Судьба; Во времени (гет)

За час до начала битвы в самом центре вражеского лагеря:

Командир подразделения Гейл Тэйт нахмурился, приложив ладонь ко лбу. Он выглядел молодо, его кожа была бледной и покрытой многочисленными веснушками из-за длительного воздействия солнца, но тем не менее — шло уже его двадцать пятое лето. На его плечах была большая серая мантия, покрывавшая доспехи из кожи и металлических пластин. Кромки его перчаток и поножей были покрыты волчьим мехом; этот трофей он добыл в своем последнем походе с отцом, дворянином саксонского королевства Уессекс.

Его называли "Молодой Волк", у него были заостренные карие глаза и грубое квадратное лицо с ярким взглядом, который отпугивал врагов, а его длинные темно-русые волосы были стянуты тонкой пряжей в конский хвост.

— Идиоты... — прошептал он, наблюдая за спором сослуживцев-дворян по поводу расстановки.

Заметив отступление противника от реки Глен, они решили дислоцироваться в пойме. Такое развитие событий было благоприятным, поскольку их численность была несколько меньше, чем у объединенных сил сопротивления. Если бы сражение развернулось у реки, могли бы возникнуть трудности с поддержанием строя из-за речных порогов. Поэтому открытое пространство высохшей поймы было для них идеальным местом для битвы, учитывая количество кавалерии в их распоряжении, а также поднявшийся боевой дух войска.

Кавалерия стала очень важным фактором в военном ремесле. Обычно она сражалась с пехотой, идеальным для неё противником, не способным ей что-нибудь противопоставить, но с тех пор, как британцы начали использовать тяжелые боевые машины, всё изменилось.

Гейл почувствовал приступ мигрени и начал массировать виски, размышляя о том, как лучше всего остановить препирательства.

Командиров сейчас заботили только потенциальные награды и личные выгоды. Они считали, что победа уже в кармане. И всё из-за одного человека, который внушил им подозрительное чувство безопасности. Этот человек сейчас стоял неподалеку в белом плаще; при этом его черты лица были скрыты из виду какой-то магией, которая увеличивала отбрасываемую капюшоном тень.

— О, это просто нелепо... — пробормотал Гейл, глядя на то, как человек в капюшоне нагло флиртует с молодыми благородными дамами. Этих дам сюда привезли другие дворяне, желающие выслужиться и заработать себе репутацию, проявив героизм на поле боя. Но именно из-за этого у них и были такие трудности с расстановкой войска. Две из них были дочерьми великого Хенгиста, правителя Кента; территории, расположенной на юго-востоке Британии на границе Эссекса и Сассекса. По-хорошему, их вообще не должно было быть здесь, но после последней поездки Хенгиста в Уэссекс его дочери захотели стать свидетельницами героизма его лучших людей, и поэтому выпросили разрешение на присоединение к военному походу.

Гейл их сразу раскусил: он видел по глазам, что они просто хотели приключений прежде чем в политических целях выйти замуж за дворян, владеющих землей в других регионах. Тем не менее, их присутствие стало определяющим фактором. Мораль. Его отец когда-то рассказывал ему о влиянии морального духа на сражение. Низкая мораль затрудняет движения и заставляет мышцы слабеть перед лицом властного врага. Гейл не ожидал, что услуга оказанная Хорну Хенгисту произведет такой эффект на моральный дух командиров. И командиров можно было понять — у них была возможность понравиться одной из дочерей самого Хенгиста, что может быть лучше? Конечно, младшей Лизе, одетой в простенькое фиолетовое платье, идет только тринадцатое лето, но её старшей сестре, Натали, было уже двадцать. Она бы уже давно вышла замуж, если бы не Хенгист, у которого были свои собственные представления о её идеальном брачном партнере. Но и в тринадцать быть замужем и иметь детей не было чем-то необычным: для девочек разрешенный возраст наступал с двенадцати лет, а мальчики могли жениться с четырнадцати.

«Пора заканчивать с этими препирательствами».

— Я встану сзади, в арьергарде! — жестко произнес он, оканчивая дискуссию.

Спустя пару мгновений дворяне ушли готовить своих людей к сражению.

Оставшись в одиночестве, Гейл еще раз взглянул на человека в капюшоне и нахмурился. Даже если отбросить личную неприязнь, как этот мужчина вообще может быть волшебником? Великим чародеем и мастером всего сущего?

