Темные времена (джен)

— У вас есть для меня какие-то новости, Эйрн? — спросил у майора Макрен. Ему уже не терпелось получить какие-то результаты обыска городских территорий. Однако пока у него на руках были лишь разозленные граждане, поставщики и раздраженный до невозможности дознаватель, занимавшийся первичными допросами и жалующийся на то, что камеры заполняются всеми сортами отбросов, каких Эйрн согнал с улиц. Скоро Корусант начнет дышать ему в затылок.

— Да, сэр, — быстро отозвался Эйрн. — Дроид оказался бесполезен. Техник, который над ним работал, доложил, что тот, похоже, был непоправимо поврежден во время крушения, и списал его на металлолом.

— Дроид! — заорал Макрен, поднимаясь. — Ты явился сюда, чтобы рассказывать о каком-то дроиде? Где повстанец? Где Сопротивление?

Эйрн отступил назад; на его лице на мгновение отразился страх, но затем он взял себя в руки.

— Я как раз подхожу к этой теме, генерал. Мы скоро арестуем подозреваемого.

— Кто он? — выдохнул Макрен.

— Врач, сэр. За эти две недели после атаки он несколько раз ездил в, эм… район имперской эспланады.

Макрен сел.

— Это элитный район, Эйрн. Я сам там живу. Не так уж необычно, чтобы врач приезжал на дом к состоятельным пациентам.

Эйрн переступил с ноги на ногу, приминая мягкий ковер, что лежал на полу генеральского кабинета.

— Я знаю, сэр. И это единственный район города, который мы не обыскивали…

Макрен, явно недовольный тем, на что намекал Эйрн, замотал головой.

— Этого я не позволю! Не без предъявления доказательств. У слишком многих моих соседей есть связи, злить их — глупо и опрометчиво.

А кроме того, это плохо скажется на его карьере.

Эйрн улыбнулся.

— Я уверен, что доктор предоставит нам доказательства, сэр.

— И почему же?

— Я провел расследование его деятельности, сэр, — заявил Эйрн, очевидно довольный собой. — Недавно он реквизировал несколько позиций из медицинского инструментария и лекарств, но проверка медкарт его пациентов показала, что никому из них они нужны не были.

Тут Макрен заинтересовался:

— Что конкретно?

— Из недавнего — медицинский корсет и костыли. Сразу после атаки: бакта, гипс и более чем недельный запас обезболивающих и противовоспалительных.

Макрен с ухмылкой откинулся на спинку кресла. Он наконец-то чувствовал какие-то подвижки в поисках и надеялся, что скоро повстанец-пилот будет у него.

— Тогда вяжите его, — приказал генерал. — На допрос его передадите Ровану.

— Есть, сэр!

Эйрн отдал честь и развернулся на пятках.

* * *

Люк поплескал в лицо водой, смыл мыльную пену, потянулся за полотенцем, которое пристроил на край умывальника, и вытерся. Взял прислоненные к стене костыли, доковылял до кровати и присел на нее. Он еще слышал, как Талн с доктором разговаривают за дверью. Обсуждение было разгоряченным, но велось шепотом. Люк понимал: никто не хочет, чтобы он услышал, о чем говорят.

Он взял в руки однотонную голубую рубашку, которую принесла Исла, и надел, чтобы скрыть медицинский корсет. Рубашка, черные трусы и темно-синие шорты, влезть в которые ему помог доктор, выглядели дорогими; прекрасная тонкая ткань облегала тело, и Люк чувствовал себя немного неловко. Эта одежда была больше нарядной, чем практичной.

Он взял пачку таблеток, выдавил две на ладонь, положил в рот. Запил принесенной Ислой водой из стакана. Ему все еще было нехорошо. Упражнения, которые заставлял делать доктор, были простыми, но после них оставалась лишь боль и усталость. Спину сводило, мышцы были напряжены. Люк завел руку назад и помассировал поясницу, пытаясь таким образом унять боль, чтобы можно было сесть прямо. Корсет давил, натирал и вызвал зуд.

— У тебя есть обязательства! — взорвался стоящий за дверью Талн. — Дейд…

— Говори тише! — ответил медик, и разговор снова перешел на злой шепот, слишком тихий, чтобы Люк мог что-то разобрать.

