Каника, а то он делает?

— Какое-то мощное оружие ищет, — пожала плечами девочка.

Золотые воины сразу нахмурились и переглянулись — теперь ясно, почему стража Эксатона всё ещё на посту. Мерит была огорчена и сказала после минутных раздумий:

— Это меняет дело и сокращает наше время. Каника, сможешь завтра привести его и Сехмет сюда, на это место? И Субира пусть тоже придёт, но больше никого не должно быть.

— Постараюсь. Думаю, вдвоём мы с Субирой справимся. Но ты-то как живёшь?

— Я всё расскажу после, теперь же прощай. Помни: завтра в полдень на этом месте.

Каника кивнула, и они разошлись. В Золотом городе Мерит рассказала, в чём заключается её идея: все вместе они должны прийти к Тёмной пирамиде, и там она расскажет детям правду и попытается убедить их пойти вместе с ней, отказавшись от войны.

— Ты уверена, что получится? — с сомнением спросила Исида. — Мы пойдём туда, где все войска Эксатона.

— Поэтому мы и пойдём все вместе. Я знаю, что есть большой риск, но лучше случая может не представиться, — ответила сестра.

* * *

Тем временем Каника рассказала Субире о встрече с Мерит и о поручении их подруги. Девушки долго думали, как заставить Эксатона и Сехмет — одних — пойти за пирамиду. С Сехмет было проще, она любила их и прислушивалась к ним, а вот Эксатон… Но наконец решение было найдено.

На следующий день, когда был уже почти полдень, Субира пристала к Эксатону:

— Тёмный фараон, за пирамидой происходит что-то странное. Боюсь, я не понимаю, что там творится, да и ваши слуги тоже вряд ли поймут. Если только Сехмет, так что вам нужно самому пойти и посмотреть, что что там происходит.

— Если Сехмет поймёт, пусть она и идёт. Отстань от меня, — недовольно пробурчал Эксатон, отсеев ещё один план нападения.

— А если она не поймёт? Неужели вам самому не интересно узнать? К тому же вам необходимо сделать перерыв.

Эксатон хотел было грубо ответить и прогнать надоедливую девушку, но вдруг передумал и решил, что перерыв ему действительно не помешает, а если за пирамидой не будет ничего интересного, он бросит Субиру в первую же попавшуюся яму, и приказал ей вести его.

Почти такой же разговор вела Каника с Сехмет, разница лишь в том, что львица согласилась сразу.

И вот в полдень Эксатон и Сехмет, ведомые Субирой и Каникой, пришли за Тёмную пирамиду, на путырь. Сначала они ничего не увидели, и Эксатон хотел уже рассердиться, как вдруг из-за камней вышли воины Золотого воинства и почти весь Правящий совет (исключение составлял Сет, оставшийся со своей дочерью, и Маат, которая всё ещё сидела в темнице), и Эксатон понял, что они окружены. Прежде, чем старший сын ухватился бы за свой хопеш, Ра сказал:

— Сын мой, мы пришли не ради битвы, о которой пора бы давно забыть. Недавно случилось истинное чудо: вернулась твоя мать, столько лет жившая в плену.

Эксатон на миг остолбенел, но его мозг продолжал работать: с чего бы им всем понадобилось заявляться сюда (а даже если они знают про поиски оружия, могли бы напасть, а не заманивать его — и Сехмет — сюда)? К тому же про пленение матери от слышал всё своё детство. Сехмет же настолько устала за последние два дня, что просто ждала, что будет дальше. Паузой воспользовалась Мерит и вышла вперёд. Можно было бы произнести торжественную речь, как это делалось во времена её молодости, но ей хотелось показать своему сыну, что он действительно ей дорог.

— Эксатон, мой старший сын, вернись к своей семье! Долгие годы меня не было с вами из-за ужасного стечения обстоятельств, но я каждую минуту думала о своих детях и желала воссоединиться с ними! Ты живёшь здесь, в этом мрачном месте, а мне бы так хотелось, чтоб ты жил с нами.

— Зачем же ты уходила? Будь ты с нами всё это время, не было бы той ужасной войны, что веками сотрясала Египтус! — сердито сказал Эксатон, вспоминая, что между его матерью и Исидой было сходство.

— Я должна была сдаться, чтобы спасти свою семью и наше царство, я должна была поступить на службу Баалу, чтоб вы могли жить.

Эксатон покосился на Канику и Субиру, но девушки стояли спокойно. Эксатон подумал, что либо они лгали и на самом деле из Золотого города, либо были в плену вместе с его матерью и теперь действовали с ней за одно.

— Ты был слишком мал, чтобы помнить всё это, — продолжила Мерит. — Объяснять бы пришлось слишком долго, да и скрыть в этом объяснении необходимое было бы невозможно. А скрыть нужно, поскольку мы не знали, как долго будет висеть над нами эта беда. Но теперь я могу рассказать правду, и состоит она в том, что Исида моя родная сестра, а у вас с Кефером есть младшая сестра, — Мерит выждала, пока первое удивление у её старшего сына пройдёт и закончила: — Это Сехмет.

«Клянусь, если б я не был фараоном, мы не были бы роднёй, а я был мальчишкой, я расхохотался бы», -подумал Кефер, глядя на лица брата и сестры — до того эти двое были удивлены и растеряны, однако лёгкая улыбка на лице младшего сына Ра всё же появилась. Остальные же сохраняли серьёзность. Хотя нет, вон Гиксос с Рамзесом тоже улыбаются, да и Нейт едва скрывает улыбку.

— Как она может быть моей сестрой? — удивился Эксатон и почти дико посмотрел сначала на Сехмет, а потом на мать.

— Она твоя родная сестра, и от неё это тоже скрывалось, — ответила Мерит и добавила: — Я хочу, чтоб мои дети вернулись ко мне.

— Это глупо, — помотал головой Эксатон. — Куда возвращаться? В этот глупый городок? Я сам фараон, я собрал собственную армию, я живу здесь, как хочу. А что будет со мной там?

— Там будет твоя семья, — ответила царица.

— Отец, который отнимет власть, брат, который будет лезть не в своё дело, Совет, который будет против любой мысли. А теперь ещё и сестра с другими родственниками, которые будут считать своим долгом помогать мне в моих делах!

— Если ты сам не можешь ужиться, Эксатон, тогда тебе действительно нужно оставаться в Тёмной пирамиде, где никто не посмеет возразить тебе, — в отличие от своей сестры Мерит не обладала ангельским терпением, а слова про родных задели её. — И мне больно осознавать, насколько жесток мой сын. Но твоему возвращению я буду — уж поверь — рада. Что же касается моей дочери — я хочу забрать её с собой, потому что меня не было с ней слишком долго.

— Разве я вам дочь? — растерянно спросила Сехмет, ошеломлённая больше всех в семье, ещё не веря в слова Мерит и не понимая, что ей делать дальше.

— Откуда у тебя этот урей? — вместо ответа спросила Мерит, указывая на змейку на немесе львицы.

— Мне сказали, что мои родители оставили мне его.

— Это наш урей, — сказал Ра.

Казалось, она всё ещё не верит. Она думала, она сомневалась, она не могла найти иного объяснения, кроме как тех, что Мерит — хоть и скомкано — дала ранее. Но это была просто невероятная история! Кефер, с которым она вообще-то ладила, когда не выполняла приказы Эксатона, наконец не выдержал: сестра, о которой он раньше даже не знал, не может поверить, что нашлись её настоящие родители (а всем было известно, что Сехмет жила приёмной дочерью в той семье, где росла). Молодой фараон решился действовать самостоятельно и подошёл к Сехмет.

— Послушай, мы ведь всегда враждовали, так? Думаешь, я мог бы считать тебя сестрой и стоял бы здесь, если б это не было правдой?

— Ты знаешь, как мы враждовали, — тихо ответила Сехмет, чтоб её расслышал только Кефер.

— И тем не менее. Ты же меня отравить пыталась. Именно пыталась, а не хотела, — сказал он, как только она открыла рот.

— И ты хочешь сказать, что сможешь называть меня сестрой? — с сомнением спросила львица.

— Смогу, ведь ты моя родная сестра. Нам просто нужно привыкнуть к этому. А ты, брат? Неужели не хочешь начать всё сначала?

Эксатон, уже успокоившийся и начавший обдумывать своё решение, открыл рот, думая потянуть время, чтоб окончательно решить, но тут проговорила Сехмет:

— Я верю. Да, я пойду с вами.

Эксатон недовольно кашлянул, но теперь уже ничего не мог сделать Сехмет, ведь она была одной с ним крови, и согласился пойти в Золотой город, чтобы узнать, почему мать ушла от них и была в плену у Баала столько лет.

Примечания автора:

*Потому что первый праздник был в честь возвращения Ра, второй — в честь постройки дамбы Кефера.

Послушать историю Мерит собрались все друзья из Золотого воинства, вызвали даже Лео, и он порадовался, что на следующий день ему не нужно было учить уроки. Из Тёмной пирамиды прилетели Тот с Анубисом и Хатанор с Нактом и Карнаком, но были под постоянным присмотром. Флинн сидел рядом с внуком. Каждый из присутствующих знал что-нибудь из жизни Мерит, но никто не знал её полностью.

— Я не стану растягивать рассказ на весь день, но расскажу о себе вполне подробно, — сказала Мерит. — Мы с Исидой — сёстры-близнецы. Мы выросли в самой обычной семье, а наш отец своим трудом добился места в Правящем совете. Когда мы подросли, то смогли играть с детьми других высокопоставленных сановников, в том числе и с сыном фараона. Так и началась наша дружба.

Чуть позже, когда мы выросли, отец Ра устроил праздник, и мы, молодёжь, бросились искать себе пару для танца. В сестру были многие влюблены, но тогда она выбрала Осириса. Несложно догадаться, почему у Исиды было столько поклонников: у неё был спокойный нрав, в то время как мой характер был достаточно сложный, хотя оно так и осталось.

Однако в тот день выбрали и меня, и это был Ра. Мы оба были рады этому и славно провели время! С того дня мы постепенно сближались, виделись чаще, даже искали для этого повод, пока однажды не осознали, что с нами творится.

Когда наша любовь окрепла, мы смогли пожениться, создав новую семью. Если кому-то интересно — и с позволения сестры — Исида с Осирисом на тот момент разошлись и уже обзавелись собственными семьями. Мы счастливо прожили три года, а потом на свет появился Эксатон. Казалось, счастью не будет конца, но вскоре умерли от старости родители Ра, а затем и наши с Исидой. Мы смогли пережить это горе. Но не буду вдаваться в подробности.

Через три года родился Кефер, а в тот же год на свет появился и Гор… И тут появился Баал. Он пришёл из пустыни, сам родом с Востока, а о его силе мы никогда раньше не слышали. Однако она была похожа на ту, что использовала семья Ра, однако все наши технологии были бессильны против него, против того, что называется магией. Мы не сдавались, мы постоянно искали способы решить нашу проблему.

Баал начал слабеть, но борьба всё ещё продолжалась. Через год родилась Сехмет. прошло всего месяца три, и Баал нанёс удар такой мощи, что наши воины выжили лишь чудом, а раны их были очень тяжелы.

Маг пустыни потребовал, чтоб мы отправили к нему женщин и девушек, если, конечно, мы хотим выжить. Он разрешил оставить в семье одну — но только одну! — женщину. Некоторые наиболее самоотверженные матери и дочери сами пришли к нему, не дождавшись нашего ответа. На следующий день Баал смягчил условия: он соглашался уйти и с маленьким количеством женщин, если они будут из богатых и почтенных семей. Но они могли оставить в своей семье лишь одну женщину…

Вы должы понять меня. Понять, что у меня долг не только матери, но и царицы. Мы отдали Сехмет воспитываться в бедную семью, дав с собой серебряного урея, чтоб после опознать её. Я, как царица, могла спасти больше жизней, чем кто-либо из всего Египтуса, и потому мне пришлось уйти, чтоб жили и вы, и наш народ…

Баал заставлял нас работать. Кто-то шил ему одежду, кто-то готовил еду и питьё, кто-то убирался в его дворце, а кто-то танцевал для него. Нас было много, но в течение всех этих лет плена он каждый год похищал несколько новых девушек. Однако из Египтуса никого среди них не было.

Он называл нас «гарем», в последний раз этот «гарем» пополнился Субирой, Каникой и её старшей сестрой Амизи. Когда несколько месяцев назад служанка Баала объявила нам, что он умер, все мы поспешно стали собираться и бежали. Я бежала вместе с Амизи, Каникой и Субирой, поскольку мы стали очень близки, но по пути мы оттерялись, и я встретила Флинна. Ну а потом мы с Лео прибыли в Золотой город.

Вот и вся моя история, — закончила Мерит. — Единственное, что я хочу прибавить — это то, что силы во мне поддерживала одна единственная мысль — моя семья в безопасности.

— Значит, это было необходимо, — задумчиво сказал Эксатон. — Мне всё понятно. Есть лишь один вопрос: почему мы не знали, что Исида — наша тётя?

— Мы решили скрыть это на всякий случай, — ответила Исида.

Наступило молчание, долгое и томительное. Все что-то осмысливали, раздумывали над судьбой Мерит, судьбой «гарема», кто-то думал даже о том, куда делась Амизи, но все ждали решения Эксатона — останется от или нет. Эксатон понял это и, встав, объявил, что ему нужно подумать и куда-то ушёл.

Вскоре просто сидеть и ждать его возвращения стало в тягость, так что небольшие группки, сформировавшиеся из присутствующих, стали ходить по пирамиде, обсуждая услышанное. Кое-кто даже поднял небольшой шум — поспорили о чём-то. У Кефера было тяжело на сердце. Он надеялся, что брат вернётся, но боялся, что из этого может выйти.

Молодой фараон увидел сестру в пустынном коридоре, стоящую в одиночестве и рассматривавшую фреске на стене. Сехмет сильно задумалась и заметила брата только тогда, когда он подошёл к ней.

— Думаешь, он останется? — спросил Кефер.

— Я не знаю, — ответила Сехмет. — И не смотри на меня так! Я не на столько близка с ним.

— Однако ты с ним ближе, чем я, — недовольно заметил Кефер.

— Неужели? — усмехнулась львица и вдруг весело посмотрела на брата. — А я даже не знала, что он мой брат.

— Поэтому тебе и хочется, чтоб он остался. Единственный, с кем ты прекрасно ладишь, — Кефер почувствовал раздражение, на сердце становилось всё тяжелее.

— Думаю, с родителями и с остальными родственниками я тоже полажу.

— И с воинами поладишь, — мужчина старался построить нормальный диалог, хотя и не представлял, о чём говорить дальше.

— Думаю, Гор мне в этом поможет, — она словно дразнила Кефера, а он вдруг почувствовал укол в сердце. «И сестра туда же», — пронеслось у него в голове.

— Лучше сразу обращайся к родителям, они окажут тебе покровительство, — усмехнулся он и отвернулся, чтобы уйти в весьма плохом настроении.

— А я думала попросить старшего брата показать мне сад, — с поддельной грустью, используемой для сознания комичности, отозвалась Сехмет.

— Это если он останется, — не поворачиваясь и продолжая идти, ответил Кефер. — Да и сад он не знает.

— Но ведь Эксатон не единственный мой старший брат, — спокойно заметила Сехмет, и Кефер сразу остановился. Она играла с ним, как с мышью. Девушка подошла к брату и, помедлив, спросила: — Ты ведь покажешь мне город и сад, старший брат?

— Лучше называй меня просто «брат», иначе возникнет путаница, — повернувшись к ней, мягко ответил Кефер. — Да, покажу, но позже, а сейчас нам пора возвращаться, сестра.

— Я тут что-то заблудилась, — сказала она, беря его под руку, — выведешь?

Кефер улыбнулся и кивнул. Он ликовал в душе. Ни в тоне, ни в выражении лица, ни в глазах Сехмет не было и тени насмешки, его сестра была вовсе не «ведьмой», а вполне милым созданием, только чувство юмора было странновато. А Сехмет решила немного подшутить над Кефером, чтоб в будущем её с братом отношения не омрачались воспоминаниями о прошлом и привычками из него.

Тем временем, пока Эксатон в задумчивости блуждал по коридорам, Исида подошла к Осирису и тихо спросила:

— А ты? Когда ты скажешь сыну правду?

— Я смотрел на него, Исида, — ответил Осирис, — и понял, что ещё не готов. Ни он, ни я. Никто из нас не готов ещё узнать правду.

Эксатон вернулся как раз тогда, когда все успели сесть на свои места. Они ждали его решения, и он сказал:

— Я остаюсь. Но моя армия тоже придёт сюда. Не вся, конечно, многие останутся в Тёмной пирамиде — это будет наш запасной пункт.

* * *

Лео собирался домой. Когда к нему подошёл Флинн, мальчик спросил дедушку, готов ли он пойти с ним. Флинн сначала отпирался, но потом согласился. Вот только как он объяснит свою молодость? Именно тогда, когда возник этот вопрос, мимо проходил Ра. Он разрешил Флинну и Лео рассказать родным и близким друзьям правду, но только если они сохранят всё в тайне. Земляне поблагодарили фараона и вошли в портал.

Не Земле был уже вечер. Сумерки постепенно ложились на шумный город, и в каждом доме зажигались огни. В окнах мелькали тени людей и огоньки телевизоров, а на улице прохожие спешили домой — скорее обнять своих родных и поужинать.

Уолкеры очень беспокоились, куда пропал их старший сын, и как раз в этот момент кто-то постучал в дверь. В комнату вошли подросток и мужчина.

— Лео, где ты был? — строго начала миссис Уолкер, но тут же осеклась, увидев мужчину. — Папа?!

— Здравствуй, Луиза, — нежно улыбнулся Флинн.

— Ты-ы… ты…

— Я моложе, я знаю. Я всё тебе объясню. Вернее, мы объясним, — он положил руку на плечо внука.

— Только пообещайте, что никому не расскажете, — прибавил Лео, подняв указательный палец.

Младшие брат и сестра Лео — Тоби с Джульеттой — уже спали, поэтому не слышали возвращения старшего брата. А Лео и Флинн тем временем, быстро поужинав, стали рассказывать о браслете Ра, источнике молодости, Египтусе и многих приключениях. Конечно, всё рассказать невозможно за один вечер, но рассказанного уже хватило бы на небольшую книгу. Вот только родители, кажется, не очень-то поверили. Тогда Лео встал, крикнул: «Сила Египтуса!» — и вдруг облачился в доспех. Тогда-то родители и поверили. Однако утром они всё равно спрашивали себя, не приснилось ли им всё это, но, увидев Флинна, играющего с детьми, убедились, что это был не сон. А про то, чтоб рассказать кому-то, они даже не думали — ведь всё равно никто не поверит.

После праздника в честь возвращения детей Ра произошёл Полный семейный Завтрак — ПСЗ, как иногда его называли после. За большим круглым столом сидела вся семья: Ра, Мерит, Эксатон, Кефер, Сехмет, Гор, Исида (и снова Ра). Время от времени кто-нибудь клевал носом, потому что уснули только под утро. В конце концов Кефер уснул, облокотившись на руку, и его ложка упала на втку винограда, которая сработала как катапульта и запустила одну виноградину прямо в щёку задремавшему было Эксатону. Он очнулся, громыхнул стаканом, чем вывел всех из оцепенения и проворчал:

— Словно малый ребёнок…пуляется виноградом, — и покосился на Кефера.

— О чём ты? — не понял Кефер и растерянно посмотрел на Эксатона.

— Ты ей в меня запустил.

— Вообще-то он уснул, — вступилась за брата Сехмет, — а дальше цепная реакция.

Эксатон знал, что, если пуститься в расспросы, Сехмет завалит научными объяснениями, и в конечном счёте всё равно ничего не поймёшь, так что промолчал и стал довольствоваться лишь «цепной реакцией». Мерит попросила дочь рассказать о том, как она жила в чужой семье.

— Они почти заменили мне родителей, всегда заботились обо мне и не мешали заниматься научными опытами…

Рассказ стал разделяться на предложения, предложения на слова, слова на звуки, а звуки в конце концов смолкли. И вдруг раздался грохот: заснув, Гор рухнул на пол вместе со стулом. Он извинился и сел к столу. Вскоре Сехмет закончила свой рассказ и почувствовала, что ужасно устала.

Ра помнил, что его сыновья начали о чём-то говорить, но они говорили так долго и скучно, что все, кроме них, погрузились в дремоту. Отец проснулся как раз тогда, когда разговор начал перерастать в перепалку. Звук упавшего жезла, а за ним и ещё двух — жезлов сестёр — положил этому конец, а заодно разбудил всех.

— Нет, так не годится, — сказала Мерит, — мы все ежеминутно засыпаем. И думаю, не только мы. Лучше устроить сегодня всенародный выходной и хорошенько отоспаться, а то ещё случится что-нибудь плохое.

Ра послушался совета жены, и вскоре Египтус стал сонным царством — до того было тихо и пустынно, а всюду слышалось сопение спящих. Не спали только несколько солдат, рабочих, с десяток мумий и некоторые животные — те, кто не хотел спать, поскольку лёг не поздно, а как обычно — и они следили за порядком в городе, а также кормили неспящих животных.

Ближе к вечеру Мерит проснулась, разбудила родных и велела им поесть. Проснулись и другие горожане и взялись за некоторые — непродолжительные — дела. После нескольких часов бодрствования Золотой город снова погрузился в сон.

На следующее утро всё пришло в норму — все встали в положенное время и занялись исполнением своих обязанностей. Где-то в середине дня появился Лео и сказал, что потерял во время праздника небольшой мячик, а вчера прийти за ним не мог, потому что спал весь день.

Кефер привёл юного друга на то место, где мог быть мячик, но вместо стола там было пустое место. После получасовых поисков мячик так и не нашёлся. Когда Лео, уже отчаявшийся найти его, натолкнулся на Канику и Субиру, то объяснил им ситуацию и попросил их помочь в поисках. Однако и это результата не принесло. «Куда он мог деться?» — почти негодующе подумал Лео.

— Здравствуй, юный фараон, — вдруг поприветствовал его Гиксос, неизвестно откуда появившийся.

— Здравствуй! — обрадовался Лео. — Гиксос, у тебя, случайно, нет устройства для поиска мячей? Или мячиков.

— Мячиков? — Гиксос несколько удивился, удивился даже не столько вопросу, сколько слову.

— Видишь ли, я потерял на празднике мячик. Маленький такой, ярко-салатовый.

Гиксос на минуту задумался, а потом сказал, что, кажется, видел что-то ярко-салатовое вчера рядом с пирамидой и привёл Лео и девушек к пирамиде. И точно! — рядом со ступенями, только сбоку, в тени, лежал мячик Последнего фараона Земли. Мальчик поблагодарил друзей за помощь и убрал мячик в карман, застегнув последний на молнию. И тут появился Гор. Они поздоровались, и сын Исиды осведомился о причине прихода Лео. Когда тот обо всём рассказал, вдруг спросил:

— А как ваши успехи в баскетболе?

Гор немного замялся, но всё же ответил, что достаточно хорошо, а потом прибавил с улыбкой:

— Думаю, желающие сыграть найдутся.

Минут за пятнадцать собрались друзья Лео и его бывшие враги, лишь дети фараона отсутствовали. Мальчик объяснил правила тем, кто первый раз в жизни услышал про баскетбол, и провёл пробную игру. Тёмное воинство долго соображало, зато бывшие пленницы Баала быстро освоились и играли не хуже Золотых воинов, которых когда-то обучал Лео.

Через некоторое время пришли трое детей Ра, удивлённые шумом на свободной площадке лабиринта Аписа. С минуту они молча смотрели на играющих, а потом Эксатон спросил, что они делают.

— Это земная игра, баскетбол, — объяснил Кефер. — Вы похищали земных спортсменов, помните?

— А зачем она нужна? — спросила Сехмет, вспомнившая, что земные спортсмены сильные, но так и не понявшая смысл этих земных игр.

— Изначально Лео показал нам её, чтоб мы отвлеклись от сражения. Вот только чисто земной игры добиться так и не смог.

— Меня смущает, что это игра. Воины же не играют в такие игры, а тем более земные, — сказала сестра, смотря, как группа воинов бегает за мячом. — В чём её смысл?

— В спорте, — пожал плечами Кефер. — Тренировка.

— Неужели нет других способов тренироваться? — поинтересовался Эксатон.

— О-о-о, вы в своей Тёмной пирамиде совсем заржавели, — подошёл к ним Лео, — игра — хороший способ развлечься. Вот только не говорите, что воины не веселятся!.. А кстати, если вы научитесь хорошо играть, мы сможем сыграть по командам. Это ведь лучше, чем махать мечом, верно?

— Неплохая идея, Лео, — одобрил Кефер, думая, как бы уговорить брата с сестрой.

Однако уговаривать пришлось только Эксатона, который долго отнекивался, но после напора и брата, и сестры сдался и согласился. Лео подучил Тёмное воинство, чувствуя себя тренером и испытывая на себя всю тяжесть его работы (как тренер он получил право указывать на неправильные действия и даже повышать голос, а тренирующиеся были обязаны его слушаться), и через несколько дней оба воинства были готовы к матчу. На игру пригласили Правящий совет, Осириса и Уолкеров с Флинном. Когда жители Египтуса, не знающие о баскетболе, разобрались со всеми правилами, Лео огласил списки команд.

«Золотая команда»:

1. Кефер (разыгрывающий защитник)

2. Гор (атакующий защитник)

3. Нейт (лёгкий форвард)

4. Апис (тяжёлый форвард)

5. Гиксос (центровой)

«Серебряная команда»:

1. Эксатон (разыгрывающий защитник)

2. Тот (атакующий защитник)

3. Сехмет (лёгкий форвард)

4. Хатанор (тяжёлый форвард)

5. Накт (центровой)

Из «Золотой команды» в запасе остались Рамзес (как центровой), Ка (как тяжёлый форвард) и Субира (как лёгкий форвард), из «Серебряной команды» — Карнак (как тяжёлый форвард), Анубис (как атакующий защитник) и Каника (как лёгкий форвард). Лео был судьёй, а правила несколько изменены — например, разрешалось помогать себе оружием. После разъяснений зрителям о задачах каждого игрока, игра началась.

