Выбор Гермионы (Hermione's choice) (джен)

В женский туалет ворвалась профессор МакГонагалл в компании нескольких коллег.

— Ох… Немедленно объяснитесь! — потребовала она у стоявших рядом с нокаутированным троллем троих студентов.

«И что мне делать? — промелькнуло в голове у Гермионы. — Сказать правду? Тогда остальные ученики возненавидят меня ещё сильнее. А если солгать — ничего не изменится». Перед глазами пронеслась будущая жизнь: сплошные опасности, постоянные оскорбления, брак без любви с Роном, сын по имени Хьюго… Она мысленно вздрогнула.

— Извините, профессор, просто на Чарах я попыталась помочь Рону, а он меня обидел. Вот я и расстроилась и плакала здесь. Хотела побыть одной и подумать, хочу ли остаться в Хогвартсе или вернуться домой. Но после такого точно хочу домой! Хочу увидеть папу с мамой! — не выдержав, Гермиона разрыдалась.

Обняв безутешную ведьмочку, Минерва пообещала:

— Всё будет хорошо. Теперь тебе ничего не угрожает, — а затем повернулась к Рону и резко поинтересовалась: — Мистер Уизли, вы действительно обидели мисс Грейнджер?

— Да ладно, профессор, она же настоящий кошмар! Всем всегда говорит, что делать и как колдовать. Подлизывается к учителям. Да её никто не выносит! Она заслужила! — воинственно заявил Рон.

Недовольная Минерва обернулась к Гарри.

— Мистер Поттер, а вы тут при чём?

— Когда Рон оскорбил Гермиону, я его не остановил. Не смеялся, но и не защитил. И теперь очень жалею. А когда услышал про тролля, понял, что Гермиона о нём не знает. Её же не было на пиру, вот я и пошёл её искать. Просто все учителя уже ушли, поэтому сказать никому не успел. Кроме Перси других префектов не знаю, а он никого не слушает. Вот я и пошёл её предупредить, но тролль меня опередил. Я же думал — раз тролль сейчас в подземельях, значит, на втором этаже безопасно, — ответил Гарри, уставившись на свои ботинки. Ему было очень стыдно.

— Ясно. Вы все идёте в больничное крыло. Позже я туда подойду, и мы побеседуем.

* * *

Как только трио студентов оказалось за углом, скрывшись из поля зрения профессоров, Рон снова напустился на Гермиону:

— Ты чего творишь?! Ботаничка бесполезная! Теперь из-за тебя у меня проблемы! Ах, ну я такая идеальная, могу колдовать лучше всех, и мне нравится этим хвастаться, — начал он насмехаться. — Почему бы тебе просто не вернуться домой, маггла?!

Увидев, как съёжилась Гермиона, Гарри за неё вступился:

— Рон, хватит! Гермиона ничем этого не заслужила, так что заткнись! — рявкнул он. И, взяв девочку за руку, уже спокойно предложил: — Давай провожу тебя в больничное крыло.

— Эй, ты чего, на её стороне? Это же я твой лучший друг!

— Нет. Не хочу дружить с хулиганом, а ты и есть хулиган. Так что держись от меня подальше!

До лазарета Гарри и Гермиона шли молча.

* * *

Мадам Помфри сразу же уложила их в постели и напоила мягким успокаивающим зельем.

— Тролль в школе! А кто дальше? Дракон? Цербер? — не желая пугать пациентов, заканчивала она шёпотом. — Слава Мерлину, вы оба почти не пострадали.

— Согласна, — раздался со стороны входной двери знакомый голос. — Немногие способны сразиться с горным троллем, да ещё и рассказать потом. Особенно если это всего лишь первокурсники. — Оглядевшись, МакГонагалл не заметила Рона. — А где мистер Уизли?

— Не знаю, профессор. Он опять стал оскорблять Гермиону, поэтому мы пошли сюда, — ответил Гарри.

— Он снова пытался ругать меня за правду, но Гарри возразил. Мы ушли вдвоём, а он остался там, — добавила Гермиона.

— Понятно. Ладно, с ним разберусь позже, а начну с вас. Гарри, ты меня разочаровал, когда промолчал в первый раз, зато поступил правильно, когда попытался всё исправить. Я горжусь, как ты защищал мисс Грейнджер!

От неожиданной похвалы Гарри покраснел.

— Мисс Грейнджер, я немедленно свяжусь с вашими родителями и расскажу о сегодняшнем инциденте. Но я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, действительно ли хотите покинуть школу, как заявили недавно. В любом случае, выбор останется за вами и вашими родителями, но я всё-таки надеюсь, что вы останетесь. Сказать правду в такой ужасной ситуации — такую смелость следует поощрять. Персонал точно не захочет лишиться такой студентки.

— Мне тоже не хочется уходить, но я устала от постоянных издевательств и фанатизма.

— Понимаю. На ночь останетесь здесь — на попечении мадам Помфри, и я ещё раз прошу вас хорошенько подумать. По поводу еды для вас обоих я уже распорядилась. Поговорим утром. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — хором ответили дети.

* * *

В поисках своенравного студента Минерва немедленно направилась в «родную» башню. И обнаружила его в общей гостиной с полной тарелкой еды на коленях и хвастающего, как он в одиночку одолел тролля.

— Мистер Рональд Уизли! Кажется, я отправила вас в больничное крыло. А вместо этого обнаруживаю вас здесь, да ещё и после того, как вы снова оскорбили и расстроили мисс Грейнджер!

Окружающие осторожно попятились от Рона — попадать под горячую руку разъярённому декану не желал никто.

— И судя по тому, что я слышала, вы пытаетесь присвоить себе чужие заслуги. Хотя чтобы нужные чары получились, мисс Грейнджер пришлось инструктировать вас шаг за шагом. Так что откладывайте тарелку и отправляйтесь в больничное крыло, как вам уже говорили. — А увидев, что Рон собирается возражать, повысила голос: — Немедленно, молодой человек! Иначе будете ходить на отработки, пока школу не закончите! Шевелитесь!

Рон выбежал за портрет.

— А теперь я хочу поговорить с остальными. Первокурсники, можете показать наших префектов?

Все тут же указали на Перси Уизли, который аж надулся от гордости.

— Остальных знаете?

В ответ раздалось нестройное: «Нет, профессор».

— Ясно. Префекты, встаньте, пожалуйста. Вот те, к кому можно обратиться, если понадобится помощь. А поскольку свою работу они не выполнили, сегодня вечером едва не погибла первокурсница. А студент, который хотел её предупредить о тролле, даже не знал, к кому обратиться за помощью. Так что благодаря вам, господа префекты, школа сегодня едва не лишилась сразу трёх учеников! Хватит, больше я такого не потерплю! С этого момента вы все на испытательном сроке. А если и дальше будете относиться к своим обязанностям спустя рукава, назначу вам замену. Садитесь!

Глубоко вздохнув, Минерва продолжила:

— Мне стало известно, что в Хогвартсе процветают издевательства и хулиганство. Кто-то может об этом рассказать?

И тут словно плотину прорвало:

— Слизеринцы постоянно пытаются задирать нас на глазах у профессора Снейпа. И даже если он видит, что они зачинщики, всё равно наказывает нас.

— Старшие постоянно задевают младших. Или проклинают, когда никто из взрослых не видит. Говорят, что им тренироваться нужно!

— Хаффлпафф пытается исключить из школьных клубов любого не с их факультета.

— Профессор Снейп придирается ко всем неслизеринцам!

— Многие чистокровные постоянно оскорбляют тех, у кого «кровь не такая чистая». И раз за разом говорят, что они выше нас по статусу. И обзывают нас тем самым словом на букву «г».

— А Равенкло всегда забирают из библиотеки книги, которые нужны, чтобы выполнить домашнее задание. И не возвращают до тех пор, пока задание не пора сдавать! А если просим, отказываются делиться. Я пытался поговорить с профессором Флитвиком, а он заявил — надо в библиотеку пораньше приходить.

— А ещё близнецы Уизли, — раздался в наступившей тишине робкий голос.

— Что? — вскинулась удивлённая Минерва. — Хотите сказать, они хулиганы?

Поднялся покрасневший Невилл.

— Они думают, что все считают их шутки смешными. А вот я — нет. Из-за них у меня уже две пары обуви испортилось. А ещё несколько раз пришлось обратиться к мадам Помфри, потому что сам я не мог исправить то, что они со мной сотворили. Я… я не люблю ябедничать, но мне не нравится, когда нельзя расслабиться даже в своём общежитии. Я ведь не знаю, когда они снова ко мне пристанут! Вот и приходится постоянно оглядываться через плечо — а не ждёт ли меня новая «шалость»?

Остальные студенты первого и второго курса согласно закивали, одобрительно что-то пробормотав.

— Понятно. Но прежде чем что-то менять, мне нужно как следует подумать. Тем не менее, с этого момента на нашем факультете действует несколько новых правил. Итак, больше никаких «шалостей» и «розыгрышей». Отныне в общей гостиной всегда должен находиться как минимум один префект — на случай, если кому-то понадобится помощь. И наконец, раз в неделю будет проходить общее собрание факультета, на котором каждый из вас безо всяких последствий сможет задать любой вопрос. Первое собрание состоится в эту пятницу сразу после ужина, — закончила МакГонагалл, поднимаясь на ноги. — А теперь доедайте, и по кроватям. Спокойной ночи.

* * *

Покинув общую гостиную, Минерва сразу направилась в кабинет директора. А увидев, что Альбус и остальные деканы уже в сборе, заговорила прямо с порога:

— Наши проблемы гораздо серьёзнее, чем мы думали.

— Что ты имеешь в виду? — тут же поинтересовался директор.

— Я поговорила со своими студентами. Так вот, похоже, эпидемия хулиганства и издевательств распространяется всё сильнее.

Но прежде чем она продолжила, вмешался Северус Снейп:

— Полагаю, во всём винят моих слизеринцев?

— Нет, я говорю о школе в целом. Да, упоминали, что ты допускаешь фаворитизм и умышленную слепоту, но это далеко не единственное обвинение. Равенкло издевается над остальными интеллектуально, лишая нужных книг. В итоге мешает студентам выполнять домашние задания. Хаффлпафф пытается выжить студентов других факультетов из школьных клубов. Гриффиндорцы даже обвинили кое-кого из своих, ведь неуместные шутки и розыгрыши тоже можно считать издевательством. Так что проблема касается всей школы, а не какого-то одного факультета.

— И что? Думают, если признаются, мы на это глаза закроем? — снова перебил Снейп.

— Кроме того, есть жалобы на поведение чистокровных студентов. Названия факультетов не звучали, но полукровки и магглорождённые единодушны.

— А чего они ждали? Что пока разрушают вековые традиции, здесь их поприветствуют с распростёртыми объятиями? — усмехнулся декан Слизерина.

— Хватит! О проблеме мы теперь знаем. Осталось решить, как с ней поступить, — заметил директор.

— Надеюсь, мы что-нибудь придумаем, прежде чем свяжусь с родителями мисс Грейнджер. Чтобы я с полным основанием заявила: дабы ситуация не повторилась, мы делаем всё возможное.

— Так отпустите эту невыносимую всезнайку! — опять встрял Снейп. — Невелика потеря.

— Достаточно, Северус! — раскатился по кабинету голос Дамблдора. — Если любой студент нашей школы чувствует себя настолько некомфортно, что готов отказаться от магии, — это серьёзный повод для беспокойства. Конструктивные идеи у кого-то есть?

— На самом деле, для начала неплохо бы последовательно соблюдать школьные правила, — немедленно предложила Помона Спраут. — Это значит — независимо от факультета наказание будет одинаковым.

А Филлиус Флитвик добавил:

— Заодно как насчёт последовательности, когда начисляем и снимаем баллы? А то кое-кто из преподавателей одному студенту даёт двадцать баллов, а другому за тоже самое — один или два.

— Лично мне кажется, нам не помешают несколько новых предметов. Магглорождённым или выросшим в маггловском мире будет полезно изучить волшебный мир с его традициями и обычаями. Как, что, почему… Ну а выросшим в волшебном мире не помешает как следует изучить маггловский — пусть знают, откуда и что берётся. Если начать прямо с первого курса, можно уже устранить массу проблем, — предложила Минерва.

Альбус записывал всё подряд.

— Северус, есть что добавить?

— Нет. Эти болваны всё равно только отмахнутся, так зачем переживать?

— Есть у меня ещё одна идея, — снова заговорила декан Гриффиндора. — Правила поведения студентов — это конечно, хорошо, но как насчёт поведения преподавателей? У меня масса жалоб на непрофессиональное поведение и предвзятость персонала. А ведь мы обязаны подавать пример!

— Да как ты смеешь! Как смеешь обвинять меня в непрофессионализме и предвзятости! — воскликнул вскочивший Снейп.

— А разве я назвала хоть одно имя? Наверняка угрызения совести мучают — не зря же ты сразу подумал, что речь именно о тебе, — холодно ответила МакГонагалл.

— Сядь, Северус, никто тебя ни в чём не обвиняет. Но, как говорится, на воре шапка горит, — осадил декана Слизерина директор. — Минерва, в качестве начала борьбы с проблемами, которые ты подняла, все предложения одобряю. Думаю, завтра с утра состоится общее школьное собрание. Это будет полезно всем. Объявим об изменениях и спросим учеников, есть ли ещё проблемы. А чтобы никто из них не опасался последствий со стороны персонала, заведём специальный ящик. Пусть записывают свои предложения и бросают туда. Минерва, когда напишешь Грейнджерам?

— Сегодня же вечером собираюсь их навестить.

— Тогда, пожалуйста, передай, что мы уже стараемся всё исправить. И если они захотят, сегодня же вечером могут навестить свою дочь прямо в школе. Кому-то есть что добавить, и желательно конструктивное? Нет? Тогда всем спокойной ночи. В шесть утра собрание персонала, а сразу после завтрака — общее школьное. И пожалуйста, передайте своим подопечным, что явка строго обязательно.

* * *

Вскоре Минерва оказалась у знакомой калитки. Да, чуть больше года назад она уже здесь была. К сожалению, на сей раз сюда явилась не с хорошими новостями. Поэтому, нажимая кнопку звонка, уже морально приготовилась к непростому разговору. А как иначе, если придётся рассказать родителям, что сегодня их ребёнок очутился на волосок от смерти?

Тем временем дверь открылась.

— Здравствуйте, миссис Грейнджер. Я профессор Минерва МакГонагалл из Хогвартса. Можно войти? Боюсь, у меня для вас новости.

— Здравствуйте. Да, я вас помню. С Гермионой всё в порядке? Проходите в гостиную.

— Мне непросто начинать разговор, но сегодня вечером с вашей дочерью случилась неприятная история. Нет, она не пострадала, однако эта история заставила её задаться вопросом, желает ли она и дальше учиться в Хогвартсе или вернуться домой.

— Что именно произошло? — к беседе подключился мистер Грейнджер.

— На уроке она пыталась помочь однокурснику, а тот её публично унизил и оскорбил. Поэтому она до вечера плакала в туалете. К сожалению, в школу каким-то образом проник тролль и наткнулся на вашу дочь. Два её однокурсника отправились её искать, и они втроём справились с троллем, получив незначительные повреждения. Вот тогда-то ваша дочь и рассказала об издевательствах, которым постоянно подвергалась в Хогвартсе. Виновный уже наказан.

— Я хочу увидеть свою дочь! — немедленно потребовала миссис Грейнджер.

— Конечно. Прикоснитесь к этому носку, и мы отправляемся.

* * *

Прибыв в замок, чета Грейнджеров даже толики внимания не уделила явному волшебству. Нет, первым делом нужно увидеть дочь. Быстро добравшись до лазарета, они обнаружили Гермиону на одной из кроватей и сразу же поспешили к ней. Ну а Минерва осталась поговорить с Поппи Помфри.

— Мама, папа! Я так рада вас видеть! Я так соскучилась! — выпалила Гермиона, когда родители крепко её обняли.

— Мы тоже соскучились. Что случилось? Ты в порядке? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Да, но хочу домой. Знаете, с тех пор как сюда приехала, меня постоянно дразнили и оскорбляли. Честное слово — хуже чем в начальной школе! И сегодняшняя история стала для меня последней каплей.

— Сэр, мэм? Дети дразнят Гермиону, потому что она умная, лучше учится и колдует, — нерешительно пояснил сидевший на соседней кровати Гарри.

— Так это ты её дразнил и так расстроил, что она уйти отсюда хочет? Думаешь, это нормально?! — рыкнул мистер Грейнджер.

— Папа! Гарри — один из немногих, кто никогда меня не дразнил. Это он предупредил меня о тролле. А ещё защитил от одного из тех, кто постоянно меня унижает. Пожалуйста, не вини его! — быстро попросила Гермиона, увидев, как съёжился Гарри.

— Извини, пожалуйста. Ты Гарри, да? Понимаешь, если твой ребёнок несчастен там, где, по идее, всё должно быть хорошо, любой родитель расстроится.

— Ничего страшного, — пробормотал мальчик.

— Милая, а сама чего хочешь? Твоя же магия — тебе и решать.

— Да уберите уже отсюда эту всезнайку! — подал голос Рон из своей постели. — Больше ей здесь не место! Как и всяким магглам!

— Рональд Уизли! — сердито выпалила услышавшая его Минерва. — Я считаю, вы заслужили месяц отработок и беседу с вашими родителями. И больше ваш голос слышать сегодня не хочу! Вам ясно?

Рон испуганно кивнул.

— Прошу прощения за эту тираду. К сожалению, некоторые студенты считают, если у них за спиной несколько поколений волшебников, они «лучше» тех, у кого в семье магия проявилась совсем недавно. Вот чтобы бороться с подобными убеждениями, мы и вводим несколько новых правил и учебных дисциплин. Официально об этом объявят утром на общешкольном собрании.

— Новые правила? Может, подождать до Рождества? А если не помогут, вернуться домой. Мама, папа, как считаете? — задумчиво поинтересовалась Гермиона.

— Решать тебе, но лично я считаю, школе стоит дать ещё один шанс, — ответила миссис Грейнджер.

— Хорошо, но только последний, — твёрдо заявила её дочь. — А если ничего не изменится, как думаете, в Сент-Триннеан меня примут посреди учебного года?

— Даже не сомневаюсь, — улыбнулась миссис Грейнджер.

— Рада, что вы так решили. Мистер и миссис Грейнджер, у вас ещё час, а потом мне придётся доставить вас домой. Вашей дочери нужно отдохнуть.

На следующее утро состоялось раннее собрание персонала, на котором выработали новые школьные правила. А дальше всех студентов разбудили деканы, наказав в обязательном порядке прийти на завтрак, где состоится общешкольное собрание. Причём ради этого даже сдвинули занятия.

— Доброе утро, — поприветствовал аудиторию директор, занимая место за кафедрой. — Во-первых, вчера вечером тролля обнаружили и с ним разобрались. К сожалению, попутно мы столкнулись с кое-какими проблемами, которые затрагивают всю школу, — абсолютно серьёзно заявил он. — На не явившуюся на пир студентку напали, и нам повезло, что её спас однокурсник. И эта студентка рассказала, что подверглась оскорблениям и издевательствам. Так вот, с этого момента подобное поведение ПРЕКРАЩАЕТСЯ!

По залу прокатился ропот.

— И чтобы положить конец такому отвратительному поведению, преподавательский состав вводит новые правила. В самое ближайшее время некоторые из них я оглашу. Кроме того, вводится новый кодекс поведения, который касается не только студентов, но и преподавателей. И в первом, и во втором случае вы получите брошюры, которые прочтёте позже. И помните, всё это — всего лишь дополнения к уже действующим правилам. Все правила должны последовательно соблюдаться в полной мере как сотрудниками, так и студентами, и вступают в силу немедленно. Итак, вот некоторые из них:

— Ни один студент, сотрудник или преподаватель не будет унижать, оскорблять или запугивать другого студента или преподавателя ни морально, ни физически, не словесно — вне зависимости от факультета, происхождения или личных пристрастий.

— Ни один студент не будет лишать другого необходимых для учёбы пособий и материалов.

— Ни один студент, сотрудник или преподаватель не будет дискредитировать другого студента или преподавателя независимо от факультета или происхождения.

— Если студента и преподавателя связывают иные отношения, помимо обычных учитель-ученик (например — член семьи либо крёстный), они так и остаются обычными. Никакого фаворитизма не допускается!

— Запрещается использовать заклинания на студентах вне уроков, за исключением самообороны либо в случае чрезвычайной ситуации. Насколько ситуация чрезвычайная, будем разбираться в индивидуальном порядке.

— Запрещается без уважительной причины исключать студента из любого школьного клуба. Туда имеет полное право ходить любой желающий, если соблюдает правила соответствующего клуба.

— Запрещены любые драки — как магические, так и физические. Виновный будет наказан вплоть до недельного отстранения. То есть, ему на неделю придётся покинуть школу. Три отстранения за один учебный год, и студент исключается из Хогвартса. А в случае, если нарушение серьёзное, виновного могут привлечь к уголовной ответственности.

— Избирать студента или группу студентов мишенью так называемых шуток и розыгрышей отныне запрещено и приравнивается к нападению. И если последствия серьёзные, виновных опять-таки могут преследовать по всей строгости закона.

— Преподаватели вне зависимости от факультета будут относиться ко всем студентам одинаково. Никакого фаворитизма!

— Использовать слово «грязнокровка» отныне запрещено и автоматически карается недельным отстранением. Три отстранения за один учебный год приведут к исключению из Хогвартса.

— Унижать и издеваться недопустимо ни при каких обстоятельствах! Уличённые в подобном поведении будут наказаны в зависимости от степени проступка. Причём наказание — вплоть до исключения, уголовной ответственности и возмещения ущерба жертве.

Замолчав, несколько мгновений Альбус изучал реакцию зала. Большинство студентов выглядели словно пыльным мешком прибитые, однако некоторые согласно кивали либо перешёптывались с друзьями и соседями. Затем директор заговорил снова:

— Кроме того, капитально изменится система начисления баллов. Слишком долго ею злоупотребляли. Поэтому, как только наше собрание закончится, у каждого факультета на счету останется ноль. А дальше в дело вступят изменения, чтобы система стала справедливой для всей школы.

— Отныне все студенты вне зависимости от факультета, а так же симпатий и антипатий преподавателя, будут получать баллы по единой схеме.

— Первый студент, успешно выполнивший поставленную задачу, зарабатывает для своего факультета пять баллов.

— Второй студент, выполнивший то же самое задание, зарабатывает два балла.

— Третий и все последующие по желанию преподавателя — один балл.

— Помощь преподавателю на уроке — пять баллов. Помощников будут выбирать по очереди с каждого факультета.

— За незначительный проступок или нарушение правил вычитается пять баллов.

— Серьёзное нарушение школьных правил обсудят директор и деканы, однако с каждого студента за одно нарушение нельзя снимать более пятидесяти баллов.

— Все начисленные и снятые баллы по иным причинам в конце каждого учебного дня обсудят деканы.

— Все начисленные и снятые баллы в конце каждого дня проверю я и деканы. И если мы сочтём, что баллы начислены вне пределов установленных правил, можем их аннулировать.

Позволив студентам несколько минут обсудить новости, Альбус закончил выступление:

— Искренне надеюсь, что для многих из вас это станет новым началом. И всё это поспособствует, чтобы в нашей школе стало гораздо легче учиться и развиваться как магам и как личностям. Помимо этого, я выделю специальный ящик, куда любой студент может опустить пергамент с предложением, как и что можно улучшить в нашей школе. Либо анонимно сообщить о нарушении правил студентом или преподавателем. Только пожалуйста, не надо таким образом сводить личные счёты. Однако это ещё не все изменения, поэтому я передаю слово профессору Спраут. — Дамблдор сел.

— Спасибо, директор, — поблагодарила декан Хаффлпаффа, подходя к кафедре. — Уважаемые студенты, хочу объявить, что с сегодняшнего дня для всех курсов в Хогвартсе вводятся новые предметы. Все студенты, рождённые либо выросшие в маггловском мире, отныне обязаны посещать занятия по предмету, который мы назвали Маговедением. Там тем из вас, кто рос без магии, расскажут об обычаях и традициях волшебного мира, и как живёт обычная волшебная семья.

— Наконец-то! Пора уже показать этим грязно… пришлым их место! — раздался выкрик из-за слизеринского стола.

— Отработка, мистер Флинт! И радуйтесь, что не закончили это отвратительное слово! — рыкнула Помона. Глубоко вздохнув, она продолжила: — А пока выросшие в маггловском мире изучают магический, все рождённые или выросшие там будут изучать предмет под названием «Современный маггловский мир». Это ради того, чтобы познакомиться с традициями и обычаями магглов и как они обходятся без магии. А если кто-то из вас считает, что рос одновременно в обоих мирах, пожалуйста, подойдите ко мне, и мы обсудим, какой предмет для вас изучать предпочтительней.

Выдержав паузу, чтобы студенты осознали последнее сообщение, Помона снова взяла слово:

— Эти занятия будут обязательными для всех курсов. Без них на следующий курс вас не переведут. И преподаватели надеются, что чем больше вы узнаете о незнакомом мире, тем меньше будет трений между воспитанными в разных мирах.

— Мой отец прислал меня сюда не для того, чтобы превратить в любителя грязнокровок! Он… — выкрикнул вскочивший на ноги Драко Малфой. Однако гневную тираду закончить так и не успел.

— На мои плечи ложится печальный долг объявить о первом отстранении согласно новым правилам. Мистер Малфой, как только собрание закончится, вас проводят домой, где вы проведёте неделю. И пожалуйста, запомните: неважно, кто вы и кто ваши родители — изменения в правилах, о которых вы услышали, не остановить никому. И если вам и вашим родителям это не по нраву, естественно, вы вольны покинуть Хогвартс и получить образование в другой школе. Конечно, нам будет жаль, если студент покинет нас при таких обстоятельствах. А я передаю слово мадам Хуч.

— Всем доброе утро. Изменения коснутся не только учёбы, но и квиддича. Прежде всего речь о составе сборных. Мне никогда не нравилось, что после того, как студент окончил краткий курс полётов, большинство из вас больше вообще не садится на метлу. Так что с этого момента на всех факультетах будет проходить полноценный отбор не только в основной, но и в резервный состав. И так будет каждый год. То есть, если в этом году вы в команде, это не гарантирует места в ней до выпускного. А чтобы игра стала более справедливой, появится новый комплект мётел. И именно на них будут проходить игры школьного чемпионата. Отныне обладатели новых более скоростных мётел лишатся несправедливого преимущества. За мётлами буду следить и ухаживать лично и выдавать их перед каждым матчем или тренировкой. И учтите — на мётлах будут специальные чары, поэтому никакие отслеживающие либо вредящие заклинания не сработают. И снять эти чары тоже не выйдет. Больше того — вас поймают. Кроме того, я прекращаю порочную практику бронировать поле вне очереди. Каждой команде поле выделят дважды в неделю, и это не обсуждается! А если пропустите «своё» время — сами виноваты. Никто вносить изменения в расписание тренировок не будет, а отнимать время у других команд запрещено. И наконец, я организую клуб для тех, кто хочет просто полетать или почувствовать себя уверенней на метле. Но предупреждаю — любой опасный трюк или безрассудство, и из клуба вы вылетаете без метлы! Профессор Флитвик, ваша очередь.

— Мне стало известно, что есть студенты, которые лишают других нужных пособий и материалов, копя их у себя. И не возвращают до тех пор, пока не настанет срок сдавать работу. Эта практика прекращается здесь и сейчас! Теперь любую библиотечную книгу можно «застолбить» за собой в течение учебной недели либо на один выходной. И любой студент может взять только одну книгу по каждому предмету, причём как с собой, так и для работы в библиотеке. А взятую «на дом» книгу следует вернуть в библиотеку до девяти часов утра на следующий день, чтобы ею могли воспользоваться другие. Кроме того, отныне действует дополнительное ограничение: после того, как книгу взял «на дом» студент одного из факультетов, дальше ею по очереди пользуются студенты других факультетов, и только после этого её может взять студент первого факультета. Либо должно пройти не меньше двух недель. Например, на Равенкло взяли «Историю Хогвартса». Затем её по очереди берут на Слизерине, Хаффлпаффе и Гриффиндоре, прежде чем ею снова может воспользоваться студент Равенкло. — Возмущение его подопечных заметно невооружённым взглядом. Кстати, к ним быстро присоединилась мисс Грейнджер. Зато несколько старшекурсников явно испытывали немалое облегчение. — Надеюсь, благодаря этим правилам у нас появятся новые межфакультетские учебные группы. Профессор МакГонагалл, вам есть что добавить?

— Да, спасибо. Сейчас я выступаю одновременно в качестве декана Гриффиндора и заместителя директора. И я буквально поражена тем, что творится в нашей школе! Я-то думала, все понимают, что учёба в Хогвартсе — это привилегия, а не право, как, похоже, считают многие из вас. Поэтому прошу вас хорошенько подумать, зачем вы явились в Хогвартс. Какова ваша цель? Зачем ваши родители платят за ваше образование, и платят немало? Чтобы стать лучшими и реализовать в полной мере свой потенциал? Или стать хулиганом, которого в будущем не ждёт ничего хорошего?

Минерва замолчала — пусть молодёжь немного подумает.

— А чтобы вам помочь, предлагаю дважды в год проводить родительские собрания. Проходить они будут здесь, в замке. Так у нас появится шанс не только обсудить любые проблемы, но и вместе найти решение. Причём магические способности ваших родителей значения не имеют. Заодно мы вводим так называемый «Родительский день», когда любой родитель или опекун может навестить своего отпрыска или подопечного и лично оценить, чему вас учат. Надеюсь, уже вскоре все мы будем относиться друг к другу гораздо лучше. В противном случае смутьянов на собрания приглашать перестанем. Профессор Снейп, вам есть что добавить? — поинтересовалась Минерва, занимая своё место за столом.

— Всё это пустая трата времени. Давайте уже занятия начнём! — прорычал Северус.

Поднявшийся директор демонстративно откашлялся.

— На этом собрание объявляю закрытым. Остаток утра предлагаю каждому как следует подумать, что новые правила будут значить лично для вас. А для всей школы? Особенно когда вы возьмёте в руки брошюры с этими правилами. Новое расписание получите в обед, поэтому, пожалуйста, не пропускайте его. Все свободны.

— Мистер Рональд Уизли, задержитесь, пожалуйста, — добавила Минерва.

После её вчерашнего визита в общую гостиную студенты Гриффиндора быстро сложили два и два и сообразили, что именно благодаря Рону одного из «своих» едва не убили. Поэтому теперь к нему испытывали отвращение даже его собственные братья. Как следствие — никто с факультета ало-золотых даже не смотрел в его сторону. Впервые в жизни Рон остался совершенно один, и ему это категорически не нравилось.

— Вчера вечером я отправила вашим родителям письмо, и перед собранием они появились в замке. Ждут нас в моём кабинете. Идёмте.

И уже вскоре по опустевшим коридорам прокатился вопль:

— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ!

Студенты расходились после собрания чрезвычайно тихо. Дело в том, что за короткое время вывалили на них слишком много. Многие потихоньку переговаривались, пытаясь сообразить, чем именно новые правила грозят лично им.

А близнецы Уизли прогуливались вокруг Чёрного озера.

— Как думаешь, Невилл прав? — начал Фред. — Мы правда зашли слишком далеко? Мы правда хулиганы?

— Может быть, — ответил Джордж. — Думаю, всё зависит от того, кому и что перепало.

— И как у них с чувством юмора.

— И было ли это на публике.

— Или, возможно, много ли они знают о магии, — задумчиво заметил Фред.

— Похоже, магглорождённые не принимают наши шутки так хорошо, как выросшие в волшебном мире.

— Большинство магглорождённых девушек не знают, что ведьмина пудра действует временно…

— …а зудящий порошок после душа чешется ещё сильнее.

— Я считаю, мы и впрямь зашли далековато…

— … но не специально.

— В любом случае, теперь это неважно. Запрет на розыгрыши означает, что нам надо переосмыслить, чем собираемся заняться после школы.

— Слушай, если мы не можем шалить в школе, это не значит, что нельзя заняться этим дома. Мы по-прежнему можем изобретать всякие штуковины, но придётся кое-что изменить. Предлагаю на каникулах плотно заниматься магазином розыгрышей, а в оставшуюся часть года — другими делами.

— Неплохая мысль. И чем займёмся сейчас?

Но тут они дружно взглянули через озеро на замок — оттуда донёсся вопль:

— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ!

