I’ll never tell (гет)

Посвящается всем тем, кто очень ждал...

Две недели пробежали быстро и незаметно. Новые обязанности, занятия с Невиллом, разговоры с Гарри, когда он возвращался опустошенный после отработок у Амбридж, и бесчисленные футы домашних заданий — все это совершенно не оставляло Гермионе свободного времени. Втянуться в бешеный ритм учебы ей удалось довольно легко, но вот что было делать ночами, когда мысли переставали занимать бесконечные формулы, расчеты и эссе, и накатывала щемящая грусть? Гермиона вздыхала, переворачивалась на другой бок и вновь принималась перебирать в уме компоненты для зелий, классифицируя их по мере возрастания ядовитости и воздействия на организм. Но бывали и такие дни, когда она засыпала, стоило голове только коснуться подушки, и тогда ей снилось бескрайнее звездное небо, подмигивающее пульсирующим светом альфы созвездия Пса.

— ...ничего не хочет слушать, — услышала она обрывок разговора друзей.

— Кто?

Рон с Гарри укоризненно на нее посмотрели и синхронно покачали головами.

— Ты не хочешь нас слушать, — произнес Гарри с таким видом, словно повторял это уже десятый раз.

— П-прости? — она непонимающее приподняла бровь.

— Ты же знаешь, как важно растущим молодым организмам проводить больше времени на улице, — состроив жалобную гримасу, продолжил он. — Гермиона, мы обязательно выполним задание по Травологии, но давай потом? Сегодня и так последний выходной перед долгой и трудной неделей.

Гермиона нахмурилась, губы сжались в тонкую линию, и она укоризненно посмотрела на них. Но стоило ей только набрать воздуха в легкие, чтобы ответить, как непонятно откуда появившийся Малфой в компании своих верных прихлебателей лениво поинтересовался:

— Что, Шрамоголовый, думаешь, тебе это чем-то поможет? Тебя это тоже касается, Уизел, так что выдохни и просто помолчи.

— Катись, Малфой, — огрызнулась Гермиона, вцепившись в готового наброситься на обидчика Поттера. — Гарри, успокойся... Рон? Нет, стой!

Ее возглас совпал по времени с бросившимся на Хорька Уизли.

— Так-так-так, — вкрадчивый голос донесся прямо из-за спин замерших Гермионы и Гарри. — Что я вижу, мистер Уизли? Не успели получить значок старосты и уже нарушаете правила?

В круг дерущихся плавно вошла профессор Амбридж, постукивая палочкой по мясистой ладони.

— Какое бы мне выбрать за наказание для вас? Чему вы улыбаетесь, мистер Малфой? — ледяной взгляд маленьких глазок обратился на ухмыльнувшегося Драко. — Наказание одно для всех.

— Н-но, — глаза Малфоя округлились от изумления. — Мой отец...

— Да-да, — сладко улыбнулась Амбридж, — я лично знакома с мистером Малфоем, не стоит утруждать себя.

На скулах Малфоя проступили красные пятна гнева, глаза сузились, и он неразборчиво пробормотал себе под нос ругательство, пока профессор отчитывала гриффиндорцев.

— Вы что-то хотели добавить? — невозмутимо спросила она, на мгновение обернувшись к Драко, с извечной улыбочкой на губах.

— Совершенно ничего, профессор Амбридж, — процедил тот в ответ, стискивая кулаки и проклиная свою глупую идею задеть чертовых гриффов.

Гермиона лихорадочно пыталась придумать выход из сложившейся ситуации, почти не вслушиваясь в разговор Малфоя и Амбридж. Но как бы она ни пыталась, ничего путного в голову не приходило.

— Что здесь происходит, Долорес? — высокий голос профессора МакГонагалл оборвал речь Амбридж на полуслове.

— О, Минерва, — радостно улыбнулась та. — Я так рада, что ты появилась здесь, — продолжила профессор Амбридж, окидывая сухопарую фигуру МакГонагалл каким угодно взглядом, кроме радостного. — Ваши студенты не смогли прийти с мистером Малфоем к единому мнению, раз решили перейти к рукоприкладству.

— Это правда? — строго спросила декан Гриффиндора у своих подопечных.

Гарри и Рон хотели было возмутиться, но Гермиона решила рискнуть и попытаться спасти их, прекрасно понимая, что любое наказание МакГонагалл будет не в пример лучше, чем отработка у Амбридж.

— Простите, профессор, — виновато опустила она глаза, рассматривая носки туфель. — Это досадное недоразумение.

— Милочка, — вклинилась Амбридж, чуть сощурившись, — вы сильно преуменьшаете вашу вину...