Лео уже смирился с техникой игры каждой команды, понимая, что воины не будут играть как земные спортсмены, а будут использовать свои навыки, и просто следил за ходом игры, засчитывая баллы и наблюдая за честностью «боя».

Как раз когда счёт был 3:3, Каника вдруг громко закричала — и испуганно, и удивлённо. Игра была прервана, и все столпились вокруг девочки. Она держала в руках небольшое шарообразное устройство с символом золотой змеи на квадрате.

— Оно прилетело из пустыни, — объяснила Каника. — Баал использовал такие устройства для передачи сообщений. Они умеют летать и каким-то образом всегда находят адресата.

— Возможно, это от кого-то из наших знакомых, — сказала Мерит, положив руку на плечо девочки, — Открывай.

Каника нажала на символ Баала, шар открылся треугольными лепестками подобно цветку, и послышался женский голос:

— Времени у меня мало, сообщить всё не смогу. Я нахожусь в скалах на северо-западе от дворца Баала, вместе со мной больше никого. Из-за «амазонок» мне пришлось двигаться именно в этом направлении. Я в плену у сумасшедшего крокодила, которого зовут Собек. Он хочет добыть какое-то Вечное пламя и отвезти некоему Эксатону, меня же держит в качестве заложницы. Не знаю, что из этого выйдет, но чувствую, что ничего хорошего. Я останусь и послежу за ним, может, этот Эксатон как-то связан с Баалом. А может и представляет для нас сильную угрозу. Я в порядке. Моей сестрёнке Канике и подругам Мерит и Субире, — и шар закрылся.

— Это Амизи, — взволнованно прошептала Каника.

Все были потрясены. И нельзя сказать, чем больше: возвращением Собека в игру, странным коммуникатором от Амизи, планами Собека или тем, что он пленил Амизи. Когда шок прошёл, все начали составлять план спасения сестры Каники, лишь Эксатон не проявлял к этому особого интереса, он просто отдал своих людей в полное распоряжение Кефера, однако и ему пришлось лететь спасать Амизи.

Субира смогла настроить шар как указатель пути, и через три часа корабли долетели до того места, где должны были находиться заложница и крокодил. Это было пустынное место с нависшими тяжёлыми тучами, сильным душным ветром и кучей скал; не было ни выступа, ни пещеры, где могли бы находиться те, кого искали оба воинства. И вдруг из-за скал появился Собек, таща за собой связанную молодую женщину, девушку, а в другой руке держа овальный контейнер с зелёной жидкостью.

— Собек! — Кефер спрыгнул прямо перед ним.

— Кефер! Ни шагу дальше! — почти прорычал крокодил.

— Собек, отпусти девушку и оставь этот контейнер, — сказал Эксатон. — Мы больше не враждуем.

Собек оторопел. Тёмный фараон не шутит? Пока до крокодила доходил смысл слов, девушка наступила ему на ногу и вырвалась.

— Как это?! — непонимающе воскликнул бывший Старж ворот, удивляясь то ли словам Эксатона, то ли выходке Амизи.

— Мы живём в Золотом городе. Мирно, — сказал Эксатон, всё же решив, что вопрос Собека был реакцией на его слова. — Я предложу мир и тебе. И, если брат не против, — он покосился на Кефера, — предложу жить в Золотом городе с нами.

Пока крокодил обдумывал предложение, Амизи обнимала сестру и подругу, радуясь, что они в порядке. «Ну вот, зачем план составляли?» — печально подумал Лео. «Это уже становится странно, — подумала Нейт. — Две армии в городе и почти в полном составе. Что мы будем делать? В баскетбол играть?» А Собек решил, что мир — идея хорошая, согласился и постарался помириться со всеми, только Амизи долго с подозрением смотрела на него, но потом тоже помирилась с «сумасшедшим крокодиломПока летели назад в Золотой город, Собек и Амизи узнали обо всём: и поподробнее о мире, и о связях царской семьи (Собек был поражён тем, что Сехмет дочь Ра, а Гор его племянник), и о баскетболе. Мерит радостно встретила Амизи, которая обрадовалась не меньше, Ра же вроде как простил Собеку предательство и назначил вторым Стражем. (К слову, Маат Ра простить так и не смог, и она осталась в темнице).

Две комнаты были найдены быстро, и новые жители стали осваиваться. Поначалу им пригласили швей, которые заготовили различной одежды, после служанок, которые прибирались бы в комнатах каждое утро (а вот от лично обслуживающих слуг оба вновь прибывших воина отказались, как, впрочем, и все остальные в Египтусе).

Амизи, которая была у Баала «амазонкой», т.е. воином, вскоре получила свой собственный золотой браслет со Сферами силы и через некоторое время тренировок придумала новый способ вести их: воины разбивались на пары и, поменявшись оружием, сражались. Однако когда выяснилось, что оружие как отдельный предмет есть не у всех (например, оружием Сехмет были когти), менялись оружием только те воины, которые могли это сделать, а Амизи попросила себе хопеш, который вскоре и получила.

Что ж, подруги постарались: воинам пришлось сражаться в грязи, очень скользкой, рискуя каждую минуту свалиться и свалить кого-нибудь. Сначала такое усложнение воинам не понравилось, особенно когда напарник сшибал напарника, но после нескольких падений они оценили грязевое препятствие, и оно стало им нравиться. Однако в конце тренировки они уже не столько сражались, сколько катались по грязи, ради смеха сшибая друг друга, так что Каника и Субира тоже присоединились к ним. Амизи вполне устраивало такое веселье, только она вдруг подумала, как тяжело будет отстирывать их одежду, особенно в таком количестве.

Мерит как-то раз предложила отправиться в поход, только с оговоркой, что придётся работать в парах, поэтому количество должно быть чётным. Это касалось не только семьи, но и всех друзей. Ра полететь не мог, потому что не хотел оставлять царство — он боялся каких-нибудь неожиданностей, к тому же оставлять царство без фараона на несколько дней — не самая лучшая идея; зато Исида согласилась, а вот Сехмет тоже не смогла, потому что была занята каким-то научным проектом, но смог Осирис, потому что близняшки уговорили его. Не могла и Субира из-за каких-то своих дел.

— Постой, а как же я буду? — спросила у неё Каника. — Амизи вряд ли пойдёт.

— А ты попроси Лео, — ответила Субира.

А в это время Кеферу как раз не хватило пары, и он блуждал в поисках напарника, не зная о проблеме Каники. Он застал Нейт и Собека спорящими о порядке дежурства на посту, никто из них пойти не мог, и молодой фараон отправился дальше. На одной из улицы он увидел Амизи и спросил, сможет ли она стать его напарником в походе, затеянном Мерит. Немного подумав, Амизи согласилась, решив, что Каника пойдёт с Субирой. Почему получилось так, что сёстры ничего не знали о планах друг друга, не было выяснено.

Итак, в поход отправились: Мерит и Эксатон, Кефер и Амизи, Исида и Осирис, Гор и Накт, Каника и Лео. Хоть пары и были установлены, участники поглядывали друг на друга и думали о своих и чужих напарниках. Пары были достаточно странными, это немного смущало всех, кроме Мерит, которая, казалось, была даже очень довольна таким результатом.

На третий день пути Мерит остановила корабль в пустыне и сказала, что именно здесь будут проходить испытания похода. Она велела разбиться на пары и идти в разные стороны. На корабле остались лишь несколько слуг и солдат с приказом охранять судно и дожидаться возвращения ушедших.

* * *

Гор и Накт неспеша шли по пустыне. Вокруг царила тишина, не было никаких признаков жизни. Гор никогда бы не пошёл с Нактом, но он был единственным незанятым из всех оставшихся воинов, Накту же было просто интересно поучаствовать в странной задумке царицы. «Чудно, — подумал Гор. — Зачем мы идём сюда? И почему этот поход такой странный?» Они заметили следы на песке.

— Это следы Скорпионов — сказал Накт, склонясь над следами.

— Не нравится мне это. Но, возможно, в этом и состоят трудности похода, о которых говорила Мерит.

Каждой паре надлежало идти один день до какого-нибудь места, ночевать там три ночи и возвращаться на корабль. Пары сложились почти спонтанно, но Мерит сказала, что это даже лучше — научиться работать вместе с тем, кого плохо знаешь. Воинам это напомнило тренировки Амизи.

Но вернёмся к Гору и Накту. Три дня они прожили по соседству с скорпионами. Сначала скорпионы Мёртвая голова относились к соседям равнодушно, но как раз на четвёртый им что-то не понравилось, и воинам пришлось с боем прорываться к кораблю. Чтоб скорпионы отстали, Гор поднял Накта в воздух и так летел с ним до корабля. Они вернулись самыми первыми.

Мерит и Эксатон вернулись вторыми, мать и сын повстречали подземных гигантских червей, из-за чего спали на камнях. Мерит всё это время слушала рассказ сына о жизни без неё, когда он и Кефер ещё были детьми.

Исида и Осирис на своём пути не встретили ничего интересного или сложного, зато вспомнили прошлое и подумали о будущем.

В то время как остальные спокойно ночевали три дня на одном месте, Лео и Каника перемещались на ночь в различные места. Они встретили огромную и самую опасную змею в землях Египтуса: абсидиановую гадюку.

На вторую ночь гадюка вдруг затихла, и путники проспали до утра спокойно, зато утром она совершила новое нападение, так что пришлось убираться буквально за пять секунд.

— Лео, нам нужно как-то от неё избавиться, — обеспокоенно заметила Каника. — Давай устроим ей западню.

— Хорошая мысль, Каника, — обрадовался мальчик. — Давай заманим её в скалы…

— …а потом завалим! — закончила девочка.

Лео активировал крылья и принялся летать возле самой морды гадюки, привлекая её внимание. Змея щёлкнула пастью, но не поймала нахала, а когда тот снова подлетел близко, поползла за ним, намереваясь проглотить, даже не всаживая в него своих клыков.

— Лео, лети пониже! — еле докричалась до напарника Каника.

Юный фараон полетел над самой землёй, делая петли, то подпуская змею поближе, то резко взмывая ввысь или отлетая вбок, так что гадюка в конце концов ползла за ним, уже не разбирая дороги. Наконец Лео заманил её в пещеру, а потом, резко вылетев, направил на скалу луч энергии и вызвал обвал. Уолкер спустился на землю, подальше от заваленного пустынного хищника, и дизактивировал доспех. Гадюка злобно шипела, но выбраться не могла.

— Эй, получилось! — обрадовался Лео.

— А я что говорила? — улыбнулась подошедшая Каника.

Змея больше не мешала им, и дети спокойно провели ночь и день. Они вернулись предпоследними и испытывали гордость, рассказывая всем на обратном пути о случае со змеёй. Взрослые похвалили их совместный план и работу (Лео на замечание Каники о том, что она ничего не делала, чтобы заманить змею, ответил, что она подсказывала ему, как лететь, поэтому похвала для неё обоснованная).

Кефер и Амизи на своём пути тоже не встретили никаких трудностей и поэтому коротали время разговорами на совершенно различные темы. Когда они довольно далеко отошли от корабля, Кефер сказал:

— Я думал, ты пойдёшь с сестрой… Скажешь об этом в последний момент.

Амизи изумлённо посмотрела на него, раздумывая, шутит он или нет.

— Но я ведь обещала пойти с тобой, — сказала она, словно не веря в слова Кефера. — Конечно, мне с сестрой — а тебе с Лео — было бы удобнее и привычнее, но ведь Мерит сама сказала о плюсах таких пар. Спонтанных. К тому же я держу слово… И как тебе могло прийти такое в голову?

— Прости, Амизи. Мне всё ещё трудно привыкнуть к той жизни, которой мы живём сейчас, перестроиться на мирный лад, хоть этому никто не поверит. Я рад, что брат изменился…к лучшему, но я машинально не доверяю ему и его армии. А после предательства Маат я готов к подвохам даже со стороны друзей. Мне стыдно, но это правда.

— К подвохам? То есть к новым предателям? — спокойно спросила Амизи.

— Не только, к сожалению. К нарушению слова, к тому, что подведут в нужный момент, или прочим подобным мелочам.

— Тут я тебя понимаю, Кефер. Я сама уже отвыкла доверять кому-либо, разумеется, кроме близких друзей, я даже вам сперва не доверяла. Но вы смогли настроить меня на волну доверия вам… Это всё из-за плена Баала.

Тогда Кефер попросил её рассказать о жизни у него, зная, что жизнь его матери отличалась от жизни других девушек, в частности, от жизни Амизи. Девушка весь путь — туда и обратно — понемногу рассказывала молодому фараону свою историю. Родились они с Каникой в самой обычной семье и жили счастливо, особенно когда к их семье прибавилась Субира. Но однажды пришёл странный мужчина — это был Баал, — и с тех пор три девушки больше никогда не видели дома.

— Нашим домом стал дворец в пустыне, дворец Баала. Единственным человеком, отнёсшимся к нам с добротой, была Мерит. У Баала нам стёрли память, так как мы больше остальных грустили по дому, оставили лишь частички воспоминаний, как если бы мы прожили у этого монстра лет пятьдесят, да дали другие имена. Свои прежние мы не помним, но эти нам нравятся… Через несколько месяцев Баал заметил, что я бойкая, и перевёл меня в другую часть дворца, там из девушек делали воинов, и я скоро всему обучилась. Он называл нас «амазонками», почти восхищался нами. Но «амазонки» всегда спорили за право стоять рядом с троном Баала или сопровождать его во время пути куда-нибудь, так что постоянно наговаривали друг на друга. Меня так очень часто подводили, поэтому я в конце концов попросила Баала поставить меня стеречь его «гарем», он позволил, и таким образом я оказалась рядом с сестрой и подругами.

Но я уже настолько привыкла к тому, что все хотят меня подвести, что никого не прошу о помощи… Но вы в Золотом городе постепенно искореняете эту привычку, — закончив рассказ, Амизи улыбнулась.

Когда же девушка не рассказывала историю своей жизни, они тренировались и за три дня неплохо сработались.

* * *

В это время в Золотом городе Нейт и Собек составляли график своих постов на стене. Сначала они хотели сменять друг друга через день, но потом поняли, что это неудобно, и решили дежурить через три дня. Поначалу у них были споры, но потом появилась более важная проблема: что делать, когда ты не на посту? Ра посоветовал им тренироваться или гулять по городу.

У Сехмет же проект подходил к концу, но на одной из последних стадий что-то пошло не так, и устройство не хотело работать. Девушка пыталась понять, в чём же дело, но в конце концов, проведя несколько часов в изучении устройства и ничего не обнаружив, разозлилась и выкинула в дверь первое, что попалось ей под руку.

— Эй! — послышался удивлённый голос Гиксоса, и в следующую же минуту воин вошёл в лабораторию Сехмет. — Ты изобрела летающий паяльник? — спросил он со смехом, отдавая девушке инструмент.

— Прости. Не думала, что там кто-то есть, — виновато сказала Сехмет.

— Это тебе не Тёмная пирамида, где рискуешь пришибить только мумию, — усмехнулся Гиксос. — Что случилось?

— Он не хочет работать, — она показала прибор и объяснила, для чего он нужен. Гиксос осмотрел прибор, включил, выключил, поменял полярность, снова включал, но устройство упорно не хотело работать. Изобретатель вернул его в изначальное состояние. Двое учёных долго думали над прибором, сверялись с чертежами, даже меняли детальки местами, но всё без толку. В конце концов они разобрали его и стали собирать заново.

— Подожди! Почему ты крепишь аккумулятор через отрицательный полюс? — вдруг спросил Гиксос.

— Так через положительный не будет же.

— Стоп. Это же аккумулятор с анкх-материей, а не с дуат-материей.

— О-о-о… Я и забыла, — улыбнулась Сехмет.

Собранный заново, прибор отлично работал, и Сехмет поблагодарила Гиксоса за помощь.

— Обращайся, — с улыбкой ответил он.

Примечание:

Главу посвящаю фикрайтеру Нейт О Нил (https://ficbook.net/authors/3449479).

Однажды в один из праздничных дней Нейт, Каника и Амизи, нагулявшись по базару, сели отдохнуть в тени на лавочке. День был ясный, везде царило веселье, люди шумными толпами ходили по городу, радуясь одному из календарных праздников.

— Послушай, Нейт, — вдруг сказала Каника, — я вот подумала: а почему у тебя волосы белые?

«Вот они, дети, — подумала Амизи, — белые и белые, старшие факт примут, но детям и подросткам обязательно нужно докопаться до истины, при этом задав ужасную кучу вопросов».

— Это с детства, — ответила Страж.

— Ой, а расскажи про своё детство!

— Это достаточно долгая история, Каника.

— А что ж в выходной ещё делать? — искренне изумилась девочка.

— Ну ладно, — улыбнулась Нейт. — Начну с того, что мою мать зовут Уто. Она добрая женщина с головой змеи, но она была очень красивой, всегда всем помогала, и все любили её. Мой отец — Хех — весёлый мужчина с добрым сердцем. Его сестру зовут Луна. Это добрая женщина с бледной кожей и серебряными волосами, заплетёнными в длинные косы.

Я родилась ночью, в полнолуние, и принимала меня Луна. Тётя уже клала меня в колыбель, как вдруг вокруг стало совсем темно: ветер задул факелы, а на луну набежали тучи. Тётя рассказывала, что я завертелась и притихла, и тогда она испугалась и вышла со мной на балкон. Когда ветер разогнал облака, лунный свет попал прямо на меня. Тётя говорила, что я сразу повеселела… Считаю своим долгом сказать, что Луна тоже родилась в полнолуние.

Когда у меня начали расти волосы, родители с удивлением заметили, что они белые. Тётя сказала, что это из-за света луны, ведь её волосы по той же причине серебряные.

— А дальше? — спросила Каника. — Как ты стала Стражем?

— Моя тётя на тот момент была Стражем города. Этот пост она получила из-за своих необычных способностей, которые появились у неё из-за луны. Ра посчитал её достойной. Итак, моя тётя была Стражем, и поэтому я видела её нечасто. Моим воспитанием занималась мать. Она дала мне хорошее образование, но она воспитала бы меня как нежную и заботливую девушку, не привыкшую к битвам, если бы не отец: он брал меня смотреть различные состязания и гонки на колесницах.

Когда мне исполнилось девять лет, мне разрешили ходить по улицам одной, но перед этим тётя научила меня нескольким приёмам самообороны — на всякий случай.

И вот я шла по улицам города, наслаждаясь своей самостоятельностью; честно скажу, я гордилась тем, что отныне могу ходить одна. И вот я услышала впереди смех и пошла на его звук. Пятеро мальчишек кидали кольца на колышки — игра такая. Один из них заметил меня и возвестил о моём присутствии громким криком: «Смотрите, какая странная девчонка!» Его друзья меня заметили и стали рассматривать. Конечно, это было неприлично, но ведь мы были ещё детьми. Трое из них были моего возраста, двое чуть постарше, лет одиннадцати, все они были одеты в белые схенти и клафты, так как все мы в то время носили белую одежду.

Один из них спросил, не боюсь ли я ходить одна. Я смело ответила, что не боюсь, и спросила, могу ли я с ними сыграть. «Ну попробуй», — сказал один из них, протягивая мне кольцо (забегу вперёд и скажу, что это был Гиксос). Они объяснили мне правила, и я кинула кольцо. Ну и удивились же они, ведь я попала! «Как тебя зовут?» — спросил один из старших. Я сказала, и он представил мне их компанию: его самого звали Рамзес, второго стершего — Гарпократ, а моих однолеток звали Ка, Бену и Гиксос.

С того дня мы стали дружить. Если где-то что-то происходило, мы были тут как тут. Стоит ли говорить, что мы были проказниками, и нашу шайку знали по всему городу?

Однажды мы узнали, что Рамзес и Гарпократ ходят к Апису учиться воинскому делу. Нам стало интересно, и мы приставали к ним с расспросами каждый раз, когда они возвращались с тренировок. В какой-то момент мы им так надоели, что Рамзес напугал нас. Как именно? Он научился менять обличье, но мы об этом ещё не знали, поэтому когда он вдруг на наших глазах превратился в огромного быка, мы остолбенели. Это могло бы наоборот усилить детское любопытство, однако больше мы к ним не приставали.

Когда мне исполнилось десять, Луна повела меня к Апису. Я была взволнована, ведь она сказала, что и она, и мои родители хотят, чтоб я стала воином. Это было вполне ожидаемо, ведь отец и тётя были воинами, но всё равно я волновалась. Однако я очень удивилась и обрадовалась, увидев своих друзей.

Апис нам тогда показался жутким великаном, но учителем он был хорошим. В тот день у Аписа было важное событие: младший сын фараона должен был пройти лабиринт Аписа, где скрывались чудовища. Да, Кефер. Он был нашим одногодком и давно уже тренировался у Аписа, поскольку дети фараона должны с раннего детства учиться сражаться.

Мы пристали было с расспросами к Рамзесу, но он отмахнулся, потому что Анубис начал спор: они всегда спорили из-за таланта смены формы. Гарпократ разговаривал с Тотом и тоже не мог нам ответить. Все взрослые были сосредоточены на Кефере, и потому спрашивать у них тоже было бесполезно. «Это обязательное испытание», — сказал вдруг парень рядом. Это был Гор. Он объяснил нам, что принц обязан проходить время от времени испытания в лабиринте Аписа, которые с каждым разом всё усложняются, а потом показал на Эксатона, критически осматривающего своего младшего брата.

Кефер смело вошёл в лабиринт, и когда вход за ним закрылся, Апис повернулся к нам, представился и велел идти за Луной — к моему удивлению. Нашим первым учителем была именно она. Только освоив азы, мы перешли к Апису… Потом мы узнали, что Кефер успешно прошёл испытание, хоть и получил сильную рану, которой даже Апис удивился.

Помолчав, Нейт продолжила:

— Ближе мы познакомились, когда нам было примерно по четырнадцать лет.

Это случилось на одном из праздников. В этот день устроили гонки на колесницах, но до них у меня было время погулять с друзьями. Наша группка пошла искать развлечений и нашла глотателя огня. Конечно, все присутствующие дети пришли в восторг. Там мы неожиданно встретили Кефера и Гора, они узнали нас, и мы разговорились. Когда началось шоу, я услышала рядом с собой девичий удивлённый голос: «Это невозможно. Физически невозможно!» Обернувшись, я увидела девушку-львицу — это была Сехмет. Я спросила её, почему она так говорит, и она ответила, что человеку не под силу глотать огонь, объяснив это всё с научной точки зрения, потом вдруг замолчала, а затем мы познакомились.

Мы так и ходили все вместе. И на гонки пошли вместе. Наши родные — я имею в виду родных действительно всех нас — не были против нашей дружбы, и мы таким образом всё больше сближались друг с другом.

На следующий день мы с тётей ходили за продуктами. Занятие скучное, но что ж поделаешь — наша служанка приболела, и мы должны были ей помочь. Мы шли мимо дома Гиксоса, когда я увидела… — тут Нейт замолчала и стала серьёзной.

— Нейт — дотронулась Каника до девушки через минуту, и та словно очнулась.

— Ой. Извини. Я видела это мельком, а расспрашивать всё равно бесполезно, потому что она всегда была с ним жестока, но он только терпел. Да и что ему оставалось делать?

— Кто, Нейт? И что ты увидела?

— А-а… Бабушка Гиксоса что-то крикнула и ударила его плетью. Удар пришёлся на грудь и лицо, и он потом целый месяц ходил со следом. Каким образом у него не появился шрам — я не понимаю. Но в одном уверена точно — это заслуга Осириса, он и не такие раны лечил.

— Плетью? — удивилась Амизи. — И ты говоришь, бабушка всегда была с ним жестока?

— Да. Мать его умерла, а с отцом какая-то странная история, и потому он жил у бабушки. Одно время, — Нейт понизила голос, — мы думали, что она совсем его забьёт, и он станет пугливым или ещё хуже. Но Рамзес, с которым Гиксос был очень близок, как-то смог помочь ему избежать этого, — Нейт помолчала и продолжила с обычной громкостью: — Однажды они ночевали у нас.

В ту ночь разразилась страшная буря. Всё выло, гремело, шумело, ослепительно сверкали молнии. Дерево сломало ветром, и оно упало прямо рядом с моей комнатой, так что его ветви угодили в моё окно, а я спала как раз под окном. Меня немного придавило.

Очень скоро в комнату кто-то вбежал и стал меня вытаскивать. Когда я была спасена, то увидела своих спасителей: расцарапанных в кровь Рамзеса и Гиксоса. Нам тогда сильно досталось…

Когда мне исполнилось двадцать, Собек стал Стражем, потому что Луна уступила ему пост, соскучившись по семье. Но после того, как он освободил Эксатона, выбор пал на меня, так как Луна моя тётя, и я практически её приемница… К сожалению, мои родные, родные некоторых друзей, а также Гарпократ и Бену погибли в первом сражении. Вот и вся моя история, — закончила Нейт.

— Жаль твоих родных и друзей — сказала Амизи и положила руку ей на плечо. Нейт улыбнулась в ответ.

Ясным тёплым утром в Египтусе всё было спокойно. Ну почти.

Мерит вдруг вспомнила о танцах в старые времена и решила устроить их снова. Воинов это потрясло, ведь, как известно, «воины не танцуют». Но разве можно возразить царице? Однако и это ещё не всё! Мерит объявила о парных танцах — вот уж когда переполох, и все усиленно стали искать себе пару. Бэс, Осирис и Сет вежливо отказались от этой идеи; Нейт уже несколько воинов пригласили в пару, но она отказывалась, ведь она уже согласилась пойти с Гиксосом (а дело было так: когда Мерит сделала объявление, парочка была вместе — ходили по делам — и Гиксос сразу же пригласил свою спутницу); а вот Гор не стал заморачиваться и пригласил свою маму. Разумно, не правда ли?

Рамзес пригласил Сехмет, но сделал это неправильно: львица как раз заканчивала сборку очередного устройства и не могла отвлекаться на разговоры, и потому машинально отказалась. Рамзес такого не ожидал и расстроился. Конечно, они враждовали долгое время, а на Состязании она даже немного ослепила его, но ведь после именно она дала лекарство от своего Пламени и показала комнату, где он мог прийти в себя. Однако через минут десять Сехмет догнала воина в коридоре и попросила повторить ещё раз то, что он говорил, потому что она всё прослушала. Рамзес повторил и получил согласие. Кажется, они оба были этому рады.