* * *

Поспешив, профессор Спраут успела перехватить Драко Малфоя на выходе из Большого зала.

— Мистер Малфой, поскольку вас отстранили, пойдёте со мной. Я переправлю вас домой. Если есть вещи, без которых не сможете обойтись неделю, пришлёте своего домовика. Идёмте.

— Мой отец… — попытался возразить Драко, однако его быстро прервали:

— Здесь у вашего отца нет права голоса. А единственное, что он может сделать, — забрать вас из Хогвартса. — Взяв протестующего студента за руку, профессор повела его в сторону ворот. — Поторопитесь, мистер Малфой! В отличие от вас, у меня сегодня занятия.

* * *

Стоило Рону зайти в кабинет своего декана, как его едва не снесло звуковой волной:

— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ! Нас с твоим отцом ещё никогда не вызывали в школу из-за наших мальчиков! Что ты натворил? Даже первый семестр не закончил, а уже такие неприятности! Ты… — внезапно замолчав, Молли Уизли неодобрительно взглянула на мужа.

Спокойно убрав палочку, тот обратился к хозяйке кабинета:

— Извините, профессор. Молли в таком настроении со вчерашнего вечера, когда мы получили ваше письмо. Что происходит?

— Спасибо, Артур, — поблагодарила Минерва, а затем вкратце рассказала, что успел наворотить его младший сын всего-то за один вчерашний день.

На лицо мистера Уизли словно туча наползла.

— Итак, Рон, правильно ли я понял? Ты унижаешь и оскорбляешь магглорождённую девочку, поскольку она колдует лучше тебя и хочет как следует изучать магию. Потом ты снова над ней издеваешься, когда она говорит правду, потому что это выставляет тебя в плохом свете. Потом ты игнорируешь прямой приказ своего декана отправиться в лазарет, и ей приходится тебя искать. Само собой, когда она тебя нашла, изрядно рассердилась. А дальше ты опять оскорбляешь эту девочку, но на этот раз вместе с её родителями. На минуточку — взрослыми и гостями замка. Я ничего не упустил? — закончил Артур обманчиво спокойным тоном.

— Нет, сэр, — пробормотал Рон. — Но она же кошмар! Она…

— … выросла в совершенно ином мире. Поэтому хочет как можно больше узнать о мире, частью которого стала. Если бы ты очутился в маггловском мире, мне бы оставалось только надеяться, что возьмёшь с неё пример.

— Но…

— Никаких «но»! — рыкнул Артур. — Сейчас тебя должно волновать только одно — что нам с тобой делать.

Рон испуганно сглотнул.

* * *

Сидя под деревом, Гарри с Гермионой читали брошюру с новыми правилами.

— Вот послушай: «Все учителя должны беспристрастно относиться к любому студенту». Как думаешь, сколько времени потребуется Снейпу, чтобы нарушить это правило? — посмеиваясь, поинтересовался Гарри.

— Хмм… Подозреваю, минут пять после начала нашего первого урока. Он правда несправедлив к тебе и Невиллу. Кстати, а там есть про наказания профессоров? А то я до этой страницы пока не дошла.

— Можно совершить только три нарушения, и за каждое наказывают всё строже. Первый раз — отстранение с сохранением зарплаты, второй — отстранение без сохранения, и третий — увольнение. Круто! Так это значит, от Снейпа можно избавиться уже к Рождеству!

— Если так случится, надеюсь, нам найдут хорошего учителя. И будет он именно учить. Написать рецепт зелья на доске, а потом расхаживать по классу — это не учёба. Может, записать это и бросить в ящик для предложений?

— Его ведь для этого и поставят, верно?

— А почему бы нам не поговорить с другими учениками? Ну, о том, что хотим изменить? Ведь чем больше народу пожалуется, тем больше толку!

— Хорошая идея. Эй, Дин! — позвал Гарри.

* * *

За гриффиндорским столом Рон в присущей ему манере уничтожал всё, до чего мог дотянуться, пока у него по бокам не сели близнецы.

— Знаешь, мы не могли не услышать нежный голосок нашей мамочки, — начал Джордж.

— Это был личный Громовещатель? — добавил Фред.

— Отстаньте, придурки! — тут же вспылил Рон.

— Мистер Уизли! — раздался у него за спиной знакомый строгий голос. — Мне напомнить о новых правилах, запрещающих ругательства и оскорбления? Вы и так уже на испытательном сроке, поэтому больше чтобы я такого не слышала! — предупредила МакГонагалл, передавая всем троим новое расписание.

— Испытательный срок?! — удивлённо воскликнул Джордж. — Даже нам никогда не назначали испытательный срок!

— Отработки и Громовещатели — это одно, но вот теперь у тебя точно проблемы, — подхватил Фред.

— Ты же понимаешь, что это значит? — абсолютно серьёзно спросил Джордж.

— Да ерунда всё это! Вон, вам двоим всё сходит с рук, — пробубнил Рон, запихивая в рот очередной кусок.

— Это значит — тебе пора браться за ум и быть паинькой. Иначе домой отправят! — резко подытожил Фред.

Рон даже бровью не повёл и просто продолжал поглощать пищу.

— Эй, Перси! Иди-ка сюда! Надо собрать семейный совет, — позвал рассерженный таким легкомыслием Джордж.

Подошедший Перси устроился напротив братьев. Он знал — близнецы соберут семейный совет на публике только если ситуация и впрямь серьёзная.

— Наш младший брат угодил в затруднительное положение, — начал Фред.

— За свои вчерашние выкрутасы он теперь на испытательном сроке, — добавил Джордж.

— Вряд ли Рон поверит нам, если объясним, как он должен себя вести…

— … поэтому надо, чтобы ему рассказал ты! — закончили они хором.

Перси недоверчиво уставился на младшего брата.

— Ты на испытательном сроке? Ты же понимаешь, что от него всего лишь один шаг до исключения из школы? Сколько продлится?

— Старая летучая мышь сказала — до Рождества, — пробормотал Рон. — А папа сказал, если вернусь домой, отправит меня к тёте Мюриэль.

— И это великолепная причина, чтобы постараться изо всех сил, — заметил Перси. — Да, и пока ты на испытательном сроке, не должен нарушать правила, не можешь никого оскорблять и пропускать занятия. Как у тебя с оценками?

— Не знаю. Никогда не смотрел, — безразлично признался Рон.

Перси нахмурился.

— Уточню у твоих преподавателей. С домашними заданиями не отстаёшь?

— Не знаю, — Рон пожал плечами.

— Ясно. У меня как раз свободная пара — успею всё проверить. А за ужином расскажу, что нам придётся сделать. Вопросы ко мне есть?

— Нет, — угрюмо ответил Рон.

* * *

Побеседовав с преподавателями, Перси недоверчиво покачал головой. Мало того, что Рон отставал по всем предметам, так с начала года ещё ни одного домашнего задания не сдал! Кажется, это будет сложнее, чем он предполагал.

* * *

После обеда Гарри с Гермионой отправились на свой первый урок Маговедения. Оба горели желанием узнать всё что можно об этом странном новом мире, где внезапно очутились.

— Добрый день. Я — Андромеда Тонкс, мать Хаффлпаффки-Которую-Нельзя-Называть. И пока не назначат постоянного учителя, следующие несколько недель этот предмет буду преподавать я. Выросла я чистокровной семье, поэтому меня попросили рассказать вам кое-что из того, что знаю. Давайте начнём с основ. Итак, при первой встрече с незнакомым человеком…

Гарри потрясло, насколько манеры в волшебном мире отличаются от обычного. Даже если тебе кто-то не нравится, по крайней мере, от тебя ждут вежливости. Если не пожать кому-то руку — это серьёзное оскорбление, а оскорблять чью-то семью — почти табу. Это вообще считают невозможным! Похоже, ему придётся многому научиться.

— Завтра начнём изучать социальную иерархию волшебного мира. Возможно, большинству из вас это никогда не пригодится, но вы обязаны знать: в волшебном мире есть несколько семей того же ранга, что и аристократия маггловского мира. До следующей встречи. Мистер Поттер, пожалуйста, задержитесь.

Гадая, в чём провинился, Гарри остался.

— Мистер Поттер, вынуждена признать, вы меня удивили. Не ожидала увидеть вас на своём уроке. Уверены, что этот предмет вам нужен?

— Да, мэм, я же вырос в маггловском мире.

— Ясно. Но разве вы не будете скучать? Всё, что я собираюсь рассказать за следующие несколько недель, вам легко может объяснить ваш магический опекун.

— Простите, магический опекун? А кто это?

— Это тот, кто заменяет родителей или опекуна здесь, в волшебном мире. По закону вы должны с ним встречаться минимум два раза в год. Он рассказывает о волшебном мире, учит всему необходимому, помогает разобраться с финансами и объясняет, как ими управлять.

— Ко мне никто никогда не подходил. О магии я не знал, пока мне не исполнилось одиннадцать, и Хагрид не принёс мне письмо из Хогвартса. Ключ от моего хранилища тоже был у него.

— Что-то тут определённо не так. Предоставьте это мне — я наведу справки.

— Хорошо. Спасибо, миссис Тонкс.

Покинув аудиторию, Гарри поспешил найти Гермиону.

— Вот и ты. Чего хотела миссис Тонкс? — поинтересовалась девочка.

— Ей стало интересно, почему я пришёл на её урок. Ты что-нибудь знаешь про магического опекуна?

— Немного. Мой — профессор МакГонагалл. Она дала мне несколько книг, а ещё мы встречаемся примерно раз в месяц, и она отвечает на мои вопросы. А что?

— Просто своего я не знаю. И вообще впервые про него услышал.

— Это плохо. Понимаешь, в основном именно магический опекун контролирует твою жизнь.

— Миссис Тонкс тоже так сказала. Обещала навести справки.

— Вот и хорошо.

День выдался насыщенным, однако за ужином оказалось, что интересное пока не закончилось — в Большой зал вошёл Люциус Малфой. Мало того — его сопровождали родители как минимум половины студентов Слизерина. Конечно же, пока он шёл до стола персонала, все уставились на него.

— Директор, — обратился он к Дамблдору, коротко кивнув, — благодаря предвзятым и дискриминационным изменениям правил этого учебного заведения, принятых без согласования и одобрения Совета Попечителей, могу добавить, я хочу забрать своего сына из этой, х-м-м, школы. Не могли бы вы выдать соответствующий пергамент, чтобы сделать всё официально, и вы могли перечислить неиспользованные средства в моё хранилище в Гринготтсе? Думаю, здесь ещё есть родители, готовые взять с меня пример.

— Мистер Малфой, хотя мне не нравится, когда студент покидает Хогвартс, нужный пергамент вы получите, как только закончится трапеза. Однако, к сожалению, вернуть деньги за учёбу юного Драко не смогу.

— Что?! — воскликнул Люциус. — Почему?

— В прошлом году Совет Попечителей принял новое правило. И, насколько я помню, предложили его именно вы. Могу я процитировать? «Студенты обязаны оплатить соответствующие сборы за все семь лет обучения и проживания в школе чародейства и волшебства Хогвартс после зачисления в вышеупомянутую школу, но до начала первого семестра. Эти деньги ни в коем случае не подлежат возмещению, за исключением пропорциональных сумм в случае смерти студента. Кроме того, возможна частичная выплата в случае, если студент не сдаст на проходной балл ни единого экзамена СОВ», — ответил директор, с удовольствием наблюдая, как с лица Малфоя сползает усмешка. — Так что, боюсь, в этом вопросе у меня связаны руки.

— Малфой, что ты затеял?! — выкрикнул мистер Паркинсон. — В отличие от тебя, я не могу отправить мою Панси учиться куда-то ещё, не вернув эти деньги. — Многие родители с ним согласились.

Впрочем, Люциус тоже забеспокоился. Он ведь далеко не так богат, как притворяется, поэтому если вдобавок к этим деньгам оплатить учёбу Драко в другой школе, для него это станет финансовой катастрофой. Тем более, учёбу в Хогвартсе оплатила семья его жены. Но Блэки готовы платить только за Хогвартс, а не за тот же Дурмстранг, куда он изначально хотел отправить сына.

— Ясно. Что ж, если так, не хочу, чтобы мой сын лишился друзей, поскольку их семьи не могут себе позволить финансовое бремя, связанное с переездом детей в новую школу. Поэтому пока Драко останется здесь.

Не говоря ни слова, нежданные и незваные гости развернулись и покинули Большой зал.

* * *

Когда на столах появился десерт, Перси подсел к Рону. А зная, что предстоит решить тяжёлую задачу, вздохнул и начал объяснять брату, что ему придётся сделать, чтобы остаться в Хогвартсе:

— У тебя впереди полно работы. Мне сказали, ты пока не сдал ни одного домашнего задания. Хотя бы брался?

— Нет. Я думал, это как дома. Хочешь — учи, хочешь — нет. Мама никогда не настаивала.

— На самом деле, она пыталась тебе показать, чего от тебя будут ждать здесь. — Перси снова вздохнул. — На этой неделе тебе нужно написать и сдать шесть эссе. А ещё прочесть несколько глав в учебниках, иначе не поймёшь объяснений учителей. Список того, что нужно сделать, у меня уже есть, поэтому сразу после ужина отправляемся в библиотеку. За вечер, как минимум, ты напишешь черновик одного эссе и прочтёшь по главе из каждого учебника. Так будет каждый вечер до субботы. А по выходным будешь заниматься весь день. И так пока не догонишь однокурсников.

— А меня кто-нибудь спросил? — сразу же заскулил Рон.

— Нет, и не спросит. Между прочим, я трачу на тебя своё время, хотя самому нужно учиться. Так что хватит стонать и делай, что велят! Или хочешь к тёте Мюриэль? Ты ведь знаешь, она не просто станет твоим наставником — тебе у неё и жить придётся.

Рон настолько быстро побледнел, что Перси начал опасаться, что брат сейчас в обморок грохнется.

— Ладно, в библиотеку после ужина, — всё-таки выдавил Рон.

* * *

В восемь часов вечера профессор МакГонагалл вошла в общежитие Гриффиндора, чтобы провести первое собрание факультета. Что ж, большинство уже явились. А с остальными можно побеседовать потом. Она уже собиралась заговорить, как в общую гостиную ввалились Рон и Перси.

— Простите, профессор, — сразу же начал извиняться последний, — домашняя работа Рона отняла больше времени, чем я предполагал.

— Мистер Уизли, вы учите своего брата? — поинтересовалась приятно удивлённая Минерва.

— Да, мэм. И уже в понедельник он начнёт сдавать всё, что задолжал.

— Хорошо. Присаживайтесь, пожалуйста.

Когда опоздавшие устроились, она оглядела подопечных. Здесь собрались не только студенты с любым известным статусом крови, но и выходцы из разных стран и этнических групп. Глубоко вздохнув, она начала:

— Всем добрый вечер. Спасибо, что вспомнили про нашу встречу. Знаю — сегодня у вас наверняка выдался напряжённый день, однако я довольна тем, что увидела. В будущем в течение семестра такие встречи будут проходить каждую пятницу. И именно здесь вы можете рассказать о любых проблемах, связанных со школой или преподавателями. Либо даже о том, что, по вашему мнению, можно изменить не только у нас на Гриффиндоре, но и в школе в целом. Кстати, ящик для предложений рядом с директорским кабинетом никуда не денется, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь им пользоваться, если не желаете говорить при всех или даже наедине со мной.

Выдержав паузу, она ещё раз глубоко вздохнула.

— В целом я довольна, как идут дела на нашем факультете. Преодолеть разногласия, с которыми вы регулярно сталкиваетесь, в будущем всегда пригодится. Однако поднятые вчера вечером проблемы вызвали опасения, о которых я даже не думала. И это повлияет на всех нас. Начну с вопроса, заметил ли кто-нибудь за сегодня какие-то изменения. Конечно, прошёл всего лишь один день, однако хочу услышать от вас первые впечатления.

Несколько студентов заявили, что заметили, как все стали себя вести едва ли не идеально, а вот говорить о чём-то ещё пока рановато. А вот к следующему собранию наверняка уже станет ясно, каким образом новые правила повлияли на школьную жизнь.

Что ж, понятно. Чего-то такого она и ожидала. Но прежде чем закончить, декан поинтересовалась, возникли ли у кого-то новые проблемы. А может, найдутся желающие высказаться?

Оказывается, найдутся — поднялись Фред и Джордж, и последний начал:

— Мы долго разговаривали, и хотим извиниться перед всеми, кто пострадал после наших розыгрышей. Мы-то считали — это смешно, но не понимали, что другие могут думать по-другому. Простите, что вели себя как хулиганы. — Близнецы сели.

— Хорошо сказано, мистер Уизли! — с лёгкой улыбкой одобрила Минерва. — Чтобы признать свою неправоту, требуется изрядная смелость. А уж признаться в этом публично — даже больше. Молодцы! Кто-нибудь ещё?

Гарри робко поднял руку.

— Да, Гарри?

— Э-э-э, не знаю, как сказать, — нервно начал он. Чтобы успокоить, Гермиона взяла его за руку.

— Сделай глубокий вдох, а потом просто позволь словам выйти наружу, — с улыбкой подбодрила МакГонагалл.

Прислушавшись к совету, Гарри продолжил:

— Все преподаватели называют студентов мистер такой-то или мисс такая-то, а вот меня большинство почему-то зовёт по имени. Чем я отличаюсь от остальных?

Минерва вздрогнула, словно её булавкой ткнули. А ведь она… о, Мерлин!

— Прошу прощения, мистер Поттер. Вы абсолютно правы — все преподаватели действительно должны обращаться к студентам формально. Единственное, что приходит на ум — когда ваши родители закончили Хогвартс, для меня и ещё нескольких учителей они стали хорошими друзьями. Поэтому я часто видела их, а позже и вас, в далеко не формальной обстановке. И так привыкла думать о вас именно как о «Гарри», что совершенно об этом забыла, когда вы приехали сюда. Если вас устраивает, может, завтра обсудим это вдвоём?

— Конечно, мэм, — кивнул Гарри.

* * *

Когда настало время отбоя, и студенты разошлись по общежитиям, деканы в полном составе собрались в директорском кабинете. Надо обсудить, как прошёл первый день с новыми правилами.

Первым делом Дамблдор выставил на стол ящик для предложений. Тот был размером с обувную коробку, однако зачарован на малый вес и бесконечный объём. И когда директор начал освобождать ящик, вскоре все изрядно удивились — места на столе уже не осталось, а внутри ещё полным-полно пергаментов.

Целый час всё это «богатство» сортировали, и получилось несколько внушительных стопок. Правда, с количеством жалоб на профессора Снейпа не сравнится ничто — для них понадобился отдельный стол.

— Инсендио! — рявкнул декан Слизерина, направив палочку на груды пергамента, однако Флитвик успел наколдовать щит.

— Северус, хватит вести себя как ребёнок! — отрезал директор. — Может, тебе и не нравится, что здесь написано — никому из нас не нравится, когда его критикуют, но мы прочтём каждую записку. А потом обсудим, как полагается взрослым ответственным людям. И начнём с заметок, касающихся тебя и твоих занятий.

Уже вскоре нарисовалась весьма тревожная картина.

— Снять баллы за то, что слишком часто моргает? За то, что задаёт вопросы? ПРИСУДИТЬ баллы за то, что поприветствовал учителя? — пискнул Филлиус.

— У меня здесь около трёх десятков жалоб, что Северус просто пишет рецепт на доске, а потом игнорирует любые просьбы о помощи! — воскликнула Помона Спраут.

— Я не виноват, если эти мелкие идиоты не способны соблюдать простейшие инструкции, — усмехнулся Снейп.

— Написать инструкцию на доске, а потом отмахиваться от просьб о помощи — это не учёба! — припечатала Минерва. Вот послушайте: «Я студент Слизерина, но даже меня тошнит от поведения нашего декана. Каждый вечер он проводит дополнительные занятия в нашей общей гостиной, а вот на уроках даже внимания не обращает, если студент другого факультета задаёт вопрос или ему нужна помощь. А единственный раз, когда на моих глазах профессор Снейп общается с неслизеринцами — когда оскорбляет их либо обвиняет в проступке, который совершил слизеринец. Неудивительно, что ребята с других факультетов нас ненавидят». И это написал твой собственный подопечный!

— Предположительно! — тут же огрызнулся Северус. — Кто-то мог просто прикинуться слизеринцем. Но если там обо мне написано плохое, вам этого достаточно.

— Вообще-то ты мужчина, и тебе уже за тридцать. А всё бедным себя считаешь. В студенческие годы не срабатывало, а уж теперь — тем более. Так что сделай нам всем одолжение — повзрослей наконец! Ты уже не беспомощный школьник, что бы там себе не думал, — жёстко высказался директор.

Откинувшись на спинку стула, Снейп демонстративно надулся.

— Сортировку закончили — предлагаю приступить к настоящей работе. Думаю, будем разбирать по одной проблеме за раз. Если есть несколько одинаковых жалоб, пожалуйста, говорите, и мы их рассмотрим как одну. Ну и хочу услышать от вас идеи, как их удовлетворить. Приступим?

— Давайте я первая, — предложила Минерва. — Несколько жалоб на мою манеру преподавать. Пишут, что материал даю слишком быстро, и студенты не успевают. И слишком много не всегда понятной теории, поэтому на практику на уроках времени остаётся мало. Отсюда просьбы помочь. Ещё просят проговаривать заклинания чёчте, поскольку есть студенты с дефектами речи. А один негодяй вообще написал: «Вы всегда такая грустная. Вам надо чаще улыбаться», — закончила она с лёгкой улыбкой.

— Ну что ж, не всё так плохо, — в свою очередь улыбнулся Дамблдор. — Чтобы решить вопрос с дефектами речи, можно найти специалиста. Кажется, магглы называют их логопедами. Они должны помочь и тебе, и, осмелюсь заметить, Филлиусу. Кроме того, во время войны с Гриндевальдом я знал человека, который участвовал в состязаниях именно касательно речи. Он называл это красноречием. Может, попробуем что-то вроде этого? — Трое деканов согласно кивнули. — А вот в вопросе практики согласен — больше практических занятий на уроках точно не повредит. А дополнительную теорию можно давать в качестве домашнего задания. И с этим «негодяем» я тоже согласен — тебе и впрямь надо чаше улыбаться. У тебя тогда лицо просто светится. Кто следующий?

Эстафету подхватила Помона:

— Вот несколько заметок обо мне и о моих уроках. Некоторые хотят завести собственные небольшие делянки и что-нибудь там выращивать в качестве хобби. Я бы с радостью поддержала, но у нас просто нет места. Для одних только вот таких желающих понадобится лишняя теплица!

— Можно обратиться в Совет Попечителей с просьбой профинансировать. А если откажут, связаться с родителями на предмет профинансировать новую теплицу со всем необходимым. Ещё?

— Один студент интересуется, почему вне учёбы и на выходных мне помогают исключительно хаффлпаффцы. Честно говоря, даже внимания на это не обращала. Конечно, я готова принимать учеников и с других факультетов, но есть два условия. Во-первых, в начале каждой недели следует обратиться ко мне в письменной форме, а во-вторых — у студента должны быть хорошие отметки по Гербологии. Пожалуй, объявлю об этом в конце урока у каждого курса. Ну а остальные записки — вариации на тему «Почему бы школе не стать более самодостаточной. Хагрид же выращивает к Хэллоуину гигантские тыквы, так почему нельзя выращивать побольше собственных овощей?» Опять-таки — всё сводится к теплицам. Для снабжения школы понадобится ещё две-три, причём выращивать там будут исключительно продукты питания. Но тогда возникает вопрос, кому за это отвечать. Мне уже и так времени на всё не хватает, а тут такой масштабный проект. Если не отказаться от каких-то других обязанностей, мне это не потянуть.

— Может, для начала объединить помощников с теми, кто желает что-нибудь вырастить в качестве хобби? А позже старшие курсы за ними присмотрят? — предложил директор.

— Либо, если у нас появятся новые теплицы, можно совместить работу и учёбу. Я читала про школу, где студенты, выращивая овощи, таким образом зарабатывали карманные деньги, поскольку школа на этой продукции серьёзно экономила. Да, студенты каждые выходные получали по нескольку сиклей, но даже с учётом этого школа получала неплохую прибыль! Может, попробовать что-то подобное? — похоже, идея вызывала у Помоны недюжинный восторг.

— Я считаю, слово «прибыль» попечителям ОЧЕНЬ понравится. Если выяснишь хотя бы приблизительно, во что обойдётся такой проект, я его представлю на следующем же заседании Совета Попечителей. Кстати, заодно студентов можно отправлять туда на отработки. Мне кажется, так гораздо продуктивней, чем сейчас. Что-нибудь ещё?

— Нет, у меня всё.

— Филлиус, ты следующий?

— Уже поздно, а у нас ещё Северус впереди, поэтому постараюсь быстро. Оказывается, на уроках несколько раз я не совсем правильно объяснил очередные чары. Мол, описываю одно, а движения палочки несколько иные. Поэтому нужна дополнительная помощь. Тут можно создать клуб либо учебную группу. Честно говоря, даже не знал, что у студентов здесь проблемы.

— По мне так вполне адекватное решение. Ещё?

— Если занятие идёт в аудитории-амфитеатре, меня попросили «встать в центр аудитории и покрутиться», чтобы лучше увидеть меня и движения палочкой. Всегда пожалуйста, только вот сформулировать можно было и получше. А то мне едва не показалось, что автор предлагает совершить нечто непристойное, — хихикнул декан Равенкло.

Все разулыбались.

— И это меня устраивает. Северус?

— Ничего такого, чего вы уже не видели, — раздражённо выпалил Снейп.

Сняв очки, директор помассировал переносицу и тяжко вздохнул.

— В самом ближайшем будущем мы как следует обсудим твоё поведение. Но это потом. А сейчас позволь мне взглянуть на эти заметки. Х-м-м… Так, подведём итог: игнорирует студентов на уроке, рецепт на доске — и это всё, не объясняет как правильно готовить ингредиенты… «С меня сняли двадцать баллов, когда я рассёк, а не нарезал, однако Снейп так и не объяснил, в чём разница». Несправедливо начисленные баллы; умышленная слепота, когда студены ссорятся; вопиющий фаворитизм в отношении собственного факультета; оскорбление Невилла Лонгботтома и Гарри Поттера на каждом уроке… Похоже, примеры не только наглядные, но и последовательные. Опрос по ингредиентам и зельям за более старшие курсы, поощрение портить зелья другим студентам, неполные либо неверные рецепты и вопиющая грубость в отношении всех, включая собственный факультет… Похоже на то, что ты читал?

— Может, хватит уже? Некоторые из нас хотят сегодня до кровати добраться, — прорычал Снейп.

— Что ж, хорошо. Прочитав всё это, объявляю без колебаний — я внимательно изучу каждую жалобу. И за каждое доказанное нарушение ты получишь предупреждение или выговор. Если обнаружу не меньше трёх одинаковых случаев, когда серьёзно нарушено конкретное школьное правило, тебя ждёт штраф. Если не меньше пяти — отстранение от обязанностей без сохранения содержания. А если ещё больше, у меня не останется выбора, кроме как тебя уволить. Вопросы есть?

С каждой фразой Снейп всё сильнее бледнел. Знал же, что его поведение не выдержит никакой проверки. Поэтому выход увидел только один.

— Понимаю. Ну что ж, чтобы сэкономить вам массу времени и сил, прямо сейчас напишу заявление об увольнении. В силу оно вступает немедленно. Сегодня пятница, поэтому у вас впереди целые выходные, чтобы найти замену. Надеюсь, это всё? — Северус встал, собираясь уйти.

— Очень хорошо, — ответил удивлённый, но отнюдь не опечаленный Дамблдор. — Чтобы привести свои дела в порядок, можешь остаться в замке до воскресного ужина. Тебе есть, куда пойти?

— Да, — ответил зельевар, подумав: «Так я тебе и сказал, куда, старый любопытный дурак!»

— Очень жаль, что ты так решил. Могу я пожелать тебе удачи в твоих будущих начинаниях?

— Можете. Спасибо. А теперь извините — мне нужно собрать вещи. Спокойной ночи, — попрощался Снейп, видимо, в последний раз выбегая из директорского кабинета.

«Спокойной ночи», — подумала Минерва, мысленно исполняя победный танец. Интересно, что за песня крутится у неё в голове? Ах да — «Снова наступили счастливые деньки». Похоже, она её будет напевать следующие несколько дней.

— На этой ноте предлагаю отложить остальные жалобы до утра. Спокойной ночи, мои дорогие, — тихо попрощался директор.

Первая суббота ноября, как и большинство суббот, началась сонно и спокойно. Но ровно до тех пор, пока за завтраком не поднялся со своего места директор, чтобы сделать объявление. Правда, к этому моменту в Большом зале и четверти учеников не собралось.

— Кхм… уважаемые студенты, мне выпал печальный долг сообщить, что вчера вечером наш любимый профессор Снейп уволился… — больше он сказать ничего не успел — настолько бурно отреагировали слушатели.

«Кто бы мог подумать, что так мало детей способны настолько сильно шуметь», — подумал Альбус, усаживаясь обратно.

Новость распространилась со скоростью лесного пожара. И в кои-то веки ни один студент не возражал, когда его в выходной разбудили пораньше. Все начали праздновать, и даже (потихоньку и тайком) на Слизерине. В коридорах сверкали фейерверки, а в холлах и заброшенных аудиториях спонтанно возникали импровизированные вечеринки. В общем, студенческая братия гуляла от души. И даже учителя, похоже, пребывали в хорошем настроении. Во всяком случае, закрывали глаза на всё, разве что за исключением самых экстремальных выходок.

* * *

После завтрака в директорском кабинете снова собрались деканы, чтобы обсудить оставшиеся жалобы и предложения.

— Мне придётся скоро уйти, — заявила Минерва, занимая своё место. — Договорилась о встрече с Гарри Поттером — надо кое-что обсудить.

— Что-то серьёзное случилось? — полюбопытствовал Альбус, закидывая в рот очередную лимонную дольку.

— Главная проблема — хоть мы, преподаватели, и называем студентов по фамилии, Гарри зовём по имени.

— Нам всем и впрямь придётся над этим поработать. Конечно, все мы хорошо знали Лили и Джеймса, и почти каждый из нас в своё время держал мальчика на руках, но правила едины для всех. Пожалуйста, объясни ему.

— Так и собиралась. А теперь давайте продолжим… «Почему мы должны платить за учёбу, когда качество образования по большинству предметов не выдерживает никакой критики? Зелья ведёт настоящий хулиган, на Истории студенты в основном спят (а когда мне удалось побороть сон, я обратил внимание, что Биннс рассказывает исключительно о восстаниях гоблинов), а Маггловедение устарело лет на сто. Пожалуйста, либо наведите порядок, либо верните нашим родителям деньги». Что ж, по крайней мере, с одной жалобой мы уже разобрались. Кстати, таких просьб масса, — со вздохом закончила Минерва.

— И что будем делать с Историей? — подключился к беседе Филлиус. — Мы ведь не можем заставить студентов не засыпать на уроке. У меня тут больше сотни жалоб, что этот предмет — пустая трата времени.

— Слушайте, а почему бы замковые привидения не попросить? — с надеждой в голосе предложила Помона. — И пускай меняются. Например, привидение факультета Равенкло — дочь самой Ровены. Уверена — от неё можно узнать о событиях времён Основателей из первых рук! Или сэр Николас, который может рассказать про пятнадцатый век. У нас же привидения — выходцы из разных слоёв общества, времён и культур. Да мы глупцы, что не пользуемся таким пластом знаний!

— Хорошая идея, — одобрила Минерва. — Но что делать с Катбертом? Похоже, окончательно покидать этот мир он не желает, а школьный устав гласит, что без уважительной причины привидение развоплощать нельзя — может возникнуть угроза студентам.

— Может, поменять аудиторию? — предложил Флитвик. — Ведь Катберт перемещается только из учительской в свой класс и обратно.

— Может сработать. А если нет, потом вернёмся к этому вопросу. И, наконец, Маггловедение.

— Неужели всё так плохо? — вскинулся Альбус.

— К несчастью для нас, со времён моего детства мир магглов изменился кардинально, — тихо заметила Минерва. — Похоже, после маггловской войны сороковых годов у них наступило время научного и технического подъёма. Когда я навещаю магглорождённых студентов, частенько у них дома вижу незнакомые предметы. Думаю, это одна из причин, почему им так сложно приспособиться к школьной жизни.