Свои силы он демонстрировал только командирам Гейла, и поэтому сам Гейл не мог не относиться к нему скептически.

— Леди Натали, Лиза, — произнес он, подходя к волшебнику и двум дочерям Хенгиста. — Я бы посоветовал вам держаться подальше от этого человека.

Леди Натали выгнула тонкую бровь, из-за чего сердце Гейла учащенно забилось. Без сомнений, она была очень красивой девушкой. У неё были длинные каштановые волосы, свободно ниспадавшие ей за спину, но по бокам они были заплетенные в косы. Выглядело это так, словно на ней ажурный венец. Её овальное лицо чуть сужалось к подбородку; само лицо было светлым, щеки розовыми, а тонкие губы, как и у младшей сестры Лизы, были ярко-красными. Она была просто великолепна.

— И почему же я должна держаться подальше от этого человека? — с любопытством спросила она.

Лиза молчала, но её кроткие голубые глаза горели любопытством.

Гейл почесал затылок, размышляя над ответом, но в этот момент маг шагнул вперед.

— Вот-вот, — произнес он. Гейл мог только догадываться о том, какие эмоции были на лице у этого человека. — Прекрасные цветы — это то, на что смотрят все мужчины! — Он повернулся к леди Натали, протянул руку вперед, и из его рукава появилась фиолетовая роза. — Фиолетовая роза в тон вашим ослепительным глазам, — он повернулся к Лизе, — а красная роза для юной леди как знак её невинности!

«Чертов трюк, который обычно используют барды и бродячие музыканты?»

Гейл закипел от злости. Ну как? Как этот человек может быть волшебником!? У него в рукаве спрятано еще много роз! Он заметил это, когда маг пошевелил руками.

Громкий рев горнов помешал Гейлу рассказать о том, что это всего лишь трюк. Пришло время битвы.

— Леди Натали, Лиза, скоро начнется бой и вам обеим лучше остаться в лагере.

— Нет!!! — крикнула Лиза протестующе. — Я хочу посмотреть!!!

Гейлу было трудно сделать ей замечание, всё таки она дочь Хенгиста. Однако нравится ей это или нет, он никак не мог взять её с собой на поле боя. Там всё выглядело далеко не так, как это изображалось на картинах или описывалось в историях с драконами и рыцарями.

— Простите её, — произнесла Леди Натали, — Она выросла слушая истории и бахвальство отца о великих битвах, и по-прежнему нуждается в уроках этикета для благородных леди.

— Конечно-конечно, — поспешно ответил он, благодарный Леди Натали за помощь. Однако её следующие слова обрушились на него словно холодный ушат воды:

— Я тоже пойду, буду присматривать за ней.

Гейл потерял дар речи и даже не заметил того, как маг подошел и похлопал его по плечу:

— Не надо сразу думать о плохом, хех... кхе... — он нескладно засмеялся и тут же закашлялся себе в кулак. — В конце концов, на твоей стороне волшебник!

Почему-то эта мысль не сильно утешила Гейла. Со смирением на лице он попросил остальных благородных дам немедленно покинуть это место на своих каретах. Пускай даже им будут недовольны другие дворяне, сейчас безопасней поступить именно таким образом. Если бы только Леди Натали и Лиза понимали это... Гейл уныло вздохнул и последовал за двумя леди, выходившими из под тента.

Маг остался один. Он медленно выдохнул и выпрямил спину. Выражение лица под капюшоном было нейтральным, но глаза, казалось, смотрели сквозь окружающее пространство. Скоро начнется битва, пришла пора выдвигаться. Он не обращал внимания на призывы благородных дам, которым потворствовал всего несколько минут назад. Сейчас у него нет на это времени. Поправляя складки на плаще, чародей вышел из тента, следуя за остальными женщинами...

* * *

Гейл подготовил своих солдат: две сотни кавалеристов и около восьмисот пехотинцев, бронированных стальными пластинами и металлическими решетками. Обе дочери Хенгиста находились рядом с ним в самом безопасном месте — в центре его подразделения. Ирония судьбы заключалась в том, что именно тот, кто занимал позицию в арьергарде, имел больше всего шансов получить расположение от этих двух знатных дам, но Гейл не придавал этому значения. Сейчас он был сильно разочарован некоторой расслабленностью бойцов в составах других подразделений, даже некоторые из его вояк вели себя подобным образом. В мыслях большинство уже делило добычу. Взятие головы командира противника гарантировало богатство для солдат, а для дворян — еще больше земель. Но волшебник ведь был всего лишь подстраховкой.