Когда все пары были составлены, воинов начали обучать танцам, на что потребовался целый месяц. Они часто ошибались, много ворчали и периодически падали или роняли партнёра, а иногда падала пара и при этом роняла другую или даже несколько других пар. Однако во второй половине месяца дела пошли на лад, и всем даже стала нравиться задумка Мерит. Они смогли ещё больше сблизиться за это время.

В этот «танцевальный» вечер многие с улыбкой смотрели друг на друга и на другие пары. Так, например, Эксатон и Амизи смотрелись в паре несколько забавно, поскольку различие между ними было большое, однако это выглядело не так забавно, как пара их младших: Кефер и Каника — вот уж действительно великан и карлик. Хотя, конечно, было бы ещё смешнее, если бы Каника танцевала с Аписом, а так она со своим партнёром отделалась лёгкими шутками в свой адрес со стороны своих старших. Что же касается Субиры — она танцевала с Анубисом, хотя как этим двоим удалось достичь согласия — загадка.

Мерит отдали должное после окончания «бала»: мероприятие прошло шумно и весело, чего ещё желать в мирное время? Многие не держались на ногах и с большим трудом добрались до своих постелей, но каждый был уверен, что ещё раз повторил бы этот вечер.

Однако некоторые пошли по гостям да так и засыпали у своих друзей. Но самым интересным было то, что утром о гостях забывали, да даже сами гости забывали, что спали не в своём доме. Так, например, Нейт с удивлением увидела на своей тахте для гостей не менее удивлённого Гиксоса, а Рамзес очутился в доме у Ка, причём уснул в небольшом кресле, Эксатон же по ошибке забрёл в спальню Кефера, который вообще ночевал в тронном зале.

Следующий день поспешили объявить «отсыпным», пока ничего не случилось, но даже это не помогло — Гор поскользнулся и сломал ногу. Родные то и дело навещали его и рассказывали ему обо всех новостях или просто болтали с ним, так что Гор всё знал и не чувствовал себя одиноко.

Как раз когда Гор поправился и уже разгуливал по пирамиде, стоявший на посту Собек, весьма обеспокоенный, известил фараона о странной песчаной буре, которая надвигалась на город. Все сразу пошли на стену, поскольку как раз находились в тронном зале. Буря в самом деле была странной: помимо песка, приобретшего серый цвет, были абсолютно чёрные тучи с ярко-красными молниями. Кефер вспомнил бурю, созданную Сехмет, и она, видимо, тоже вспомнила, потому что сказала ему тихо: «Она похожа на ту, что я создавала, но я использовала другие явления природы Египтуса, а такое вижу впервые».

— Надеюсь, я ошибаюсь, — вдруг сказала Мерит, пристально глядя на бурю.

— Боюсь, ты права, — сказала Амизи со вздохом. — Это он, Баал!

И вдруг перед самыми воротами из тучи рухнул на песок «клубок» из воздушных потоков, тоже чёрных, когда он раскрылся, рассеявшись, все так и ахнули — это был Баал!

— Я пришёл за своими служанками! — объявил он громким противным скрипучим голосом.

— У тебя нет власти над ними! — ответил Ра так же громко.

— Нет, но у меня есть сила, Ра!

— У тебя нет прежней силы, Баал, да и мы теперь можем больше, ты не сможешь противостоять нам.

— Хочешь испытать своих воинов?

— Не испытывай судьбу, Баал.

Они молча сверлили друг друга глазами. Напряжение всё возрастало, и становилось жарко — в самом прямом смысле. Так обычно бывает летом перед грозой: стоит полная тишина, и парит невозможно, а потом мгновенно набегают тучи, становится темно, и молния прорезает небо ярким блеском, а вслед за ней последует оглушительный раскат грома, и хлынет крупными каплями дождь.

Так случилось и теперь: Баал разразился криком, заглушающим громовые раскаты, а потом перешёл на угрозы — разгромить город, убить его жителей, однако Ра оставался спокоен. Он давно понял силу Баала, но теперь мог ей противостоять — время сделало его сильнее. В конце концов Баал успокоился и требовал «своих» девушек тихо и устало. Однако когда Ра предложил решить всё миром, не отдавая тех, кто обрёл свободу, маг разозлился, поднял руки, создал пламя и послал его в ворота. Он сделал пять ударов и снова потребовал беглянок, а после отказа возобновил атаку.

Тогда всем стало ясно, что с Баалом не получится договориться и придётся сражаться. Воины крикнули: «Сила Египтуса!» — облачились в золотые и серебряные доспехи, и началось сражение — как раз когда из чёрных, как смола, туч пошёл дождь.

Баал успевал сражаться со всеми, и силы у него было хоть отбавляй, однако он очень удивлялся, что все эти воины могут ему противостоять, ведь раньше одним своим ударом он мог погубить десять солдат Ра. Но он сразу помрачнел и не смог сосредоточиться, когда увидел Амизи в золотом доспехе, сражающуюся против него с таким же презрением на лице, как у всех воинов Ра.

Баал вскоре начал слабеть. Маг почувствовал это и, напустив чёрного дыма, скрылся в туче. Через несколько минут небо стало ясным, и солнце приветливо распространяло лучи на Золотой город и промокших воинов.

Несмотря на пятичасовое заседание Правящий совет и воины не смогли понять, каким образом вышло, что Баал, считавшийся мёртвым, смог прийти к городу полным сил, но было ясно одно — у Золотого города, у всего Египтуса появился сильный враг, готовый биться до изнеможения, и сражаться с ним предстояло всем вместе.

Примечание:

Стратегические ходы настоятельно прошу не плагиатить! (Допускаю возможность совпадений.)

Ра вспомнил былые времена и целый день возводил вокруг города магический щит против Баала; Осирис помогал ему чем мог, и в конце концов дело увенчалось успехом. Однако Ра ослаб, и Сехмет взяла на себя заботу об отце.

Баал не заставил себя долго ждать и напал на город через пару дней. Он привёл с собой воинов: полупрозрачных людей и шакалов — призрачных воинов, погибших много тысячелетий назад и обречённых за свои злодеяния оставаться в пустыне без тел, не имея возможности умереть собственной смертью. Их именуют Проклятыми, но чтоб дети не так сильно пугались, Проклятых чаще называли призраками, призрачными воинами. Однако их можно победить — и Ра знал, как можно отправить Проклятых на вечный покой. Воины Египтуса оказались подготовлены к атаке лучше, чем предполагал Баал, и смогли отразить её. В подготовке друзьям помогала Амизи, бывшая «амазонка» Баала, помнившая многие его ходы.

Первые дни сопротивлением руководила именно она, просчитавшая ходы мага, потом же передала командование Кеферу и Эксатону.

— Разбейте свою объединённую армию на четыре части, — посоветовала девушка. — У каждого из вас под началом будет по две части: дневная и ночная. По очереди ведите войска в бой, например, днём будет сражаться первая часть войск Кефера, а ночью того же дня — вторая Экатона. Потом с утра и до конца дня сражается первая часть Эксатона, ночью — вторая Кефера. И всё снова. Первая часть — дневная, вторая — ночная.

Оба Стража тоже были задействованы: Нейт дежурила днём, а Собек ночью — так они сами решили. Братья сразу стали распределять воинов, согласуясь с ними. Простых солдат (и мумий в том числе) распределяли путём добровольной записи в одну из частей. Конечно, потом пришлось списки немного подкорректировать: перевести несколько солдат из первой части во вторую, чтоб количество воинов в частях было более-менее одинаковое.

В первую часть войск Кефера вошли Рамзес и Гиксос, во вторую — Гор и Ка; в первую часть войск Эксатона вошли Хатанор и Тот, во вторую — Анубис и Накт. Также был создан резервный полк — из него приходили солдаты заменять раненых, а также просто помогатью апис и Карнак входили в него. К слову, Эксатон мобилизовал своих мумий из Тёмной пирамиды.

Для себя Амизи попросила небольшой отряд — она собиралась делать вылазки в логово Баала, однако от открытого боя не отказывалась. А вот Лео было разрешено вмешиваться в бой в любое удобное для мальчика время. Субире, как и Правящему совету, надлежало охранять город и заниматься своими делами, а вот Канике Амизи не разрешила вступать в бой и попросила даже об этом фараона, чем сильно огорчила младшую сестру.

Система, разработанная Амизи, отлично работала, и атаки Баала каждый раз успешно отражались, а благодаря отряду Амизи зачастую было известно о планах врага.

Тем временем жена и дочь продолжали ухаживать за Ра, который всё никак не поправлялся. Силы его не восстанавливались, несмотря на все усилия медиков, учёных и жены, которая тоже обладала некоторой магической силой.

— Одно время ему стало лучше, но сейчас он снова без сил, — говорила Сехмет братьям.

В конце концов дошло до того, что Ра передал бразды правления Мерит, а сам с удобством расположился в своей спальне. Сехмет ухаживала за отцом и никак не могла понять, в чём же дело. Ра просил дочь что-нибудь почитать ему или рассказать о делах с «фронта», она клала отцу на лоб мокрую тряпочку и рассказывала все новости. Однажды Ра стало совсем плохо, и он пару дней пролежал в бреду. Ночью Сехмет заплакала, боясь потерять не так давно обретённого отца, и мать обняла её. Осирис подключил Ра к какому-то особому прибору, а Мерит заставила дочь немного поспать и просидела рядом с постелью мужа всю ночь, держа его за руку. После этого фараону стало лучше, и он начал поправляться.

Через некоторое время после этого Нейт заметила отряд Амизи, возвращающийся в город. «Они бегут?» — с удивлением подумала Нейт и вдруг заметила позади отряда войско Баала. Она затрубила в свой рог, призывая армию Ра на помощь. Кефер с первой частью своей армии поспешил отразить атаку злого мага. В отряде бывшей «амазонки» было много раненых, сама Амизи, истекая кровью, поддерживала кого-то сильно раненого. Отряд еле добрался до города, а Кефер, увидев число Проклятых, призвал резервный полк Аписа.

Каника выпросила роль вестника — её задачей было сообщать новости с фронта. Через минут пятнадцать после прихода Амизи девочка на бегу кричала весть: войско Баала прижимает часть Кефера, и даже резервный полк не справляется.

Ра, услышав это, притянул к себе дочь за локоть:

— Ты ведь тоже воин.

— Не такой, отец, я сражалась лишь в крайних случаях. Я не смогу им помочь! — взволнованно сказала Сехмет.

— В спальне твоей матери есть небольшая шкатулка, — продолжил Ра, — попроси мать достать её и принеси мне.

Сехмет вышла из спальни отца и еле разыскала царицу. Пока Мерит доставала шкатулку, Сехмет заметила Эксатона и нескольких воинов, бегущих на помощь Кеферу. Когда львица принесла отцу шкатулку, Каника бежала за подмогой.

Ра вытащил из шкатулки небольшой голубой камень, какой носил каждый в Золотом городе, и сжал его в кулаке. Рука Ра засветилась жёлтым так ярко, что Сехмет зажмурилась. Когда она открыла глаза, отец протянул ей камень.

— Прикрепи его вместо твоего красного — сказал он, и дочь послушалась. Она внезапно ощутила невероятную энергию и вдруг изменилась.

— Что произошло, отец?! — почти испуганно вскрикнула девушка.

— Я наполнил камень силой. Теперь она из камня перешла в тебя и уже никуда не денется. А сейчас поспеши братьям на помощь. За меня не волнуйся, — он не дал дочери спросить про его самочувствие и поцеловал в лоб.

— Но как я пойму, что делать?

— Ты поймёшь, — загадочно улыбнулся Ра.

Совершенно сбитая с толку, Сехмет побежала к братьям. Войска сражались беспощадно; армия Баала наседала. Один из Проклятых призраков мощным ударом откинул Кефера в стену. Он уже занёс меч над молодым фараоном, но вдруг растворился, убитый Эксатоном. Старший брат оценил ранения Кефера и помог ему подняться, и тот кивнул в знак благодарности, удивляясь заботливости брата.

Нейт не разрешалось вступать в бой, и она с болью в сердце следила за ходом битвы. Она видела, как тяжело приходилось её друзьям, и понимала, что только чудо поможет им. И вдруг мимо неё что-то пронеслось на поле брани, мелькнув тёмно-синей точкой и сверкнув золотом. Кто-то прыгнул в самую гущу сражения, испуская золотые потоки света. Когда пыль осела, и несколько призраков было повержено, братья с изумлением и радостью увидели свою сестру.

— Что это с ней? — недоумевал Эксатон.

— Она стала настоящим воином, подобно отцу, — не без гордости ответил Кефер, глядя на изменившуюся Сехмет.

Сехмет стоило лишь направить руку на призрака, как из неё вылетал жёлтый луч энергии, отправлявший Проклятого на покой, её удары были столь быстры, что призраки не успевали реагировать. «Попробую и это — подумала Сехмет и выпустила из себя яркий шар света, возрастающий с расстоянием. Мощный удар испепелил призраков, но и откинул в стену города войско Ра. Они охали и осторожно поднимались на ноги. Львица подбежала к братьям.

— Спасибо за помощь, но удар слишком сильный, — улыбнулся Кефер, сидя на песке и держась за голову.

— Я только получила силу и ещё не научилась ей управлять, — виновато сказала сестра.

— Получила? — пошатнувшись, Эксатон встал.

— От отца. Я позже расскажу, — пояснила Сехмет, помогая Кеферу встать — ему сильно досталось, так что он шатался и хромал.

В пирамиде Ра рассказал, что передал дочери часть своей силы. «Если кого волнует — мне от этого хуже не стало», — добавил он. Сехмет предстояло научиться управлять новой силой, а пока она решила, что будет вступать в бой лишь в случае крайней необходимости, ведь риск причинить вред и своим солдатам был велик.

Лео долго не решался сказать друзьям, что он Последний фараон Земли, но когда из-за своей связи с Египтусрм он не смог присутствовать на нескольких мероприятиях друзей, то решился — так не могло продолжаться вечно, в конце концов друзья могли отвернуться от него.

Конечно, они ему не поверили и спросили, где он набрался таких выдумок. Тогда Уолкер отвёл друзей в тихий переулок и активировал доспехи. Первую минуту трое друзей Лео молча рассматривали его, но когда шок прошёл, у них появились вопросы.

— Ого, Лео, ты словно боевой робот! — воскликнул Берни.

Лео открыл лицо и сказал:

— Это ещё не всё! Я могу летать, плавать на большой глубине и обладаю огневой мощью!

— И для чего это всё? — достаточно равнодушно спросила Кей.

— Ну, понимаешь… — Лео на мгновение замялся. — Помнишь огромного скорпиона на школьном дворе? Он из Египтуса. А когда директор уходил, и все думали, что я вандал, помните? Я хоть и признался, что это я хулиганил, но это был не я. Разве я мог сказать, что какие-то злодеи из другого мира хотят меня подставить?.. Доспех защищает меня от опасности. Тогда он защищал меня от Эксатона, теперь же врагом Египтуса стал Баал.

— И ты в самом деле сражаешься? — удивился Дейл.

— Ну да, — Лео диактивировал доспех. — Если хотите, я расскажу вам о Египтусе всё. Только это будет долгий рассказ. И ещё кое-что. Вы должны сохранить всё в тайне! Земля ещё не готова увидеть технологии Египтуса, хоть они и были одним целым.

Последние слова очень заинтересовали друзей Лео, поэтому все четверо пошли в кафе, где Уолкер несколько часов рассказывал им о своих приключениях. Вокруг приятно пахло кофе и сладостями, слышался смех людей, стучали тарелки, а перед друзьями разыгрывались сцены боя, и возникали неясные портреты воинов.

— Да, и вот поэтому Астрид влюбилась в меня, — закончил Лео и устало откинулся на спинку стула. Несколько минут прошли в молчании — друзья раздумывали об услышанном, а Лео отдыхал и допивал свою «Колу». Внезапно браслет Ра засветился.

— Ну вот так он мне сигнализирует, — устало сказал Лео. — Либо мы в опасности, либо мне нужно в Египтус, — он зевнул и откинулся на спинку стула, чуть прикрыв глаза, но в следующую же секунду вскочил (и выражение его лица словно кричало: «Вот блин!») и осмотрелся. Опасностью и не пахло, поэтому Лео скрестил руки на груди и исчез в голубом портале, извинившись перед друзьями.

Он очутился у ворот города, как раз рядом с развернувшейся битвой. «Никак Баал не уймётся», — подумал Последний фараон Земли. И вдруг его окликнули. Повернувшись, мальчик увидел всех троих своих земных друзей.

— Но… Что вы тут делаете?! — изумился он.

— Я бы тоже хотела это знать, — ответила Кей, оглядываясь с изумлением.

— Похоже, браслет телепортировал вас вместе со мной, — посмотрел на браслет Лео. — Нужно увести вас подальше от битвы.

Тут как раз пробежала Каника. Девочка направлялась в пирамиду за Гором, но, увидев прибывших, резко остановилась, ошарашенно глядя то на них, то на Лео.

— Я потом объясню, — он даже не дал ей рта раскрыть. — Можешь отвести их в безопасное место, Каника? Пожалуйста.

Девочка кивнула и поманила подростков в пирамиду, а Лео поспешил на бой с призраками. Каника оставила их в саду, потом сбегала за Гором и вернулась вместе с другой девушкой, которая была немного старше её.

— Это Субира, моя подруга, она вам расскажет о Египтусе, — сказала Каника и убежала к воротам. Субира познакомилась с землянами и рассказала о происшествии в Египтусе. Стоит отметить, что Берни ни разу не взял в руки игровую приставку.

Через некоторое время в сад пришли Лео и Каника, и тут его земные друзья задали вопрос, который не успели задать на Земле: почему он раньше ничего не говорил о второй жизни.

— Египтус должен оставаться тайной, — ответил юный фараон, — но в этом году Ра разрешил мне рассказать свою тайну семье и друзьям, если они сохранят секрет… Давайте — не знаю — сыграем во что-нибудь все вместе что ли?

— Только не в очень активное, — сказала Каника, — я за сегодня набегалась.

После раздумий были предложены прятки, и Лео с криком, обращённым к Кей: «Кто придумал — тот и вода! Считай до ста!» — бросился бежать. Кей закрыла глаза и отвернулась к массивному дереву с красной шершавой корой и продолговатыми серебристыми широкими листьями. Когда сотня была отсчитана, девочка пошла искать своих друзей, и старых, и новых. Берни и Дейл нашлись достаточно быстро — они сидели под густыми кустами, Канику и Субиру искали долго — девушки залезли на деревья, а вот Лео и вовсе не нашли.

— Лео, ты выиграл, выходи! — позвала Кей.

Однако ответа не было. Друзья ходили по саду и звали Последнего фараона Земли, однако его так и не было ни видно, ни слышно. Что с ним могло случиться?

— Где же он? — забеспокоилась Кей. Она пробыла здесь недолго, но зато уже многое знала о коварстве врагов.

— Нужно позвать кого-нибудь из следопытов. Вернее, из тех, кто знает Лео и разбирается в следах, — предложила Каника. — Но Амизи занята, это точно.

— Гиксос! Он нам поможет, я схожу за ним, — сказала Субира, зная, что изобретатель не откажет в просьбе.

Она скоро вернулась вместе с воином, и он стал изучать следы, которых в саду было множество. Однако по следам найти Лео было нельзя, так что изобретателю пришлось проявить смекалку. Раз в саду Лео нет, но уйти из него он не мог, значит…

— Идёмте, — вдруг сказал Гиксос и повёл всех к фонтану. Он склонился над водой, внимательно всмотрелся в глубь, а потом опустил руку в воду и поболтал ей там. В следующую секунду из воды выпрыгнул Лео в водном доспехе. Сняв его, мальчик спросил недовольно:

— Почему вы так долго? Я уже устал плавать.

— Мы не нашли тебя и звали. Почему ты не отзывался?! — рассердилась Каника.

— Звали? — удивился Лео. — Я ничего не слышал.

— Конечно, под водой-то, — вставил Гиксос.

— Ладно, — умиротворяюще сказала Кей, — водить тебе.

Гикоса поблагодарили и продолжили игру до самого вечера. Когда же начало темнеть, все распрощались, и Лео вернул землян домой. Берни с Дейлом удивлялись жителям Египтуса, их способностям и внешнему виду, а потом попрощались до завтра.

— Лео, а Амизи — кто это? — спросила Кей.

— Старшая сестра Каники. Каника и Субира не сражаются, но, думаю, могут.

— Каника наша одногодка, может, она учится в нашей школе? Ну как Рамзес, который притворяется профессором Кирби.

— Нет, она живёт в Египтусе. Субира должна была вам рассказать.

— Да, но мало ли. Ладно, до завтра, Лео.

Лео попрощался с подругой, проводил её взглядом и вдруг понял, почему Кей расспрашивала его о Канике. «Ой, ну и дела», — подумал он и улыбнулся, возвращаясь домой со счастливым сердцем.

Очень скоро земные друзья Лео познакомились со всеми его друзьями из Египтуса. Вместе они теперь играли в подвижные игры — это и тренировка, и развлечение, но в игры затерянного царства землян не брали — у них просто не хватило бы сил.

Однажды Мерит присутствовала на одной из игр, как зритель. Когда, усталые, все сели на скамейки, Кей, снимавшая в Египтусе свою курточку, достала из-под свитера золотой кулон, который прятала, чтоб не потерять.

— Кей, откуда у тебя этот кулон? — взволнованно спросила царица, подойдя к девочке.

— Родители купили его на египетской выставке, — удивлённо ответила та.

— Знай, этот кулон когда-то принадлежал мне, — немного торжественно произнесла Мерит.

— Как Око Ра — Ра? — спросил Лео.

— Да. Только у колона несколько иная сила: он помогает менять внешность, но не как Анубис или Рамзес, кулон меняет причёску и одежду, а также заживляет небольшие раны. Но и это ещё не всё. Кей, мне нужно сначала наполнить его силой, и тогда ты опробуешь, — Мерит зажала поданный кулон в кулак, и он засветился золотым светом, а потом разжала кулак. Кулон сверкнул, и Кей, надев его, вдруг оторвалась от земли и стала невысоко парить.

— Ты можешь парить и управлять ближайшими потоками воздуха, — продолжила царица. — Управляй своими действиями с помощью мыслей. Опустись и попробуй изменить свою одежду.

Кей опустилась и уже через мгновение стояла в египетской одежде, только балетки на ногах остались теми же. Тёмно-малиновый калазирис на одной широкой бретеле на левое плечо перевязан тёмно-зелёным с синеватым отливом поясом, очень шёл Кей, а кулон, висевший на груди, сверкал золотом.

— Ух ты, — поразился Лео, влюбляясь в свою подругу ещё больше.

— Лео, Гор, научите пожалуйста Кей летать, — попросила Мерит.

— Хорошо. Идём, Кей, — сказал Гор. Девочка пошла за друзьями на открытое пространство. Когда она поднялась в воздух, Лео и Гор объясняли ей про воздушные потоки. Пока она учлась летать и осваивалась в небе, Сехмет спросила:

— Мне интересно, мама, как твой кулон остался на Земле, и почему ты подарила его? Нет, почему наполнила силой?

— Ну не отбирать же у девочки кулон, — засмеялась царица, а потом сказала серьёзно: — Кулон я оставила в городе у дочери фараона, с которой тогда мы были дружны, перед уходом к Баалу. Полагаю, он затерялся, а после был принят за обычную побрекушку, проданную на — как сказала Кей — выставке. Однако если Око Ра выбрало Лео за качества характера, то мой кулон случайно попал к девочке. Хотя интересно, что случайной покупательницей оказалась именно Кей… Силой? А почему бы нет? Кей хорошая девочка и не будет использовать дар во зло, так пусть пользуется.

— Это очень большая сила для ребёнка, — сказал Эксатон. — Тем более для девочки.

— А чем тебе девочки не угодили? — возмущённо воскликнула Сехмет.

— Лео тоже использует большую силу, — заметил Кефер, — так что с того?

— Наверно, кто-то снова задумал охотиться за украшениями, — съязвила Сехмет и отвернулась.

— Довольно. Я не желаю, чтоб мои дети ссорились, — строго и достаточно холодно заметила Мерит — Что было, то прошло, нам нужно жить настоящим и будущим. Пусть Кей обладает силой, может, из этого выйдет что-то замечательное.

Баал стал нападать реже, его призраки не так часто атаковали город, и систему Амизи вскоре отменили. Жизнь стала намного легче и вернулась в обычное военное положение, принятое при правлении Кефера во время войны с братом. Проект Ра — театр с крышей — был завершён, и вечерами народ толкался в нём. На рынке открылись ярмарочные вечера, где раз в неделю устраивались различные представления.

Отдыхали все, кроме Амизи; она с отрядом продолжала делать вылазки в логово Баала, давая, однако, своим людям отдых и свободное время.

Через две недели после постройки театра в нём давали новое представление, как всегда шуточное. Каника попыталась уговорить старшую сестру сходить на представление со всеми, но Амизи отказалась. За день до представления она отпустила своих людей отдыхать и из всего отряда осталась одна, решив сходить на разведку. Однако днём к ней пришла Нейт.

— Здравствуй, — сказала Страж.

— Здравствуй, — Амизи заметила во взгляде девушки недовольство.

— Амизи, так нельзя.

— Как именно?

— Ты отпустила всех отдыхать, а сама осталась и, как я понимаю, хочешь отправиться на разведку одна. Ты воин, но и воинам нужен отдых.

— Я привыкла к жёсткому режиму, привыкла воевать. А что мне ещё делать, Нейт?

— Сходить на представление, — в дверях вдруг возникла Сехмет. — Я понимаю, ты беспокоишься, Амизи, но Нейт права. Как врач могу тебе это сказать.

— Я-а… Да не умею я нормально отдыхать, — с грустью сказала Амизи.

— Когда ты жила здесь до появления Баала, то отдыхала. Даже танцевала с Эксатоном, помнишь? А нам было трудно отвыкнуть от вражды, но мы справились.

— В крайнем случае просто ходи с нами, — сказала Нейт. — Мы с Гиксосом и Рамзесом часто ходим по рынку, и каждый может присоединиться к нам.

— Я, кстати, собираюсь, — заметила Сехмет.

