МакФасти. Драко и драконы (джен)

Выдержка из великого труда Кантанкеруса Нотта «Справочник чистокровных волшебников»:

«Этикет предписывает волшебникам оставаться в гостях не дольше нескольких часов, достаточных для умеренно дружеского общения или обмена профессиональным мнением. В случае более длительного совместного времяпрепровождения гостей надлежит отселить в отдельный дом. Обитание под одной крышей хозяев и приглашенных есть удел нищих и грязнокровок, не имеющих представления об уважении личного пространства. Хотя, не могу не отметить, в каждом правиле есть свои исключения. К примеру, при посещении клана МакФасти лучше оставаться под одной крышей с этими варварами: если кто и сможет отразить случайное нападение на дом дракона, то только они».

* * *

Пока их с мамой гости выгружались из машины, Драко стоял неподалеку и с наслаждением вдыхал воздух с ощутимым запахом моря.

Так странно: он знаком с Эрой меньше полугода, но уже доверяет ей, считает это место своим домом, а ее — своей матерью. Интересно, она считает его своим сыном или только взятым под опеку ребенком?

Стемнело, и в сумерках по всем стенам снаружи заструились тоненькие ручейки света. Казалось, что весь дом покрыт тончайшей золотистой паутинкой. Драко понравилось. Нарядно и не банально.

— Давайте быстрее проходите в дом. Драко, вперед.

Рождественские украшения внутри дома были гораздо более богатыми и волшебными.

Стена между гостиной и столовой стала стеклянной, разрисованной морозными узорами, сквозь которые призывно мерцали красные, зеленые и золотистые огоньки. Маленькие сияющие феи летали под потолком в гостиной, изредка спускаясь вниз и дотрагиваясь до того или иного огонька в стене, после чего тот менял цвет.

В самой гостиной стояла нарядная разлапистая ель, наполнявшая все вокруг приятным хвойным запахом. На ее ветвях бурлила жизнь: всевозможные волшебные существа (Драко узнал нюхля, лукотруса и, конечно же, дракона) занимались своими привычными делами на разных ветках, изредка перебираясь друг к другу в гости. Ониксовый дракон летал и охотился на маленьких золотистых овечек, нюхль старательно перебирал золотишко, то заталкивая его в карман на животе, то доставая обратно, а лукотрус, балансируя на краю своей веточки, тянулся к откатившейся нюхлеровой монете. Где-то в ветвях затерялись плетеные из деревянных прутиков шары, внутри которых пульсировал свет, а на полу под елкой лежал… самый настоящий черный гебридский дракон!

— Ма-а-ам! — Драко окончательно забыл о договоренности про имена. — Под елкой лежит дракон!

— Да, ты прав, лежит. Только это не настоящий дракон, а созданный мной охранник рождественских подарков.

— Зачем?

— Дракон нужен для того, чтобы вы не портили себе сюрприз и не испытывали искушение открыть подарки раньше утра в Рождество.

Драко закатил глаза, но продолжать спор не стал: все их гости уже вошли и толпились в дверях гостиной, не сводя глаз с шеренги домовых эльфов.

— Ребята, — обратилась к ним Эра. — Это обитающие здесь домовые эльфы. Вот этот, Айрон, самый главный здесь. Если будут какие-то проблемы, а меня не будет поблизости, зовите его. Аполло — эльф Драко, а вам пятерым с бытовыми вопросами на этих каникулах будут помогать Коня и Моня. Зовите их, если что-то понадобится. В отличие от тех, что работают в Хогвартсе, мои видимы все то время, что работают, но с десяти вечера до пяти утра у них свободное время, и в доме они не остаются. Если понадобится их помощь, нужно просто позвать их по имени. Всем понятно?

— Ага… да… — донеслось до Драко сбивчивое.

— Отлично. Теперь о ваших комнатах. Фредерик и Джордж, как вам удобнее — жить в одной комнате или раздельно?

— Вместе.

— Хорошо, тогда занимайте на первом этаже угловую комнату, от лестницы направо. Теперь там на дверях табличка с вашими именами. Вещи уже внутри. Персиваль, твоя комната будет тоже на первом этаже, ближе к библиотеке. Это от лестницы и налево. Можете идти располагаться. Домовики проводят вас. Ужинать предлагаю через час, пока осмотритесь.