— Профессор Амбридж, — вновь оборвала ее МакГонагалл, — разрешите я сама разберусь со своими студентами. То же, думаю, стоит сделать и профессору Снейпу, вам так не кажется? Он все же их декан.

Амбридж возмущенно открыла рот, пытаясь оспорить решение, но подавилась воздухом под пристальным взглядом, направляющегося к ним Снейпа. Сказать честно, Гермиона еще никогда не была так рада появлению ненавистного учителя, ведь от одного взгляда на него, у Амбридж совершенно пропала охота спорить.

— Вы трое, — МакГонагалл нахмурилась, и дернула подбородком в сторону своего кабинета, — за мной.

Кабинет МакГонагалл встретил их косыми лучами солнца, падающими сквозь приоткрытые ставни. Солнечные блики скользили по золотым узорам ковра и сверкали на хрустальной чернильнице, стоявшей на краю столешницы.

— Не могу поверить, мистер Поттер, мистер Уизли, что вы настолько плохо себя контролируете! — профессор МакГонагалл говорила спокойно и взвешенно. Гермиона молча подобралась, вполне закономерно ожидая вспышки гнева. — Вы меня очень разочаровали. Очень!

— Простите, профессор, — покаянно произнес Гарри, устало потирая лоб кончиками пальцев. — Этого больше не случится.

— Ох, мистер Поттер, — вздохнула она. — Скорее земля остановится, чем вы с мистером Малфоем сможете пройти и не задеть друг друга.

— Но профессор! — вклинился Рон, до этого разглядывающий свои руки. — Это ведь не честно! Малфой сам первый начал! И...

— Мистер Уизли, как вы думаете, для чего вы получили свой значок старосты? — устало спросила она, опираясь на край стола.

— Э... — Рон запнулся, неуверенно взглянул на Гермиону, словно надеясь на ее подсказку, потом — на Гарри, извиняясь за свои следующие слова, и выпалил: — Потому, что я его заслужил?

Минерва МакГонагалл тихо хмыкнула, поправила очки и с интересом уставилась на Рона.

— То есть вы считаете, что на этом критерии выбора старосты заканчиваются? Только быть достойным? И все?

— Ну да, — не совсем понимая, в чем он не прав, согласился Рон.

— Вы, конечно же, правы. Но главной причиной было совсем иное — вы должны были наконец-то осознать ответственность за свои поступки, быть готовым предотвращать конфликты еще до их начала, научиться слушать и слышать. Вот что значит быть старостой. Быть выше своих собственных эгоистичных желаний, быть прозорливее...

— Но профессор, Малфой... — вновь попытался донести до нее свою правду Рон.

— Мистер Уизли, вырастите наконец-то! — в сердцах произнесла она. — И вы тоже, мистер Поттер. Перестаньте себя вести, как дети. Детство уже давно закончилось.

Плечи Гарри ощутимо напряглись, и Гермиона не задумываясь взяла его за руку, крепко сжимая холодные пальцы. От зорких глаз профессора МакГонагалл не укрылось это движение.

— Мисс Грейнджер, я очень на вас рассчитываю. Не давайте им совершать глупых поступков.

— Я постараюсь, профессор, — склонила голову Гермиона.

— И что касается вашего наказания, — МакГонагалл задумчиво наклонила голову набок, полностью проигнорировав горестный стон Рона. — Думаю, пары вечеров в обществе мистера Филча вполне хватит.

Гарри и Рон обменялись одинаковыми, полными отвращения взглядами и в один голос ответили:

— Да, профессор МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, вас это тоже касается.

Гермиона удивленно взглянула на декана.

— А Гермиону за что? — возмущенно воскликнули они все также в унисон.

— Чтобы вы не натворили еще больших глупостей, — вздохнула МакГонагалл. — Постарайтесь не влезать в неприятности — год еще только начался.

— Хорошо, профессор МакГонагалл, — слаженно произнесли они уже втроем. — Разрешите идти?

— Идите, — кивнула она, отворачиваясь к окну. — Завтра в восемь вы должны будете быть у мистера Филча.

— Да.

Дверь за ними затворилась, и Гермиона устало вздохнула:

— Ну что, может, было бы лучше просто сделать Травологию?

— Не начинай, Гермиона! — взвыли они.

— А я ведь... — по инерции начала она, но потом махнула рукой и закончила: — Что уж теперь говорить. Ну, Гермиона, с отработкой тебя.

— С каких это пор ты стала разговаривать сама с собой? — удивленно поинтересовался Рон, пристраиваясь слева от нее.

— С тех, Рон, когда вы перестали слушать меня! — она досадливо заправила прядь волос за ухо.

— Прости, — отозвался пристроившийся справа Гарри. — Мы не хотели, чтобы тебя тоже это затронуло.

