Темные времена (джен)

— Ваша честь! — Лея с громким протестом вскочила на ноги, стряхнув с плеч ладони Соло. — Ваша честь, я…

Слова застряли у нее в горле, она уставилась на оборудование для трансляции, вдруг осознавая: трансмиттер работал, но вот ресивер на другом конце уже был отключен. Она вихрем развернулась к доске для дежарика и увидела, что голографическая проекция зала суда исчезла. Теперь это была просто пустая игровая доска.

Все было кончено.

— Люк… — ошеломленно и неверяще выдохнула она, уставившись на ту часть доски, где была его голограмма. Неужели это все? Неужели тот образ будет последним воспоминанием о ее друге, о человеке, который распахнул дверь ее камеры на Звезде Смерти, даже не успев перевести дыхание, представился, объявил, зачем он тут, и в итоге спас ей жизнь?

Она знала, что это могло…

Должно было…

…случиться. Она приготовилась потерять Люка, но реальность этой утраты… и шок от нее… ошеломили.

Краем глаза она заметила какое-то движение и после обнаружила, что у входа в пассажирский отсек стоит, испытывая неловкость, Хаслам. Он смотрел куда-то в сторону, а потом пробормотал что-то про настройку пушки на нижней палубе и скрылся.

— Лея?

Она обернулась и подняла глаза на, как оказалось, стоящего рядом Хана. Выражение его лица было серьезным и совершенно мрачным, в глазах его темнела боль и сопереживание. Такой взгляд Лея никогда у него не видела. И тут вдруг осознала: она сделала это с Ханом. Она. Потому что подвела Люка.

— Хан… Прости… Я думала, что смогу…

Хан не сказал ничего. Он лишь шагнул ближе, потянулся к ней. И привлек к себе, совсем-совсем близко. Она положила голову ему на грудь, слушая мерный стук сердца, и обхватила руками в ответ. Несколько минут они просто стояли, каждый утешал другого, но молчал, оба знали: говорить нечего. Не сейчас. Момент пока не пришел. Для этого еще будет достаточно времени — после.

Мгновение было нарушено призывным воем Чубакки, раздавшимся из рубки, и размахивающим руками С-3РО, ворвавшимся к ним в отсек:

— Капитан Соло! Капитан Соло… Вас вызывает центр полетов Хораарна!

Хан отступил назад, его руки опустились.

— Похоже, вот и оно… Ты готова?

Лея, вдохнув воздуха, кивнула.

— Займу место у турели, — заверила она, в голос вернулось немного силы, немного решимости.

Хан кивнул, развернулся и вслед за 3РО пошел в рубку.

Принцесса осталась стоять в одиночестве; ее взгляд остановился на R2-D2, до сих пор подключенном к оборудованию для трансляции. Маленький дроид был совсем тих.

— R2?

Купол R2 провернулся, его первичный зрительный рецептор с приглушенным звуком, с жалобным, скорбным скрипом обратился к ней.

Лея опустила ладонь ему на макушку, чувствуя кожей прохладу металла, чувствуя глухое отчаяние и пригибающую к земле печаль.

Мы потеряли Люка.

— Ты уже можешь отключиться от сети.

* * *

Купол крестокрыла опустился и плотно зафиксировался. В тишине кабины Ведж Антиллес защелкал переключателями, проверяя показания датчиков и слушая гудение запускающихся двигателей. Он облизнул губы и сглотнул, адреналин от ожидания предстоящей схватки уже переполнял кровь. Формулировка задания была простой: защитить «Тысячелетний Сокол» и отступить.

Легко.

Но что начет Люка? У них в ангаре «Полета Виктории» не было доступа к голонету, и приходилось полагаться на то, что передавалось о продолжавшемся судебном разбирательстве по сарафанному радио. Согласно слухам, проходило разбирательство не слишком-то хорошо, и все в эскадрилье помрачнели, взгляды сделались тверже, решительнее.

Нить размышлений Веджа оборвал краткий треск помех, по комму раздался голос Нарры:

— Только что получена новость… Люка отдали Вейдеру… — его интонации были злыми и мрачными. — С мостика также предупредили, что в систему Хораарна постепенно заходят корабли вейдеровской Эскадры Смерти. Они рассредоточиваются, окружая планету. Похоже, пытаются отрезать «Соколу» все пути отхода… — Нарра замолчал, давая товарищам минутку, чтобы выплеснуть вызванные известиями эмоции: недовольство и опасения.

— Черт… — выдохнул Иланек.

— …или же им приказано защищать какой-нибудь шаттл с поверхности, — продолжил Нарра. — Наверняка и то, и другое. Однако на нашей стороне элемент неожиданности, нашего появления они не ожидают. Ваша цель: сбивать к чертям все имперское, найти «Сокол», защитить его и вытащить принцессу и свои шкуры тоже.

— Что насчет Люка? — поинтересовался Хобби.

Повисла пауза — короткие секунды колебания, и Ведж буквально прочувствовал горечь всей эскадрильи.

