Спор Причард продолжать не стал, но сидел, нахохлившись, и с Лестрейнджем явно не соглашался. Разговор же, между тем, продолжился:
— Ну, допустим, мы не станем заявлять её свидетелем, — сказал Сэвидж. — Скажем что-то про добытые обманным путём личные данные. Но как заткнуть рот самому Ламонту? Вряд ли он будет молчать.
— Ну, он не хотел выдавать её нам, — напомнил Праудфут. — Да и зачем ему?
— Можно попробовать снова сыграть на его тщеславии, — предложил Лестрейндж. — Он хочет славы, хочет предстать героем — но герои так не поступают с женщинами в целом и особенно с женщинами вроде Грин. Вполне может сработать.
— Она виновата, — вдруг упрямо сказал Причард.
— В чём? — спросил Лестрейндж, снова поворачиваясь к нему. — Сформулируйте обвинение.
— Она не имела права делать эти карточки, — ответил Причард. — Всё остальное под запрет не попадает, хотя может стать поводом для увольнения.
— Так как будет звучать обвинение? — спросил Лестрейндж. — Данные она не разглашала. А запрета на их личное хранение нет. Так с чем в суд идти?
— Не знаю, — хмуро сказал Причард.
— Как узнаете — скажите, — предложил Лестрейндж. — Сама она вину признает, я уверен. Но я её считаю тоже жертвой.
— Отчасти да, — согласился Причард. — Но если бы не она, других жертв бы не было.
— Как посмотреть, — ответил Лестрейндж. — Представим, что у вас есть замужняя возлюбленная, — предложил он Причарду. — И вы с ней ведёте довольно откровенную переписку. Письма вы храните дома, не показывая никому — и намерения такого у вас нет. Но друзьям хвастаетесь — не называя имени, конечно. Если кто-нибудь из них те письма выкрадет и решит пошантажировать её, какое обвинение я должен буду предъявить вам?
— Это не то же самое, — упрямо возразил Причард. — В самом факте переписки нет ничего противозаконного — а за то, как её использует вор, я не отвечаю. Я в данном случае тоже пострадавший.
— Разговор, на самом деле, беспредметный, — оборвал их Сэвидж. — Пока мы эту картотеку не увидели. Если там просто общие сведения — это не противозаконно. А вот если там есть пометки «задушить» и «отравить» — то это уже подготовка преступления.
— Дом Гавейн осматривает, — сказал Лестрейндж. — Но девяносто девять из ста, что там нет ничего такого. И потом, какая разница, — добавил он, глядя на Причарда, — зафиксировано то, что она помнит, где-то, или нет. С тем же успехом он мог бы напоить её веритасерумом или просто применить легиллименцию. А после наложить обливиэйт. Мы не магглы — мы не забываем, даже если и не помним. Всегда есть Омут. Вам не жаль её? — спросил он вдруг, и Причард набычился, как делал в случаях, когда ему не нравилось что-то делать или признавать:
— Жаль, наверное. Но из-за неё погибли люди.
— Разве из-за неё? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к плечу. — Если муж сойдёт с ума и начнёт убивать магглов по ночам, используя при этом палочку своей жены, которую она по вечерам кладёт на тумбочку возле кровати, сколько будет в том её вины? Грин верила Ламонту. И воспринимала его как будущего мужа. В её мире подобное вообще не было возможно — она честная простая женщина. Маленький, тихий и честный рабочий ослик, представления не имеющий о жизни смеркутов. Даже о самом факте их существования. Потому и не опознавший в своём новом друге одного из них.
— Это неправильно, — хмурясь, сказал Причард. — Очевидно, что она виновна.
— Грань тонка, — ответил Лестрейндж. — В чём вы обвинили бы её?
— В преступной неосторожности, — ответил Причард. — Да, она имён не называла, но они ведь вели разговоры с ним о том, что хорошо бы было наказать этих людей. Пусть она и не могла предположить, что он пойдёт убивать, но он мог причинить им и другие неприятности. Она должна была бы хотя бы чарами закрыть этот ящик!
