Пока Грин одевалась, Лестрейндж вышел — и поинтересовался у Причарда:
— Что сделали бы вы, будь это ваше дело?
— Я не знаю, — почему-то рассердился Причард. — Вроде бы её и не за что сажать, но ведь она виновна. Наверное, вменил бы ей халатное отношение к личным данным. Шеф, а почему вы не расспрашиваете её про мужа? Или вы уже всё знаете?
— Да, я нашёл кое-что, — ответил Лестрейндж. — Ничего интересного: поженились, прожили четыре года, а потом он ушёл к женщине помоложе и посимпатичнее. И с более интересными родителями — у Грин довольно скучная семья, да и они не слишком с ней близки. И это скверно, потому что ей сейчас не стоило бы быть одной.
— Она же пообещала прийти на суд, — напомнил Причард.
— Если бы я точно не знал, что у вас есть сердце, я бы сейчас засомневался в этом, — улыбнулся Лестрейндж. — Впрочем, я понимаю, почему вам сложно посочувствовать ей, и надеюсь, что со временем вы станете понимать таких людей.
— Да я всё понимаю, — запальчиво возразил Причард.
— Что именно? — Лестрейндж улыбался, но Гарри отчётливо казалось, что улыбка эта призвана смягчить впечатление от сказанного.
— Ну, — Причард чуть дёрнул плечами, — некрасивая немолодая женщина почти без опыта — кстати, думаю, если бы его у неё не было совсем, она бы просто не рискнула поддаться этому Ламонту. А так некоторый опыт был, но маленький и неудачный. Плюс она явно сама себе не нравится — в общем, ему было просто. И я понимаю, почему она ему рассказывала всё, и верила, и так далее… и нет, — он скорчил гримасу и посмотрел на Гарри, — я с такими дела не имею, и не потому что она страшненькая, а потому что это скучно поначалу и ужасно муторно потом. Такие, как она, влюбляются и начинается… ну их к пикси.
— Удивительно, как интересно преломляется порой охотничий инстинкт, — заметил Лестрейндж. — И как он вас спасает.
— От чего? — довольно ухмыльнулся Причард.
— От подлости, — легко ответил Лестрейндж, и в этот момент Гарри почувствовал себя здесь абсолютно лишним.
— Ну, это тоже, — неожиданно легко согласился Причард. — Я так это не рассматривал. Но я действительно хочу понять, почему вы защищаете её. Она, конечно, тоже жертва — но она же виновата.
— Иногда намерение не менее важны, чем действия, — сказал Лестрейндж. — А с практической точки зрения я не вижу смысла отравлять её в тюрьму. Она сама себя накажет — и куда сильнее. И потом, в определённом смысле я… мы все тоже немного виноваты.
В этот момент Грин вышла из палаты, и Лестрейндж спросил её:
— Куда вас проводить? Домой?
— Домой, наверное, — ответила она. — Но я доберусь сама… нет, правда. Я приду на суд, не думайте. Я не сбегу.
— Я не сомневаюсь, — заверил её Лестрейндж. — Но, может быть, вам навестить родителей?
— Нет, — она помотала головой. — Нет, не нужно ничего. Спасибо.
Он не стал настаивать и дальше и просто проводил её до лифтов — и когда она уехала, вдруг предложил:
— Не хотите ли позавтракать? Здесь наверху приличный кофе.
Завтракать Гарри не особенно хотел, но он очень надеялся на продолжение беседы — а вот Причард был, похоже, голоден (впрочем, Гарри не мог вспомнить, когда тот вообще отказывался от еды). Потому что в то время как Гарри с Лестрейнджем взяли по сэндвичу и чашке кофе, Причард купил всё в двойном количестве.
Они сели за один из стоящих возле стены столиков, и Лестрейндж первым делом накрыл их всех звукоизолирующими чарами — потому что народу в кафетерии было немало.
— Сэр, теперь вы объясните, почему вы утром сказали, что мы все тоже немного виноваты в том, что произошло с Грин? — спросил Гарри прежде, чем приступить к своему сэндвичу.
Кофе здесь был вкусный, хоть и не слишком крепкий, а вот сэндвичи даже выглядели по-больничному: и сыр, и ветчина, и даже, кажется, салат были какими-то бледными и всем своим видом предупреждали об отсутствии хоть сколько-нибудь сильных вкусовых ощущений.
— Она ведь чего хотела? — спросил Лестрейндж, откусывая небольшой кусочек сэндвича с ростбифом и тщательно его жуя. Он вообще обычно ел небольшими кусочками, даже когда был сильно голоден — Гарри давно это заметил и считал, что это из-за воспитания. Наверное, юных Лестрейнджей учили есть, что называется, культурно, медленно, и аккуратно с ранних лет — вот привычка и осталась.
— Чего? — спросил Причард. Он как раз ел быстро и куски хватал большие — впрочем, это не мешало ему делать это аккуратно: Гарри никогда не видел крошек рядом с ним, даже когда он ел сэндвичи.
