Tempus Colligendi (гет)

Итак, волшебники-диктаторы. Они же тираны, деспоты и самодержцы (самодуры сюда тоже годится). Поскольку Черный Властелин самый что ни на есть классический представитель данной категории, то я ответственно могу заявить следующее.
Глубоко ошибочным является расхожее суждение, будто все диктаторы одержимы манией величия, желанием, чтобы окружающие пресмыкались перед ними, идеями шовинизма или расового геноцида и прочая. Нет, конечно, они могут быть одержимы. Хоть всем сразу, хоть чем-то в отдельности, пожалуйста. Просто это совершенно не обязательно.
Столь же ошибочным я полагаю и разграничение по степени жестокости пенитенциарной системы. Проще говоря, если один волшебник сразу превращает провинившегося (или неугодного) в жабу, а другой сперва дает шанс исправиться, то на первого ставят клеймо необузданного тирана, а второго превозносят как образец справедливости. Чушь. Знавал я многих диктаторов (сам, правда, к их числу не отношусь), которые вообще не стремились никого наказывать. Так только, по крайней необходимости...
А вот что действительно объединяет волшебников-диктаторов и, собственно, делает их таковыми, так это непоколебимая уверенность в своей компетентности. Такой волшебник – конечная инстанция в решении любых вопросов, он искренне полагает, что кроме него никто мыслить не может, а если вдруг кто и может, то все равно не так хорошо, логично, тонко, хитро, коварно и т. д. Порочность данного подхода очевидна – если таким образом думает n волшебников, то n-1 уже неправы по определению. На прикладном уровне (в жизни то бишь) это тоже подтверждается. Большинство диктаторов вне зависимости от того, насколько высоко им удалось забраться, плохо заканчивают, и даже те, кому не указали на несостоятельность при жизни, могут быть абсолютно уверены: стоит им исчезнуть, как все их труды рассыплются в прах. Потому что придут новые, с новыми гениальными идеями, как все переделать, предварительно разрушив до основания и глубже...
Все это достаточно печально само по себе, а ведь есть еще и главная беда диктаторов. Если паче чаяния в своих размышлениях о судьбах мира они доходят до высказанных только что мыслей, то им остается застрелиться из кривого ружья. Но изменить-то уж ничего нельзя – раз решив, что ты над всеми, принять обратное невозможно. Точнее, можно на словах, а в глубине души и на уровне действий все будет по-прежнему. Перефразируя известное изречение, рожденный глаголить внемлить не может.

Проблема вот в чем.

Как, собственно, мы опредеяем Темного лорда как понятие?

Темный Лорд - использует неограниченную насильственную оптимизацию, Светлый и Серый - нет. Светлый от Серого отличается, имхо, тем, что Светлый не использует неограниченную _насильственную_ оптимизацию, серый же избегает _неограниченной_ насильственной.

Но это ему объяснят в начале будущей главы. Кое-кто, кто понимает.

Потери имеет смысл терять только об УпСов.

Но изменить-то уж ничего нельзя – раз решив, что ты над всеми, принять обратное невозможно. Точнее, можно на словах, а в глубине души и на уровне действий все будет по-прежнему. Перефразируя известное изречение, рожденный глаголить внемлить не может.

— Ты ведь знаешь, кто я такой, Аб. Самоуверенный кретин, вообразивший себя по молодости всезнающим и всемогущим мессией. Потом опомнился, поумнел, только свернуть с этой дороги уже не смог. Все казалось, еще один холмик, последний поворот — и на покой, но появлялись новые горы-чащобы-извилины, и не уйдешь в сторону, не присядешь на обочине, потому что больше некому… Страшная работа, грязная, подлая. Знал бы ты, сколько грехов я таскаю в душе, не нос бы мне своротил, а шею.

Один — чтобы воплощать могущество, другой — чтобы жаждать его.