— Сейчас мы не можем ему помочь, — ответил им Нарра, в его голосе сквозило напряжение, недовольство. — Но он бы точно хотел, чтобы мы вытащили принцессу и Соло. Именно это мы и сделаем.

— Ради Люка, — принес свою клятву Хобби.

— Ради Люка, — задушенно произнес Янсон.

— Ради Люка, — эхом отозвался Иланек.

Ведж заколебался, понимая, чем это было. Возданием почестей павшему товарищу, признанием, что Люк для них потерян, что он ушел. Последним, что Ведж хотел делать.

Люк не умер, черт возьми!

Люк жив! Он все еще там, на планете внизу. Люк все еще борется. Он бы не сдался так просто. Он был известен своим умением выходить из трудных ситуаций. Люк уже выбирался из имперского плена, сумеет выбраться и из этой передряги.

Ты видел его… ты знаешь, в каком он был состоянии…

Антиллес закрыл глаза, вслушиваясь в успокаивающий гул и завывание двигателей, чувствуя, как внутри скручивается гнев и необходимость… нет, жажда отомстить, принести возмездие. Он прямо дождаться не мог, когда же выберется отсюда: когда огнем расчистит путь через имперский флот.

Черт, Скайуокер, ты только продержись. Мы тебя как-нибудь вытащим, приятель… Может, не сегодня, но мы найдем тебя и вытащим.

А между тем, Люк бы захотел, чтобы Лея оказалась в безопасности.

— Ради Люка, — подтвердил Ведж и улыбнулся с легкостью, которой на самом деле не чувствовал. Но товарищи нуждались в том, что поднимет их дух, в этих словах: — И когда он вернется, то купит нам всем эля за то, что заставил проходить через это дерьмо.

— Слышу, слышу! — со смехом прокаркал Хобби.

— Не знаю, отчего ты так радуешься, Кливиан. Ты все еще должен ему двадцатку с лишним, — напомнил Янсон.

— Вот черт! Совсем забыл!

Ведж снова улыбнулся, чувствуя, что настроение товарищей приподнялось. Его комм зашумел, принимая сообщение на личном канале связи:

— Неплохо, Антиллес, — признал Нарра.

Ведж, готовый к тому, чтобы выскользнуть из ангара и попасть в холод космического пространства и жар битвы, лишь молча кивнул, переводя энергию на двигатели.

* * *

Рован сорвал с головы фуражку и бросил на стол.

— Черт побери.

Он знал, что это случится — другого исхода для Скайуокера и не было, — но все равно выругался. Если честно… он не хотел делать этого. Так же как не хотел допрашивать и убивать брата. Однако в случае с Люком — как и с Сэмом — у него не было выбора. Он должен был быть безупречен, должен был быть верным Империи и пойти на тот шаг ради своего Императора.

Именно это от него ожидалось. Требовалось.

Сэм понимал это. Люк Скайуокер — нет.

«Вперед, — сказала леди Мотма. — Сделай то, что должно».

Он и делал. И будет продолжать это делать. Плевать на последствия, плевать, насколько отвратительны были его действия; он будет делать что должно до самой смерти или же до тех пор, когда в нем перестанут нуждаться.

А что он будет делать потом? Он не мог вернуться на Чаландрию. Не теперь, не после всего, что сделал ради Империи и ради Восстания.

Рован улыбнулся, тихий самоуничижительный смешок вылетел из его рта. Он что, правда обдумывает, как сложится его жизнь после всего этого?

Не будет никакого после…

Не для него.

С установленного на столе экрана продолжалось вещание по голонету, камеры в зале суда суетливо передвигались и боролись меж собой за лучший ракурс для съемки того, как будут проводить передачу Скайуокера. Изящества в этом действе не оказалось, не было и никаких ритуалов с церемониями. Штурмовики просто ворвались в зал суда и дернули Люка с помоста. И он, ошеломленный и словно пребывающий в тумане, пошел с ними, не сопротивляясь. Штурмовики сомкнулись вокруг него, двое из них подхватили Люка под руки и вынудили шагать вперед, выбора у него не было. Вейдер стал замыкающим, и процессия покинула зал суда.

Двери за ней закрылись, остававшиеся в зале официальные лица встали и разошлись.

Все было кончено.

Из всего этого, подумал Рован, кульминации особо не вышло, и если зрители ожидали большей драмы, ожидали какой-то реакции Скайуокера, то Люк их совершенно разочаровал.

И Рован не мог сказать, была ли эта его пассивность намеренной или Люк чувствовал себя так же потерянно, как и выглядел. На Эскаале он понял, что вид Скайуокера может быть обманчивым, что юноша мог найти силы для борьбы даже когда казался побитым и сломленным.

«Сделай то, что должно».

Резко отодвинув назад стул, Рован встал и одернул китель. Подобрал со стола фуражку и надел ее. Вейдер скоро прибудет сюда с Люком, и Рован хотел оказаться в ангаре, чтобы встретить их шаттл — совсем как на Эскаале, когда впервые увидел Люка Скайуокера.