Директор тяжко вздохнул.

— Что ж, поскольку этого предмета у нас больше нет, вопрос спорный.

— Но как мы узнаем, нормально ли преподают «Современный маггловский мир»? — подняла важный вопрос Помона. — Так ведь можно снова наступить на те же грабли.

— Маговедение у нас преподают чистокровные, поскольку знакомы с обычаями, традициями и так далее. Так почему бы для второго предмета не найти магглорождённого или даже маггла? Они ведь должны понимать, какие знания следует передать ученикам. Вот пусть и учат! — предложил декан Равенкло.

Теперь Альбус выглядел довольным.

— Отличная идея! Минерва, тебе лучше знать, с кем связаться, возьмёшь это на себя? — Та кивнула. — Хорошо. Что-нибудь ещё? Нет? Тогда всем удачного дня.

* * *

Воскресным полднем Минерва обнаружила на пороге своего кабинета Рона Уизли.

— Мистер Уизли, чем могу помочь? — полюбопытствовала она.

— Э-э-э… я по поводу новых правил. Там написано, что никто ни над кем не может издеваться, да?

— Да. Над вами кто-то издевается?

— Перси! Никак от меня не отстаёт. Вчера затащил в библиотеку и продержал там весь день. Сегодня тоже. Даже на обед в Большой зал не отпустил! Но мне всё-таки удалось от него ускользнуть. А если не делаю, как он велит, он ещё и угрожает! — возмущённо выпалил Рон.

— Ясно. И что же он велит?

— Да ничего особенного. Просто читать и писать всякую муть.

— «Муть» — это домашние задания, которые вы не сдали?

— Да. Но он не разрешает мне одному даже в туалет сходить! Таскается за мной повсюду — даже пописать спокойно не даёт!

— Х-м-м… а чем угрожает?

— Говорит, если сейчас не справлюсь, меня жить отправят к тёте Мюриэль.

— Ясно. Вам действительно надо сделать и сдать пропущенные домашние задания. Вы же это понимаете? Однако Перси и впрямь зашёл слишком далеко. Домашнее задание — это, конечно, важно, но пропускать трапезы не стоит. Хорошо, я поговорю с ним. А вот жить у тёти, боюсь — это внутреннее дело вашей семьи. Тут я ничего не могу поделать. Так что на вашем месте я бы серьёзно постаралась, чтобы до этого не дошло.

— Хорошо. Спасибо, профессор.

* * *

Воскресным днём почти все студенты либо собрались в главном вестибюле, либо шли к замковым воротам. Причина такого необычного поведения стала ясна, когда из замка в последний раз вышел Северус Снейп.

Дело в том, что после памятного собрания он так и не покидал своих апартаментов, поэтому увидели его только сейчас. И вот когда он выходил из школы, услышал песню, знакомую ещё с юности.

- Nah nah na na, nah nah na na, hey hey hey, goodbye.

Сначала это был один тихий голос, потом к нему присоединился второй, третий — и пошло-поехало. Пение становилось всё громче, пока за ним не захлопнулись ворота. С обратной стороны немедленно раздались радостные возгласы, и явно начался импровизированный праздник. И Северус готов поклясться, что видел в толпе несколько преподавателей.

«Вот наглецы! Ну и скатертью дорога», — думал он, уходя прочь.

* * *

В тот же день, войдя в одну из аптек, Северус Снейп с усмешкой огляделся. И, обойдя очередь, подошёл к продавцу и щёлкнул пальцами. Кажется, этого молодого человека несколько лет назад он учил.

— Эй, мальчик, иди и скажи мистеру Страксу, что к нему мастер зелий Северус Снейп! Хочу работать здесь зельеваром — он давал объявление в «Пророке».

Наблюдая, как поспешно выбегает парнишка, Северус представлял, как его жизнь вот-вот изменится к лучшему. Ничего, Альбус ещё будет умолять его вернуться! И случится это совсем скоро. Для начала можно заставить его немного подёргаться, и только потом согласиться. А под этим «соусом» получить прибавку к жалованию, да и вообще всё что захочется. Только пусть сначала эти глупые новые правила отменит. И всё пойдёт своим чередом: никаких болванов, которых нужно учить, никаких расплавленных котлов и никакого Поттера!

Увидев хозяина, он вынырнул из приятных раздумий и поприветствовал его:

— Добрый день, мистер Стракс. Я…

Но тут его грубо перебили:

— Помолчи, Снейп! И у тебя хватило наглости явиться сюда и потребовать работу?! Да я не стану тебя нанимать, даже если ты окажешься последним зельеваром на свете! Да после всего дерьма, что ты вытворял в Хогвартсе, вряд ли тебя возьмут даже варить зелье выносливости в доме терпимости мадам Плезерс! Вы, СЭР, лично уничтожили целое поколение зельеваров! Для вас это, конечно, меньше сопляков на уроках, а для остального мира — меньше целителей, авроров и тех, кто способен варить лечебные зелья. И больше несчастных случаев, когда отчаявшихся людей лечат переутомлённые целители. У которых нет зелий, чтобы исцелить пациентов!

— Но я…

— И слышать ничего не желаю! Вон из моего магазина! И чтобы духу твоего больше здесь не было!

У застывшего на месте Снейпа буквально закоротило мозги.

«Неужели я действительно так навредил? Да не может быть! Нет, я не мог. Я же не виноват, что идиоты не понимали…»

— Ах, ты отказываешься?! — зарычал мистер Стракс. — Тони, Джимми, проводите мистера Снейпа!

Когда Северуса бесцеремонно вышвырнули в тёмный сырой проулок, он потерял сознание. К несчастью для него, свидетелями стали несколько магов, которых в своё время он учил…

* * *

Утром во вторник в Большом зале царила тишина — все читали «Ежедневный пророк».

«Северуса Снейпа измочалили», — гласил заголовок.

Поздно вечером в понедельник Северус Снейп, бывший преподаватель Зельеварения и декан факультета Слизерин школы Хогвартс, был обнаружен сильно избитым на углу Косой аллеи и Лютного переулка возле стены магазина «Сундуки Бакстера». Он страдал от многочисленных переломов и рваных ран, а в задний проход ему вставили довольно крупный ананас. Причём, судя по всему, вставили боком.

Обнаруживший мистера Снейпа заявил следующее:

«Похоже, какое-то время он лежал под маскирующими чарами. Кто-то им ОЧЕНЬ недоволен — это абсолютно точно. И какой хороший ананас пропал!»

Комментарий целителя из госпиталя Святого Мунго:

«Благодаря нехватке целителей и компетентных зельеваров мы так и не сумели полностью исцелить мистера Снейпа. С переломами справились, однако его руки отныне всегда будут подвержены спазмам и судорогам. А нос никогда не восстановит прежнюю форму — так и останется прижатым к лицу. Ананас успешно удалили, однако с недержанием, которое он вызвал, мы ничего поделать не можем».

«Ежедневному Пророку» только и остаётся пожелать мистеру Снейпу скорейшего, но, без необходимых волшебному миру зелий, весьма болезненного выздоровления.

* * *

С тех пор объявление в любой газете, когда требовался зельевар, сопровождала приписка:

«Северусу Снейпу просьба не беспокоить».

А в Хогвартсе всё шло хорошо.

Прошла всего неделя, однако новые предметы пользовались таким успехом, что все удивлялись: почему понадобилось столько времени, чтобы их ввести? Взаимопонимание между студентами теперь можно назвать исключительным, а количество любых ссор резко сократилось.

В тот день, когда Драко Малфой вернулся в школу, Гарри увидел его за обедом за слизеринским столом. И, глубоко вздохнув и собрав всё своё гриффиндорское мужество, подошёл к блондину.

— Наследник Малфой? Пожалуйста, могу я отнять у вас немного времени? — вежливо поинтересовался Гарри, почтительно не вставая вплотную.

— Поттер? Что тебе нужно?! — выпалил Драко. Услышав такой грубый ответ, несколько старшекурсников со всех факультетов нахмурились.

— В Хогвартс-экспрессе вы протянули мне руку, желая поприветствовать, а я отмахнулся. Хочу извиниться за непреднамеренное оскорбление. Моё единственное оправдание — поскольку я рос с магглами, такие нюансы мне незнакомы. Вот я и не знал, в чём разница с обычаями волшебного мира, — закончил Гарри, слегка поклонившись.

— Наконец-то ты узнал своё место! Ты вёл себя как невежественный шут, но полагаю, я могу тебя простить… на ЭТОТ раз, — и Драко снисходительно усмехнулся.

Развернувшись, Гарри уже собрался уходить, когда внезапно его остановил старшекурсник со Слизерина. Гарри испугано вскинул голову, однако, к его удивлению, старшекурсник хмуро смотрел не на него, а на Драко.

— Малфой! К тебе обратились согласно традициям, а ты их проигнорировал. Немедленно извинись и исправься, иначе тебе грозит наказание! — рыкнул поднимавшийся на ноги Блейр Фицрой.

— Зачем? — возмутился Драко.

— Поттер признал, что непреднамеренно тебя оскорбил. А ведь по социальной лестнице он гораздо выше тебя. А ты ведёшь себя так, словно это у тебя выше ранг. Так что извиняйся!

— Я? — озадаченно выпалил Гарри. — Но как?

— Ты — глава древнейшего и благороднейшего рода Поттер, а семья Малфоев — это просто семья Малфоев. Разве тебе никто не объяснил?

— Нет. Я ведь уже сказал, что рос с магглами. Кто мне объяснит?

— Твой магический опекун. Сядь, и я расскажу тебе основы. А потом Малфой извинится.

На глазах у всего Большого зала гриффиндорец Гарри Поттер устроился за столом традиционных школьных соперников.

Так и не присев, Блейр начал объяснять:

— Итак, в нашем обществе восемь ступеней: древнейшие и благороднейшие рода, древние и благородные, древние, благородные, кланы, семьи, магглорождённые и иностранцы. Поскольку ты — лорд Поттер, то принадлежишь к древнейшему и благороднейшему роду. В школе с тобой на одной ступени я, Лонгботтом, Боунс, Турпин и МакГонагалл. Поэтому с социальной точки зрения мы управляем школой.

— То есть, мы с тобой на первой ступени, а если Малфой — это семья, значит… — он быстро сосчитал на пальцах, — на шестой, верно?

— Верно. Люциус Малфой, отец Драко, недавно столкнулся с серьёзными проблемами, когда представился лордом…

— Он заявил претензии на главенство над родом Блэк! — возмущённо перебил Драко. — Так почему не может назвать себя лордом?

— Потому что лорд Арктурус Блэк, хоть и болен, но пока жив. Это во-первых. Его официальный наследник хоть и в тюрьме, но тоже пока ещё жив. И это во-вторых. А то, что твой отец женат на дочери древнейшего и благороднейшего рода Блэк, не даёт ему законных оснований требовать главенство. Если он потребует его от твоего имени после смерти лорда Блэка, возможно, у него получится, поскольку ты — потомок Блэков… хотя лично я сомневаюсь. Есть несколько других претендентов, причём их претензии гораздо серьёзней. Кстати, включая мистера Поттера. Он ведь не только потомок Блэков, но и крестник и законный наследник наследника рода, который приходился Джеймсу Поттеру двоюродным братом. Поэтому твой отец незаконно пытался перепрыгнуть сразу через четыре ступени — вот почему его так сурово наказали. И наконец, хотя претензию он имел право предъявить, её не признали и не одобрили. Следовательно, он заслужил принятые против него социальные санкции. Кстати, тебе напомнить, что если бы твой отец не женился на Нарциссе Блэк, вас бы считали иностранцами? — усмехнулся Блейр.

Под «огнём» неодобрительных взглядов покрасневший Драко вскочил и выбежал из зала.

— То есть, поднять свой социальный статус можно, вступив в брак с отпрыском из рода на более высокой ступени? — полюбопытствовал Гарри.

— Да. Вот какие допустимые способы поднять статус существуют…

* * *

В тот же день в конце урока Маговедения миссис Тонкс подтвердила эти объяснения:

— Все мы слышали мистера Фицроя за обедом, поэтому повторять не буду. У меня есть таблица, где указаны ранги всех студентов вашего курса. Например, мистер Лонгботтом — первый ранг, мисс Аббот — третий, мисс Грейнджер — седьмой, а мисс Ли — восьмой. Вопросы?

Руку подняла Гермиона.

— А для чего вообще эти ранги? Ради какой-то цели? Или это просто дань традициям?

— По большей части — традиции и наследие феодальных времён. Напоминает маггловское пэрство. Однако есть нюансы, связанные с семейной магией. Предполагается, что у каждого рода есть специализация. Это чары и заклинания, созданные потомками этого рода либо используемые исключительно внутри этого рода. Мой собственный род — Блэки, известен как создатель тёмных оборонительных щитов, а у Поттеров репутация специалистов «светлой» защиты. Но запомните — посторонние магией чужой семьи интересоваться не должны. Это считается дурным тоном и никого, кроме семьи, не касается. Я ответила на ваш вопрос?

— Да, спасибо, — улыбнулась Гермиона.

— Хорошо. На следующем уроке разберём статусы крови и причины их появления. Все свободны. Мистер Поттер, пожалуйста, задержитесь.

Когда все ушли, Андромеда жестом подозвала Гарри.

— Я изучила ситуацию с вашим магическим опекуном. Боюсь, у меня как хорошие, так и плохие новости. Плохая новость в том, что ваш магический опекун — это мой родственник, который с ноября восемьдесят первого года находится в тюрьме. Поэтому, хоть по закону он и ваш опекун, свои обязанности исполнять не может. Хорошая новость — поскольку вам уже исполнилось одиннадцать, можете попросить назначить нового опекуна, причём при выборе последнее слово останется за вами. Дело передадут Министерству магии и, кого бы они не назначили, этот человек будет вашим опекуном до вашего семнадцатилетия.

— Но кого мне попросить? Мои единственные знакомые взрослые маги работают здесь, в школе.

— А почему бы не поговорить с профессором МакГонагалл? Я знаю, что она — магический опекун многих магглорождённых студентов. Возможно, она сумеет вам помочь.

— Хорошо. Спасибо, что всё это выяснили, миссис Тонкс, — улыбнулся Гарри.

* * *

Появившись в Большом зале как раз к ужину, Гарри сел рядом с Гермионой, которая тихо беседовала с Парвати и Невиллом.

— Что миссис Тонкс сказала про твою опеку? — поинтересовалась Гермиона.

— Расскажу позже, — с улыбкой ответил Гарри, наполняя тарелку.

Оглядев стол и предлагаемую еду, Парвати вздохнула и тихо позвала:

— Нома?

Рядом с ней появилось странное мелкое существо, протянуло две накрытые тарелки и исчезло. Развернувшись, одну тарелку Парвати протянула своей сестре-близняшке, и только потом занялась своей порцией.

— А что это было за существо? — спросил Гарри.

— Домашний эльф. Это семейный слуга. Приносит мне и Падме нашу еду.

— Зачем? — тут же полюбопытствовала Гермиона. — А здешняя чем вас не устраивает?

— Мы с Пад вегетарианцы — это связано с нашей религией. А тут либо сплошное мясо, либо одни овощи. Голодной останешься! Вот нам и приносят еду из дома.

— А вы уже бросили предложение в ящик? Вдруг для вас есть вегетарианское меню?

— Нет. Профессор Снейп… х-м-м, пожалуй, стоит попробовать ещё раз.

— А что он сделал?

— Увидел, как Нома принёс немного еды, и снял с Гриффиндора тридцать баллов за то, что «избалованное отродье слишком разборчиво в еде».

— Кстати об избалованных, — подхватил Невилл, наклонившись к Гарри, — после того, как Драко за обедом перед тобой не извинился, его наказали.

Взглянув на слизеринский стол, Гарри увидел одинокого и глубоко несчастного Малфоя. Три места от него в любую сторону остались свободными.

— По правде говоря, меня так заинтересовали объяснения Фицроя, что я совсем забыл про это.

— Ну, а Фицрой нет. Приказал, что пока Драко не принесёт положенные извинения и не выплатит компенсацию, ни один студент не должен с ним разговаривать и сидеть рядом вне уроков. Подождёт пятницы, а потом напишет Малфоям, потребовав, чтобы они вправили сыну мозги.

— Компенсацию?

— Обычно это небольшой подарок. В нашем возрасте чаще сладости или что-нибудь для школы — красивые перья или что-то в этом роде. И чем серьёзнее нарушение, тем дороже подарок. Так что жди несколько упаковок качественных сладостей.

Этой ночью многие студенты лежали в кроватях, не в силах заснуть, и размышляли по поводу сегодняшних откровений.

«Почему люди смирились, что им присваивают более низкий ранг? Интересно, это касается только социальных вопросов? А как насчёт работы после Хогвартса? На это ранги влияют? И как насчёт дальнейшего образования? Или оно ограничивается исключительно ученичеством? А если так, у какого ранга больше шансов на ученичество?»

Так ломали голову многие, не подозревая, что думают об одном и том же.

«С утра начну выяснять», — объединила их общая мысль.

* * *

На следующий день после урока Трансфигурации Гарри подошёл к МакГонагалл.

— Профессор, пожалуйста, можно с вами поговорить? Мне нужна помощь.

— Конечно. Сейчас свободное время — сможете подойти ко мне в кабинет через пять минут?

— Да. Спасибо, профессор.

Оказавшись в кабинете своего декана, Гарри сразу взял быка за рога:

— Профессор, миссис Тонкс сказала, что мой магический опекун сидит в тюрьме с тех пор, как я был младенцем. Поэтому мне нужен новый. Но дело в том, что взрослых я знаю плохо. Поэтому понятия не имею, какой из них выйдет опекун. И как это выяснить.

— Ясно. Вы знаете, кто ваш нынешний опекун?

— Нет. Миссис Тонкс только сказала, что это её родственник. Имя она не назвала — я даже не знаю, мужчина это или женщина.

— Понятно. Обычно я бы сама предложила себя в опекуны, но боюсь, сейчас не выйдет. По закону у преподавателя может быть не больше пяти подопечных, а у меня как раз столько. После первого курса магглорождённые студенты частенько просят, чтобы их опекунами стали друзья семьи, но в этом году таких студентов больше обычного. Дайте-ка подумать… Профессор Дамблдор опекуном быть не может… А как насчёт профессора Флитвика? Возможно, он сумеет помочь. Если хотите, могу с ним поговорить сегодня за ужином. А если он не сумеет помочь, возможно, порекомендует хорошего юриста, и тот решит ваш вопрос. Я точно знаю, что профессор Флитвик поддерживает связь со многими своими бывшими учениками.

— Хорошо. Спасибо, профессор.

* * *

На следующий день Гарри оказался в другом кабинете

— Доброе утро, мистер Поттер. Рад, что вы получили мою записку. Сегодня мы просто поговорим, чтобы познакомиться друг с другом и прояснить ситуацию. Итак, вашего магического опекуна заключили в тюрьму? И вам даже неизвестно, кто этот человек? Это главная проблема?

— Да, сэр. Кроме того, я выяснил, что мне ещё нужно многое узнать о своей семье. Но что именно — опять вопрос.

— Честно говоря, не знаю, чем смогу помочь в плане истории вашей семьи или семейной магии… Вам кто-нибудь объяснил, что такое семейная магия?

— Миссис Тонкс на днях на уроке рассказала.

— Хорошо. Тогда не стану повторять, но вы же понимаете, почему здесь я ничем не могу помочь. А что касается остального — базового этикета, правильного обращения с золотом в вашем хранилище, повседневных взаимодействий с волшебниками и так далее — уверен, вот тут мы с вами справимся. И вы обязательно вырастите прекрасным и умелым магом, — с энтузиазмом закончил Филлиус. — А теперь я принесу стандартную клятву опекуна, магия её примет и зарегистрирует меня в Министерстве в качестве вашего опекуна… Погодите-ка, вы сказали, что ваш официально зарегистрированный магический опекун сейчас в тюрьме? Но это же… х-м-м, очень странно. Позвольте мне сделать то, чем мы — равенкловцы — известны в первую очередь. А конкретно — немного изучить этот вопрос. И тогда закончим с клятвой. А до тех пор буду исполнять обязанности вашего опекуна, просто пообещав сделать для вас всё, что в моих силах.

Они ещё немного поговорили, и Флитвик отпустил Гарри. А затем серьёзно задумался. Решившись, он подошёл к камину, бросил туда горсть летучего пороха и вызвал:

— Министерство магии, департамент магического правопорядка.

В зелёном пламени появилась голова молодой женщины, которая скучающе поинтересовалась:

— Департамент магического правопорядка. Чем могу помочь?

— Пожалуйста, мне нужно поговорить с вашим директором. И как можно скорее!

* * *

В субботу Филипп Тернер, шестикурсник с Равенкло, получил с утренней почтой несколько папок с бумагами. И чем дольше читал, тем сильнее расстраивался. Больше того — передал бумаги своим друзьям, и уже вскоре расстроенных за столом «воронов» стало гораздо больше. В конце концов, Филипп поднялся и подошёл к преподавательскому столу.

— Профессора, выслушав недавний разговор о важности фамилии и статуса семьи в магическом мире, я задал себе вопрос, имеет ли это значение только в социальном плане или распространяется на повседневную жизнь. Поэтому отправил несколько писем (в частности — в Министерство магии и госпиталь Святого Мунго), попросив рассказать о возможном трудоустройстве после Хогвартса. И ответами недоволен. Похоже, чтобы не стать чернорабочим, надо быть либо чистокровным, либо полукровкой, который практически не появляется в маггловском мире. То есть, если у магглорождённого нет покровителя из влиятельной семьи, шансы получить достойную работу равны нулю! И даже тогда шансы на удачную карьеру зависят исключительно от того, сколько усилий готов приложить ваш покровитель!

— А чего вы ожидали, мистер Тернер? В отличие от чистокровных, магглорождённые в данный момент могут вернуться в обычный мир и найти работу там. Вы же разумный человек, верно? Поэтому не ждёте, что чистокровный, у которого нет никакого опыта жизни в обычном мире, сумеет сделать то же самое. Возможно, через несколько лет, но точно не сейчас, — мягко заметил директор.

— Так в этом и проблема! Вы приходите к нам в одиннадцать лет и забираете в другой мир. И ждёте, что с этого возраста мы откажемся от привычного образования. Дальше мы на целых семь лет выпадаем из маггловской образовательной системы, а потом нам заявляют — если хотите прилично зарабатывать, МОЖЕТЕ вернуться в обычный мир, поскольку все высоко оплачиваемые должности закреплены за чистокровными и полукровками. Мол, вы же магглорождённые, поэтому просто можете вернуться в маггловский мир и найти работу там. Но мы не можем! У нас нет ни обычного образования, ни подготовки, ни нужных навыков. И никакой надежды догнать сверстников, чтобы претендовать на достойную работу. Выходит, в обычном мире нам будет просто не на что жить! — страстно заявил шестикурсник. Продолжил он уже не так эмоционально: — Как ни больно это говорить, но я вынужден написать заявление, что покидаю Хогвартс. Так что после рождественских каникул уже не вернусь. И мне придётся приложить огромные усилия, чтобы наверстать упущенное в обычной школе. Надеюсь, я всё-таки ликвидирую разрыв в несколько лет со своими ровесниками и добьюсь успеха. — А повернувшись к студентам, добавил: — Рекомендую всем магглорождённым ученикам попросить родителей зарегистрировать вас как обучающихся на дому. И пока вы учитесь здесь, попытаться получить оба образования. Таким образом, у вас всё-таки останется шанс на достойную жизнь.

После откровений Филиппа Тернера немало студентов в ужасе переглянулись.

Семь лет в Хогвартсе, а затем ещё несколько лет в обычном мире, чтобы просто получить аттестат зрелости? А если захочешь получить высшее образование — ещё больше?! Письма полетели буквально тут же — студенты просили родителей прислать учебники, чтобы возобновить немагическое образование, и предупреждали старых друзей.

А преподаватели чувствовали себя ошеломлёнными. Вот каким образом обычное образование в маггловском мире изменилось настолько кардинально? Разве там большинство людей не проходят стажировку, получив начальное образование, или не работают в семейных компаниях? Разве студенты не могут устроиться на работу и быть довольными жизнью? У преподавателей в голове не укладывалось, как за время их жизни маггловский мир успел настолько измениться, когда в волшебном всё осталось по-прежнему.

* * *

Гарри получил записку от профессора Флитвика с просьбой заглянуть к нему в воскресенье после обеда. В указанное время постучавшись и дождавшись приглашения, он вошёл в нужный кабинет. И сразу же заметил новые лица — женщину в довольно строгой мантии и стоявшего у окна гоблина.

— Мистер Поттер, позвольте представить мадам Амелию Боунс из департамента магического правопорядка — это вроде вашей полиции. А это Острый Коготь — сотрудник банка Гринготтс, — представил гостей декан Равенкло.

— Здравствуйте, как поживаете? — поприветствовал их Гарри, гадая, где и когда провинился.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил хозяин кабинета. — Мистер Поттер, мы собрались, поскольку возникло несколько проблем. Для начала предоставлю слово мадам Боунс.

— Спасибо, профессор. Мистер Поттер, я возглавляю департамент магического правопорядка. Недавно со мной связался профессор Флитвик по поводу ситуации с вашей опекой. И когда я плотно занялась этим вопросом, выяснила, что человек, который является вашим опекуном, был арестован спустя несколько дней после гибели ваших родителей и отправлен в тюрьму без суда и следствия. А поскольку это вопиющее нарушение закона, я уже перевела его в наши камеры. И как можно скорее организую судебное разбирательство — надеюсь, в течение следующей недели. Не знаю, связана ли эта ситуация с высшими министерскими чиновниками, но на всякий случай держу всё в строгом секрете, чтобы защитить этого человека. И не раскрываю его имени ради его же безопасности. А вот после суда, если его признают невиновным, мы вернёмся к вопросу вашей опеки, — и мадам Боунс улыбнулась явно занервничавшему мальчику.

— Спасибо, мэм, — тихо поблагодарил тот.

— Мистер Поттер, я менеджер по работе с клиентами Острый Коготь. И одна из моих обязанностей — управлять финансами вашей семьи. Когда вы навестили наш филиал на Косой аллее, должны были встретиться со мной и обсудить своё финансовое положение. К сожалению, тогда этого не случилось. Но лучше сейчас, чем никогда. Начнём с того, что у вашей матери никогда не было собственного хранилища — ваш отец просто предоставил ей доступ к своему. Поэтому вам необходимо пройти тест на наследие, чтобы выяснить подробности её происхождения. Возможно, выяснится, что вы имеете право на какие-то давно закрытые хранилища, — и гоблин протянул булавку и пергамент. — Пожалуйста, уколите палец этой булавкой и уроните три капли крови вот сюда на квадрат. — Гарри так и поступил. — Понадобится время, а пока предлагаю обсудить, что нам уже известно. — Отложив пергамент, сотрудник банка протянул Гарри две папки. — Это баланс вашего трастового счёта по состоянию на полдень пятницы. Вторая папка — финансы и инвестиции вашей семьи. Но к ним у вас доступа нет, пока не станете совершеннолетним. Какие-то вопросы есть?

— Да, пожалуйста. Деньги на моём… как вы сказали — трастовом счёте? А эта сумма рассчитана, чтобы мне хватило до семнадцатилетия? Или каждый год к ней что-то добавляют? Извините, я спрашиваю потому, что как-то слышал — кто-то рассказывал, какую сумму ему выделяют каждый год.

— На самом деле, это очень хороший вопрос. Да, многие семьи добавляют средства с основного счёта, но есть и те, кто выделяет конкретную сумму при рождении ребёнка и больше её не увеличивает. Так вот, когда вы родились, ваш отец открыл хранилище на ваше имя, куда положил десять тысяч галеонов. И каждый год в ваш день рождения из основного семейного хранилища в ваше переносится ещё по тысяче. Текущий баланс вашего хранилища — пятнадцать тысяч восемьсот шестьдесят один галлеон, четырнадцать сиклей и двадцать два кната. Конечно, при желании можете всё это потратить, но я не рекомендую. Также можете инвестировать — частично или полностью. Всё как пожелаете. Есть семьи, которые разрешают детям пользоваться содержимым своего хранилища, чтобы научиться управлять финансами, инвестировать и самостоятельно зарабатывать.

— Думаю, про инвестиции нам с вами надо будет поговорить. Знаю я немного, поэтому прежде чем что-то сделать со своими деньгами, мне нужна консультация.

— Весьма разумный подход. Для начала могу поделиться с вами информацией, какие виды инвестиций предлагает Гринготтс, а через неделю-другую можем встретиться и всё это обсудить.

— Хорошо. Погодите-ка… — Гарри глубоко задумался. — Может, я ошибаюсь, но если сначала в моём хранилище лежали десять тысяч, а каждый год к ним добавляли ещё по тысяче, тогда там должна быть двадцать одна тысяча. Взял я оттуда только на школьные принадлежности.

Острый Коготь быстро прикинул в уме.

— Совершенно верно. Разберусь, как только вернусь в банк.

— У меня ещё один вопрос, если вы не против.

— Продолжайте, — терпеливо предложил гоблин.

— А мои родители оставили завещание? Ну, шла война, они скрывались… разве не следовало его написать?

— Да, оставили. Однако, к сожалению, зарегистрировали его только в Министерстве, а у нас в банке копии нет. Больше того — завещание ваших родителей опечатал Визенгамот, прежде чем его прочли. Так что придётся вам обратиться к ним, — грустно заметил Острый Коготь.

— Тут я могу помочь мистеру Поттеру, — внезапно вмешалась мадам Боунс. — Сразу после суда подниму этот вопрос, и веских причин для отказа не вижу.

— Вот и отлично! — подытожил профессор Флитвик. — А обязан ли мистер Поттер сам явиться в Министерство?

— Не думаю. Но если мистер Поттер пожелает, не вижу причин запрещать. В конце концов, это его жизнь. Мистер Поттер, хотите получить уведомление о дате и времени?

— Да, пожалуйста. А на суд я смогу попасть? Сам хочу увидеть, что происходит.

— Да, если разрешит профессор МакГонагалл, — ответила глава ДМП. — Я дам знать, когда состоится заседание.

— Отлично! Спасибо, мэм, — радостно выпалил Гарри.

Тем временем гости собрались уходить.

На прощание протянув руку, Острый Коготь пообещал:

— Увидимся в следующую субботу — передам о чём говорил.

— Спасибо. До встречи.

* * *

В среду первую полосу «Ежедневного пророка» украшал кричащий заголовок:

МАГГЛОРОЖДЁННЫЕ ПОКИДАЮТ МАГИЧЕСКИЙ МИР!

Получив массу писем от нынешних и бывших студентов Хогвартса, редакция обратила внимание, что многие магглорождённые ученики планируют покинуть наш мир и вернуться в маггловский, как только сдадут экзамены СОВ.

Но почему, спросите вы? Дело в том, что, как недавно стало известно, трудоустройство в нашем мире ориентировано, в основном, на чистокровных.

Наше расследование показало, что в Министерстве магии только один магглорождённый глава департамента или старший чиновник — мистер Д. Крессуэлл (департамент по связям с гоблинами). Все остальные — либо чистокровные, либо полукровки из древних родов. Кроме мистера Крессуэлла, должность выше старшего секретаря или клерка не занимает ни один магглорождённый.

В госпитале им. Святого Мунго все старшие целители и специалисты — тоже чистокровные. Много целителей — полукровки, а высшая должность для магглорождённого — медсестра.

На большинстве предприятий по всему миру принято считать, что рабочие места (продавцы, ученики и т. д) зарезервированы в первую очередь за чистокровными, потом — за полукровками, и только в крайнем случае — за магглорождёнными.

Долгие годы многие считали, что если магглорождённые желают покинуть наш мир, — скатертью дорога. Но каковы последствия? Скажем прямо — социально-экономическая катастрофа!

С экономической точки зрения, магглорождённые обеспечивают половину годовых продаж во многих магазинах на Косой аллее. Кроме того, учащиеся в Хогвартсе магглорождённые в среднем тратят на школьные принадлежности в два раза больше чистокровных и полукровок.

Конечно, многие подумают, что они могут просто вернуться в маггловский мир и жить там. Но это не так! Почти ни у кого из них не будет ни подготовки, ни квалификации, чтобы добиться успеха. Ещё одна проблема заключается в том, что маггловские правительства ведут тщательный учёт своих граждан. Поэтому вернувшимся будет очень трудно разумно объяснить, куда они пропали на несколько лет, и почему не осталось никаких медицинских и образовательных записей.