— Я хочу кое-что прояснить! — голос Гейла резонировал в толпе замерших и внимательно слушающих людей. — Не думайте, что битва уже выиграна! Да, вы опытные бойцы и большинство из вас когда-то служило под руководством моего отца. Но! Вы должны прекрасно понимать, чем может обернуться простая недооценка противника! ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ!!!

Эти слова услышали не только его солдаты, но и многие другие из остальных подразделений, также остановившиеся послушать.

Леди Натали открыла рот в форме буквы "О", так как речь Гейла очень уж сильно отличалась от речи её отца:

«Заставьте врагов бояться вас, и вы победите в войне! Слабаки всегда остаются слабаками!»

— Сегодня красный день! День рассвета очередной войны! И пусть Боги благословят наши клинки и даруют нам победу в этих землях! Это земля нашего Королевства, нашего нового дома! За Уэссекс!!!

— ЗА УЭССЕКС!!!

— ЗА УЭССЕКС...

Рота командира Гейла Тэйта издала громогласный клич, и он распространялся всё дальше и дальше, другие подразделения подхватывали его. Леди Натали и Лиза были очарованы представлением. Они слышали рассказы об этом, но вживую услышать боевой клич тысяч людей, сражающихся во имя своего Королевства — совсем другое дело.

Остальные командиры недовольно нахмурились, заметив рядом с Гейлом дочерей Хенгиста и осознав, какое влияние оказали его слова на них. Теперь их единственная возможность сыскать признание у дочерей заключалась в победе и добыче головы вражеского командира армии. Поэтому они решили послать в первичную кавалерийскую атаку только самых неопытных новоиспеченных рекрутов, никто не хотел растрачивать свои основные силы первым.

Однако сейчас дворяне были ослеплены своими амбициями и действовали опрометчиво.

Когда с противоположной стороны выдвинулась кавалерия во главе с Бароном Барвельдом, они с готовностью послали в бой еще больше своей кавалерии. Ни один командир саксонской армии не покидал своей позиции, считая свою жизнь более ценной, чем жизнь солдат. И в этом было их главное отличие от Барона, который сейчас скакал впереди своего подразделения, ведя его в бой.

За секунду до столкновения с кавалерией врага, Барвельд метнул свою булаву, попав прямо в лицо летящему навстречу противнику. Слюна с кровью полетела в воздух, вражеский солдат вылетел из седла. Барвельд вытащил из ножен свой меч...

Лошади ржали, брыкались и лягали других лошадей поблизости. Сброшенные с коней люди были кинуты на произвол судьбы; их толкали ногами и топтали насмерть копытами, пробивая грудные клетки и дробя кости.

«Похоже, мы превосходим их» пришел к выводу Гейл. У них было численное преимущество в кавалерии, и сейчас он видел, что кавалерия Барона медленно отступает. Однако отсутствие паники в рядах противника насторожило Гейла. Более того, со своей позиции в арьергарде он видел как вражеская пехота растягивается по флангам, в то время как силы Барона продолжают отступать. Его зрачки расширились.

— Эти трусы испугались, ВПЕРЕД!!! — один из командиров дал команду своим людям преследовать отступающего врага.

— НЕТ, НЕТ, СТОЯТЬ!!! — Гейл кричал изо всех сил, но он находился слишком глубоко в тылу и его голос перебивал шум боя.

— ПРОКЛЯТЬЕ!!!

Он сжал кулаки и уставился на своих людей:

— Сформировать фланги!!! Мы не можем позволить врагу окружить нас!!! Левый фланг со мной...

Гейл внезапно замолк, уставившись на Леди Натали и Лизу. Из-за них он не мог отправить на фланги всех своих солдат, так как защита дочерей правителя Кента была высшим приоритетом. Какого черта? Почему он разрешил им остаться здесь?

Гейлу пришлось принимать трудное решение. Он торжественно посмотрел на свой правых фланг:

— Правое крыло! — люди смотрели на него без осуждения, несмотря на то, что они знали, что он собирается сказать. — Разделиться пополам и сдерживать противника на флангах! Не позволяйте им окружить нас!