На этот раз Люк не будет валяться без сознания, он будет на ногах. На этот раз Рован должен закончить то, что начал на Эскаале. На этот раз он должен идти до конца и не сдерживаться, не поддаваться сомнениям, как было на Эскаале.

На этот раз Люк будет знать, что его ждет и того, кто это сделает.

Что там сказал Эйрн несколько месяцев назад в той камере на Эскаале?

«А ты и правда ублюдок, Рован».

Эйрн так по-настоящему и не понял, каким же ублюдком он мог быть на самом деле. В отличие от Скайуокера.

* * *

Палпатин выключил голонет и поднялся из-за стола, подошел к огромному окну, из которого открывалась широкая панорама города. Сцепил перед собой ладони и наклонил голову.

Итак, план Вейдера сработал, и тот сумел заполучить мальчишку. Палпатин передернул плечами, его мантия всколыхнулась. Не то что бы это имело какое-то значение.

Его агент был на позиции, и скоро все снова станет так, как должно быть.

* * *

На повстанческой базе Адралии все замерло; даже вулкан затих, однако он тоже, хоть и оставался спокойным, был окутан атмосферой печали. Элен потерла заднюю часть шеи и снова села на диван, чувствуя, будто должна что-то сказать; но слова не шли, она не могла подобрать никаких подходящих фраз, чтобы описать все, чему стала свидетелем.

Она ничего не могла сделать, лишь сидеть и смотреть на экран, смотреть, как Люка Скайуокера опять отправляют в тюрьму Империи.

Ее взгляд метнулся к Мотме. Та выглядела усталой, отягощенной случившимся и расстроенной; потерянной в собственных мыслях.

Время шло, тишина все тянулась, а затем наконец Мотма посмотрела ей в глаза и сказала, о чем думала:

— Нам лучше начать подготовку к эвакуации. Сотрите из систем коды доступа лейтенанта-коммандера Скайуокера, измените гиперпространственные алгоритмы, свяжитесь со всеми аванпостами и кораблями и сообщите им о переводе в режим повышенной готовности.

— Я прослежу, чтобы все было исполнено, мэм, — заверила ее Элен.

Глава Альянса поднялась из кресла и медленно обошла вокруг своего стола из врошира, ведя пальцами по потертой деревянной поверхности. Потом глянула на С'адаана.

— Капитан, пожалуйста, скажите генералу Риекану, что все закончилось, и передайте, что нам необходимо составить пресс-релиз о том, что мы не имеем отношения к действиям лейтенанта-коммандера у Касреана, и выверить в нем каждое слово.

С'адаан кивнул.

— Конечно, мэм, — он бодро встал, чуть склонил голову перед Мон и Элен, а после развернулся на пятках и широким шагом вышел из комнаты.

Терриман тоже встал и потянулся, его кости тихо хрустнули.

— Я начну освобождать свой офис и собирать вещи, — перед тем, как произнести следующие слова, он засомневался, очевидно, испытывая неудобство: — А, что мне делать с записями бесед с Люком?

— Запечатайте, — приказала Мотма. — И передайте майору Андерс… — Элен посмотрела на нее с удивлением. — Неизвестно, когда они могут понадобиться.

Это озадачило Терримана, и он уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но затем закрыл его и молча кивнул перед тем, как покинуть комнату, оставляя женщин наедине.

— Вы думаете, они не казнят Скайуокера. Так ведь? — с вызовом спросила Элен, когда дверь за психиатром закрылась.

Мон Мотма обернулась к голо-плееру, камеры тем временем переместились из здания суда на улицу и сфокусировались на главном входе, на площадке около которого уже ожидал шаттл класса лямбда.

— Нет, — с мягкостью в голосе признала Мон. — Нет, я думаю, то, что они сделают с Люком, будет гораздо хуже.

* * *

— Вы на местах? — спросил Хан, выводя «Сокол» по воздушному коридору, предоставленному им диспетчерской Хораарна. Они уже были над городом и приближались к границе тропосферы, постепенно забираясь все выше и поднимаясь над поверхностью планеты.

Чубакка рядом с ним заворчал, и Хан взглянул на датчики, куда указал вуки. За ними следовали еще два хораарнских корабля, готовые присоединиться к тем двум, что были спереди, и паре по бокам. «Сокол», совершенно точно, вели и контролировали; это, очевидно, была попытка помешать им броситься к зданию суда и попытаться спасти Люка.

«Пожалуйста, Хан. Вытащи ее. Если ты ее вытащишь, я справлюсь».

Он обещал другу, что исполнит просьбу, но это его убивало. Все его инстинкты кричали, что надо развернуть «Сокол», прорваться через окружение кораблей и вернуться к Люку, но те же инстинкты также говорили, что это будет бессмысленно, что шансов подобраться к парню нет.

Хан знал, что должен вытащить принцессу. Должен сдержать обещание Люку.

— Мы готовы, — голос Леи по комм-связи прозвучал немного неестественно и малоэмоционально. А может, он как раз передавал ее состояние. Может, стоило забрать у нее управление одной из пушек, привести в рубку и оставить вместе с Чуи — именно так Хан сделал, когда они улетали со Звезды Смерти.