Он ощущал неловкость, смущение, собственную инородность и надеялся, что мужчины спорили не из-за него. Он был благодарен этим людям, он был обязан им жизнью и своей безопасностью, однако в то же время отлично понимал, в какую опасность их ставило его присутствие. Пока выздоравливал, Люк пробовал расспросить Тална об этом месте, о Сопротивлении, об имперском присутствии на Эскаале. Однако все его вопросы вежливо отклоняли или же говорили, что владение информацией о чем-то или ком-то могло нести большой риск для них всех. Люк все понимал, но такое сводило на нет все настроение разговаривать и едва ли позволяло построить взаимоотношения с кем-то, помимо Тална, которому поручили оставаться с ним и защищать его.

Но, может, это делалось специально. Талн ставил собственную безопасность и защиту Сопротивления выше, чем защиту Люка.

— Ох, — прошептал он себе под нос, шевеля пальцами ноги в гипсе. — Ох, черт…

Он поскреб гипсом о край кровати, недовольно шипя:

— Черт, черт… Ау!

Лодыжка в ответ зачесалась снова, еще сильнее. Все было бы не так плохо, если бы он мог наклониться и просунуть в гипс палец, но состояние спины не позволяло даже попытаться так сделать!

Люк прислонился к стене, изо всех сил игнорируя зуд и утешая себя мыслью, что, по заверениям Дока, гипс снимут через день или два. Однообразие жизни в подполье начинало утомлять его. Полные неизменной унылости дни подтачивали силы. Он должен был быть со своей эскадрильей, на патрулировании или на заданиях и наслаждаться компанией товарищей. Он должен был вести их в бой, а потом выпивать вместе с ними за победы или поражения. Должен был быть с Ханом и Леей…

Где, черт возьми, они были? Он ожидал, что его импульсивный друг с Кореллии вот-вот распахнет дверь, ухмыльнется ему, бросит какую-нибудь дерзкую фразочку, вытащит его отсюда, и они под шквальным огнем имперцев умчатся на «Тысячелетнем Соколе». А потом он встретится и обнимется с Леей; Чубакка стиснет его в крепких объятиях, и рядом будет суетиться 3РО. Однако действительность обращала мечты в дым, и теперь эти надежды стали совсем смутными. Не будет никакого внезапного спасения. Лишь очень долгое ожидание, пока имперцы не потеряют к нему интерес.

Или не найдут его.

Люк отбросил эту мысль, осознав, что за дверью установилась тишина. Хотелось бы ему сделать вид, что он занимался чем-то, а не пытался подслушивать, но единственное, что еще он мог делать — это спать. Так что когда Талн вернулся, Люк просто-напросто остался сидеть на том же месте. Пусть мужчина думает что хочет.

— Что, — прокомментировал Талн с усмешкой и без того гнева, который Люк слышал в его голосе ранее. Однако Люк заметил, что он, несмотря на легкость, с которой говорил, серьезно озабочен, — на тусовку нарядился?

Люк улыбнулся, опустив взгляд на надетую на нем рубашку.

— Это, эм… не мое, — он чуть оттянул ткань на груди. — Где Исла ее достала?

— Тебе этого знать не надо, — сказано это было совершенно без злого умысла и с улыбкой, как ни в чем ни бывало.

Талн тихонько посмеялся над полученным в ответ вздохом и выражением лица Скайуокера, которое отражало тяжкое смирение с этим фактом, и снова сел возле двери.

— Тебе тяжело. — Озвучивать это даже не было нужно, но Талн понимал, что Люку почти до смерти наскучила вся эта ситуация.

— Вы поняли, да? — отозвался Люк, пытаясь привнести в интонации немного юмора, но позорно терпя неудачу. Он посмотрел на Тална и увидел на его лице точно такую же усталость. — Вам тоже поди нелегко. Нянчиться со мной.

— Ага. Ты, парень, просто заноза в заднице.

— Не вы первый это говорите, — Люк легко засмеялся, вспоминая о Хане. Таблетки наконец начали действовать, приглушая боли в спине и делая их более-менее терпимыми. — Но это не совсем то, что я имел в виду. У вас, наверное, семья есть…

По лицу Тална прошла тень.

— Нет.

Он встал со стула, подошел к умывальнику, включил воду и подставил под нее руки. Люк осознал, что коснулся деликатной темы и что Талн пытается отвести внимание, спрятать свои эмоции за простыми действиями.

— Мою семью тоже убили имперцы, — тихо сказал он. — Вы поэтому присоединились к Сопротивлению?

— А ты поэтому присоединился к Альянсу? — вопросом на вопрос ответил Талн.

Люк кивнул ему в спину:

— Да. Я видел, что они сделали, что оставили после себя, и… Ну, другого выбора у меня все равно не было.