— Что поделать, раз я была с вами — значит, и отвечать вместе будем, — философски вздохнула она, поворачивая к гостиной.

— Друзья? — улыбнулся Гарри.

— Даже не надейся, что когда-нибудь это изменится, — вернул ему улыбку Рон.

— Точно.

* * *

«Драенье наград — что может быть хуже? — Гермиона тяжело вздохнула. — Определенно — наказание у Амбридж». Если уж сравнивать, то Амбридж была в тысячу раз хуже, а ведь вряд ли она еще проявила полностью свой характер. Что-то подсказывало Гермионе, что с профессором ЗОТИ надо быть предельно осторожными. Стоило только вспомнить наказание Гарри, и отвращение, ненависть вперемешку с ужасом переполняли Гермиону, грозя разорвать на тысячу кусков.

Яростно возя тряпкой по чьей-то наградной табличке, Гермиона размышляла. Что могло понадобиться Министерству в Хогвартсе? Первое, что приходило на ум, — это выявить лояльных проводимой Министерством политике учеников. Но ведь определенно должно было быть и еще что-то: несомненно важное, иначе Министр не отпустил бы так просто свою ближайшую помощницу.

— Дырку протрешь, — тихо произнес у нее над ухом Гарри.

— Нет, — автоматически отозвалась она, рассеянно проводя пальцами по выгравированным буквам «Финеас Найджелус Блэк — за выдающиеся достижения в учебе».

Пальцы задержались на фамилии, обводя тонкие буквы, навеки запечатленные в серебре. Прошло столько времени, а ответа от Сириуса до сих пор не было. Иногда Гермиона представляла, что и не посылала никакого письма, что это просто разыгравшееся воображение ее обмануло, вселив глупые мысли. Но потом она вспоминала шероховатость бумаги под пальцами, как скрипело перо, выводя буквы, и теплый бок совы, жмущейся к рукам, пока она привязывала письмо. Все это отбрасывало прочь сомнения.

«Что он подумал обо мне? Наверное, посмеялся нелепому письму?» — Гермиона стиснула зубы, чтобы не выругаться.

— Просто забудь, — пробормотала себе под нос, склоняясь над самой нижней полкой и аккуратно вытаскивая сваленные в кучу наградные значки.

— Что ты там бормочешь? — выглянул из-за соседней стойки Рон, вытирая рукавом лоб и тем самым пачкая его еще больше в пыли.

— Вытрись, вот здесь, — указала она, Рон непонимающе взглянул на нее и еще раз мазнул рукавом по лицу, от чего черная полоса захватила еще часть щеки и нос.

— Ох, Рон, — засмеялась Гермиона, споласкивая руки и протягивая ему чистый платок.

Уизли принял ее помощь, чуть задержав пальцы Гермионы в своих ладонях.

— Спасибо, — смутившись, пробормотал он. — И...

Гермиона обернулась, ожидая продолжения. Рон набрал побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:

— Прости-меня-пожалуйста.

— Что? — не поняла Гермиона.

— Мне очень жаль за тот случай, — уже спокойнее произнес он, склонив голову и теребя в пальцах платок.

— Ох... — растерялась она, не зная, как ответить. — Все уже в прошлом, давай просто забудем, хорошо?

— Правда? — доверчивый взгляд Рона, казалось, мог заглянуть в самую душу.

— Конечно же, — улыбнулась она, чувствуя, как недостающая частичка встала на свое место. Теперь уж точно все должно быть хорошо.

— О чем шепчетесь? — подозрительно поинтересовался Гарри, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.

— Все слышал?

— Еще бы! — ухмыльнулся он. — Знаешь, сколько раз я это слышал, пока он пытался набраться храбрости?..

— Эй! — возмущенно воскликнул Рон, толкая друга в плечо. — Так не честно! Ты обещал!

— Все-все, — шутя вскинул руки Гарри, — я ей ни слова больше не скажу.

— А что, было еще что-то интересное?

— Ну, — притворно задумался Гарри, — вот был момент, когда...

— Не смей! — бросился к нему Рон, на ходу задевая стоявшее ведро и окатывая их всех холодной, можно сказать, ледяной водой.

Гермиона с писком увернулась от хлюпнувшей воды, но все равно недостаточно быстро, чтобы сохранить обувь сухой. Гарри и Рону досталась гораздо больше, они оказались мокрыми насквозь и теперь стояли, громко смеясь над нелепостью ситуации.

— Вот так всегда, — проворчала Гермиона, рассматривая смеющихся друзей. — Теперь еще и вытереть все надо, пока Филч не пришел посмотреть, что мы тут устроили.

— Филч, — в один голос протянули те и, отжав, как смогли, одежду, принялись спешно наводить порядок.

