I’ll never tell (гет)

Пробормотав что-то неразборчивое, Гермиона перевернулась на бок и сильнее натянула на голову одеяло. Свет, проникающий даже сквозь закрытые веки, не давал вновь погрузиться в блаженную дрему. Потянувшись, она осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом другой — комната купалась в солнечных утренних лучах, прорвавшихся сквозь полуприкрытые портьеры.

Сириуса рядом не было.

Неясная тревога, шевельнувшаяся было в душе, тут же показалась полной бессмыслицей. Особняк был домом Сириуса, и вряд ли что-то плохое могло случиться под его крышей. «Но ведь из-за чего-то он заблокировал доступ через камин», — неуверенно заметил внутренний голос. Заблокировал, да, но ведь ей удалось каким-то образом обойти запрет…

Об этом определенно необходимо было подумать, но потом, когда она окажется вновь наедине со своими мыслями и тревогами, а пока стоило не упускать ни единой возможности провести рядом с ним как можно больше времени.

Вещи оказались сложенными стопкой на кресле у кровати, и Гермиона невольно покраснела, представив, как руки Сириуса осторожно складывают одну за другой предметы ее гардероба. О том, что тот не прибегнул к магии в столь обыденном деле, свидетельствовала некая уютная небрежность, заставляющая счастливо улыбаться от мысли о заботе не привыкшего с кем-то делить крышу над головой Сириуса.

Одевшись, Гермиона осторожно выглянула за дверь, привычно стараясь не шуметь, и тут же отругала себя за идиотское поведение — дом закрыт от посторонних! Так кого же ей опасаться? От кого скрываться и красться, подобно преступнику, по длинным темным коридорам? Расправив плечи и чуть более нервно поправив волосы, она принялась спускаться по лестнице, недоуменно поглядывая по сторонам.

Полированные дубовые панели, которыми были оббиты лестничные пролеты, светились в утренних лучах солнца. Стекла окон в торцах лестницы, которые они безуспешно пытались оттереть летом, теперь сверкали первозданной чистотой. И даже сама лестница больше не норовила вильнуть ступенями, отчего приходилось каждый раз цепко держаться за перила, отхватывая иногда пару заноз.

Но где-то на самой периферии, скрываясь от глаз, Гермионе чудилось, что даже атмосфера дома и та стала восприниматься совсем иной, словно исчезло то гнетущее состояние заброшенности и ненужности, преследовавшее их каждый летний день, проведенный в этих стенах.

Негромкий звон заставил ее остановиться на площадке второго этажа. Прислушавшись, Гермиона попыталась было определить, откуда доносился звук, как внезапно хрустальный звон вновь прокатился по этажу, неся за собой необъяснимое чувство покоя.

Двинувшись в нужную сторону, она осторожно заглянула в пустовавшую гостиную в самом конце коридора, посреди которой замер Сириус со вскинутой вверх палочкой. Хрустальный звон вновь прокатился по этажу, и Гермиона успела только раз моргнуть, как Сириус сорвался в стремительную атаку, беззвучно разя невидимые цели. Поворот, поворот, еще один, и выпад, заканчивающийся серией невербальных заклинаний. Стремительный уход от воображаемого противника, и противоположная стена расцвела огненным цветком, обгладывая остатки манекенов.

Заинтересованно склонив голову к плечу, Гермиона жадно впитывала увиденное, пытаясь, насколько позволяли знания, идентифицировать применяемые Сириусом заклинания. Однако многое казалось смутно знакомым, что-то и вовсе ускользало от внимания, настолько быстрыми были его движения, а большинство же представляли собой легкие отвлекающие чары, призванные запутать противника, заставить его оступиться и сбиться с заданного ритма. Хрустальный звон, привлекший ее внимание, был ничем иным, как срабатыванием защитного полога, наложенного Сириусом на комнату, вкупе с заглушающими чарами.