— Нам на хвост село еще две птички, — сказал Хан ей и Хасламу. — Они нас зажали.

— Мы их видим, — сообщила Лея.

Они взяли выше, быстро проходя через стратосферу и мезосферу. Свет исчез, вокруг них сомкнулась темнота космоса.

Хан облизнул губы и обвел взглядом рубку.

— Держись, детка. Ради нас… — прошептал он кораблю, зная, что «Сокол» вот-вот начнут обстреливать.

Чубакка согласно заворчал, наращивая плотность щитов.

Еще дальше, и трение, порождаемое атмосферой, исчезло, окончательно отпуская «Сокол» из слабеющей хватки гравитации. На радаре перед Ханом вспыхнуло множество точек. Он напрягся, изучая сигналы: выглядело так, будто систему наводнила целая армада, но среди них была куча от гражданских судов, фрахтовщиков, личных яхт, роскошных лайнеров и…

Одновременно взвыло несколько сирен.

— Так, предупреждаю: у нас тут два имперских разрушителя и…

Системы тревоги перегрузило… рубку наполнила оглушительная какофония звуков. Чуи взвыл, и Хан на автомате увернулся, уходя от появившегося перед глазами роя СИД-истребителей.

«Сокол» дернулся, когда рядом прочертили полосы предупредительные выстрелы от хораарнского эскорта. По комму предупредили:

— «Тысячелетний Сокол», не отклоняйтесь от предписанного курса.

Хан это проигнорировал и крикнул:

— Чуи, выводи нас, задай курс 4-7-2 и…

Последовали новые предупредительные выстрелы, и Хан, проскользнув через флотилию кораблей, вернул «Сокол» в заданный коридор.

— Хан? — позвала Лея со своего места у верхней турели.

— Все нормально… — ответил он ей, морщась и нервно следя, как приближаются истребители. — Они просто не хотят, чтобы мы летели другим курсом, а я не слишком прислушивался.

— Чуи, включай все вспомогательные пушки, нацеливание задай автоматическое, но не стреляй, пока я не скажу. Хаслам, Лея…

СИДы промчались мимо, не сделав ни единого выстрела.

— Что за…

Для них был расчищен путь сквозь скопление судов, собравшихся в системе Хораарна и ожидавших снятия запрета на посадку. Хан, пролетая мимо, с подозрительностью следил за каждым из них. Иногда, когда корабли проходили слишком близко, он мог разглядеть в иллюминаторах лица любопытных пассажиров и пилотов, разглядывающих «Сокол».

— Не нравится мне это, Чуи… — пробормотал Хан. Ему было неспокойно, и он бы, пожалуй, предпочел, чтобы те СИДы открыли огонь. К боевым действиям он привык и хорошо их знал — этот же тихий полет тревожил.

Секунды и минуты текли дальше, и наконец все корабли остались позади, перед ними развернулось открытое пространство космоса.

— «Тысячелетний Сокол», говорит центр управления полетами Хораарна.

Хан ткнул в кнопку комма.

— Слушаю.

— С этого момента вы вольны задать любой курс, желаем безопасного полета.

Хан озадаченно свел брови, смотря, как корабли сопровождения перед ним разошлись в стороны и развернулись обратно к Хораарну. Взгляд на радар сказал, что другие корабли, сидевшие на хвосте, поступили так же.

— Спасибо, центр, — медленно произнес он, в словах сквозило недоверие. Не могло ведь все быть так просто? Или Вейдер сдержал данное Люку слово и просто отпустил их?

— Чуи, зададим курс 2-8-5 и…

Тут снова взвыли сигналы тревоги, вспыхнул ярче свет.

— Хан, позади еще истребители! — закричала Лея.

— Я вижу, вижу… Летят от…

Новые сигналы тревоги. Новые истребители и…

— Да у нас тут флагман, с виду похож на… — Хан замолк, уставившись на корабль. Тот был огромен: такой же клиновидной формы, как и звездный разрушитель, но намного, намного больше. Хан знал, что это. — Мы заполучили на свою голову суперзвез…

— Корабль Вейдера, — подсказала Лея.

— Еще СИДы! — резко вмешался Хаслам.

— Они оттесняют нас к флагману и…

Пронзительно заорало еще несколько сирен. Хан, надавив на рычаги, резко направил корабль вниз, только вот вокруг оказалось еще больше имперских крейсеров, зажимающих их.

— Там целый флот! — предупредила Лея, ее голос звенел от тревоги.

— Говорил я парню, что Вейдер свое слово не сдержит! — проворчал Хан, разворачивая «Сокол» в противоположную сторону от приближающихся имперских кораблей и обнаруживая, что оттуда прямо к ним летят еще два. — Черт! — выругался он. — Количество военной мощи просто убойное!

И тем не менее, до сих пор не было сделано ни единого выстрела.

— Они хотят вз… нас… живыми.

