Темные времена (джен)

«Тысячелетний Сокол» выскочил из гиперпространства на границе малой солнечной системы. Люк с восторгом следил, как Хан с Чуи огибают ее, взяв курс мимо внешних планет и плавающих в космическом пространстве тусклых астероидов — они находились слишком далеко от солнца системы, и то было неспособно поддерживать на них жизнь, но Люк заметил, что поверхность нескольких более крупных из них покрывают кружочки шахтерских био-куполов.

Когда они облетели особо крупное планетарное тело и из-за него показалась зелено-голубая сфера Хораарна, Люк почувствовал знакомую волну воодушевления при мысли о том, что его нога ступит в еще один новый мир. Несмотря на то, что с тех пор, как он покинул Татуин и странствовал по Галактике, прошло уже больше двух лет, Люк не растерял энтузиазма первооткрывателя, этот трепет и предвкушение того, как ощутит под ногами почву чужой планеты, и надеялся, что не растеряет никогда, не пресытится накопленным опытом и впечатлениями.

Его чувства, однако, охладил вид знакомого клиновидного силуэта имперского звездного разрушителя, закрепившегося у огромной космической станции на планетарной орбите. И ему, и Лее было известно, что это просто имперская заправочная станция, а Хораарн считается нейтральной системой, но они все равно напряглись.

«Сокол» подошел ближе, и Люк смог разглядеть несколько СИДов, патрулирующих пространство, включились инстинкты пилота, и ему захотелось запрыгнуть в кабину собственного истребителя.

— Вызываю управление Хораарна, — проговорил в комм Хан. — На связи консульский корабль «Тысячелетний Сокол». Снижаемся, запрашиваем указания и разрешение на посадку.

Люк посмотрел на сидящую позади Чубакки Лею и улыбнулся тому, какая сосредоточенность была на ее лице. Она уже была переодета в официальное платье: удобное, но состоящее из множества частей сложного кроя и с тонкой отделкой, гораздо больше соответствующее как ее положению представителя Альянса, так и статусу принцессы. Глубокий зеленый цвет очень ей шел, оттеняя ее каштановые волосы, уложенные в красивую прическу, и подчеркивая темные глаза. Когда она показалась из пассажирского отсека, Люк не упустил реакции Хана. У кореллианца буквально отвисла челюсть, и даже недовольный всем Хаслам отметил красоту принцессы. Лея проигнорировала не отлипающие от нее взгляды мужчин, только благосклонно улыбнулась Люку, когда тот попытался отвести глаза, и, указав подбородком в сторону каюты, заявила:

— Твоя очередь, Люк.

Люк переоделся в свой парадный костюм: темно-серый, почти черный мундир, который состоял из узких брюк и длинного тесного пиджака из плотной накрахмаленной ткани, на талии он был перехвачен золотисто-красным поясом. Высокий воротник раздражающе плотно обхватывал шею и натирал; кроме его крыльев, знаков различия и ленточки, символизирующей присуждаемую Альянсом медаль за храбрость — его награды за уничтожение Звезды Смерти — никаких украшений на униформе не было.

Наверное, это был первый и последний раз, когда он одевает этот наряд. Мундир ждал его на борту «Сокола». У Альянса не было ни нужды, ни ресурсов, чтобы шить красивую униформу для своих членов, и Люк понятия не имел, для каких обстоятельств мундир шили изначально и кому он раньше принадлежал.

Люк вышел из каюты, и Хан кинул ему:

— Неплохо ты приоделся, малыш.

А Лея встретила мягким поцелуем в пораненную щеку и сказала:

— Выглядишь очень мужественно.

Он одернул пиджак, несколько раз пооттягивал воротник и пожал плечами, замечая, что Текла на него и не смотрит, а вот Хаслам уставился с нескрываемым отвращением.

Кое-что оставалось неизменным.

— Все отлично смотрится, Люк, — заверила его Лея, в то время как он теребил рукава.

— Я просто… — он коснулся повязки на лице, напоминающей о стычке с Рованом и об эмоциональном состоянии, в котором он недавно пребывал. — Ну то есть… надеюсь, я нигде не облажаюсь.

Глаза Леи потемнели, на миг ее кольнуло беспокойство, которое скрыли оттачиваемая годами выдержка члена королевской семьи и мастерство политика.