Жилистая мужская фигура стремительно перемещалась, не оставаясь подолгу на одном месте, и Гермионе только оставалось завистливо вздыхать, понимая, что никакие занятия ОД не способны подарить им и сотой доли той природной грации, с которой двигался во время боя Сириус. Возможно, подобное пришло бы к ним с опытом, с расширением арсенала применяемых заклинаний, с отработанными до автоматизма связками и переходами, сейчас же все это было лишь показателем того, к чему стоило стремиться в идеале. На мгновение Гермиона даже пожалела, что ребята не смогут увидеть этот короткий поединок, ведь наглядная демонстрация лучше тысячи слов Гарри показала бы, насколько все они слабы перед реальным противником.

Протянув руку, она легонько прикоснулась пальцами к прозрачной преграде, закрывающей вход в гостиную. Теплая волна магического отклика прокатилась по пальцам, когда полог, рассыпавшись искрами, исчез. Сириус, прервавшись ровно на середине движения, хищно обернулся в ее сторону, готовый сражаться с новым противником. Глаза, полыхающие жаром схватки, мгновение смотрели на нее без малейшей нотки узнавания, а потом он встряхнулся, собираясь с мыслями, и теплая улыбка появилась на губах.

— Не хотел тебя будить, — пояснил он, направляясь к подоконнику за полотенцем. Стягивающая волосы лента где-то потерялась во время тренировки, и сейчас темные пряди падали на раскрасневшееся лицо, придавая Сириусу хулиганский вид.

Сложно было не улыбнуться в ответ, ведь каждый раз, видя Сириуса таким деятельным и полным жизни, Гермиона вспоминала их первую встречу на пороге Гриммо, 12. Тогда глаза Сириуса были тусклыми и невыразительными, глаза совершенно измученного жизнью человека, готового на все, лишь бы хоть на мгновение избавиться от мучивших воспоминаний, от горького сожаления о несделанном, от вины за все допущенные ошибки и промахи. Тот Сириус больше существовал по привычке, лелея одну единственную мысль — отомстить, этот же — готов был жить.

— Как насчет завтрака, раз я все равно теперь не попаду в Хогвартс до обеда? — задорно предложила Гермиона, стараясь продлить чудесное утро.

— Замечательная идея. Я, по правде сказать, ужасно проголодался.

Взмахнув рукой, Сириус вернул гостиной прежний облик. Поравнявшись с замершей на пороге Гермионой, он легко прикоснулся к ее губам поцелуем, словно извиняясь за свой ранний уход.

— Знаешь, — почесав бровь, признался он, — повар из меня совсем плохой, и единственное, что я в большинстве случаев готовлю хорошо — омлет и кофе.

— Не беда, я не привередлива в еде, — отозвалась Гермиона, потеревшись щекой о его ладонь. И почувствовала, как сердце замерло от щемящего чувства нежности. Вот бы так было всегда…

— Правда, думаю, мне все же стоит принять душ, — хмыкнул Сириус, запуская пальцы в спутанные пряди. — Подождешь немного, и я тебя угощу самым лучшим кофе в Лондоне.

— Ой ли? — скептично улыбнулась Гермиона, ловя многообещающий взгляд Блэка.

— Вот увидишь! — в голосе Сириуса прорезались бархатистые нотки, от которых у нее всегда бежали мурашки по спине.

* * *

Кухня встретила их проникающими сквозь полуподвальное окно косыми солнечными лучами, весело поблескивающими на развешанной на стене кухонной утвари. Массивный стол, запомнившийся по многочисленным завтракам-обедам-ужинам с лета, был пуст, если не считать одинокой белой чашки, так и замершей на краю.

Гермиона удивленно оглянулась, когда идущий следом Сириус невольно задержал вздох, скользнув взглядом по столу.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась она, обходя стол и присаживаясь на стул.

— Нет, — Сириус как ни в чем ни бывало открывал ящики и заглядывал внутрь, ища продукты. Выудив лоток для яиц, Блэк с немым укором взглянул на оставшееся в одиночестве яйцо и перевел взгляд на сидящую смирно Гермиону. — Знаешь, похоже, придется отправить Кричера за продуктами, я как-то не рассчитывал…

— На незваных гостей? — помогла ему Гермиона.

— Нет, вовсе нет, — отмахнулся Блэк, улыбаясь ей. — По правде сказать, завтрак в одиночестве зачастую просто ужасен. Будешь кофе, пока Кричер принесет все, что нужно?