— Рональд, Гарри, ваши комнаты на втором этаже, — повернулась она к оставшимся. — Там же комната Драко. Я обставила комнаты на свой вкус, если не понравится или захочется чего-то другого — скажите, я наколдую. Идемте.

Драко немного обиделся, что не только ему Эра придумала интересную комнату. Она же его мать, а не для них всех.

— Сначала, вот тут, комната Драко. Дальше — ваши, сначала Рональда, затем Гарри.

— Можете называть меня Роном, мэм.

— Хорошо, Рон, договорились. Заходите, прошу.

Когда Драко увидел обстановку в гостевых комнатах, его немного отпустило. Это были красивые и удобные комнаты, но без особых интересностей. Не то что его спальня.

— Если хотите, — протянул он. — Можете заглядывать в мою комнату.

— Правда можно? — Чего это Поттер такой удивленный?

И почему Эра так хитро улыбается?

— Я пока спущусь вниз, в столовую. Ищите меня там, если что надумаете.

* * *

Кровать под потолком получила свою порцию восхищенных вздохов, как и книжное дерево. В воздухе летали светлячки, они же поблескивали и на полу.

— Вау, — Поттер присел, удивленно разглядывая маленькие светящиеся шарики на ковре.

— Это все мама придумала и наколдовала. — Драко развалился в кресле, горделиво поглядывая на однокурсников. — Если хочется чего-то волшебного в комнаты, скажите ей. Тем более она сама предложила.

— Удобно ли? — Поттер невесело хмыкнул.

— Неудобно отказываться, если предлагают. — Драко даже сам удивился, почему подталкивает этих двоих к созданию собственных необычных комнат. Вот только недавно ведь не хотел. Но их восторги от его комнаты были такими искренними…

— Аполло, — позвал он. — Попроси маму подняться сюда, ребятам захотелось украсить комнаты.

Когда через полчаса в комнату к Уизелу ввалились близнецы, они просто рты пораскрывали.

На полу был ковер, расчерченный, как поле для квиддича. Кровать висела в воздухе, прикрепленная к стене с реалистичным небом, а под ней крепились три кольца, как те, в которые забрасывают квоффл. Еще кольца были с другой стороны, внутри них были специально сделанные мишени, удерживающие любые кинутые в них предметы на том месте, куда бросивший смог попасть.

На потолке были изображены движущиеся игроки команды «Пушки Педдл», разыгрывавшие матч против гриффиндорской команды. Бр-р-р. Хорошо, что уже вечер и нарисованные волшебники с метлами куда-то улетели спать.

Как и в комнате Драко, шкаф для вещей и туалет можно было легко найти по конкретным и неизмененным дверям.

— О, — отмахивался красный от удовольствия рыжик. — Вы еще комнату Гарри не видели.

Драко и сам удивился, когда увидел. Он ни за что бы не подумал, но Поттеру понравилась тема Рождества в обычном доме. Мама сделала ему камин, постелила перед ним пушистый ковер с кучей пледов и подушек, а потом превратила часть комнаты в кусочек заснеженного леса, украшенного на Рождество. Получилось очень уютно, что мгновенно оценили все присутствовавшие.

— Что ж, — возгласила Эра, обращая на себя внимание. — У вас еще есть немного времени до ужина. Отдохните, разберите вещи, если нужно. Жду вас внизу.

* * *

После ужина, на котором Эра устроила Уизли легкий допрос об их планах на будущее, Драко устало поплелся в свою комнату.

Человечность для Грейнджер было трудно изображать, но вот гостеприимство перед рыжими — еще неприятнее. Был бы здесь Невилл…

Он забрался на подоконник и прислонился лбом к стеклу. Это всегда успокаивало и помогало держать себя в руках, даже после ссор с родителями. Даже после того, как они его бросили, холод стекла немного приводил в чувства.

Вскоре он услышал шаги позади себя. Его новая мама села рядом, обняла и за плечи и произнесла лишь одно короткое слово:

— Рассказывай.

Лишь после этого он понял, что обида, горечь и невыносимая несправедливость душат его уже какое-то время. Прямо как тогда, в начале года в Хогвартсе.