— Кстати, нужно это выяснить, — заметил Сэвидж.
— Так обвините, — предложил Лестрейндж. — Дело это ведёт Робардс — вы можете представить ему докладную записку. В данном случае моя подпись не нужна: я пристрастен и от дела отстранён.
Причард кивнул, и в комнате повисло тяжёлое и какое-то пустое молчание, которое прервал Сэвидж:
— Грэхем, напиши мне два обоснования: почему Грин виновата и почему является жертвой. К вечеру.
— Есть, сэр, — хмуро сказал тот и, взяв из аккуратной стопки на краю стола чистый пергамент, положил его перед собой.
В комнате снова стало тихо, но на сей раз эта тишина была рабочей: в конце концов, у каждого из присутствующих были и другие дела, которые тоже требовали их внимания. К делу Ламонта и Грин в этот день больше не возвращались, однако Гарри не давали покоя два вопроса. Так что он дождался, пока Лестрейндж соберётся, наконец, домой — что произошло довольно рано, почти сразу после шести вечера — и вышел вместе с ним.
— Поговорить хотите? — спросил тот, и Гарри кивнул. — Идёмте куда-нибудь поужинаем, — предложил он. — Я знаю одно интересное место.
— Идёмте, сэр, — согласно кивнул Гарри.
Интересное место оказалось и вправду интересным. Во-первых, оно находилось в маггловском Лондоне, во-вторых, при этом было вполне волшебным, и в-третьих — китайским. Гарри знал, конечно, что некоторые волшебники держат магазины или рестораны не на Диагон-элле, а среди магглов, но до сей поры там ни разу не был. Таких мест было немного: открывать их без министерской лицензии строго запрещалось, получить же разрешение было не так просто и совсем недёшево.
В данном случае это был ресторан с красными фонариками над дверью, на которой были вырезаны переплетающиеся драконы.
— Магглы тоже его видят, — сказал Лестрейндж. — Но здесь стоят чары, делающие это место для них крайне непривлекательным: кого-то отпугнёт эстетика, кому-то запахи покажутся крайне неаппетитными, а кто-то решит, что здесь уж слишком грязно и шумно. Должен вас предупредить: по-английски тут не говорят. Но я переведу вам.
— Может быть, тогда вы сами всё закажете? — с любопытством предложил Гарри.
— Насколько острую еду вы любите? — осведомился Лестрейндж, касаясь кончиком палочки высунутого языка одного из драконов на двери. Тот пошевелился и моргнул, после чего Лестрейндж взялся за круглую ручку и потянул дверь на себя, и та медленно и, кажется, не слишком-то охотно поддалась.
— Коснитесь его палочкой, — велел Лестрейндж, — там же, где и я. Иначе он вас не пропустит, и это будет неприятно.
Гарри было интересно, как это могло бы выглядеть, но не настолько, чтобы проверить на себе, так что он послушно коснулся узкого раздваивающегося языка и проследовал за Лестрейнджем.
Они оказались в небольшом зале, где стояло меньше десятка столиков. Стены тёмного дерева были украшены насыщенно-красными панелями, исписанными чёрными иероглифами. Стулья тоже были красными, а столы — почти что чёрными, свет же с потолка лился через складывающиеся изящный геометрический рисунок прорези панелей такого же тёмного, как и стены, дерева. Пол устилал мягкий красный ковёр — и при этом, как ни странно, здесь было весьма уютно.
К Гарри с Лестрейнджем тут же подошла красивая… нет — очень красивая, даже прекрасная девушка в красном, расшитым золотыми драконами кимоно, и, кланяясь и улыбаясь, проговорила что-то по-китайски. Лестрейндж ей ответил, тоже улыбнувшись и немного склонив голову, и она, вновь поклонившись, повела их к самому дальнему столику. Поклонилась, отошла — и тут же вернулась с двумя большими кожаными папками.
Меню.
Гарри открыл свой экземпляр, но внутри обнаружил только иероглифы. Так что он меню закрыл и на повтор Лестрейнджем предложения перевести меню снова попросил его заказать всё самому, добавив, что любит острое, на что тот лишь усмехнулся.