— Все будет в порядке, Люк, — уверенно произнесла она. — Тебе всего лишь нужно будет рассказать комитету, что произошло. А объяснения о данных разведки оставь мне.

Хаслам и Текла тоже привели себя в порядок и сменили униформу на более свежую. Хан же — упрямый, как всегда — переодеваться отказался.

— Вот еще, встретят меня и так, — сказал он Лее.

Теперь, глядя, как Хораарн постепенно приближается и его вид заполняет лобовое окно корабля, Люк уже был не так уверен в своей способности давать объяснения. У него не было никакого желания сидеть в какой-то комнате и рассказывать о битве у Касреана целой делегации незнакомцев. Он не хотел снова переживать эти мгновения — калейдоскоп из ужаса и нерешительности — и объяснять, почему он выстрелил в космическую станцию и убил больше двадцати тысяч гражданских.

Но представители Хораарна хотели встретиться с ним, составить свое впечатление о нем и узнать его взгляд на события. Альянс рассчитывал на него и на Лею, рассчитывал, что они смогут сгладить острые углы в отношениях с хораарнцами и убедят их продолжить сотрудничество и поставку жизненно важных для Восстания товаров.

Люк поймал взгляд Леи и нервно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, но очень мимолетно, сказывалось все возрастающее напряжение. Люк знал, она беспокоится о нем, беспокоится, что Хораарн перестанет поддерживать Альянс и им нужно будет искать помощи у кого-то еще, налаживать связи с какой-то другой планетой Галактики, жители которой после битвы у Касреана несколько охладели к Альянсу.

И это была его вина. Это его действия загнали их в эту ситуацию.

Корабельный комм ожил:

— «Тысячелетний Сокол», добро пожаловать на Хораарн. Двигайтесь по стандартному подлетному маршруту к Рхаину, вектор 9-дельта. Посадочная платформа 5-9-8. Предупреждаем о снегопаде прямо по курсу и порывах ветра на финальном отрезке, которые могут вызвать потерю скорости. Первый министр Тератен и посол Фюрет ожидают вас.

— Принято, — ответил Хан, направляя «Сокол» вниз. Корабль вошел в атмосферу планеты и затрясся, попав в зону турбулентности. Чубакка быстро внес компенсирующие корректировки. — Вектор 9-дельта, платформа 5-9-8. Снег и порывы ветра.

Люк заулыбался, когда «Сокол» скользнул над плотными темными облаками, а потом ринулся прямо в них, оказываясь в эпицентре снежной бури.

— Вау, — выдохнул он и отметил очевидное: — Снег!

Хан косо взглянул на него и сконцентрировался на том, чтобы безопасно посадить «Сокол», но не забывал бормотать что-то об облаках пепла, снежных бурях и том, что же в таком случае будет дальше:

— Торнадо? Землетрясение? Говорю тебе, малыш, ты их просто притягиваешь.

— Просто довези нас в целости, Хан, — сказала Лея, похлопав его по плечу, и махнула рукой Скайуокеру. — Пойдем, Люк, разберемся со всем этим.

Он прошел за Леей к выходу, по пути активируя С-3PO и R2-D2.

— Божечки, мы уже прибыли? — спросил золотистый дроид, а R2 что-то прогудел и покатился за Люком.

— Собирайся, 3РО, — бросил через плечо Люк.

Когда «Сокол» приземлился на посадочную платформу, их немного тряхнуло. Тяжелая дверная створка с шумом открылась, рампа опустилась на землю. Люк услышал, как Лея вдохнула прохладный воздух, ворвавшийся внутрь вместе со снежинками. Она расправила плечи, посмотрела на него и улыбнулась, а потом ступила на рампу и пошла навстречу встречающим их высокопоставленным лицам.

Люк последовал за ней, живот у него завязался в узел, на пятки наступал не отходящий от него эскорт и два дроида.

Их ожидали двое мужчин. Они стояли под не останавливающимся ни на минуту снегопадом, ветер трепал полы их тяжелых темных плащей и вздымал на посадочной платформе небольшие вихри снежинок.

Позади мужчин стоял отряд вооруженных солдат Хораарна.

Люк, внезапно встревожившись еще сильней, содрогнулся от холода.

— Лея… — предупредительно произнес он. Большего говорить было и не нужно.