Это был смертный приговор и все это понимали. Всё его подразделение состояло из тысячи человек, значит только по двести пехотинцев и пятьдесят кавалеристов должны направиться на каждый фланг и попытаться выиграть время для того, чтобы их товарищи поняли, что происходит. У Гейла было меньше людей, чем у других командиров, так как те владели большим количеством земель. Враг же, хоть и не намного, но превосходил их числом, и опасность окружения была очень серьезной.

— Понято! — торжественно ответили воины, но прежде чем они успели что-либо сделать, раздался грохот стали, предупреждающий о появлении еще одного врага.

Гейл выругался, увидев приближающийся сзади отряд примерно из двухсот человек. На флаге, который держал знаменосец, был изображен символ волка. Значит, это был специально обученный полк какого-то дворянина. Их стальное вооружение только подтверждало его догадку — только у высших сословий дворян был доступ к такому материалу, чтобы вооружать им своих людей.

«Волк?»

Внезапно раздались возмущенные крики других командиров позади него. Они наконец-то поняли, что произошло. И теперь их лучшим вариантом остался прорыв сквозь самый тонкий фланг врага.

— Стена щитов! Приготовиться к бою! — командовал Гейл.

Его люди быстро сформировали линию с большими щитами, выставленными вперед, за которыми встали лучники. Этого должно было хватить для того, чтобы остановить продвижение двух сотен человек. Но обстановка становилась всё хуже и хуже. И куда подевался этот чертов волшебник?

Глаза Гейла рыскали по полю боя, не находя того, кого он искал. Его интуиция оказалась права — тот человек был мошенником. И теперь все те солдаты, которые думали, что победа уже в кармане, оказались в окружении.

И хоть дела были скверными, Гейл был уверен, что битва еще не проиграна. Да, ему придется подвергнуть опасности дочерей, но если он направит своё подразделение на помощь основным силам, вместе они могут прорвать окружение и перевернуть ситуацию с ног на голову.

Но для начала надо разобраться с врагом в тылу. Это были всего лишь пехотинцы, без копий и лошадей.

— Пошлите на них кавалерию, надо быстрее покончить с этим!

Пятьдесят из двухсот кавалеристов ринулись вперед, даже не сомневаясь в исходе своей атаки. Кавалерия была самым опасным противником для пехоты без копий. Боевые кони были большими и тяжелыми животными, способными прорваться сквозь любое число людей, стоящих у них на пути. Только упертые в землю копья могли остановить их, убивая лошадь до того, как она нанесет какой-либо ущерб.

Кавалерия должна без проблем разбираться с какими-то пехотинцами, ведь для этого она и используется в бою.

Тем не менее, отряд из двухсот Волков даже не замедлился в атаке, держа свои клинки наготове.

И затем Гейл заметил его, одинокого лучника, стоявшего на вершине небольшой возвышенности. Коричневая выцветшая мантия висела на его плечах, а тело покрывала светлая кожаная броня, не стеснявшая движений и позволявшая ему быть весьма подвижным. Его лицо было незамысловатым: квадратным, с высокими скулами и неровной бородкой.

Со стороны холмов дул легкий ветерок, раскачивая длинные травы и водяные лилии.

В следующий момент эхо разнеслось по округе:

— Airde na Gaoithe...

Ветер внезапно прекратился, и наступила тишина. Атакующие кавалеристы в замешательстве замедлились. Лошади вели себя странно — они ржали, брыкались и пытались бежать в разные стороны, их с трудом удавалось удерживать в нужном направлении. Но к тому моменту как лошади успокоились, было уже поздно.

Словно приближающаяся летняя гроза.

Это был крик природы.

Ветер.

Сильный.

Страшный.

Беспощадный.

И танец стелящейся травы.

Был вестником его прихода.

Затаив дыхание, Гейл наблюдал за тем как пятьдесят кавалеристов исчезают в смерче, внезапно появившемся после того как стрела воткнулась в землю посреди атакующего отряда. Мысли в его голове забегали, он тут же приказал остальной кавалерии атаковать одинокого лучника:

— Рассредоточиться! Не сбиваться в группы! Атаковать его со всех сторон! — в голосе Гейла были слышны отголоски паники. То, что он сейчас видел, могло быть только одним — магией. Настоящей магией.

