Подобная Сильмариллу (гет)

Забавно, как быстро может поменяться жизнь. Даже если живешь многие тысячи лет, нельзя рассчитывать, что многовековое привычное сегодня ни превратится в совершенно иное завтра. Два года назад я все еще продолжала размеренное ривенделльское существование. Годом спустя все это рухнуло, и я была уже в Лориэне, с сестрой, которая меня поддержала. А в эту ночь я ложилась спать в гостевой спальне в норе Фродо Бэггинса, хоббита, Хранителя Кольца. Кто бы мог подумать, что все так обернется? До начала лета оставался ровно месяц, и с утра должно было состояться событие, которого долго ждали многие жители Шира — свадьба Сэмуайза Гэмджи и Розы Коттон.

Этот же наступавший день был еще и днем моего рождения, который я, как и все эльфы, справляла далеко не каждый год, да и не каждый век. Иногда я могла не вспоминать об этом дне годами, но в ту ночь почему-то вспомнила, и это навело меня на грустные размышления. Впрочем, печаль эта была светлой — я уже почти смирилась с тем, какое будущее мне оставалось. Но улучшить его все же было в моих силах, и этим я и занималась. Я понимала, что это ненадолго, но мне нравилась моя новая, не похожая ни на что раньше жизнь в Шире.

Я заснула уже далеко после полуночи, хотя встать хотела рано — Фродо с самого утра отправлялся к жениху, я же собиралась впервые за долгое время принарядиться. Шир, работа в котором спорилась прекрасно и который за полгода после окончания правления Сарумана просто расцвел, нуждался в большом празднике.

Голос, разбудивший меня, я узнала бы даже спросонья.

— С Днем рождения, моя королева! — странно, что бы с ним ни случалось, голос все так же чаровал.

— Огненное Око? — с удивлением спросила я, намеренно использовав то обращение, которое вряд ли бы ему понравилось. Моргот, похолодела я внезапно. Фродо спит всего за парой стен от этой комнаты, а я до сих пор слабее некуда, и совсем ничего не смогу ему сделать!

— Можешь так не трястись, — фыркнул Саурон, заметив, видимо, мое напряжение. — Ты живешь с дружком, который уничтожил мое Кольцо, но мне все равно не хочется его убить.

— Серьезно? — издевательски приподняла бровь я, сумев слегка совладать со своим волнением. Одно я знала — мне самой бояться нечего, но и верить ему насчет Фродо было бы глупо. — Правда, не хочется? С чего бы такая доброта, Саурон?

— С того, что я больше не вижу в этом смысла, милая, — вздохнул он.

Или с того, что ты теперь слабее даже меня?

— Может быть, покажешься?

— Я думал, ты понимаешь, что я не могу.

— Не так рад теперь тому, что больше нет телесной оболочки?

— Теперь не рад, — признался он. Ни тела, ни сил. Бедный Саурон, сказала бы я, если бы по-настоящему ему сочувствовала.

За стенами раздалось шевеление и скрип кровати. Потом хлопнула дверь комнаты. Фродо зачем-то встал.

— Ты его разбудил, — раздраженно шикнула я. — Говори тише! А если Фродо что-то услышал?

— Суровый хозяин не разрешает тебе водить мужчин по ночам? — усмехнулся Саурон, и я ударила кулаком в ту сторону, откуда доносился голос и прижала палец к губам.

Когда Фродо снова улегся, и в норе стало тихо, я встала и, накинув длинный шелковый халат, махнула рукой, приглашая следовать за собой. Лучше было не вызывать никаких подозрений у Фродо, и я прокралась к выходу из норы. Уже расцветало, и я, стряхнув ночную росу, села на качели, которые Сэм поставил рядом с Бэг-Эндом, и осмотрела вокруг. Никого не было — ни тени, ни облачка. Но я знала, что разговор еще только начинается. Почему-то не была слишком удивлена, хотя и думала, что он почти мертв, что больше его никогда не увижу. И, почему-то, все происходящее не было мне неприятно.

— Так зачем ты пришел? — спросила я, вглядываясь в даль.

— Поздравить тебя с Днем рождения, милая, — тихий голос говорил прямо над моим левым ухом, я почувствовала легкое прикосновение к волосам и слегка отодвинулась.