Нейт это немного удивило, но она с улыбкой кивнула и позвала Амизи присоединиться к ним тоже и сходить завтра на представление. Амизи с минуту подумала и согласилась. Девушки улыбнулись, и в этот момент каждая из них почувствовала что-то необычное. Амизи сразу вспомнились Каника и Субира и поняла — как и Сехмет с Нейт — что это начало женской дружбы с её заботами и секретами.

Они начали собираться к представлению. Как-то интуитивно девушки делали это вместе, помогали друг другу и смеялись. Они находили общие интересы и увлечения и уже думали, что они могут делать вместе. Весь следующий день они удивляли друзей своей компанией, даже в театр пошли вместе. Каника очень обрадовалась, что сестра всё-таки решила отвлечься от своих воинских привычек.

— Да, я тоже рада, — сказала Амизи сестре, аккуратно потрепав её по голове, — особенно потому, что у меня теперь есть подруги.

* * *

Через несколько дней девушки настолько сблизились, что доверили друг другу свои секреты, сначала обычные, а после сокровенные. Один секрет Нейт натолкнул подруг на мысль об одной операции, которая могла ей помочь.

— Ты ведь хочешь, чтоб это было так? — спросила Сехмет.

— Конечно. Но я не уверена, что он тоже… — Нейт не смогла закончить, что-то сдавило ей сердце.

— Дождёмся удобного момента, — сказала Амизи. — Я пока поговорю с Гиксосом, может, что-нибудь узнаю, а вы пока подумайте, как можно это всё организовать.

Амизи шла по коридору, придумывая, как ей заставить Гиксоса проговориться, и совсем не смотрела вперёд, она просто шла и шла, погружённая в свои мысли, так что не заметила, как из-за угла вышел Рамзес, и потому она налетела на него. Девушка извинилась, но внимательно посмотрев на мужчину, спросила:

— Послушай, Рамзес, всё хорошо? Ты выглядишь очень печальным.

Воин тяжело вздохнул.

— Да, вполне хорошо. Я просто… думал… Думал.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Амизи.

— Нет. И да. Я просто не знаю, как это делается.

— Рамзес, честно — я ничего не поняла. Не мог бы ты объяснить толком?

— Амизи, слушай, это… секрет.

— Понятно. Не подумай, я не заставляю тебя рассказывать. Но если тебе нужна будет помощь, я всегда к твоим услугам.

Амизи улыбнулась и уже сделала шаг вперёд, чтобы пойти дальше, но воин остановил её.

— Я скажу тебе на ухо, но пообещай, что никому не скажешь!

— Рамзе-е-ес, — покачала головой Амизи, словно говоря: «Как ты мог такое подумать?» — и ответила: — Обещаю!

Воин прошептал на ухо девушке свой секрет и таким же шёпотом спросил её совета. Амизи была поражена словами друга и не сразу смогла дать совет. Он поблагодарил её и заметил, что воспользуется советом подруги немного позже, когда наступит подходящий момент.

— Только не очень тяни, — сказала Амизи и продолжила свой путь. В её голове не укладывалась новая информация, настолько шокирующая, что девушка стала ещё задумчивее. Мало того, что это удивительно, так ещё и касается её подруги! Но она никогда не раскрывала чужих тайн, это значило бы обмануть доверие.

Амизи не помнила, как дошла до лаборатории Гиксоса, она пришла в себя лишь тогда, когда заметила Гиксоса и Осириса. Учёный что-то показывал своему бывшему ученику, и они оба были явно заинтересованы этим, но они оба повернулись на звук открывшихся дверей, хоть и не сразу. У Амизи было лишь мгновение, чтобы собраться с мыслями, и она смогла использовать его.

— У тебя немного растерянный вид, Амизи, — сказал Гиксос после приветствия. — Что случилось?

— На Рамзеса натолкнулась, — спокойно ответила она, дёрнув плечами.

— А. И он рассказал тебе свой секрет.

— Как ты узнал?

— Ему нужно было посоветоваться с девушкой.

— Это, конечно, хорошо, но я теперь храню его секрет, но он связан с моей подругой, а это не очень хорошо.

— Иногда нам приходится что-то скрывать ради блага других, — сказал Осирис, сжал в кулак одну руку, не замечая этого, и, распрощавшись, ушёл. Амизи и Гиксос смотрели ему вслед и думали, что что-то с Осирисом не так, что у него есть какая-то тайна, которую учёный не готов открыть. Амизи вдруг решилась на неожиданный ход.

— Гиксос, как ты относишься к Нейт? — она в упор посмотрела на друга.

— Э-э… ну… хорошо, — растерялся он. — А почему ты спрашиваешь?

— Вы часто ходите вместе, я бы сказала, что вы очень близки, а из всех девушек ты всегда выбираешь её на танец, — Амизи говорила негромко, но чётко, не сводя внимательного взгляда с воина.

— Ну и-и-и что?

— Просто интересно, — ответила она спокойно и с улыбкой, подметив взволнованность мужчины.

— Любопытство не всегда доводит до добра, — заметил изобретатель как-то серьёзно и нахмурился.

— У меня любопытство иного рода, Гиксос, мне кажется, я могу тебе помочь, но мне нужно знать наверняка.

Гиксос с минуту молчал, раздумывая над словами девушки. Наконец он признался, что любит Стража города и хочет рассказать ей об этом, но ещё не решился. Амизи удивлялась этой нерешительности, но Гиксос объяснил, что мужчине намного проще сражаться, чем признаться женщине — или девушке — в своих чувствах. Амизи дёрнула краешком рта, убирая улыбку, хлопнула друга по плечу и сказала, что он должен признаться Нейт при первой же возможности и не нервничать при разговоре.

Только девушка вышла из лаборатории, как затрубил сторожевой рог Собека. Амизи чертыхнулась — день ведь складывался вполне удачно — и поспешила присоединиться к солдатам. Однако её ждало разочарование: воинов-призраков была всего пара десятков, так что оборона справилась быстро. Когда Амизи вернулась, выяснилось, что нападение было лишь отвлекающим манёвром — в это время на Земле Баал активировал какой-то древний предмет, обладающий хорошей силой, с помощью которого наверняка натворит грязных делишек.

— Источник сигнала — соответственно, сам предмет — находится в Абу-Симбеле, в одном из перенесённых храмов, — сказал Осирис. — Я дам устройство, которое поможет определить точное местоположение предмета. Насколько я помню, в храмовом комплексе нет ничего необычного и опасного, так что уничтожить предмет будет легко, если это понадобится. Но постарайтесь всё-таки принести его сюда, возможно, он сможет послужить нам во благо.

Вызвались Гиксос и Нейт (молодой изобретатель был удивлён решением Нейт и даже хотел уговорить её остаться, ведь в Абу-Симбеле могло быть опасно, но потом взглянул на троицу подруг и промолчал), Осирис дал им прибор, и воины перенеслись в Абу-Симбел.

Они увидели древний египетский храм в скале, по обе стороны от входа в который возвышались четыре гигантские статуи, изображавшие фараона, сидящие, скрестив руки на поясе, но у одного из них не было головы и части бюста — их разрушило землетрясение. Солнце стояло достаточно высоко, но людей не было видно, и воины вошли в храмовый комплекс, вернее, в один из его храмов.

Древние залы со множеством иероглифов и статуй освещались специальным оборудованием землян, но свет от прибора Осириса ярко выделялся на фоне этого света. Два воина долгое время шли молча, следуя за сигналом, но наконец Гиксос спросил:

— Почему ты пошла, Нейт, это может быть очень опасно?

— А почему это тебя беспокоит, Гиксос? И потом — я никогда не бегу от сражений, я же воин, при чём тут опасность и я? — удивилась девушка. — Раньше моя безопасность тебя не беспокоила.

— Она уже давно меня беспокоит.

Нейт остановилась и с изумлением посмотрела на него. Изобретатель понял, что сболтнул лишнего, и попытался сделать невинное лицо, но Нейт уже подступила с вопросами, причём прямыми, так что Гиксос настолько растерялся, что мог выложить бы всё начистоту здесь и сейчас, но в последний момент сообразил и сказал:

— Давай я в городе тебе всё объясню. Хотя ты, наверно, уже сама обо всём догадалась.

Они вошли в самый дальний коридор, и прибор Осириса засветился очень ярко. И тут же послышались голоса. Два призрака, пятясь, подходили туда, где стояли Золотые воины, которые сразу прыгнули вверх и зацепились за выступ над рельефом. Проклятые остановились и открыли сундук, который и несли. Из мрака выступил Баал и вытащил из сундука кулон из изумруда.

— Наконец-то ты мой, — сказал Баал глухим голосом, влюблённо глядя на изумруд.

Нейт услышала, как напарник начал что-то бормотать, и легонько ткнула его локтем, боясь, что их заметят. Он замолчал и внимательно на неё посмотрел.

— Я отвлеку их и заберу изумруд, а ты задержи их и беги к выходу. Н-да-а… Нет, давай иначе. Я сейчас заберу изумруд, а ты ударь по ним и возвращайся в город, — прошептал Гиксос.

— С ума сошёл?! — шёпотом возмутилась Нейт. — Я не брошу тебя здесь одного!

— Нас тут всего двое, Нейт, так будет проще. Пожалуйста, послушай меня.

Он резко спрыгнул с выступа и приземлился рядом с Баалом, сбив с ног нескольких Проклятых. Выхватив у ошарашенного мага камень, воин побежал прочь из храма. Баал с несколькими призраками бросился в погоню, остальным же не дала пройти Нейт своей огневой мощью, после чего сама побежала к выходу, по тому же пути, что и Гиксос. Она вдруг услышала грохот и остановилась, прислушиваясь и затаившись. Из-за угла выскочил Гиксос в доспехе и, увидев Нейт, вышедшую из-за другого угла, сделал немного недовольное лицо и с укором произнёс, почему-то подняв руку:

— Вот почему ты меня не послушала?

— А ты бы меня послушал? — усмехнулась девушка. — Ладно, давай скорее выбираться.

Они активировали портал и вернулись в Египтус. В лаборатории Осириса их ждали с нетерпением все воины. Осирис стоял ближе всех к внезапно появившемуся порталу.

— Угадай, что это было? — спросил Гиксос у него, как только он и Нейт вышли из портала, затем, заметив остальных присутствующих, смутился, но продолжил, не дожидаясь ответа или иных слов: — Изумруд Рамзеса II, подаренный ему Уто. Тот самый, с помощью которого можно контролировать разум. И Баал знал, что это за камень. Мне пришлось его уничтожить, за что прошу прощения. Особенно у Нейт.

— Ну это же не семейная реликвия, — улыбнулась она.

* * *

Когда все разошлись, Нейт напомнила Гиксосу о его обещании. Она с волнением ждала его слов, боясь услышать не тот ответ. Вспомнив слова Амизи, изобретатель наоборот занервничал.

— Ты очень странно ведёшь себя сегодня, — заметила Нейт, начиная беспокоиться о его здоровье.

— А… А помнишь, мы танцевали вместе? — Гиксос посмотрел куда-то вдаль. — Знаешь, почему я всегда стараюсь быть рядом с тобой?.. Я беспокоюсь за тебя… Кажется, я… Я уверен… Ты знаешь, почему.

— Я-а… не уверена. Ты не объясняешь… и я боюсь… запутаться.

Гиксос в нерешительности посмотрел на девушку и встретил в её глазах и смятение, и ободрение. «Ра-а всемогущий, она правда не уверена, — подумал он. — Я должен сказать, давай же, это не так сложно!.. Каждый мужчина проходит через это, отец же тоже…» Мысль об отце придала Гиксосу сил, и он сказал:

— Нейт, я признаюсь: я люблю тебя.

— Ч-честно? — с колотящимся сердцем переспросила девушка.

— Слово воина.

Нейт крепко обняла его и, проводя рукой по его щеке, сказала:

— А я ведь боялась, что нет… Я ведь тоже… люблю тебя…

— Ты уверен, что на земле больше не осталось мощных предметов? — спросила Мерит у Осириса.

— Абсолютно, — ответил учёный. — Если ему и колдовать, то только здесь.

— Это тоже слабое утешение, — заметил Ра.

— Нам хотя бы не придётся отсылать воинов на Землю, — сказала Исида.

— Кстати о Земле. Там находятся двое подростков с предметами огромной силы, — сказала Мерит. — Я не уверена, что они смогут выстоять против Баала.

— Но Лео ведь уже сражался с ним. Что ты предлагаешь?

— Отправить кого-нибудь, кто уже был на Земле, приглядывать за ними.

— На Земле были многие… Все эти мумии не подойдут, — сказал Ра и с сомнением спросил: — Гиксос или Рамзес?

— Будь милостив, — попросила царица, — вспомни злоключения Гиксоса. А Рамзес постоянно там. Неужели больше некого отправить?

— Анубис был… Но стоит ли? — усомнилась Исида.

В дверь постучали, и вошёл Гиксос с немного беспокойным и весёлым видом. Он зажимал одной рукой другую и — видно было — торопился. На удивлённые взгляды старших он ответил:

— Это на тренировке. У меня бинты закончились, а Сехмет сейчас занята, вот я и решил спросить у те…вас.

— Мы же отменили эту официальность, — покачал головой Осирис и подошёл к шкафу. Звеня склянками и шурша пакетиками, он достал бинты и подозвал к себе Гиксоса. Изобретатель с немного виноватым видом подошёл к своему учителю — он помнил про этот уговор, но вчера ему показалось неуважительно так обращаться к своему учителю и главному учёному Золотого города, особенно в присутствии Ра и Правящего совета. Осирис перебинтовал его рану и отпустил, незаметно для остальных погрозив ему пальцем.

— «Официальность»? — переспросил Ра, когда Гиксос ушёл.

— Он уже не мой ученик, он сам изобретатель, и очень умелый. Почему бы не называть меня уже на «ты»? К тому же для этого есть и другие причины.

Все помолчали, а потом Ра сказал, что лучше всего будет отправить присматривать за подростками Анубиса, ведь он умелый воин, способный менять форму, а за всё это время он изменился к лучшему.

* * *

Уроки в школе закончились, и все дети счастливо шли домой, радуясь окончанию очередных мучений. Кей попрощалась с подругами и остановилась, ожидая Лео. Они условились после уроков встретиться дома у Уолкеров и послушать рассказы Флинна о жизни с Джилой, его игуаной. Внезапно к девочке подошёл мальчик лет восьми, с чёрными волосами с лёгким зелёным отливом и карими глазами с небольшим красноватым оттенком и кашлянул.

— Привет. Ты откуда? — улыбнулась Кей, стараясь не напугать мальчика, но раздумывая над тем, что ему понадобилось.

— Из Египтуса. Где Лео? — пробасил хриплым голосом мальчик.

— Анубис? — удивилась Кей. — А-а Лео сейчас придёт.

Из дверей школы вышел Лео и, распрощавшись с друзьями, подошёл к Кей.

— Привет. А это кто? — поздоровался Уолкер.

— Догадайся, — ответил Анубис.

— О, ну ясно. Что ты тут делаешь?

— Мерит беспокоится о вашей безопасности. Меня тоже не устраивает роль няньки, но это решение царицы и старшего фараона — Ра.

«Старый, старший. Зачем такая путаница?» — подумал мальчик и сказал, чтоб Анубис сторожил дом снаружи, а потом охранял бы Кей, ведь он сам за себя может постоять, а «нянька» не может разорваться надвое.

* * *

Тем временем в Золотой город прилетела гостья с Сумеречных островов — Бастет — ещё и со своей маленькой дочерью Кирой. Они обе — призрачные воины с Сумеречных островов. Нет, они не призраки, «призрачными» воинов прозвали за неуловимость. Бастет их царица, она антропоморфная кошка.

Принять то, что Эксатон встал на сторону добра, Бастет смогла не сразу. Царица прилетела просить о помощи, потому что на её народ кто-то напустил монстра, и Бастет была уверена, что это дело рук Эксатона. Однако когда ей объяснили про Баала, царица поверила.

Киру оставили в городе, а с царицей Сумеречных островов отправились Кефер, Гор, Нейт, Гиксос, Рамзес, Амизи, Сехмет и Эксатон. У Сумеречной воительницы был свой летающий челнок, который и задействовали.

Весь путь Гор сидел с каменным выражением лица и ни на что не реагировал. С того самого момента, когда он последний раз видел Бастет, он постоянно представлял себе новую встречую что скажет он, что она? Как произойдёт эта встреча? Что будет дальше? И вот новая встреча произошла. Но совсем не так, как рассчитывал Гор. И всё бы ничего, но Бастет не сказала ему ни одного слова. Конечно, у неё сейчас другие заботы, но всё же. Гор вдруг подумал о Кире. «А ведь у малышки должен быть отец», — сказал себе воин.

Бастет посадила челнок в пустыне и рассказала, что монстр обитает где-то здесь, её следопыты выследили его. Воины вышли в пустыню.

— А как же город? Кто защищает его? — спросил вдруг Гор. — Вы же здесь.

Бастет резко обернулась и возмущённо ответила:

— Если бы ты пришёл раньше, то знал бы, что им правит мой Совет, и защищают его воины!

— Мы даже не знали, куда идти, — немного недовольно отозвался Гор. — Даже если приглашение и официальное.

— А вот Эксатон знал.

— Он знал, но мы-то не знали. И вы сами это знаете.

— Мог бы поинтересоваться — и всё равно у кого. Или в конце концов отправиться на поиски. Скажешь — не было времени?

— Это обида? — холодно спросил Гор.

— Обида! — резко ответила Бастет.

— А Кире не обидно?

— За что, интересно?

— За то, что в её мать влюбился какой-то мужчина, и мать не против этого, а ведь у неё есть отец!

Бастет ахнула, коротко и горько. Сейчас она выглядела сражённой и несчастной, и все, кроме Гора, сделали пару шагов назад, не желая вмешиваться в этот разговор.

— Её отец много лет назад предал нас и погиб, — сжав руки в кулаки и зажмурившись, ответила кошка.

— Мне жаль, — сделав шаг вперёд, сказал Гор.

— Она не против, — тихо проговорила Бастет и подошла к Гору. — Мы оба виноваты в этой ссоре, оба обиделись друг на друга, а Кира немного обиделась на тебя за меня — и у неё вдруг пробежала по щеке слеза. Гор вытер её слезу и нежно посмотрел в глаза царице. Со стороны казалось, что они разговаривают мыслями и понимают друг друга без слов.

Эксатон кашлянул. Эти любовные разборки ему надоели, он сам никогда не влюблялся, и вид парочек вызывал в нём небольшое отвращение, хоть в последнее время и сменялся равнодушием, но только если не было «телячьих нежностей». Бастет и Гор вернулись из мира любви в реальный и, краснея, продолжили путь уже вместе. Остальные пошли за ними, причём Эксатон поймал укоризненные взгляды брата и сестры в свой адрес.

* * *

Скоро Бастет велела всем остановиться и указала на воронку в песке — след монстра. Оставалось лишь ждать его появления. На небе ярко светило солнце, иногда закрывающееся лёгкими быстрыми облачками, ветер был слабым и тёплым, а песок был неподвижен. Воины заняли позиции на камнях, расположенных тут же. Это были огромные камни тёмно-серого цвета, с выступами и пещерками, лежащие группами, а между некоторыми из них стояли толстые старые стволы с ещё крепкими ветвями — отголосок большого древнего оазиса, некогда находившегося здесь.

Спустя полчаса песок на дне воронки зашевелился, потом стал осыпаться, и на поверхности показалось что-то небольшое, чёрное и блестящее как лак. Потом оно направилось в пустыню, выделяясь бугорком песка.

— Он ползёт к городу! — воскликнула Бастет. — Я не допущу новой атаки!

Она спрыгнула с камня и стала шуметь, привлекая к себе внимание монстра, велев остальным готовиться к атаке. Бугорок песка повернул в её сторону, но тут произошла неожиданность: прямо под Бастет стал расти новый холм. Гор среагировал быстро, и когда гигантские челюсти открылись, Бастет уже была перенесена на камни.

— Их двое! — изумилась и растерялась царица.

— Справимся, — сказал Кефер и спрыгнул на песок, приманивая монстров, так как они оба направились в сторону города Бастет.

Воины атаковали монстров своими ударами, но существа остались невредимы. Однако эти атаки разозлили их, и они стали брать воинов в кольцо, загоняя на камни, которые не могли пробить, и на которых было безопасно находиться, что злило монстров ещё больше.

— Что думаешь? — спросил Кефер у Гиксоса, рядом с которым находился.

— Наши удары для них слабы, но чувствительны, — ответил изобретатель и вдруг оживлённо спросил: — Помнишь мои усилители? Если добавить их к нашим браслетам, должно получиться пробить их шкуру. Только вот усилителей на всех не хватит, у меня с собой всего четыре, — Гиксос замолчал, а потом сказал тоном, каким говорят о чём-то сложном, серьёзном, неприятном и неизбежном: — Мне нужно к Сехмет.

Кефер кивнул и спрыгнул на песок, отвлекая внимание монстров, пока Гиксос перебирался на другую группу камней к Сехмет. Изобретатель рассказал девушке о своей идее и попросил применить все её силы, сфокусировав их в одном ударе по монстру. Двое учёных разработали план и через Гора, перелетающего между камнями, передали остальным.

Монстров заманили ближе к камням, и четыре луча одновременно ударили в одного из них. Существо вдруг буквально выпрыгнуло из песка, показывая продолговатое слизистое тело, чёрную голову и огромную пасть, из которой вырывался противный вопль, сильно режущий слух, а потом упало на песок. Однако оно не погибло, оно ещё дышало и возило по песку задней частью тела — подобием хвоста. Таких существ никогда не видели в Египтусе. Второй монстр сразу успокоился и замер.

Воины внезапно почувствовали непреодолимое желание подойти и посмотреть на чудовище. Под взглядом наземных жителей подземный монстр лежал тихо, но как только второй монстр движением отвлёк воинов, сразу стал закапываться в песок. Монстры атаковали.

Воины кинулись к камням и успели на них забраться, когда монстры достигли валунов. Только Гиксос забрался в последний момент на дерево, еле успев поднять ноги на ветку.

В этот раз по сигналу Гиксоса к ударной волне присоединилась Сехмет. Сфокусировавшись на своих силах, львица направила мощный луч в выбранного монстра. Именно силы дочери Ра принесли друзьям победу: атакованный монстр упал замертво. Второй монстр точно так же был скоро повержен.

— Сильные соперники, — даже с уважением сказал Эксатон.

Два зеленоватых луча света пронеслись мимо него, сшибив с ног Кефера и Гора. Обернувшись, Эксатон увидел Баала с отрядом Проклятых.

— Как вам мои монстры? — улыбнулся Баал. — Вы победили их, поздравляю, на это-то я и рассчитывал. Я думаю, вас будет больше, но, видимо, царица Сумеречных островов решила, что и стольких хватит.

— Кто ты? И откуда знаешь меня? — яростно закричала кошка.

— Я знаю многое, Бастет, — слащаво ответил Баал, и двое призраков пустили новые огневые лучи, сшибив на этот раз Гиксоса и Рамзеса.

— Я ждал, что женщины из моего гарема прибудут сюда, — продолжал Баал, — но явилась лишь Амизи. Что ж, на этот раз и это сойдёт.

Призраки открыли по воинам огонь. Облачившись в доспехи, друзья приняли бой, который разгорался всё больше и больше. Пока мужчины противостояли призракам поодиночке, все четыре женщины сгруппировались и вместе побеждали врагов. Однако воины Баала брали верх.

* * *

Пока на Сумеречных островах шёл бой с Баалом, в Египтус вернулись Анубис, Лео и Кей. Они сразу встретили недовольную Канику и спросили у неё причину её недовольства.

— Амизи снова не взяла меня на бой, — и девочка рассказала о прилёте Бастет.

— У тебя ведь нет браслета, — попыталась успокоить её Кей.

— Тебе ещё рано, — грубовато сказал Анубис в своей обычной манере.

— Ой, да хватит уже! — возмущённо посмотрела на Анубиса Каника. — Вот все говорят, что мне ещё рано, а вот Лео, значит, не рано?!

— Дискриминация, — с улыбкой сказала Кей и приветливо посмотрела на девочку.

Каника сразу успокоилась и даже захихикала. «Девчонки с их странным языком», — подумал Лео.

— Пойдёмте что ли к Кире и Мерит, — сказала Каника. — Кроме тебя, Анубис, — прибавила она строго.

* * *

Собравшись с силами, воины стали теснить призраков Баала. Но маг не хотел так быстро принимать поражение, поэтому направил один удар на Амизи — изначальную свою жертву, — а другой на Гиксоса, слишком близко стоявшего к Баалу. Изобретателя откинуло сразу, а Амизи осталась на месте.

Рамзес подбежал к валяющемуся другу и тихо спросил:

— Ты как?

Гиксос иронично улыбнулся и указал на кровоточащее левое плечо.

— Держись, — Рамзес приподнял изобретателя и передал заботу о нём подоспевшей Нейт, а сам опять вступил в бой.

Тем временем Баал сосредоточил свой удар на Амизи. Заклинание было мощным, и с каждой минутой у девушки всё убывало сил. Призраки последовали примеру своего господина, но их атака была неудачной, не считая того удара, который был направлен на Сехмет, и от которого её спас Рамзес, прижав львицу к земле. Зелёный луч пролетел прямо над их головами. Дочь Ра успела сказать всего пару слов благодарности, как вдруг заметила, что Амизи меняется.

— Амизи, нет! — выкрикнула Сехмет и направила золотой поток энергии на Амизи, чтоб вернуть подруге силы.

Несколько минут длилось противостояние Баала и Сехмет — борьба за жизнь Амизи. Но вот Кефер и Эксатон, собрав все оставшиеся силы, разом ударили по Баалу. Уже слабеющий маг не выдержал мощного удара и упал. Призраки подхватили его и скрылись.

Вокруг тела Амизи, лежавшего на песке в неестественной позе, уже собрались все воины. Кефер пробрался поближе и нервно, на разных тонах, ошарашенно спросил:

— Кто это?

— Это Амизи, Кефер, просто под заклинанием Баала, — с горечью ответила Сехмет, прижимая к себе голову подруги. — Она жива, но нам нужно торопиться.