Они сражаются с чародеем? Нет, покачал он головой. Чародей не будет полагаться только на лук. Это просто какой-то лучник с волшебными стрелами? Его голова склонилась к земле, когда он вспомнил те слухи, которые распространялись по Уэссексу. "Стремительный Ветер".

Он не мог поверить, что это было правдой. По идее, все эти истории должны были быть вражеской тактикой, направленной на запугивание и деморализацию его людей. Но если слухи об этом лучнике правдивы, тогда и всё остальное... Ему нужно рассказать обо всем отцу, ему нужно рассказать об этом всем людям в Уэссексе!

Но прежде чем он закончил думать об этом, подразделение рыцарей-волков приблизилось к выстроенной стене из щитов. Стрелы неустанно сыпались на них, но на их доспехах не было видно ни единой царапины. Гейл увидел, с какой легкостью мечи Волков пронзали сталь и ужаснулся. Всякий раз, когда их лезвие встречалось со щитом или броней, оно проходило насквозь, и даже мечи его людей превращались в обрубки.

«Оружие и доспехи Железной Кузни».

Под непосредственной атакой рыцарей-волков стена из щитов очень быстро пала. Лучники отступили, прячась в задних рядах. Гейл только что потерял сотню человек и ни один рыцарь противника не был убит, хотя некоторые из них устали, а их доспехи покраснели. Тяжесть складывающейся обстановки начала давить на него.

— Леди Натали, Лиза, садитесь на лошадей! — торопливо крикнул он.

Обстоятельства только что резко изменились. Отступление в данный момент было лучшим решением и ему нужно убедиться, что дочери Хенгиста выживут. У него по-прежнему было преимущество в численности, и несмотря на то, что у Рыцарей-волков снаряжение намного лучше, они тоже люди, и рано или поздно они должны устать. И тогда у него появится шанс вырваться из боя.

Но...

Будучи уже перед лицом неизбежного поражения, Гейл и вся саксонская армия впали в отчаяние, обратив свой взгляд в небеса.

«О Боги, почему вы отреклись от нас?»

Словно сам дьявол из глубин ада смотрел на них. Огромная птица с крыльями по двенадцать футов парила в небе, а её глаза рыскали по полю боя. Её длинные перья на крыльях были темно-коричневыми, а остальное оперенье было светлым и излучало зловещее эфирное голубое свечение.

Люди с обеих сторон прекратили бой и сглотнули. У них пересохло во рту, а от напряжения выступил холодный пот. Это что еще за адская тварь?

Птица издала пронзительный крик, и спикировала вниз, оставляя за собой в воздухе след из лазурной дымки.

И мир низвергнулся в столпах голубого пламени, окрашенных по краям мерцающими оттенками алого цвета.

Эфрет приземлился.

||||||||||||||||||

— С нами ястреб Лорда! Он прилетел к нам на помощь!!! — закричал Барвельд и с силой нанес удар головой солдату, с которым у него был скрещен меч.

Это был ястреб Герцога; Барвельд узнал его, несмотря на размер. Эта птица всегда любила сидеть на плече того великого человека.

«Род Эштонов жив!».

Барвельд чувствовал как внутри кипит кровь. Пламя преданности своему покровителю вновь вспыхнуло в глубине его души.

Тактика сработала, им удалось взять противника в окружение, вражеские командиры не смогли объединить своих людей для прорыва. И всё благодаря усилиям Рыцарей-волков, которые сейчас сражались с вражеским подразделением, пятикратно превосходящим их по численности. В результате это подразделение не могло прийти на помощь основным силам.

У Барвельда не осталось никаких сомнений по поводу того, кто именно командует отдельной ротой Рыцарей. Когда всё закончится, он своими глазами увидит отпрыска своенравного герцога Бристольского...

||||||||||||||||||

Широ еще не вступал по-настоящему в ближний бой. Всё, что он сейчас делал, это использовал лук для предотвращения потенциально смертельных ударов по Рыцарям Вулфреда.

Прямо перед ним сражался Паламид со знаменем в левой руке и мечом в правой. Это была задумка Широ — со стороны противника всё выглядело так, будто Паламид был командиром отряда.

— Вперед! — выкрикнул Широ свой следующий приказ.