— Я вижу их, — ответила Органа, стоящие позади Текла и Хаслам напряглись. — Не доставайте оружие, — предостерегла она.

Мужчина повыше выступил вперед.

— Ваше королевское высочество, — произнес он радостно и достаточно громко, чтобы голос перекрыл звуки ветра, и склонил перед ней голову, — какая честь встретить вас снова!

— Первый министр Тератен, — Лея протянула ему руку. Первый министр взял ее и легонько коснулся губами кончиков пальцев. — Надеюсь, у вас все хорошо.

— Как всегда, принцесса, — Тератен выпрямился. Выглядел он спокойным. — У меня нет слов, чтобы выразить свою скорбь о потере Альдераана.

От неожиданного упоминания ее родной утраченной планеты Лея напряглась.

— Я… благодарю вас, первый министр, однако…

— Почему он не в наручниках? — резкие, колкие слова тут же захватили внимание всех, а Люк пришел в ужас, обнаружив, что второй мужчина очень пристально смотрит на него.

Лея глянула на Люка и затем на того, кто заговорил.

— Посол, — в ее тоне слышался вызов, — лейтенант-коммандер Скайуокер…

— Неуравновешенный преступник, арестованный и конвоируемый вашими же людьми. Законы Хораарна требуют, чтобы он был…

Люк побледнел и переступил с ноги на ногу, заскрипел снег. Он еще даже рта не открыл, а уже вызвал проблемы, совсем не способствующие успеху их миссии.

— Люк — не преступник, — разозленная, Лея выпрямила спину и посмотрела прямо в лицо послу. — Он не осужден ни за какие преступления и…

— Он обвиняется в…

— Пожалуйста! — Лея повысила голос, к ее интонациям примешивался гнев. — Дайте мне закончить, посол Фюрет!

Первый министр шагнул вперед, вклиниваясь между ними.

— Сейчас не время и не место для всего этого, — успокаивающе произнес он. — Мы стоим тут и мерзнем, когда уже должны были бы пройти в здание!

Он строго посмотрел на посла, который прожег Люка еще одним злобным взглядом и с поклоном отступил, подчиняясь вышестоящему лицу. Тератен повернулся к Лее. Он выглядел несколько виноватым и смущенным.

— Я извиняюсь, ваше высочество. Со смерти наших братьев, жителей Касреана, чувства зашкаливают, и нас заверили, что к лейтенанту-коммандеру будут применены надлежащие ограничительные меры.

Лея вздохнула, содрогнувшись от холода.

— Я сомневаюсь, что леди Мотма имела в виду, что он будет связан. Его сопровождает конвой, и Люк вполне может…

— Что происходит?

Люк застонал, когда позади раздался голос Соло, и, судя по тону, ему вообще-то было кристально ясно, что происходит. Теперь, когда показался Хан, ситуация легко могла выйти из-под контроля.

Лея хорошо скрыла свое отчаяние:

— Первый министр, посол, представляю вам капитана Хана Соло.

Хораарнцы в качестве приветствия кивнули. Соло проигнорировал их; он, не сводя глаз с группы вооруженных солдат, подошел к Лее, встал рядом и повысил голос, чтобы, учитывая усиливающийся ветер, его было слышно:

— Так… почему мы еще ждем на морозе?

Люк заметил, что кобура Хана расстегнута, а бластер снят с предохранителя.

— Хан, — начала Лея с предупреждением в голосе, — ситуация такова…

Особо не отдавая отчета в том, что делает, Люк поддался порыву и выступил вперед, обращаясь к первому министру:

— Сэр, — заговорил он; в горле было сухо, он не так уж хорошо знал, что делает и какие последствия его могут ждать за нарушение протокола, понимал только, что обязан что-то сделать, чтобы развеять растущее напряжение, — я гость на Хораарне и не слишком хорошо знаю ваши законы. Если эти законы требуют, чтобы я… — он припомнил оборот, использованный послом, — эм, был в наручниках, то я добровольно подчинюсь властям.

— Черта с два ты согласишься на это, — произнес Хан.

— Это не твое дело, Хан, — Люк ожег взглядом кореллианца, желая, чтобы он помолчал.