Челнок Бастет быстро летел через пустыню в Золотой город. Царица понимала, что быстрее было бы полететь в её город, но она знала, что у них нет оборудования и знахарей, которые могли бы помочь девушке, раненной Баалом, к которой Бастет уже успела привязаться.

Рану Гиксоса перевязали, но она всё равно продолжала сильно кровоточить, так что постоянно требовались новые бинты и новая перевязка. У Нейт, ухаживавшей за раной любимого, руки были в крови, и она даже перестала смывать её, зная, что скоро понадобится снова перевязывать рану.

Гор и Эксатон стояли рядом с Бастет, сменяя её иногда у штурвала. Сехмет и Рамзес в разговоре дошли до непредсказуемости судьбы и того, что могло быть сказано и не сказано перед смертью кого-либо. Когда они осознали, что могли погибнуть сегодня, храня свои секреты, в упор посмотрели друг на друга и воскликнули в унисон, сами того не ожидая:

— Я люблю тебя!

В наступившей тишине слышались только работа двигателя да тяжёлые вздохи Гиксоса, рану которого Нейт снова перевязывала. Понемногу Рамзес и Сехмет отошли от шока и возобновили разговор, только теперь уже на тему сокровенных чувств.

Кефер всё время просидел у лежащей Амизи, изменившейся до неузнаваемости. Её кожа стала светлее, с лёгкой желтизной, волосы не доходили до плеч, теперь вместо хвоста у неё было каре, а чёлку держал золотой ободок, у сапог не было подошв, спереди схенти стал короче, а сзади длиннее, золотой воротник совершенно изменился и теперь закрывал и ключицу, и часть шеи. Но больше всего Кефера удивляли черты лица девушки: немного резкие, строгие, но при том лицо её было очень красивым; казалось, девушка много лет сражалась на кровопролитной войне. И вдруг фараон заметил, что её браслет с камнями силы исчез вовсе! Вместо него у неё на обеих руках красовались у самой кисти небольшие красивые золотые браслеты. Хопеша тоже не было. Кефер не смог разгадать эту загадку и стал ждать возвращения в город.

* * *

Лео, Кей, Каника, Кира и Субира тем временем весело играли в прятки и догонялки, а Мерит смотрела на детей немного печально. Она думала о прошедших годах и своих взрослых детях, с которыми не была во время их первых падений и взлётов. Когда возвестили о прилёте челнока Бастет, Мерит собрала детей и первая вышла встречать воинов.

Уставшие и взволнованные, они быстро выходили из челнока. Кира бросилась к матери, и Бастет обняла её, после чего подняла на руки и последовала в пирамиду за Гором. Мерит удивилась, увидев свою дочь, идущую рука об руку с Рамзесом, но потом всё поняла. Гиксоса вывел Эксатон, после чего друга стал поддерживать Рамзес, а Эксатон направился к матери. Кефер вынес на руках какую-то женщину, затем вышла Нейт и закрыла челнок.

Каника подбежала к воинам и взволнованно спросила:

— А где Амизи? Где моя сестра?

— Здесь, — ответил Кефер, кивнув на женщину и сказал и Канике, и матери: — Она под действием заклинания Баала. Что нам делать?

— Неси её в пирамиду, в её покои, — ответила Мерит. — У Осириса другие проблемы, — она кивнула на Гиксоса, — да он и не поможет.

Сестра Каники лежала в кровати, а вокруг неё ходили Ра, Мерит и Исида, беря у неё кровь и облучая светом специальных камней. Сехмет рассказала им, как противостояла Баалу, и теперь сидела недалеко от кровати девушки, начиная думать, что зря направила поток энергии на подругу.

— Подождём, пока она очнётся, — сказал Ра и велел впустить Канику.

Минуты тянулись в напряжённом молчании, снопы вопросов роились в головах присутствующих, мучая некоторых из них. Иногда кто-нибудь из детей Ра тяжело вздыхал, и тогда остальные переводили взгляды на лежащую молодую женщину.

Наконец она задвигалась и тихо застонала. Привстав, она сразу же схватилась за голову и, переводя дух, сказала:

— Что случилось?

— Заклинание Баала, — ответила Мерит.

Девушка открыла глаза и осмотрелась.

— Слишком сильное, видимо. Сколько же я была без сознания? Ого, да мы уже в пирамиде, — она села, отодвинув синее одеяло. — Ладно, не важно, сколько я тут лежу, вы лучше скажите, что стало с Баалом.

— Отступил, — ответила Сехмет и вывела вперёд Канику.

— Каника, — выдохнула девушка и обняла сестру.

— Ты всё помнишь, Амизи — спросила Исида.

— Амизи — это я? — после молчания спросила сестра Каники.

— Смена сущности, — сказала Мерит и стала объяснять: — Видимо, Баал хотел стереть память Амизи и изменить её сущность — есть такое заклинание. Но вмешательство Сехмет разрушило часть заклинания, и Амизи просто сменила внешность и забыла своё имя. Но она осталась прежней.

— Можно сказать просто смена внешности, — подытожил Ра.

— Простите, но называть новый облик сестры её старым именем я не смогу, — виновато сказала Каника.

— Тогда придётся усвоить, что Амизи это… Зэма, — сказала Мерит, — а Зэма это Амизи. С этой минуты владелицу этой комнаты зовут Зэма.

И это имя вскоре прижилось. Все очень быстро усвоили, что Зэма — это Амизи. Однако оставалась ещё одна невыясненная деталь: что стало с браслетом Амизи. После нескольких испытаний выяснилось, что браслет растворился в крови девушки и наделил её своей силой. Зэма смогла создавать из ничего посох — свой оружие, — а потом растворять его в воздухе — это тоже последствия растворения браслета.

* * *

Уже несколько недель шли в тишине и покое. Баал не мог оправиться от удара, и новых нападений не было. Зэма в это время осваивала новые приёмы, учась у Сета технике владения посохом. Бастет и Кира остались в городе, предварительно слетав к себе, узнав, что монстры больше не нападали и передав бразды правления на время своего отсутствия старшей сестре Бастет — Мафдет.

Гиксос ходил с рукой на перевязи — Осирису пришлось изрядно попотеть с раной ученика: плечо немного раздробилось спереди, и учёный скреплял хрящи и кости специальным раствором, а потом сшивал кожу на руке.

В этот день Гиксос возвращался к себе от Нейт — она была на страже города. Изобретатель хотел ходить с ней по стене, как делал раньше, но Страж, увидев, что ему плохо, отослала его лежать на кровати и принимать обезболивающее. Возле пирамиды Гиксос наткнулся на Рамзеса, пребывающего в хорошем настроении.

— Ты чего такой грустный? — спросил разведчик.

— Я от Нейт. Она велела мне принять обезболивающее и отослала лежать, — ответил Гиксос. — Подумаешь, немного пошатнулся, и кольнуло в плече! — возмущённо добавил он.

— Лучше здоровье не запускай.

— И ты туда же, — недовольно сказал изобретатель, махнув рукой.

— Мы с тобой росли почти как братья, Гиксос, как я могу не волноваться за тебя?

— Почти, — заметил Гиксос и пошёл дальше.

— Ну и что? Моя мать всегда была рада видеть тебя, — догнал друга Рамзес.

— Но не отец. Больше наказаний я получал только от бабушки, — от этих воспоминаний Гиксоса передёрнуло.

— Он хотел заменить тебе отца, поэтому и был строг. Со мной он поступал так же, не переживай.

— Вместо отца мне был Осирис. У него я учился все эти годы, от него получал выговор или наказание, от него получал подарки на день рождения в детстве, а когда мог, он защищал меня от бабушкиных побоев, — Гиксоса снова передёрнуло.

— Но из всех историй вытаскивал тебя я, — засмеялся Рамзес и натянул клафт Гиксоса на его глаза.

— Эй, не начинай, — засмеялся Гиксос и поправил клафт. Хорошо, когда есть друг, с которым можно подурачиться.

— Ладно тебе. Кстати об Осирисе — он ищет тебя.

— На перевязку? — иронично улыбнулся Гиксос.

— Не знаю, но он был взволнован.

Друзья распрощались и направились каждый по своим делам. Гиксос раздумывал, почему Осирис был взволнован, и что понадобилось ему от бывшего ученика. В памяти вдруг стали всплывать картины из детства и юности. Вот он получил от Осириса первый подарок, вот он нечаянно взорвал реагенты, но Осирис даже не нахмурился, вот они вместе сидят на гонках на колесницах, а вот бабушка стегнула его плетью и подняла крик, а затем и руку для нового удара, но в этот момент появился Осирис, и удара не было, а вот и похороны бабушки и кто стоит рядом с ним? Осирис. «Во всех важных событиях он был со мной рядом», — подумал Гиксос и обнаружил, что уже дошёл до лаборатории Осириса. Дыхание почему-то спёрло. Гиксос с минуту стоял в нерешительности, но потом, постучавшись, вошёл.

В лаборатории никого не было. Изобретатель усомнился, туда ли он пришёл, но в этот момент как раз из-за стойки с книгами и пробирками вышел учёный.

— Как твоя рука? — спросил он обычным голосом, но глаза его смотрели как-то по-другому.

— Кольнуло… в плече… однажды, — немного растерялся изобретатель. У Осириса был незнакомый взгляд, и это настораживало воина.

— Ты наверняка задаёшься вопросом, зачем я тебя позвал, — учёный поманил Гиксоса за собой. — Дело в том, что у меня к тебе есть очень серьёзный разговор.

Изобретателя передёрнуло: так обычно говорила его бабушка перед тем, как объявить о наказании — отстегать плетью или ещё что похуже. Осирис заметил, что Гиксос начал нервно дышать, и в лице учёного появилась печаль, что немного успокоило Гиксоса.

— Ты помнишь, от чего умерла твоя мать? — тихо спросил Осирис, когда они пришли в небольшое закрытое место.

— От неизлечимой по тем временам болезни, — осторожно ответил изобретатель, сбитый с толку, — которую сейчас мы уже можем вылечить. Бабушка рассказывала.

— Тебя не интересовало, где твой отец?

— Интересовало, конечно. Но бабушка была о нём плохого мнения и на расспросы не отвечала.

— А как ты сам считаешь? — Осирис внимательно посмотрел воину в глаза.

— Я лишь знаю, что бабушка винит в маминой смерти его, — Гиксос совсем растерялся, но решил рассказать всё, что думает: — Я этого не понимаю даже сейчас. Он что ли заразил её? Или как тогда?

— У тебя есть изображение матери?

Гиксос достал из-за пояса небольшой шарик и нажал на знак в форме капли. Появилось голографическое изображение красивой молодой женщины с ассиметричным каре, красивыми большими глазами, нежными и округлыми чертами лица. На ней было короткое зелёное платье с шестиугольным вырезом на животе и лёгкие балетки. На правой руке у неё был золотой браслет, украшенный изумрудом каплевидной формы в золотой оправе. Женщина шла, словно предлагая что-то.

— Ты хотел бы узнать, кто твой отец? — спросил Осирис, и голос у него на последнем слове дрогнул.

Гиксос кивнул, взволнованный не меньше Осириса. Тогда учёный взял цилиндрической формы устройство и развернул, словно свиток. Голографическое изображение показало мужчину, женщину и младенца с погремушкой в правой руке. Все трое были счастливы, ведь они — семья.

Гиксос совсем растерялся и непонимающе смотрел на изображение, настолько шокированный, что не мог говорить.

— Но это же… — еле выговорил он.

— Сядь-ка, — сказал Осирис, усаживая изобретателя на стоявшую рядом тахту. Тот послушно сел, продолжая рассматривать свою мать, себя-младенца и молодого Осириса.

— Теперь ты понимаешь, почему твоя бабушка винила твоего отца в смерти своей дочери… Я не смог спасти её…

— Почему ты мне раньше не рассказал об этом? — с горечью спросил Гиксос, не понимая, то ли он радуется тому, что узнал, кто его отец, то ли обижаясь на учителя за правду, скрываемую столько лет.

— Она забрала тебя после судебного заседания, сказав, что я не смел бы говорить с тобой. Но разве я мог забыть о собственном сыне? Если она не допускала, чтоб я говорил с тобой как отец, то как твой учитель — разрешила, хотя это право далось мне с боем. И потому я все эти годы старался быть к тебе как можно ближе, заступался за тебя и следил за твоим воспитанием.

— Ты бы мог мне рассказать после её похорон, — Гиксос смотрел в пол. Он не мог радоваться прежде, чем узнает ответы на все вопросы.

— Не всё так просто, мой мальчик. Я тоже чувствовал на себе вину за смерть Хатор, за смерть твоей матери. Мне всё казалось, что я мог стараться больше…

— Ты не мог её спасти! — прервал его криком Гиксос, на которого нахлынула волна горьких чувств. — Ты знаешь об этом! Но ты даже не рассказал мне, своему сыну, её сыну о том, что ты мой отец, даже после смерти моей бабушки! — его голос стал срываться, он покраснел и чувствовал какой-то комок в горле.

— Я не был готов, ты не был готов. И считаю, не готов и сейчас… Но вот ты прилетел раненый, а мог бы и умереть, никогда ни о чём так и не узнав. Я много раз собирался рассказать тебе, но не мог; всякий раз, как я пытался, что-то вставало у меня поперёк горла, и я не мог говорить. Вспомни, ты наверняка замечал за мной такие странности, когда я вдруг не мог говорить, — Осирис с несчастным видом смотрел на сына.

Этот взгляд был каплей, переполнившей чашу. У Гиксоса вырвался нервный возглас:

— Оте-ец! — и он прижался к Осирису, всё ещё часто дыша. Будь он маленьким, непременно бы расплакался.

— Сын, — проговорил Осирис, поглаживая Гиксоса по голове, о чём так давно мечтал.

Так они и сидели, двое учёных, и у одного в голове крутилось: «Мой сын!» — а у другого: «Он мой отец! Он мой отец!»

Зэма немного обучалась у каждого воина из Правящего совета, ведь каждый из них знал, как можно сделать посох грозным оружием. В процессе тренировок девушка обнаружила, что обладает большей силой, чем раньше. Очень скоро все свыклись с её внешностью и именем, и жизнь вернулась на круги своя.

Зэма, Сехмет, Нейт и Бастет очень сблизились и много времени проводили вместе. Подруги многое рассказали Бастет, особенно о жителях города, и царица Сумеречных островов была спокойна, когда Кира целые дни проводила с Каникой и Субирой.

Кира скоро перестала дуться на Гора из-за матери, и у них сложились тёплые отношения. Воин часто брал малышку летать, и Кира привыкла к полётам и полюбила их, а ведь раньше недолюбливала.

Лео всё чаще приводил друзей в Египтус, и тогда город наполнялся детским смехом. А на день рождения Бэса он привёл и семью. Его родители были поражены видом и образом жизни Египтуса. До начала праздника Уолкеры познакомились со всеми, и постепенно присутствующие разбились на группки, каждая из которых обсуждала свою тему, например, группки матерей и отцов. Дети устроили игры, а молодые люди перекинули разговор на оружие. Когда же тема коснулась техники боя, возникли споры. Зэма, чтоб спор не перерос в ссору, сказала, что эффективнее всего техника боя призрачных воинов, жителей Сумеречных островов. Тогда интерес перекинулся на призрачных воинов, и Сехмет пришлось идти за Бастет. Царица удовлетворила жажду знаний своих друзей как раз к началу праздника.

Четвёрка подруг часто собиралась вместе. Пока Кира путешествовала по городу и играла со своими подругами, её мать гуляла со своими. Баал затих, и женщины не боялись уходить. Однако зачастую четвёрка была не в сборе: то и дело кто-то был на свидании, разве что кроме Зэмы. Она не чувствовала влечения к кому-либо, и ей никто не признавался в любви, так что она просто жила.

Однако в один день Зэма увидела другую сторону свиданий своих подруг. Так случилось, что Гор, Рамзес и Гиксос пригласили своих возлюбленных на свидание в одно и то же время, из чего вышло тройное свидание. А Зэма осталась одна.

Женщина побродила по городу, но не нашла ничего интересного для себя. Все воины куда-то разбрелись, Правящий совет ушёл в театр, и не было никого, с км можно было бы поговорить и провести время.

Зэма шла по опустевшей пирамиде. Её шаги гулко раздавались в коридоре. Внезапно из-за угла показалась тень. Женщина среагировала быстро и, активировав свой посох, ударила мнимого врага. К сожалению, атакованный не успел среагировать и получил очень больной удар. Увидев вместо врага Кефера, девушка дизактивировала посох и подошла к фараону, чтобы извиниться. Однако это затруднялось тем, что Кефер стоял на коленях, вернее, уже сидел. Зэма опустилась рядом с ним.

— Кефер, прости меня пожалуйста, — сказала она виновато.

— Удар из-за угла, — сдавленно ответил Кефер, пытаясь улыбнуться.

— Я думала, это враг.

— Что ж, врагу я бы пожелал такой удар, — в этот момент в его груди что-то кольнуло, и он схватился рукой за это место.

— Прости, я… Мне нужно было убедиться, — она взяла его за плечо, — что это действительно угроза.

— Иногда лучше подстраховаться.

Они ещё немного посидели, ожидая, пока боль Кефера утихнет. Потом мужчина, охнув, встал, за ним встала и Зэма.

— А почему ты не с подругами? — спросил фараон, жестом предлагая девушке пойти с ним.

— У них тройное свидание, я там лишняя. А ты? Я думала, весь Правящий совет в театре.

— Мы решили, что родители и Эксатон должны провести побольше времени вместе. Так что я тоже лишний… Я слышал, рыбалка помогает отвлечься.

— Фараон — и вдруг рыбачит? — хихикнула Зэма.

— Пойдёшь со мной?

— У меня удочки нет.

— Достанем, — улыбнулся Кефер.

— Тогда пошли, — улыбнулась в ответ Зэма.

На рынке они купили удочки, приманку и ведро для рыбы и направились к Великой реке. По дороге Зэма выяснила, что идею порыбачить подсказал отец Лео. На всякий случай девушка захватила два больших полотенца, так как оба воина шли на рыбалку впервые.

Кефер выбрал место помельче и, не очень умело насадив приманку на крючок, забросил его в воду. Спутница последовала его примеру. Через минут десять полного молчания она спросила, всё ли они сделали правильно.

— Насколько я понял из объяснений отца Лео, — улыбнулся Кефер. — Знаешь, я думал, ты не согласишься.

— Эй, я хоть и держусь как каменный человек, но в душе я проще и нежнее, мои подруги это подтвердят. Я осталась прежней, — засмеялась Зэма.

— Ты раньше мало смеялась, — заметил Кефер, глядя в воду.

— Просто раньше меня не смешил ты.

В эту минуту рыба попалась на крючок удочки девушки и потянула леску в воду. По совету Кефера женщина потянула удочку на себя, однако рыба оказалась сильнее. Тогда фараон поспешил девушке на помощь и взялся за её удочку. Но рыба и не думала сдаваться и после трёхминутной борьбы утянула горе-рыбаков в воду. Когда же они упали, рыба сорвалась с крючка.

— Ушла, — объявил Кефер с небольшой досадой.

— И вторая уйдёт, если не выберемся. Твоя-то удочка в воде!

— Боюсь, мы распугали всю рыбу своим падением, — фараон посмотрел на Зэму, с волос которой лилась вода, и, вспомнив её слова, добавил с улыбкой: — Особенно ты.

— Я?!

— Ну бы же ка-а-амень, — прохрипел он, смешно помахав руками в воздухе и состроив хитрую гримасу.

Зэма расхохоталась и брызнула ему в лицо водой. Ответ последовал незамедлительно, после чего начались долгие плескания и ныряния, сопровождаемые взрывами хохота. Что ж, рыбу они точно распугали.

Наконец они устали и вылезли на берег. Зэма успела закутаться в малинового цвета полотенце, а Кефер умудрился поскользнуться и упал в воду, создав огромный фонтан брызг. Девушка попыталась сдержать смех, но смогла лишь прикрыть рот рукой, чтоб не обидеть друга.

— Смейся-смейся, — сказал Кефер сделано-недовольным тоном.

— Прости, — извинилась она, всё ещё смеясь.

— Итак, наш улов на сегодня: речная ванная и огромная порция смеха, — сказал Кефер, закутываясь в полотенце.

Они шли на закате, освещённые оранжевыми лучами, падающими и на песок, и на город, который стал очень красивым. Кефер наал какой-то весёлый спор, который закончить так и не удалось, потому что воинов прервала Мерит.

— Пробовали рыбачить, — ответил на вопрос матери Кефер, показывая удочки, — но неудачно.

— Как это? — удивилась Зэма. — Рыба просто сорвалась.

Тут они оба рассмеялись, вспомнив своё купание. Мерит не стала ни о чём спрашивать, а только послала обоих сушиться.

* * *

На следующий день Зэма рассказала подругам о рыбалке, чем вызвала долгий бурный смех. Все удивлялись поведению Кефера, а тот рассказал о рыбалке только родителям, которые тоже сильно посмеялись. Однако Мерит послала сына к Осирису — удар Зэмы мог причинить вред.

Днём Мерит вдруг решила, что было бы неплохо узнать, что делает Баал. Увлечённая своими мыслями, царица не заметила Зэму и врезалась в неё.

— Ох, прости меня, — извинилась жена Ра.

— Ничего. Я вижу, ты озабочена чем-то.

— Нужно узнать планы Баала, но тебя я не отпущу, — прибавила она, не дав Зэме произнести что-либо.

— Но…

— И слушать ничего не желаю. Ты ещё не готова.

Зэма поняла, что возражать бесполезно, и подчинилась. Мерит продолжила поиски, а девушка направилась в город. Они никак не могла понять, почему Мерит считает её неготовой к вылазке, когда она уже освоилась с новой силой, а вылазки делала и раньше.

— Что-то ты больно задумчива, — неожиданно произнёс Эксатон, чем вернул девушку к действительности.

— Нужно сделать вылазку в логово Баала, но Мерит не хочет отпускать меня, — ответила она, удивляясь его внимательности.

Они стояли у выхода из пирамиды и слышали доносившиеся с улицы звуки. Эксатон думал над словами Зэмы и разглядывал воительницу. Девушка тоже разглядывала Эксатона. «В его глазах нельзя прочесть мысли», — подумала она.

— Почему ты не настояла? — спросил Эксатон.

— Это бесполезно, Мерит невозможно переспорить, — девушка вдруг улыбнулась. — Ладно, пока.

Она ушла, немного шлёпая босыми ногами по ступеням, оставив у Эксатона странное впечатление и лёгкую улыбку.

Зэма вдруг забыла о Баале и погрузилась в воспоминания. Она помнила, как они с Эксатоном смешно учились танцевать и как танцевали на празднике Мерит. Сейчас она, Зэма, другая, она изменилась и… «Кефер ведь часто был рядом», — внезапно промелькнуло у неё в голове, и она вспомнила и работу в паре, и вчерашнюю рыбалку. Зэма остановилась. Она была сбита с толку и растерянно перебирала свои воспоминания. «Ну вот, попала», — подумала она и решила идти. Куда? Зачем? Просто идти. Не останавливаясь, не размышляя.

* * *

Она обошла весь город и вернулась в пирамиду только на закате. За этот день она смогла ответить на большинство вопросов своего сердца и успокоилась. В пирамиде она встретила Сехмет с недовольным блеском в глазах и немного озабоченным выражением лица. На вопрос подруги о том, что случилось, она ответила, что Кефер находится в скверном расположении духа и потому очень резок.

— Но самое главное — он не говорит, в чём дело. Меня он слушать не стал. Сейчас мама пытается поговорить с ним.

Неожиданная мысль мелькнула у Зэмы в голове, и девушка нервно вздохнула. Но размышлять дальше она не стала, поскольку понимала, что должна успокоить Сехмет.

Мерит удалось успокоить сына, хотя никто не знал, как именно. За ужином Кефер был молчалив, задумчив и не реагировал на вопросы. Исида бросила обеспокоенный взгляд на сестру и получила спокойный кивок в ответ, что означало: «Всё хорошо, беспокоиться не о чем». Кефер, начиная отходить от своих переживаний, вдруг осознал, что является препятствием к весёлому или обычному разговору членов своей семьи и создаёт напряжённую атмосферу. Он встал, сказав: «Доброй ночи» — и удалился к себе в покои.

Спать ещё не хотелось, и фараон вышел на балкон. Ясная тихая звёздная ночь была наполнена благоуханием ночных цветов и тихим мирным мерцанием звёзд. В голове роились мысли и воспоминания, иногда успевая ужалить в самое сердце. Кефер не знал, сколько он так простоял, к реальности его вернули тихие шаги позади.

— Тебе не холодно? — спросила сестра.

— Зябко, но я не жалуюсь, — ответил он, смотря на спящий город.

— Что с тобой происходит? Ты сам на себя не похож.

— Если б я знал саму причину… Но я не могу докопаться до сути, возможно, завтра я пойму.

— Тебе нужно поспать, — сказала Сехмет и ушла, но в дверях добавила: — И не мучать себя мыслями.

Кефер улыбнулся. «Хорошая у меня сестра, — сказал он себе мысленно. — Спать!»

* * *

На следующий день Кефер решил сходить к Великой реке. Он хотел увидеть то место, где рыбачил вместе с Зэмой, чтоб всё осмыслить. Он ушёл с раннего утра, чтоб никого не разбудить и никого не видеть.

Однако на реке его ждал сюрприз: четверо подруг вовсю плескались, оглашая долину весёлым смехом. Когда женщины заметили Кефера, то выбрались на мелководье.

— А я думал, что рано, — разочарованно сказал Кефер.

— Ну нет, брат, мы встали раньше, — сказала Сехмет, по-доброму усмехнувшись.

— Хотел поплавать?

— Хотел посидеть в тишине и покое, — немного раздосадовано ответил Кефер. — И именно здесь.

— Кефер, ну ты ведь не станешь нас прогонять? — улыбнулась Бастет.

— Мне кажется, именно это он и сделает, — шепнула Зэма со смехом на ухо Сехмет.

— Нет, я схожу за Эксатоном, и мы к вам присоединимся.

— Зачем? — спросила Зэма.

Их взгляды встретились. Кефер прочёл в её глазах явное нежелание присутствия Эксатона и приветливость. Тут он многое понял и уже со смехом ответил:

— Тогда, может, сходить за вашими возлюбленными?