— Очень мило, — усмехнулась я. — Спасибо. Польщена, что ради меня ты оторвался от своих дел. Кстати, чем ты был занят весь этот год?

— Ходил по свету. Размышлял о том, что произошло, — хотела бы я сейчас видеть выражение его лица! Но у него больше нет лица... того прекрасного лица. И вряд ли будет.

— Неужели ты пришел к истинному пониманию скрытого от нас смысла жизни? — немного подколола я его, изобразив изумление.

— Не думаю. А может быть, в чем-то и да.

— И что ты надумал?

— Что некоторые мои действия были большой ошибкой.

— Такие, как вкладывать все свои силы в одно Кольцо? Это верно, — я была язвительна, как никогда. — Ты никогда не думал, что можешь его потерять?

— Сильмариэн, — он сказал это таким тоном, что мое желание шутить слегка остыло. — Я хочу поговорить серьезно. Мне действительно нужно с тобой поговорить.

Мы не говорили серьезно со встречи в Нуменоре, а не советовался Саурон со мной вообще с самой Первой Эпохи. И этот его тон удивил меня больше чем то, что он вообще пришел.

— Рассказывай, — так же серьезно сказала я.

— Не о чем особо рассказывать, — мои качели скрипнули и сами начали легко раскачиваться. Я одобрительно улыбнулась. — Только в последние годы я все чаще стал задумываться, что все, что я делал — напрасно.

Я даже присвистнула от изумления. Зачем он снова пытается меня одурачить тем же способом, что и в Эрегионе? Нет, Саурон, глупо будет поверить, что ты хочешь как-то измениться в лучшую сторону.

— Я знаю, о чем ты сейчас подумала, — немного раздраженно сказал голос. — О том, что мне нельзя доверять в таких вещах, верно, Сильмариэн?

— А ты как думаешь? Ты же не глуп!

— Думаю, что ты в жизни не поверишь в то, что я хочу тебе сказать, и с твоей стороны это будет оправдано и верно. Но скажи, неужели ты сама за эти годы не устала от жизни здесь, от той жизни, что вела в последние века?

— Ты прав. Но так уходит время эльфов. Мы должны уступить дорогу, — еще пару тысяч лет назад я не поверила бы в то, что скажу это с таким смирением.

— И я тоже должен. Теперь я это понимаю. Я тоже почувствовал усталость.

— Не надо сваливать все на влияние Эпохи, — тряхнула головой я. — Что бы ты на самом деле ни думал, до уничтожения Кольца ты творил свои зверства весьма настойчиво и без какой-либо усталости!

— Я делал то, что от меня все ждали.

— Не надо сваливать это на нас! — пришла в негодование я. — Если бы ты всерьез хотел измениться, ты бы ни говорил, что грешил потому, что кто-то считал тебя великим злом! Ты сам создал о себе такое мнение! Вспомни, у тебя ведь была настоящая возможность измениться, — уже мягче сказала я.

— И я ее упустил, — голос абсолютно бесстрастен. — Но тогда все это было совсем иначе. Та эрегионская жизнь тогда казалась мне омерзительной. Тут, кстати, тоже довольно мило.

— А сейчас?

— Я не знаю. Я устал от всего, Сильмариэн.

— И ты переосмысливаешь свою жизнь. Похвально, если это так, — вдали я увидела Сэма Гэмджи, идущего в сторону своей норы, улыбнулась и в ответ помахала ему. К моему ужасу, хоббит направился к нам. Саурон любезно прекратил меня раскачивать.

— Уже встал или еще не ложился, Сэм? — легкий разговор помог бы мне ничем не выдать своего волнения.

— Не спится, госпожа Сильмариэн, — глаза хоббита блестели от радости. — Никак не могу уснуть!

— Только не засни завтра прямо на свадьбе! — моя неестественная улыбка стала еще шире. — Пьяный жених — явление частое, но вот спящий... такого я не припомню! — я сделала вид, что глубоко задумалась и улыбнулась счастливому жениху.

— Не засну! — пообещал Сэм. — Я так счастлив!.. — и он принялся говорить о том, как сильно он любит Рози, как он счастлив. Я улыбалась и кивала, как будто не слышала это уже сотню раз.

— Мне тоже не спится, — сказала я. — Странная сегодня ночь.

— Почему? — полюбопытствовал хоббит.

— Вспомнила кое-что, — я закусила губу.