— Думаю, стоит накинуть мантию, — пробормотал Рон, когда из коридора донеслись приближающиеся шаркающие шаги завхоза.

— Так-так, миссис Норрис, посмотрим, что они смогли натворить в это раз, — бормотал Филч, входя в зал. — Ну, натерли все?

— Да, сэр, — ответила за всех Гермиона, пытаясь перетянуть внимание Филча на себя и оставив друзей кутаться в мантии и стараться не так сильно дрожать от холода.

— Вижу-вижу, — проскрипел он, оглядывая комнату. Чуть задержал взгляд на влажных волосах Гарри, едва удостоил вниманием Рона и вновь сосредоточился на стоявшей прямо перед ним Гермионе. — Профессор МакГонагалл сказала, что вы должны отработать на благо школы несколько дней, так что завтра в это же время жду вас у себя в кабинете.

— Да, сэр, — вновь согласно кивнула Гермиона. — Разрешите идти?

— Отбой был полчаса назад. Но перед этим сложите вещи на место, — недовольно отозвался тот и направился к выходу, позвав за собой кошку. Миссис Норрис подозрительно окинула их взглядом и гордо удалилась за своим хозяином, помахивая облезлым хвостом.

— Ух, я думал эта животина обязательно обратит внимание Филча на отсутствие воды в ведре, — перевел дыхание Гарри. — Она все время вертелась возле него.

— Полно тебе, — легкомысленно отмахнулся Рон и с наслаждением потянулся. — Давайте быстро закончим здесь и в гостиную, я ужасно замерз.

— Вот и нечего тогда терять время, — Гермиона, не обращая внимания на стенания друзей, спешно собирала тряпки, порошки и губки в ведро. Оглянувшись на дрожащих друзей, она сжалилась и проговорила: — Идите в гостиную, вы рискуете заболеть, пока мы все это отнесем Филчу. Я сама здесь справлюсь.

— Ох, Гермиона, спасибо тебе большое, — облегченно выдохнул Рон, крепко ее обнимая, отчего та с писком вывернулась.

— Рон!

— Ты самый настоящий друг, — благодарно отозвался Гарри, похлопывая ее по плечу. — Спасибо.

Гермиона проводила их взглядом и, подхватив ведро, направилась к Филчу. Шаги гулко раздавались по тихим коридорам. Легкое пламя факелов трепетало под порывами сквозняков, гуляющих по древним коридорам, высвечивая неровную кладку стен, золотя рамы картин и подсвечивая дремлющих нарисованных людей. Тихое сопение раздавалось со всех сторон, словно жизнь для обитателей картин тоже замирала со звуками колокола, разносящегося по Хогвартсу. Без приключений добравшись до места обитания Филча, Гермиона, недолго думая, оставила все около дверей и, развернувшись, поспешила к теплу гриффиндорской гостиной.

* * *

— С шестнадцатилетием тебя, Гермиона, — пробормотала она в ванной комнате, уставившись на свое отражение. Волосы снова были похожи на воронье гнездо, ключицы все так же остро торчали в вороте рубашки, а худые пальцы с силой стискивали мраморные бока умывальника. Если и должно было что-то измениться за эту ночь, то явно изменения не затронули ее внешность. Гермиона усмехнулась — а на что вообще она рассчитывала? Что, проснувшись, обнаружит себя совсем другой?

Пальцы привычно взяли расческу и принялись приводить в порядок волосы. Вьющиеся пряди с трудом расчесывались, все время путались, словно ни в какую не хотели занимать положенное место. С трудом Гермионе удалось усмирить гриву волос, стянув их заколкой. В последний раз оглядев себя с ног до головы, поправив туго завязанный галстук и одернув мантию, она вышла из ванны навстречу новому дню.

— С днем рождения! — в один голос поздравили ее соседки, протирая все еще заспанные глаза.

— Спасибо, — равнодушно отозвалась она, присаживаясь на кровать и напоследок проверяя сложенные в сумку учебники.

«Вроде бы ничего не забыла».

— Встретимся за завтраком, — обратилась она к потягивающейся Парвати. — И постарайтесь не опоздать, хорошо?

— Есть, староста, — недовольно отозвалась Лаванда, выглядывая из-под подушки.

Гермиона улыбнулась и выскользнула за двери, оставив своих соседок собираться.

В гостиной в такую рань было пока еще мало людей: большинство из них зевали и неспешно брели в сторону выхода. Но было и исключение — Гарри. Он весело улыбнулся ей и вскочил, направляясь в ее сторону.

— С днем рождения! — прошептал он, крепко обнимая ее. — Желаю, чтобы мечты обязательно сбывались, даже самые невероятные.

— Спасибо.

— Держи, это тебе, — он сунул ей в руки сверток, перевязанный большим бантом.

Гермиона с интересом взглянула на подарок. Определить с ходу, что же там находится, было совершенно невозможно.

— Что здесь?

— Ну, зная тебя, они точно пригодятся, — ответил с улыбкой Гарри. — Идем завтракать, откроешь позже, — добавил он, когда Гермиона уже потянулась к банту, чтобы развязать подарок.

— Но... — попыталась она возразить.

— Успеешь, пошли завтракать. Умираю, как хочу есть, — весело добавил он под голодное урчание желудка, беря ее за руку.

— Рон где?

— Скоро присоединится к нам.

В Большом зале было совсем немного людей, и в огромном помещении царила тишина, лишь изредка нарушаемая редкими разговорами. Столы были сервированы, и оставалось только дойти до своего места и приняться за еду. Постепенно спокойная атмосфера раннего утра сменялась многоголосьем разговоров подтягивающихся из своих гостиных студентов. И чем ближе подходило время начала занятий, тем сильнее приходилось напрягать слух, чтобы уловить слова сказанные соседом. Гермиона медленно намазывала масло на тост, когда совы принесли утреннюю почту.

Совы кружили над столами, выискивая своих адресатов, и аккуратно спускались, лавируя между своими товарками. Перед Гермионой опустилась растрепанная сипуха и протянула лапу с привязанным к ней «Ежедневным пророком».

— Зачем ты читаешь ее? Там же нет ни слова правды, — поинтересовался Гарри, отпивая глоток тыквенного сока.

— Даже во лжи можно найти истину, — рассеянно отозвалась она, углубившись в чтение.

— Думаешь? — недоверчиво уставился он на Гермиону.

— Гарри, это, — она чуть встряхнула газету прямо у него перед носом, — официальное издание Министерства магии, в котором пишут именно то, что Министерство хочет донести до общественности, понимаешь?

— Если честно, не особо.

Гермиона закатила глаза.

— Ладно, попробуем с другой стороны. Если бы ты хотел отвлечь общественность от глобальной проблемы, что бы ты сделал?

— Всеми силами опровергал бы, или бы нашел нечто уж совсем нереальное, что отвлекло бы их от нужной темы, — не задумываясь ответил он.

— Верно, именно так Министерство и вело себя все лето. Поливало твое имя и имя Дамблдора грязью, пыталось сделать тебя неуправляемым психом и маньяком, зацикленном на одной идее, — Гарри поморщился, но Гермиона, не обратив на это внимания, продолжила: — Я внимательно следила за всеми их выпусками и могу точно сказать — то, что они упоминают всего несколькими словами и зачастую в ироничном контексте, и есть той информацией, которую необходимо спрятать как можно глубже, выставить ее в настолько неприглядном свете, чтобы даже у самого внимательного читателя на грани подсознание отложилось ее отрицание.

Гарри выглядел немного ошарашенным и сбитым с толку.

— Знаешь, иногда мне кажется, что твой тыквенный сок и не сок вовсе, откуда у тебя только хватает внимания на подобные мелочи? — по-доброму улыбнулся он.

— Это легко... — вдохновенно начала Гермиона и осеклась, поймав смеющийся взгляд Гарри. — Ты пошутил, да?

— Все хорошо, просто ты такая забавная, когда увлекаешься.

— И ничего я не «забавная», — нахмурилась она, вновь возвращаясь к газете.

Несколько минут был слышен только шелест страниц и бряцанье приборов по тарелкам.

— Эй, к тебе еще один посетитель, — толкнул ее в бок Гарри, вновь отвлекая от прессы.

— Что? — она непонимающе оглянулась.

— Вон, летит, — указал он рукой на приближающуюся птицу.

— Но родители уже подарили мне подарок, — удивленно пробормотала Гермиона, наблюдая, как черная птица лихо заложила вираж и плюхнулась прямо около ее тарелки. Желтоватый глаз нахально уставился на нее, и сова недовольно ухнула.

— Что? А, подожди, сейчас отвяжу, — бросилась она к ней, пытаясь отвязать маленький сверток. Руки чуть дрожали и пальцам не удавалось справиться с узлом.

Сова опять недовольно ухнула и потянулась клювом к ее пальцам, намереваясь поторопить единственным возможным способом.

— Я бы не советовал, — предупреждающе произнес Гарри, щелкнув перед клювом пальцами. Сова нахохлилась и мученически вытянула лапу еще больше в сторону Гермионы, оставшись балансировать.