Можно ли предотвратить этот исход?

В понедельник утром во время завтрака в Большой зал влетела царственная сова с большим свёртком. Драко Малфой сразу же узнал сову своей матери и начал хвастаться:

— Кажется, мама так по мне соскучилась, что прислала ещё посылку. Хотя иного я и не ожидал, потому что… — когда птица направилась к гриффиндорскому столу, он замолчал.

Сова приземлилась перед донельзя смущённым Гарри Поттером. А когда тот не забрал свёрток, громко и нетерпеливо ухнула. Пришлось объясняться с нежданным почтальоном:

— Извини, кажется, ты ошиблась. Я не получаю почту.

Обиженно на него уставившись, сова снова ухнула.

— Ладно-ладно, извини! — поспешно выпалил Гарри. А взглянув на свёрток, обнаружил своё имя, выведенное аккуратным женским почерком. Быстро отвязав послание, он протянул почтальону кусок бекона со своей тарелки. — Спасибо.

Проглотив подношение и в знак благодарности потёршись головой о Гаррину руку, птица перелетела на стол Слизерина и передала Драко письмо.

Нахмурившийся Малфой так неаккуратно выхватил небольшой конверт, что едва не сбросил сову со стола. С громким уханьем явно расстроенная птица вылетела из зала. А Драко тем временем распечатал письмо.

Дорогой Драко

Я получила письмо от наследника Фицроя, где он сообщил, что ты отказался к нему прислушаться и был наказан за неподобающее поведение в отношении наследника Гарри Поттера. Поэтому в качестве возмещения я отправила ему примерно такую же посылку, какую обычно отправляю тебе, и письменно извинилась за твоё поведение. Но это в первый и последний раз, когда я вмешиваюсь. Надеюсь, твоё поведение исправится, и такого больше не повторится. А с любыми наложенными в школе социальными санкциями разбирайся сам. Помни своё место, сын мой, и не переступай черту.

С любовью, мама.

Молча скомкав письмо и сунув его в карман, Драко покинул Большой зал.

Тем временем большая часть аудитории наблюдала, как Гарри Поттер осторожно открывает свёрток. Кое-кого настолько разбирало любопытство, что они подошли посмотреть, а что это ему прислали. Открыв пакет, Гарри обнаружил коробку, а сверху лежало письмо.

Дорогой наследник Поттер

Как мне стало известно, мой сын Драко вёл себя оскорбительно по отношению к вам и до сих пор не извинился и не раскаялся. Как его мать, предлагаю эту посылку в качестве компенсации за поведение моего сына и прошу прощения за боль и оскорбления. И при первой же возможности постараюсь, чтобы он исправился. Если решите, что этой посылки недостаточно, обязательно со мной свяжитесь для дальнейших переговоров. Желаю вам всего наилучшего на ниве учёбы.

С уважением, Нарцисса Малфой.

Сложив письмо, Гарри открыл коробку и был потрясён, обнаружив великолепные сладости, новые красивые перья и роскошные письменные принадлежности

— О чём я тебе и говорил, — заметил заглянувший в коробку Невилл. — Наверняка Малфои опасаются, что ты скандал раздуешь. Вон сколько всего прислали!

Кивнув, Гарри поинтересовался:

— Может, отправить матери Малфоя письмо с благодарностью или что-то в этом роде?

— Это будет весьма подходяще, — раздался у него за спиной голос Блейра Фицроя, заставив гриффиндорцев подпрыгнуть. А ведь они даже не заметили, как он подошёл. Усмехнувшись, Блейр продолжил: — Рад видеть, что несмотря на маггловское воспитание, манеры у тебя хорошие. Просто поблагодари за посылку, напиши, что в данном случае этого достаточно, и ты надеешься, что больше такого не понадобится. — Высказавшись, слизеринец спокойно ушёл.

Ну а Гарри, Невилл и Гермиона с удовольствием начали изучать содержимое коробки.

* * *

У Рона Уизли выдалась худшая неделя в его юной жизни.

Во-первых, его заставляли учиться. Причём так много, что раньше бы он сказал, что это невозможно. Дома он никогда столько не читал и не писал! А учителя ещё и постоянно выдавали всё новые и новые письменные задания.

Ну и Перси всё время над душой стоял. «Ты написал эссе? Ты прочёл вот это? Где твой конспект? Почему не отрабатываешь заклинания?» Да так с ума можно сойти!

А вдобавок ребята с Гриффиндора постоянно его оскорбляли, когда он просто наслаждался едой. Ну и что, если он накладывает себе по три-четыре тарелки! Ну и подумаешь, что успевает забрать с общего блюда последний кусок мяса! Какая им разница, если он приходит первым, а уходит последним? Сами виноваты, что такие медлительные! А если им не нравится, как он ест, так мест за столом полно. Он голодный растущий парень! И неважно, каким образом еда попадает ему в рот. Главное — чтобы до желудка дошла.

Вот неужели у тёти Мюриэль будет хуже?

* * *

В субботу Гарри с удовольствием вновь встретился в кабинете профессора Флитвика с Острым Когтем.

— Во время нашей первой встречи мы так и не закончили тест на наследие, — начал последний после взаимных приветствий. — Завершился он только в воскресенье вечером, и вот результаты. Итак, ваша мать — потомок двух известных магических родов.

— Тогда почему она считала себя магглорождённой? — полюбопытствовал Гарри.

— Иногда кажется, что магия в семье умирает. Например, если умирают все потомки или дети рождаются без магического дара. Затем они покидают волшебный мир, и никто не знает, что дальше происходит с ними или их родословной. Похоже, именно это и случилось с вашей матерью. Таким образом, с её стороны вы имеете права на следующие титулы и хранилища: Эванс — это её родная семья, и Хаффлпафф — через побочную ветвь. Именно у вас самые серьёзные претензии на это наследие. В принципе, есть ещё несколько претендентов, но у них появятся шансы только в случае вашего отказа. Плюс вы наследник рода Певерелл. Со стороны вашего отца вы имеете право на титул и недвижимость Поттеров, а кроме этого являетесь вторым наследником рода Гриффиндор.

— А первый кто?

— Ваш однокурсник Невилл Лонгботтом. Права у вас одинаковые, но поскольку он на один день старше, титул отойдёт ему.

— Хорошо. Рад за него, — с улыбкой заметил Гарри.

— Всё это вам передадут в доверительное управление до тех пор, пока вам не исполнится семнадцать лет — возраст магического совершеннолетия. Вам предоставят список вашего имущества, однако без согласия своего опекуна сделать вы с ним ничего не сможете. С этим разобрались, могу ещё чем-то помочь?

— Да. Мои тётя и дядя постоянно твердили, что им никогда не выделяли средств, чтобы меня растить. Поэтому всегда говорили, что я должен отрабатывать своё содержание. Ну, если хочу, чтобы меня кормили и одевали.

Острому Когтю пришлось здорово постараться, чтобы на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Гарри, я хочу, чтобы ты составил несколько списков. Во-первых, запиши, какую работу выполнял по дому и во дворе, как часто, сколько времени уходило на каждую задачу и с какого возраста это началось. А во-вторых, из чего обычно состояли твои трапезы и как часто ты ел. То же самое касается одежды, обуви и так далее.

— Ладно. Но что это даст?

— Получу представление, сколько они на тебя потратили в сравнении с тем, сколько стоит твой труд. А потом определим разницу.

— Хорошо. Думаю, это честно.

Записав всё, что вспомнил, Гарри передал пергамент собеседнику. И чем дольше тот читал, тем сильнее темнело его лицо. Увидев это, Гарри тихо спросил:

— Думаете, я мало сделал, чтобы заработать себе на жизнь?

— Я не на тебя сержусь, но всё-таки поясню. Твой список — это задачи, которые ты выполнял регулярно. Так вот — это больше, чем большинство ВЗРОСЛЫХ делает за НЕДЕЛЮ! А от тебя требовали, чтобы ты проделывал это ежедневно, верно? А если сравнить, как тебя кормили, одевали и сколько тратили на игрушки — ты БОЛЕЕ ЧЕМ заработал кров и стол. И это я ещё не сказал, что, как выяснилось, Дурсли получали на тебя ежемесячное пособие, причём довольно щедрое. Там хватало не только обеспечить тебя всем необходимым, но и в банк откладывать! Именно это несоответствие ты и заметил в выписке со своего трастового счёта. И вообще у тебя не было оснований полагать, что по дому ты должен делать больше их сына.

— Но Дадли ничего не делал — только лишней работы мне подбрасывал, — тяжко вздохнул Гарри.

— И это ещё сильнее усугубляет ситуацию. Я-то раньше считал, что тебе и кроме пособия причитаются деньги, пускай и по расценкам за детский труд. Но теперь всё! Гринготтс как следует займётся Дурслями, чтобы вернуть твои деньги с процентами. Надеюсь, заодно мы получим компенсацию за чрезмерный ручной труд.

— Хо… хорошо. И что вы собираетесь делать?

Кровожадная улыбка гоблина не сулила Дурслям ничего хорошего.

* * *

Мрачным ноябрьским утром Петуния Дурсль забрала почту и положила её рядом с тарелкой завтракавшего мужа. И там, помимо обычных счетов и рекламных проспектов, обнаружился большой роскошный конверт, который моментально привлёк их внимание.

Открыв письмо, Вернон зачёл его вслух:

Мистер Вернон и миссис Петуния Дурсль

Мы, сотрудники банка Barclays, недавно провели аудит счетов нашего клиента, мистера Г. Поттера.

Однако по состоянию на сегодняшний день не получили от вас ни единой квитанции, каким образом используется ежегодное пособие на ребёнка в две с половиной тысячи фунтов, которое вы получаете с декабря 1981 года.

Пожалуйста, предоставьте вышеуказанные квитанции до конца текущего календарного месяца в наш лондонский филиал для последующего изучения.

Искренне ваш,

мистер Д. Кло.

Переглянувшись, супруги дружно сморщились. Доказательств-то, на что ушли эти деньги, у них никаких. Большую часть этих средств они потратили на сына и чтобы побаловать себя любимых. И хотя никогда не морили мальчишку голодом, много есть ему не позволяли. А перекусить между трапезами — это только для их любимого Дадлички. А что касается одежды и игрушек, для маленького уродца и старых Дадлиных достаточно, так что и здесь дополнительных расходов никаких.

Однако оставался один важный вопрос: что им теперь делать?

Поздно вечером в подземельях Гринготтса состоялось совещание. Дело в том, что лидеров нации гоблинов серьёзно беспокоили последние новости.

— Разве волшебники не понимают, что если потеряют в маггловском мире ещё больше народу, экономика рухнет? Или, как минимум, впадёт в глубокую депрессию? — горячился Рамблер, директор лондонского филиала банка.

— Не думаю, что многие из них заглядывают настолько далеко или представляют последствия. Проверка наследия мистера Поттера подняла несколько серьёзных вопросов, которые точно стоит обсудить. После того, как за последний век были уничтожены или исчезли столько магических семей, многие волшебники думают, что реальных связей с магическим миром у них нет. И это одна из причин, почему они считают, что должны его покинуть. Поэтому мне кажется, настало время снова сделать процедуру проверки наследия доступной для всех. Это сможет доказать их неразрывную связь с нашим миром, а любое потенциальное наследство — подарить стимул здесь остаться. А то деньги из невостребованных хранилищ лежат сейчас мёртвым грузом, поэтому бесполезны как для нас, так и для них, — выступил первым Острый Коготь.

— А если взимать за эту процедуру чисто номинальную плату? Скажем — один-два галлеона? Тогда каждый захочет выяснить, не ждёт ли его нежданное наследство, — подхватил идею глава отдела Наследия Смутвик.

— Прибыль по количеству, а не за счёт высокой цены? Х-м-м… может сработать. — Рамблер на минутку задумался. — Разместите на следующей неделе рекламное объявление на полстраницы во всех печатных изданиях, подчеркнув потенциальные выгоды такой проверки. Только не забудьте внизу добавить мелким шрифтом, что, возможно, результат выйдет нулевым, — приказал он.

— А почему бы нам не навестить Хогвартс и не проверить студентов бесплатно? Ведь даже если никого не найдём, это представит нас в выгодном свете. То есть, гоблины — это гораздо больше, чем всем известные восстания, — выдвинул ещё одну идею Острый Коготь.

— А если результат выйдет положительным, юные волшебники смогут вернуть золото в обращение. А что, если заодно предложить научить их, как распоряжаться своими финансами? Показать, как добиться, чтобы капиталы росли, и как их использовать грамотно. Конечно, прибегнув к нашим услугам, — поддержал его Смутвик.

Остальные задумчиво переглянулись.

* * *

Помона Спраут сильно переживала.

Знала ведь, что слишком многие серьёзно задумаются, а не стоит ли и в самом деле покинуть волшебный мир. И как остановить этот исход хотя бы в Хогвартсе?

Воскресным вечером в конце еженедельного собрания своего факультета она встала и попросила слова.

— Конечно, вы знаете о магглорождённых студентах, которые сейчас размышляют, стоит ли и дальше оставаться в Хогвартсе. Поэтому хочу спросить: что, по вашему мнению, можно сделать в школе, чтобы этого не случилось?

— Для начала неплохо бы ввести хотя бы базовые предметы, которые изучают в маггловском мире. Таким образом, по ним можно будет сразу сдавать экзамены, — быстро сориентировался Джастин Финч-Флетчли. — Вряд ли это секрет, что прежде чем решиться ехать сюда, я собирался поступать в одну из лучших английских школ. Поэтому ещё до того, как всплыла эта проблема, меня мучил вопрос, каким образом продолжать семейный бизнес. Ведь для этого нужен университетский диплом.

— И какие предметы вы предлагаете? И что это даст? — тут же полюбопытствовала Помона.

— В первую очередь — английский язык. Кстати, это и здесь пригодится. Там учат правописанию, пунктуации, грамматике, правильной структуре письма и так далее. С теми же эссе здорово поможет, — объяснил Джастин.

— Математику бы добавить. Если изучать прямо с первого курса, потом поможет с Нумерологией, — предложила шестикурсница Мэг Ли.

— И как маггловский предмет поможет с одним из наших сложнейших курсов? — выдавила потрясённая этой идеей госпожа декан.

— Когда на третьем курсе у меня началась Нумерология, пришлось повторять то, чему меня учили в начальной школе. В смысле, да — детей-магов учат складывать и вычитать, но большинство из них понятия не имеют, как умножать и делить, или применять обычные и десятичные дроби. В конце концов, на всё это мы целый семестр потратили. А вот алгебра и геометрия, похоже, здесь вообще неизвестны, хотя я изучала их с девяти лет, — развила своё предложение Мэг. — Если бы основы математики преподавали с первого курса, не пришлось бы повторять. Скорее всего, можно будет сразу браться за новый предмет, поскольку базовые знания есть уже у всех.

— А почему бы нам не учить латынь? — вмешалась четверокурсница Эллен Мэтьюз. — Ведь большинство заклинаний — это тот или иной вариант латыни. Мне кажется, смысл есть. Даже многие немагические школы до сих пор предлагают латынь как один из языков по выбору.

— Наверно, дело в том, что вам не нужно знать латынь, чтобы произнести заклинание, — задумчиво заметила Помона. — Может, для тех, кто хочет серьёзно ею заняться, организовать отдельный клуб?

— Профессор, я тут подумала, — вступила в беседу Ханна Аббот, — если выросшие в волшебном мире получат среднее немагическое образование, что помешает им в будущем жить в обоих мирах? Да, профессор Дамблдор сказал, что пока это невозможно, но что, если именно таким способом решить этот вопрос? И в результате получить лучшее из обоих миров? А то кто знает, может, получится даже добиться, чтобы электричество стало работать в нашем мире. Или хотя бы чтобы магия не так сильно на него влияла.

— Объясните, пожалуйста, — попросила изрядно озадаченная Помона. Кажется, сегодня вечером она получит гораздо больше, чем рассчитывала.

— На уроке преподаватель сказал, что в Великобритании электричество есть в каждом доме. А людей, у которых дом не подключён к электричеству, часто считают радикалами или сумасшедшими. И если бы у магов появились вещи, работающие на электричестве, они бы знали о текущих событиях и вообще шли в ногу со временем. Есть же масса мелочей — телешоу, например. Нам сказали, что именно общий недостаток знаний заставляет нас выделяться всё сильнее и сильнее.

— Особенно в нашем возрасте, — подхватила Мэг. — Ведь мы не знаем ни о последних веяниях моды, ни о популярной музыке или фильмах, поэтому выглядим, словно живём на необитаемом острове. Конечно, за каникулы я стараюсь наверстать упущенное, но нагнать то, что произошло за целый семестр, очень трудно.

— То есть, если познакомиться с подобными вещами поближе, это поможет нам и дальше скрывать наш мир?

— Профессор, — с уважением обратился Седрик Диггори, — я тоже слышал о таких предметах на Современном Маггловедении. Но думаю, пока мы — выросшие в волшебном мире — не видим и не пользуемся ими, по-прежнему остаёмся в невыгодном положении. Из того, что я слышал, в маггловских домах эти вещи — главное развлечение. Они есть буквально у всех!

Тут заговорила семикурсница «Назови меня по имени и умри» Тонкс:

— Моя мама — из древнего чистокровного рода, а отец — магглорождённый, поэтому я росла, можно сказать, в обоих мирах. Так вот, если ты регулярно смотришь телевизор и знаешь, что сейчас популярно, от этого толку гораздо больше, чем от любых попыток сохранить существование волшебного мира в секрете. Заодно и повеселиться можно и там, и там.

— Ясно, — вымолвила Помона. — Похоже, чтобы всё это сработало, нам придётся ещё немало постараться. Я поговорю об этом с профессором Дамблдором. Спасибо всем — это была весьма информативная встреча. Так, первокурсники, время к отбою. Так что спокойной ночи.

— Спокойной ночи, профессор! — дружно откликнулся Хаффлпафф в полном составе.

* * *

Утро вторника началось как обычно — большинство студентов сонно завтракали. Тишину внезапно нарушил громкий истеричный крик из-за гриффиндорского стола:

— КРЫСА! На столе чёртова КРЫСА! — визжала Скарлетт Харрисон.

— Чего орёшь?! — тут же выкрикнул Рон Уизли, вскакивая на ноги. — Это только Короста!

— Мисс Харрисон, мистер Уизли, пожалуйста, успокойтесь! — строго потребовала МакГонагалл, подходя к «родному» столу. — Что случилось?

— На столе огромная грязная КРЫСА! — рявкнула Скарлетт.

— Это только Короста! — снова возразил Рон. — Ему тоже нужно есть.

— Мистер Уизли, вашу крысу следует кормить тем, что из дома захватили, а не с общего стола, — пояснила профессор. — Я могу не заметить, что иногда вы забираете свежие фрукты, но своего питомца вы обязаны кормить сами.

— Откуда у него вообще крыса? Их же нет в утверждённом списке! Не хочу жить в одной башне с этой тварью! — продолжала причитать девушка. — Её нужно истребить!

— Эй, ты её не убьёшь! — сразу же вскинулся Рон, хватая своего питомца и прижимая к себе.

— Боюсь, мисс Харрисон права — крыс в списке нет. А других домашних животных мы разрешаем держать, только если на них нет жалоб. Прошу прощения, но придётся мне забрать вашу крысу и подержать у себя, пока не отправлю её к вам домой.

Пока Минерва разъясняла Рону прописные истины, в Большой зал уверенной походкой вошла Амелия Боунс, пересекла его и протянула директору свиток пергамента.

— Боюсь, Альбус, тебя ждёт напряжённый день. На десять утра я назначила экстренное заседание Визенгамота. Ещё хочу забрать с собой Гарри Поттера, поскольку предстоящее заседание касается как его самого, так и его будущего.

— Хорошо. Мистер Поттер сидит за гриффиндорским столом. Разрешение даю. Ещё мне интересно, могу я попросить тебя выступить в качестве действующего аврора?

— Можешь, — осторожно ответила Амелия.

— У нас тут домашний питомец вне утвержденного списка, и на него поступила жалоба. Не могла бы ты провести обычную в таких случаях проверку? — попросил директор, глядя на небольшой переполох как раз у стола ало-золотых.

— Конечно, — с улыбкой согласилась глава ДМП, направляясь в нужную сторону — это будет легко. А вот Минерве улыбнулась печально. — Речь об этом питомце? — доброжелательно обратилась она к Рону. Тот кивнул. — Не переживай — я просто наложу несколько безобидных чар, а потом мы отправим его к тебе домой.

Рон неохотно передал Коросту, и Амелия достала палочку.

— Инфектус! — и ничего.

— Полутум! — снова ничего.

— Хорошо, осталось последнее. Анимус Ревелио! — Тут она в испуге выронила крысу, поскольку та начала расти и превращаться.

— Ступефай! Так-так, анимаг. Придётся захватить его с собой, — заметила Амелия, наколдовывая клетку. А превратив неизвестного обратно в крысу, положила его в клетку и надёжно заперла. А затем, оглядевшись, протянула Гарри кусок пергамента. — Мистер Поттер, здесь подробности сегодняшнего заседания и слушаний в Министерстве. Профессор Дамблдор уже разрешил вам присутствовать. Надеюсь, увидимся там позже, а то внезапно у меня появилось ещё больше работы, с которой нужно разобраться до заседания.

— Спасибо, мэм, — откликнулся Гарри. — Увидимся там.

— Мистер Уизли, поскольку именно вы считали это существо своим питомцем, вам необходимо отправиться со мной в Министерство, — оповестила Амелия. Рон нервно сглотнул.

— Мадам Боунс, — обратился к ней вставший Перси, — я хочу сопровождать своего брата, пока в Министерстве не появятся наши родители. Кроме того, это я отдал Коросту Рону, а раньше он был моим питомцем. Так что ко мне у вас тоже могут быть вопросы.

— Профессор МакГонагалл, с вашего разрешения? — Та кивнула. — Пожалуйста, нам понадобится камин. — Ещё один кивок. — Хорошо, джентльмены, тогда идёмте, — позвала за собой мадам Боунс, выходя из зала.

* * *

Добравшись до своего кабинета, Амелия оставила мальчиков снаружи, приказав никуда не уходить и ни с кем не разговаривать. А сама зашла внутрь, поставила клетку на стол и первым делом вызвала пару своих сотрудников. Всё равно чтобы допрашивать его детей, сначала надо дождаться Артура Уизли. А ей нужны Луи О’Дауд — не один раз проверенный аврор с молниеносной реакцией и безоговорочной преданностью своему долгу, и мастер-целитель Джессика Уикрофт — специалист-педиатр и национальный эксперт по травмам, связанным с анимагами. Придётся действовать быстро, но аккуратно.

Войдя в кабинет, Артур натянуто улыбнулся главе ДМП.

— Знал я, что рано или поздно меня сюда вызовут из-за моих детей, но всегда считал, что это будут близнецы, — попытался он пошутить. Видел ведь уже, кто из его сыновей сидит за дверью.

— Если хотя бы половина того, что написала о них Сьюзен, правда, рискну предположить, что уже в следующем году мы с ними увидимся по долгу службы, — вернула шутку Амелия, но тут же стала серьёзной. — Артур, мне понадобится твоё разрешение допросить Рональда и Перси. Думаю, ничего им не грозит, но лучше немедленно выяснить у них всё от и до.

— Разрешаю. — Артур знал, что хозяйке кабинета всегда нелегко расспрашивать детей.

Сначала Амелия вызвала Перси.

— В Хогвартсе вы сказали, что эта крыса была вашим питомцем. Пожалуйста, расскажите, каким образом и когда она у вас появилась.

— Я нашёл её у нас в саду, когда мне было лет пять-шесть. Мне она показалась довольно ручной, поэтому мама с папой разрешили её оставить.

— А пальца на лапе всегда не было?

— Да. Когда я нашёл её, рана ещё кровоточила.

— Вы знаете, сколько обычно живут такие крысы?

— Нет. Ну, в смысле, я думал, что девять лет для крысы — это много, но серьёзно никогда об этом не задумывался.

— Обычный срок жизни для такой крысы — два-три года.

Перси и его отца эта новость потрясла.

— Простите, я правда не знал! — воскликнул первый. — Я просто радовался, что мне разрешили завести себе домашнее животное.

— Нечем тут стыдиться. — Улыбнувшись жутко расстроенному молодому человеку, Амелия попыталась его успокоить: — В детстве у меня была домашняя улитка, и я любила её без памяти. Только не понимала, что на самом деле мой Слиззи — это несколько улиток, которых находил мой отец, когда очередная умирала. Вот почему я спросила про палец на лапе — представить не могу, чтобы кто-то из ваших родителей специально калечил животное, чтобы тебя не расстроила его смерть.

— Я тоже не могу! — воскликнул Перси. — Мама ненавидит даже курицу на еду убивать, так что это на неё непохоже. А папа всегда нас учил уважать животных и заботиться о них. В голове не укладывается, чтобы он навредил хотя бы одному! — горячо выпалил Перси.

— Хорошо. А почему вы отдали крысу?

— Когда меня назначили префектом, родители купили мне сову. Я знал, что Фреду с Джорджем крыса не нужна, вот и подумал: может, Рон захочет завести себе питомца и взять его с собой в школу?

— Спасибо за помощь. Не могли бы вы подождать за дверью и позвать своего брата?

Вошёл явно нервничавший Рон и сел.

— Э-э-э, пап? Так это что, ты меня из Хогвартса забираешь? Ты же не собираешься меня отправлять к тёте Мюриэль?

— Просто отвечай честно, — приказал Артур. — Поговорим позже.

Хорошо. — Рон перевёл взгляд на мадам Боунс. — Короста у нас жила, сколько себя помню. И всегда была домашним животным Перси. Я его брать не хотел, но лучше ручная крыса, чем совсем без питомца. Только он никогда ничего не делал — просто ел и спал. Больше ничего я не видел.

— Хорошо, вы уже ответили на все мои вопросы. Спасибо. Можете идти и подождите снаружи.

— Я тоже беру на себя часть вины, — грустно заявил Артур, когда его младший сын покинул кабинет. — Должен же сообразить, что крысы столько не живут.

— Тебя и твою семью я ни в чём не виню, — с улыбкой сообщила Амелия. — Почему бы тебе не посидеть с сыновьями, пока мы тут закончим?

Когда Артур вышел, она вызвала О’Дауда и Уикрофт.

— Я хочу выяснить, кто это. Луи, будь готов ко всему. Джессика, я хочу, чтобы ты отменила превращение и была начеку. Готовы? — с этими словами глава ДМП вынула крысу из клетки и положила её на пол.

— Анимус Ревелио, — нараспев произнесла Джессика. И теперь трое наблюдали, как крыса становится человеком.

— Сомниус! — воскликнул Луи, стоило неизвестному пошевелиться.

Они внимательно оглядели лежавшего на полу мужчину.

— Выглядит смутно знакомым, — заметила Амелия. — Идеи есть?

— Нет. Может, посмотреть в архиве? — предложил Луи.

— Действуй. У тебя пятнадцать минут, а то ровно в десять мне надо быть на заседании Визенгамота. Но сначала закинь его в первую допросную — хочу потолковать с ним как можно скорее. Джессика, ты со мной на допрос. А потом найди мальчиков Уизли и убедись, что с ними всё в порядке.

— Без проблем, — кивнула та.

* * *

Войдя в допросную, Амелия с радостью удостоверилась, что неизвестный уже сидит за столом связанный и в подавляющих магию наручниках.

По сигналу босса Джессика привела мужчину в себя. Пошевелившись, он медленно огляделся

— Доброе утро. Я Амелия Боунс, а вы? — доброжелательно поинтересовалась она.

— Я ничего не скажу! — тут же выпалил пойманный с гримасой страха на лице.

— Хорошо. Тогда я просто выдвину обвинения, и будете отвечать под веритасерумом в зале суда.

— Обвинения? В чём? Что я сделал?!

— Для начала — в незаконной анимагии. Возможно — в угрозе детям. А как насчёт растления несовершеннолетних из чистокровного рода?

— НЕТ! Вы не имеете права!

— Тогда говори! — рявкнула глава ДМП.

— Меня зовут Питер Петтигрю.

ВСЕХ С НОВЫМ ГОДОМ!

Здоровья — как у Хагрида, удачи — как у Гарри, а успехов — как у Гермионы в этом фанфике!

Амелия Боунс понимала, что её день вот прямо сейчас стал ещё длиннее. Закончив допрос Питера Петтигрю, она осведомилась у Джессики, как там мальчики Уизли. Штатная целительница ответила, что ничего опасного у них не нашла, чем порадовала босса. А раз всё в порядке, прежде чем вернуться в школу, Амелия пригласила Рона и Перси на судебное заседание.

И по дороге в нужный зал они встретились с Гарри и Гермионой, которые в компании профессора МакГонагалл направлялись в ту же сторону.

— Привет, Рон. Привет, Перси, — поздоровалась Гермиона. — Рада, что у вас всё в порядке.

— Мы за вас переживали, — добавил Гарри. — Старшие ученики объяснили, что произошло и что всё это значит.

— Всё хорошо, — тихо ответил Рон. — Ничего страшного не случилось. А мы идём на суд.

— У Гарри тут ещё кое-какие дела, — заметила Гермиона. — Хотите пойдём вместе? Профессор МакГонагалл разрешила мне прийти, чтобы я могла поддержать Гарри. Может, и вы тоже? — робко предложила она.

Сообразив, что мисс Грейнджер протягивает Рональду оливковую ветвь, профессор быстро одобрила:

— Хорошая идея. Мистер Перси Уизли, может, объясните остальным, что их ждёт? А то они могут чего-то не понять.

— Конечно, мэм, — тихо согласился тот. На самом деле, он до сих пор толком не пришёл в себя. Как же легко его и всю их семью обманул этот самозванец! Когда они зашли в зал и выбрали места, он начал вещать самым что ни на есть лекторским тоном: — В Визенгамоте пятьдесят одно место, поэтому при любом голосовании всегда есть большинство…

На лицах первокурсников отразилось бесконечное страдание. И пока они мысленно молились, чтобы заседание началось побыстрее, взрослые пытались сдерживать улыбки.

* * *

Когда в зал вошёл Верховный Чародей Альбус Дамблдор, все молча встали.

— Призываю всех к порядку. Экстренное заседание Визенгамота считаю открытым. Мадам Боунс, поскольку именно вы нас созвали, укажите повестку дня, — предложил он, заканчивая с формальностями.

— Благодарю, господин Верховный Чародей. Дело в том, что возникло несколько важных вопросов, которые немедленно следует обсудить. И хочу я начать с суда над человеком, которого долгое время считали мёртвым. Поэтому призываю высокое собрание к суду над Питером Петтигрю!

— Кхе-кхе, простите, вы сказали, что нам придётся судить мертвеца? — прервала докладчицу Долорес Амбридж.

— Мадам Амбридж, немедленно замолчите! — оборвал её Дамблдор. — А когда просят слова, не прочищают горло. И ещё раз вам напоминаю — вы здесь исключительно в качестве любезности по отношению к министру. А поскольку вы не входите в состав Визенгамота, обязаны молчать, как любой зритель! — Теперь он сверлил эту заблудшую овцу сердитым взглядом. — Мадам Боунс, пожалуйста, продолжайте.

— Привести арестованного! — сразу же приказала та.

Как только Питера приковали к креслу обвиняемого, она продолжила:

— Поскольку мистера Петтигрю официально признали погибшим, допросят его с веритасерумом.

— Поддерживаю! — заявил Дамблдор.

Питера тут же напоили сывороткой правды, и Амелия начала допрос:

— Ваше полное имя?

— Питер Патрис Петтигрю, — монотонно ответил обвиняемый.

— Патрис? — решила уточнить глава ДМП, с трудом сдерживая улыбку.

— Моя мать хотела дочь.

— Вы когда-либо совершали преступления?

— Да.

Зал загомонил.

— Какие самые серьёзные преступления вы совершили?

— Я незарегистрированный анимаг. Я знал ещё о двух незарегистрированных анимагах, но никому не сообщил. У многих крал еду и деньги. Несколько человек убил и изнасиловал. Я свалил на Сириуса Блэка убийство Джеймса и Лили Поттер и нескольких магглов. Я предал Джеймса и Лили Поттер моему хозяину — лорду Волдеморту.

После заключительного признания по залу прокатилась волна потрясённых вздохов и приглушённых вскриков.

— Каким образом вы предали Поттеров?

— Я был их Хранителем тайны. Я выдал моему лорду секрет и привёл его к ним домой.