— Это вы из-за книги? Госпожа, что я вам скажу! Не надо вам так перетруждаться! Вы и так слишком заняты нашими делами, чтобы еще и думать о всяком плохом.

— Ты, наверное, прав. Спасибо, Сэм. Я посижу еще и пойду отдохну, — и я попрощалась с хоббитом.

— Один из моих новых дорогих друзей? — полюбопытствовал Саурон, когда Сэм, чуть ли не пританцовывая, скрылся за углом. Я дернула плечом.

— Да. Он женится днем.

— Кто бы этого ни понял! Не беспокойся, дорогая. Этому я тоже не причиню никакого вреда.

— Потому что не видишь в этом смысла и ты что-то там осознал? — в моих словах была заключена немалая ирония, но Саурон не обратил на нее внимание.

— Именно. Все равно все со мной кончено, — в его голосе чувствовалась горечь. — А у вас у всех еще многое впереди.

Явно не у меня.

-Ты же понимаешь. Что бы хорошее между нами ни было, я не могу тебе посочувствовать. Ты сам виноват в том, что с тобой произошло. Если ты действительно чувствовал усталость, мог бы остановиться. Давно мог бы, — заметила я.

— Уже не мог. И, может быть, и хорошо, что меня остановили.

"Для Средиземья, конечно, хорошо", — подумала я, но почему-то просто не смогла вслух сказать этого. Может быть, Саурон видел это изумление в моих глазах.

— То, что ты сделал недавно, эта война, она была ужасной, — наконец, сказала я.

— Тогда она казалось мне необходимой, — он вздохнул. — Не знаю, так ли это было на самом деле.

Кто бы слышал — не поверил бы! Я сама с трудом объясняла себе, что не сплю. Нет, конечно, во сне эти слова были бы правдой. Но здесь реальная жизнь.

— Ты говорил почти то же самое в Эрегионе.

— Твое право мне не верить, — голос казался опечаленным.

Беседа пошла по второму кругу. Я замолчала, не зная, что еще добавить.

— Я хотел поговорить с тобой еще кое-о-чем, — вскоре сказал Саурон. Я подняла взгляд с колен. — Я знал, что Саруман точит на тебя зуб. И что это продолжается довольно давно. Но я думал, что он успокоился после того, как ему попало от меня в Дол Гулдуре.

— Ни так уж ты и всеведущ, — усмехнулась я. — Он никогда не бросал своих замыслов и никогда не прекращал меня ненавидеть. Просто какое-то время мы не пересекались.

— Сильмариэн, — очень серьезно сказал Саурон, — если бы я знал, что он против тебя всерьез злоумышляет, я стер бы его в порошок за это. Если бы я знал, что он загонит тебя сюда и на самом деле раскроет те тайны, которые мы так тщательно оберегали, от которых зависела твоя жизнь... Ему повезло, что он уже мертв.

— Я сама бы его убила за это, да и за все, что он сделал за последние годы, — угрюмо процедила я, не добавив, что его, Саурона, у меня уже долгое время не получается ненавидеть так, как Сарумана. — И, если бы я знала, какой он подлец, то не помогала бы ему сбегать от Аулэ когда-то давно!

— Веселые были деньки. Надо было приковать его к кузнице вечными цепями перед тем, как уйти из Валинора.

— Аулэ бы очень обрадовался! Работник всегда под рукой, — фыркнула я.

— Шутки шутками, но все же, я тоже имел отношение к тем тайнам. Ты могла бы сказать мне про Сарумана.

Я с изумлением взглянула туда, откуда доносился голос.

— И как ты себе это представляешь? Ты был нашим злейшим врагом! Я не могла к тебе обратиться и не собиралась! Это мои дела! А представляешь, как был бы рад Трандуил?

— Сейчас речь не о благополучии твоего идиотского мужа, Сильмариэн, а о твоей безопасности. Это намного важнее.

— С чего ты стал таким добрым? — фыркнула я.

— Я почти всегда таким был по отношению к тебе. Ты сама это знаешь. Вспомни. Никогда не задумывалась о том, почему твой тупой сынок без страха бродил по всему лесу и не получил ни царапинки?

— Мой сын — не тупой! — возмутилась я. — Он бесхитростен и не склонен к интригам, но вовсе не глуп. И он прекрасный воин, что и помогло ему в лесу!