— Ой, ну нет, тогда тут начнутся свидания, а я снова останусь, — запротестовала Зэма.

— А мы сделаем вид, что тоже на свидании, — рассмеялся Кефер, но в его глазах Зэма заметила нотку серьёзности.

— Лучше один присоединяйся, — сказала Нейт, кивнув Зэме.

— Ну ладно, — Кефер вдруг разбежался и прыгнул в реку «бомбочкой», обдав девушек тучами брызг.

Они поспешили уйти с мелководья, чтобы, когда Кефер вынырнет, обдать его фонтанами с разных сторон, что и вышло. Кефер был сильнее и создавал больше брызг, поэтому после особо сильного «дождя» Зэма тихонько подплыла к Кеферу сзади и, вынырнув, потопила его. В следующую секунду они оба уже были над водой и отплёвывались, смеясь.

С балкона в пирамиде на плескающихся смотрели Ра, Мерит и Эксатон, улыбаясь весёлой картине. У них уже не оставалось сомнений в том, что воины стали большой дружной семьёй.

— Да я просто не понимаю, почему он так реагирует! — сказала Нейт, сердясь на Аписа.

— Хочет поддержать дисциплину, — ответил Гиксос, пожав плечами, хотя тоже был недоволен.

Минуту назад Апис застукал парочку в поцелуе на тренировочном поле и сильно отчитал за халатность.

— Может быть он и прав, — сказал Рамзес, подошедший позднее.

— Прав? В чём же? — удивились оба.

— В том, что вы делаете это прилюдно, — ответил разведчик.

— А ходить по рынку и везде вместе — это не прилюдно? — ухмыльнулся Гиксос. — Всё равно все уже знают. Обо всём, — добавил он настойчиво.

Внезапно Собек затрубил в рог, призывая всех собраться защищать город. Воины сразу бросились в атаку на призраков Баала. Сам Баал тоже пришёл на поле битвы. Он злорадно оглядывался, как вдруг перед ним приземлилась Зэма, создав тучу песка.

— Ты ещё кто? — удивился Баал.

— Вспомни Амизи, — ответила Зэма и ударила Баала.

Магу пришлось отбиваться, а пока отбивался, он соображал, что пошло не так. «Луч этой львицы перебил моё заклинание», — вспомнил он и попытался отыскать Сехмет, но снова получил удар от Зэмы. Баал решил отступить и отозвал войско. Он прибыл в свой дворец и долго копался в книгах, пока не наткнулся на заметку, нацарапанную на старом листе папируса.

— О-хо-хо, это подойдёт, — ухмыльнулся он, гладя себя по подбородку.

Три дня выжидал Баал, на четвёртый он снова повёл войско в атаку, но на этот раз захватил с собой чёрный сосуд.

Нейт была на страже и затрубила в рог. Баал усилил натиск и потихоньку подобрался ближе к Нейт. Он ждал удобного момента, и вот момент настал: среди многих воинов на поле брани подоспел Гиксос. Баал пустил луч в Нейт и, как он и планировал, девушку закрыл собой Гиксос. Воина откинуло, и он упал, чудом не проломив себе череп.

— Гиксос! — внутри Нейт всё клокотало, и она ринулась на Баала.

Сехмет, откинув призраков, пробралась к изобретателю и обнаружила, что он без сознания. Зэма наконец смогла вырваться из кольца и приблизиться к Нейт. Но отлько она собралась нанести удар Баалу, как маг открыл сосуд и воскликнул:

— Призываю тебя, о Нефтида!

Чёрный дым пополз из сосуда и вдруг скопился вокруг Нейт. Зэма прервала злорадный хохот Баала, послав в него молнию из своего посоха. Дым словно впитался в Нейт, он изменил её. Её волосы, брови, топ и схенти почернели, а когда она открыла глаза, все увидели, что они светятся красным.

— Нейт?

Почерневшая Нейт обернулась в сторону Зэмы.

— Моё имя Нефтида, и теперь это тело принадлежит мне, — ответила она надменно и холодно.

— Рад тебя видеть, Нефтида, — сказал, поднимаясь, Баал. — Хоть и не в своём обличье.

— Баал, вот так встреча! — удивилась Нефтида. — Против кого воюешь?

— Разумеется против Ра. Прошу твоей помощи.

— Конечно, — улыбнулась девушка и, подняв булаву, направила удар на Зэму, которая, однако, увернулась.

Не веря своим глазам, Зэма сражалась со своей бывшей подругой. Но Нефтида, как ни была сильна, начала проигрывать.

— Я ещё слишком слаба, нужно отступать, — сказала она Баалу. Маг послушался её и, призвав ветер, скрылся вместе с ней и со своей армией.

* * *

Осирис бережно уложил сына в оздоровительную капсулу. Каким-то чудом Гиксос остался жив. Он лежал, мертвенно бледный, и все знали, что у него на черепе небольшая трещина, но он ещё был жив, и Осирис знал, что его прибор сможет срастить кость на голове. Отец снял клафт с головы Гиксоса и надел на неё особый прибор, похожий на шлем, после закрыл капсулу и, тяжело вздохнув, попросил всех удалиться.

На собрание Правящего совета пришли все. Осириса сопровождали сочувствующие взгляды. Ра перебросился с ним парой слов и начал собрание. Зэма рассказала, что видела, и спросила:

— Кто это был? Кто поглотил Нейт?

— Нефтида, — ответила Мерит с явной неприязнью.

— Нефтида была воином Египтуса, — стал рассказывать Ра, — но когда встретила Баала и узнала его мощь, то стала изучать книги и наткнулась на заклинание бессмертия. Но для этого нужна была кровь врага. Нефтида выходила на поле боя всё чаще и чаще и всё норовила поранить Баала.

— Она стала замкнутой и никого к себе не подпускала, — добавила Исида.

— И вот ей удалось поранить его, — продолжал Ра, — она добавила в раствор его кровь. И стала жестокой. Когда она в следующий раз вышла на бой, Баал выстрелил в неё, и она превратилась в дым, который маг запечатал в сосуд. Он знал, какое заклинание она использовала. Если бы она убила Баала, всё было бы хорошо.

— Мы нашли в книге пометку, — сказал Осирис, — и поняли, что Нефтида, пребывая рядом с Баалом, передёт на его сторону и станет сражаться против нас.

— Но потом Баал забрал женщин, и всё закончилось миром, — добавила Мерит.

— Нефтида захватила тело и сознание Нейт, — сказал Ра, — освободиться Нейт сможет только испытав сильное чувство, как это было, когда Баал ранил Гиксоса. А пока нам придётся сражаться и против неё.

* * *

Нефтида ходила взад-вперёд мимо Баала и пыталась подавить внутренний протест Нейт. Маг довольно рассматривал девушку и знал, что посеял на некоторое время смуту в сердцах подданных Ра. Наконец Нефтида полностью овладела новой оболочкой.

— Послушай, Баал, я помогу тебе победить Ра, — сказала она, — но я хочу свою чистую комнату.

— Само собой, — улыбнулся Баал.

Девушка расплылась в улыбке, и её глаза зло сверкнули красным огнём.

Лео вместе со своей семьёй и друзьями поехал на экскурсию в Египет. Конечно, Астрид, как узнала, стала напрашиваться, но Лео, теперь уже твёрдо, смог ей отказать. Он сказал, что не любит её, но понял, что это прозвучало резко, и решил смягчить свои слова:

— Просто, понимаешь, мы не подходим друг другу.

Астрид расстроилась и даже заплакала, но больше привязываться к Лео не стала и, пожелав удачи, ушла, громко всхлипывая. Лео решил, что нужно было сказать как-то мягче, а Кей заметила, что Астрид переживёт, и потащила друга собираться.

По пути в Египет Тоби с Джульеттой пристали к брату с расспросами о Египтусе, и Лео, сбивчиво отвечая на их вопросы, немного рассказал о царстве. Через полчаса Флинн пришёл внуку на помощь и сам стал рассказывать. Лео поблагодарил деда и подсел к Кей.

— Ты давно не был в Египтусе, — сказала она.

— Вряд ли у них там что-то новое, а то бы вызвали, — ответил Уолкер. — Я вот вдруг подумал… Эксатон старший брат Кефера и Сехмет, а я старший брат Тоби с Джульеттой… Не стану ли я таким же злым, когда мы вырастем?

— Не станешь. Ты слишком добрый, — Кей взяла его за руку.

Внезапно мальчику пришла в голову странная идея.

— Послушай, Кей, давай, когда станем взрослыми, переберёмся жить в Египтус.

— Зачем? — не поняла Кей, но заинтересовалась.

— У нас обоих есть сила Египтуса, а родных возьмём с собой, Барни с Дейлом и твоих подруг тоже.

— Но что мы там будем делать, Лео? Мы не привыкли жить по их законам.

— Ну-у мы-ы-ы…

— Давай лучше просто будем ходить туда — Кей улыбнулась, и Лео понял, что не в таком уж глупом положении оказался (хотя сам не понимал, как такая странная идея пришла ему в голову).

* * *

В Египте они сразу пошли на экскурсию в пирамиды и провели там не меньше двух часов. А когда вышли из последнего строения, увидели на небе тучи. Все люди разбрелись, и теперь друзья и родные Лео остались единственными присутствующими за пирамидами.

— Как странно, — сказала миссис Уолкер, — сегодня обещали ясную погоду.

Ветер всё усиливался и всё назойливее трепал волосы людей. Где-то неподалёку мелькнул ярко-зелёный свет.

— Ой-ой, — сказал Лео и надел доспехи. — Я победил Шу здесь, — пояснил юный фараон.

Как же вовремя Лео надел доспех! Внезапно мальчика кто-то сбил с ног, а когда Лео поднялся, то увидел маленькую копию Шу.

— Я восстал! — заорал мини-Шу ростом с Лео и попытался ещё что-то сказать, но, увидев, что его враг спокойно стоит на месте, пришёл в ярость и бросился на Лео.

В этот раз сражаться с Шу было легче, и Лео даже заскучал, но внезапно рядом с ними открылся голубой портал, и оттуда выпало четверо воинов. И вдруг произошла зелёная вспышка, мгновение — и Шу Великий Разрушитель стоял перед Лео во всей своей мощи.

— Так вот куда вёл портал, — услышал Лео голос Кефера из-за спины.

— Некогда объяснять, нужно победить Шу, — сказал Эксатон, Лео даже рта не успел открыть.

Мальчик с непониманием посмотрел на троих детей Ра, но пожал плечами и ринулся в атаку. Вчетвером они атаковали Шу, но тот был готов к этому и создал песчаную бурю. Видимость нулевая, и все четверо — лёгкая добыча. И вдруг буря пропала. Оглядевшись, Лео увидел Кей и своих младших, создающих маленькую песчаную бурю и направляющих её прямо на Шу: Тоби с Джульеттой кидали песок, а Кей управляла воздушными потоками.

— Лео, — позвала Сехмет, — раскалите песок и замуруйте туда Шу, а потом ударим все вместе.

Юный фараон кивнул и подбежал к Флинну, излагая план. Пока люди создавали песчаную ловушку (родители и младшие дети, а также друзья Лео разбрасывали песок, Лео с Флинном раскаляли его с помощью своего оружия, а Кей создавала Шу воздушные преграды), дети Ра сфокусировали всю свою огневую мощь в шаре, и когда Кей, убрав преграды, подтолкнула Шу в яму с расплавленным песком, направили шар своей силы прямо в сердце Разрушителя. Песок, проникший во все части Шу, превратился в стекло, а стекло лопнуло, разбившись и разбив Шу на мелкие части.

Тучи рассеялись. Тоби с Джульеттой радостно бегали вокруг родителей, крича «Мы победили!» — а дети Ра собрали осколки в одну кучу.

— Мы отдадим Шу отцу, — сказал Кефер, — он придумает, что с ним сделать.

— Её план провалился, — усмехнулась Сехмет, — но в портал она нас пихнула здорово.

— Какой ананас? — спросил Тоби, и тогда Кей объяснила ему.

— А кто — «она»? — поинтересовался Лео.

— Нефтида, — ответил Эксатон.

— Кто?

— Тебе лучше пойти с нами, — сказал Кефер. — И Кей с Флинном тоже. Вы помогли победить Шу, и это будет интересно родителям и Совету.

— Но мы планировали уезжать уже сегодня, — обеспокоенно заметил мистер Уолкер.

— Не беда, — сказал Лео, — мы из Египтуса сразу домой.

Родители согласились. Тогда все шестеро, нагруженные обломками Шу, вошли в портал. Они рассказали Совету и произошедшем и отдали Шу на переплавку. А земляне узнали, кто скрывается под именем Нефтида.

Уже целую неделю Нефтида атаковала город вместе с Баалом, но всё было безрезультатно. Зэма, Бастет и Сехмет пытались докричаться до Нейт, но подруга их не слышала, а Нефтида только злобно хохотала.

— Если мы не докричимся до Нейт, Нефтида захватит её навсегда, — однажды сказала подругам Сехмет.

Но вот в один печальный день все вдруг заметили, что Осирис осунулся и побледнел и стал нервным. Из его лаборатории часто доносился грохот. Царское семейство и друзья пришли навестить Гиксоса, всё ещё лежавшего без сознания. Осирис сидел рядом с сыном, обхватив голову руками.

— Осирис, что случилось? — обеспокоенно спросила Исида.

Учёный обернулся, и все увидели слёзы в его глазах, но он молчал и только кивнул в сторону экрана с жизненными показателями Гиксоса. Сехмет чуть вскрикнула.

— Что? Что случилось? — спросили у неё.

— Он… умирает, — глухо ответила она и ощутила тяжесть на сердце.

— Почему? — дрогнувшим голосом спросил Рамзес. Он не мог поверить, что может лишиться того, кого считает братом.

— У него нет сил, — хрипло ответил Осирис. — Ран нет, но у него просто нет сил, чтобы вернуться.

— А если переливание крови? — предположила львица.

— Не поможет, — упавшим голосом ответил учёный. — Баал верно рассчитал свой удар.

Воцарилась тишина. Ошеломляющая новость сжимала сердца и душила слезами. Неужели нет никакой надежды? Неужели Гиксос вот так и умрёт?.. Мерит перевела взгляд с Осириса на Гиксоса и поняла, что, если Гиксос умрёт, умрёт и Осирис — от горя. Вдруг Зэма легонько пихнула царицу локтем и прошептала на ухо:

— А нет ли какого-нибудь заклинания, которое может вернуть силы?

Мерит задумчиво посмотрела на девушку.

— Хоть элементарного, — не сдавалась та.

Царица уже хотела пожать плечами, как вдруг её осенило.

— Есть! — крикнула она, испугав всех. — Есть заклинание, которое вернёт Гиксосу силы! Мощь четырёх элементов. Вспомните, вспомни, Ра! Если четыре элемента природы соединить, то их мощью можно оживить умирающего.

— Но Мерит, элементы не может держать один, — возразила Исида, — а меж тем управлять всеми сразу можно только четверым одной крови. Где?..

— Они у нас есть, — перебила её сестра, — Эксатон, Кефер, Сехмет и Гор — у них одна кровь, кровь нашей матери и их бабушки Тефнут.

— На каждого по одному элементу, — сказал Ра. — Отправляйтесь на север, в скалы, там спрятаны элементы. Если вы покажете, что достойны, элементы будут вашими.

— Отправляйтесь на световых двигателях, — сказал Осирис. — Обернётесь туда и обратно за четыре дня. Пять, если считать время на прохождение испытаний там.

Все четверо кивнули, а после сборов сели в челнок новой модели со световыми двигателями, которые позволяли превратить три дня пути в один час.

* * *

Близился к концу первый день пути, проведённый в разговорах о главном учёном Египтуса и его сыне. Всем было ясно, что Осирис обрёл надежду, как и все они. Когда настала ночь, и небо украсили звёзды, воины укутались в тёплые шубы, захваченные специально для этой дороги, и Эксатон встал у штурвала. Потом посреди ночи он растолкал Кефера и ушёл спать. Часы были поделены поровну, но Кефер не стал будить сестру, пока окончательно не выбился из сил. Сехмет заметила это, после своей смены разбудила Гора и подошла к брату. Он лежал в гамаке, и одеяло почти упало на пол. Сестра укрыла Кефера одеялом и подумала, что завтра он будет очень сонный или проспит до обеда. И Кефер действительно проспал до обеда, а потом встал к штурвалу.

Прошла ещё одна ночь, и вот утром братья и сестра увидели огромную гору с пещерой, путь к которой был освещён факелами с двух сторон. С неба посыпались белые пушистые маленькие хлопья, холодящие кожу и превращающиеся на ней в воду.

— Что это? — Гор с непониманием уставился в небо.

— Кажется, снег, — ответил Эксатон. — Слышал в детстве от отца, — пояснил он в ответ на задумчивый взгляд сестры.

Они заперли челнок и направились в пещеру. Факелы освещали заснеженную горную тропу, бросая пятна оранжевого света. Медленно разгоралась заря, постепенно отступали сумерки. Воины были поражены этим зрелищем и остановились перед самым входом в пещеру, только чтобы посмотреть, как плавно поднимается солнце. Эксатону первому наскучил восход, и он легонько подтолкнул Кефера.

— Пошли, время уходит.

Кефер тяжело вздохнул, снедаемый несколькими печальными факторами, и пошёл за братом.

В пещере повсюду горели факелы, сверкали мелкие искорки. «Интересно, придётся ли нам отгадывать загадки?» — подумал Кефер. Он встряхнулся, потому что захотел спать. Сумрак приятно обволакивал его со всех сторон, словно перина и одеяло, а сонливость всё сжимала веки и подкашивала ноги. В какой-то момент Кефер просто остановился. Он сопротивлялся сну, но бой был явно неравный…

Что-то больно сжало ему руку и сильно встряхнуло. Фараон открыл глаза и увидел Эксатона.

— Не вздумай уснуть, — с лёгкой угрозой и, в то же время, обеспокоенностью сказал тот и ещё раз встряхнул брата.

Кефер проснулся окончательно. Он спросил у Гора, правда ли он уснул, и Гор дал утвердительный ответ. «С чего бы?» — подумал Кефер, продолжая идти.

Когда воины поднялись на второй ярус, то увидели ровную площадку и маленький водопад. В скале фиолетовым светился круглый камень. Эксатон медленно подошёл к нему и вдруг стал выламывать его из скалы. Пока он крушил гору, Кефер приблизился к воде и увидел голубоватое сияние. Ледяная вода обжигала руку младшего сына Ра, но он всё-таки достал камень. Гор увидел белое сияние над головой. Призвав крылья, он быстро достал камень. Сехмет наблюдала за братьями и вдруг заметила особенно большой факел, горевший ярко-красным пламенем. Она всунула в огонь руку, чувствуя жар, но не боль, нащупала камень и достала его. Эксатон наконец тоже заполучил камень.

Воины двинулись в обратный путь, и с ними ничего не приключилось. Зато в челноке Кефер сразу же уснул. И все, кроме сестры, не понимали, почем он спит.

* * *

Тем временем Баал с Нефтидой снова напали на город с весьма многочисленным войском.

— Субира, — Зэма вбежала в комнату подруги, — захвати свои металлические бомбочки, они нам понадобятся. Ты тоже.

Девушки вбежали в самую гущу призраков. Бомбочки Субиры загремели повсюду, создавая фиолетовые облака. Бастет увидела Нефтиду и направила свой удар на неё. Женщина увернулась и сразу же ответила. Так дрались бывшие подруги, а теперь лютые враги. Внезапно Бастет крикнула почти в ухо Нефтиде:

— Нейт, Гиксос умирает!

Нефтида оттолкнула её, но тут же замерла. Теперь она внутренне боролась с восставшей Нейт и снова победила. Зато упустила из поля зрения Бастет и была откинута ею метров на десять. Баал отозвал войско.

— Она реагирует на Гиксоса, — сказала Бастет Зэме.

* * *

— Строптивая девчонка! — негодовала Нефтида. — Ну почему ты никак не смиришься?!

— Она же долго не подавала голос, — заметил Баал, — что не так?

— Она среагировала на какого-то Гиксоса, — недовольно ответила Нефтида. — Это что — брат?

— Возлюбленный. Но он должен был уже погибнуть.

— Просчитался ты, он только умирает, — съехидничала Нефтида.

— Всё равно. Нет силы, способной оживить его. По крайней мере в их распоряжении.

* * *

Братья и сестра буквально ворвались в лабораторию Осириса, где их напряжённо ожидали.

— Встаньте вокруг него, — сказала Мерит, выслушав их быстрый рассказ. Осирис тем временем открыл капсулу.

— Вставьте камни в браслеты, — добавил Ра, — и вытяните вперёд правую руку.

Они исполнили это и после команды активировать активировали камни. Они почувствовали огромную силу своих камней и слегка вздрагивали от этой мощи.

— Создайте энергетическую сферу и направьте её на Гиксоса, — сказала Мерит.

Братья и сестра создали энергетическую сферу из четырёх лучей магической энергии камней: голубого, красного, белого и фиолетового — она стала золотой и словно впиталась в тело Гиксоса. Минуты текли в напряжённом ожидании. Получится? А вдруг энергии недостаточно? А если это только навредит ему? Ну почему он не открывает глаза? Наконец Гиксос вздохнул, открыл глаза, пробормотал: «Мама, отец», — и снова закрыл глаза. Осирис быстро подключил к нему прибор, а Сехмет стала смотреть на показатели на своём планшете.

— Он придёт в себя через пару дней — сказала Исида.

На сердце присутствующих стало легко и радостно, но Субира вдруг подумала о другом и спросила:

— А как мы ему скажем, что случилось с Нейт?

— При условии, что он не потерял память, — заметил Осирис.

Четыре элемента пока остались в Египтусе и хранились в сокровищнице вместе с Камнями судьбы. Прошло уже два дня с момента их использования, но Гиксос не покинул оздоровительную капсулу: он лежал в лёгком бреду, однако Осирис повеселел.

Ра со своей семьёй, Бастет, Зэма, Каника, Субира и Анубис обсуждали план действий. Баал затих, а значит замышлял что-то недоброе.

— Нужно сделать вылазку в его дом, — сказала Зэма. — Вдруг он собирает смертельное оружие куда большей мощи?

— А если он решит вселить ещё кого-нибудь в тебя? — запротестовал Кефер.

— У меня больше мощи, чем раньше, и я смогу ему противостоять. К тому же я буду не одна.

— Это даже не важно — одна или нет. А если ты не сможешь сопротивляться?

— Ты сомневаешься во мне?! — воскликнула Зэма.

Кефер нахмурился и промолчал. Зэма тоже нахмурилась, и казалось, что они мысленно продолжали перебранку, поскольку привязались друг к другу.

Внезапно в зал вошли Лео с Флинном. Они поддерживали — почти тащили — раненого Рамзеса с перевязанной головой. Сехмет быстро подошла к любимому и стала смазывать ему раны специальной мазью, которую носила с собой в последнее время.

— Баал похитил Кей, — сообщил Флинн. — Рамзесу сильно досталось.

Лео весь раскраснелся и ничего не говорил. Глаза его метали молнии, и выглядел он и грозно, и растерянно.

— И всё равно вылазку делать, — сказала Зэма. — Если уж так за меня боишься, пошли со мной воинов побольше, — обратилась она к Кеферу.

— Я уж лучше сам пойду, — ответил он.

— Да идём уже, — оборвала их Сехмет. — Сколько можно спорить о пустяках?

— Нет, ты останься, сестра, врач нам нужен здесь.

— Бастет, побудь я дочерью и моей сестрой, пожалуйста, — попросила Зэма, — Субиру я беру на вылазку.

— Но так не честно! — возмутилась Каника.

— На вылазки тебе рано, сестрёнка.

— А Субиру-то ты зачем берёшь? — удивился Анубис.

— У неё хорошие бомбочки.

— Съел? — съехидничала Субира и, гордо подняв голову, удалилась.

На спасательную операцию отправилось немного людей; все они сохраняли молчание и серьёзные выражения лиц. Кто-то соблюдал правила, кто-то не остыл после спора, а кто-то злился на Баала. Мерит с тревогой смотрела на уходящих и рассеянно сжимала руку мужа, пока он не увёл её выпить успокаивающего нервы настоя.

* * *

Когда призраки разбили Рамзесу голову, Кей попыталась сопротивляться, но потом Баал связал её, и она только и успела выкрикнуть:

— Лео!

Когда она очнулась, то почувствовала легкую головную боль, которая вскоре прошла. Кей была в довольно светлой комнате с обычной обстановкой. Только кровать была большая и с алым пологом.

— Очну-у-улась, — злорадно протянул женский голос, и в поле зрения Кей возникла Нефтида.

— Что вам нужно? — спросила девочка, заглядывая в красные глаза девушки.

— Медальон. Он раньше принадлежал Мерит, а теперь должен принадлежать мне.

— Но это мой медальон. Родители купили мне его.

— Может быть. Но, тем не менее, я хочу, чтоб ты сняла его и отдала мне.

— А почему вы его раньше не сняли? Я ведь столько времени была без сознания.

— Это не так просто, глупая! Снимай! — настойчивее повторила женщина.

— Ну уж нет! Этот медальон мой! — возмутилась Кей, окончательно придя в себя.

— По-хорошему прошу, по-хорошему, — вкрадчиво сказала Нефтида, и глаза её полыхнули недобрым огнём.

Кей испугалась, но гордо отвернулась от собеседницы, думая, что с ней будет дальше.

— Раз так, будем по-плохому, — сказала Нефтида и, больно ухватив девочку за руку, потащила её вниз.

* * *

Тем временем воины достигли логова Баала, удивившись светлым коридорам его дворца. Но где искать Кей? Замок огромен, а если разделиться, их заметят, и не все смогут уйти.

— Вниз, я чувствую — сказал Лео, выглядевший весьма воинственно.

Зэма вдруг нервно вздохнула, на лице её отобразился небольшой испуг.

— Там есть одно место, — сказала она, — где проводят пытки. Я проведу.

Воины пошли за ней по тёмным узким коридорам, слабо освещённым факелами и так резко контрастирующим со светлыми залами, и вышли к небольшой комнате. Зэма оказалась права: здесь и была Кей. Девочку привязали к доске, а Нефтида стояла напротив ней и изредка царапала небольшим ножичком то руку, то ногу, то лицо пленницы.