— Не откажусь, но знаешь, мы можем и сами сходить за продуктами, — чуть нервничая, предложила Гермиона. — Не стоит беспокоить Кричера из-за такого пустяка.

— Это его обязанность — быть полезным, — Сириус отвернулся, и Гермиона не увидела выражения его лица, но можно было поспорить на галлеон, что возраст домовика Блэка нисколечко не волновал. — Ты сказала «сходить»? Куда?

Он заинтересованно обернулся, и Гермиона уже успела пожалеть, что завела разговор о самостоятельной покупке продуктов. Из головы как-то неуловимо вылетело, что Сириус фактически пленник в родном доме, для которого любая прогулка — нарушение прямого распоряжения директора Дамблдора.

— Так куда можно сходить? — повторил свой вопрос Сириус, не сводя с нее взгляда.

— Но директор… — еле внятно произнесла Гермиона, с опаской смотря на воодушевившегося Блэка.

— К дементорам директора. Я уже не припомню, когда в последний раз покидал дом.

Вновь неуловимая тень скользнула по лицу Сириуса, словно последняя его вылазка в мир людей навевала не самые приятные воспоминания.

— Тебя может кто-то узнать, — предприняла она последнюю попытку, понимая, что отговаривать-то его ей на самом деле и не хочется. А, наоборот, хочется сохранить в памяти как можно больше моментов, проведенных вдвоем.

— Мы же волшебники, — пожал плечами Сириус, ловко ставя перед Гермионой чашку с ароматным кофе и выуживая откуда-то из недр буфета булочки с корицей под чарами стазиса.

— Выпечка? — удивилась Гермиона.

— Молли решила, что я недостаточно хорошо питаюсь. Видимо, именно поэтому она раз в неделю заваливает меня своей стряпней. Правда, как оказалось, в недостаточном количестве. Хотя могу поклясться, что у меня где-то точно должно было заваляться печенье еще с позапрошлой недели.

— Вкусно, — зажмурилась от удовольствия Гермиона, делая глоток кофе. — Ничего вкуснее раньше не пробовала, Сириус.

— Это ты не была во Франции. Дядя Альфард как-то летом взял меня с собой в поездку, — начал рассказывать он. — Помню, стояла страшная жара, казалось, что мозги готовы растечься в лужу, а Альфард вместо того, чтобы заказать в кафе чего-нибудь прохладного, попросил сварить по чашке крепкого кофе.

— И? — поторопила Гермиона, когда Сириус, мечтательно прикрыв глаза, умолк.

— Удивительно, — тихо произнес он, не открывая глаз, — даже сейчас, спустя столько лет, я помню его вкус. И каждый раз, как варю кофе, все пытаюсь достичь хоть чего-то отдаленно похожего на него.

— Ученые утверждают, что память иногда может нас подводить и выдавать что-то совсем иное за воспоминания. Вполне вероятно, что тебе уже удалось не раз сварить тот самый кофе, просто наслоение вкусов/запахов, накопившееся за прошедшие годы, настолько перекрыло тот оригинальный аромат, что ты уже не помнишь, каковым он был на самом деле. От этого и появляется смутное чувство, что чего-то не хватает до идеала.

— Наверное, — чуть подумав, согласился Сириус. — Зато я никогда не устану экспериментировать и добиваться новых оттенков вкуса. С какой стороны ни посмотри — одни плюсы.

Гермиона улыбнулась: кто бы ей сказал вчера, что она будет сидеть рядом с Сириусом на кухне, пить свежесваренный кофе и вести отвлеченные беседы о тонкостях приготовления чарующего напитка. А в том, что кофе обладал неким магнетизмом, заставляющим полюбить его с первого глотка, она не сомневалась никогда.

Таким же был и Сириус Блэк, приковывающий к себе внимание с первого взгляда, очаровывающий с первого прикосновения, покоряющий с первого поцелуя… Гермиона почувствовала, как предательски запылали щеки, и поспешила подняться, схватив пустую чашку.

— Я вымою.

— Не стоит, — начал было Сириус, но Гермиона его перебила:

— В благодарность за самый вкусный кофе в моей жизни.

Взглянув через плечо, она заметила легкую улыбку, скользнувшую по губам Сириуса, и мысленно добавила: «И пусть таких дней в ней будет как можно больше».