— Не хочу об этом спорить, пусть будет так. Но его друзья тоже были хорошими воинами, а некоторые из них гибли. Дело только в том, что я не причинял ему вред, потому что не хотел бы печалить тебя. Ты ведь опечалилась бы?

Я изумленно поморщилась. Издевается.

— А ты как думаешь?

— Поэтому я его и не трогал. Хотя я и не в восторге от того, что он был одним из тех, кто помог моему поражению.

— Зато я в восторге, — я постаралась вложить в голос как можно больше ехидства. — Я очень горжусь Леголасом. Да ты и сам говорил, что вроде как поражение тебе помогло... встать на путь исправления?

— О, но моя гордость все равно задета, милая! И я не знаю, на каком я буду пути. Об этом я тоже хочу поговорить. Я ухожу на Запад. Теперь мы больше не увидимся, Сильмариэн, — когда он сказал это, мне показалось, что над миром нависло гробовое молчание.

— Что? — воскликнула я, чтобы развеять эту гнетущую тишину. — Ты собираешься предстать перед судом Валар? Сам? Без указа?

— Да. У меня нет тела, нет сил вообще ни на что. Я еле добрался до тебя, потому что хотел увидеть напоследок. У меня остались только мысли. Мне невыносима такая жизнь.

— Ты не боишься? — новость, которую преподнес Саурон, как-то странно смутила меня. Позже разберусь с этим, решила я. Главное, ненароком ему не поверить, но я теперь не так глупа, как прежде.

— Боюсь. Боюсь, что перестану существовать. Боюсь, что меня отправят к Мелькору. Он бы тобой гордился, кстати.

— О, в этом я не сомневаюсь, — я не могла ни улыбнуться. — За то, что я учинила в Лихолесье, учитель меня бы похвалил. Я действовала без страха, без сентиментальности.

— Я был поражен тем, что ты смогла то, чего не смог Трандуил со всей своей жалкой армией. Хотя тут и нечему удивляться. Ты всегда была выше. Но ты давно не использовала магию, я это чувствую. Неужели тебе больше не к чему приложить свои таланты?

— Если ты что-то слышал обо мне за этот год, — печально сказала я, — то знаешь, что я лишилась своей магии.

— Магии нельзя лишиться, милая! Магия — это неисчерпаемый источник, который сам рождается в тебе! Твой источник мог ненадолго иссякнуть, потому что ты перетрудилась тогда. Но все это исправимо.

— Я устала пытаться, — я покачала головой. — Я пробовала миллионы раз, и ничего. Я теперь слабее обычной человеческой женщины, но кто-то из них может защититься с помощью кулаков или оружия. Я же и этого не могу.

— Но ты давно даже не пыталась, — мягко сказал Саурон. — Попытайся. Я скоро уйду и попытайся. Это тебе нужно. Ты так долго с этим жила.

— Знаешь, — я понимала его правоту. Понимала то, что попытки прекратить меня заставил только страх. — Я попытаюсь. Не знаю, сегодня ли или завтра, но попытаюсь.

— Хорошо. Именно это я и хотел услышать.

— Ты слишком многое обо мне знаешь, — с подозрением сказала я.

— Как же иначе. Я всегда за тобой приглядывал. Даже если вполглаза. Ты всегда была для меня важна, Сильмариэн. У нас было великое падение, но я сам совершил большую ошибку. Я не должен был тебя отпускать, — и меня словно окатило холодной волной.

— Слишком много времени прошло, — мягко осадила его я.

— Я понимаю. Но меня восхищало то, как ты упорно прокладываешь свой путь. А когда мы пересекались... ты все делала, чтобы уязвить меня. Твоя магия, волшебники, даже дракон. Не говоря уже о том, что было в Нуменоре. Тебе кажется это странным? — я отрицательно покачала головой. — А как ты менялась! Дорогая, это было очень интересно. Ты разбавляла мою жизнь своим присутствием.

Мы оба замолчали. Я не знала, что ему ответить. Уже наступило утро. Скоро проснется Фродо, на улицу выглянут отдохнувшие жители Шира. Хоббиты начнут воздвигать палатки для праздника, ставить столы, приносить еду и выпивку.

— Мне нужно уходить, — печально сказал голос. Я кивнула. — Я был так рад повидаться с тобой в последний раз.

— И я, кажется, тоже, — в горле у меня словно встал ком.