Поначалу говорить было трудно, правда царапала горло, но слово за слово — и тяжесть с плеч его сошла лавиной несвязных вскриков и злых слез.

— А потом Поттеру прислали метлу! И они все спрашивали меня о тролле. Приключение! Веселое приключение, а-ха… Я думал, что умру. И Аполло упал…

Эра просто обнимала его и слушала, но когда Драко посмотрел на нее в перерыве между всхлипами, то заметил блестящие полоски на щеках. Все же не все слезы, промочившие брюки на коленях, оказались его.

Когда все накопившееся на душе наконец закончилось, а в груди возникла приятная пустота, его мать заговорила.

— Во-первых, повторю это снова: я горжусь тобой. Я ужасно зла на твоего директора, профессоров, но невероятно горда именно тобой. Не только из-за успешного выживания и спасения других от тролля. В основном я восхищаюсь твоей выдержкой и здравомыслием, так нехарактерными тому факультету, на который судьба привела тебя учиться. Однако, и это во-вторых, мне жаль, ведь отчасти и я виновата в постигшем тебя горе.

— Чем? — Драко непонимающе уставился на нее.

— Я могла перевести тебя в любую другую школу. Все еще могу, если захочешь. Я могла бы не советовать тебе терпеть и искать способы поладить…

— Это лучший совет, что я получал. — Драко выпрямился и утер мокрое лицо. — У меня никогда не было друга лучше, чем Невилл, а я бы с ним и не заговорил, если бы не твои советы.

— К слову, да, чем мистер Лонгботтом тебе приглянулся? Ты ведь недавно с ним подружился? На момент поступления на Гриффиндор у тебя на нем вроде бы не было знакомых…

Драко фыркнул, а затем поспешно шмыгнул носом.

— Это единственный благородный гриффиндорец на всем том чертовом факультете! Чистокровный, с хорошим воспитанием, странно добрый, да и вообще, приятно поговорить с кем-то не чокнуто безрассудным!

Мама рассмеялась.

— Двое полукровок, росших среди маглов, один маглорожденный и двое чистокровных, помимо тебя. Любопытный набор, но практически не из чего выбирать, ты прав.

— Ты наводила справки о моих соседях? — Драко почувствовал, как его глаза округляются. Он такого не ожидал.

— Говорила же, слизеринец — это не принадлежность к факультету, а состояние души. Невилл — хороший выбор для общения. Еще один повод для гордости тобой, — Эра снова обняла его за плечи. — Сын.

Было странно. Очень странно.

И невыразимо приятно.

— Ты не просишь меня подружиться с твоими племянниками или Поттером, — пробурчал Драко. — Почему?

— Мне с Амалиэрой было ужиться непросто. Вряд ли ее дети воспитанием вышли получше.

— Но ведь Амалиэра — это ты?

— Ох, — Эра закатила глаза. — Семейное имя. Один брат решил назвать свою дочь Амалиэра «Молли» Прюэтт, а другой — Амалиэра «Эра» Прюэтт. А поскольку это те же родственники, что выгнали меня из дому, вопрос об их здравомыслии даже не поднимается.

Драко хихикнул.

— Я думал, что это у меня имя странное.

— Родители рассказывали, что мое имя образовано от слов «эра, период» и «зловредный, проклятый», а твое происходит от созвездия сильного, смелого и абсолютно волшебного создания. Так кому из нас больше не повезло?

— Над ним всегда смеялись.

Драко ярко помнил, как мерзко захихикал Уизли тогда, в поезде. И он не был первым. За спиной и Нотты, и Забини, и даже Яксли всегда смеялись над несоответствием его имени с ним самим.

— Ни один детеныш не опасен в той же мере, что взрослая особь, Драко, а ты пока именно детеныш. Первые три месяца гебридские драконы не дышат пламенем, а маленькие мантикоры мягкие, как котята, и такие же нежные. Не нужно заставлять себя быть тем, кем ты по природе своей не являешься.

— То есть?

Эра потерла переносицу. Она всегда так делала, когда собиралась говорить честно то, что ей самой не нравилось.

— Когда волшебнику говорят «дракон», он представляет собой что-то такое громадное, злобное и огнедышащее.

