МакФасти. Драко и драконы (джен)

Выдержка из великого труда Кантанкеруса Нотта «Справочник чистокровных волшебников»:

«Многие волшебные семьи хранят в секрете свои таланты и традиции, но нет в Британии семьи менее известной, чем МакФасти. О них известно столь мало, что не удается даже отследить, являются ли они чистокровными или же нет. Странные, живущие на далеких островах варвары с не менее странным девизом: "Сила в единстве, единство в различиях"».

* * *

Неделя для Драко прошла как в тумане. Он ходил на какие-то занятия, что-то ел, как-то спал. При этом ничего не слышал и ни с кем не разговаривал. Он даже плакать не мог.

Папа и мама для ребенка — это просто неотъемлемая часть жизни. Он никогда не задумывался о том, что они могут из нее просто так взять и исчезнуть.

Как?! Как такое просто возможно?!

Все из-за того, что какая-то дурацкая штопаная Шляпа прокричала «ГРИФФИНДОР».

Он ненавидит это место.

От занятий в пятницу его освободили. Декан гриффов (не его!) что-то говорила про сочувствие ему и прочую такую чушь, но откуда ей знать, что он чувствует!

После завтрака она провела его в кабинет к директору, который тоже нес что-то якобы утешающее. Драко с трудом вытерпел все это, просто желая уже наконец шагнуть в чертов камин.

Он хотел домой.

* * *

Добби сразу отвел его в комнату. Ни папа, ни мама к нему не вышли.

Ах да, со вторника они уже перестали быть его родителями, ну конечно же.

— Мистер Драко, сэр, — пропищал домовик. Черт, даже он больше не говорит «молодой хозяин» или что-то вроде того. — Добби приготовил для вас безразмерную сумку, сэр. Для всех ваших вещей, сэр. Помочь их собрать?

— Безразмерную?

— Да, мистер Драко, сэр. Безразмерную. Чтобы больше вещей поместилось.

Драко огляделся.

У него была эта комната с самого детства. Большое окно на одной из стен, огромная кровать с покрывалом, шкаф с вещами, полки, заставленные маленькими подарками и фотографиями. Сувениры с чемпионатов по квиддичу, на которые они ходили с дедушкой, фотография с ним, снятая незадолго до его смерти, а в углу стоит метла. Белый потолок, светло-серые стены, темно-серый мрамор под ногами, частично прикрытый пушистым сверкающе-белым ковром, на котором он любил валяться, перечитывая «Развитие и упадок темных искусств». Он делал вид для отца, что заинтересован ими, но на самом деле раз за разом читал про чертова Поттера и мечтал, как подружится с ним.

В глазах защипало, горло забил комок, а грудь сдавила ужасная обида. На Поттера, на отца и мать, этих предателей, а еще — на всю эту жуткую несправедливость, в которую теперь превратилась его жизнь.

— Сложи мои вещи, Добби, одежду, обувь, теплые вещи. Еще положи колдофото с дедушкой и его подарки, особенно те, что с чемпионатов. А еще метлу…

— Метлу оставь, Добби, — раздался сзади ледяной голос па… мистера Малфоя. — Она не принадлежит тебе, Драко, а значит, ты не имеешь права ее забрать.

Драко чувствовал, что не может обернуться. Он обязательно расплачется. Снова начнет умолять оставить его, как какого-то приблудного книззла. Хватит, не сегодня.

— Чудесно, — ответил он со всем доступным самообладанием, хотя голос и подвел его в конце. — Сложи все, как я сказал, Добби, кроме метлы.

Домовик поклонился и отошел выполнять приказ, когда его догнал голос хозяина:

— А потом, Добби, подготовь этого ребенка. Сегодня у него важный вечер.

* * *

Это был самый отвратительный банкет, который Драко мог себе представить.

Его родители праздновали, что он больше не их сын.

Приглашены были все их друзья, родственники, даже самые дальние, а также некоторые «приемлемые» чистокровные или полукровные семьи. Нет, приемлемые не как опекуны для него, а как гости под крышей поместья Малфоев.

Ведь негоже приглашать всякое отребье даже в том случае, когда речь идет о дальнейшей судьбе ребенка, что до недавнего времени был их сыном, верно?

Они все были в главном зале поместья — танцевали, ели, пили. Веселились. А Драко стоял посередине зала в нарисованном круге и никуда не мог оттуда выйти.

Как чумной.

«Как гриффиндорец среди потомственных слизеринцев», подумал он.

Зал казался странно большим, как и люди вокруг. Сам же он был до ужаса мелким и незначительным.

Все те, кого он раньше считал родителями своих друзей, ходили вокруг, тыкали в него пальцем, кривились, смеялись.

Все они, как один, отказывались брать его в свою семью.