Хаслам, чей голос с трудом можно было расслышать по комму, озвучил именно то, о чем подумал Хан.

— Ага, — согласился Соло, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Имперцы хотели захватить их живыми, значит, приказа стрелять на поражение не было, а это… — Но это не значит, что мы не можем по ним стрелять! Лея, Хаслам… задайте им жару! Чуи, пускай в дело вспомогательные пушки. Надо пробить себе путь в открытый космос.

Пушки «Сокола» ожили, и истребители прошили смертельно опасные алые лучи. Мигом вспыхнули и оборвались взрывы: СИДы и их пилоты один за другим сгорали и рассыпались.

«Сокол» нырнул вниз — сзади по щитам застучал шквал выстрелов. Из-под панели управления полетели искры.

— А вот теперь они палят в ответ! — воскликнул Хан, Чуи в то же время завыл, сообщая ему данные. — Я знаю, знаю…

— Что знаешь? — крикнула Лея, начиная стрелять из пушки и сбивая еще один СИД.

— Они целятся в щиты, пытаются вывести нас из строя!

— Следующая волна идет! — переполошившись, выкрикнул Хаслам.

— Вижу! — Хан резко накренил «Сокол» набок и закрутил его, чтобы избежать новых выстрелов имперцев. Он вел корабль на одних инстинктах. Снова включился сигнал тревоги. — Ох… В двадцати кликах впереди разрушитель, — «Сокол» задрожал под огневым залпом. Щиты держались, но их эффективность упала на десять процентов, и Хан знал, что бесконечно они не продержатся. — Нас теснят к нему и…

Что-то на невероятной скорости пронеслось мимо, выплевывая красные лазерные лучи и прокладывая путь через рой СИДов, вьющихся вокруг «Сокола».

— Что за…

— Помощь нужна, капитан?

— Нарра? — вскричал Хан и широко улыбнулся от облегчения, которое пришло с появлением Красной эскадрильи. Он чуть шмыгнул носом и, поморщившись от яркой вспышки, осветившей кабину, признал: — Чуток помощи бы не помешало…

* * *

Люк устал стоять. Так устал.

Спину сводило, мышцы болели от напряжения, в голове пульсировало. После каждого удара сердца где-то в черепной коробке прокатывалась волна болезненных, вызывающих тошноту ощущений. Хотелось потереть виски, сжать переносицу, помассировать затылок, да сделать хоть что-нибудь, что бы уняло боль, но его руки все еще были надежно скованы за спиной. Получить какое-то облегчение было невозможно.

Люк был обезвожен и знал, что нуждается в воде, но также он знал, что ее ему не предложат ни сейчас, ни в ближайшее время. Они хотели, чтобы он испытывал дискомфорт и боль, хотели, чтобы он мыслил несвязно и чтобы им было легко манипулировать.

Вздохнув, Люк закрыл глаза и повесил голову. Он думал, что конец его злоключений виделся на горизонте. Что из суда его доставят прямо на корабль Вейдера, но они уже довольно долго стояли в холле и просто… ждали.

Но чего?

Он открыл глаза, ощущая приближение Вейдера, и поднял взгляд, но Вейдер прошел мимо, даже не взглянув в его сторону…

…И почему же от этого он испытал разочарование? С чего бы ему нужно было внимание Вейдера? Разве это не последнее, чего он хотел?

Люк помотал головой и поморщился от острой боли, пронзившей спину. Он сглотнул, сдерживая порыв тошноты и радуясь, что за весь день ничего не ел: не хотелось бы, чтобы его вывернуло перед всеми, кто был в холле.

Его окружали штурмовики, двое вцепились ему в руки, их пальцы впивались в плоть, и до сих пор не отпускали. В холле стояли и члены службы безопасности Хораарна, разбившиеся на группы и наблюдавшие за имперцами с некоторым подозрением, как подумалось Люку. Тут прохаживались и судебные чиновники в своих темных мантиях из тяжелой ткани. Особых дел, казалось, ни у кого не было, и Люк снова чувствовал на себе любопытные взгляды. Он также заметил, что никто не входил в здание и не покидал его, а огромные двустворчатые двери — Люк знал это по собственному опыту — выходили на площадку достаточно большую, чтобы там мог приземлиться имперский шаттл.

Он вздохнул, устав от ожидания, устав от необходимости следовать чужим указаниям. И опустил взгляд на пол. Темный мрамор под подошвами сапог казался гораздо более удобным в сравнении с бесконечным стоянием на ногах, и ему стало интересно, что сделают имперцы, если он просто-напросто сядет тут.

Люк улыбнулся; это было заманчиво.

Камень выглядел холодным; если бы он только мог прижать лоб к его прохладной поверхности, если бы только мог просто спокойно полежать пару минут, то…

Двери распахнулись, и Люк вскинул голову, в животе все перекрутилось. Значит, вот оно, сейчас его заберут и переправят на корабль Вейдера? Доставят в тесную темную камеру, где он будет…

Нет! Не сейчас… Не думай пока об этом…

Что сказала ему однажды тетя?