— Есть! — обрадовалась Гермиона, когда сверток оказался у нее в руках. — Прости, хорошая, — она протянула руку и попыталась погладить ее по перьям, но сова ловко увернулась от нее, склевала кусок тоста с тарелки и стартовала, скрывшись в распахнутых верхних окнах Большого зала.

— От кого? — поинтересовался Гарри, рассматривая сверток в руках Гермионы.

— Без понятия, — отозвалась она, со всех сторон осматривая его. — Сейчас открою.

— Стой, а если там что-то опасное? — подозрительно уставился Гарри.

— Не говори чепухи, — отмахнулась Гермиона, но все же полезла в сумку за палочкой и, проделав пару пассов, заявила: — Вот видишь, все в порядке.

Гарри скептически посмотрел в ее сторону и вернулся к завтраку, решив тактично не лезть в чужие дела.

Гермиона ловко развязывала тонкую коричневую ленту, охватывающую сверток. Развернув несколько слоев бумаги, она обнаружила небольшую коробку. Повертев ее со всех сторон и не найдя подписи, Гермиона откинула крышку и на мгновение замерла, не в силах поверить своим глазам. На темной бархатной подушке переливалась в солнечном свете брошь. Солнечные лучи плясали на тонких гранях фигурного литья, искрили в бездонных камнях и россыпью разноцветных бликов прыгали по дрожащим пальцам.

— Ого, — донесся из-за спины восторженный писк Джинни, — покажи!

От неожиданности Гермиона автоматически захлопнула крышку, пряча подарок от посторонних глаз.

— А? Что там? — подхватил появившийся вместе с сестрой Рон.

— Я... — запнулась Гермиона.

— Ей прислали невероятный...

— Джинни!

— Ну что, Гермиона, это просто невероятно! Такая красота, дай еще посмотреть, — заканючила та, состроив жалобную гримасу. — Ну пожалуйста.

— Потом, — отрезала Гермиона, решительно выбираясь из-за стола. — Я покажу тебе потом.

— Когда? — настырно допытывалась та.

— Позже, Джинни, вечером или...

— У нас отработка, — вклинился Гарри. — Так что скорее уж ночью она тебе ее покажет.

— Если у нее останутся силы после уборки под присмотром Филча, конечно же, — присоединился к нему Рон.

— А, — Джинни была разочарована, — ну тогда ладно. Но только помни, ты мне обещала показать! — она даже для подтверждения своих слов несколько раз дернула Гермиону за локоть.

— Да, конечно. Обещала, — согласилась та, спеша уйти из Большого зала.

Непонятно почему, но ей страшно не хотелось никому показывать подарок, словно он за это время уже успел стать частью ее самой. Такое на ее памяти было впервые. Задумчиво шагая по залитым солнечным светом коридорам, Гермиона недоуменно рассматривала коробку.

«Кто бы мог прислать такой подарок? Разве только...»

Прислонившись к подоконнику в одном из пустых коридоров, она нерешительно приоткрыла крышку и снова залюбовалась дивными переливами броши. Это же надо было суметь выковать такую красоту, что и глаза сложно отвести. Стоило чуть повернуть руку — и камни начинали искриться с еще большой силой, превращая невзрачную коробку в достойное такой вещи вместилище. Повернув еще чуть-чуть, Гермиона нахмурилась — из-под броши выглядывал небольшой кусок бумаги. С трепетом прикоснувшись к холодной поверхности украшения, она вытянула брошь из коробки и вынула вложенную записку.

«Здравствуй, Гермиона!

Хочу поздравить тебя с днем рождения! Надеюсь, в твоей жизни не будет горя и неудач. Желаю тебе достичь всего, чего ты только можешь захотеть. Пусть рядом будут верные друзья, готовые поддержать тебя даже в самую трудную минуту...

Ох, Гермиона, растерял я уже умение легко говорить поздравления. Знаешь, что бы там ни ждало тебя в будущем, умей ценить настоящее, каждый день, каждое мгновение и миг. Чтобы потом, спустя много лет, не было причины ни о чем жалеть. Вот так.

P. S.: И знаешь, я даже сейчас сомневаюсь в правильности того, что сейчас пишу, и... Ха, даже сложно просто взять и написать. Оставляю решение на твое усмотрение (впрочем, я не сомневаюсь в твоем благоразумии, и верю, что не придешь, но...); буду ждать тебя вечером в трактире, на втором этаже, комната №14.

Твой Сириус».

Сердце Гермионы замерло, пропустило удар и забилось с невероятной силой. Значит, он все же решил ответить на ее письмо! Улыбка против воли появилась на губах, и даже день за окном стал казаться еще более солнечным и теплым. Развернувшись к окну, она не могла спрятать улыбку, вновь и вновь перечитывая последние строчки, написанные уверенным почерком Сириуса. «Буду ждать». Два слова, выхваченные разумом из целого предложения. Благоразумие? Гермиона была готова рассмеяться — о каком благоразумии может идти речь, если каждую ночь она пытается заставить себя уснуть и не думать о нем постоянно? Придет ли она? Без всяких сомнений, обязательно придет, вот только...