К этому моменту Гарри уже трясло от гнева. Очень хотелось накинуться на предателя, однако, к сожалению, вокруг слишком много народу. Увидев страдания друга, Гермиона сделала единственное, что пришло ей в голову, чтобы его успокоить — обняла. А разомкнув объятия, взяла за руку. Увидев эту сцену, профессор МакГонагалл одобрительно улыбнулась.

Тем временем глава ДМП продолжала допрос:

— Вы знали, что благодаря вам все Поттеры, скорее всего, погибнут?

— Да. Я хотел, чтобы их всех убили.

Гарри и ещё несколько ведьм и колдунов с криком вскочили.

— Порядок! Порядок в зале! Ещё один крик, и я очищу зал суда! — громогласно заявил Верховный Чародей, стуча молотком. А поскольку никто не хотел ничего упустить, все быстро расселись по местам.

— Мистер Петтигрю, почему вы хотели смерти Поттеров? — спросила Амелия.

— У Джеймса было всё, что только можно пожелать. Симпатичная внешность, семья, которой все завидовали, лучший друг, которого он так любил, что назвал Блэка крёстным отцом своего мальчишки. Его, а не МЕНЯ. Деньги… Я тоже этого хотел, но не мог. Кому я нужен, если взамен можно заполучить грёбаного Джеймса Поттера? Поэтому я избавился от него, — тут Петтигрю безумно захихикал.

Гарри казалось, его вот-вот стошнит. Тем не менее, он решил вести себя храбро и до конца выслушать всю эту гадость из уст предателя, больше не реагируя. В знак молчаливой поддержки Рон и Гермиона придвинулись к нему как можно ближе.

— Каким образом вы подставили Сириуса Блэка?

— Когда в Блэкпуле он загнал меня в угол, я крикнул, что он предал Поттеров, отрезал себе палец и бросил в землю Бомбарду. Наверно, попал в газовую трубу или что-то в этом роде, поскольку прогремел взрыв. Гораздо сильнее, чем я ожидал. Я же превратился в крысу и сбежал. Мне всегда казалось забавным, что вы столько лет держали в тюрьме не того человека.

— Как вы жили дальше?

— Через несколько дней нашёл семью волшебников, и один из их детей оставил меня себе в качестве домашнего зверька.

— Кого вы убили?

— Марлин МакКиннон, Эдгара Боунса и Роберта МакГонагалла.

— Каким образом вы их убили?

— Смертельным проклятьем.

— Почему?

— Потому что счёл необходимым и ради забавы. Марлин была помолвлена с Сириусом, и я знал, что она девственница. Вот и решил её «испортить». Кричала она громко. Но она могла меня опознать, поэтому я от неё избавился. Боунс — потому что он увидел, как с меня упала маска. А я не хотел, чтобы он обо мне рассказал. МакГонагалл — потому что он оказался поблизости, а я знал, кого его смерть ударит сильнее всего.

— Кто остальные известные вам незарегистрированные анимаги? — решила уточнить Амелия, чтобы хоть немного отвлечься от правды о смерти родного брата.

— Джеймс Поттер был крупным оленем, а Сириус Блэк — чёрным псом, напоминавшим Грима.

— Ясно… Лорды и леди Визенгамота, у кого-то ещё есть вопросы? Или выносим приговор? — вопросила мадам Боунс, оглядывая зал. — Преступлений, в которых признался этот человек, достаточно для пожизненного заключения в Азкабане, если не для Арки Смерти!

— Думаю, мы услышали достаточно, — твёрдо заявил Дамблдор. — Позже ДМП может его дополнительно допросить — возможно, удастся закрыть какие-то старые нераскрытые дела. Возражения есть?

В зале воцарилась мёртвая тишина.

— Тогда голосуем. Пожалуйста, если считаете подсудимого виновным, наколдуйте Люмос. Если нет — не колдуйте.

Внезапно в зале стало гораздо светлее.

— Трое «против», сорок восемь «за», — объявил секретарь.

Дамблдор обвёл коллег серьёзным взглядом.

— Явное большинство, следовательно — виновен. А поскольку обвиняемый признался в нескольких случаях применения Непросительных, убийствах, изнасилованиях и кражах, призываю вас вынеси приговор. Итак: Люмос — Арка Смерти, просто поднятая палочка — Азкабан пожизненно, палочка не поднята — воздержался. Пожалуйста, голосуйте.

На сей раз зал осветился не так сильно.

— Один воздержался, тридцать шесть за Арку Смерти, четырнадцать за Азкабан, — снова объявил секретарь.

— Хорошо. Заключённый Питер Патрис Петтигрю будет передан в ДМП для дальнейшего допроса, а в последний день текущего календарного месяца отправится в Арку Смерти. Да смилуется Магия над его душой! — провозгласил Верховный Чародей, сопроводив вердикт ударом молотка. — Увести его!

Как только Петтигрю вывели из зала, поднялся Люциус Малфой, голосовавший от имени Блэков.

— Выслушав эти показания, я предлагаю выдвинуть еще несколько обвинений. А поскольку сам обвиняемый ответить не может, предлагаю оштрафовать род Поттеров за преступление Джеймса Поттера, который являлся незарегистрированным анимагом. А также…

— ЭЙ! — воскликнул снова вскочивший на ноги Гарри. — Разве вы никогда не слышали о сроке давности? Или забыли, что мой отец мёртв уже десять лет? А как насчёт того, что, похоже, лично вы, сэр, пытаетесь ограбить известную семью? Или раз от неё остался только ребёнок-сирота, значит, можно?!

По залу разнеслись крики поддержки, причём как со стороны заседателей, так и из уст публики.

— Порядок! Тишина в зале! — прогремел Дамблдор. Впрочем, продолжил уже гораздо мягче: — Наследник Поттер, пожалуйста, впредь воздержитесь от подобных выкриков. Мадам Боунс, каково ваше мнение по этому поводу?

— Наследник Поттер прав — посмертно предъявить обвинения Джеймсу Поттеру мы не можем. Особенно когда доказательства основаны исключительно на слухах. А что касается Сириуса Блэка, позже мы сможем допросить его по поводу анимагических способностей, — твёрдо заявила Амелия.

По залу прокатилась волна шепотков. Впрочем, после следующего объявления главы ДМП она стала только громче:

— А теперь я призываю расследовать следующее дело: Министерство магии против Сириуса Блэка!

* * *

Пока они ждали, когда приведут Сириуса, Рон обратился к Гарри:

— Дружище, извини. Я ведь ничего не знал! И он спал в моей постели! Подумать только — он даже убить меня мог, а мы бы с вами ничего не узнали, пока не стало бы слишком поздно! Если бы вообще узнали! — похоже, от одной только мысли Рона бросало в ужас.

Гарри просто протянул ему руку.

— Никто из нас не знал. Если уж он взрослых обманул, куда там нам?

— Знаю. Просто… в последнее время я вёл себя как настоящий придурок. Прости. Гермиона, ты тоже прости. Не надо было мне тебя обзывать. Мне очень жаль. — Судя по всему, Рон испытывал немалый стыд.

— Прощаю… на этот раз! — откликнулась девочка.

— Я тебя тоже прощаю, — подхватил Гарри. — Но если ты опять за своё — больше даже не подходи к нам! — строго предупредил он. Но тут засмеялся и обнял друга. — А если всё-таки вздумаешь, натравлю на тебя близнецов. — После такой угрозы Рон настолько сильно побледнел, что теперь можно было легко сосчитать веснушки у него на носу.

А Минерва с Артуром с одобрением наблюдали за этой беседой. И надеялись, что для троих друзей это может стать новым началом.

— Рон, — тихо обратился Артур к своему младшему сыну — вот об этом я тебе и говорил. Именно так и просил меняться. Я не буду отправлять тебя к тёте Мюриэль, но хочу, чтобы ты и дальше продолжал в том же духе. Профессор, я хочу и дальше получать отчёты по работам Рона. Кстати, последние нас с Молли порадовали.

— Конечно. Когда студент берётся за ум, мне приятнее об этом писать, чем тебе — читать, — с улыбкой заметила Минерва. Ну а Рон наконец-то успокоился.

* * *

Сириус Блэк с трудом верил, что наконец-то настал день его суда.

После столкновения с Питером он ничего не помнил, пока не очнулся в Азкабане. Конечно, он знал, что тюрьмы не заслужил, однако спустя несколько месяцев в ожидании хотя бы простого допроса окончательно расстался с надеждой на справедливость. Слишком уж мрачная репутация у его семьи, слишком уж много числилось за Блэками тёмных делишек. Так что тут из-за одной только фамилии на беспристрастный суд можно не рассчитывать. Раз Блэк — ату его! Полный отстой!

В тот день, когда его вывели из камеры, он уже мысленно простился с жизнью, пока не увидел, кто за ним пришёл. Дело в том, что Аластор Грозный Глаз Грюм никогда не позволял жестоко обращаться с заключёнными — вне зависимости от того, кто они и что натворили. Поэтому есть шанс дожить до следующего утра.

А пока его перевели в отдельную камеру следственного изолятора Министерства магии. Конечно, не Мерлин весть что, но после Азкабана контраст разительный. В камере нашлась настоящая кровать с тёплым одеялом, стол с не слишком жёстким стулом и верх роскоши — душ! Ладно, возможно, четыре душа в день — это несколько чересчур, но как же приятно снова чувствовать себя чистым! А то раньше посчастливится, если раз в неделю получишь ведро воды сомнительного происхождения — вот так и приходилось мыться. И кормили тут трижды в день настоящей тёплой пищей, а не раз в день холодной жидкой кашей. И самое главное — никаких дементоров!

И вот, спустя двенадцать дней в министерском изоляторе, наконец-то настало его время!

Сириуса Блэка ввели в зал и усадили в кресло для обвиняемых. Магические цепи сразу же его сковали, мешая оглядываться по сторонам.

Слово снова взяла Амелия Боунс:

— Сириус Блэк, вам предъявлены следующие обвинения…

После оглашения списка обвинений и пересказа показаний Петтигрю настало время вынести приговор. Готовясь встретить смерть с высоко поднятой головой, Сириус выпрямился, насколько позволили цепи.

— …Поэтому Визенгамот считает вас невиновным по всем пунктам обвинений, — торжественно закончил Верховный Чародей, и бывший заключённый с облегчением обмяк в кресле.

— Погодите-ка! Он же по-прежнему обвиняется в незарегистрированной анимагии! — в отчаянии воскликнул Корнелиус Фадж. — Амелия это пропустила!

— Принято. Мистер Блэк, вы признаёте себя виновным? — со смирением в голосе поинтересовался Дамблдор.

— Нет, — спокойно ответил Сириус.

— Что?! Но ты же анимаг?! — в недоумении выпалил министр.

— Конечно! — радостно согласился обвиняемый.

— Но мы же проверили реестр — твоего имени там нет! — раздражённо фыркнул Фадж.

— Его нет в британском реестре.

— Значит, ты виновен! — радостно заявил министр.

— Нет, я просто зарегистрировался в другом месте, — самодовольно парировал Сириус.

— Тогда ты всё равно виновен, поскольку не зарегистрировался, как подобает! — никак не унимался Фадж.

— Неверно! — рявкнул в ответ оппонент и уже гораздо мягче пояснил: — Не знаю, менялись ли законы, пока я сидел в Азкабане, но что касается закона о регистрации анимагов, раньше тот звучал так: «Если маг достигает полной анимагической трансформации до своего совершеннолетия, он имеет право зарегистрироваться в любом признанном МКМ Министерстве магии на свой выбор. Регистрацию следует провести в течение одного календарного месяца с момента наступления совершеннолетия». А когда я впервые успешно превратился, мне было пятнадцать! — гордо заявил Сириус.

— Этого не может быть! Он лжёт! — послышались крики из зала.

Внезапно многие устремились к пылившимся на столе юридическим справочникам — так хотели убедиться лично. Не обошли вниманием даже книгу, которая лежала под ножкой стола, чтобы тот не шатался.

Секретарь тоже несколько минут листал всё подряд, а затем кивнул Дамблдору, протягивая раскрытый фолиант.

— Ведьмы и колдуны Визенгамота, мистер Блэк совершенно верно процитировал соответствующий закон. И если сумеет доказать, что зарегистрировался в другой стране, это обвинение с него тоже снимут, — провозгласил Дамблдор. — Можете предоставить суду любые доказательства вашей предполагаемой регистрации?

— Поскольку мне не передали мои личные бумаги, которые на момент моего ареста лежали у меня дома, а затем их конфисковали вместе со всем остальным, не могу.

— Вот видите! — опять встрял Фадж. — Он виновен и пытается нас надуть!

Смерив министра хмурым взглядом, Сириус продолжил:

— Как я уже сказал, ЛИЧНЫЕ бумаги мне не передавали. Однако мою регистрацию может подтвердить Министерство магии Новой Зеландии. Война была у порога, поэтому я решил в целях безопасности обойтись без британской регистрации. А заодно помешать любому, кто попытается отыскать эту информацию.

Весь зал уставился на него с недоверием.

— Что? — невинным тоном поинтересовался Сириус. — Мы с Джеймсом Поттером зарегистрировались в Министерстве Тауматавакатангихангакоааотаматеатурипукакапикимаунгахоронукупокайвенуакитанаху, Новая Зеландия. Подумали ещё, что это отличный способ и закон соблюсти, и себя защитить.

— И это единственная причина? — строго вопросил Дамблдор, хотя в его глазах плясали смешинки.

— Ну… ещё мы подумали, что это отличная шутка над всей законодательной системой, — несколько смущённо признался Сириус. — Попробуйте как-нибудь выговорить это название, стоя на коленях перед камином.

— Х-м-м… подождите в камере, пока мы свяжемся с нужным Министерством. Авроры, проводите обвиняемого.

* * *

— Возобновляем экстренное заседание Визенгамота, — объявил Верховный Чародей. — Мистер Блэк, мы связались с Министерством Туанатеваке… и так далее. Итак, вы оказались правы — там действительно подтвердили, что вы зарегистрировались у них. Таким образом, обвинение в незаконной анимагии с вас снимается. Поэтому вы свободны. Позже с вами свяжутся, чтобы обсудить размер компенсации за незаконное тюремное заключение. Можете идти! Объявляется часовой перерыв.

Удар молотка, и сковывавшие обвиняемого цепи упали на пол.

— Мистер Блэк, прежде чем уйдёте, можно с вами поговорить? — обратилась к нему мадам Боунс, когда Сириус поднялся. — После обеденного перерыва мы будем обсуждать опеку и условия проживание вашего крестника, — тихо объяснила она. — Может, хотите остаться?

— Я бы остался, даже если бы так и сидел в этом жутко неудобном кресле. Спасибо, мэм. А можете пока нас познакомить?

* * *

Пока они шли в местную столовую, Амелия посчитала, что надо просветить спутника, какие изменения произошли в магическом мире.

— …С прискорбием сообщаю, что на прошлой неделе по естественным причинам скончался ваш дед Арктурус Блэк. Вас он назначил своим преемником. Мои поздравления, лорд Блэк!

— Чёрт! Похоже, старик таки отмахнулся от моей матери и не стал от меня отрекаться, — изрядно удивился Сириус.

— Когда мы беседовали с ним несколько лет назад, он заявил, что никогда не верил, что ты сумел сотворить такое, чтобы этого хватило для Азкабана. А ещё посетовал, что ты не забрал его с собой, когда покинул свою семью. И мне почему-то кажется, это была не совсем шутка, — с ухмылкой заметила Амелия.

— Меня это ничуть не удивляет, — в свою очередь ухмыльнулся Сириус. — Когда я ушёл из дома, Арктурус часто расспрашивал обо мне лорда Поттера. Так вот, Карлус Поттер потом рассказывал, что дед часто у него спрашивал, не найдётся ли у Поттеров ещё одна свободная спальня. Пусть наш род и тёмный, но есть стандарты поведения и границы, которые даже мы не станем нарушать. Надо прикинуть, что можно сделать, чтобы это изменить. Кстати, а что забыл Малфой на месте Блэков?

— Как только стало известно о смерти Арктуруса, Малфой обратился к министру и потребовал голосовать от имени Блэков, поскольку его сын претендует на наследство, — на лице главы ДМП мелькнула недовольная гримаса. — Видимо, был весьма убедителен. А если бы кто-то стал возражать, он наверняка бы оспорил любые кандидатуры на замену.

Собеседник задумчиво хмыкнул.

— Но теперь, когда меня официально оправдали, доверенное лицо мне больше не понадобится. Обрадую его, когда заседание возобновится.

Когда они вошли в столовую, Амелия сразу подвела спутника к столику в углу, вокруг которого уже собралось немало народу.

— Лорд Сириус Блэк, позвольте вас представить вашему крестнику — наследнику Гарри Поттеру, — провозгласила она.

— Как поживаете, лорд Блэк? — вежливо поинтересовался Гарри, вставая и протягивая руку.

— Наследник Поттер, — поздоровался Сириус с лёгким поклоном. — После того, как ты несколько раз на меня помочился, да ещё и когда я менял тебе подгузники, могу добавить, вряд ли тебе стоит хоть раз в жизни пожимать мне руку. Могу я взамен тебя обнять? — с надеждой спросил он, раскрывая объятия.

Гарри так и не сообразил, каким образом оказался рядом с крёстным, однако своё первое объятие запомнил на всю жизнь. Внезапно возникло ощущение, что больше ему ничего не угрожает. Что появился человек, который заботится о НЁМ, и если надо — защитит.

И тут он почувствовал, как на макушку упала капля.

Оказывается, Сириус заплакал.

— Прости, детёныш. Не должен был я тебя отдавать той ночью. Ты не представляешь, как мне жаль! — всхлипнул он, ещё крепче обнимая крестника.

— Но теперь-то мы вместе, — улыбнулся Гарри сквозь собственные слёзы, отвечая на объятия. — А это самое главное.

Усаживаясь обратно, он с удовольствием представил всех Сириусу.

— …а это профессор МакГонагалл.

— Мы уже знакомы, мистер Поттер. Мистер… извините, лорд Блэк, с возвращением. Надеюсь, на этого мистера Поттера вы не станете так плохо влиять, как на предыдущего, — заметила она с грустной улыбкой.

— Минни, ты меня ранила в самое сердце! — с ухмылкой ответил Сириус.

— Отработка, мистер Блэк! — отрезала профессор.

— Э-э-э… а ты не забыла, что я давным-давно закончил Хогвартс?

— Что не мешает мне попытаться, — криво улыбнулась Минерва. — Кстати, ты по-прежнему рекордсмен по отработкам, но есть пара близнецов, которая уже скоро может тебя обогнать.

Артур ощутимо вздрогнул

И пока вся компания заканчивала обедать, остальные старались вести себя ненавязчиво, давая Сириусу и Гарри возможность заново познакомиться.

— …а поскольку я твой крёстный отец, теперь ты будешь жить со мной. Если хочешь, конечно, — тихо предложил Сириус.

— Ты правда хочешь, чтобы я жил с тобой? — с надеждой поинтересовался Гарри.

— Я ОЧЕНЬ хочу, чтобы ты жил со мной, — заверил его крёстный. Правда, пришлось немного охладить Гаррин энтузиазм: — Только сначала мне придётся немного исцелиться, чтобы совсем в себя прийти. Но уже к Рождеству я надеюсь поправиться настолько, чтобы как следует позаботиться о тебе.

— Здорово! А дом у тебя есть? Или поищем вместе?

— Дом есть, но жить там не хочу. Поэтому если захочешь, можем поискать вместе. Чтобы найти что-нибудь подходящее, мне точно понадобится твоя помощь.

— Класс! А как я тебе помогу, пока в школе учусь?

— Мистер Поттер, если нужно, я смогу на выходные отпустить вас к вашему опекуну, — тихо пообещала Минерва.

— Пожалуйста! — сразу же взмолился Гарри.

— Но сначала нужно, чтобы я стал твоим опекуном, — заметил Сириус, вставая, когда прозвонил колокол.

* * *

Обеденный перерыв закончился, поэтому все вернулись в зал и расселись по местам. И многие задавались вопросом, какие ещё взрывоопасные сюрпризы их поджидают. Оставалось надеяться, «взрывы» будут потише утренних.

— Итак, мы продолжаем, — объявил Дамблдор. — И слово снова предоставляется мадам Боунс.

— Сэр, прежде чем начнём, мне необходимо решить срочный вопрос, — внезапно вмешался Сириус, встав со своего места на галерее для зрителей.

— Хорошо, лорд Блэк, — разрешил Дамблдор, уже догадываясь, в чём дело. Тем более, не только он один успел заметить, как резко побледнел Люциус Малфой, когда прозвучал титул Сириуса.

— Спасибо. — Спустившись вниз, тот повернулся к членам Визенгамота и резко бросил: — Мистер Люциус Малфой! Вы проявили вопиющее пренебрежение к нашим традициям, попытавшись узурпировать место МОЕЙ семьи в то самое время, пока МОЯ семья соблюдала траур. ВЫ, сэр, наглый беспринципный шут, поскольку воспользовались трауром моей семьи и моим отсутствием! Поэтому я требую, чтобы вы немедленно освободили место моей семьи! А если успели предпринять какие-то шаги в качестве доверенного лица, они не должны вступить в силу, пока я лично всё не проверю. — Выдержав паузу, Сириус внимательно посмотрел на Малфоя. — А почему ты до сих пор сидишь? — мягко полюбопытствовал он.

А Люциус то краснел, то бледнел. И, в конце концов, медленно встал и направился в сторону выхода, не сказав ни слова. Он-то надеялся, что Блэку не сообщат так быстро о смерти его деда.

— Кстати, Малфой. — Остановившись, тот взглянул на Блэка. — Позже мы ещё обсудим это в деталях! — Сам же Сириус обратился к Дамблдору: — Благодарю, что позволили исправить ситуацию, господин Верховный Чародей. — Затем он поклонился и подошёл к теперь уже своему месту, а прежде чем сесть, наколдовал чистящие и дезинфицирующие чары.

— Спасибо, лорд Блэк. Мадам Боунс, вы готовы продолжать?

— Да, господин Верховный Чародей. Я прошу уважаемый Визенгамот помочь одному мальчику, который столкнулся с серьёзной проблемой. Дело в том, что с тех пор, как в конце прошлой войны его родителей жестоко убили, у него не было магического опекуна, причём не по его вине. Поэтому он просит нас утвердить его выбор.

Поднялась Августа Лонгботтом.

— Вы сказали, что этот мальчик — сирота. Тогда у меня вопрос: оставили ли его родители завещание? И если да, следует немедленно его прочесть. Ведь тогда мы сразу можем получить ответы на несколько вопросов, которые наверняка возникнут.

— Спасибо, мадам Лонгботтом. Завещание есть, но спустя несколько дней после смерти родителей мальчика его опечатал Визенгамот, — пояснила Амелия. — Поэтому прошу у здесь присутствующих разрешения снять печать и прочесть завещание, дабы выяснить пожелания родителей.

— Поддерживаю! — раздались сразу несколько голосов.

Понимая, о ком речь, Альбус Дамблдор тяжко вздохнул. Тогда существовала веская причина опечатать завещание, но, очевидно, теперь обстоятельства изменились. Оглядев зал, он призвал голосовать. Единогласно. Завещание быстро извлекли из архива, секретарь снял магическую печать и начал зачитывать:

— У меня в руках последняя воля и завещание лорда Джеймса и леди Лили Поттер. Я прочту только то, что касается опеки над их сыном Гарри. «После смерти одного из родителей второй автоматически сохраняет опеку над нашим сыном. В случае, если погибнем мы оба, Гарри должны отправить следующим людям. Список составлен в порядке наших предпочтений: Сириус Блэк — крёстный отец; Алиса Лонгботтом — крёстная мать; Мелисса Куинн — друг семьи; и, наконец, Минерва МакГонагалл — друг семьи и наставник. И ни при каких обстоятельствах Гарри не должны передать на попечение Петунии Дурсль. Она ненавидит магию, поэтому мы опасаемся за жизнь и здоровье нашего сына. Точно так же, как опасаемся, если его отдадут на попечение любой семьи, состоящей в союзе с Волдемортом или с кем-то из его сторонников».

Закончив читать нужный раздел, секретарь передал его Дамблдору.

— Поскольку наследнику Поттеру уже исполнилось одиннадцать лет, в вопросе выбора своего опекуна у него есть право голоса. Наследник Поттер, не могли бы вы подойти? — пригласила его Амелия.

Занервничавший Гарри спустился с галереи вниз, и ему предоставили слово.

— Если я имею право сам назвать своего опекуна, я хочу жить со своим крёстным отцом Сириусом Блэком, — нерешительно произнёс он. — Пожалуйста.

Мадам Боунс приветливо улыбнулась.

— Поскольку он и так стоит первым в списке, не вижу препятствий. — Развернувшись, она взглянула на Сириуса, занявшего традиционное место своей семьи. — Лорд Блэк, вы принимаете на себя эту ответственность?

Тот гордо выпрямился во весь рост.

— Без сомнений! Я уже беседовал с наследником Поттером по этому поводу и готов взять на себя эту ответственность. Знаю, что никогда не смогу заменить Джеймса, но сделаю всё возможное, чтобы стать для Гарри достойным образцом для подражания. Да, мне известно, что сначала следует пройти курс лечения в госпитале Святого Мунго, но я уверен, что уже к концу этого учебного семестра буду готов взять на себя опеку над Гарри в полном объёме.

— Возражения есть? — спросил Дамблдор согласно протоколу. В зале повисло молчание. — Очень хорошо. Рад, что вы сами решили позаботиться о своём здоровье, поэтому мне не придётся вам приказывать. — Испытывая немалые опасения по поводу того, каким гадостям способен научить мальчика Сириус Блэк, Верховный Чародей снова вздохнул. — Поздравляю вас обоих — отныне вы опекун и подопечный!

На сегодня молоток грохнул в последний раз.

Двадцать восьмого ноября Вернон Дурсль уверенно шагнул в вестибюль лондонского филиала банка Barclays. И ничуть не сомневался, что потраченный на этот визит выходной рано или поздно окупится.

«Эти квитанции на покупки для Дадли покажут, на что мы с Пет потратили деньги. Здесь ведь не смогут определить, какой именно мальчик пользуется этими вещами, так что примут без проблем. Интересно, смогу ли я добиться от этих идиотов увеличить размер пособия? Темпы инфляции там… и сколько стоит одеть-обуть мальчика и заплатить за школу-интернат. Хорошо, что вдобавок я решил захватить и школьные квитанции Дадли», — так размышлял Вернон, подходя к свободному кассиру. — Доброе утро, э-э-э, Пам, — поздоровался он с очаровательной улыбкой (точнее — так ему казалось), взглянув на бейджик. — Пожалуйста, у меня назначена встреча с мистером Д. Кло. Меня зовут мистер Дурсль, — представился Вернон, передавая письмо из банка.

Взглянув на мужчину, напоминавшего страдавшего запором моржа, и быстро прочитав письмо, девушка вежливо улыбнулась.

— Конечно, сэр. Пожалуйста, присядьте вон у той двери с изображением дракона. Мистер Кло скоро вас примет.

Но одновременно подумала:

«Ого! Если вмешались ОНИ, пахнет жареным. Интересно, на этот раз мне дадут посмотреть? Надо у босса спросить. Мол, это наверняка будет… весьма познавательно. Можно даже назвать тренировкой, если когда-нибудь придётся иметь дело с НИМИ». — Еле слышно хихикнув, она заторопилась к кабинету своего начальника.

После недолгого ожидания Вернон оказался в роскошно обставленном кабинете с большим зеркалом позади стола. И первым делом пожал руку высокому красивому мужчине, который его поприветствовал. А его костюм оценил примерно в свою месячную зарплату.

— Ах, мистер Дурсль! Рад вас видеть. Я мистер Кло — поверенный семьи Поттер. Спасибо, что откликнулись так быстро. Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, вы захватили квитанции, которые мы просили? — дружелюбно поинтересовался хозяин кабинета

— Вот — за все десять лет, — и улыбнувшийся Вернон передал папку. И пока мистер Кло читал, решил прозондировать почву: — Ещё я хотел спросить, а можно ли увеличить размер пособия? Видите ли, кормить и как следует одевать племянника обходится всё дороже и дороже, пусть теперь он и в интернате учится. Да вы и сами по этим документам видите, что в наши дни правильно одеть и обуть мальчика — это серьёзные расходы.

— Х-м-м… предлагаю обсудить этот вопрос в ближайшее время, — несколько рассеянно ответил мистер Кло. Услышав ответ, Вернон откинулся на спинку стула и довольно ухмыльнулся. Похоже, всё идёт хорошо.

* * *

Перелистав бумаги и обдумав ответы на вопросы, которые сам себе и задал, мистер Кло аккуратно закрыл папку и внезапно взглянул Вернону прямо в глаза.

— Мистер Дурсль, вы что, считаете меня глупцом?

— Нет, я… — потрясённый тем, насколько легко и быстро его поймали, Вернон замолчал.

— Думаете, я не видел, как вы мне лгали на каждом шагу? — тихо поинтересовался собеседник, однако в его голосе проскользнули опасные нотки.

— Послушайте, — пробормотал Вернон, — вы не имеете права…

— Молчать! — рявкнул Острый Коготь, сбрасывая чары гламура

Увидев, что сотрудник банка, оказывается, не человек, Вернон сразу же вскочил.

— Так ты один из тех уродов! Значит, это был просто трюк! Ты и этот сопляк пытаетесь меня погубить!

— На самом деле, мы просто пытались выяснить, на что потрачены деньги, которые вам добросовестно перечисляли за заботу о мистере Поттере. И когда я отправлял вам письмо, глубже квитанций копать не собирался. Но ваша ложь заставила меня передумать. И мне не нравится то, что я увидел. Кстати, для справки — я уже знал многое из того, о чём собирался спросить. Например, вы жаловались, насколько дорого обходится отправить ребёнка в школу-интернат. Только вот мне точно известно, что родители юного мистера Поттера оплатили его образование вскоре после его рождения. А все школьные принадлежности он покупал сам.

— На что? Я не давал ему денег! — воинственно заявил Вернон.

— Ему помог студенческий фонд. Подробности вас не касаются, — спокойно ответил гоблин.

— Но… — Вернон привык слышать «нет» ещё меньше собственного сына.

— Я сказал НЕТ! Вас это не касается. А теперь помолчите. Итак, вы утверждаете, что униформу мистеру Поттеру пошили на заказ. Так?

-Э-э-э, да, — собеседник нервно сглотнул.

— Это в какой же школе такая ужасная форма? Там дальтоников учат? — полюбопытствовал Острый Коготь. — Это точно не Хогвартс. Тамошняя форма — серые брюки, джемпер, белая рубашка, чёрная мантия и галстук со школьным гербом.

— Э-э-э, — слов у Вернона не нашлось.

— Пока оставим это. Лучше поговорим о детском труде. Итак, мистер Поттер работал по дому и во дворе с тех пор, как вырос настолько, чтобы выполнять распоряжения ваши и вашей жены. Это правда?

— Ну да. Мы хотели научить его, как нужно работать, если он хочет чего-нибудь добиться в жизни, — и у Вернона вырвался нервный смешок.

— Ясно. А ваш сын?

— А причём тут Даддерс? — смутился Вернон.

— Его вы тоже заставляли работать, чтобы… как вы выразились — «если он хочет чего-то добиться в жизни»? — поинтересовался гоблин обманчиво спокойным тоном.

— Нет. Я не думал, что ему это понадобится, как мальчишке — я хотел сказать Гарри! — поспешил поправиться Вернон.

— Нет? — Задумчиво хмыкнув, Острый Коготь сделал вид, будто просматривает бумаги. Заодно сделал несколько глубоких вдохов, а то очень уж хотел дать волю гневу и снести этому дебилу голову с плеч. — Видите ли, передо мной лежит список того, что, как вы утверждаете, приобрели для мистера Поттера. Однако мои отчёты показывают, что пользовался этими вещами и ломал их ваш сын. Например, последняя квитанция — гоночный велосипед. На нём ездили один-единственный раз, когда ваш сын столкнулся с пожилой соседкой и сломал его. Или самолёт с дистанционным управлением, который врезался в лобовое стекло автомобиля в близлежащем парке. А из моего отчёта следует, что мистер Поттер в это время сидел на крыше вашего дома и чистил водосточные желоба. Понимаете, к чему я клоню?

Вернона прошиб пот.