Лея вышла вперед, вставая между Ханом и хораарнцами, и кивком дала Текле понять, чтобы та подошла ближе. Люк вытянул перед собой руки, готовый к тому, что на них защелкнутся наручники, которые Текла уже сняла с пояса.

— Нет, — возразил посол, снова шагнув вперед, — Скайуокер ясно сказал, что сдается властям Хораарна, и с ним как с… — он чуть замялся, вроде как обдумывая окончание фразы, и продолжил, следующее его слово так и сочилось сарказмом: — с подозреваемым в преступлении должны обращаться в соответствии с нашими законами, — он махнул рукой, подзывая ожидающих солдат.

Люк сглотнул, внезапно занервничав и испугавшись, когда солдаты стали приближаться. Он осознал, что, похоже, только что совершил серьезную ошибку.

Соло вытащил бластер, Текла и Хаслам тоже вскинули оружие.

— Ох, божечки! — отшатываясь, воскликнул 3РО. R2 что-то свистнул.

Солдаты Хораарна остановились и подняли оружие.

— Чуи! — заорал Хан.

Сзади раздался протяжный рев, из корпуса «Сокола» выдвинулись скрытые до поры пушки и развернулись в их направлении.

— Черт… — выдохнул Люк, сожалея о том, что вообще открыл рот.

— Хан! — подала голос Лея в попытке спасти положение и вернуть хоть какое-то подобие контроля над своей делегацией. Последнее, что нужно было Альянсу — так это скандал планетарного масштаба, который мог привести к тому, что их отошлют обратно, разрывая отношения, или застрелят на этой заметенной снегом площадке. — Спокойно! Мы на дипломатической миссии и…

— Так не должна ли паренька защищать дипломатическая неприкосновенность? — резонно отметил Хан и взмахнул свободной рукой, указывая на Люка.

Лея покачала головой и крикнула ему сквозь завывания ветра:

— Хан, все аргументы про дипломатический статус, которые мы могли привести, потеряли смысл, как только Люк вверил себя законам Хораарна. Мы должны уважать его выбор и судебную систему этой планеты!

— Да черта с два! — отозвался Хан. — Парень не знал, что делает!

— А вот и знал! — вспылил Люк. Вмешательство Хана с благими намерениями и понимание, почему Хан заступается за него, истончило его терпение. Он знал, что делает Соло и почему, как сам, должно быть, выглядел со стороны всего день назад: испытавший помрачение ума, без оглядки следующий своим порывам и чувствам, потерявшийся в воспоминаниях о нахождении в плену на Эскаале, о провале у Касреана и придавленный виной за свои действия.

— Хан, я должен сделать это… Альянс…

Уголки губ Хана опустились, показывая его недовольство.

— Будь проклят этот Альянс. Люк, я не позволю тебе это сделать, не позволю им снова запереть тебя.

Люк тоже не хотел сидеть за решеткой, не хотел сидеть в темной камере и гадать, что же с ним будет. Но он сделал свой выбор, к тому же, хораарнцы — союзники, а не члены Империи. Единственные вопросы, на которые ему придется отвечать, будут исходить от комитета, а единственной причиненной болью станет разлука с друзьями.

Люк выдавил улыбку и хмыкнул, пытаясь унять возмущение Хана.

— Но они — не Империя, и кроме того, как ты собираешься остановить меня? Перестреляешь их и спровоцируешь дипломатический скандал?

Хан знал, что парень делает. Он знал, что стоит на кону, чего Альянс — Лея — мог лишиться, если завяжется перестрелка. Он знал, что с этого выиграет Империя. Только это не значило, что ему должно все это нравиться и что он радостно со всем согласится.

Хан также знал, чего Люку стоило добровольно отправиться в хораарнскую тюрьму. Он неохотно выставил предохранитель и сунул бластер в кобуру.

— Нет, я пальну в тебя, — предупредил он Люка, Текла и Хаслам тоже опустили оружие, выдвинутые пушки «Сокола» снова скрылись.

Первый министр Хораарна кивнул своим солдатам, и те быстро окружили Люка, схватили его под руки и отвели в сторону от Хана и Леи. Его развернули, на талию надели тяжелый металлический пояс, руки заломили за спину, на запястьях защелкнулись наручники, соединяющиеся с поясом. Потом кто-то присел, и на лодыжках Скайуокера тоже оказались ограничители.