Улыбка сползла с лица. А ведь сегодня очередная отработка у Филча, и еще надо как-то выбраться из замка... Решительно тряхнув головой, Гермиона поспешила на Историю магии, справедливо решив, что проблемы надо решать по мере их наступления. До вечера было еще много времени, чтобы придумать способ улизнуть из замка незамеченной.

* * *

— Ты куда-то спешишь? — тихо спросил Гарри, наблюдая, как Гермиона раз в десятый бросила раздраженный взгляд на наручный часы.

— Что? — она непонимающе посмотрела на него, а потом отрицательно замотала головой. — Нет, что ты, тебе показалось.

Она немного неуверенно улыбнулась и принялась грызть ногти, торопливо переписывая формулы для расчета по Нумерологии. Ровные ряды циферно-буквенных обозначений появлялись из-под кончика подаренного Гарри пера. Она прикусывала губу и сдувала падающую на глаза челку — в общем, вела себя совершенно непривычно.

— Что-то случилось? — рискнул снова спросить Гарри, встревоженно наблюдая за ней.

— Все в порядке, — автоматически отозвалась она, не поднимая взгляда от расчетов.

— Но я же вижу! — воскликнул он, решительно отбирая у нее пергамент и учебник.

— Эй, отдай немедленно!

— Молодые люди! — тут же материализовалась около них мадам Пинс. — Это библиотека, а не балаган. Ведите себя прилично, вы мешаете другим.

— Простите, мадам, — отозвалась Гермиона, сердито буравя взглядом Гарри. — Больше этого не повторится.

— Очень хотелось бы на это надеяться.

— Что ты творишь? — зашипела Гермиона, стоило мадам Пинс отойти на достаточное расстояние.

— Я хочу знать, что творится с тобой, — насупился тот, не сводя с нее испытующего взгляда. — Ты сама не своя с обеда.

Гермиона досадливо поморщилась. С одной стороны, помощь Гарри была бы как нельзя кстати, с другой — тогда пришлось бы во всем сознаться. Но как?

— Хорошо, — вздохнув, начала она. — Мне действительно нужна твоя помощь.

Гарри насторожился, приготовившись внимательно слушать.

— Не мог бы ты одолжить мне свою мантию?

— Что? — переспросил он.

— Мне нужна твоя мантия на этот вечер, — терпеливо повторила она. — И чтобы вы с Роном прикрыли меня перед Филчем.

Гарри удивленно перевел взгляд со своих рук на лицо Гермионы, не вполне доверяя слуху.

— Ты хочешь...

— Да! — перебила она, глаза горели странным светом, словно Гермиона была на пороге чего-то чудесного и волшебного. — Ты мне поможешь?

— Для тебя это так важно? — спустя некоторое время спросил он, взъерошив волосы на затылке.

— Очень.

Гермиона с надеждой уставилась на него, пытаясь уловить малейшую перемену в его настроении. Гарри задумчиво смотрел в темнеющее за окном небо, взвешивая слова и пытаясь правильно оценить ситуацию.

— Ладно, — наконец ответил он, встречаясь с ней взглядом. — Мы придумаем, как скрыть твое отсутствие от Филча...

— Спасибо тебе, Гарри!

— Но Гермиона, — и взгляд Поттера стал жестче, — ты мне все расскажешь, ясно?

— Да, да, — закивала она, — я обязательно все расскажу, но позже, хорошо?

Гарри кивнул, поднимаясь из-за стола.

— Нам пора в гостиную, если ты хочешь успеть.

Гермиона торопливо кивнула, поспешно собирая разбросанные по столу пергаменты в сумку и ставя на место взятые с полок книги.

— Я готова, — проговорила она, поправляя сумку на плече.

* * *

— Что делать вы уже знаете, — сказал Филч, оглядывая Зал для наград. — Вычистите кубки в секции три и четыре, если успеете до назначенного времени — начнете чистить пятую секцию. Все ясно?

— Да, сэр, — в один голос отозвались они.

— Приступайте.

С уходом Филча, Гарри вытянул из сумки сложенную мантию-невидимку и протянул ее Гермионе.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Спасибо, — благодарно воскликнула Гермиона, крепко-крепко обнимая Гарри.

— Иди уже, — отмахнулся он, улыбнувшись, — и постарайся не попасться.