— Согласно моим записям, ваше отношение к мистеру Поттеру и отношение вашей жены легко можно классифицировать как детское рабство! Поэтому мои выводы относительно работающего по дому ребёнка будут основаны на том, какую работу вы поручаете своему сыну. Перечислите, пожалуйста.

— Дадли… ничего не делает, — с трудом признался Вернон. Ощущение такое, словно его в болото засасывает. И чем дальше, тем результат беседы вызывал всё большие опасения. — Мы и не считали, что он должен работать по дому. Он же наш сын! Зачем ему напрягаться?

— Тогда почему вы так упорно заваливаете делами мистера Поттера?

— Да потому что он нам не нужен! Только нас никто не спросил. Нам его подбросили с запиской — мол, его родители мертвы, поэтому ради нашей безопасности он должен жить с нами! — сердито выпалил Вернон.

— Ясно. Давайте обсудим детали.

* * *

Спустя несколько часов Острому Когтю окончательно надоело.

— Рассмотрев всё, что мы обсудили, я принял решение. Несмотря на то, что с точки зрения закона мистер Поттер слишком молод, чтобы вообще работать, я согласен применить стандартную минимальную заработную плату за час детского труда, когда он работал на вашу семью. А работал он со своего пятого по одиннадцатый день рождения по тридцать часов в неделю, что составляет шесть тысяч двести сорок фунтов в год. Таким образом, за шесть лет выходит тридцать семь с половиной тысяч. И это я ещё весьма великодушен и не копаю слишком глубоко. Так что не возражайте, иначе только хуже будет. Вдобавок к этому за опеку над мистером Поттером вы ежегодно получаете по две с половиной тысячи фунтов, что на сегодняшний день составляет ещё двадцать три тысячи семьсот пятьдесят фунтов. Которые, кстати, вы не внесли в налоговую декларацию. Поэтому без расходов на питание, кров и прочее выходит шестьдесят одна тысяча двести пятьдесят фунтов! И это я ещё проценты не добавил.

Вернон едва не упал в обморок. Да у него и десятой части этой суммы нет!

— Однако принимая во внимание еду и кров, я готов вычесть три тысячи. Кстати, недавно вы перезаложили свой дом. Оценили его в пятьдесят восемь тысяч, а под залог вам выдали пятьдесят тысяч. К сожалению, это означает, что продажа дома долг не покроет. Поэтому с учётом комиссии, процентов и прочих банковских сборов вы всё равно останетесь должны банку по ипотеке ещё семь тысяч фунтов.

— Откуда вам всё это известно? — с трудом выдавил Вернон. Его буквально потрясло, каким объёмом информации распоряжалось это существо.

— Мистер Дурсль, вы получили кредит в этом банке. Да и все свои банковские операции ведёте через него. Поэтому все данные хранятся здесь — мне оставалось только взять и посмотреть.

— Понимаю, — удручённо протянул несчастный собеседник. Похоже, эти коротышки знают, где искать каждый его пенни.

— Вы и ваша жена обязаны выплатить долг как можно скорее. Поэтому Гринготтс возьмёт вас под стражу, и вы будете работать в наших подземельях, пока не выплатите долг. Пока мы с вами беседуем, мои коллеги забирают вашу жену.

«Ладно, всё не так уж и плохо, — тем временем размышлял Вернон. — Шахтёры неплохо зарабатывают, поэтому через год-два нас отпустят. Возможно, даже кое-какие сбережения скопить удастся, чтобы начать новую жизнь подальше от Литтл-Уингина». Но тут его посетила тревожная мысль.

— Погодите, а как же мой сын?! — отчаянно воскликнул он. — Что будет с ним?

— Мы же не совсем бесчувственные. Поскольку ваш сын стал жертвой жестокого обращения и безответственности с вашей стороны и со стороны вашей жены, он ни в чём не виноват. Поэтому наказан не будет. Больше того — пока не станет работать, ему полагается пособие. Конечно, не такое щедрое, какое сейчас платите ему вы, но если эти деньги использовать разумно, ему хватит. Я лично поговорю с будущим опекуном мальчика и позабочусь, чтобы школа, в которой он учится, соответствовала его перспективам и пожеланиям. Он перейдёт под опеку государства, а на каникулы его отправят в приёмную семью.

— А почему не к моей сестре Мардж?

— У неё собственные финансовые проблемы, поэтому, скорее всего, за Дадли она присматривать не сможет. Мы подумали, что так для него будет лучше. А то сначала отдать его ей, а потом забрать и только тогда отдать в приёмную семью? Без единого гроша за душой?

Честно говоря, такой щедрости Вернон не ожидал. Поэтому его «Спасибо» прозвучало хоть и тихо, но искренне.

* * *

Просидев всю беседу в компании своего босса в потайной комнате за зеркалом, Памела чувствовала себя потрясённой до глубины души. Ни с чем подобным она пока не сталкивалась.

— Ну что? Теперь, когда ты увидела, как ОНИ работают, есть что сказать? — мягко поинтересовался мистер Карлайон. В конце концов, в ИХ отношении большинство сотрудников проявляли немалое любопытство. Правда, потом на смену любопытству приходил шок — когда они видели, как эти ребята ведут дела.

— НИКОГДА не позволяйте мне связываться с этими парнями! — в ответ выпалила Памела. — Да лучше смерть, чем ТАКОЕ правосудие!

— Если никогда об этом не забудешь, всё у тебя будет хорошо, — заверил босс, уводя дрожавшую девушку из комнаты.

* * *

Тем временем на Тисовой улице.

У Петунии Дурсль выдался хороший день. С банком Вернон разберётся, и у них наверняка появятся дополнительные деньги, чтобы потратить их на любимого сына. Кроме того, подсматривая в окно, она поняла, что миссис из дома номер семь вот-вот станет притчей во языцех у всей округи. Дело в том, что пока отсутствовал её муж, последние несколько дней у неё ночевал незнакомый мужчина.

«Х-м-м… может, пригласить её на чай? — раздумывала она, прибираясь в доме. — Всегда приятно узнавать сплетни, в смысле — факты, из первых рук».

Однако в этот момент её день перестал быть обычным — на улице появились несколько полицейских автомобилей. И остановились аккурат перед её домом. Глядя на нежданных «гостей», Петуния вздрогнула от страха.

В дверь постучали. Открыв её, Петуния вскрикнула, увидев полицейских в форме.

— Ох! Пожалуйста, скажите, что никто не умер! Только не мой маленький Дадличка! — и по её щекам покатились слёзы.

Полицейские озадаченно переглянулись. Нет, надо было отправить сюда кого-нибудь из НИХ.

— Вы миссис Петуния Дурсль? — вежливо поинтересовалась женщина-офицер.

— Да. О нет! Если это не Дадли, значит… о, Вернон! — воскликнула Петуния, заливаясь слезами.

— Кхм! Нет, мэм. Мы здесь не ради того, чтобы сообщить подобные новости. — Именно глядя на таких людей, она задавалась вопросом, зачем вообще пошла в полицию. И, мысленно застонав, привычно начала: — Миссис Петуния Дурсль, вы арестованы…

А та весьма смутно понимала, что именно говорит женщина-полицейский. Однако почувствовав прикосновение холодного металла к запястью, резко пришла в себя.

— Нет! — воскликнула Петуния, вырывая руку, однако при этом угодила второму констеблю по лицу. Поэтому её тут же повалили на пол и заковали в наручники, пока она орала, что полицейские не имеют права. Судя по всему, имеют.

— В дополнение к зачитанным обвинениям добавляем сопротивление при аресте и нападение на полицейского! — рявкнул констебль Тайлер, пока Петунию вели к полицейскому фургону, усадив на заднее сидение.

А потом он наклонился над дверью автомобиля и тихо сказал:

— Просто чтоб вы знали — когда мы с вами закончим, сразу же передадим в Гринготтс, где вы воссоединитесь со своим мужем. Приятной поездки.

Пришлось Петунии сидеть и ждать, пока полицейские шарились в её доме, покинув его с уложенными в коробки бумагами. Так и страдала в наручниках под невидимыми взглядами соседей. Как она вообще вернётся на Тисовую, даже если выяснится, что это всего лишь ошибка? Только вот никакая это не ошибка. К сожалению, они с Верноном обречены.

Тут из-за двери раздался голос пожилого полицейского:

— Срочно вызовите фотографа и судмедэксперта! И начните допрашивать соседей. Всё даже хуже, чем мы думали!

Это последнее, что услышала Петуния, прежде чем скользнуть в блаженное забытье.

В пятницу, двадцать девятого ноября, на еженедельном собрании факультета Гермионе Грейнджер нашлось о чём подумать. Сначала быстро рассмотрели несколько мелких вопросов, а затем поднялся префект седьмого курса Джейдон Бретт.

— Я пытался решить эту проблему в частном порядке, однако человек, к которому обратился, пропустил мои слова мимо ушей. Поэтому вынужден обвинить Гермиону Грейнджер в эмоциональном насилии над другими студентами.

Профессор МакГонагалл пришла в ужас. Как же так? Ведь мисс Грейнджер — тихая и прилежная девочка. На самом деле — одна из немногих, кто не доставляет лишних хлопот.

— Пожалуйста, можно привести несколько примеров? — таки выдавила госпожа декан.

— Обычно по вечерам она занимает здесь — в общей гостиной — вон тот столик в углу. И выговаривает каждому, кто просто разговаривает, пытается как-то отдохнуть и расслабиться или во что-то играет, пока она делает уроки. И часто можно услышать, как она ругает и отчитывает однокурсников, которые не учатся как она, а занимаются чем-то другим. И не успокаивается, пока они либо не принесут учебники, либо не сбегут в свои спальни, устав от этого нытья. Она даже попыталась составить расписание для других студентов, включая старшекурсников. Только там не осталось места ни для чего, кроме учёбы. — Глубоко вздохнув, Джейдон продолжил: — Я и ещё несколько префектов пытались с ней поговорить и объяснить, что такое баланс между работой и личной жизнью. Мы хотели, чтобы она уже успокоилась и почувствовала себя ребёнком, но она только отмахнулась и заявила, что её семья поступает вот так. И она не станет изменять своим привычкам только потому, что её родителей здесь нет. Кроме того, её не раз после отбоя просили покинуть общую гостиную, раз она не может здесь сосредоточиться, и уйти к себе в спальню, но она отказывается. — Закончив, семикурсник сел на место.

— Мисс Грейнджер, что вы можете сказать по этому поводу? — поинтересовалась несколько пришедшая в себя профессор.

— Я… я правда не понимала, что другие считают моё поведение настолько плохим! Я пыталась помочь, а не издеваться! — ответила потрясённая Гермиона. А дальше пустилась в объяснения: — Понимаете, у меня дома не принято «расслабляться», как, похоже, все здесь привыкли. Родители работают, я учусь в школе, потом приходим домой и либо учимся, либо занимаемся домашними делами. Мои родители ждут, что я буду получать самые высокие оценки — как они в своё время. И им не нравится, когда я начинаю учиться хуже. Да, я пыталась делать домашнее задание в спальне, но там даже простого письменного стола нет. А сидя на кровати писать трудно. И соседки по комнате жалуются, если прошу их вести себя потише или когда у меня лампа допоздна горит. Конечно, я занимаюсь в библиотеке, но не всегда успеваю заканчивать домашнее задание до отбоя. Я просто не понимаю, почему другие не учатся как я! Я же помочь им хочу учиться лучше и получать хорошие оценки! — к концу объяснений она едва не плакала.

— Мисс Грейнджер, я считаю, нам с вами стоит это обсудить наедине. А пока хочу вас ограничить — максимум два часа учёбы каждый вечер. И не больше! И так до конца года, — и обычно суровая профессор улыбнулась изрядно напуганной девочке. — Ещё я хочу, чтобы вы научились отдыхать и играть — как ваши однокурсники. А по поводу оценок и реакции ваших родителей не переживайте. Кстати, с удовольствием понаблюдаю, как меняется к лучшему ваше поведение на уроках. Уверена — там мы тоже справимся.

— Профессор? — внезапно вмешался Гарри. — А можете ещё ограничить Гермиону в размере помощи другим студентам? А то я немного беспокоюсь — есть здесь НЕКОТОРЫЕ, кто пользуется её тяжёлым трудом в своих интересах. — Тут он взглянул на Лаванду и Рона, которые немедленно уставились на свою обувь.

— Я разберусь, мистер Поттер. А пока прошу, чтобы вы и остальные первокурсники помогли мисс Грейнджер научиться быть двенадцатилетним ребёнком.

— Да, профессор! — хором откликнулся первый курс почти в полном составе.

* * *

Пятого декабря Гарри получил письмо из Гринготтса. И, нетерпеливо его развернув, принялся читать.

Уважаемый наследник Поттер,

Сообщаем вам, что допросили ваших бывших опекунов, Вернона и Петунию Дурсль, относительно стипендии, которую они получали за опеку над вами.

Мы выяснили нецелевое расходование этих средств, поэтому эти двое теперь находятся в нашем полном распоряжении. И будут возвращать вам долг (одиннадцать тысяч шестьсот пятьдесят галеонов, четырнадцать сиклей и три кната, включая начисленные проценты). Работать они будут в наших подземельях по ставке три сикля за рабочий час (за вычетом оплаты за питание и кров из расчёта один галлеон в сутки). Освободят их только после выплаты всех причитающихся сумм. Кроме того, в связи с тем, как они обращались с вами, им предъявила уголовные обвинения маггловская полиция. Пока это дело отложат, но в будущем им может грозить преследование и по маггловским законам. Буду держать вас в курсе ситуации.

Что касается их сына Дадли, он признан невиновным в преступлениях своих родителей, поэтому получит стипендию из ваших средств для финансирования расходов на учёбу и проживание. Эту сумму удержат из его заработной платы, когда он начнёт работать.

В интересах обеих сторон рекомендую любые контакты между вами и вашим кузеном осуществлять через наш банк.

Рассчитываю на ваше одобрение.

Ваш поверенный,

Острый Коготь.

Гарри сложил письмо с довольной улыбкой.

— И что тебя так обрадовало? — полюбопытствовал Невилл.

— Как думаешь, сколько потребуется времени, чтобы выплатить одиннадцать тысяч галеонов при ставке три сикля в час?

— Если ты про гоблинов — это навсегда! — ухмыльнулся Невилл.

— Мне почти жаль моих бывших родственников, — отзеркалил его ухмылку Гарри. — Почти!

* * *

Во время очередного «педсовета» профессора обсуждали дальнейшие шаги по внедрению новых предметов в учебную программу. Правда, до нового семестра вряд ли многое успеют, однако есть надежда, что это неплохой способ ещё сильнее интегрировать магглорождённых в новый мир, тем самым предотвратив их исход.

В частности, они уже обратились к родителям нескольких студентов с просьбой провести своеобразные экскурсии у себя дома, причём для детей из обоих миров. И взрослые согласились. Поэтому студенты посещали дома типичных представителей среднего класса в обоих мирах и оставались там на целый день, чтобы, так сказать, поглубже погрузиться в незнакомую среду. И попутно обсуждался вопрос строительства нового дома, сочетавшего в себе лучшее, что могут предложить оба мира. Идея заключалась в том, что это станет своеобразным компромиссом, хотя для старшего поколения это всё равно звучало одновременно захватывающе и пугающе.

— Кто-то может сообщить чего-нибудь новенького? — мягко поинтересовался директор

— Несколько моих студентов спросили, смогут ли в будущем преподавать здесь те дисциплины, которые станут изучать в маггловском мире, — откликнулась декан Хаффлпаффа. — Кое-кто выразил желание дальше учиться в университете. А один чистокровный даже заметил, что с новыми предметами при желании маги больше не будут выглядеть в обычном мире белыми воронами. Честно говоря, я сама изрядно удивилась, сообразив, насколько предлагаемые предметы помогут на уроках магических дисциплин.

— И о каких дисциплинах идёт речь? — полюбопытствовал Дамблдор.

Конечно, Помона рассказала, что именно предложили её подопечные. И теперь смотрела на директора в надежде, что тот эти инициативы одобрит.

— У кого-то есть возражения? Нет? Тогда можно поискать учителей по этим предметам и постараться организовать занятия с нового года, — подытожил Дамблдор. — Думаю, найти таких людей несложно. И тогда в течение недели можно будет объявить, что отныне Хогвартс попытается помочь студентам получить образование в обоих мирах.

— Может, объявить прямо завтра? — предложила Минерва. — А заодно попросить тех студентов, кто собирался от нас уходить, после рождественских каникул всё-таки вернуться в Хогвартс и оценить новые предметы. Да, ещё надо напомнить о приближающемся первом родительском дне.

— Хорошо, тогда объявлю завтра, — согласился Альбус. — Перейдём к новой теме. Гоблины Гринготтса предложили выяснить, есть ли у наших студентов магические предки и, возможно, наследство в нашем мире. Причём банк великодушно предложил провести проверку наследия наших учеников совершенно бесплатно. И одновременно рассказать о предлагаемых финансовых услугах. Возражения есть?

— А гоблинам-то от этого какая выгода? Они ведь никогда ничего не делают просто так. Это же беспрецедентно! — тут же высказался декан Равенкло.

— Судя по их словам, они хотят вернуть в оборот лежащее мёртвым грузом золото и одновременно попытаться остановить исход магглорождённых из нашего мира, — пояснил директор.

— Весьма любезно с их стороны, — заметил Флитвик. — Не понимаю, почему мы должны им отказать.

Остальные деканы согласно закивали.

— Замечательно! С банком свяжусь завтра же. Кстати, гоблины намекнули, что для новых первокурсников впредь могут проводить эту процедуру ежегодно, — радостно добавил Альбус. — И наконец, сегодня в ящике для предложений я обнаружил вот эту записку, — его тон стал предельно серьёзным. «Я — старший из четырёх детей, но оказался единственным волшебником. Может, есть какая-то другая школа? Или как-то ещё можно нам помочь не потерять друг друга?»

Положив записку на стол, Альбус снял очки и помассировал переносицу.

— Я уже сбился со счёта, сколько раз получал подобные письма от братьев и сестёр наших студентов, которые даже приехать сюда не могут. И знаю точно — в одном случае это обернулось глубокой неприязнью. В итоге этот человек издевался над ребёнком нашего бывшего ученика. Кто-то может предложить альтернативу?

— Мы же вводим новые немагические предметы, так почему бы не организовать новую школу для тех детей, кто знает о магии, но сам колдовать не может? — предложила Септима Вектор.

— Можно вообще сделать её дохогвартской школой для всех детей, — добавила Помона. — Кажется, такие школы называют начальными. Тогда в дальнейшем ученики смогут спокойно переходить в среднюю.

— Но где её разместить? Ведь маггловские дети не могут увидеть Хогвартс, так что этот вариант отпадает, — сразу же возразила Минерва. — Да и как её построить, чтобы магглы не заметили?

— Я слышал про особняк, который, по-моему, принадлежал роду Дагворт, — задумчиво протянул Филлиус. — Сколько себя помню, он пустовал, но нам может подойти.

— Что-нибудь ещё о нём знаешь? — вскинулся директор.

— Немногое. Знаю, что само здание приличного размера, да и места вокруг хватает. Пустовало это всё последние лет шестьдесят. Кстати, всё это время управлял им Гринготтс, — закончил Флитвик.

— А сможешь организовать визит, чтобы оценить, подойдёт ли он нам? — спросил директор. — И выясни заодно, на каких условиях нас готовы туда пустить.

* * *

На следующее утро за завтраком со своего места поднялся директор, чтобы сделать объявление.

— Доброе утро, уважаемые студенты. У меня для вас хорошие новости. Во-первых, после рождественских каникул начнутся занятия по новым предметам для тех, кто желает продолжить либо получить немагическое образование. Уроки буду проходить по выходным, и я надеюсь, многие из вас воспользуются этой возможностью.

В зале сразу же начали шумно обсуждать, чем это может обернуться.

— А во-вторых, — тем временем продолжал Дамблдор, — вам всем выпал уникальный шанс. Дело в том, что на следующей неделе в Хогвартс прибудет делегация из банка Гринготтс, чтобы провести для всех желающих тест на наследие. Для тех, кто не знает — это анализ крови, который позволит создать ваше генеалогическое древо. И, возможно, кого-то из вас ждёт наследство. Процедура абсолютно бесплатная, поэтому даже если считаете, что свою родословную знаете назубок, советую поучаствовать. Заодно гоблины предложили прочитать лекцию по управлению финансовыми средствами и как их инвестировать. Лекция необязательна, но я опять-таки призываю вас прийти. Судя по всему, узнаете много нового.

Шум стал ещё сильнее. Это же потрясающий шанс! Тем более, большинство студентов никогда не слышали ничего подобного. Так это выходит, при помощи простой проверки можно любому отследить свою родословную? Честно говоря, в голове не укладывалось.

— Всем спасибо за внимание и удачного дня!

* * *

Когда занятия в тот день закончились, деканы Гриффиндора и Равенкло отправились осматривать пустующий особняк. Весьма кстати, что Флитвик помнил, как туда добраться.

Приземлившись после аппарации прямо возле входных дверей, оба тут же наколдовали Люмос, а то уже стемнело. Минерва и Филлиус начали осматриваться, как вдруг последний остановился и с любопытством завертел головой.

— Что случилось? — тут же отреагировала Минерва.

— Разве не чувствуешь? Здесь защита стоит! — взволнованно воскликнул маленький профессор.

— Чт-о-о-о? Так она ещё действует? Дом столько лет пустой стоит!

— Она почти развеялась, но всё равно пытается защищать. И взгляни на дверь!

Они стояли перед двойной арочной дверью с резьбой по краям. И прямо у них на глазах резьба становилась всё отчётливей. А затем на створках проступил рельефный рисунок — пара смотревших друг на друга грифона. Однако оказалось, что и это ещё не всё — они медленно повернулись навстречу незваным гостям.

— Их питает избыточная магия наших заклинаний! — взволнованно выпалил Флитвик.

— Я считаю, здесь идеальное место для школы, — с улыбкой заявила Минерва.

Тем временем грифоны зашевелились гораздо активней и уставились на людей. Магам даже показалось, что их внимательно изучают.

— Кто желает проникнуть в наши владения? — заговорил левый грифон

— Я профессор Минерва МакГонагалл, а это профессор Филлиус Флитвик. Мы преподаём в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

— А-а-а, Хогвартс, — протянул правый грифон. — И что вы здесь делаете?

— Ищем место под немагическую школу для родственников наших студентов. Надеялись, что нашли подходящее, — ответила Минерва.

— Изначально это здание построили, чтобы обучать тех студентов Хогвартса, кто не умел читать и писать, — просветил гостей правый грифон.

— И мы будем рады вновь увидеть здесь студентов, пусть и немагов, — добавил его собрат.

— Можете войти и взглянуть, удовлетворяет ли этот особняк вашим нуждам, — выдали они хором, и двери со скрипом распахнулись.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Минерва.

Они с Филлиусом вошли, и внутри тут же зажглись лампы. И уже вскоре весь первый этаж оказался освещён и готов к осмотру.

Трёхэтажный особняк состоял из центрального здания и пары примыкавших к нему флигелей. Сейчас профессора стояли в просторном вестибюле, откуда выходили несколько дверей. Одна вела в просторный зал, где легко можно разместить несколько сотен человек.

— Здесь будет фантастический Большой зал! Давай посмотрим, где тут можно проводить занятия.

— Миледи МакГонагалл! — внезапно раздался голос.

— Звучит знакомо, — заметил Филлиус, оглядываясь в поисках источника.

— Миледи, это я — сэр Кэдоган! — позвал портрет высоко на стене.

— О, Мерлин, ну почему он? — тихо застонала Минерва. Однако ответила уже гораздо громче: — Добрый вечер, сэр рыцарь.

— Думаю, могу предложить небольшую помощь. В юности, как и многие мои современники, я провёл в этом месте несколько восхитительных лет. Поэтому здесь и висит мой портрет. То есть, не только в священных залах Хогвартса, но и там, где я учился в юности. Может, смогу провести вас к месту назначения?

— Спасибо, сэр Кэдоган. Вы нам очень поможете. А можете заодно рассказать историю этого здания?

— Конечно. Его построили как школу для неграмотных, прежде чем школьное образование стало обычным явлением. Здесь учили потенциальных студентов Хогвартса всему нужному, прежде чем приступать к урокам магии. Эту школу открыли вскоре после Хогвартса. Дело в том, что тогда даже среди дворян было очень мало грамотных, чтобы сразу учиться колдовать. Так продолжалось до начала восемнадцатого века, когда министр магии того времени увидел на нашем любимом острове зачатки всеобщей грамотности и закрыл эту школу как больше ненужную. Поэтому дом и землю продали, переделав под жилой особняк. А теперь давайте продолжим наше доблестное предприятие. Что вы хотите увидеть?

— Для начала — бывшие учебные аудитории, а затем и общежития. Возможно, дальше кухню, — быстро ответила Минерва.

— Тогда сюда, моя госпожа!

* * *

Осмотрев здание целиком, профессора пришли в восторг. Здесь можно спокойно разместить до четырёхсот студентов. Да и учебных аудиторий приблизительно с двукратным запасом.

— Я считаю, это идеальное место! — с воодушевлением заявила Минерва. — Вижу только одну проблему — персонал. Но чтобы готовить и прибирать, можно нанять домовиков. Преподаватели? Для начала можно просто рекламировать как частную начальную школу и предлагать работу магглорождённым и магглам, которые о нас знают. А по мере того, как будем набирать студентов, расширять штат. Ведь прежде всего нужно охватить основные предметы. Плюс нужны люди, которые будут следить за студентами, для которых школа станет ещё и интернатом.

— А как распределять студентов? Пусть будут отдельно мужские и женские общежития или разбить по факультетам? — поинтересовался ошеломлённый масштабами предстоящей работы Филлиус.

— Эти вопросы решим. Но если хотим открыться уже к следующему сентябрю, есть проблема посерьёзней. Как, чёрт подери, назовём новую школу? — спросила Минерва с несколько натянутой улыбкой.

Поздравляю всех с днём моего рождения! Ура!!!)))

Пока Сириус Блэк довольно-таки быстро приходил в норму в больнице имени Святого Мунго, успел изучить массу законодательных инициатив Люциуса Малфоя. И это всего-то за две недели, пока тот голосовал от имени Блэков! Так что можно не сомневаться — Сириус был ВЕСЬМА недоволен.

Проекты новых законов Малфоя — это просто ужас какой-то! К примеру, он предлагал вообще запретить нечистокровным заседать в Визенгамоте и возглавлять род — даже по доверенности. А кроме того — владеть землёй и бизнесом всем, кроме древних либо чистокровных семей. В общем, если закон принесёт пользу чистокровным, можно не сомневаться — в списке он есть.

Поэтому Сириус с огромным удовольствием всё отменил, а затем потребовал встречи с Люциусом и Нарциссой Малфой, назначив её на третье декабря.

Больше того — составил неплохой план, предварительно внимательно изучив брачный контракт Малфоев и обнаружив, что несколько пунктов они нарушили.

«Это будет весело», — с улыбкой размышлял Сириус.

Он арендовал в Гринготтсе комнату, попутно наняв двух гоблинов-охранников. Нет, не нужно производить впечатление слабака. И сейчас лорд Блэк сидел за столом лицом к входной двери в окружении разнообразных бумаг. В назначенное время в дверь постучали.

— Войдите! — разрешил Сириус.

Вошёл надменный Люциус Малфой в сопровождении супруги. Первый тут же сел без приглашения и уставился на Блэка. А вот Нарцисса слегка поклонилась и поздоровалась:

— Доброе утро, милорд.

— Доброе утро, кузина. Присаживайся, пожалуйста, — пригласил Сириус, не обратив внимания на вопиющее отсутствие манер у её мужа.

— Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить несколько проблем, которые обнаружил в вашем брачном контракте, — начал Сириус, глядя на Нарциссу

— С контрактом никаких проблем нет! — отрезал Люциус, перебивая Блэка. — Приданое выплачено, выкуп за невесту я заплатил. Конец истории.

— На самом деле, кое-что есть. А теперь будь добр — помолчи, пока я беседую со своей кузиной, — попросил Сириус обманчиво мягким тоном. И, снова взглянув на Нарциссу, продолжил: — Извини, но я обязан спросить: у тебя есть какие-то проблемы по части… кх-м-м… женского здоровья? Почему спрашиваю? Дело в том, что по контракту ты должна родить как минимум двоих детей. Один должен стать наследником Малфоев, а второй — потенциальным наследником Блэков. Но мне известно только об одном ребёнке — э-э-э… Дорко, верно?

— Драко, милорд, — мягко поправила миссис Малфой.

— Прошу прощения — наверно, тут описка, — небрежно бросил Сириус.

— Благодарю. Насколько мне известно, я в добром здравии. К сожалению, мой муж отказался подарить мне ещё одного ребёнка — даже когда я его умоляла. А кроме сына я всегда хотела дочь. Однако с момента, как моя беременность подтвердилась, мой муж больше никогда не навещал мою постель. Да, я знаю, что по контракту мы должны завести двоих детей в течение десяти лет. Следовательно, виноваты, что ребёнок только один.

— Рад, что ты это понимаешь. Надеюсь, заодно ты понимаешь, что в связи с нарушением контракта я вынужден принять меры.

— Конечно, милорд. Оправданий у меня нет, поэтому жду вашего вердикта.

Откинувшись на спинку стула, Сириус задумчиво хмыкнул.

— Ты сказала, что просила у мужа ещё одного ребёнка, а он отказал? Люциус, а ты что скажешь по этому поводу?

— Я считаю, одного ребёнка более чем достаточно. Ведь даже один ребёнок может стать наследником двух родов и даже больше. — Тут Малфой усмехнулся. — Не желаю, чтобы моя жена стала, как эти… тьфу ты… УИЗЛИ.

— Я-я-ясно, — протянул Сириус, что-то черкнув на пергаменте. — Тогда следующий вопрос: Люциус, тебя обвинили в том, что ты Пожиратель смерти. Понимаю — ты утверждал, что находился под Империусом, однако, к сожалению, тебя так и не судили. Так что есть у меня некоторые сомнения на этот счёт. Поэтому предлагаю тебе дать магическую клятву, что отныне ты никогда добровольно не станешь участником нападения по приказу человека, известного как Волдеморт.

— И какое отношение это обвинение имеет к моему брачному контракту?

— Самое непосредственное. Видишь ли, в контракте есть пункт, который гласит, что ты никогда не должен сознательно связываться или позволять связываться Нарциссе с известными преступниками или террористами. Поэтому я желаю удостовериться, что моя кузина никогда не столкнётся с подобными людьми.

— Это возмутительно! — тут же вскинулся Люциус. — Было доказано, что я…

Однако Сириус его перебил:

— НИЧЕГО не было доказано! — сердито рявкнул он, вскакивая на ноги. Однако затем сел, глубоко вздохнул и продолжил уже гораздо тише: — Это было только твоё слово, что тебя прокляли. Тебя никогда не проверяли и не предлагали поклясться, чтобы доказать всему миру твою невиновность. Ты мог закрыть этот вопрос давным-давно, однако постоянно отказывался. И это одна из причин, почему я тебе не доверяю. Поэтому у тебя два варианта. Первый: ты клянёшься, что не стал меченым Пожирателем смерти добровольно и никогда сознательно не поддерживал человека по имени Волдеморт или его последователей, а его приказы исполнял исключительно под Империусом.

— Никогда! — упрямо заявил Малфой.

— И второй вариант: я просматриваю все договоры и контракты между Блэками и Малфоями, начиная с твоего брачного, и фиксирую любые нарушения. И наказываю за КАЖДОЕ. — Люциус мгновенно спал с лица. Знал ведь, что в лучшем случае станет банкротом и социальным изгоем. А в худшем… он ощутимо вздрогнул. — И наложу всевозможные штрафы — как финансовые, так и иные, — тем временем продолжал Сириус. — И предупреждаю сразу — наполовину ничего делать не стану! Поэтому если в ближайшие пять минут не услышу клятвы, я могу и разорю тебя! Вот формулировка клятвы. Кстати, обсуждению не подлежит. Выбор за тобой. — С этими словами он вручил Люциусу пергамент, выглядя как взбешённый глава древнего и благородного рода. Хотя почему как?

Прочитав текст клятвы, Люциус побледнел. Хотя казалось, куда уж больше?

— Я… я не могу.

— Не можешь? Или не хочешь? — решил уточнить ничуть не удивлённый Сириус.

— Не могу. — Люциус понимал, что его песенка спета.