«Нет смысла волноваться о том, что еще не произошло».

Ласковые слова тети как всегда были полны мудрости и заботы.

«Ты его слабость, Люк, а в тебе есть сила, которую он жаждет…»

Различив эхо тетиного голоса, Люк моргнул. После того, как он вырвался с Эскааля, эти слова снова и снова повторялись в его голове. Может, он сходит с ума…

В вестибюль спешно прошел имперский офицер, его взгляд скользнул по Люку и его конвою, выражение лица было нечитаемым.

— Лорд Вейдер!

Вейдер обернулся.

— В чем причина этой задержки, коммандер?

Люку подумалось, что, судя по голосу, Вейдер зол. Он чуть пожал плечами и поморщился, когда хватка охранников значительно усилилась в ответ на это его движение. Разве голос Вейдера не всегда звучал зло?

— Возникло осложнение, милорд, — теперь офицер занервничал, он говорил неохотно, и Люк лишь надеялся, что Вейдер вот-вот услышит плохие новости. — Мы еще не захватили «Тысячелетний Сокол». Небольшая группа крестокрылов…

Люк похолодел и сделал шаг вперед. Как только мозг обработал слова имперца, те обрели ужасающий смысл. Они ждали здесь, потому что…

«Сокол»! Хан!

Его оттащили назад.

— Стойте!

Лея!

Они ждали здесь, потому что Вейдер все еще охотился за Леей.

— Нет! — выкрикнул он, вырываясь, выкручивая руки из пальцев штурмовиков, в окружении солдат прорываясь вперед, а затем запинаясь о цепь оков на лодыжках и чуть не падая. Однако его вел гнев и затапливал страх, и, когда солдаты снова схватили его за руки, он заорал на Вейдера: — Ты сказал, что отпустишь их! Ты сказал, что…

Люк вырвал руки из чужой хватки в стремлении добраться до Вейдера, но кто-то пнул его под колени, и он с криком разочарования рухнул на пол, колени больно ударились о мраморные плиты. А затем он оказался прижат к полу, штурмовики навалились на него своим тяжким весом — коленями на ноги, на плечи, мрамор холодил пылающее лицо.

— Сукин ты сын! — крикнул Люк возвышающемуся над ним Темному Лорду. — Ты сказал, что отпустишь их!

— Подобных обещаний я не давал, — сказал ему Вейдер.

— Нет! — Люк был в замешательстве и ничего не понимал, его захватило отчаяние. Только не Хан с Леей тоже. Он сделал это лишь ради них, он решился отказаться от борьбы, чтобы они были свободны. — Давал! — он прерывисто вдохнул, от тяжести прижимающих его к полу охранников сдавливало грудь. — Ты сказал…

— Я не давал тебе никаких обещаний, — повторил Вейдер.

— Лжец! — зарычал Люк в пол, пытаясь извернуть шею, чтобы посмотреть наверх, пытаясь собраться с силами, чтобы столкнуть с себя штурмовиков, но они лишь сильнее вдавили его тело в пол, дышать стало трудно. — Ты сказал…

Он замолк… стараясь вспомнить, стараясь заставить мозг работать, несмотря на застлавший его туман паники. В той камере… в той камере… Вейдер сказал…

Его прошил ужас.

Вейдер не говорил этого.

«…Я не буду оспаривать экстрадицию. Можешь забрать меня! Только оставь Лею…»

Он сам это сказал. Он сам предложил себя, а Вейдер лишь…

«Ты готов добровольно сдаться мне, чтобы спасти своих друзей?»

…принял это.

Люк прекратил дергаться, тело расслабилось, и он, лежа, прижавшись к полу лбом, выдохнул одно слово, говорящее о поражении, в холодный и жесткий камень.

— Лея…

* * *

— Хобби! — позвал Ведж, дергая рычаги управления, выжимая ногой педаль и закручивая свой крестокрыл, чтобы избежать вражеского огня. — Заходят на контакт с точки два! Маневр уклонения!

— Вижу их! — голос Кливиана звучал прерывисто, когда он бросил корабль в сторону, отдаляясь от цели, за которой следовал. Он заложил петлю, поднимаясь вверх и обходя сбоку группу СИДов, и стал их обстреливать; попадания лазера отрывали крылья от фюзеляжей. — Как думаешь, сколько их еще осталось?

Ведж промолчал, он знал, что Хобби и не ждал ответа; никто из них на самом деле не хотел знать, против какого количества вражеских кораблей они сражаются. Ведж поднес руку в перчатке к носу и стер выступившие на верхней губе капельки пота. Взгляд метнулся к показаниям приборов, а затем наверх, к тому, что происходило снаружи за стеклом кабины:

— На перехват «Сокола» движется еще один разрушитель.

— Ага, я заметил, — раздался по радиосвязи голос Соло. — К нам заходит и второй… с точки девять.

— И с точки шесть, — добавил Уэс. — И три, и…

— Мы услышали тебя, Янсон, — вклинился Нарра, тем самым заставляя Уэса заткнуться. Его голос был напряжен, но находился под контролем.