— Так не отдашь медальон? — в очередной раз спросила Нефтида.

Кефер велел воинам тихо её окружить.

— Нет, — гордо ответила Кей, теряя силы и страдая от боли.

Зэма оглушила двоих охранников и тихо оттащила их за колонну.

— Упрямая девчонка! — разозлилась Нефтида и глубоко полоснула ножом по руке Кей.

Девочка застонала, но продолжала держаться, понимая, что, если злодейке нужен кулон Мерит, она использует его против её друзей.

— Как низко ты пала, — холодно сказала Зэма, в которой всё клокотало от ярости и негодования.

И только Нефтида обернулась, Зэма сильно ударила её, так что та отлетела в другой конец комнаты и потеряла сознание. Лео отвязал Кей и подхватил её на руки.

— Воспользуйся медальоном, — сказал Кефер Кей и тихо обратился к Зэме: — Я понимаю, ты одиночка и пережила многое, но сейчас мы работаем в команде.

Зэма сначала посмотрела на него с возмущением, но потом неожиданно улыбнулась и легонько ткнула его локтем в бок.

— Не бойся, не пропаду.

Кей залечила раны, и воины тихо выбрались из дворца Баала. В Золотом городе Кей рассказала о пытках нефтиды, после чего была отправлена домой в сопровождении Лео, Флинна и Анубиса.

* * *

Рамзес вскоре поправился, но ему дали отпуск, так что он ходил везде, где вздумается, и часто ему делать было нечего.

Правящий совет вновь устроил собрание. Обсуждались дальнейшие действия относительно Нефтиды. Было ясно, что она с каждым часом всё прочнее укрепляется в теле и сознании Нейт, а все взывания к ней бесполезны. В конце концов постановили, что для освобождения Нейт нужен Гиксос, который, между прочим, ещё не очнулся.

— А если нам привести не Гиксоса к Нефтида, а Нефтиду к Гиксосу? — вдруг сказала Каника.

Совет зашумел. Как привести её к Гиксосу? Впустить в город? Связать? А как уговорить прийти? Сколько человек для этого понадобится?

— Уговоры бесполезны, — вдруг встала Зэма. — Почему мы вообще должны уговаривать ту, что так жестока? Её нужно захватить в плен. И сделать это нужно сейчас, пока они ещё не оправились от удара и не ожидают нового.

— Ты рвёшься в бой, Зэма, но нужно всё тщательно обдумать, — заметила Исида.

— Боюсь, это единственный способ, сестра, — сказала Мерит и подошла к Зэме: — Одна идти даже не думай.

— Много народу — это плохо, — Зэма посмотрела вниз: Мерит всегда знала, что она задумала.

— Возьми тех, у кого много сил.

— Пойдём втроём — сказала Сехмет. — Наша подруга — нам и выручать.

— Слушайте, это опасно, — запротестовала Зэма.

— А одной идти — нет? — возмутилась львица.

— Зэма, не спорь, — проговорила Бастет.

Женщина поняла, что подруг ей не переспорить. Да и зачем? Она не хотела рисковать их жизнями, но она не хотела бы и идти ни с кем другим. Зэма согласилась, и Бастет и Сехмет ушли собираться.

— Не мало ли это — трое? — спросил Кефер — Три женщины идут в логово Баала, неужели мужчины будут отсиживаться?

— Нет, — ответила Зэма. — Даже не думай.

Она ушла, не желая вступать в спор, она была благодарна Кеферу за беспокойство, но не хотела, чтоб он шёл в логово Баала. Это была их вылазка, миссия, возможно, только им и удастся схватить Нефтиду.

* * *

Всё было тихо. Дворец Баала словно замер, не было ни звуков, ни теней. Эта тишина настораживала, а вдруг это ловушка? Подруги бесшумно пробирались по коридорам, совершенно пустынным и неприветливым. Где же призраки? Конечно, охрана из них никудышняя, но всё же, почему их нет?

Где может быть Нефтида? В пыточной? В своих покоях? В покоях Баала? В тайном месте? Ответ подруги не знали, вопросы напрягали мозги и нервы, но их вели сердца, и они шли в тронный зал.

Внезапно за его дверями раздался крик Баала, потом вопль Нефтиды, и началась самая настоящая перебранка; временами что-то с грохотом падало или разбивалось, но перебранка продолжалась. Женщины тихонько открыли дверь в тронный зал и быстро прошмыгнули в неё.

— Если б тебе не понадобился этот кулон, всё было бы хорошо — кричал Баал, запуская из-за трона луч энергии в Нефтиду.

— Это кулон Мерит, во-первых! А во-вторых, он дал бы нам больше сил! — ответила Нефтида из-за перевёрнутого стола.

— Было ясно, что они пойдут спасать девчонку! И что теперь?! Они разозлятся из-за того, что ты поранила её! Их месть будет ужасна! — Баал снова выстрелил в стол, но на этот раз огнём.

— И чего ты их боишься? — Нефтида перебежала за колонну. — Боишься не справиться?

— Зачем я только вызвал тебя?! — яростно и сокрушённо воскликнул Баал.

Нефтида в ответ послала в трон луч энергии. Больше они ничего не говорили, а только перестреливались. Наконец, ближе к вечеру, им надоело сражаться друг с другом, и они вышли из своих укрытий в разломанный тронный зал.

— Иди спать, — угрюмо приказал Баал.

— Ещё светло, — заметила Нефтида.

— Иди отсюда! — прикрикнул Баал, и Нефтида, гордо подняв голову, удалилась. Маг тяжело вздохнул, вытер пот со лба и поплёлся к себе, пробормотав: «Таких скандалов с женщинами у меня ещё не было».

Подруги тихо выбрались из тронного зала и прокрались за Нефтидой. Она шла медленно, властно, но была недовольна перестрелкой с Баалом. Нефтида была готова признать свою вину, но внезапно вспомнила слова Баала. «Зачем я только вызвал тебя?» — сказал он. Гнев с новой силой вспыхнул в ней «Как он мог? — подумала она. — Я же помогала ему!» Она ногой открыла дверь в свою спальню и даже не закрыла её.

— Глупый скелет! — сказала она, смотря на свою кровать. Дверь закрылась, но Нефтида не обратила на это внимания и подошла к зеркалу, рассматривая на руке небольшой ожёг.

— Что, неудачный денёк? — ехидно спросил женский голос позади, и Нефтида, увидев отражение Сехмет, резко обернулась и потянулась за булавой, но Бастет опередила её.

— Мы пришли забрать тебя, — сказала Зэма. — Он наверняка уже ждёт.

— Кто? — прошипела Нефтида, готовясь к бою.

— Кто надо, — ответила Бастет и стрельнула в неё снотворным.

Нефтида покачнулась и упала, закрыв глаза. Сехмет связала её и активировала сферу переноса, посадила в неё Нефтиду, и подруги тихо вышли из спальни.

Когда они покинули замок, Зэма вдруг остановилась.

— Вы дотащите её вдвоём? — спросила она.

— Что ты задумала? — вопросом на вопрос ответила Бастет.

— У меня есть прекрасная возможность последить за Баалом, посмотреть на его реакцию и узнать дальнейшие планы.

— Надолго? — спросила Сехмет.

— Пару дней, не более. Я прибуду по возможности быстро… И скажите Кеферу, что я буду осторожна, и что никто не должен приходить сюда до моего возвращения, а если что-то пойдёт не так, я пришлю шар с просьбой о помощи.

— Но смотри, не наделай шуму, — сказала Сехмет.

— И будь незаметна, — добавила Бастет.

Подруги распрощались и разошлись. Сехмет и Бастет видели, как Зэма юркнула обратно во дворец, и хотя их сердца бились в беспокойстве, они понимали, что ход их подруги важен.

К вечеру Гиксос очнулся. Он открыл глаза и долго смотрел в потолок, собирая мысли в кучу и вспоминая последнее увиденное. Изобретатель медленно повернул голову и увидел сидящего рядом с ним Осириса.

— Отец, — сказал воин и приподнялся на локте.

Осирис обнял сына, чувствуя облегчение, и снял с его головы прибор, затем надел на него клафт и сел на стул. Гиксос снова лёг. Он вспоминал и думал, думал и вспоминал. Наконец он сел и спросил, что случилось, и почему он в оздоровительной капсуле.

— Баал чуть не убил тебя, — ответил отец. — Ты пару недель лежал без сознания и чуть не умер. Ты ударился головой очень сильно.

Гиксос дотронулся до головы и произнёс:

— Да, помню… А что с Нейт? Он целился в неё.

— Она жива.

— А где она?

— Не мне об этом говорить, — ответил Осирис со странным блеском в глазах, что насторожило сына.

— Можно я поспрашиваю у друзей? — спросил Гиксос.

— Только иди медленно и не нервничай, — Осирис подал руку сыну и помог выбраться из капсулы.

Гиксос шёл по коридорам и размышлял о словах отца. Казалось, Осирис что-то скрывает от него, но в то же время хочет, чтоб он сам обо всём узнал. Изобретатель дошёл до ворот, так как в пирамиде никого не было, и увидел остальных.

— Привет, — сказал Гиксос. — Кефер, а где Нейт?

Кефер обернулся и увидел друга. Он серьёзно на него посмотрел, думая, что Гиксос очнулся раньше, чем нужно, и как сказать ему о Нейт.

— Идём, — сказал Кефер.

Гиксос с тревогой посмотрел на фараона и пошёл за ним. Неужели с Нейт что-то случилось? А может она просто на задании? Они пришли на стену. Солнце постепенно клонилось к закату, и всё было освещено оранжевым светом. Друзья обрадовались Гиксосу, рассказали, что он многое пропустил, но, когда он спросил о Нейт, все отвели глаза. Как сказать, что его возлюбленную захватила злая женщина и что Нейт теперь словно нет? Это и у здорового человека вызвало бы шок с тяжёлыми последствиями, а что стало бы с тем, кто только что встал после тяжёлой раны и вообще чуть не умер?

И тут к городу подлетела летательная машина, и женщины слезли с неё. Нефтида уже проснулась и теперь сопротивлялась, стараясь вырваться всеми силами.

— Собек, не поможешь? — крикнула Сехмет.

Страж спустился и повёл Нефтиду вслед за подругами, которые ещё не увидели очнувшегося изобретателя.

— Нейт?! — удивился Гиксос.

— Эй, осторожнее! — кричала Нефтида.

Гиксос подошёл к ним и спросил, что случилось с Нейт, почему она вся чёрная и с горящими глазами, почему ведёт себя как враг.

— Это не Нейт, это Нефтида, — ответила Бастет и опустила глаза, не в силах смотреть на ошеломлённое лицо воина.

— Иди, — буркнул Собек и подпихнул Нефтиду.

Она гордо прошла мимо врагов, не удостоив их взглядом.

— Да что случилось?! — спросил Гиксос с отчаянием. Он смотрел вслед Нефтиде и ничего не понимал, и с каждой секундой беспокойство росло всё больше и больше.

— Идём, — сказала Бастет. — В пирамиде мы всё тебе расскажем. Про Зэму тоже, — добавила она громче, чтоб все расслышали. Кефер подошёл к сестре.

— Она просила сказать тебе, что будет осторожна, — сказала Сехмет, угадав мысли брата.

Нефтиду посадили в прочную камеру, а потом подруги сказали, что Зэма осталась на пору дней следить за Баалом и попросила, чтоб никто не приходил туда до её возвращения. Затем Гиксосу объяснили, где Нейт, и кто такая Нефтида. Сехмет пришлось сразу дать ему успокоительное, потому что изобретатель побледнел и чуть не упал.

* * *

Осирис дал сыну на ночь снотворное, поэтому Гиксос спокойно проспал до утра, а утром, после завтрака, сразу направился к Нефтиде, потому что ему рассказали, что Нейт всё ещё борется с ней изнутри.

Нефтида сидела в лаборатории Сехмет, подключенная к приборам, а львица стояла с планшетом в руках и смотрела на показатели.

— Она ещё там, но очень слаба, — сказала Сехмет, когда вошёл Гиксос.

— Как ей можно помочь?

— Я отпущу вас в сад, но ограничу её силы, чтоб она не могла навредить тебе. Говори с ней, вызывай воспоминания, не называй её Нефтидой, говори с Нейт, — Сехмет подошла к Нефтиде и всадила ей в шею круглый маленький прибор, после чего отключила от остальных приборов и сделала знак Гиксосу.

Нефтида встала, а Гиксос подошёл к ней.

— Здравствуй, — сказал он.

Нефтида молчала.

— Ты неважно выглядишь, что случилось?

Снова молчание.

— Не игнорируй меня, Нейт! — воскликнул Гиксос.

Нефтида резко обернулась к нему и прошипела:

— Моё имя Нефтида!

Гиксос посмотрел в её кроваво-красные глаза, полные злобы и ненависти.

— Пойдём-ка в сад, — сказал он и потянул её за руку. Нефтида пошла, потому что не могла сопротивляться из-за прибора Сехмет. так они тихо прошли через всю пирамиду и вышли в сад.

— Мы в саду, — злобно заметила Нефтида.

Гиксос молчал. Он вёл её к любимому месту Нейт. По дороге он сказал, что испугался за неё, когда Баал нацелился на Нейт, а потом ничего не помнил, но ему рассказали, что он чуть не умер, но его спасли только четыре элемента; когда он окончательно пришёл в себя, то спросил у отца, что случилось с ней, потому что переживал, в порядке ли она. Нефтида слушала его молча и шла, ведомая за руку. Со стороны казалось, что она спокойна, но на самом деле в это время внутри восставала Нейт, пытаясь освободиться от Нефтиды.

Наконец Гиксос остановился в тихом укромном месте за кустом белых магнолий и встал напротив Нефтиды. Ласково светило солнце, тихо шумел в саду ветер, и нежно пахли магнолии. Гикссос смотрел прямо в глаза Нефтиде и думал, как вызвать сильное чувство, чтобы Нефтида покинула тело и разум Нейт. Он знал, что как только Нефтида обратится в чёрный дым, в неё нужно выстрелить, чтоб уничтожить её навсегда. Но что сделать?..

— Помнишь это место, Нейт? — спросил он. — Ты так любишь эти магнолии, они так нежны, но, вместе с этим, так сильны. Как ты — он провёл по её волосам рукой, постепенно опускаясь к щеке.

Нефтида молча сверлила его взглядом. Внезапно Гиксос притянул её к себе за талию и крепко поцеловал. Он отстранился от неё, и Нефтида рухнула на колени. Она закричала, подняв голову вверх, и вдруг Гиксос увидел Нейт, из которой выходил чёрный дым. Когда дым образовал над Нейт сгусток, изобретатель выстрелил в него из браслета, и дым с воплем рассеялся.

— Нейт, — Гиксос сел рядом с сидящей на коленях девушкой. Нейт подняла голову и вдруг заплакала, упав в объятья любимого.

— Тише-тише, всё позади, — прошептал Гиксос.

— Я ведь всё видела, Гиксос! Я видела, что она делает, но я не могла помешать ей, — немного срываясь, сказала Нейт, когда более-менее успокоилась. — А ты!.. Ты… чуть не умер!.. А меня не было рядом! — Нейт разразилась новым потоком слёз. Трудно было поверить, что у Стража города может быть столько слёз, но она пережила такое, что даже не стыдилась рыданий.

— Прости, — сказала Страж, когда успокоилась.

— За что? — удивился Гиксос.

— Я не выбралась, когда ты привёл меня сюда.

— Это не твоя вина, — он положил ей руку на плечо, — это не было сильное чувство, которое могло вытолкнуть Нефтиду. А теперь идём домой. Все будут рады твоему возвращению, — он обнял её за плечи и повёл в пирамиду.

* * *

Гиксос пытался нагнать упущенное время, поэтому часто уводил Нейт в сад, где они наатыкались на Бастет с Гором или на Рамзеса с Сехмет, а иногда и на обе пары сразу. Прошло уже два дня с момента возвращения Нейт, но Зэмы ещё не было.

Каника и Кефер подолгу стояли на стене и всматривались вдаль. Иногда с ними стояла тройка подруг.

Однажды Гиксос позвал Нейт в сад на рассвете, когда ещё не высохла роса. Она, позёвывая, пришла и увидела невероятную нежность на лице Гиксоса.

— Идём, я кое-что тебе покажу, — сказал он.

Она пошла за ним в тихий уголок сада. Солнце уже встало и освещало цветы. Нейт увидела, как чудесно блестит роса, играя тысячами искр на цветах и листьях.

— Гиксос, как красиво, — воскликнула она. Тогда изобретатель нагнулся и сорвал розу и сказал, протягивая Нейт:

— Я бы хотел, чтоб ты всегда видела только прекрасное в жизни.

Кефер чуть с ума не сошёл. Он почти не ел и не спал и всегда стоял на стене. Он даже отпустил Стражей отдыхать и сам занял их пост. «Всё равно тут стою», — говорил он.

И вот на четвёртый день к городу подошла Зэма. Кефер спрыгнул со стены и увидел, что девушка очень зла. По правде сказать, он и сам злился на неё за задержку, а потому решил чуть позлить её. Он придал своему голосу беспечность и спросил:

— Ты зла, потому что не убила Баала?

— Я его не убила только потому, что считаю, что это поединок Ра! — взорвалась Зэма. — А я узнала его план, но он обнаружил меня! И теперь всё крахом!

— Ну. Успокойся, Зэма — примирительно сказал Кефер.

— Ты вообще что здесь делаешь?

— Тебя сторожу. Жду, когда ты вернёшься, потому что ты просрочила, — в его голосе прозвучал укор. — И как ты была осторожна, что тебя обнаружили?

Зэма отвернулась. Это была её оплошность, и ей не хотелось об этом говорить.

— Послушай, за тебя же здесь волнуются, — спокойно продолжал Кефер.

Девушка внимательно посмотрела на него и заметила, что Кефер немного бледный, а глаза у него сонные, хоть он и говорит бодро.

— И давно ты не спишь? — тихо спросила она.

— С тех пор, как прошёл второй день. Я начал волноваться.

— До бессонницы? — попыталась удивиться Зэма. — Почему ты так волнуешься за меня? — она внимательно взглянула в его глаза.

Кефер задумался. За эти бессонные ночи он разгадал тайну своего сердца. И решился. Он быстро поцеловал Зэму и прямо посмотрел ей в глаза, весьма довольный элементом неожиданности.

— Зачем? Почему? — слегка ошарашенно спросила Зэма.

— Потому что люблю тебя, — ответил он серьёзно.

— Ого — удивлённо произнёс сзади Гиксос.

— Вы… — с улыбкой поперхнулась Зэма.

— Мы просто увидели, что Кефер покинул пост, — Рамзес постарался сохранить серьёзный вид.

— И такого мы не ожидали — сказала Нейт, стоявшая с невозмутимым видом.

— Вы вмешались на самом романтичном месте, — и с улыбкой, и с укором сказала Зэма и вдруг ответила Кеферу поцелуем.

А вот это было действительно неожиданно! Кефер и тот стоял удивлённый. Только Сехмет, Бастет и Мерит сохраняли спокойствие. Пожав плечами, Мерит сказала:

— Тут-то вы чему удивляетесь?

* * *

Зэма рассказала, что Баал очень удивился исчезновению Нефтиды и даже подумал, не произнёс ли он случайно какого-нибудь отзывающего заклинания. Но вскоре смирился с её уходом и стал придумывать план по захвату в плен Ра. И он придумал хитрый план со множеством пунктов, но тут Зэма нечаянно задела вазу, и Баал услышал этот тихий звук, обернулся и увидел Зэму.

— Лазутчица! — заорал он. — Готовься к смерти!

— Ещё посмотрим, — сказала Зэма и приготовилась к бою.

Девушка отбила атаки мага и крикнула, прежде чем выпрыгнуть в окно:

— Тебе никогда не победить!

Все как-то почувствовали, что этот день настал. Никто ничего не планировал, не задумывал заранее, просто неожиданно пришло понимание, что этот день настал. День Последней битвы.

С самого утра светило солнце, и собрание Правящего совета началось пораньше. Никто не спрашивал, что делать дальше, все знали — нужно заканчивать войну, и потому составляли план действий.

— Баал скорее всего ударит в лоб, — сказала Мерит. — Но я уверена, что он оставит часть войск охранять дворец. Он наверняка сделает резервные полки, поэтому и мы должны разделить армию.

— Поработаем на нескольких фронтах, — сказал Ра. — Мы должны закончить эту войну сегодня, слишком много она отняла сил. Я с Советом останусь здесь и встречу основную массу войск; Кефер, ты с отрядом уничтожишь охрану замка, Эксатон, на тебе резервные полки. Разделите армию, возьмите генералов. Пусть удача сопутствует вам!

Собравшиеся поклонились и разошлись. Бастет поцеловала дочь, дала ей побольше ножей для метания и оставила в комнате вместе с двумя служанками и пятью солдатами. Кефер вызвал Лео и Флинна, но вместе с ними пришла ещё и Кей, потому её отправили к Кире. Зэма сказала Субире и Канике собираться на задание.

— Ты не шутишь? — удивилась Каника.

— Нет. Сейчас нам нужны все силы, — ответила сестра.

Кефер с отрядом вылетел пораньше. Воины летели высоко-высоко, так что даже подмёрзли, и видели огромную армию Баала, быстро надвигающуюся на Золотой город, а также несколько полков, разбивших палатки. Наконец показался замок, у всех входов и выходов которого стояли призраки.

— Мы с Бастет возьмём верхний этаж и башни, — сказал Гор.

Кефер кивнул и сказал:

— Гиксос, Нейт, возьмите людей и отправляйтесь в подземелье.

— Субира, иди с ними, — сказала Зэма. — Твои бомбочки пригодятся.

Девушка кивнула.

— Остальные со мной. Распределимся по всему замку, — продолжал Кефер.

Друзья согласились и напали на входы одновременно, так что ни один призрак не успел поднять тревогу.

* * *

Тем временем Эксатон со своими приспешниками и войсками напал на расположившихся в палатках призраков — резервные полки. Тот крушил с мумиями левый фланг, Анубис правый, а Эксатон центр. Старший сын Ра управился всего за два часа, а затем поспешил отцу на подмогу.

* * *

Тем временем Баал подступил к самым стенам города с огромной армией Проклятых. Но сначала маг решил провести переговоры, правда, ему пришлось кричать, так как в город его посланника не пустили.

— Ра, сдай город и его женщин миром, пока я не начал наступление! — крикнул Баал.

— Откажись от своих намерений, Баал! — ответил Ра. — Сложи оружие! Мы можем всё решить миром.

— Тогда отдай мне миром всех женщин и девушек. Других условий у меня нет, — маг расплылся в злорадной улыбке. Он знал, что Ра никогда не согласится на это условие.

И Ра не согласился. Он знал, что мирные переговоры ни к чему не приведут, он просто хотел попытаться. Старший фараон велел войску идти в атаку, и две армии с грохотом и лязгом столкнулись.

* * *

На нижнем этаже замка Баала разразилась бойня. Здесь было много призраков, так что у Сехмет и Рамзеса не было времени на передышки. Они стояли спина к спине и сокрушали врагов мощными ударами, постепенно продвигаясь вверх.

Внезапно подоспел новый отряд призраков, а силы у Золотых воинов уменьшались. Призраки привезли с собой странное, но очень мощное оружие, от энергетических лучей которого пара еле успевала уворачиваться. Наконец они расположились за толстой колонной.

— Рамзес, ляг на пол и закрой голову, — сказала Сехмет.

Разведчик послушался возлюбленную, а она, сфокусировав все свои силы в энергетической сфере, выстрелила в оружие призраков. Оно превратилось в пепел, и призраки оробели, и тут пара вышла из-за колонны.

— Ну теперь мы повеселимся, — сказал Рамзес, потирая руки.

Тем временем Зэма решила отправить Канику вместе с Лео и Флинном громить левое крыло.

— С ними ты будешь в большей безопасности, чем со мной, — сказала старшая сестра.

Они разделились. Флинн и Лео расчищали путь, а Каника добивала оставшихся призраков с помощью особого чёрно-красного прибора, работающего на дуат- и анкх-материях, что наделяло устройство невероятной мощью.

В правом крыле Зэму ждал сюрприз: пятеро Бааловых «амазонок», найденных им. По их лицам девушка поняла, что они будут служить Баалу до смерти — его или их. Однако Зэма вступила с ними в диалог, рассказав историю Амизи и заклинание Баала, применённое к ней. «Амазонки» назвали её предательницей и пошли в наступление, чем Зэма была недовольна.

Нейт и Гиксос с отрядом успешно очистили подземелье, а Субира нашла несколько заточённых женщин и девушек, которых быстро освободила.

— Отлично, теперь выбираемся отсюда и идём помогать остальным, — сказала Нейт.

На лестнице они внезапно столкнулись с Рамзесом и Сехмет.

— А мы к вам, — сказал Рамзес с улыбкой.

— Мы уж сами, — улыбнулась Субира.

Сверху внезапно послышался грохот. Воины направились туда и увидели скального дракона, прикованного к стене, а рядом с ним лежало бежевое яйцо в коричневую крапинку. Дракон хлопал крыльями и защищал яйцо от обсидиановой гадюки, чёрной змеи с дракона размером. Они кусали друг друга за шеи, но в конце концов дракон перекусил шею гадюке, но сам упал, умирая от её яда.

Воины были поражены этой сценой и уже хотели уйти, но Субира вдруг крикнула:

— Стойте! Мы должны взять это яйцо и сохранить! — девушка взяла яйцо размером с человеческую голову. — Теперь идём.

Когда Кефер покончил с призраками, он смог вернуться к любимой. Зэма справлялась с пятью «амазонками», но появление Кефера их отвлекло. Одна из воительниц Баала внезапно напала на фараона и смогла ранить его.

— Нет! — Зэма видела, как он упал на пол, раненый в бок. — Ну вам это с рук не сойдёт!

Она выпустила сильные молнии, которые попали в женщин, после чего те рухнули на пол. Зэма подошла к возлюбленному.

— Я в порядке, — сказал Кефер, привстав.

И вдруг в окне показался Гор.

— Их тут много, мы с Бастет видели место, откуда появляются новые призраки, — сказал он, — что-то вроде портала.

— Мы взорвём замок, — неожиданно сказала Зэма. — Но для этого нужен прибор, который сейчас у моей сестры. Гор, выведи всех из замка, уйдите отсюда метров на двадцать.

— А ты? — обеспокоенно спросил Кефер.

— Я взорву замок. Не волнуйся, — перебила она его, — постараюсь вернуться целая.

Она бережно помогла Кеферу встать и опереться на Гора и пошла вниз.

* * *

Когда Гор отнёс Кефера далеко от замка, где находилась Бастет, он, кратко сказав ей о плане Зэмы, полетел обратно, где встретил остальных и рассказал им о плане.

— Гор, ты уведи их, — сказал Лео, — Каника, дай пожалуйста устройство. Где Зэма была?

— Ты собираешься лететь к ней? — обеспокоенно спросил Флинн.

— Зэме потребуются крылья, чтобы убраться оттуда вовремя.

Каника отдала другу прибор, и Лео, выслушав дорогу до места нахождения воительницы, полетел искать её старшую сестру. Зэма спустилась к центру замка, к порталу, из которого появлялись призраки, когда прилетел Лео.

— Что ты тут делаешь? — спросила у него девушка.

— Пришёл помогать.

— Лео, это опасно, уходи скорее! И зачем только тебе понадобилось геройствовать?

— Я подумал, тебе понадобится это, — он протянул руку с устройством.

— Хорошо, — сказала Зэма. — Я отвлеку призраков, а ты установишь устройство над порталом, — с этими словами она повела его в дверь, у которой стояла, а затем открыла огонь по Проклятым.

Лео быстро подлетел к порталу и установил там устройство, после чего вернулся к Зэме, попутно сшибив пятерых призраков.

— Видишь то отверстие? — спросила она, указывая на дыру в потолке. — Это наш путь отступления. Возьми меня на руки и подлети к потолку.

Лео послушно поднял женщину, и когда они достигли определённой высоты, Зэма выстрелила в прибор, и Лео изо всех сил полетел вверх, подгоняемый гулом и дымом, лишь немного опережая взрывную волну и огонь.

Воины видели, как взорвался замок Баала, и затаили дух, ибо не видели, выбрался ли кто из него. Минута шла за минутой, но ответим была лишь тишина.

— И чего вы испугались? — внезапно раздался позади них голос Зэмы. Неподалёку стоял Лео и улыбался.

* * *

Кей, услышав звук призыва, решилась оставить Киру и идти на помощь войскам. Она хотела пойти и раньше, но её удерживал только наказ Бастет.

— Всё, я иду туда! — внезапно сказала Кира. — Принцессе не подобает уклоняться от сражений. Кей, ты пойдёшь со мной?

Кей немного растерялась от такого заявления, но, совладав с собой, ответила, что пойдёт. Служанки было пытались отговорить их, но девочки были непреклонны. Они вышли из пирамиды, захватив оставшихся воинов, и поспешили на поле битвы.

И вот они увидели яркую вспышку и направились туда. Кей надела египетское платье и сдувала призраков ветром. Отодвинув ещё нескольких, девочки увидели, что сзади к Ра направляются двое воинов Баала, а сам Баал готовится нанести удар. План мага был ясен, и девочки решили действовать.

Кира кинулась к призракам и, расцарапав их, сшибла с ног, а Кей вдруг подумала об энергетическом луче и — вот странно! — им же и выстрелила в Баала.

— Хороший удар, — похвалил Флинн и выстрелил в Проклятого позади Кей.

Девочка обернулась и увидела, как Кира обнимается с матерью, а затем в поле её зрения оказались и все улетевшие. К Кей подбежала Каника и сказала, что Кеферу нужны её целительские способности. В это время Баал встал на ноги. Ра переговорил с собравшимся вокруг него Советом и вызвал Баала на поединок.

— Исход поединка решит и исход войны, — объявил Ра, держа за руку дочь и подкрепляя силы.

Баал согласился и выстрелил, но промахнулся. Затем Ра, быстро оглядев собравшихся, поднял руку и выстрелил. Жёлтый луч энергии вылетел из его руки и попал прямо в сердце Баала. Маг пошатнулся, выпучил глаза, что-то прохрипел и… стал пеплом, который ветер разнёс по всей пустыне.

Вообще-то это была идея Зэмы, что и пытались доказать её подруги и сестра, но остальные упорно присваивали её, эту идею, всем четверым. В конце концов Зэма сама попросила подруг и сестру прекратить этот бесполезный спор.

Итак, дело было вот в чём: спустя полтора месяца после победы над Баалом Кефер, Рамзес, Гор и Гиксос поочерёдно предложили своим возлюбленным руку и сердце. Именно тогда Зэма предложила вместо четырёх свадеб устроить одну общую и пышную. Мысль быстро разлетелась по пирамиде и была одобрена.

Четыре алтаря, четверо Вопрошающих (тех, кто объявляет пару супругами), огромный стол на восемь мест и несчётное количество праздничных костюмов и сервизов — это, если забыть об украшениях и угощении, предстояло сделать и найти женихам с невестами и слугам. Это было хлопотное время, и жители царства работали днями и ночами, иногда засыпая над работой. Организаторам тоже приходилось несладко, ведь постоянно проявлялись какаие-то мелкие проблемы: то столовых приборов на стол не хватает, то скатерть порвётся, то брошь потеряется, то кто-нибудь прихворнёт.

Осирис, Гиксос, Сехмет и Субира с несколькими мастерами занялись праздничным салютом и прочими техническими вопросами. Порой Гиксосу приходилось выносить из лаборатории уснувшую Субиру. Ра, Эксатон, Гор и Кефер ходили по городу, распределяя место, Мерит и Исида заказали у странствующих купцов много прекрасной ткани и, положив её в нескольких комнатах, помогали швеям с платьями, потому что за свою жизнь научились шить. Зэма, Нейт и другие воины занялись чисткой и полировкой оружия, а Сет и Бэс подбирали драгоценные камни для украшения пирамиды и столов. Канику на это время отправили к Уолкерам с приглашением и точными указаниями по подготовке, а также приглашением друзей Лео. Бастет и Кира отбыли на Сумеречные острова для того, чтобы уладить различные политические вопросы.

* * *

Бастет с дочерью вступили на порог своего дома. Родные стены, родной город… Здесь не было плотных каменных сооружений, как в Золотом городе, здесь были небольшие, но просторные дома со стеклянными окнами и занавесками из лёгкой мягкой ткани.

Бастет глубоко вздохнула. Она могла бы привести Гора сюда, сделать его царём, но она не хотела разлучать его с родными, да и сама не хотела разлучаться с подругами. Она обрела второй дом.

В комнату вошла, стуча медными сапогами, женщина с кошачьей головой — Мафдет, сестра Бастет.

— Сестра, ты вернулась? — удивлённо спросила Мафдет. — Я уж боялась, что вы пропали или погибли. Я прикажу готовить пир в честь вашего возвращения.

Мафдет была практична и немного холодна, однако она любила сестру и племянницу, хотя не очень скучала без них.

— Мафдет, постой, — сказала Бастет. — Мы вернулись не за этим. Видишь ли, я выхожу замуж.

Сестра села, удивлённая новостью.

— Но я пришла не просто пригласить тебя на свадьбу. Понимаешь, я остаюсь в Золотом городе. Я передам власть над нашим народом тебе. Кира будет жить со мной, но ты, если захочешь, сможешь в своё время передать власть ей, и тогда она вернётся сюда, конечно, если захочет.

Мафдет была сражена таким объявлением и долго сидела, не в силах хоть что-нибудь сказать.

* * *

Наконец наступил день свадьбы. Как же красиво было вокруг! Блестящие гирлянды с цветами были развешаны по всему городу, горожане ходили с небольшими белыми цветами, прикреплёнными к груди, воины надели на плечевую часть руки золотые с рубинами браслеты, члены Правящего совета надели изумрудные медальоны на золотых цепочках, а атмосфера радости царила повсюду.

Исида и мерит обошли алтари, пообщались с вопрошающими и пошли к своим детям — успокаивать их перед таким важным событием. Мерит подошла и к Зэме с Нейт, чтоб девушки тоже успокоились. К Бастет никто не подходил — по её просьбе, — с ней разговаривала только Кира.

Исида подбодрила сына, а потом протянула рубиновый медальон.

— Это свадебный подарок твоего отца, — сказала она. — В нашей семье принято передавать его по наследству. Ты должен подарить его своей невесте.

Гор кивнул и взял медальон, поблагодарив мать. На выходе из пирамиды он наткнулся на Киру.

— Привет, малышка, — с улыбкой поздоровался он. — А где мама?

— Привет, в саду, — ответила она и помахала Гору рукой, направляясь переодеваться.

Бастет действительно была в саду и думала о том, что уже во второй раз выходит замуж. Она была рада, что её дочь ладит с Гором и любит, это значит, что не будет конфликтов.

— Невесты уже одеваются, — прервал её мысли Гор, выходя из-за куста.

— Я успею, — ответила она, обняв его.

— Я хочу подарить тебе наш семейный медальон, — он протянул овальной формы рубин на золотой цепочке и застегнул её на шее своей невесты.

* * *

Каждая из невест должна была выбрать себе Сопровождающую — девочку или девушку, идущую перед невестой и рассыпающую позади себя и впереди неё лепестки цветов. Сопровождающей Бастет была Кира, Зэмы — Каника, Сехмет — Субира, Нейт — Кей. Девушки стояли вместе, кучкой, и разговаривали. Традиционной одеждой Сопровождающих было закрытое платье на двух широких бретелях и длинный пояс, спускающийся примерно до колен; одеждой невесты были топ и схенти с длинным подолом, волочащимся по земле, золотые браслеты на руках и подаренные женихами кулоны.

Поженились по очереди, отвечая на вопросы Вопрошающих и скрепив брак поцелуем. Мерит и Исида оделись в праздничные платья и стояли с корзиночками роз в их тона, счастливо улыбаясь свадьбе, после которой наступило торжество.

Лео и Кей, уже взрослые, пришли навестить друзей в Египтусе. Каника и Кира радостно встретили их у ворот города и повели на тренировочную площадку. Субира, вышедшая замуж за Ка и взявшая в Сопровождающие Киру пару лет назад, сидела на скамейке и смотрела на возню детей и молодого скального дракона, вылупившегося из того яйца. Детей было четверо: младшая дочь Бастет Сотис, дочь Кефера Кадеш, дочь Сехмет Нут и сын Гиксоса Амон. Они пытались оседлать дракона, и Кадеш это наконец удалось.

— Молодец! — похвалил её пришедший Кефер, а потом увидел Лео и Кей: — Здравствуйте, друзья!

— Дедушка спрашивал, можем ли мы отпраздновать его день рождения в Египтусе, — после приветствия сказал Лео.

— Скажи Флинну, что мы будем только рады, — улыбнулась Зэма. — Наши бабули и дедули в особенности.

— Спасибо, — поблагодарил их Уолкер.

Ко дню рождения Флинна в пирамиде поставили огромный стол, накрытый белоснежной хлопковой скатертью с иероглифами по краям, гласившими: «Счастья, удачи, здоровья!» Эту скатерть в Египтусе всегда расстилали на чей-нибудь день рождения.

Все сидели за огромным круглым столом и весело переговаривались, поздравляя Флинна. Он поседел, но ещё был полон сил и энергии. После трапезы начались танцы. Начал их Амон, схватив Кадеш за руку и потянув танцевать. Дети и молодые люди сразу же к ним присоединились; взрослые, допив напитки из своих бокалов и закончив разговоры, медленно вышли из-за стола, а потом подтянулись и пожилые жители Египтуса, поражая присутствующих лёгкостью и грацией в медленных танцах.

Когда все устали, то снова сели за стол и, осушив свои кубки, начали загадывать загадки. Юный скальной дракон крутился около каждого и от каждого получал лакомство и ласку.

Наконец очередь загадывать дошла до Лео. Флинн подмигнул внуку незаметно для остальных и улыбнулся.

— Кей, — сказал Лео, запуская руку в карман, — отгадай-ка, что у меня в кармане.

— Рука, — хихикнула Кей.

— Нет.

— Камень какой-нибудь.

— Нет. У тебя всего одна попытка.

— Ну тогда-а-а-а… Что-нибудь для дракона.

— И снова нет! — улыбнулся Лео и достал руку из кармана: — Хочешь узнать ответ?

Кей кивнула, и тогда Лео разжал кулак, и все увидели золотое колечко с небольшим бриллиантом (кстати, купленным в Египтусе).

— Лео! — ахнула девушка.

— Кей, ты выйдешь за меня? — спросил Лео, опускаясь на одно колено.

— Да, — выдохнула та, ещё не в силах поверить в происходящее.

Лео встал и надел на её палец кольцо, после чего они обнялись и быстро — чтоб дети не долго это видели — поцеловались.

— Хорошее предложение, сразу при всех. Отличный план, — довольно сказал Флинн.

— Умеете вы поражать, — улыбнулся Осирис.

— А м…можно мы сыграем нашу свадьбу в Египтусе? — спросил Лео. — После свадьбы на Земле.

— Конечно можно, — улыбнулся Ра.

— Кого ты выберешь в Сопровождающие, Кей? — поинтересовалась Каника.

Кей на пару минут задумалась, а потом ответила:

— Джульетту. Младшим Уолкерам тоже нужно привыкать к традициям Египтуса.

Все по-доброму рассмеялись и вернулись к празднованию дня рождения Флинна, который продолжал сидеть с очень довольным видом.

Примечание автора:

Для утоления любопытства.

Сын Лео и Кей Джон часто наведывался в Египтус, когда отец передал ему браслет и Око Ра. Кадеш была мудрой правительницей царства, а потом разделила трон с Амоном. Кира, став царицей Сумеречных островов, часто летала с визитом в Золотой город. Каника вышла замуж за сына Аписа и стала Стражем города. Сотис и Нут вышли за новых воинов — Сокара, внука Сета, и Монту, внука Бэса. У Субиры родилась дочь Панья, которая вместе с матерью занималась наукой. А скальной дракон вырос и стал родоначальником боевых драконов Египтуса. Берни, Дейл, Тоби и Джульетта же хранили тайну далёкого и необычного царства в другом измерении. Царства под названием Египтус.

Праздник отгремел, и его следы постепенно убирали. Гиксос проснулся поздно и удивился, что его бабушка не разбудила его. А надо сказать, что женщина она была жестокая и немного странная. Одной из странностей был запрет отцу говорить сыну, что он его отец. Осирису, чувствовавшему на себе вину за смерть жены от неизлечимой болезни, пришлось согласиться на такие условия тёщи. Однако он старался всегда быть рядом со своим сыном Гиксосом.

Гиксосу на данный момент тринадцать, но бабушки он боится как маленький, поэтому когда он проснулся, сразу сбежал вниз.

Бабушка, женщина сильная, что-то искала. Она вышла во двор и стала искать там.

— Бабушка, тебе помочь? — спросил Гиксос.

Она резко развернулась и посмотрела на него в упор. Она сверлила его взглядом минут пять и за это время, видимо, в чём-то уверилась.

— Где пирог с бананами и клубникой? — грозно спросила она.

— Какой пирог? — удивился Гиксос, и страх от взгляда и голоса бабушки начал постепенно подбираться к нему.

— Который я испекла вчера. Ты брал его?

— Я видел его в последний раз на столе.

— Его там давно нет, где он?

— Не знаю, бабушка.

— Ох не ври, ох не ври, — погрозила ему бабушка и докоснулась до плети, висевшей у неё за поясом.

— Я правда не знаю, бабушка, — колени начали дрожать. — Я поздно вчера пришёл и сразу лёг спать.

— Даже не поужинал! Потому что сыт был! Съел, значит, пирог со своими дружками, а теперь отпирается! И украл, и врёт, вот нахал!

— Бабушка, я не брал его, — стоял на своём Гиксос, хотя уже понял, что переубедить бабушку не получится.

— Не ври, мерзавец! — она размахнулась и со всей силы ударила Гиксоса плетью. Удар пришёлся на грудь и лицо, и рана сразу начала кровоточить.

Гиксос вскрикнул от резкой пронизывающей боли и отшатнулся. Кровь тихонько выделялась из раны.

— А ну признавайся! — старуха снова замахнулась на внука, но вдруг её руку остановила мужская рука.

— Что происходит? — спросил Осирис, переводя взгляд с тёщи на сына.

— Украл пирог и теперь отпирается!

— Какой пирог?

— С клубникой и бананами.

— Я не брал его, — вставил Гиксос жалобно.

— А ну цыц! — бабушка потрясла плетью.

— Подожди, так ты сама мне его вчера отдала. В пять часов вечера, перед началом гонок. Или это уже другой пирог? — Осирис внимательно посмотрел на тёщу.

— В пять?

— Здесь, на крыльце. Вот и салфетка, — учёный протянул вышитую салфетку.

Старуха взяла салфетку и внимательно посмотрела на неё.

— Ра Всемогущий, действительно. А я и забыла. Гиксос...

Но Гиксос уже сорвался с места и побежал куда-то. Забыла! Она забыла, а всю вину свалила на него! И ещё ударила, и как сильно! Слёзы обиды текли по щекам мальчика, он не видел ничего из-за розоватой пелены. Почему розоватой? Кровь смешалась со слезами. Он домчался до пирамиды и свернул в небольшой сад, растущий рядом с ней. Сколько он там прорыдал от обиды и боли, Гиксос сам сказать не мог, однако через какое-то время чьи-то руки обняли его за плечи.

— Не надо! — завопил он не своим голосом от страха и закрыл голову руками.

— Гиксос, успокойся, это я, — тихо сказал Осирис и сел рядом с сыном. Как жаль, что Гиксос ещё не знал, что рядом с ним не просто его учитель, а отец. — Я один, а твоя бабушка жалеет о содеянном.

Гиксос уткнулся в его плечо и тихо заплакал. Рядом с Осирисом он чувствовал себя в безопасности. Учёный обнял мальчика и стал гладить его по голове.

— Идём ко мне, нужно обработать твою рану, — Осирис поднял мальчишку на руки и понёс в свою лабораторию, чувствуя, как доверчиво тот прижимается к нему.

Рана была обработана, пластырь наложен, только одежда оставалась разорванной.

— Гиксос, сегодня ты останешься у меня. На ночь тоже, — сказал Осирис. — Мы с твоей бабушкой договорились.

— Спасибо, — всхлипнул Гиксос и обнял своего учителя. Своего спасителя. Своего — хоть он об этом ещё не знал — отца.

Маленькая Луна родилась в весёлой семье, где у каждого её члена было любящее сердце. Даже её старший брат — Хех — и тот сразу полюбил свою сестрёнку. Мать, Хекет, очень любила свою дочь, но имя девочка получила необычное из-за того, что родилась в полнолуние. Сначала родители думали, что это никак не повлияет на их дочурку, но имя всё-таки дали необычное, словно желая запечатлеть особенность её рождения. И вскоре выяснилось, что имя ей дано неслучайно — у малышки начали расти серебряные волосы. Но и на этом странности не закончились. Когда луна была почти полной, выяснилось, что девочка может становиться невидимой, правда, особенность эта длится всего пару дней, когда луна почти полная, когда полная, и когда постепенно начинает убывать. Понятное дело, родителей это сначала напугало, но потом они приняли дар полной луны.

Когда Луна подросла, выяснилось, что её кожа бледнее нормальных жителей Египтуса, а ночью и вовсе чуть поблёскивает серебряными искорками. У девочки долго не было друзей, все дети сановников подозрительно на неё смотрели, сторонились «бледнокожей» и поспешно уходили, заметив её. Бедная Луна! Она могла полагаться в городе лишь на себя.

Постепенно она привыкла к одиночеству и научилась проводить время нескучно. Иногда её друзьями по играм становились собаки и кошки, которые привыкли к ней после нескольких кормёжек и даже научились не драться между собой. Но ночь была по-прежнему самым любимым её временем суток — тогда она чувствовала в себе какую-то невероятную силу и была готова буквально парить над городом. Так оно и случилось. Однажды в полнолуние Луна вышла на балкон и посмотрела на спящий город. Он был красив под серебряным светом ночного светила, и девушке вновь захотелось летать…

И вдруг Луна почувствовала странное ощущение у лопаток и обернулась. Она замерла с открытым ртом — за спиной у неё были серебряные крылья. Девушка чуть шевельнула ими, и они послушались. Она попробовала взлететь, но держалась ещё неуверенно. «Нужно попробовать полетать над городом», — подумала она и сильно взмахнула крыльями. Оторвавшись от пола балкона, она пару минут повисела в воздухе, а потом стала набирать высоту. Она заваливалась набок, проваливалась в воздушные ямы и уже начала жалеть, что поднялась в воздух. «Не бойся, — вдруг услышала она чистый, почти хрустальный голос, который в то же время показался ей мягким и нежным, — просто подумай о плавном полёте». Чуть испугавшись, Луна всё же подумала о плавном полёте и — о чудо! — полетела ровно и плавно. Полная луна освещала её первый полёт. «Спасибо, о Полная Луна!» — с искренней благодарностью подумала девушка, понимая, что подсказка была дана именно луной.

С тех пор Луна каждое полнолуние тренировалась в полётах, пока однажды не выяснила, что может летать и днём, если ночью будет полная или почти полная луна. Вот уж удивлялись её родители и брат! Однажды её дневной полёт увидели две девушки, две сестры-близняшки: Исида и Мерит. Они проследили, куда приземлилась таинственная летунья и поспешили к ней.

— Здравствуй! — хором поздоровались они.

— Здравствуйте, — робко ответила Луна, думая, что в случае опасности улетит.

— Я Мерит, а это моя сестра Исида. А тебя как зовут?

— Луна.

— А как ты летаешь?

Тогда Луна рассказала им всё по порядку, и восхищённые близняшки сразу подружились с ней. С этих пор три девушки были неразлучны и вместе гуляли по городу, ходили друг к другу в гости и вообще весело проводили время. Под влиянием отца близняшек отец Луны разрешил ей обучаться воинскому делу, зная, что его дочь справится, но всё же волнуясь за неё. Но девушка от природы была истинной воительницей и скоро стала одной из лучших учеников строгого Нуна.

Одно ей не давало покоя — как же лучше всего применять свои способности? Подруги не раз говорили ей, что лучше всего записаться по окончании учёбы в войско фараона, но она отвечала, что не хочет потерять возможность летать свободно и спрашивала, нет ли какой должности, чтоб она могла оставаться достаточно свободной. Но Мерит с Исидой лишь качали головами — этого они не знали.

И вот однажды, после очередного своего полёта, Луна нечаянно наткнулась на пару, вернее, на друга и подругу. Парень с девушкой изумились, увидев её крылья, и сразу начали расспросы, не забыв представиться — парня звали Осирис, а девушку Уто. Луна всё рассказала и спросила про пост у них.

— Прости, дорогая, но мы не знаем, — покачала головой Уто.

— Луна, тебе нужно встретиться с Ра. Он сын фараона и точно сможет тебе помочь. Я всё устрою и сообщу тебе, когда ты можешь его увидеть, — сказал Осирис.

После этого они распрощались, и Луна стала ждать весточку от Осириса. Молодой учёный сразу приступил к делу, и Ра, весьма заинтересованный Луной (поскольку подобные способности были и у него), попросил отца устроить праздник для всех детей сановников и детей из весьма богатых семей — и чтобы поговорить с Луной, и чтобы найти друзей и воинов в свою личную армию. Луна и Хех получили приглашение и стали собираться. (Стоит отметить, что Ра устроил праздник и для обычных горожан и даже бедняков — во-первых, чтоб им не было обидно, во-вторых, чтоб выбрать воинов и из них — так он нашёл отца Ка.)

На празднике Ра выслушал рассказ Луны и её просьбу и сказал, что подумает, как может ей помочь. Девушка так обрадовалась, что чуть не кинулась обнимать сына фараона, но вовремя спохватилась. Она познакомила его с Мерит и Исидой и заметила, как Ра чуть растерянно посмотрел на девушек, а потом стал разговаривать с Мерит. Луна стала радоваться празднику, ходить и знакомиться с другими. Знавшие её до того времени дети сановников как бледнокожую продолжали сторониться её и перешёптываться, всё ещё бросая подозрительные взгляды в её сторону. Наконец одна девушка не выдержала и вышла из толпы.

— Здравствуй, я Хатор. А как тебя зовут? — приветливо спросила она.

— Здравствуй. Луна.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Хатор, и тут как раз подошли Осирис с Уто и Хех. Луна заметила, что Уто и её брат обмениваются весьма странными взглядами, но ничего не сказала. Хатор представилась, и компания завела речь об оружии, при этом Осирис комментировал, какие увечья можно получить от удара какого-либо из обсуждаемых видов оружия — он разбирался в медицине и учился лечить подобные раны.

— А ещё он изобретает какие-то усовершенствованные доспехи, — сказал вдруг неизвесто откуда появившийся Ра, сопровождаемый близняшками. Он представил их компании и сам с удовольствием познакомился со всеми. Вечер прошёл удачно, и Луна с нетерпением ждала ответа от Ра, при этом думая о странном блеске в глазах Мерит и сына фараона, когда они разговаривали, о том же блеске при тех же обстоятельствах у своего брата и Уто, у Осириса и Исиды. Ночью, перед сном, она поняла, что он означал, и улыбнулась.

Через пару дней её пригласили в Пирамиду, в тронный зал, где сидел фараон, а рядом стоял Ра. Фараон, выслушав рассказ из уст самой Луны, сказал, что есть должность, занимая которую она будет вполне свободна и сможет использовать крылья в любой момент. Но для этого нужно было привыкать стоять в одиночестве.

— О Великий фараон! Одиночество мне привычно, — сказала Луна.

Фараон улыбнулся и сказал, что она может идти. Ра позже сказал ей, что она исполнила и своё желание, и желание его отца — он давно хотел Стража города с необычными способностями. Этой же ночью Луна посмотрела на полную луну и вдруг увидела, как рождается девочка в её семье, как рождается она в полнолуние, как растут у неё белые волосы, и как занимает она пост Стража. И только Луна успела подумать, что эта малышка словно её наследница, и что её ждут свои великие дела, как видение пропало, оставив впечатление то ли сна, то ли игры воображения. Но Луна уже знала, что всё в Египтусе будет хорошо.