— Справедливости, — ответил Лестрейндж. — Ей казалось несправедливым и неправильным тихое простое увольнение, и она хотела порицания. Широкого общественного порицания тех, кто когда-то поддержал Волдеморта, а теперь тихонько жил себе. Разве это само по себе дурно?
— Да, в общем, нет, — признал Причард, запивая очередной кусок сэндвича кофе. — Но…
Лестрейндж оборвал его, выставив вперёд ладонь:
— Не дурно. Даже, в некотором смысле, похвально, и вполне понятно. И пострадавшие вполне бы были вправе ожидать чего-нибудь подобного, не так ли?
— Так, — вмешался Гарри.
— Однако это не было сделано, — продолжил Лестрейндж. — Причём вполне сознательно. Вы оба были молоды, когда закончилась война, и оба жили в крайне замкнутом мирке: вы, Причард — в школе, а вы, Гарри — в Академии, что ещё хуже. А нам пришлось выбирать между справедливостью и жизнью, и мы выбрали второе. От первого, соответственно, пришлось отказываться.
— Объясните, сэр, — попросил Гарри, пока Причард о чём-то напряжённо думал. Так сосредоточенно, что даже перестал жевать.
— Когда вы победили Волдеморта, война закончилась для вас — но не для других, — ответил Лестрейндж. — По сути, для большинства она тогда только началась — та битва, что была последней для вас, для многих стала первой. И грозила получить и продолжение — мы, в сущности, стояли на пороге гражданской войны. Было очевидно, что следует переловить, во-первых, Пожирателей, и во-вторых — всех остальных боевиков вроде групп Грейбека. А вот что делать с остальными — это был действительно вопрос. Понятно было, что нельзя, к примеру, оставлять работать в министерстве тех, кто активно всё это поддерживал — но вот что с ними делать, были варианты. Можно было всех их посадить, к примеру — ненадолго, года на два. В принципе, места в Азкабане бы хватило. И это было бы, наверное, справедливо — но тогда встал бы вопрос, а почему же только их? Чем они хуже тех, кто не работал в министерстве, но точно так же Волдеморта одобрял? Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдачи магглорождённых, например. С ними всё было просто, и вы, Гарри, видели, надеюсь, окончание истории. Но что делать с теми, кого толком не в чем обвинить, кроме как в активной поддержке? Начать их сажать — это быстро приведёт к вопросу, где идёт граница «активной поддержки» и «неактивного сочувствия». И в конце концов мы придём к идее «давайте проверим всех и узнаем, а что они думали тогда на самом деле? Это одна сторона проблемы, — он наконец умолк, очень выразительно указав на скучающую на тарелке половину сэндвича.
— Мне кажется, вы преувеличиваете, шеф, — заметил Причард. — Серьёзно: кто будет всерьёз думать о том, чтобы проверить всех волшебников?
— Тут только начни, — усмехнулся Лестрейндж. — Вы оба слишком молоды и слишком нормальны, чтобы понять это — к счастью. Просто поверьте пока на слово — до этого очень легко додуматься. И, что намного хуже, поверить и начать воплощать. Но, как я уже сказал, это только одна сторона проблемы. Вторая — разумеется, сопротивление. У Волдеморта было немало сторонников, ещё большее количество волшебников ему симпатизировали, и начни мы методично истреблять их — пусть даже просто отправляя в Азкабан на пару лет — они бы не сидели и не ждали, а сопротивлялись. Прежде всего поддерживая тех, кто был готов реально драться — тех же егерей, к примеру, или же остатки боевых групп. А ещё бы началась волна доносов на соседей и коллег — и значительная часть из них имела бы под собою основание. Началась бы война всех против всех — и мы решили, что никакая справедливость этого не стоит. Тем более что действительно виновных в конкретных преступлениях искали и сажали. Но моральным удовлетворением пострадавших нам пришлось пожертвовать.
— Да почему война? — спросил Причард. — Не так уж многих всё это коснулось, шеф. Нашу семью, к примеру, вообще не затронуло… ну, не затронуло бы, — он ухмыльнулся, — если бы не я. Но у нас не было ни первых, ни вторых — да у нас и магглорождённых-то знакомых нет, кроме как из школы. Но они просто не приехали в тот год, и я не знал тогда, что с ними. С чего война?
А ведь он прав, подумал Гарри. Сам-то он знал многих ли магглорождённых? Кроме Гермионы, Криви и Финч-Флетчли? Но и тех — по школе. Даже и сейчас — как много вокруг него маггорождённых… и как про многих он знает, что они магглорождённые? Хотя нет, про тех же коллег это постепенно выясняется — но всё равно акцент на этом ведь никто не делает.
Да и потом, Гарри ведь помнил войну. И помнил, что не так уж много
— Потому что это бы коснулось всех, — ответил Лестрейндж. — Волшебников, вообще не так уж много, и у каждого из нас есть кто-то — родственник, друг, родственник приятеля — кто Волдеморта поддержал. Но не активно: в боевые группы не вступил и никого не выдал. И мы осуждаем их, конечно, но поскольку это друг или родная тётушка, мы точно не готовы их отдать под суд — и это нам покажется чудовищно несправедливым. И мы заступимся, конечно… вот у вас, к примеру, есть сокурсники, — заметил он. — Которые и сами Волдеморта поддержали, и отличились на некоторых уроках, к примеру — и их семьи от них не отставали, однако же активную поддержку не оказывали. Есть ведь? Я не спрашиваю имена.
— Есть, — согласился Причард.
— И как бы вам понравилось — не сейчас, тогда, когда вы перешли на пятый курс — если бы их стали арестовывать, или хотя бы просто выгонять из школы? И половина вашего факультета опустела бы.
— Ну… да, — признал Причард. — Согласен.
— И так было бы по всей стране. Мы это понимали — и не придумали, как угодить всем. Пришлось чем-то пожертвовать — и мы имеем Грин, которую вполне можно понять, и Ламонта, понять которого сложнее.
— Шеф, вот уж нет! — воскликнул Причард. — Грин… ладно, возможно, вы и правы. Но Ламонт псих, и он бы всё равно нашёл кого-то — всегда можно заявить, что наказание недостаточно серьёзное, ну что такое «порицание», п-ф-ф, какая ерунда!
— Согласен, — кивнул Лестрейндж. — Но вот Грин бы это удовлетворило. Так что она жертва — в том числе и наша. Отчасти, конечно.
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |
1. Спасибо за эту историю (и её продолжение)!
Показать полностью
2. В который раз перечитав, заметила (как мне кажется) опечатки: Middle Глава 6 К его удивлению, Лестрейндж повёл Гарри не на улицу, а… в туалет, где первым *з*елом запер дверь, а потом, отвечая на невысказанный вопрос, сказал: Middle Глава 44 — Представь, что ты уже убил — пусть чужими руками — два*цад*цать шесть, если я верно посчитал, человек. А в Азкабан попал за то, что магглорожденный. Что ты будешь чувствовать? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к правому плечу. Middle Глава 191 — Отлично, мистер Поттер, благодарю вас, — Турпин подхватил папку из его рук и отлев*е*тировал её к себе за стол. Затем открыл и, хмыкнув, сообщил: — Здесь защита от копирования. Middle Глава 255 — Нет, — как-то печально возразил Лестрейндж. — Не всех. Есть те, кто к Волдеморту шёл по своей вол*и*, ясно понимая, для чего. Middle Глава 257 Мальсибер стоял перед столом, за которым сидели окаменевшие от Петрификуса юнц*аы.* Middle Глава 277 Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел и не слышал — впрочем, в Лютном часто так бывает, это Гарри уже знал. Впрочем, в данном случае это вполне могло быть правдой: убивали-то не здесь. А хлопок аппарации *и* настолько редкий и громкий, чтобы на него обратили внимание. *не? Middle Глава 302 — Потому что ты диверсию устроил, — засмеялась Гор. — Притащить на суд д*и*тёнышей нюхлеров! Это должно быть запрещено! Middle Глава 302 Но есть прорехи — так что, боюсь, вам, Причард, — он посмотрел на своего стажёра, — придётся вновь сходить в архив и с ними сверится — возможно, вы найдёте там ещё дела. Но это быстро: посмотрите по каталогу и, если будет совпадение, запросите дела. *сверитЬся Middle Глава 308 — У нас с моей женой были браслеты, — сказал Лестрейндж, поднимая левый рукав и демонстрируя два браслет, очень похожий на те, что он подарил Гарри с Джинни на их свадьбу. * два браслета, очень похожие/браслет, очень похожий Middle Глава 322 — Я тут не при чём! — воскликнул Гарри. * нИ при чём Middle Глава 331 Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдач*и* магглорождённых, например. Middle Глава 335 А ведь Робардс каждый раз демонстрировал кусочки их воспоминаний Ламонта — и родным убитых приходилось это видеть… * точно «их», а не «из»? |
Alteyaавтор
|
|
Ой, как много. )) Спасибо! )
2 |
Спасибо за такую интересную историю!!!
|
Alteyaавтор
|
|
Я перечитала в очередной раз, выпав из жизни на пару дней.
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
4 |
Alteya
Памда Не возникло ли у вас желание переписать "от автора"? :-DДа)) Конечно, я его перечитывала перед второй частью. |
Alteyaавтор
|
|
6 |
Агнета Блоссом
"От автора" неправильное и устарело. Присоединяюсь. Там просто ужасть написан и неправда. Может, оно и не так проработано, как другие вещи автора, но это не делает историю хуже, она просто другая.Автор суперкотик с мощными лапами, а не то, что там... 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Emsa Онлайн
|
|
Alteyaавтор
|
|
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂
Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |
Alteyaавтор
|
|
Mar40ssa
Автор, я громко восторгаюсь Вами и Вашей потрясающей фантазией! А некоторые предложения даже записываю в заметки)) например, про больничный сэндвич 😂 О, как интересно! А что ещё? )Обожаю все Ваши творения! Большое Вам спасибо! |