Паламид кивнул, и махнув знаменем, повел за собой половину отряда в атаку. Эта атака отвлекла внимание противника от небольшой группы рыцарей, которую вели сэр Эктор, сэр Андерс и Кай в направлении вражеского отряда лучников. Несмотря на то, что их доспехи были укреплены, человек под броней всё равно ощущал удары от столкновений. Хоть стрелы не наносили вреда, они по-прежнему были проблемой — попав в шлем, они дезориентировали рыцарей ударом и резким звуком.

И внезапно...

Забыв про командование отрядом, Широ повернулся и уставился на поле боя. Появление Эфрета стало большой неожиданностью.

Эфрет отличал дружественных солдат от врагов и безжалостно сжигал любого, кто пытался ему противостоять. Но каким образом он внезапно стал таким большим?

Широ моргнул, заметив две светловолосые и одну коричневую головы на спине Эфрета, и в следующее мгновение три человека спрыгнули на землю.

— Земля! — парень с каштановыми волосами странно смеялся. — Земля! Я больше никогда не расстанусь с тобой!!!

— Я... согласна...

— И я... — блондинки поддержали его идею.

Артурия!? А это кто, Эмили?

Действуя на инстинктах, Широ начал укреплять тело для гигантского прыжка к ним через поле боя, но вовремя спохватился. Сейчас он не мог раскрыть свои способности и показать своё слабое место. Он всё еще чувствовал этот запах, подпись другого мага.

Если этот маг был достаточно жесток, то он (или она) вполне мог бы использовать дорогих ему людей против него. Широ встретился взглядом с Эфретом и кивнул ему. Он снова доверится этой птице, которая раз за разом доказывала свою преданность.

Пока что он затаится и продолжит рыскать по полю битвы в поисках таинственного мага. И судя по запаху, маг не стоял неподвижно, а двигался.

Последний раз взглянув на Эфрета, Широ направился на помощь сэру Эктору, сражавшемуся рядом с Каем и сэром Андерсом. Вместо того чтобы использовать свой обновленный меч, Кай сражался просто укрепленным; он решил, что каким бы ни был смертоносным яд на его мече, он не будет им пользоваться без крайней необходимости. Каждый удар сэра Андерса отбрасывал людей футов на десять. Мистический код плотности сделал его меч очень тяжелым.

Взглянув на то, как эта троица пробивается вперед сквозь силы врага, Широ остановился, решив что они справятся и без него. Лучше он поможет передним рядам его отряда. Многие Волки уже начали уставать, и их взмахи стали медленными. Широ был уверен — если бы не острота клинков, способных легко прорезать сталь, саксы могли бы легко парировать их удары.

Затем Широ обернулся назад и посмотрел на возвышенность чтобы убедиться что Джеррард справляется с кавалерией. Стоило отдать ему должное: Джеррард был быстр и сообразителен, с помощью своих специальных стрел он наделал гигантских котлованов вокруг себя и сейчас обычными стрелами расстреливал противника. Лошади не могли даже приблизиться к нему.

Убедившись в сохранности своих друзей, Широ принялся усердно работать над скорейшим окончанием битвы. Стрела за стрелой полетели из его лука, поражая и убивая врагов.

Увидев это, Рыцари Вулфреда на кураже двинулись вперед. Многие из них были благодарны Широ. Их молодой командир спасал их от ударов мечом в глаз, от прямых ударов в шею. Конечно, он не мог спасти абсолютно всех, но обстановка всё равно была очень благоприятной.

* * *

Паламид использовал шест со знаменем в руке, чтобы отодвинуться с его помощью подальше от врага. Он не должен был находиться на передней линии. Рядом с ним встал Борс, старший ученик сэра Андерса, которому недавно стукнуло пятнадцать.

Борс был на голову выше его, выше всех остальных рыцарей, и именно поэтому сэр Андерс доверил ему обязанности заместителя командира. У него было прекрасное зрение, он был умен и проницателен не по годам. Его решения всегда были взвешены, и он ни разу не давал невыполнимого приказа.

По правде говоря, Паламид даже немного завидовал ему. Борс ведь стал старшим учеником сэра Андерса только из-за того поражения Паламида, после которого он был вынужден работать в полях. Однако Паламид полагал, что тот опыт был очень поучительным. К тому же, во время того боя он осознал, что у белобрысого сквайра были точно такие же проблемы, как и у него самого.