Люк боролся с непроизвольным приступом паники, с нахлынувшим на него оцепенением и наполнившим голову белым шумом, который не позволял мыслить ясно. Ему нужно было бороться с этим, нужно было постараться, чтобы холод оков, снова сомкнувшихся на руках и ногах, не вывел его из равновесия. Приходилось мысленно повторять, что он не на Эскаале, окружающие его люди — не Рован, что его мучитель остался на базе Альянса на Адралии.

Все время, пока солдаты проверяли надежность замков на наручниках, до него доносились протесты Леи и Хана, возмущенных «чрезмерным применением ограничителей», и пронзительное пищание R2.

Люка снова развернули, и лидер группы солдат подтолкнул его вперед, к выходу с посадочной платформы и стоящим в той стороне спидерам, на горизонтальных поверхностях которых оседал, скапливаясь, снег.

— Мастер Люк! — беспомощно воскликнул 3РО.

— Подождите! — крикнула Лея, оттягивая отсылку Люка. Повернувшись к первому министру, она спросила: — Куда его уводят?

— Лейтенанта-коммандера заберут на охраняемый объект, — объяснил Тератен. — Его продержат там до начала заседания комитета и разбора происшествия на Касреане, — кажется, он заметил волнение и тревогу Леи и поспешил подбодрить ее: — Даю вам слово, с ним будут хорошо обращаться и снова отпустят, как только разбирательство завершится.

— Я хочу, чтобы мне было позволено видеться с ним, — потребовала принцесса.

Тератен кивнул.

— Конечно… хотя мне не кажется, что изолятор — подходящее место для вашего высочества. Лучше мы утром до начала заседания комитета доставим лейтенанта-коммандера к вашим апартаментам. Это вас устроит?

Лея неохотно кивнула, понимая, что это единственная уступка, которую она может выбить в данный момент. Глубоко встревоженная и расстроенная тем, как все повернулось, она посмотрела на друга. Кажется, губы Люка шевелились, и у Леи внутри что-то оборвалось, когда она подошла достаточно близко, чтобы расслышать:

— Все хорошо, — шептал он. — Все хорошо, все хорошо…

Люк почувствовал, как по синякам и порезу на лице прошлась чужая рука, и только тогда понял, что зажмурил глаза. Он открыл их и посмотрел на Лею, та приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку.

— Ты и правда идиот, Люк, — тихо произнесла она.

Он пожал плечами и попытался улыбнуться, но моргнул, когда на ресницы упала снежинка.

— Я буду в порядке.

Это всего на пару дней, всего пара дней, и они покинут это место.

— Увидимся завтра на слушании, — уверила его Лея. — А потом мы улетим отсюда, обещаю.

Его подхватили под руки обступившие со всех сторон солдаты и то ли повели, то ли потащили через заснеженную посадочную платформу.

— Я пойду с ним, — заявил Хан и зашагал вперед, в его голосе все еще сквозило напряжение от бешенства.

— Мне жаль, капитан, — остановил его Тератен, — но вы останетесь на корабле вместе с конвоем от Альянса, приставленным к Скайуокеру.

Невероятный гнев исказил лицо Хана. Он обернулся к Лее за поддержкой, но она покачала головой, взглядом упрашивая его не заводить все это слишком далеко, не обострять ситуацию.

— Мое место рядом с Люком или рядом с принцессой, — возразил он, пытаясь сдержать свой гнев и не позволить интуиции, кричащей, что от всего этого дела пованивает как от логова гундарка, взять верх над разумом. Происходило что-то большее, чем простое собрание комитета, и задержание Люка было лишь малой частью.

Хан знал, что если будет слишком давить на хораарнцев, то какую бы ловушку они ни устроили, он сможет ее нащупать. Это вынудит хораарнцев действовать прежде, чем он будет готов, и это может оказаться фатальным для Леи, Люка и всех них.

Тут вмешался посол, и сколько же в его тоне было пренебрежения...

— Учитывая ваше поведение пару минут назад, капитан, вам невероятно повезло, что вас вслед за вашим юным другом не отправляют в тюрьму. Еще одно вмешательство с вашей стороны, и вас, принцессу и Скайуокера просто выгонят с Хораарна, а поддержка Альянса прекратится.

