Фрагменты (гет)

Они осознанно обрекают себя на страдание.

Под венец — как на плаху.

Их «жили долго» вовсе не предусматривает «счастливо».

Они не те. И не с теми.

— -

У Муры любовь нервическая, грозовая, штормящая. С соленым привкусом моря и выплаканных ночами слез.

У Кота эмоции — за семью замками. Не прошибешь.

Батина школа.

Единственная дань чувствам — лишь стопка акварельных набросков в дальнем ящике письменного стола. Подарок Пригова на свадьбу не-с-той.

Какая ирония.

Женька сдавленно рыдает за стеной.

Какой придурок придумал, что боль способна объединять?

— -

У Кота с Багирой — фальшиво-выровненная дружественность чувств.

У Муры с Батей — гребаные качели.

Перед Женькой мало кто мог устоять — даже он сам в свое время поддался, что уж тут говорить про командира?

От лихорадочного счастья до глухого отчаяния — считанные часы.

Булатов же правильный до мозга костей. А спать со своей замужней подчиненной в рамки правильности не укладывается от слова совсем.

В битве между чувством и совестью поражение ждет только Женьку.

— Ты же понимаешь, что так нельзя.

У Бати руки горячие, шершавые и сухие.

У Муры глаза на мокром месте.

Она могла бы тягаться с любой женщиной.

Только не с его совестью.

— -

— Мы им не нужны! Не нужны, слышишь!

У Жени истерика. От нее ощутимо веет алкоголем и неизбывным отчаянием.

— Перестань.

Кот уверенно отстраняет от себя ее руки. Так по-дружески сует ей бутылку минералки и усмехается напоследок сдержанно-горько.

— Угораздило же нас, Мурашова.

У Жени от бессильной злости ком в горле. Неясно даже, кого она сейчас ненавидит сильнее: Кота, Батю, Багиру.

— Слабак!

— -

Расходятся. Так, как и положено разойтись совершенно чужим — без истерик, без надрыва и слез.

Женька в промокшем Питере остается одна.

Кот летит вслед за Ритой на простуженный Север.

Он не знает, что их ждет. И будут ли они вообще.

Но у него на дне чемодана примятая пачка акварелей — размытые воспоминания о самом важном.

А значит, все обязательно будет.