— Здешнее вино вам не понравится, — сказал он. — Предлагаю пиво. У них есть приличный аналог тёмного лагера.
Гарри лишь кивнул послушно. Лестрейндж поглядел куда-то в зал, кивнул, и буквально через секунду всё та же девушка материализовалась возле их стола. Выслушав заказ, она кивнула, улыбнулась, поклонилась — и исчезла, буквально растворившись в воздухе, и на том месте, где она стояла, ещё несколько секунд медленно опадала на пол золотистая пыльца.
— О чём вы хотели поговорить? — спросил Лестрейндж. — Минут через десять всё принесут.
— Почему вы не позволили Грэхему пойти за Грин? — задал Гарри первый свой вопрос. — Когда мы ещё ничего о ней не знали. Раз вы сами остались в отделе, ему ведь не обязательно было тоже быть там.
— Вас бы я туда отправил в той же ситуации, — чуть улыбнулся Лестрейндж. — Но ваш друг другой. Он баловень судьбы — возможно, не фактически, но по своему отношению к жизни. Он привык к тому, что получает всё — так или иначе. И готов трудиться ради этого без остановки — это его и спасает. И всё же он привык, что получает всё желаемое, и привык полагаться на собственное обаяние, в котором он не сомневается. Не то чтобы я был против этого — обаяние весьма полезно, а оно у него есть. А вот навык всегда отвечать за сказанное у него довольно слабо сформирован, — он чуть улыбнулся. — Я уверен, он был искренен, предлагая подежурить — но отпусти я его после такого предложения, я бы подпитал его внутреннюю убеждённость в том, что ему всегда везёт. А это попросту опасно для аврора. Он дал слово — значит, должен выполнять. И не стоит слишком уповать на удачу: она имеет склонность изменять в самые неподходящие моменты. За слово нужно отвечать, — он снова улыбнулся.
— А мне, что ли, не нужно? — недовольно спросил Гарри.
— А вы и так это знаете, — рассмеялся Лестрейндж. — С избытком даже. Вам следует тренировать совсем другое. Вы очень разные, — добавил он. — Поэтому тандем ваш гармоничен.
— Поэтому вы нам с ним говорите совсем разное? — спросил Гарри.
— Разве? — Лестрейндж вскинул брови.
— Вы всегда мне говорили думать о жертвах, — волнуясь, сказал Гарри. — Говорили, что мы представляем их и говорим за них. Но сегодня Грэму вы говорили совсем другое.
— Разве? — повторил Лестрейндж.
— Вы так защищали Грин, — объяснил Гарри. — Но ведь она действительно виновна, если подумать. Я не предлагаю как-нибудь наказывать её, — торопливо уточнил он, — и я тоже думаю, что было бы хорошо совсем не называть её имя на суде. Но она же виновата.
— Она жертва, — мягко проговорил Лестрейндж. — Да, она виновна — но своей виной уже достаточно наказана. Если её имя прозвучит, — серьёзно сказал он, — она станет мишенью. И погибнет, потому что мы не можем приставить к ней охрану, да она и не захочет. Она примет смерть или проклятье с облегчением — потому что её жизнь уже закончена. Он обманул её, он ей воспользовался — а ей с этим жить. И есть ещё одно, — он чуть подался вперёд. — Тогда, в девяносто восьмом, мы чудом остановили едва не начавшуюся гражданскую войну. Но она всё ещё здесь — и долго ещё будет. Это дело может если и не спровоцировать её, то вновь посеять зёрна, из которых она вырастет. И Грин может стать невольным катализатором — поскольку даже если вдруг её посадят, то ненадолго. И кому-то это наверняка покажется несправедливым и недостаточным, потому что до Ламонта не добраться и ему не отомстить, а кому-то — чрезмерным, потому что это так и есть. Гарри, мы живём в очень хрупком, почти невозможном равновесии, и ещё довольно долго будем жить. И нам всем об этом нужно помнить.
— Почему вы не сказали это Грэму? — тихо спросил Гарри.
