Волонтёр (джен)

Праздник праздником, а подвалы оставались такими же мрачными и сырыми, как и прежде. Сюда я забредал редко, боясь заблудиться, да и делать мне тут было нечего, по большому счёту. Впрочем, погрузиться ненадолго в прохладу здешних подземелий, вырвавшись из бушующей суматохи, было даже полезно, отрезвляло, так сказать. Наверху, где-то в окрестностях Большого Зала, хеллоуинское торжество продолжало набирать обороты. Близнецы Уизли поначалу скептически отнеслись к моему предложению, но, оценив официальные масштабы нового поля деятельности, принялись за работу, и к концу октября Хогвартс был заполнен всякой всячиной их изготовления, причём теперь всё это не вываливалось стихийно на головы жителей замка, а, наоборот, зачастую хранилось в строгом секрете и не беспокоило никого до праздника, за что многие мне сказали спасибо.

— Отличная шляпа, профессор Макс! — поприветствовал меня Ник. — Добро пожаловать.

— Шляпа как шляпа, да и не шляпа вовсе, головной убор под стать празднику, — ответил я, радуясь тому, что я правильно отсчитал количество нужных поворотов и не сбился с пути.

Тюрбан мне коллективно перекрасили в оранжевый, пририсовав скалящуюся светящуюся морду, так что издалека казалось, что я напялил на голову одну из хеллоуинских тыкв, хоть мантию не тронули, и на том спасибо. Хорош бы я был, если бы даже этот атрибут власти человека, несущего смерть врагам Его Величества, ни во что не ставили какие-то школьники.

— С юбилеем тебя, Ник. Теперь ты ещё на год дальше от смерти, — от души поздравил я призрака.

Сам я, как и любой человек, ни за что не верил в то, что и меня ждёт однажды ждёт та самая дама с косой, которая рано или поздно так или иначе но получает того, кого хочет.

— Я всегда при смерти, или в смерти, хм… или между жизнью и смертью, — Ник на секунду призадумался. — На самом деле положено на таких мероприятиях скорбеть и выражать соболезнования, но, как я думаю, это на первые века полтора, пока не смирился со своей новой сущностью. Так что твоя оптимистичная формулировка тоже ничего, хотя и подчёркивает различие между нами. Для вас смерть это событие, а для нас она просто новая жизнь. Проходи, уже почти все гости здесь.

Я огляделся. Церемония проходила в огромном зале, потолок которого терялся в темноте, так как единственное освещение составляли тусклые свечи на столах в дальнем конце помещения. Казалось, что тут сотни призраков — жемчужно-белые фигуры сновали повсюду, кое-где вальсировали пары, или образовывались группки по интересам. Миновав сборище висельников, я добрался до столов, и только тогда понял, что это была плохая идея. В нос ударила такая жуткая вонь, что аж в глазах потемнело. Призраки, тем не менее, неспешно, раскрыв рты, проплывали через стол, заваленный полуразложившейся пищей, под аккомпанемент какого-то жуткого скрежета, от которого сводило зубы.

— Воистину, юбилей смерти, — пробормотал я, пятясь от этого жуткого зрелища.

— Им кажется, что если запах будет очень сильным, то они смогут его почувствовать.

Я обернулся на голос и продолжил удивляться. У стеночки, прижавшись друг к другу стояли трое второкурсников.

— Грешные магистры, мисс Грейнджер, мистер Поттер и мистер Уизли, вас-то сюда как занесло? Неужели здесь веселее, чем наверху?

— Нас Ник пригласил, — ответил Поттер, хотя по их виду было понятно, что они уже об этом горько сожалеют. — А вы тут что делаете?

— На такие мероприятия открыт вход для всех, кто хоть раз умер, — ухмыльнулся я. — Шучу, шучу, — поправился я, глядя на их вытянувшиеся лица, — меня тоже Ник сюда затащил. Вы тут, смотрю, уже освоились. Что это за ужасные звуки?

— О, это музыка, так сказать, — вместо детей мне ответил Весёлый Проповедник, самое жизнерадостное, насколько этот термин возможен касаемо призрака, привидение Хогвартса. — Простите за запах от еды, так оно действительно и было запланировано, но, поскольку мы, призраки, не слишком материальны, нам нужна помощь в оформлении торжества. Но домовые эльфы нас не очень-то слушаются, да и заняты они были подготовкой к Хеллоуину, поэтому, — он тяжело вздохнул, — за музыку отвечал Пивз.

— Так он тоже здесь? — плотоядно улыбнулся я.

Поскольку Пивз избегал общения со мною, то ли из брезгливости к чужаку, как он меня называл, то ли из каких-то иных опасений, обо мне сложились легенды, как о Кровавом Бароне, который, в силу неизвестных мне причин, тоже обладал чудодейственным свойством изгонять полтергейста везде, где бы не появлялся.

— А где же ему ещё быть? Всюду, где в Хогвартсе затевается что-то хоть мало-мальски серьёзное, появляется этот клоун, — виновато развёл руками Проповедник. — А вот и последние гости, — повеселел он, повернувшись ко входу, из которого как раз выезжала кавалькада безголовых всадников. — Пойдём, поприветствуем их.

— Подождите, — остановил я уже собирающегося улететь призрака, — вы не могли бы сначала помочь мне найти профессора Хигса?

— Конечно! — моментально развернулся Проповедник. — Люблю, знаете ли, знакомить людей.

Повезло Пуффундую с привидением. Призраки — это отображение человека в последние минуты жизни, поэтому они за редким исключением такие неприветливые. Проповедник же, видимо, умер счастливым, и, будучи при жизни крайне отзывчивым и добрым самаритянином, стал таким и после смерти.

— Профессор Хигс! — Проповедник устремился в самый дальний и тёмный угол зала так быстро, что я еле за ним поспевал. — Профессор Хигс, разрешите вас побеспокоить.

Я, наконец, догнал своего провожатого и сумел разглядеть Хигса. Он парил в углу в полном одиночестве, скрестив руки на груди. Из одежды на нём был лишь халат и колпак, что не мешало ему выглядеть, как он, наверное, думал, внушительно и величественно. Лицо его, покрытое морщинами, выражало крайнее презрение ко всему происходящему, он надменно глянул на Проповедника сверху вниз и брезгливо поджал губы.

— Позвольте представить, профессор Макс, теперь он ведёт защиту от тёмных искусств, — представил меня Проповедник.

— С каждым годом всё моложе и моложе, — проворчал Хигс, не удостоив меня и взглядом. — Говорил я, что Дамблдор ни к чему хорошему школу не приведёт.

— Вы правы, — скорбно склонил голову я. — Я ещё слишком молод и глуп. Поэтому я и разыскал вас, чтобы вы поделились со мной своей мудростью.

Это сработало, Хигс пусть и неохотно, но всё же оглядел меня с ног до головы.

— Я слушаю, — молвил он, скептически выгнув бровь.

— Видите ли, я подозреваю, что над нашей с вами должностью довлеет проклятье, и возможно, вы стали его первой жертвой…

— Чего-чего?! — Хигс моментально оказался рядом и завис надомной, уперев руки в бока. — Что вы несёте, юноша? Чтобы меня, Августа Людвига Хигса, так взяли и прокляли?! — проорал он, брызжа призрачной слюной. — Это кто же, по вашему, на такое способен?

— Говорят, сам Волдеморт, — подыгрывая, испугался я.

— Кто? Этот выскочка? Ха! — Хигс взмыл метра на три выше. — Он профан, дилетант, ничто! Это даже маразматик Дамблдор признавал, иначе бы не гнал его в три шеи, когда тот просился на мою должность.

— Так он правда хотел преподавать? — тут я удивился по настоящему. — Я слышал об этом, но никогда не понимал, зачем ему это?

— Вот и я удивился, когда наткнулся на это чучело красноглазое в коридоре, — фыркнул Хигс. — Я его и спросил, а он оказывается к Дамблдору ходил, ходатайствовал, — Хигс презрительно рассмеялся. — Да он бы и года не смог преподавать, ха!

— Вы так ему и сказали? — уточнил я, начиная понимать, откуда растут ноги у главной проблемы хогвартского отдела кадров.

— Так и сказал! — гордо подтвердил Хигс. — Прям в его красные глазищи, а он, видимо устыдившись, ничего даже ответить не смог, просто ушёл, — Хигс замолчал и снова уставился на меня. — Вы меня разочаровали, юноша. В ваши годы нужно уже хоть чуточку соображать, — и он взмыл куда-то наверх во тьму. — Нет, ну вы слышали? Меня, Хигса, прокляли, пфф… — доносилось ещё некоторое время с потолка.

— Простите, профессор Макс, — подплыл ко мне Проповедник, пережидавший нашу беседу в стороне. — Он и при жизни был не подарок, а уж под конец, совсем характер испортился, нервный стал, подозрительный, как будто действительно прокляли. Он был деканом Пуффендуя раньше, вот я за ним и приглядывал. Однажды он даже сказал мне, что ему кажется, будто его что-то преследует, но сейчас он, конечно, в этом не признается.

— Спасибо, Проповедник, вы мне очень помогли, — поблагодарил я его. — Вы ничего за ним больше подозрительного не замечали?

— Увы, я не помню чего-то ещё, что могло бы вам помочь, — виновато улыбнулся тот.

* * *

Задумавшись, я брёл по коридорам замка. Изначально я хотел вернуться в Большой Зал, но одна идея, запавшая мне в голову после разговора с надменным профессором, понесла меня в противоположную сторону. Надо посмотреть память мебели в кабинете ЗОТИ, возможно, что-то да и происходило. Ругая себя за то, что такая мысль не посещала меня раньше, я двинулся к своим покоям. Правда, поднявшись на несколько этажей, я успел усомниться в ней. Искать в памяти предметов, что-то неопределённое, возможно, более чем двадцатилетней давности, это адская работёнка. Шансов, что я найду там что-то, крайне мало, ведь я даже не знаю, что искать. Но глянуть на последние деньки Хигса всё же стоит, пусть это и будет трудно и займёт немало времени.

— О, смотрю, вечеринка продолжается! — заметил я уже второй раз за сегодня троицу второкурсников.

Странно, что они тут делают? Всё торжество происходит внизу. Дети вздрогнули и испуганно оглянулись, на стене перед ними была выведена большая кровавого цвета надпись, разглядыванием которой они и занимались. Мрачно, но со вкусом, вполне в духе праздника. Филч, однако, со мной был явно не согласен. Он, выйдя у меня из-за спины, издал душераздирающий вопль, уставившись куда-то повыше надписи. За ним столпились ученики, которых он, видимо, конвоировал к спальням, ибо время было уже позднее. Я наконец присмотрелся получше. «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА, ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!» — гласила надпись под бездыханно висящей Миссис Норрис.