Ведж сглотнул, тяжело дыша, сердце оглушительно стучало, и он…

— А!

— Иланек?! — воскликнул Ведж, лихорадочно ища глазами крестокрыл товарища. Тот был самым младшим в эскадрилье, и это был его вскрик. — Эй, пацан?

— Я подбит! — ответил Иланек. В его голосе сквозил ужас. А затем, миг спустя, ужас сменился облегчением. — Я… ух… я в порядке. Но мне вышибли гиперпривод.

Ведж выругался, задвинул вперед рычаг, открывая огонь и стирая в порошок летевший наперерез истребитель.

— Пошли астромеха…

— Он тоже потерян, — заявил парнишка. Его голос вдруг повеселел: — Но хей, мои пушки все еще работают, и субсветовая скорость у меня есть…

В доказательство своих слов Иланек пронесся мимо Веджа и, рассыпая поток алых лучей, расстрелял еще пару имперцев.

— Отлично сработано, Красный-4, — похвалил по комму Нарра.

* * *

Хан развернул «Сокол», прорываясь через группу висевших на хвосте СИД-истребителей; Хаслам и Лея строчили из пушек, послав к черту системы наведения и на глаз целясь во все, что двигалось.

Хан ухмыльнулся. Лея стреляла даже лучше, чем любой бывалый солдат. Но затем он пришел в себя, вспомнив, что Лея ведет эту войну гораздо дольше их всех.

— Надо найти способ убраться отсюда, — произнес он, скорее, рассуждая вслух, чем обращаясь к кому-либо, но Чубакка согласно рыкнул. «Сокол» сотряс новый залп огня, приборы показали еще десятипроцентную просадку щитов. — Черт, — выдохнул Хан. — Мы на тридцати процентах.

Он услышал, как Нарра раздает по комму новые приказы своей эскадрилье.

— Красный-2, Красный-3, держитесь перед «Соколом». Красные четыре и пять, займите позиции у левого и правого борта. Я возьму на себя тыл. Соло?

— Ага, слушаю, — сказал Хан.

— Никто из нас тут особо долго не продержится… — Хан подумал, что это преуменьшение века. — Мы собираемся ломануться прямиком на один из звездных разрушителей и быстро нырнуть под него. Если скорости будет достаточно, то они не смогут зафиксировать на тебе тяговой луч или же зацепят кого-то из нас вместо тебя.

Тут Хан скривился. То, что он сбежит, благодаря жертве кого-то другого, не радовало.

И, похоже, Лея чувствовала то же самое.

— Нет, коммандер, — запротестовала она; ее голос, доносящийся из комма, чуть ломался. — Мы не можем рисковать потерей еще кого-то из пилотов…

— Простите, ваше высочество, — заявил Нарра, как показалось Хану, с долей юмора. — Сегодня приказы отдаете не вы. — Последовала пауза, звук выстрелов лазера, и Нарра продолжил: — «Сокол», поворачивайте к точке девять, а мы пойдем прямо, наляжем на ускорение.

— Принято, Красный-лидер, — отозвался Хан. Тут «Сокол» снова затрясло, из-под верхней панели посыпались искры, и Хан настороженно поглядел на все это.

Держись, детка…

Он развернул корабль, смотря, как в процессе маневра один из имперских истребителей оказывается прямо по центру лобового стекла.

— Сбей его, Чуи!

«Сокол» плюнул вперед лазером, вокруг них в одно мгновение выстроилось пять крестокрылов, палящих в рой СИДов и прорезающих путь к громаде звездного разрушителя.

— Терять нечего, Чуи…

Вуки завыл, высказывая свои мысли по этому поводу; прямо сейчас они на невероятной скорости неслись к имперскому кораблю.

Крейсер выстрелил в их направлении зелеными лучами, те пролетели мимо носовой части «Сокола», где располагалась кабина, и… Корабль снова зашатало, их щиты поливали огнем.

Чуи издал громкий рык.

— Я знаю, знаю!

Двадцать процентов мощности.

Дистанция сократилась, огромный крейсер уже нависал над ними.

Сердце застряло в горле, Хан вывернул штурвал, заставляя свой корабль нырнуть и направляя его прямо к крейсерскому судну Империи. А затем «Сокол» заскользил ему под брюхо.

«Сокол» накренился, двигатели взвыли. Хана с Чуи резко швырнуло вперед, на панели управления, когда их корабль вдруг замер на месте. С мест у турелей раздались вскрики — Хаслама и Лею бросило на пушечные механизмы.

— Хан! — крикнула Лея. Так, будто что-то повредила, потрясенно и чуть напуганно.

Соло поднялся с приборной доски, Чуи, что-то рявкнув, упал обратно в свое кресло. Он проверил показания датчиков, уже понимая, в чем дело.

— Они нас словили! — прокричал Хан.

Сопротивляясь удерживающей его силе, «Сокол» затрясся, и все покачнулись на сиденьях.