— Что ж, хорошо. Я побеседую с Нарциссой и вскоре подготовлю список штрафов. Можешь подождать снаружи. — Один из охранников быстро вывел Малфоя за дверь. И как только та захлопнулась, Сириус повернулся к Нарциссе. — Кузина, у тебя только один шанс спасти себя и своего сына. Принеси вот эту клятву, и только тогда я смогу тебе помочь, — потребовал он.

— С радостью! Может, я и согласна с некоторыми идеями Тёмного лорда, но никогда не хотела, чтобы люди страдали. Особенно дети! Поэтому когда муж и его родственники или знакомые обсуждали очередные «инициативы», приходилось молчать. Слишком уж опасалась последствий для себя и моего сына, если не подчинюсь.

— Меня устраивает.

Одной клятвой спустя Сириус поинтересовался:

— Так чем могу тебе помочь? Есть несколько вариантов для тебя и твоего сына, но у каждого есть последствия.

— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала Нарцисса.

— Если хочешь, могу начать с расторжения твоего брака. Это значит, при желании ты снова сможешь выйти замуж, а твоё приданое вернётся к тебе. Твой сын останется Малфоем и наследником этой семьи, однако подозреваю, когда разберусь с Люциусом, Драко мало что достанется. Ведь я собираюсь взыскать все долги Малфоев перед родом Блэк, а если сюда добавить твоё придание, это почти разорит твоего мужа. Но если пожелаешь, можешь сохранить опеку над сыном.

— Пожелаю. Ведь если смогу разлучить Драко с его отцом, наверняка добьюсь, чтобы отныне он вёл себя гораздо лучше. Тогда он и в жизни большего добьётся. Кроме того, думаю, лучше бы я снова стала Блэк… — тут она явно заколебалась.

— Да?

— А разве моё приданое не вернётся к моему отцу?

— Только если сама захочешь. Кому возвращается приданое, зависит исключительно от прихоти лорда Блэка, так что… — и Сириус многозначительно ухмыльнулся. — Но если не захочешь, я могу…

— Да! То есть нет. То есть… — не находя слов, Нарцисса беспомощно замолчала.

— Так ты хочешь вернуть своё приданое? — на сей раз собеседник улыбнулся.

— Да. Пожалуйста, милорд, — ответила она с благодарностью. — Только мне нужно знать его размеры, чтобы сразу начинать искать для нас с Драко новый дом.

— Частью твоего приданого стал нынешний особняк Малфоев, поэтому по поводу нового дома можешь не беспокоиться. Но у тебя может проснуться желание обратиться в ДМП и попросить проверить особняк, чтобы избавиться от «сомнительных» артефактов. И если ты честно заявишь, что понятия о них не имела, тебя даже не оштрафуют. Кроме того, рекомендую, чтобы от Люциуса ты потребовала покинуть ТВОЙ дом в присутствии авроров.

— Мудрый совет. Свяжусь с ними, как только закончится наша встреча.

— Заодно получишь пятьдесят тысяч галлеонов и доли в бизнесе, которые входили в твоё приданое. Кроме того, я назначу ежемесячное пособие, чтобы помочь с расходами на проживание.

— Милорд, вы более чем щедры. Благодарю вас. Но я просто обязана спросить — что вы хотите взамен?

— Ответ настоящей слизеринки. На самом деле — кое-что есть. Надеюсь, вы с Драко будете счастливы и достигнете всего, чего захотите. Но самое главное — я хочу, чтобы ты научила своего сына не быть таким как его отец.

— Думаю, здесь мы договоримся, — с облегчением выдохнула Нарцисса.

— А что будем делать с Люциусом? Идеи есть?

— Ударь его по самому больному месту, — с ухмылкой посоветовала будущая Блэк. — Содержимое хранилища и репутация.

Улыбка Сириуса превратилась в оскал.

* * *

Тем временем в Хогвартсе нарастало волнение — все поджидали делегацию из Гринготтса. Занятия на сегодня отменили, тем не менее, в ожидание гостей студентов развели по аудиториям.

Многие рассуждали, что покажет проверка, причём некоторые довольно громко.

— Я уже и так всё знаю, — разглагольствовал Малфой. — Я же наследник Малфоев и Блэков…

— Э-э-э, это может быть правдой лишь отчасти, — перебил его Теодор Нотт. — Разве ты не видел, что у Поттера надето на правой руке?

— И что же?

— Новое кольцо. Мне отец сказал, что глава Блэков — крёстный отец Поттера. Так что не удивлюсь, если наследником Блэков станет именно Поттер.

— Но это МНЕ пообещали! — немедленно заскулил Драко. — Отец всегда говорил.. — но тут его снова прервали — на сей раз появившийся в классе незнакомый мужчина:

— Мистер Малфой, если речь идёт о наследовании другого рода, у вашего отца нет права голоса. Разве последние санкции в его адрес вас с ним ничему не научили? — удивлённо поинтересовался он.

— Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?! — потребовал Драко. — Наверно, грязно… магглорождённый, который…

— Я тот, кто считает, что никогда не стоит судить по внешности, — ответил гость, сбрасывая чары гламура. — Я-то считал, вы будете вести себя гораздо спокойнее и вежливее, если решите, что вас проверяет человек. Очевидно, я ошибался, — рыкнул Смутвик. Однако с удовольствием отметил, что заставил всех замолчать. — Пожалуйста, рассаживайтесь за парты, — предложил он. И когда студенты послушались, пояснил: — Я называю вашу фамилию, и вы подходите ко мне. Я уколю вам палец, а иглу уничтожу прямо у вас на глазах. Дальше вы роняете три капли крови на предложенный пергамент, а результата дожидаетесь в соседнем классе. Уверяю — Гринготтс ценит вашу конфиденциальность, поэтому без вашего согласия результаты вашей проверки никто не увидит. Итак, начнём: Лесли Ааронсон…

* * *

Многих студентов поджидало потрясение, когда они обнаружили, что далеко не первые в семье с даром магии. Причём в каждом отдельном случае оказалось, что магия в их роду просто на время «угасла», чтобы возродиться в новом поколении.

Эмоции преобладали самые разнообразные. Многие так называемые магглорождённые, которые считали, что к волшебному миру не имели никакого отношения, внезапно обнаружили не только собственное магическое наследие, но и учившихся рядом родственников, о которых они ни сном, ни духом. А одна парочка вообще выяснила, что они троюродные брат и сестра. Поэтому немедленно публично, но по-дружески расстались, заявив, что раз настолько тесно связаны, что их признали семьёй, то куда уж ближе?

Другие радовались либо огорчались в зависимости от того, являются или нет наследниками семей, как и предполагали. Дошло до громких оскорблений и выхваченных палочек, однако удалось быстро навести порядок.

Среди гриффиндорских первокурсников самое серьёзное потрясение поджидало Невилла, который обнаружил, что является наследником не только Лонгботтомов, но и Гриффиндора. Лаванда Браун оказалась потерянным наследником клана МакКиннон, Дин Томас с изумлением выяснил, что является вторичным наследником американской семьи Пиквери, а Рон Уизли чуть со стула не упал, когда узнал, что они с братьями — разнообразные наследники Уизли, Прюэттов и, что самое удивительное — Блэков благодаря бабушке! Вот и не знал теперь бедолага, как реагировать, когда оказался в родстве с целой оравой слизеринцев.

Натуральный шок испытала и Гермиона Грейнджер, когда выяснила, что благодаря двоюродной бабушке — уже пожилой и слабой женщине, которую она очень любила, является наследницей знаменитого рода Дагворт-Грейнджер. В детстве она всегда считала, что интересные и невероятные истории тёти Уиллоу о волшебном мире и удивительных существах та просто выдумала, чтобы развлечь внучку. Но теперь, зная о магическом мире, Гермиона задавалась вопросом, не догадывалась ли тётя о её магических способностях. Да и книги в кожаных переплётах на самой высокой полке в её доме подозрительно напоминали её собственные хогвартские учебники. Надо обязательно поговорить с тётей в рождественские каникулы.

А вот на Равенкло удивлялись гораздо меньше. В конце концов, многие из них успели ознакомиться с собственной генеалогией, просматривая старые школьные альбомы. Поэтому прекрасно знали, кто они и откуда. Хотя бывший магглорождённый Аарон Дэвис публично заявил:

— Самое ужасное — мы не можем отрицать родственные связи, о которых даже заикаться не хотим. — А случившийся небольшой приступ кашля подозрительно звучал как «Малфой».

На Хаффлпаффе Джастин Финч-Флетчли с удовольствием узнал, что связан с родом Гринграсс. Недостаточно тесно, чтобы стать наследником, но хватит, чтобы его считали кузеном.

Даже Слизерин поджидало несколько сюрпризов. Кто-то оказался выше или ниже в списке наследников, чем считал, хотя предполагалось, что их социальное положение хорошо известно.

Исключением стал Драко Малфой. Даже после разговора с Тео Ноттом он был потрясён, когда выяснилось, что наследником Блэков таки не является.

— Но… мне всю жизнь твердили, что я стану лордом Блэком! — попытался он разжалобить Смутвика.

— Возможно, вам и впрямь такое говорили. Возможно, когда-то это действительно было правдой. Однако нынешний лорд Блэк уже огласил имя наследника, и это не вы. Больше мне нечего сказать, — заявил гоблин и тяжко вздохнул. — Знаете, наследник Малфой, у меня нет привычки давать непрошеные советы, однако сейчас я чувствую себя обязанным поступить именно так. И совет мой таков: не будьте таким как ваш отец. Дело в том, что только потраченное им огромное количество золота позволило ему приобрести хотя бы толику политического влияния и серьёзного общественного положения. Вы же понимаете, насколько это шаткий базис для вас? Лично я бы не хотел, чтобы вы повторили грехи своего отца.

Направляясь в сторону выхода, Драко в кои-то веки глубоко задумался.

На следующее после визита гоблинов утро перед Гермионой Грейнджер стояла важная задача. Поэтому, завтракая за гриффиндорским столом, она внимательно следила за входом в Большой зал. И как только появился Драко Малфой, сразу же встала и подошла к нему.

— Наследник Малфой, пожалуйста, можно вас на пару слов? — вежливо поинтересовалась она.

— Чего тебе надо, гряз… магглорождённая? — буквально выплюнул слизеринец.

— Разве вы не помните, что вчерашняя проверка показала, что никаких магглорождённых не существует? — невинно осведомилась Гермиона. Сидевшие поблизости студенты рассмеялись. — Наследник Малфой, вы, как наследник своего рода, несёте ответственность за давно просроченный долг вашей семьи перед моей, Дагворт-Грейнджер. Поэтому я желаю, чтобы его погасили как можно скорее.

— Какой долг? Желаешь что-то с меня стребовать, разговаривай с моим отцом! — заявил Драко, прекрасно понимая, что отец не даст ни кната.

— Дело в том, что договор тогда заключали именно наследники Малфоев и Дагворт-Грейнджеров. Поэтому урегулировать его можем только мы двое. А если не можете или не хотите, мне придётся передать это дело в Гринготтс — в службу урегулирования долгов, — строго пообещала Гермиона.

Драко побледнел как мертвец. Вот с ЭТОЙ службой никто и никогда не захочет связываться. Кажется, магглы говорят, что испанская инквизиция — это ужас? Только вот до сборщиков долгов банка Гринготтс им как до Луны без метлы!

— Или можем договориться сами. Выбор за вами, — тем временем закончила собеседница.

Драко довольно ухмыльнулся. Благодаря отцу ему хорошо известно, как вести бизнес в магическом мире. Поэтому после «уроков» отца у него серьёзное преимущество перед такими, как… ОНА.

— Хорошо. И что за долг? — надменно поинтересовался он.

— Долг датирован 1792 годом. Это ссуда, которую тогдашний наследник Малфоев Аблютин попросил у наследника Дагворт-Грейнджеров Ходии. Сумма — пятьсот галлеонов.

— Хорошо. Отдам, когда в следующий раз буду в Гринготтсе, — высокомерно заявил Драко.

— Боюсь, не всё так просто. В договоре указано, что если деньги не вернут в течение года, начисляются проценты и пени. Процентная ставка — пятнадцать процентов годовых, проценты простые, а пени указаны в договоре, — пояснила Гермиона, вручая его заверенную копию. — Когда семья Малфоев не погасила долг за целый век, сумма выросла до восьми тысяч галеонов. И вот тогда процентная ставка изменилась на пятьдесят процентов годовых, причём проценты сложные. Долг подлежит уплате в любое время, когда сочтёте нужным. Кстати, гоблины подсчитали, что сейчас вы должны мне столько галлеонов, что в этом числе двадцать один ноль. Итак, каким образом и когда вы желаете уладить этот вопрос?

Судя по всему, Драко собирался упасть в обморок.

— Мне… я… надо посоветоваться с отцом, — всё-таки выдавил он. Только вот даже во всём мире вряд ли найдётся столько золота, чтобы покрыть его официально подтверждённый долг. — А… можем мы встретиться завтра, чтобы обсудить условия?

— Конечно. Завтра в девять утра? Тогда сможем обсудить и другие штрафы, — предложила Гермиона. — Да, и поскольку у вас такой крупный долг передо мной, пожалуйста, протяните руку. — Потрясённый Драко послушался, не задумываясь. И спустя мгновение на его запястье защёлкнулся браслет с выгравированными рунами. — Следящий артефакт. Снять могу только я. И если попытаетесь сбежать, отказавшись выплатить долг, как поступали несколько поколений ваших предков, отправлю за вами гоблинов. И вот тогда уже с вами будут разбираться ОНИ! — твёрдо закончила гриффиндорка. А затем мило улыбнулась. — Всего хорошего, Драко, — пожелала она и вернулась за свой стол.

Драко же испуганно уставился на свою руку. Его жизнь, какой он её знал, только что закончилась. И если ОНА (тут он вздрогнул, ведь даже её имени не припомнил) его не убила, это наверняка сделает отец. Надо срочно ему написать!

* * *

В тот же день состоялась еженедельная сессия Визенгамота.

— Есть ли какие-то новые вопросы со стороны членов Визенгамота или наблюдателей? — поинтересовался Альбус Дамблдор, собираясь заканчивать заседание.

На галерее для публики встал Люциус Малфой.

— У меня вопрос. Мне сообщили, что студентов Хогвартса заставляют жить по-маггловски. Им отказывают в доступе к их наследию и заявляют, что они ОБЯЗАНЫ жить как магглы, чтобы выжить. Лично я ничего не имею против тех, кто выбирает такую жизнь, но хочу заявить о своём решительном неодобрении этой… пародии, которую навязывают юным умам!

— Мистер Малфой, могу вас заверить, что никого из студентов не заставляют становиться магглами. Наоборот — им предоставляют возможность научиться не выделяться в маггловском мире, чтобы лучше защитить себя и секреты нашего мира. А вот как они поступят с этими знаниями, зависит исключительно от них. Кстати, вам известно, что заодно студентов, выросших в маггловском мире, обучают НАШИМ традициям? Чтобы им было легче вписаться в наш мир?

— Ничего не имею против, если детей... более низкого происхождения… обучают жить по-нашему. Но что им помешает уничтожить наши главные традиции, исказив священные обряды и смешав их со своими так называемыми праздниками больше, чем сейчас? Вот не желают они праздновать Йоль — пусть будет Рождество. Или Хэллоуин вместо Самайна. Могу ещё привести примеры, но не хочу отнимать время у этого высокого собрания.

Со своего места поднялась Августа Лонгботтом.

— Господин Верховный Чародей, могу я сказать? — вежливо спросила она.

— Конечно, мадам Лонгботтом.

— В свою очередь могу заверить мистера Малфоя и всех, кого это беспокоит, что старым обрядам до сих пор учат. И всего лишь несколько недель назад я лично руководила обрядами Самайна в Хогвартсе. Да, это необязательно, но если студент пожелает участвовать или наблюдать, никто ему запрещать не будет. Прийти может любой студент либо преподаватель, если относится к подобным традициям без предубеждений.

А вставшая мадам Марчбэнкс добавила:

— В этом году я провела обряд осеннего равноденствия, причём случилось это ещё до изменений в Хогвартсе. И занималась этим много лет. Даже когда ты был студентом, Люциус Малфой! И надеюсь продолжать в том же духе ещё долгие годы.

— Вас устроили объяснения, мистер Малфой? — поинтересовался Дамблдор.

— Да, спасибо. Вижу, что мне неверно сообщили, — кивнул Люциус. Ему ли не знать, что этих старых ведьм лучше не сердить?

— Ещё что-нибудь? Мистер Малфой, можете сесть, — предложил Дамблдор, потянувшись за молотком.

— Вообще-то, господин Верховный Чародей, у меня ещё один вопрос к этому высокому собранию.

— Хорошо, продолжайте, — разрешил Альбус, вздыхая и откидываясь на спинку кресла.

— Хоть я, как и многие другие, радуюсь, что благодаря помощи банка Гринготтс в поисках без вести пропавших или неизвестных родственников столько семей и родов возродились, к сожалению, попутно появилась масса народу, требующих выплаты старых долгов. Причём бывает, договоры заключались несколько веков назад. То есть, со смертью заключавших их сторон они обязаны сами по себе расторгнуться.

— Вы про долг вашего наследника перед Дагворт-Грейнджерами? — вмешался Сириус Блэк

— Ну… на самом деле, я не собирался заострять внимание на трудностях, с которыми столкнулась моя семья, но да! Эти требования ничего, кроме смеха, не вызывают, поэтому предлагаю Визенгамоту объявить их незаконными! Эти люди приносят «договоры», подписанные несколько столетий назад, и требуют вернуть деньги. И если по тем временам проставленная сумма считалась небольшой, то теперь… Эти… эти… маги делают всё возможное, чтобы лишить правильные и знатные семьи их с таким трудом заработанных богатств. А что касается договора, который затрагивает мою семью, как сообщил мой сын, первоначальная сумма займа составила всего пятьсот галлеонов. Однако с учётом процентов получилось такое число, какого я в жизни не видел! — закончил Люциус свою страстную речь.

— Наследница Дагворт-Грейнджер — близкая подруга моего крестника и наследника. Поэтому, мистер Малфой, обратилась за советом ко мне. Кажется, она назвала это число «секстиллион» — всего там двадцать один ноль, — уточнил Сириус. В зале начали перешёптываться. Неужели во всём мире найдётся столько золота? — Ещё мне известно, что наследница Дагворт-Грейнджер предложила наследнику Малфоев завтра встретиться и обсудить условия договора. Насколько понимаю, всю сумму она требовать не собирается, а пытается найти честное и справедливое решение для обеих сторон. Ну что, мистер Малфой, похоже это на то, что кто-то пытается кого-то «лишить с таким трудом заработанных богатств»?

Раздался удар молотка.

— Лорд Блэк, спасибо за разъяснения. Мистер Малфой, Визенгамот не разбирает вопросы частных займов. У нас просто-напросто нет юрисдикции решать любые частные финансовые споры. В банке Гринготтс есть специальный отдел, где можно получить консультацию по этим вопросам. Конечно, если вы захотите привлечь тамошних сотрудников. А по поводу массы народу — сильно сомневаюсь, что многие узнавшие о наследстве вообще заглядывали в старые долги. И неважно, им должны или они. Еще какие-то вопросы есть?

Посрамлённый Люциус сел. После расторжения брака он практически лишился крыши над головой. А в его хранилище так мало золота, что услуги Гринготтса отныне он себе позволить не сможет, даже если захочет. Блэк содрал с него столько, что едва на ночной горшок осталось! Куда уж там помочь сыну погасить долг? До сих пор ему удавалось скрывать информацию, насколько изменилось его финансовое и общественное положение. К сожалению, это лишь вопрос времени, когда публика узнает о свалившихся на него бедствиях.

* * *

На следующее утро лорд Сириус Орион Блэк встретил наследницу Гермиону Грейнджер в вестибюле замка, чтобы помочь в предстоящих переговорах. И теперь они сидели в комнате переговоров, обсуждая, чего хочет добиться Гермиона.

— Думаю предложить уменьшить сумму до миллиона и посмотреть, что они ответят.

— Разумно. Лично я бы попросил два, а потом «позволил» бы уговорить себя снизить до одного. Так ты будешь выглядеть не только разумнее в глазах других семей, но и далеко не глупой. А как насчёт других штрафов?

— Ну… я противник рабства, поэтому брать наследника рода в качестве наёмного слуги не буду. Да и, честно говоря, долго терпеть рядом с собой Малфоя вряд ли смогу.

— Судя по тому, что я слышал, нисколько тебя не виню. Тогда что взамен?

— Наверно, для начала всё-таки выслушаю их, и буду уже исходить из этого. Ну а если попробуют вести себя слишком высокомерно, штраф всегда можно увеличить. Вот список, — и Гермиона протянула своему советнику свиток пергамента. Развернув его, Сириус расхохотался.

Раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Войдите, — чопорно разрешила Гермиона.

Первым вошёл Люциус, причём выглядел так, словно это он тут хозяин. Проскользнувший вслед за отцом Драко слегка поклонился.

— Доброе утро, наследница Дагворт-Грейнджер, лорд Блэк, — тихо поздоровался он.

— Доброе утро, наследник Малфой, — весело откликнулась Гермиона. — И вам тоже, мистер Малфой.

— Доброе утро, Драко, Люциус, — вежливо поприветствовал их Сириус.

Пренебрежительно фыркнув, Люциус сел без приглашения. Драко скромно встал у него за спиной.

— Пожалуйста, присаживайтесь, наследник Малфой, — пригласила Гермиона. И когда тот послушался, внимательно взглянула на его отца. — Мистер Малфой, пожалуйста, не забывайте — вы здесь исключительно в качестве советника. Любые решения будем принимать только мы с Драко без постороннего вмешательства или чрезмерного давления. Лорд Блэк любезно предложил мне свою помощь и совет, и я считаю, мне пригодится и то, и другое. Однако он, как и вы, не станет влиять на исход этой встречи. И если вы либо лорд Блэк нарушите это правило, я потребую от виновного удалиться.

Довольным Люциус не выглядел, тем не менее, неохотно кивнул.

— Тогда начнём. Думаю, вы все согласны, что сумма долга несколько смущает. Поэтому я…

Но тут её перебили:

— Да-да. И мы готовы предложить десять тысяч галеонов. И это всё, что вы от нас получите! — отрезал Люциус.

— Меня это не устраивает, — спокойно парировала Гермиона. — А если вы не можете молчать, пока мы с Драко беседуем, вас отсюда выведут. Больше напоминать не буду.

И она вручила Драко список штрафов.

— Наследник Малфой, как видите, перечисленные наказания довольно серьёзны, и каждое в большей или меньшей степени носит карательный характер. Я не хочу, чтобы из-за этого ваша жизнь пошла под откос, но если мы сегодня не договоримся, некоторые из них вступят в силу немедленно.

Просматривая список, Драко молча кивнул. Да уж, приятного здесь мало.

— Я хочу, чтобы мы договорились о конкретной сумме, которую вам придётся вернуть. А затем…

Но тут её перебили повторно:

— Ты отказалась от нашего предложения, поэтому не получишь ни кната, шлюха никчёмная! — крикнул вскочивший Люциус.

Сириус тут же вскочил и наставил свою палочку старшему Малфою точно промеж глаз.

— ЗАМОЛЧИ! — рявкнул он. — Ты нарушаешь условия этой встречи. Веди себя уже прилично! — Встав между Люциусом и Гермионой и не опуская палочки, Сириус продолжил: — Знаю, ты считаешь, что можешь запросто нагрубить этой юной девушке, которая, между прочим, пытается вести себя разумно и помочь твоему наследнику. Но тебе такое поведение с рук не сойдёт! Гермиона, что решишь?

— Благодарю, лорд Блэк. Мистер Малфой, поскольку вы отказываетесь меня слушать, я налагаю санкции за нарушение условий договора! — выпалила та, держа документ в руке. — И поскольку вы безо всякой причины вмешиваетесь в переговоры между мной и вашим наследником, будете наказаны. Вы, Люциус Малфой, официально назначите МЕНЯ наследницей Малфоев, пока долг не будет выплачен. А заодно оплатите ВСЕ мои расходы на образование, включая книги, форму и письменные принадлежности, пока опять-таки долг не будет выплачен. Всё это в договоре есть, — не слишком уверенно закончила Гермиона, но тут пергамент с договором ярко вспыхнул. То есть, магия «подтвердила» наказание. — Можете идти, сэр.

— Ты не имеешь права! — выкрикнул Люциус. — Ты пытаешься меня погубить! Я не позволю!

— Тогда я сообщу гоблинам, и пусть вами займутся они. Всего хорошего. — Она повернулась к Драко. — Я пытаюсь…

— Ты меня погубишь! Погубишь мою семью! Я… — продолжал разоряться Люциус.

— МИСТЕР МАЛФОЙ! — настала очередь Гермионы громко перебивать. — Если хотите кого-то обвинить, откопайте своего предка и орите на него! Ругайте своих предков, которые так и не выплатили этот долг. Я пыталась поступить с вашей семьёй правильно, но вы этого так и не поняли. — Тут она усмехнулась. — Я пыталась предложить альтернативу, но вы отказались слушать. Поэтому, пока не уладим этот вопрос, будет только так, и никак иначе. Больше мне сказать вам нечего, — и повелительно указала на дверь. — Выход там. Можете воспользоваться им немедленно!

Схватив Люциуса за руку, Сириус вытолкал его из комнаты.

— Детишки, вернусь через несколько минут! — крикнул он через плечо. — А то старину Люцика ждут не дождутся в Гринготтсе, — услышали ребята, прежде чем дверь захлопнулась

Гермиона и Драко дружно рухнули на стулья и, сделав по несколько глубоких вдохов, удивлённо переглянулись.

— Ну… это было весьма неожиданно, — призналась гриффиндорка дрожавшим голосом.

— Не совсем — у отца выдалась тяжёлая неделя, — тихо пояснил потрясённый его поведением Драко. — Ещё кое-что происходит, и ты об этом пока не знаешь. Помимо прочего, брак моих родителей расторгнут, поэтому отец несколько… огорчён.

— Жаль это слышать, — посочувствовала собеседница. — Я могу чем-то помочь?

— Нет, но спасибо за предложение, — Драко тяжко вздохнул. — Посмотрел я, как отец ведёт себя, словно шут гороховый… и теперь задаюсь вопросом: а чему ещё он меня научил вот так же неправильно? Знаю одно — в будущем не хочу стать таким как он. Поэтому не собираюсь ни во что играть и спрошу прямо: чего вы от меня хотите?

— В договоре указано, что я обязана потребовать и деньги, и штрафы. Боюсь, обсуждению это не подлежит. Я собиралась просить два миллиона галлеонов плюс ваше личное имущество, которое верну, когда долг будет выплачен. Плюс отдельный договор, чтобы отныне вы вели себя приличней. Действовать он будет, пока я не буду довольна вашим поведением, — задумчиво выдала Гермиона.

Драко вздрогнул, но всё-таки ответил:

— Разумно. Гораздо разумнее, чем поступили бы на вашем месте отец и его друзья. Я принимаю ваше предложение. Правда, возможностей у меня немного, но…

Тут Гермиона его прервала:

— …но один только факт, что вы готовы меня выслушать, да ещё и осуждаете поведение вашего отца, заставляет меня передумать.

— Но почему? — поинтересовался изрядно озадаченный Драко. — Никто из моих знакомых так бы не поступил. Они бы обязательно потребовали что-нибудь ещё!

— Потому что это правильно, — просто ответила Гермиона. — Поэтому теперь я собираюсь попросить миллион галлеонов и ваши личные ценности. А вернуть их после выплаты долга или нет — на моё усмотрение. Вас устраивает?

— Да! В смысле — да, спасибо. Это гораздо лучше, чем я… — в конце Драко уже бормотал себе под нос, но потом всё-таки взял себя в руки и официально заявил: — Благодарю за щедрость, наследница Дагворт-Грейнджер! В самое ближайшее время составлю список своих ценностей, чтобы вы с ним ознакомились.

— Спасибо. И как вы планируете платить?

— Доступ у меня есть только к моему детскому хранилищу. Посмотрю, сколько там есть, и переведу в ваше. А вот дальше… пока не знаю, — к сожалению, в голову ему больше ничего не приходило.

Как раз в этот момент в комнату тихо вошёл зашвырнувший Люциуса в камин Сириус. И услышав, как расстроен мальчик, мягко спросил:

— Могу я внести предложение?

— Да, пожалуйста, милорд, — с благодарностью откликнулся Драко.

— Как насчёт подработать? Могу организовать работу прямо здесь — в Хогвартсе. Например, помогать Хагриду или Филчу после уроков и в выходные. Зарплата пойдёт в счёт погашения долга, а поскольку времени работа займёт немного, можно спокойно учиться дальше, — предложил Сириус, собираясь в случае необходимости сам выплачивать жалование.

— Работать? Я? Но… — тут Драко глубоко задумался. И вспомнил слова того гоблина. Не быть как отец, да? Если он откажется от этого предложения, как наверняка поступил бы его отец, у него возникнут серьёзные проблемы. А вот если покажет, что не собирается уклоняться от выплаты долга, тогда всегда может утверждать, что пытается восстановить честь и доброе имя своей семьи. Неплохое новое начало для него и хороший задел на будущее. Он мысленно улыбнулся.

— Благодарю, лорд Блэк. И буду весьма признателен, если поможете найти работу. Наследница Дагворт-Грейнджер, вас это устраивает?

— Без сомнений, наследник Малфой. Кстати, меня зовут Гермиона, — с улыбкой заметила она.

— А меня Драко, — ответил тот, тоже с улыбкой протягивая руку для пожатия.

Ожидая, пока закончится Гермионина встреча, Гарри сидел в Большом зале. Правда, подруга говорила, что ждать её совсем не обязательно, однако он хотел убедиться, что с ней всё в порядке. В конце концов, она появилась, разговаривая с нервно улыбавшимся Драко Малфоем. А увидев Гарри, сразу же поспешила к нему.

— Я же говорила, что всё будет хорошо! А когда мистер Малфой попытался вмешаться, с ним Сириус разобрался. И после этого всё наладилось.

— Привет, детёныш. Рад тебя видеть, — с улыбкой поздоровался появившийся Сириус, быстро обнимая крестника. А затем передал Гермионе свиток пергамента. — Гоблины хотят, чтобы ты как можно скорее его заполнила и передала им. Это по поводу наказания, которое ты налагаешь на Люциуса. Ладно, скоро увидимся, — и, махнув рукой, он покинул зал.

Подойдя к гриффиндорской парочке, Драко нерешительно потянул Гарри руку.

— Мистер Поттер, мне показали, насколько неправильно я себя вёл. Поэтому прошу прощения за своё незаслуженно грубое поведение по отношению к вам.

Взглянув на ободряюще улыбнувшуюся Гермиону, Гарри пожал ему руку.

— Мне кажется, мы оба были неправы, поэтому я тоже извиняюсь. Начнём сначала?

— Согласен, — и Драко в свою очередь улыбнулся. — Кстати, тебе кто-нибудь уже объяснил, чем школьный квиддич отличается от профессионального?

Устроившись за гриффидорским столом, трое стали дружески болтать.

— Гарри, какого чёрта ты разговариваешь с этой поганой змеёй?! — воскликнул вошедший в зал Рон. — Отвали, Малфой! Нечего тебе тут делать!

— Уизли, — Драко совершенно спокойно кивнул разъяренному гриффиндорцу, — мы с Поттером согласились, что оба были неправы, и пытаемся завязать знакомство. А может, и подружимся. Тебя это оскорбляет?

— Гарри, дружище, нельзя доверять этому мерзкому ублюдку! Ты же знаешь, что все слизеринцы злые! — возмутился Рон.

— В смысле — как твоя бабушка? — поинтересовался Гарри. — Сам же сказал, что именно из-за неё ты в родстве с Блэками. Знаешь, я посмотрел в школьном архиве и нашёл её. Оказывается, она три года была префектом Слизерина.

— Нет! Я тебе не верю! Моя бабушка хороший человек, а не скользкая змея!

— Но если верить твоим словам, она злая, — терпеливо рассудил Гарри.

— Никогда! Больше никогда не говори о ней! — выкрикнул Рон, не замечая направлявшегося в их сторону профессора. — Все слизеринцы — твари! Или хочешь сказать, они не все хотят служить Сам-Знаешь-Кому или кому-то вроде него?