Хан ясно различил ложь в словах посла и понимал, что их выдворение с планеты не рассматривалось. Он не знал, что планируют хораарнцы, но у него было чувство, что Империя как-то причастна к этому.

— Ну же, Фюрет, — стал увещевать посла первый министр, — в этом нет нужды. Принцесса и ее друзья — наши гости. Давай забудем этот неприятный инцидент, — он протянул Лее руку. — Ваше высочество, позвольте, я спасу вас от этой бури и провожу в ваши апартаменты. И могу ли я пригласить вас сегодня на ужин?

Лея в последний раз предупредительно посмотрела на Хана, поймала его взгляд, покачала головой и, стоя спиной к хораарнцам, очертила одними губами слова: «Я знаю». Она повернулась и с улыбкой ухватилась за руку первого министра.

— Я буду рада поужинать с вами, министр Тератен, — она глянула на замерших в ожидании дроидов: — 3РО, R2, за мной.

Наблюдая, как они уходят, Хан подтянул повыше воротник куртки, по телу пробежала мелкая дрожь. За спиной фыркнули.

— Прошло все ну просто замечательно, — сухо прокомментировала Текла.

Соло кисло глянул на нее и зашагал по рампе, возвращаясь на «Сокол». Чубакка поджидал его прямо у входа. Хан вскинул указательный палец, предупредил: «Ни слова!» — и зашагал к кабине пилота.

Он обрушился на сиденье и уставился в окно, наблюдая за падающим снегом и тем, как он укрывает белизной посадочную платформу и скрывает из виду окружающие здания города.

Он слышал, как за ним в кабину вошли Чубакка и Текла с Хасламом, услышал, как Чуи мягко рыкнул, выражая озабоченность. Текла спросила:

— Что будем делать, сэр?

Хороший вопрос. Что им теперь делать?

Его разделили с Люком и принцессой, но у него было чувство, что это все равно бы случилось, даже не достань он оружие. Хан знал, что ими играют, как и принцесса. Черт возьми, да даже Люк не мог быть настолько наивен.

И Люк сейчас был один.

Они могли бы попробовать свернуть переговоры, признать Хораарн потерянным для них и вернуться к Альянсу. Но интуиция подсказывала Хану, что улететь отсюда им не позволят, и он знал, что Лея тоже это почувствовала. У него было ощущение, что на «Сокол», на них направлены турбо-пушки, закрепленные на окружающих зданиях и невидимые из-за снежной бури.

Все это казалось спланированным, казалось, происходит что-то большее, чем какие-то переговоры.

И тут определенно чувствовалось влияние Империи.

— Чуи, — позвал он, определившись с планом, — убедись, что «Сокол» готов ко всему, думаю я, что придется прорываться отсюда с боем…

Вуки позабавлено подвыл. Хан ухмыльнулся:

— Ага, как на Татуине, только пожарче.

— А мы, капитан?

Он окинул Теклу взглядом.

— Сержант, вы со своей даджит-змеё… — он замолчал, по звуку различив, что здоровяк шагнул к нему, а Текла перегородила тому дорогу. Хан, не оборачиваясь, ухмыльнулся, — подключитесь к системам коммуникации Хораарна, посмотрим, найдется ли что-то интересное в их передачах.

— Что-нибудь еще?

— Держите оружие под рукой и заряженным на максимум. Будем ждать.

— Чего?

— Пока Лея не свяжется с нами и не скажет, что дальше, или пока хораарнцы не сделают следующий ход.

Хаслам фыркнул, отчего Хан чуть не скрипнул зубами.

— За всеми нашими сообщениями будут следить, — указал он на слабое место.

— Ага, — согласился Соло, кивнув, — но у Леи есть кое-что, чего нет у хораарнцев.

— И что это? — спросила сержант.

— R2-D2, — с улыбкой ответил Хан, глядя на разгулявшийся снаружи шторм.

* * *

Люк откинул голову на спинку кресла спидера и медленно, спокойно вдохнул, глядя, как сидящий перед ним пилот огибает завалы снега и выворачивает на транспортные полосы хораарнской столицы. Из окна Люк почти ничего не мог разглядеть и не мог отслеживать дорогу. Он очень мало знал об этой планете, ее жителях и их обычаях и понятия не имел, куда его везут.