— Потому что он пока что это не поймёт, — ответил Лестрейндж. — И не потому что глуп — на самом деле, он умнее вас, — он сказал это так просто и спокойно, что Гарри даже если бы и захотел, не смог обидеться — впрочем, он сам никогда себя и не считал блестящим интеллектуалом, — во всяком случае, если брать чистый интеллект. — Но у вас намного больше того опыта, из которого растут стратеги. Причард ещё долго будет тактиком — блестящим, но до вас ему ещё расти… вам, впрочем, тоже, — он негромко рассмеялся. — Потому что стратегия без тактики даже бессмысленнее, чем обратное.
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |
1. Спасибо за эту историю (и её продолжение)!
Показать полностью
2. В который раз перечитав, заметила (как мне кажется) опечатки: Middle Глава 6 К его удивлению, Лестрейндж повёл Гарри не на улицу, а… в туалет, где первым *з*елом запер дверь, а потом, отвечая на невысказанный вопрос, сказал: Middle Глава 44 — Представь, что ты уже убил — пусть чужими руками — два*цад*цать шесть, если я верно посчитал, человек. А в Азкабан попал за то, что магглорожденный. Что ты будешь чувствовать? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к правому плечу. Middle Глава 191 — Отлично, мистер Поттер, благодарю вас, — Турпин подхватил папку из его рук и отлев*е*тировал её к себе за стол. Затем открыл и, хмыкнув, сообщил: — Здесь защита от копирования. Middle Глава 255 — Нет, — как-то печально возразил Лестрейндж. — Не всех. Есть те, кто к Волдеморту шёл по своей вол*и*, ясно понимая, для чего. Middle Глава 257 Мальсибер стоял перед столом, за которым сидели окаменевшие от Петрификуса юнц*аы.* Middle Глава 277 Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел и не слышал — впрочем, в Лютном часто так бывает, это Гарри уже знал. Впрочем, в данном случае это вполне могло быть правдой: убивали-то не здесь. А хлопок аппарации *и* настолько редкий и громкий, чтобы на него обратили внимание. *не? Middle Глава 302 — Потому что ты диверсию устроил, — засмеялась Гор. — Притащить на суд д*и*тёнышей нюхлеров! Это должно быть запрещено! Middle Глава 302 Но есть прорехи — так что, боюсь, вам, Причард, — он посмотрел на своего стажёра, — придётся вновь сходить в архив и с ними сверится — возможно, вы найдёте там ещё дела. Но это быстро: посмотрите по каталогу и, если будет совпадение, запросите дела. *сверитЬся Middle Глава 308 — У нас с моей женой были браслеты, — сказал Лестрейндж, поднимая левый рукав и демонстрируя два браслет, очень похожий на те, что он подарил Гарри с Джинни на их свадьбу. * два браслета, очень похожие/браслет, очень похожий Middle Глава 322 — Я тут не при чём! — воскликнул Гарри. * нИ при чём Middle Глава 331 Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдач*и* магглорождённых, например. Middle Глава 335 А ведь Робардс каждый раз демонстрировал кусочки их воспоминаний Ламонта — и родным убитых приходилось это видеть… * точно «их», а не «из»? 2 |
Alteyaавтор
|
|
Ой, как много. )) Спасибо! )
2 |
Спасибо за такую интересную историю!!!
|
Alteyaавтор
|
|
Я перечитала в очередной раз, выпав из жизни на пару дней.
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
4 |
Alteya
Памда Не возникло ли у вас желание переписать "от автора"? :-DДа)) Конечно, я его перечитывала перед второй частью. |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом Онлайн
|
|
6 |
Агнета Блоссом
"От автора" неправильное и устарело. Присоединяюсь. Там просто ужасть написан и неправда. Может, оно и не так проработано, как другие вещи автора, но это не делает историю хуже, она просто другая.Автор суперкотик с мощными лапами, а не то, что там... 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Alteyaавтор
|
|
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂
Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |
Alteyaавтор
|
|
Mar40ssa
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂 О, как интересно! А что ещё? )Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |