Фрагменты (гет)

У Риты волосы пахнут морем и порохом; глаза у Риты тоже — чистое море, промерзшее до самых глубин — не потонуть бы.

В ней все женское, хрупкое, утонченное старательно вытравлено, выжжено — морским ветром, палящим солнцем, сталью и кровью. «Она мне как брат» — в скупой фразе Бизона обнажается вся суровая суть. Только своим хищным, кошачьим Кот чувствует, улавливает на недоступной никому частоте что-то иное, скрытое, истинное — наверное именно поэтому в редкие совместные тренировки не смотрит — любуется, ненавязчиво, осторожно, украдкой: в воде Рита — настоящая женщина.

Но из общего у них — только несколько десятков сложнейших и опаснейших операций и море.

Не так уж и мало, если вдуматься.

— -

Бумажными самолетиками то и дело долетают обрывки слухов, сплетен, фраз — у Риты снова роман, снова неудачный.

Шаблоны рвутся с треском; клочки по ветру разносит белой пылью.

Вдруг понимает, что это почти больно — слышать, понимать, знать. Что где-то не здесь, где-то не с ним — для него у Риты лишь снисходительное «стажер» — салага, мальчишка, юннат.

Привычка лезть на рожон как-то незаметно становится обыденностью — под опьяняющим действием страха хоть ненадолго стихает в сознании морской прибой цвета прохладных глубоких глаз.

Море не лечится.

— -

Когда Батя отзывает его в самый разгар одиночного и горячего (как будто были другие) спецзадания, Кот почти злится — а ведь казалось, пошел на поправку, излечился совсем, и простуженное море не снится практически…

До тех пор злится, пока в коридоре у лифта не сталкивается лицом к лицу с Ритой — улыбчивой, смягченной, в безупречно сидящей форме вместо запыленного, кровью заляпанного камуфляжа. А когда она сама тянется его обнять, в груди становится отчаянно больно и тесно — словно теплой соленой водой заполняет легкие.

Море захлестывает яростной штормовой волной с новой силой.

— С Василисой не помирился?

— Ну она же на тебя не похожа.

В брошенной вскользь шутке концентрация правды превышает все допустимые пределы.

И, осторожно обнимая ее сейчас — мирную, будто теплое море в безоблачный день, Кот понимает с опозданием: она — единственная стихия, с которой ему не совладать никогда.

Тонет.