— Да, а когда я говорю «Драко», все смеются, ведь я невысокий, худой, бледный и… — Драко отвел глаза. — Слабый. Дурацкое имя.

— Драко, как волшебница, прожившая последние пять лет бок о бок с этими созданиями, я ответственно тебе заявляю: «громадное, злобное и огнедышащее» — это такой же миф о драконах, как и несущая наш мир на своей спине черепаха.

— Что?

— Если бы все драконы были просто такими крылатыми машинами смерти, могли бы МакФасти несколько тысяч лет жить рядом с ними? Целыми семьями, с детьми? И разве бы драконологи не были бы не профессией, а лишь видом корма для обитателей заповедников?

Драко перевел взгляд в окно. Где-то там, на другом конце острова, укладывались спать драконы с потомством.

— Что я сказала тебе о безопасном проживании рядом с драконами?

— Опасны только самцы, но они живут на других островах.

— Все верно. Но даже с ними можно найти способы договориться. Однако сейчас не о том. Драконы, Драко, отличаются свободолюбием и завидным упрямством. Они злопамятны, но для тех, кто был с ними добр, они сделают все, что могут, и даже немного сверху. Да, их можно было бы назвать злобными, поскольку они кусают и дышат пламенем на все, что даже относительно пригодно им в пищу, однако, приглядевшись, можно заметить в этой трактовке ошибку. Драконы бесконечно любопытны, хотя в сочетании с их силой и неуемной энергией это довольно разрушительно. Но главное, вопреки расхожему мнению, они умны. Я могу ошибаться, Драко, но что бы ты или кто-то еще о тебе ни думал, это имя подходит как нельзя лучше.

— Не уверен.

— Посмотрим. К слову, о свободолюбии. Я прошу, практически требую, чтобы, сохраняя спокойствие и здравый рассудок, ты все же выбирал себе каждый раз то, что приведет тебя к твоей собственной мечте. Не Малфоев, не моей — к твоей, и только. Особенно теперь, когда ты слегка обжился на Гриффиндоре и завел там приятелей.

— Почему ты об этом говоришь? — Драко ненавидел, когда взрослые начинали говорить о будущем. Он всегда знал, кем станет: как отец, он будет политиком и продолжателем рода Малфоев. Будет посещать благотворительные вечера, посчитывать деньги и пугать всяких тупых грязнокровок в Министерстве. А когда обзаведется семьей, то и в Хогвартсе тоже.

А теперь?

— Друзья помогают почувствовать себя на своем месте в жизни, однако они обязательно влияют на характер и суждения друг друга. Например, мисс Грейнджер. До всего произошедшего пошел бы и за ней и стал бы успокаивать?

Нет, определенно нет.

— Сочувствовал ты ей, быть может, оттого, что сам побывал в подобной ситуации. Но откуда тебе пришла в голову мысль, чтобы дать ей понять, что она не одна? Проявить к ней… не знаю, милосердие? Несмотря на то, какая она была неприятная и доставучая, судя по твоим письмам?

— Невилл, — понял Драко. — Так со мной поступил Невилл, когда я извинялся в Большом зале.

— Помнишь, что я говорила про гриффиндорцев и неугасимое их желание защищать?

Драко закатил глаза.

— Сейчас, при общении с новыми людьми, со мной или одноклассниками, твои нравственные и жизненные ориентиры под всем этим влияниям обязательно начнут меняться. Это неизбежно. Но всегда старайся оставаться верным себе и своему внутреннему чутью на то, чего на самом деле ты хочешь в жизни.

— А как было у тебя? — его уже давно интересовал этот вопрос. — Ты больше пуффендуйка или слизеринка?

— Я — умеренно жестокая, прагматичная и предусмотрительная слизеринка с неизменным, чисто пуффендуйским желанием помогать, — мама развела руками. — Лучше сформулировать не смогу, увы.

— Кто на тебя влиял?

— В хорошем смысле, боюсь, особо никого и не припомню. Скорее многие мои поступки были противодействием на неприятные мне действия других. Чем сильнее мне мешали идти к моей цели — стать обескураживающе обалденным целителем и изобретателем — тем больше сил мне это придавало. Но никому такое не посоветую. Это тяжело, ужасно обидно и попросту несправедливо.