Гермиона напоследок махнула ребятам рукой и скрылась под мантией-невидимкой. Путь ее лежал на третий этаж к статуе Горбатой ведьмы. Мимо проходили студенты, но никто не обращал внимания на скрытую волшебной тканью Гермиону Грейнджер. Свернув на лестницу, ведущую на третий этаж, она заозиралась по сторонам, пока не заметила нужную ей скульптуру.

— Diffindo, — прошептала Гермиона, направив палочку на нее. Статуя бесшумно отодвинулась, открывая нишу — все, как и говорил Гарри. Осталось теперь точно так же незаметно выбраться из Сладкого королевства, и тогда до трактира будет всего ничего.

От мыслей о том куда, а главное, к кому она направлялась сладко замирало в груди. Еще совсем немного — и она воочию увидит синие глаза Сириуса, прижмется к нему и поймет, что случившееся на каникулах не было ее сном.

Чем ближе Гермиона подходила к конечной цели своего путешествия, тем сильнее билось сердце. Выбираясь из подвала Сладкого королевства, она усмехнулась — видел бы кто, как отличница и умница Гермиона Грейнджер крадется сквозь заполненную поздними покупателями лавку сладостей. И лишь проскользнув в дверь трактира вместе с какой-то седой волшебницей, она смогла перевести дыхание — самое сложное уже было почти совершено. Осталось совсем чуть-чуть.

Лестница предательски поскрипывала под ногами; или же это ее обострившемуся слуху казалось, что она скрипела? За гамом, доносившемся с первого этажа, где были расставлены столы и ужинали люди, казалось нереальным расслышать шорох ее шагов.

В длинном тускло освещенном коридоре не было никого, и Гермиона принялась внимательно рассматривать таблички на дверях. Нужный ей номер находился в самом конце, скрытый пышной листвой разросшегося в кадке дерева. Тенью скользнув к двери с облупившейся краской, Гермиона перевела взгляд на позеленевшие цифры «14». Задержала дыхание и решительно шагнула внутрь.

* * *

— Что ты забыл здесь, Бродяга? — бормотал Блэк, выхаживая по небольшому номеру трактира. — Совсем рехнулся, — покачал головой и прислонился лбом к холодному оконному стеклу.

«Подарить брошь матери — пожалуйста, но зачем было приписывать последние предложения?» — грызла безжалостная совесть.

Две недели в заточении на Гриммо, наверное, повредили что-то в и так расшатанном рассудке, раз он решился на подобную авантюру. Разве могла правильная до кончиков ногтей Гермиона пойти на такое? Нет, определенно нет! Даже в страшном сне он не мог представить себе, что подобное может произойти.

«Тогда чего же ты тут ждешь? — насмешливо поинтересовался ехидный внутренний голос. — Чего не сторожишь семейное гнездо, как и наказывал тебе директор? Что ты делаешь в месте, где тебя могут схватить в любую минуту?»

— Ты свихнулся, Блэк, определенно свихнулся, — резюмировал он.

Побарабанил пальцами по подоконнику, плотнее задвинул шторы и уселся на кровати, опустив голову на сжатые в замок руки. Что ему оставалось делать? Идти домой, как того требовала совесть? Или остаться, как хотелось душе? Ведь где-то глубоко-глубоко внутри маленькая часть его души с грустными глазами Бродяги доверчиво ждала, что дверь откроется и на пороге появится она.

Как тогда.

«Интересно, — мелькнула немного равнодушная мысль, — а подарок ей понравился? Или же надо было отправить что-то из библиотеки Блэков?»

Это было бы очевидным выбором, когда речь заходила о ней, но так хотелось подарить что-то совсем иное, что-то, что смогло бы отвлечь ее от извечных прописных истин и дало бы возможность просто порадоваться мгновению.

Открывающаяся дверь мгновенно заставила его насторожиться и крепче сжать палочку, лежащую рядом на кровати. Мигом оскалившийся Бродяга, скрытый в глубине его разума, необъяснимым образом расслабился и даже завилял несуществующим хвостом, приветствуя вошедшую.

— Здравствуй, Сириус, — негромко произнесла Гермиона, стаскивая с себя мантию-невидимку.

Ему хватило мгновения, чтобы подняться и оказаться рядом с ней, стремительно захлопнуть дверь и прижаться к теплым губам. Руки нетерпеливо скользнули по стройному телу, ощущая ладонями скрытую дрожь, заставившую мышцы мгновенно напрячься и тут же расслабиться. Зарылся пальцами в волосы, вновь открывая для себя их мягкость, и тогда Сириус впервые удивился тому, что он, оказывается, тоже был способен по кому-то скучать.

____________________________

У фика есть небольшая сайд-стори к этой главе: http://www.fanfics.me/index.php?section=3&id=61277