Он поерзал, пытаясь устроиться так, чтобы наручники поменьше мешали, и чувствуя на себе при этом настороженные взгляды двух сидящих по бокам солдат.

Город за окном сменился окраинами, а затем открытым полем, и все же спидер продолжал ехать вперед, рассекая снег. Люк сглотнул, ощущая, как с каждым километром, который они проезжали, его все сильнее охватывает тревога. Она свернулась в животе, от нее ускорилось дыхание. Его могли везти куда угодно. Его могли везти куда-то для передачи в руки Империи…

«Мы с тобой еще успеем наговориться, юноша».

…или для того, чтобы в уединенном месте приставить бластер ко лбу.

«Стойте! Не так, не когда я на коленях. Пожалуйста».

Люк закрыл глаза, желая, чтобы внезапно явившиеся воспоминания о Вейдере и Талне — один склонился к нему с предупреждением, другой направил бластер в лицо, когда он просил сохранить ему жизнь, — пропали.

Он прочистил горло, собрался с духом и спросил:

— Куда вы меня везете?

Один из солдат пару секунд глядел на него, и Люк даже стал гадать, какое же производил впечатление в мундире лучшего качества и с побитым и заклеенным пластырями лицом.

К его удивлению, солдат ответил:

— В исправительную колонию Рхаина. До начала заседания комитета тебя продержат там.

Ответ совершенно не принес облегчения. Хотя на каждой планете тюрьмы называли по-разному, а одинаковые термины иногда могли иметь другое значение, Люк знал, что по большей части «исправительными колониями» называли заведения для содержания уже осужденных преступников, тех, что отсиживали значительный срок за преступления с особой жестокостью. И там обычно не держали заключенных предварительно, или подозреваемых во время проведения расследования, или гостей, прибывших на дипломатические переговоры.

Он снова поерзал на сидении, пытаясь облегчить неприятные ощущения в скованных руках, и выглянул наружу, наблюдая, как мимо проносятся поля и падающие гуще хлопья снега, и желая, чтобы его тревоги рассеялись так же быстро.

Во всей ситуации было что-то до жути неправильное.

* * *

Маленькая голограмма сильно рябила, то появляясь, то исчезая, и чуть было не пропала совсем, но системы подавления помех подключились вовремя.

— Ми… орд… Вей…

Эти сбои бесили, и Дарт Вейдер сжал кулаки. Он позволил системе жизнеобеспечения сделать за него медленный вдох и выдох — это дало время, чтобы смирить раздражение и сдержать желание просто-напросто обрушиться на Хораарн и забрать сына силой.

Но в прошлом такой подход не работал: каждый раз, как он пытался схватить Люка, тот ускользал.

Тут нужен был план похитрее, такой, которому Люк ничего не сможет противопоставить, который почти не оставлял бы шанса сбежать и который требовал бы помещения Люка в имперскую тюрьму. Такой, который покажет всей Галактике, на что способен его сын, который еще больше опустит Восстание в глазах жителей Империи, оставит Альянс прозябать почти без поддержки и оставит сына в руках отца.

И это будет сделано в полном соответствии с буквой закона, а не прикрыто эвфемизмами или выдуманными основаниями для перехода к захвату и разрушениям. Крови прольется мало, или не прольется совсем.

И вот он был тут, ждал в тени огромного планетарного тела, скрывшись за массивным куском породы, когда сын пролетел мимо на «Тысячелетнем Соколе». Все коммуникации с планетой под ним перехватывались и глушились, принять передачи могли только системы «Экзекутора».

Альянс отправил своим посланникам срочное сообщение, приказывая бросить миссию и возвращаться; это означало, что повстанцы каким-то образом почуяли неладное, как-то поняли, что приглашение от лица Хораарна было не совсем тем, чем казалось поначалу.

Вейдер улыбнулся под маской: сообщение не достигло «Тысячелетнего Сокола». Корабль пролетел мимо точки пространства, где он прятал свой звездный разрушитель, скрывая присутствие в Силе, чтобы Люк не смог его почувствовать.

Он был уверен, что Альянс не хотел провоцировать кровопролитие на нейтральной планете и потому послал небольшой отряд, но все равно привел свои войска в состояние боеготовности на случай, если повстанцы предпримут нелепую попытку прийти на помощь Скайуокеру и Органе.

— Докладывайте, — рявкнул Вейдер, как только сигнал стал более устойчивым.