Он пригнулся, уклоняясь от вражеского удара, а затем жестко выбросил свою правую руку с коротким клинком вперед. Удар разорвал броню, плоть и кости, словно бумагу. Каждый его удар почти не встречал сопротивления. Эштон сделал его оружие просто потрясающе острым. Паламид знал об Эштоне, потому что сэр Андерс становился очень болтлив, напившись своей горькой отравы. Но ближе к сути. Последствия воздействия магии Эштона на их обмундирование были просто чудовищны: отрядом всего лишь из двух сотен пехотинцев они теснили тысячную эскадрилью. Паламид даже представить себе не мог, каково это — сражаться против армии, доспехи которой нельзя было проткнуть или сломать, и в то же время мечи противника могли пронзать любое другое оружие или броню.

Паламид был уверен — после этой битвы начнут распространяться слухи об их обмундировании. С этого момента ему придется быть осторожным и внимательно следить за своими доспехами и мечами. Воры и бандиты обязательно попытаются стащить что-нибудь.

Блокировав входящий удар шестом, Паламид в конце концов решил избавиться от знамени. Он уже выполнил всё, что хотел от него Эштон. В его руке появился меч.

Именно тогда он заметил рядом со знакомой светящейся птицей сражавшегося сына Вулфреда. Паламид цокнул, привлек внимание Борса и указал сначала на себя, а затем на сына Вулфреда. Получив в ответ кивок, он сместился назад и бросился влево, на помощь сыну Лорда.

Каким бы суровым ни был Лорд Вулфред, Паламид не хотел бы, чтобы он горевал о потере своего единственного ребенка. Кроме того, сын Вулфреда был другом Паламида.

Хоть присутствие сына Вулфреда было для него неожиданностью, он по-прежнему мыслил рационально. Размахнувшись, Паламид бросил ему свой второй меч. Этот меч может прорезать доспехи и броню, и если вдруг сын Вулфреда попадет в безвыходную ситуацию, этот меч станет спасением.

Протискиваясь мимо врагов, Паламид наконец добрался до птицы и застыл, уставившись на блондина, который победил его много лет назад.

— Ты!? — удивленно произнес он. Отец говорил, что этот человек останется в Бристоле.

Вместо ответа, Артурия отбила клинок врага, разоружила его, и в нерешительности замерла. Раньше она убивала животных на охоте, но убийство человека было чем-то совершенно иным.

Пока она колебалась, враг сориентировался, поднял меч с земли и вновь замахнулся. Артурия инстинктивно вонзила меч и опять замерла. По её рукам потекла теплая кровь...

— ИДИОТ!!! — раздался крик Паламида.

Паламид скривился; его тело двигалось, чтобы защитить боевого товарища. Будучи в шоке после своего первого убийства, Артурия не заметила атаки еще одного врага.

Клац!

От столкновения со шлемом Паламида меч разлетелся на осколки, а сам шлем слетел с головы.

Длинные шелковистые каштановые локоны упали на спину. Его лицо было ангельским, с гладкой кожей, маленьким носом и узким подбородком. Он был намного красивее Артурии. Враги замерли в шоке и удивлении, и в следующее мгновение они были сметены пламенем Эфрета.

Артурия потрясенно уставилась на Паламида, а он, в свою очередь, тоже внимательно смотрел на неё. В этот момент они оба уверились в своих предположениях.

Продолжая смотреть в женственное лицо Артурии, Паламид еще раз убедился в своей правоте. Да, именно поэтому он подставился под удар и пришел ей на помощь. У них обоих была одинаковая проблема, в этом нет сомнений.

Они оба были прокляты женской красотой.

||||||||||||||||||

— Всем отступать! — закричал Гейл, — Защищать дочерей Хенгиста любой ценой!

Поле боя превратилось в настоящий кошмар. Его подразделение методично истребляли, а на помощь от других дворян он не мог рассчитывать, так как те сами были на грани поражения.

Весь боевой дух был потерян с того момента, как прилетела эта проклятая птица. В этой битве у них просто не было шансов победить.

Он уставился в сторону гигантской птицы, наблюдая за тем как два юнца, один с длинными каштановыми волосами, а другой с короткими светлыми, сражаются с его людьми, пытающимися подобраться к гигантской птице. Их движения были слишком уж умелыми, особенно блондина, отражавшего одно нападение за другим. Затем блондин замер, забрав жизнь его солдата, и внезапно появившийся рядом воин-волк спас его, приняв на себя удар. Похоже, это было его первое убийство, если судить по реакции. Значит эти юнцы еще простые салаги.