— Мистер Уизли! — раздался у него за спиной сердитый голос с отчётливым шотландским акцентом. — Вы только что побили рекорд своих братьев-близнецов по количеству отработок за один семестр. Три — за оскорбление мистера Малфоя и факультета Слизерин, одну — за преднамеренную попытку издевательства над студентом, и ещё две — за ругань. А если вспомнить, как вы уже «отличились» в этом семестре… Я-то надеялась, нам удалось хотя бы частично вас перевоспитать. Боюсь, нас ждёт ещё одна беседа с вашими родителями.

Рон отчётливо вздрогнул.

* * *

Пока Сириус буквально тащил Люциуса к камину, тот не мог не подумать, как дошёл до жизни такой. Что ж, вскоре он узнал ответ на этот вопрос.

— Гринготтс! — крикнул Блэк, бросая в камин горсть дымолётного пороха. В зелёном пламени появилась голова гоблина. — Рядом со мной нарушитель, помешавший переговорам наследников Дагворт-Грейнджер и Малфоев.

— Он может пройти, — проскрипел гоблин. — А вот это передайте наследнице — пусть заполнит, — и к ногам Сириуса упал свиток пергамента.

Тот ухмыльнулся.

— Повеселись там, Люцик. Приятного путешествия! — и толкнул Малфоя в зелёное пламя.

Споткнувшись, Люциус вылетел из камина, грохнувшись на спину.

— Добро пожаловать в исправительный департамент Гринготтса, — поприветствовал его гоблин. — Присаживайтесь.

Поднявшись с пола со всем достоинством, какое сумел собрать, «гость» сел в указанное кресло. Из подлокотников немедленно выросли лианы, крепко связавшие его по рукам и ногам.

— Придётся немного подождать, пока наследница Дагворт-Грейнджер закончит заполнять документы. И вот тогда мы вами займёмся. В это время я и вернусь, — и с этими словами гоблин оставил Люциуса наедине с его мыслями.

Спустя какое-то время гоблин появился снова. Взмах рукой — и лианы исчезли.

— Мистер Малфой, мы получили требования наследницы Дагворт-Грейнджер касательно ваших штрафов. И взяли на себя смелость составить договор о ваших выплатах. Вот ваш экземпляр. Пожалуйста, ознакомьтесь и подпишите.

Люциус не верил своим глазам. Объявить девчонку своей наследницей до тех пор, пока Драко не выплатит долг — ожидаемо. А вот расплатиться с её родителями за учёбу в Хогвартсе, школьные принадлежности и форму высокого качества… А на книги в год она требует сколько?! Да он на свой гель для волос почти столько же тратит!

Это ещё ближе подтолкнёт его к краю пропасти. Он ведь всегда притворялся, что богаче, чем на самом деле. И как только Блэк вернул себе приданое Нарциссы и золото, «позаимствованное» Люциусом из семейных хранилищ Блэков, у него осталось меньше трёхсот тысяч галлеонов. А ведь ему придётся купить дом, обставить его, а потом попытаться вложить остаток средств, чтобы получить хоть какой-то доход.

К счастью для него, когда Нарцисса велела ему покинуть её дом, присутствующие авроры не сумели обнаружить тайники с самыми тёмными артефактами. Правда, то немногое, что они всё-таки нашли, обернулось новыми штрафами, однако официальных обвинений и Азкабана удалось избежать. Однако в обозримом будущем за ним наверняка будут внимательно следить.

Тяжко вздохнув, Люциус потянулся за пером.

* * *

В понедельник утром на третьей странице «Ежедневного пророка» обнаружилась весьма интересная статья, которая привлекла внимание большинства студентов и преподавателей Хогвартса.

Магия у «магглорождённых» против генетических мутаций.

Автор: Энн О’Маус.

В шестидесятые годы нашего столетия появилась серия книг под названием «Люди Икс». В них рассказывалось о людях, которые развили в себе сверхъестественные способности (стрелять лазерами из глаз, перемещать предметы исключительно силой мысли, выдвигать металлические когти из костяшек пальцев и тому подобное). Эти способности объяснили генетическими мутациями.

Гены и генетика (для тех, кто не знает) — это крохотные «строительные блоки», из которых состоит человек. Они контролируют цвет глаз и волос, потенциальный рост и так далее. Например: у матери-блондинки и отца-брюнета родился ребёнок-брюнет. Так вот, генетическая мутация — это когда ген сам себя изменяет, создавая новую возможность. В этом случае в приведённом выше примере рождается рыжеволосый ребёнок.

Это привело к тому, что исследователи, включая меня, попытались выяснить, каким образом магия передаётся нашим детям. И почему одни люди обладают способностью колдовать, а другие — нет.

В свете недавних откровений я считаю, что сейчас самое время поделиться результатами моих исследований.

Итак, обнаружено, что очень часто так называемые магглорождённые — потомки сквибов, которым пришлось уходить в маггловский мир. Конечно, частенько они женятся, но магия их семью окончательно покидает. А их воспоминания годятся только для того, чтобы рассказывать забавные сказки маленьким детям. В итоге память о магии умирает вместе с ними. Чаще всего так происходит, когда дети рождаются у пары потомков сквибов.

Тем не менее, бывают случаи, когда в ребёнке произошла (за неимением лучшего слова) мутация без заметного магического влияния, позволяющая ему колдовать.

Лично я считаю, именно так когда-то появились маги. Простая мутация, благодаря которой мы отличаемся от остальных людей. И как только магию обнаружили, волшебники начали искать магических партнёров, чтобы передать этот дар своим детям и сохранить его. Это и привело к той самой идеологии «чистой крови». То есть, родители позволят своему ребёнку завести детей только с партнёром с проверенной магической родословной, чтобы магия не прервалась. К сожалению, бывали случаи, когда это доводило инбридинг до такой степени, что магия детей существенно ослабевала. Причём иногда до такой степени, что колдовать они уже не могли.

Далее приводилась масса сухих фактов и цифр, которые мало кто читал и ещё меньше народу поняли, но суть-то ясна. Конечно же, статья вызвала в магическом сообществе немало громких дебатов.

* * *

Квиринус Квиррел беспокоился. А точнее, беспокоился его скрытый «гость». И что ещё хуже, не стеснялся проявлять неудовольствие.

Все случившиеся изменения оказались полной противоположностью тому, чего он ожидал от магов. Что люди согласны и принимают изменения в обычаях и традициях, а некоторые дошли до того, что даже инициируют их, — это выше его понимания.

Но самый большой страх Тёмного лорда после этой статьи — маги серьёзно задумаются о проблеме кровосмешения, и тогда чистокровной идеологии, на которую он в основном и опирался, придёт конец. Пусть и сам он полукровка. Но даже ему любопытно выяснить, а что покажет его собственный тест на наследие? Жаль, что для этого у него нет тела. Возможно, когда им обзаведётся, он ещё вернётся к этому вопросу.

Первый родительский день в Хогвартсе прошёл неоднозначно. С одной стороны, в школе гостили люди, которые раньше не имели возможности ни замок увидеть, ни как их чадо колдует полюбоваться. С другой стороны, тамошние фанатики решили, что наконец-то настал момент выразить протест против изменений и «понаехавших».

Впрочем, начиналось всё хорошо. Те, кому не добраться до камина, получили порт-ключи, которые доставили их прямиком к замковым воротам. А оттуда кареты довезли всех до самой школы.

Далее состоялся показательный квиддичный матч (причём вместо факультетских сборных играли смешанные составы), а после студенты каждого курса продемонстрировали свои умения в Чарах и Трансфигурации. А там и время обеда подошло, когда ученики наконец-то могли познакомить товарищей по факультету со своими недавно обретёнными родственниками.

Вот тут-то и начались проблемы.

Когда явно неволшебная семья устроилась за слизеринским столом в компании внезапно обнаруженного кузена, стало окончательно ясно, что такая ситуация устраивает далеко не всех.

— Кто-нибудь ещё чувствует этот запах? — на первый взгляд невинно поинтересовался Кассиус Уорингтон, отодвигая тарелку.

Повернув голову в сторону гостей, Адриан Пьюси потянул носом воздух.

— Что-то тут смердит.

— Точно. И как можно есть в таком зловонии? — закончил Уорингтон, поднимаясь из-за стола.

— Мистер Уорингтон, куда вы? — вмешалась профессор Синистра.

— Туда, где не придётся страдать от испорченного воздуха, профессор, — вежливо ответил слизеринец.

— Сядьте, пожалуйста. Не вижу ничего особенного, возможно, за исключением невоспитанности и плохих манер?

— Я не хочу сидеть за одним столом с этими людьми! Если их вообще можно назвать людьми! — воскликнул Кассиус. — Я устал от этого. Устал, понимаете? Больше двадцати поколений моя семья старалась держаться подальше от таких людей, а теперь от меня требуют чуть ли не обниматься с ними? Отказаться от магии, чтобы походить на них? Нет уж, спасибо! Только через мой труп!

Несколько студентов что-то согласно пробормотали себе под нос.

— Каждый из присутствующих либо ученик, либо преподаватель, либо приглашённый гость, который…

— И что?! — снова выкрикнул Уорингтон. — Хватит уже того, что приходится терпеть общество этих ошибок природы, которым вообще не место среди приличных магов. Не говоря уже о том, что их здесь учат! Но я отказываюсь и дальше притворяться, что радуюсь, пока мой мир уничтожают! А если вам или кому-то ещё это нравится, вот сами и живите как магглы! Перестаньте всё менять! — к концу он начал раздражённо скулить.

— Мистер Уорингтон! — вмешался в разговор директор. — Кажется, вы не видите проблемы, которую сами и создаёте, — уже гораздо мягче добавил он. — Видите ли, мы обучаем ВСЕХ магов, а не только избранных, которых вы считаете достойными этих знаний. И пытаемся опять-таки со ВСЕМИ поделиться знаниями, чтобы, в случае чего, вы не остались привязаны к нашему миру и могли выбирать сами. И лично меня ни капельки не волнует, новичок передо мной или его семья училась в Хогвартсе на протяжении пятидесяти поколений. Мы ко всем будем относиться одинаково. А если станем ориентироваться исключительно на магических предков, школа быстро опустеет. У каждого из нас где-то на генеалогическом древе есть маггловский предок, пусть и случилось это очень давно. Да, я могу понять, если вам не нравятся происходящие изменения, но для подобных высказываний есть время и место. А во время трапезы, да ещё и перед нашими специально приглашёнными гостями — точно нет. Поэтому вас ждёт отработка со мной и профессором Синистрой. Вот тогда-то сядем и обсудим всё это как разумные люди. И дело тут не в вашем мнении или словах — дело в неуважении по отношению к нашим гостям.

— Да, профессор, — угрюмо буркнул надувшийся слизеринец, всё-таки усаживаясь на место.

Вернувшийся к преподавательскому столу директор повернулся лицом к залу.

— Даже несмотря на это недоразумение, лично я считаю, сегодня мы добились больших успехов. Поэтому объявляю, что отныне это мероприятие будет проходить дважды в год — на Хэллоуин и в марте месяце. Надеюсь, наряду с сегодняшними гостями к нам присоединятся и новые семьи, — заявил он, прежде чем сесть за стол и закончить трапезу.

* * *

Гермиона с волнением встретила своих родителей. Но ещё сильнее обрадовалась, увидев в их компании тётю Уиллоу. Ведь от неё можно узнать столько интересного!

А старшие Грейнджеры были довольны, что попали в школу, о которой их дочь за этот семестр столько всего написала. Очень уж тут красиво! И даже обычные люди буквально кожей чувствовали магию. Ну а тётя Уиллоу с огромным удовольствием вернулась в свою старую школу, да ещё и любимую племянницу навестила.

Однако взрослых чрезвычайно обеспокоило письмо, которое пришло несколько дней назад. Гермиона издевается над другими студентами из-за домашних заданий? Как-то это на неё непохоже.

Сначала состоялась беседа с профессором МакГонагалл, а затем они выслушали доводы Гермионы. И вот после этого её родители с удивлением воззрились на собственную дочь.

— Да, мы тебя поощряли учиться усердней. Но когда у тебя возникали трения с одноклассниками, ты ведь сама начинала учиться ещё больше, а не играть или развлекаться. У тебя же никогда не было друзей, которые могли показать, каково это — быть ребёнком. А мы тогда только-только начинали свой стоматологический бизнес, поэтому на тебя времени оставалось мало. А когда время появилось, игры тебя уже не интересовали. Вот почему мы так редко чем-то занимаемся вместе — всегда такое ощущение, будто тебе это неинтересно, — объяснил глава семьи.

— Конечно, мы гордимся твоими высокими оценками. Конечно же хотим, чтобы ты добивалась успехов, но даже если у тебя что-то не получится, всё равно будем тебя любить. Это ведь тоже часть жизни, — добавила его супруга.

— Конечно я знаю, что вы меня любите, но когда я плохо справилась с последним спортивным тестом… папа, ты же со мной три дня потом не разговаривал! Вот я и подумала, что вы разочарованы и любите меня теперь не так сильно! — воскликнула Гермиона.

— Это когда же?.. А-а-а, — протянул её отец. — Милая, ты вообще там была не при чём. Просто тогда у нас появился серьёзный конкурент, вот я и ломал голову, что делать дальше. А то нас запросто могли лицензии лишить, если не хуже. Мы просто пытались скрыть это от тебя, чтобы ты не расстраивалась.

— Гермиона, я согласна с твоим отцом, — грустно призналась миссис Грейнджер. — Знаешь, скажу прямо — ты, конечно, много чего можешь почерпнуть из книг, однако жизнь — это гораздо больше, чем одни только книги.

— Согласна, — подключилась к разговору профессор МакГонагалл. — Я уже ограничила, сколько времени ваша дочь может заниматься помимо уроков. А ещё — сколько времени она может помогать другим студентам, которые вовсю пользуются тем, что она хорошо учится. К сожалению, есть у нас и такие.

— Но что же мне тогда делать взамен? — в замешательстве поинтересовалась Гермиона.

— Помимо учёбы всегда можно найти себе занятие. Читайте ради удовольствия, играйте во взрывающиеся карты или в настольные игры или просто поговорите с однокурсниками. Наверняка ведь найдутся темы, которые интересуют всех, — предложила профессор. — У вас есть хобби, несвязанное с учёбой?

— Нет, — неохотно призналась девочка.

— Слушайте, — впервые заговорила тётя Уиллоу, — у меня появилась идея. Может выйти как забавно, так и познавательно. А что, если тебе составить список своих однокурсников вместе с их семьями? Выяснишь, как и чем они живут, и откуда у них в семье появилась магия. И тогда в будущем даже сможешь написать книгу о том, чем отличаются волшебные семьи. Уж всяко гораздо полезнее, чем эта чистокровная пропаганда в «Естественном благородстве».

Улыбнувшись, Гермиона кивнула. Идея ей понравилась.

— Ну что ж, теперь, когда с этим покончили, — продолжала пожилая леди, — почему бы нам не прогуляться по замку? И я смогу рассказать о волшебниках из нашей семьи. Кажется, припоминаю, что где-то здесь висят портреты кое-кого из наших родственников.

* * *

В середине декабря «Ежедневному пророку» вновь удалось потрясти волшебный мир.

«Террористы — Пожиратели смерти разоблачены!» «Ложь «Я был под Империо» раскрыта!» — кричали заголовки.

Как же это обнаружили?

После суда над Питером Петтигрю по приказу Визенгамота его доставили в камеру предварительного заключения и тщательно допросили, поскольку предварительный допрос по причине нехватки времени оказался поспешным.

И, помимо прочего, поинтересовались, ставили ли ему Тёмную метку под Империо.

— Ничего не выйдет, — последовал ответ. — Чтобы метка «прижилась», ты должен искренне верить в идеалы Тёмного лорда и хотеть ему служить. Иначе смерть.

Это и стало первым камешком, который в итоге сорвал лавину.

Петтигрю указал на всех известных ему Пожирателей смерти, и Амелия Боунс начала потихоньку, одного за другим, вызывать их на допрос, попутно проклиная предыдущую администрацию, пустившую этот вопрос на самотёк.

«Вот чем они думали? — с горечью размышляла она во время двадцать пятой «беседы». — Наверняка своими банковскими хранилищами!»

Организовать расследование против ТАКОГО количества представителей известных магических семей, мягко говоря, утомляло. Тем не менее, уже в начале декабря она была готова предъявить всей этой шайке официальные обвинения.

* * *

Люциус Малфой очнулся в тюремной камере. И по своим многочисленным визитам в Министерство быстро её узнал. Только вот раньше он всегда стоял по другую сторону двери и в любой момент мог уйти.

Правда, он не помнил, как тут очутился, и потому, по вполне понятным причинам, чувствовал себя сбитым с толку. Последнее, что запомнилось, — как вышел из своего нового дома, а потом… очнулся здесь.

«Вот дерьмо! — мрачно подумал Люциус. — Готов поспорить на что угодно, это опять Блэк».

Тот самый Блэк, который для начала аннулировал его брак, потом выгнал из дома (обнаружив там авроров, Люциус просто аппарировал, ничего с собой не захватив), а в итоге конфисковал целую груду золота, лишив большей части богатства. Вот и приходится жить в натуральной лачуге, куда он даже своих домовиков постеснялся бы заселить. Ну а дальше эта несносная девчонка потребовала назначить её наследницей. И в обозримом будущем ею и останется.

Люциус тяжко вздохнул. Проведя в одиночной камере несколько дней, он наконец-то честно признался самому себе, что единственный человек, которого можно обвинить в этих невзгодах, — это он сам. Сделал крупную ставку и проиграл. Оставался вопрос, проживёт ли он достаточно долго, чтобы успеть попытаться ещё раз.

* * *

В последующие дни новые сенсационные газетные заголовки только подтвердили шокирующую новость — многие видные граждане оказались преступниками. Поэтому для многих студентов предстоявшее Рождество окажется весьма мрачным.

Однако время и жизнь не стояли на месте.

Так, спустя всего несколько месяцев, открылась школа для немагических родственников студентов Хогвартса. И сразу же — несомненный успех.

А стоило родителям тех самых студентов представить новую концепцию предмета «Современный маггловский мир», как они дружно запротестовали. Как же так — благодаря невежеству их отпрыскам приходится довольствоваться небольшим магическим анклавом? Когда вокруг огромный удивительный мир? Больше того — взрослые начали настаивать, чтобы количество дисциплин, позволявших как следует этот мир изучить, увеличили.

Министерство магии тоже решило не оставаться в стороне. Например, заметив растущее недоверие со стороны потенциальных избирателей, отныне каждого претендента на вакантное место ждёт добровольная проверка. Причём основанная на знаниях и компетентности, а не на пресловутой «чистоте крови». С одной стороны, это привело к увольнениям, но с другой — на работу теперь принимали действительно лучших. И уже вскоре тамошнее кумовство стало далёким неприятным воспоминанием.

Ну а Пожирателей смерти ждал справедливый суд с использованием сыворотки правды. Большинство из них признали виновными и приговорили к различным срокам тюремного заключения, причём минимальный — десять лет. Однако нашлись и те, кого оправдали. И теперь они могли жить спокойно.

И за всем этим испуганно наблюдал Квиринус Квирелл. Конечно, не сам по себе, а с подсказки своего «гостя». И даже пытался возражать против изменений, правда, без особого успеха. А самому Тёмному лорду оставалось беспомощно наблюдать, как его последователей арестовывают одного за другим, а он не в состоянии им помочь. Поэтому ситуация становилась невыносимой.

Как итог — по приказу хозяина одержимый профессор принял свой последний бой. Точнее — за праздничным ужином в честь окончания семестра передал Тёмному лорду полный контроль над своим телом. К сожалению, прежде чем объединившиеся преподаватели его пленили, он успел проклясть несколько студентов. Впрочем, на этом его успехи закончились. Последнее, что узнала общественность, — эту «неразлучную парочку» забрали в Отдел Тайн.

А волшебный мир ждали долгие годы мира и процветания.

Вот и финал моего очередного перевода. Спасибо, что были со мной. И до будущих встреч на страницах новых переводов! Искренне ваш, Greykot.

В тот день стояла приятная осенняя погода. И именно сегодня Гарри и Гермиона присутствовали на вводной лекции в университете, где уже скоро начнут учиться. Однако после занятия Гарри внезапно услышал, как кто-то его окликнул. Обернувшись, он увидел бегущего в их сторону молодого человека.

Остановившись в нескольких шагах и слегка отдышавшись, тот с тревогой спросил:

— Гарри? Ты ведь Гарри Поттер, да?

— Да, это я, — осторожно ответил Гарри.

— Слушай, я знаю, что ты, скорее всего, не захочешь меня видеть, но просто хотел воспользоваться случаем, чтобы сказать «спасибо». Если бы не то пособие, которое ты мне выделил после ареста моих родителей, когда нам было по одиннадцать, даже не знаю, кем бы я стал, — в спешке выпалил незнакомец. — Так что огромное тебе спасибо!

— Что ещё за… Дадли?! — воскликнул потрясённый Гарри. — Дадли Дурсль?

— Ага, — признался тот, неловко потирая затылок. — Извини, просто увидел тебя и сразу же узнал. Может, ты и вырос, но изменился несильно.

— Зато ты как изменился! — заявил искренне улыбнувшийся Гарри. — Конечно, повыше стал, но… э-э-э, не такой крупный, как раньше.

— Ну да. В приёмной семье, куда меня отправили, меня… х-м-м, посадили на диету и вообще научили правильно питаться. Они хорошие люди, и я до сих пор у них живу. Ещё меня научили, что я не пуп Земли, а та куча вещей, которые купили и надарили мои родители, мне не нужна. Тяжело, конечно, было, но когда оглядываюсь назад, до сих пор поверить не могу, каким я был избалованным. Не знаю, в курсе ли ты, что со мной случилось, но через год меня перевели из Смелтингса в другую школу. Представляешь, Смелтингс-то, похоже, одна из худших школ в Великобритании! А в Доме Грифона я завёл новых друзей и стал лучшим на своём курсе.

— Рад это слышать. Погоди-ка… а разве Дом Грифона — это не школа для маггловских родственников студентов Хогвартса?

— Точно! — гордо заявил Дадли. — Кстати, мы постоянно узнаём новости из Хогвартса. А твоё имя частенько мелькало в нашей школьной газете в разделе про квиддич.

— Извини, я и не знал, что ты там учишься. Я-то думал, ты на меня зол за своих родителей, поэтому никогда тебе не писал, — с печалью в голосе повинился Гарри.

— Не переживай. Знаешь, если бы ты попытался заговорить со мной в течение первого года или около того, я бы точно обвинил тебя во всех грехах. Но, надеюсь, теперь я немного повзрослел и понял, что жертвами тогда стали мы оба. Кстати, тебе кто-нибудь рассказывал про тётю Мардж?

— Нет. А что с ней случилось? — полюбопытствовал Гарри.

— Поскольку в кинологических кругах у неё сложилась плохая репутация, собак у неё покупать перестали. И она просрочила ипотеку. А брала её в банке Barclays, — с ухмылкой просветил кузена Дадли. — А поскольку она родная сестра моего отца, а у него в банке репутация ниже плинтуса, началось серьёзное расследование. И когда ОНИ узнали, что она натравила Злыдня на тебя и ещё несколько человек, вмешался Гринготтс.

— Опа! — теперь и Гарри ухмыльнулся.

— Вот-вот! — и Дадли рассмеялся. — Её приговорили работать в подземельях — как и папу с мамой. И в первый же день её укусил дракон. А потом взял и поднял на скалу, с которой она слезть не смогла. Так прежде чем заметили, что она пропала, два дня прошло. Кажется, этому дракону нравится с ней играть.

— А это случайно не валлийский зелёный? Альбинос? — нерешительно поинтересовался Гарри.

— Точно! А как ты догадался? — изрядно удивился Дадли.

— Просто… этот дракон охраняет моё семейное хранилище. Она очень игривая, но… — тут Гарри замолчал.

— Но злопамятная, — подхватил его кузен. — И, похоже, знает, кто виноват в твоих проблемах в детстве. На маму она постоянно гадит, а папа вряд ли хоть раз прошёл мимо неё, не заработав ожог, — и Дадли снова рассмеялся. А увидев встревоженное Гаррино лицо, поспешил его успокоить: — Не переживай — я ничуть не расстроен, с чем они столкнулись. Сами виноваты.

— Рад, что ты так думаешь. Вряд ли… — тут Гарри замолчал, однако его взгляд выражал надежду.

— Можем попробовать стать семьёй? — с немалым облегчением закончил за него Дадли. — Знаешь, не думал, что ты вообще захочешь со мной разговаривать, но кроме тебя родственников у меня не осталось. Понимаю, звучит странно, но я по тебе скучал.

— Согласен… У меня ведь тоже никого из родственников не осталось. Может, для начала подружимся? А уже потом попробуем стать семьёй, — застенчиво предложил Гарри.

— С удовольствием! — радостно выпалил кузен.

— Тогда я должен кое с кем тебя познакомить. Дадли, это моя невеста Гермиона, — с улыбкой представил Гарри свою спутницу.

— Рада с тобой познакомиться, — вступила в разговор девушка, протягивая руку. Взяв её ладошку, Дадли потряс окружающих, учтиво поцеловав костяшки пальцев.

— Я тоже очень рад знакомству. А пока просто вас поздравлю. Искренне надеюсь, что вместе вы счастливы.

— Спасибо. А я надеюсь, теперь вы с Гарри сможете всё начать сначала, — настала очередь Гермионы улыбаться.

— Слушай, извини, мы тут своё общежитие пытаемся найти, — вмешался Гарри. — Договорились там с друзьями встретиться и уже немного опаздываем. Покажешь дорогу?

— Конечно. Я ведь уже целый год здесь учусь. Так что если понадобится помощь, смело обращайтесь.

* * *

Следующие несколько лет Гарри и Гермиона усердно учились. А на среднем курсе поженились, пригласив на торжество как старых, так и новых друзей.

Стоя у церковного алтаря, Гарри ждал невесту в компании двух шаферов — Дадли Дурсля, с которым уже удалось наладить тёплые родственные отношения, и старого друга ещё со времён Хогвартса Невилла Лонгботома.

Когда заиграла музыка, присутствовавший среди гостей министр жестом предложил всем мужчинам встать. Гарри повернул голову, и у него перехватило дыхание. Перед ним предстало самое прекрасное зрелище за всю его жизнь. Процессию возглавляла мечтательно оглядывавшая всё вокруг Луна Лавгуд. За ней шла Дебора Джекман — ещё одна подружка невесты, бывшая Гермионина соседка по комнате и по совместительству невеста Дадли. Которому она первым делом лучезарно улыбнулась. И лишь затем под руку с сиявшим отцом появилось потрясающее видение, которое Гарри никогда не забудет. Для свадьбы Гермиона выбрала великолепное платье, подчёркивавшее все достоинства её фигурки. Вроде бы на первый взгляд простое, но, тем не менее, потрясающе красивое. А падающий со спины солнечный свет делал любимую настоящим ангелом, пока она шла к нему навстречу.

А Гермиона ослепительно улыбалась. Позже она сообразила, что церемонию даже наполовину не запомнила, поскольку её взгляд приковал молодой человек, которого она любила с двенадцатилетнего возраста. Ей оказалось достаточно, что это самый счастливый момент в её жизни. И пока они с нежностью повторяли друг за другом брачные обеты, прежде чем Судьба наконец-то их соединила навсегда, их любовь можно было едва ли не потрогать. А когда они разделили свой первый поцелуй как супруги, проникший в одно из верхних окон солнечный луч на короткую минуту одарил счастливую пару аурой мира, счастья и любви.

Гоблин Смутвик по-настоящему гордился, что ему удалось посетить главное светское мероприятие этого сезона. Честно говоря, приглашение застало его врасплох. И теперь он сидел в церкви в компании профессоров Флитвика и Хагрида, причём все трое — в своём собственном обличье. Но как же так? И только потом новоявленная миссис Поттер объяснила, что обычные люди просто пожали плечами и предположили, что они с Филиусом страдают той или иной формой карликовости, а Хагрид — гигантизмом. Само собой, никому даже в голову не пришло, насколько они близки к истине. А промолчали и пальцами не стали тыкать, не желая показаться грубиянами. «Что ж, в таком случае ещё есть надежда, что наши миры всё-таки способны мирно сосуществовать», — с удовольствием размышлял почтенный гоблин, поднимая бокал и провозглашая тост за молодых.

Драко Малфой получал от церемонии огромное удовольствие. И теперь никто в нём не узнает того высокомерного мальчишку, который впервые приехал в Хогвартс. Ведь выплачивая Гермионе семейный долг, он довольно быстро уяснил, что всё, чему учил его отец, либо чушь собачья, либо не подходит человеку его социального статуса. А потому при помощи своей матери и лорда Блэка изо всех сил старался измениться. И со временем стал близким другом новобрачных. Больше того — они даже родственниками могут стать, поскольку у него роман с кузиной Гермионы Хелен. И он готов поспорить на что угодно — та сейчас мысленно в деталях представляет собственную свадьбу.

В итоге все присутствующие, независимо от стороны Статута Секретности, согласились, что это лучшая свадьба, на которой им довелось присутствовать. И даже без капли магии вышло по-настоящему волшебно.

Кстати, Вернону и Петунии Дурсль приглашение тоже отправили, однако ответ так и не пришёл.

* * *

Шёл две тысячи десятый год, и сегодня Гермиона Поттер переезжала в свой новый кабинет.

Поставив на стол коробку с личными вещами, она внимательно огляделась. Итак, вторая в британской истории «магглорождённая» министр магии и первая женщина-министр за последние двадцать лет. Предыдущей была Миллисента Бэгнольд, занимавшая этот пост с восьмидесятого по девяностый год.

На рубеже тысячелетий статусы крови практически утратили своё значение. Многих бывших чистокровных либо настолько потрясло известие, что у них, оказывается, есть предки-немаги, либо с тех пор они женились на тех, кого когда-то называли магглорождёнными. Как итог, основная часть фанатизма по признаку крови, с которым в своё время ей пришлось столкнуться, больше ничего не стоила. И Гермиона радовалась, что её собственным детям никогда ни с чем подобным столкнуться не придётся.

Благодаря обновлённой и изрядно расширенной программе в Хогвартсе многие маги теперь с комфортом устраивались в обычном мире и даже работали там. А некоторые вели с немагами серьёзный бизнес. Нашлись и такие, кто пытался заставить технологии одного мира работать в другом. В частности, Артур Уизли возглавлял департамент, сотрудники которого ставили перед собой задачу добиться, чтобы электрические приборы работали на магии. А его сын Рон занимался прямо противоположным — пытался заставить магические артефакты действовать в немагической среде.

Кроме того, за последние несколько лет на медицинском рынке обычного мира появились простые зелья для исцеления легко излечимых (с точки зрения магии) недугов. И это несмотря на то, что на всех этикетках стояло «Устранение симптомов». А на деле это лекарства от нескольких видов рака, СПИДа, диабета второго типа и некоторых широко распространённых болезней. Но самым важным стало модифицированное бодроперцовое зелье. Именно это лекарство в обычном мире искали веками. Да, это оно — эффективное средство от банальной простуды. С другой стороны, нашлись болезни и недуги, с исцелением которых уже обычный мир мог помочь волшебному. Причём маги это считали почти чудом. Самым выдающимся и разрекламированным случаем стало исцеление четы Лонгботомов. Больше десяти лет их пытались поставить на ноги магическими средствами, но всё без толку. А потом отправили на компьютерную томографию, после чего специалисты разработали новый курс лечения. И уже к концу девяносто третьего года Фрэнк и Алиса оправились настолько, что их выписали домой.

Волшебный мир медленно интегрировался в современный маггловский, и оба постепенно стали друг друга принимать. Конечно, это не значит, что всё проходило идеально и не возникало никаких проблем. Однако чаще всего решали их быстро, а затем старались разработать толковые планы, чтобы избежать подобных ситуаций впредь. Ради этого в ДМП организовали целый новый отдел. И там тесно сотрудничали с МИ-5 и полицией, чтобы возникшие вопросы решать как можно спокойней. А в случае потенциальной угрозы немедленно сообщать коллегам. И выходило неплохо. Так, благодаря этому сотрудничеству удалось закрыть немало уголовных дел, причём по обе стороны Статута.

Сидя за своим новым столом, госпожа министр размышляла, что же будет теперь. Сколько перемен уже случилось… но сколько ещё предстоит сделать.

И никто даже не догадывался, что все эти перемены, благодаря которым мир стал гораздо светлее и лучше, начались с того, что однажды Гермиона Грейнджер решилась сказать правду.

FINITE INCANTATEM