— У меня есть для тебя подарок, — голос наполнился ехидцей, и я словно услышала прежнего веселого Саурона, который явно готовил какой-то подвох. Серьезный разговор был окончен.

— И какой же? — я приготовилась быть настороже.

— Если хочешь, можем вернуться в твою спальню, и я вручу его тебе, — до моей груди дотронулось что-то невидимое, и я дернулась, сбрасывая это прикосновение, больше забавляясь, нежели чем сердясь.

— Вижу, ты не растерял боевой дух! — хохотнула я. — Но ты портишь все хорошее впечатление о тебе! Нет, спасибо, я лучше вернусь к себе одна, заварю крепкого чая и напишу о том, как невежливо будить по ночам и о том, что ты был так себе!

— Я видел твои наброски на столе, пока ты спала. Но разве ты собираешься в книге лгать о своем прошлом? — усмехнулся он.

— Нет. Поэтому я лучше просто опущу эту часть нашей жизни. Я знаю, что мы больше не увидимся, но это вовсе не повод нам с тобой уединиться.

— А какой повод был бы весомее? — вздохнул голос. — Единственное удовольствие, которое я сам теперь могу получить — это порадовать тебя! А ты не хочешь этого, даже в память о старых временах...

Я задумалась. А почему бы, собственно, и нет? С Трандуилом мы давно расстались, и теперь я буду только одна... Хотя бы раз в жизни можно...

— Нет, — все же решила я, выставив вперед себя руки. — Я лучше продолжу жить без всяких таких удовольствий.

— Без всяких удовольствий? Твой муж просто идиот, — вздохнул Саурон.

— Ты тоже был таким идиотом, — поддразнила я его. — Помнишь, сколько лет мы еще были женаты?

— Я был идиотом, признаю, — он снова сокрушенно вздохнул. — Но Трандуил — идиот сейчас. Печально, что ты мне отказываешь. Мне остается только уйти.

— Иди. И не наделай больше глупостей. Я в жизни не думала, что ты признаешь себя неправым, но если ты серьезно — не повторяй своих ошибок. И, если его увидишь, передай Мелькору, что я очень благодарна за победу над тобой, — я понимала, что он боится, очень боится. Саурон оскорбленно фыркнул.

— Прощай, Сильмариэн. Я не надеюсь на новую встречу.

— Прощай. Я... я не знаю, что тебе еще сказать, — растерялась я. Этот странный разговор совсем меня запутал, но не сбил с истинного пути. Сколько, сколько всего придется обдумать! Но только дура поверит Саурону.

— Прощай, моя королева.

С виду ничего не изменилось, только голос затих, как затихал и в паузах нашего разговора. Только теперь я знала, что все. Разговор окончен. Саурон ушел. Кто знает, сказал ли он мне хотя бы слово правды? Уйдет ли он на самом деле в Валинор? Я понимала, что ни одному из слов этого практически покаяния верить не следует. Я не хотела сразу думать об этом.

Но я решила сделать кое-что, что сама пообещала Саурону. Совсем небольшая попытка, и, если не получится... Росток герани, стоящей на крыльце, внезапно дернулся, и через минуту на его месте красовался уже настоящий цветок. Я улыбнулась. Следовало попытаться раньше. И я даже не приложила больших усилий.

Наконец, я встала с качелей и легко прошла обратно в нору, где было еще тихо. Как только моя голова коснулась подушки, я уснула, почему-то совсем с легким сердцем.

Когда я проснулась, Фродо уже собирался уходить, и мы успели лишь перекинуться парой слов и выпить по чашке чая. Я была откровенна с Фродо все то время, пока жила у него, но о том, что произошло этой ночью, рассказывать явно не собиралась.

А потом я сделала прическу и оделась, рассеянно думая совсем над посторонними предметами, и пошла на свадьбу. Это была красивая церемония, праздник, которого ждали все, кто хорошо работал последние полгода, и я смеялась не меньше остальных, когда Перегрин Тукк поймал букет невесты и очень этому смутился.

В тот день у меня было прекрасное настроение, и, стоя у стола с закусками и наблюдая за танцующими новобрачными, я даже не вспоминала о своих свадьбах или о чем-то еще из прошлого. Сэм и Рози казались такими счастливыми, и я просто радовалась тому, что в этом мире еще есть любовь.