Отказался и его крестный. Драко просил его в Хогвартсе, просил не раз, но каждый раз слышал категоричный отказ. Вот он прошел мимо и сегодня.

Все его бросили.

— Они ужасно напоминают мне шакалов, что думаешь? — раздался голос совсем рядом.

Драко подпрыгнул. Внутрь его круга шагнула молодая женщина. Ярко-рыжие волосы, вьющиеся мелким бесом, зеленые глаза, правильные черты лица. А еще — ну очень ехидное выражение лица.

— Присядь, ребенок. Ты ведь устал.

И после этих слов она уселась прямо на пол!

Только тогда Драко заметил, что вместо вечернего платья, мантии и всего такого, что полагалось носить женщинам на приеме, на этой странной женщине была белая рубашка, заправленная в серые широкие брюки.

Слишком странная волшебница. Может, грязнокровка?

— Меня зовут Амалиэра МакФасти. Но некоторое время назад моей фамилией была «Прюэтт».

Драко некрасиво выпучил глаза, приоткрыл рот и все же присел.

Волшебное сообщество слишком тесное, чтобы какие-то скандалы можно было оставить в тайне.

На истории Амалиэры Прюэтт чистокровные мамы учили чистокровных детей, что нельзя предавать чистокровные идеалы. Например, нельзя поступать на Пуффендуй, если не хочешь, чтобы тебя изгнали из рода.

— Вижу, что ты заочно со мной знаком, — Амалиэра фыркнула. — Такая себе слава, но иногда полезная, поскольку представляться во второй раз не нужно. Так, что скажешь, похожи на шакалов?

— Шакалы сопровождают львов, — буркнул Драко, краем глаза рассматривая собеседницу.

Она повернулась к нему и выразительно подняла брови.

«Шакалы — лев — гриффиндорец», промелькнуло у Драко в голове. Ему бы рассердиться, но отчего-то вышло только сдавленно хихикнуть.

— Я до сих пор помню свою церемонию прощания, — женщина обхватила колени руками и положила на них подбородок. — Комната словно шаталась, а стены казались дальше, чем были на самом деле. Все так мерзко хохотали…

— И чем закончилось? Вас взяли МакФасти?

— Тогда — нет. Меня никто не принял в семью. Ни в тот день, ни последующие пять лет. Я жила в приюте, ну, знаешь, обычном, где все остальные не были волшебниками. Драко, — она внезапно повернула к нему голову. — Я, как никто, понимаю, как тебе жутко, больно и грустно. Серьезно. А потому, хоть мы мало знаем друг о друге, предлагаю стать частью моей семьи.

Драко показалось, что он ослышался. Зачем? С чего кому-то брать себе непонятного ребенка, пусть и такого прекрасного, как он?

— С чего бы? Зачем вам это нужно?

— Чтобы ты обрел дом. Я не стану говорить красивых речей про семью, что буду хорошей матерью или вроде того. Нет, ты в это не поверишь, как и я сама. Но вот что правда: я богатая, сильная, влиятельная, чертовски крутая ведьма, живущая на островах среди драконов. Я буду поддерживать тебя, обеспечивать, и мной можно пугать всех тех, кто будет тебе досаждать.

— Вот прям так все радужно? Вы прямо как я, все понимаете, да?

— Ну, тебе перед принятием решения стоит знать еще кое-что. Когда я поступала в Хогвартс, то осознанно предпочла Пуффендуй Слизерину, который мне советовала Шляпа. Несмотря на ожидаемые последствия.

— Почему? — удивление было настолько сильным, что Драко даже закричал.

— Я — слизеринка по натуре, но репутация пуффендуйки отлично работает для того, чтобы не вызывать подозрений и неприятия. Проще говоря, сидя на той несчастной колченогой табуретке, я поняла, что для достижения того богатства и власти, которые я так хочу получить, мне нужно слиться с самым безобидным из факультетов. Да, я не ожидала, что недовольство мной будет так велико, что меня изгонят из семьи. Было больно и невероятно несправедливо от такой подлости, сложно пробираться через все эти проблемы к своей цели, но — вот она я.

— А я не хотел на Гриффиндор! Это просто ошибка.

Амалиэра грустно ему улыбнулась.

— Драко, ты можешь ее исправить?

— Нет, — он поморщился.

— Значит, перестань думать, что это — ошибка. Ты слизеринец? Стало быть, это возможность. Извлеки выгоду.

Звон в ушах прекратился, а залу вернулись подобающие размеры. Вокруг все еще бродили шакалы, но больше не пугали. Просто были отвратительны, и от них хотелось поскорее убраться.

Она протянула руку, и Драко схватился за нее.

— На «маме» настаивать не стану. Зови меня Эрой.