* * *

Стоя у подножия лестницы, Гермиона окинула скептичным взглядом свою мантию. Покрутив палочку в пальцах, она прищурилась и внесла изменения в фасон, превращая мантию в пальто.

— Чары не продержатся долго, — удрученно заметила она, когда Сириус спустился вниз. — Мне никак не удается заставить предмет удержать форму дольше пары часов.

— Многие не могут удержать изменения и час. Когда я был на пятом курсе, только Лили могла продержать заклинания дольше остальных магглорожденных.

— Магглорожденных? — Гермиона выхватила из сказанного самое главное. — А у чистокровных разве с этим нет проблем?

— Нас учат этому с детства — контролировать силу, вложенную в заклинания. Вы же к этому приходите опытным путем.

— Никогда бы не подумала, что причина именно в этом, — задумчиво нахмурилась она. — Но ведь Рон чистокровный…

— Значит, Молли с Артуром не заостряли на этом внимания, — пожал плечами Сириус. — Давай, помогу.

Сириус сосредоточенно прищурился, оглядывая одежду Гермионы, и лишь затем вытащил палочку. Пара взмахов — цвет пальто изменился с черного на светло-серый, теплая шапка стала беретом, а в руках Гермионы оказались перчатки, трансфигурированные из носового платка.

— Теперь уж точно не исчезнут до того, как мы вернемся домой, — заметил Блэк, поправляя отвороты черного пальто.

— Позволишь? — она потянулась к его плечам, поправляя темно-серый шарф-кашне, пальцы невесомо задержались на широких плечах и соскользнули по мягкому кашемиру пальто.

Сириус задумчиво взглянул в зеркало, доселе скрытое темной тканью портьер, и Гермиона невольно задалась вопросом — неужели за целый месяц, что она провела на Гриммо, ей не удалось его заметить? И если оно висело под носом, то сколько еще тайн скрывал в своих коридорах особняк?..

— Сам на себя не похож, — проворчал Сириус. — Грюм был бы мной доволен, маскировка под окружающую среду просто идеальна.

Тут сложно было не согласиться: знай Гермиона его меньше, или встреться они случайно на улицах Лондона, она в жизни бы не предположила, что импозантный мужчина в дорогом пальто и с тронутой сединою волосах — беглый заключенный, портреты которого до сих пор еще мелькали среди полуночных новостей.

— Тебе идет, — пожала она плечами, оставив большую часть того, что хотелось сказать, неозвученной.

Губы Сириуса тронула теплая улыбка.

— Спасибо. Чувствую себя вылитым магглом, — признался он, пропуская Гермиону вперед. — Готова нарушить правила еще больше?

— Похоже, это скоро войдет у меня в привычку, — усмехнулась она, надевая кожаные перчатки.

— Дамы — вперед, — приглашающе взмахнул он рукой и небрежным касанием открыл вход в винный погреб.

На середине лестницы Гермиона приостановилась, оглядываясь назад.

— А ты уже выяснил, почему я смогла летом попасть сюда вместе с Глотиком? Да и вчера?..

Она выжидательно уставилась на Сириуса, пытаясь прочесть хоть что-нибудь на его непроницаемом лице.

— У меня есть две версии, — тоже остановившись и смотря на нее сверху вниз, произнес Блэк. — Какую тебе рассказать первой?

— Реалистичную? — вздернув бровь, предположила Гермиона.

— Хорошо, — едва слышно вздохнув, отозвался он. — Когда вернемся обратно, я обязательно расскажу.

— Ловлю на слове, — улыбка появилась на лице Гермионы, зажигая любопытные искорки в глубине глаз.

— Через пару кварталов я вроде бы видел магазинчик с неплохим ассортиментом.

— Видел? — уточнила она, склонив голову набок. — Нарушаете установленные правила, мистер Блэк?

— А для чего иначе они придуманы? — задорно улыбнулся Сириус и легонько щелкнул ее по носу.

— Чтобы их нарушали, — Гермиона с улыбкой повторила давным-давно услышанные от него же слова.

— Верно. А теперь поспешим, мне уже порядком поднадоели стены родного дома.