Талн вытер руки и развернулся. Пару секунд он изучал Люка, а потом заговорил:

— Ты выглядишь не особо взрослым, чтобы уже завести свою семью. Это были твои родители?

Люк покачал головой, вспоминая тетю с дядей.

— Нет, родители умерли гораздо раньше. Это были опекуны, растившие меня: тетя и дядя.

— Тетя и дядя, — несколько отвлеченно повторил Талн, захваченный собственными воспоминаниями. — У меня это оказались жена и ребенок. Сын.

И Люк ощутил сожаление и раскаяние от того, что поднял эту тему.

— Мне…

— Жаль? — в голосе Тална была некая горечь, неявная скорбь. Он упал на стул и уставился в потолок. — Ты знаешь, я даже получил извинения от Империи. Стандартное «Его Императорское Величество сожалеет о гибели вашей жены и сына во время восстания». Ну да, конечно, будто бы Император знал моего мальчика, будто он знал Каирна и его мать. Пытался переложить вину на восстание, хотя это его солдаты в них стреляли, написал: они оказались не в то время не в том месте, — голос Тална был полон издевательства, презрения и муки. Он снова поглядел на Люка. — Тебе сколько? Девятнадцать? Двадцать?

— Двадцать, — мягко ответил Люк.

— Совсем молодой еще, — констатировал, качая головой, Талн. — Знаешь, тебе стоило бы не лезть во все это, а ходить на свидания с симпатичными девушками, — он махнул на одежду Люка, — в клубы, на тусовки, напиваться там. А не… это… — он умолк, осознавая, что эмоции берут над ним верх. Затем глубоко вдохнул, пытаясь совладать с чувствами.

— Я и так хожу на свидания. И напиваюсь. Иногда, — сказал ему Люк, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка, стараясь помочь Талну прийти в себя. — Сколько было вашему сыну? — он не знал, почему спросил это.

Нет, не правда. Он спросил, потому что хотел понять причину, по которой Талн старался не сближаться с ним.

— Выживи он, и ему бы сейчас исполнилось семнадцать. Когда он умер, было четырнадцать. — На мгновение они встретились взглядами, но Талн быстро опустил глаза. — Тебе надо снова проделать упражнения, которые показал Док, — Талн махнул рукой, призывая Люка встать и обрывая разговор на предыдущую тему. Он поднялся со стула. — Давай, я помогу.

Люк взялся за руку Тална, позволяя мужчине помочь ему встать и медленно пройтись по комнате под присмотром и руководством.

История Тална тронула его; любопытство частично было удовлетворено, и Люк в некоторой степени понял, что двигало Талном, его боль. Понял, что, как и он сам, Талн хотел отомстить Империи, он своими глазами видел ее прогнившую суть и смерти любимых и хотел дать Империи хоть какой-то отпор.

* * *

Доктор боролся с желанием вдавить педаль газа и поехать побыстрее. Он знал, Талн был прав, однако понимание не могло унять раздражения от того, что его отчитали. Но, по крайней мере, их с Талном разговор состоялся не на глазах у Ислы и не на глазах Люка — что было бы еще хуже. Доктор нажал на тормоза, чуть замедляясь, чтобы перед ним смог втиснуться более крупный транспорт. Да, надо было воспользоваться туннелями под городом и идти пешком, но это заняло бы больше времени, а график у него и так был плотным. Надо было лечить и других пациентов, и, хотя с атаки повстанцев прошло почти две недели, работы еще было полным-полно. Ездить на спидере было быстрее, да и прибегал он к этому варианту только когда время поджимало.

Когда Док доехал до центральных районов города, где располагалась больница, в которой он работал, движение транспорта замедлилось; он достал из кармана удостоверение, зная, что впереди еще один блокпост. Водителю транспорта перед ним махнули, отпуская, и затем, следуя указаниям солдат, Док подъехал ближе.

Он посмотрел на солдата, вставшего рядом с его спидером, и протянул документы.

— Куда направляетесь, доктор Йан? — спросил солдат.

— В имперский медцентр.

— Откуда едете?

— Я уже говорил, когда проезжал здесь ранее; я навещал своих пациентов, — он подбавил в интонации немного раздражения.

Солдат махнул другому, более высокого ранга. Подошел сержант, посмотрел в удостоверение, а затем снова на Дока.

— Доктор Йан, — начал он. — Пожалуйста, выйдите из транспорта.

— Что? — громко возмутился Йан. Его спидер окружило еще больше солдат, и он вдруг напугался. — Что все это значит?

— Выйдите из транспорта, доктор. По приказу майора Эйрна вы арестованы по подозрению в измене.