Британцы просто монстры... Как ребенок может быть настолько искусен с мечом в столь юном возрасте!?

Не важно...

Поспешно прыгнув на коня, Гейл поскакал в противоположном направлении от дочерей Хенгиста. Это было самоубийством, но он должен был поступить так ради их спасения.

— Я — Командир Гейл Тэйт!!! — вскричал он. — Преследуйте меня, если осмелитесь!!!

Этот призыв Гейла был встречен тишиной, а затем он услышал позади себя боевые кличи. Они бежали с поля боя. Половина из оставшихся у него трехсот людей скакала за ним, а остальные остались, чтобы отвлечь внимание британцев от двух лошадей, убегающих в другую сторону.

И его план сработал.

Потеряв небольшую часть людей во время погони, Гейл сумел улизнуть с поля боя, хотя во время побега он был под прицелом одинокого лучника.

Джеррард вздохнул, опустил лук и отвел взгляд от бежавшего командира.

Битва уже выиграна и нет смысла проливать еще больше крови. Кроме того, наблюдая за событиями со стороны, Джеррард сразу понял план Гейла Тэйта. Совесть не позволяла Джеррарду убить такого храброго человека в спину. Этот человек и так нарисовал у себя на спине огромную мишень, и всё ради того, чтобы отвлечь внимание от двух убегающих лошадей.

Гейл Тэйт знал, что его план сработал. Точнее он так считал, не ведая о том, что Кай неожиданно натолкнулся на дочерей. И поэтому Джеррард сейчас мог только посочувствовать тому человеку.

||||||||||||||||||

Кай не знал, что ему делать. Прямо перед ним две девушки-дворянки дрожали от страха, осознавая в какой опасности они оказались.

По цвету их одежды Кай сразу понял, что это благородные леди. Он понимал, как поступают в таких ситуациях. Они могли бы стать очень ценными заложницами, но Кай всё равно не мог заставить себя сделать это. Он знал что случается с заложницами за закрытыми дверями, девочка чуть младше Артурии будет просто обречена. Честь и благородство — этими принципами он жил и этим принципам он обучал Артурию. Он станет лицемером, если попытается схватить их. Сначала он подумывал схватить только старшую, но как без неё младшая вернется домой? Никак. Дворян очень легко отличить от простых людей по одежде и ей не к кому обратиться за помощью.

Кай нахмурился, убирая меч в ножны. Сегодня пролилось достаточно крови. Он встретился взглядом с Натали и его лицо начало гореть от осознания того, насколько она прекрасна.

— Езжайте, — медленно произнес он.

Затем Кай повернулся к движущимся в его сторону боевым товарищам:

— Здесь нет врагов! — крикнул он им и пошел прочь, позволяя девушкам спокойно покинуть поле боя.

Таким образом, битва закончилась полным разгромом войска противника. Радостные громкие вопли стали сигналом к отдыху после очень долгого дня, полного насилия и смертей.

* * *

Но для Широ битва только началась. Он наконец-то нашел его, другого мага.

Вместо того чтобы праздновать вместе со всеми, Широ незаметно улизнул с поля боя. Медленно дыша и прищурившись, он шел к далеким холмам. Мощный запах магии, проникавший в его нос, только усиливался.

Рядом с холмом Широ встретил человека в капюшоне, который стоял прислонившись спиной к дереву и с любопытством рассматривал его. Широ не сомневался в том, что этот человек знает о его магических способностях, поэтому заговорил первым:

— Кто ты? Что ты тут делаешь?

Он не хотел сражаться с другим магом без необходимости, тем более с магом старшего поколения. Сила магов уменьшалась с каждым поколением и их тайны терялись во времени.

К тому же, этот человек не оказывал помощи саксонской армии, значит он не был заодно с врагом. Ну, или его интересы заключались в чем-то другом. Поэтому если он сейчас атакует первым, у этого мага появится повод для ответных действий, а у Широ не было цели нажить себе еще больше врагов.

Мужчина оттолкнулся от дерева, стряхнул грязь со своего плаща и горделиво выпрямился, уперев руки в бока. Мгновение спустя он заговорил:

— О мой маленький друг, маг, которого когда-то украли феи, — мужчина поклонился, откинул капюшон, и его одежда превратилась в великолепную белую мантию. — Ты можешь называть меня Нилрем. Чародей Нилрем.