— Все исполнено, милорд, — ответил человек с голограммы. — Скайуокер и его спутники отреагировали так, как вы и предполагали. Сейчас Скайуокер заключен в нашей исправительной колонии, принцесса Лея Органа находится в одиночестве в апартаментах для дипломатов, прочие члены Альянса изолированы на своем корабле. Конечно же, они находятся под наблюдением, посадочная платформа надежно охраняется.

Вейдер улыбнулся под маской, подавляя порыв сейчас же спуститься к поверхности планеты и забрать Люка.

— Вы хорошо справились. Убедитесь, что со всеми будут обращаться как следует и не причинят вреда — особенно Скайуокеру.

Первый министр Тератен поклонился.

— Как пожелаете, милорд.

Голограмма замерцала и исчезла, ее свечение потухло, оставляя в его комнатах лишь тишину и тьму.

* * *

Звезды стремительно размылись в длинные полосы и замелькали перед лобовым стеклом, стоило кораблю типа А4 «Y-Wing», выделенному ему Альянсом для полета на Хораарн, войти в гиперпространство. Старший техник провела ему ликбез по недостаткам конкретно этого истребителя, и у Рована возникло ясное ощущение, что не будь это спасательная миссия, она бы, наверное, даже не позаботилась предупредить, что для поддержания мощности щитов нужна постоянная осцилляция. И не сказала бы ни о хреновом ускорении, ни об отсутствии одной лазерной пушки, что в случае нападения оставляло уязвимым левый борт корабля.

— …Но, знаете ли, — она пожала плечами и заправила за ухо прядку волос, — до места вы на нем доберетесь.

Между строк Рован прочел следующее: может, он и долетит до Хораана, но не факт, что вернется обратно.

Похоже, Скайуокер и его друг Антиллес успели растрепать всей эскадрилье и команде техников о том, кто он такой и кем был раньше.

Не то чтобы это его слишком заботило.

Он был самим собой и всегда делал то, что необходимо, невзирая на цену, которую за это заплатят другие или он сам.

Он зевнул, чуть вздрогнул от того, как это сказалось на постепенно заживающем носу, попробовал расслабиться в кресле пилота и закрыл глаза. Сейчас стоило попытаться поспать, отдохнуть столько, сколько возможно, поскольку он понятия не имел, когда такой шанс выпадет в следующий раз.

Но мозг не хотел отключаться, в нем одна за другой мелькали мысли о вероятных сценариях развития событий, о действиях, которые планировал предпринять Вейдер. Было ли это все простой приманкой, будут ли принцесса, Скайуокер и их сопровождающие просто арестованы сразу по приземлении?

Он помотал головой. Нет, это было бы слишком явно.

Империя уже вложила много сил в создание ложного образа того, что оказывает помощь Касреану, заботится о беженцах с этой планеты, занимается поиском тел погибших у разрушенной космической станции и их возвратом убитым горем родственникам. И значит, маловероятно, что Империя пошлет на Хораарн армию и захватит планету, так тесно связанную с целью, на которую была направлена атака Альянса.

Так почему Вейдер был там? Его тоже пригласили на переговоры? Если да, то с какой целью?

Это были переговоры между Альянсом и Хораарном, встреча для сохранения дружеских отношений. С чего бы на нее пригласили Империю, когда их торговые договоренности были в силе, а отношения оставались хорошими?

Рован вздохнул, борясь с тем, как от этого заболело лицо.

Вейдер прибыл туда ради Люка. В этом он не сомневался. Вейдер собирался забрать своего сына.

Но как?

Как он собирался достичь этого, не обращаясь к насилию и не завоевывая Хораарн, не присоединяя к Империи? Потому что поступи он таким образом, это разрушит образ, над которым Империя так усиленно работала на Касреане в попытке очернить Альянс.

У Империи не было законной власти над Хораарном, так чем Темный Лорд мог оправдать вмешательство в переговоры и арест Скайуокера? У него не было оснований — если только Хораарн не согласился присоединиться к Империи после инцидента на Касреане.

Внутри все похолодело от охватившего его беспокойства.

Не важно, как все повернется, ему нужно найти способ добраться до Скайуокера. Добраться до него и вытащить с Хораарна.

Или, если это не удастся, нейтрализовать.