Йан вылез из спидера.

— Изм… Это какая-то ошибка! — заявил он. — Вы не можете арестовать того, кто занимается своим законным делом! — ему сковали руки и толкнули к уже ожидающему военному транспорту. — Я хочу видеть своего адвоката!

В ответе слышалась издевка с долей веселья:

— У вас, как у подозреваемого в измене, нет никаких прав на юридическую помощь…

* * *

R2-D2 тихо ехал по пустому коридору имперского штаба. Было трудно выжидать и сохранять молчание, когда к нему подключали провода, тыкали в него и отдавали команды, которые приходилось перенаправлять для неповиновения. Но как только ему представился шанс, R2 тихонько активировался. Теперь его главной миссией было обнаружить местонахождение юного хозяина и воссоединиться с ним.

Мимо промаршировал отряд штурмовиков, и R2 принялся деловито изучать пустую металлическую стену. На него не обратили никакого внимания, и он продолжил свое движение в направлении, откуда пришли солдаты, рассчитывая найти порт доступа к центральному компьютеру и надеясь, что юного хозяина не поймали.

* * *

Заснуть Люку не удавалось. Дело было не только в раздражающей ноющей боли в спине и неспособности отыскать комфортную позу. Множество дней, проведенных без каких-либо дел, совершенно нарушили его нормальный режим сна — если те беспорядочные периоды сна, какие у него были в качестве пилота Альянса, можно называть режимом — и в последнее время он просто лежал, уставившись в темноту, оставаясь наедине со своими мыслями, и слушал храп Тална, устроившегося на матрасе, который каждую ночь расстилал на полу. Люк завидовал способности Тална засыпать в ту же минуту, как голова касалась подушки.

Сегодня, однако, все было несколько по-другому, правда, конкретную причину Люк понять не мог. Он лежал как обычно, уставившись в темноту, сон как обычно не шел, но вместо усталости и раздражения Люк чувствовал, что его разум кристально ясен, в голове теснилось множество мыслей, живот тянуло от волнения. Все это напоминало ему те ощущения, когда умерли дядя и тетя; и то, как он чувствовал себя перед тем, как Империя неожиданно напала на их конвой сопровождения около системы Хастааля. Это было тревожное чувство «знания», которому он научился доверять и которое, как он подозревал, было связано с неосвоенными способностями к использованию Силы — не то чтобы он много о них размышлял или как-то развивал их после присоединения к Восстанию.

Люк откинул одеяло и постарался слезть с кровати.

— Т-че делаешь? — пробормотал с пола Талн.

— Не могу заснуть, — озабоченно отозвался Люк. — Что-то не так.

С Тална тут же слетела вся сонливость.

— Что ты имеешь в виду? Болит что-то? Спина?

Люк нахмурился, размышляя, анализируя ощущения. Жалея, что Бен Кеноби не научил его большему.

— Нет, но совсем скоро что-то произойдет.

— Ты меня пугаешь, Люк… — предупредил Талн.

Нервозность, которую ощущал Люк, все нарастала.

— Я не могу это объяснить, Талн. Иногда… я просто знаю… что что-то произойдет, — пояснил он с убежденностью и долей обиды. — И сейчас как раз такой случай.

— Иногда? — приподняв брови, переспросил Талн.

Люк кивнул.

— Ага, и обычно я оказываюсь прав.

— Но ты не знаешь, что именно произойдет?

— Нет, но предчувствие сильное.

И оно становилось сильнее, скручивая в тугой комок нервы, в кровь начинал просачиваться адреналин.

Талн поднялся с пола, потянулся, поморщившись, когда хрустнули суставы. И быстро щелкнул выключателем, зажигая свет. Слова Скайуокера чем-то зацепили, вызвав неприятное предчувствие и у него тоже, и, сворачивая матрас, Талн не сводил взгляда с Люка. Тот был совсем еще молод; несмотря на все битвы, в которых он сражался, несмотря на виденные им ужасы и потери друзей и семьи, его лицо выглядело совсем юным — хоть и несколько бледным. Но теперь в нем было что-то большее: зрелость и уверенность, которой Талн прежде не видел. Юноша встретился с ним взглядом, и Талн вдруг обнаружил, что это он первым отвел глаза, выбитый из колеи. Он стянул сложенный матрас завязками, затолкнул сверток под кровать и посмотрел на Скайуокера.

— И что нам делать с этим твоим предчувствием?

— Готовиться, — серьезно ответил Люк и потянулся за рубашкой.