— Соло? — по связи с шипением раздался голос Нарры. — Мы возвращаемся.

* * *

Ведж резко вывернул штурвал, когда рядом пронеслась пулеметная очередь, выпущенная из звездного разрушителя. Он ушел в сторону и пролетел зигзагом, по щитам чиркнул шальной выстрел.

— Мы возвращаемся, — услышал он сообщение Нарры, адресованное «Соколу». И затем: — Красная эскадрилья?

— Мы в деле! — ответил Ведж, разворачивая свой крестокрыл и устремляясь обратно к «Тысячелетнему Соколу»: оставляя позади открытый космос и возвращаясь в смуту устроенной Империей ловушки.

Ведж не знал, что они могли с этим поделать, не знал, как им освободить Соло и принцессу от неумолимой тяги магнитного луча. Управляя кораблем на одних инстинктах и рефлекторно паля во вражеские истребители, он послал свой крестокрыл к брюху имперского крейсера и располагавшемуся в нем ангару и открыл огонь из всех пушек.

Лазерные заряды отскакивали от щитов, совершенно не нанося урона.

Может, протонные торпеды подействуют лучше и…

— А у меня вот что есть! — объявил мальчишеский голос.

— Иланек? — переспросил Ведж.

— Красный-4? — подал голос Нарра. В этот момент Ведж заметил два крестокрыла — Нарры и Иланека — несущихся к «Соколу», который все ближе подтаскивало к ангару крейсера.

Юный пилот проигнорировал их обоих и обратился к Соло:

— Капитан, готовьтесь газовать!

Ведж похолодел, когда его накрыло осознание, о чем думал Иланек и что он хотел сделать, в низу живота все будто заледенело от ужаса.

— Парень, — услышал он голос Соло. — Не надо этого делать…

— Иланек! — заорал Ведж в свой комм. — Вернись, не делай этого!

Небольшое суденышко вырвалось вперед, опережая Нарру, который не переставая выкрикивал парню приказы убрать оттуда свою задницу и выйти из битвы.

— У меня нет гиперпривода! — прокричал Иланек, в его голосе смешались страх и смирение. — Они подберут меня…

Ведж закрыл глаза. В голове вдруг всплыла другая битва и голос другого пилота.

«Сваливай оттуда, Люк!»

«Нет, не сейчас!»

«Катапультируйся, мать твою! Ты потерял крыло!»

«Знаю! Не здесь! Они подберут меня…»

— Дерьмо! — выругался Ведж. Иланек, точно так же, как и Люк, боялся поимки. Познакомившийся с Люком лишь на Адралии, Иланек видел, какой урон пребывание в плену ему нанесло, и боялся этого еще больше. — Ты не должен этого делать!

— Наоборот… Щитов у меня больше нет, гиперпривода тоже, системы отказывают. Меня в любом случае или убьют, или захватят в плен.

— Иланек! — во все горло заорал Ведж. В ушах отдавалось эхо таких же криков всех остальных членов эскадрильи.

— Помните меня!

Ведж в ужасе смотрел, как маленький крестокрыл ринулся вперед и выскочил перед «Соколом». Смотрел, как Нарра и Хобби сбивают пару СИДов, летевших на перехват. Смотрел, как Иланек на всей скорости обрушивается в ангар звездного разрушителя, как вместе с кораблем исчезает в шаре пламени, как начинаются последовательные взрывы и, распространяясь, сотрясают весь крейсер.

— Мы свободны! — объявил Соло.

«Сокол» вдруг дернулся вперед и, отстреливаясь от имперских истребителей, рванул в открытый космос.

— Заканчиваем, Красная эскадрилья, — печально приказал Нарра. — Давайте выбираться отсюда.

Ведж подчинился, вслед просвистели лучи зеленого лазера.

— Вперед!

Его руки действовали на автомате, и звезды перед глазами размылись в бесконечные линии.

* * *

Люк, притиснутый животом к полу, смотрел, как его дыхание затуманивает отполированную мраморную поверхность. Он пытался не думать, не представлять, что происходило над Хораарном. Пытался не позволить страху за Лею захватить его и утянуть ко дну. Ему надо было оставаться спокойным, сосредоточенным и не сорваться уж совсем.

Пожалуйста, только не Лея…

Он сделал еще вдох, похрипывая от натуги и желая, чтобы удерживающие его штурмовики перестали наваливаться своим весом. Люк вздохнул снова, поверхность пола чуть запотела. Втянул в легкие еще воздуха, наблюдая, как исчезает конденсат. Он чувствовал запах застарелого пота — скорее всего, своего собственного — и легкий сладковатый аромат средства для чистки полов. Аромат казался знакомым, похожим на…

Ягоды маравы.

Этот запах навевал воспоминания о выпечке тети, о закате двух солнц, о том, как они сидели снаружи у купола дома вместе с Беру, рассказывающей ему разные истории. Когда он был еще маленьким, Беру развлекала его, жующего свежеприготовленные ягодные печенья, детскими сказками: небылицами о космических пиратах, безрассудной смелости, о герое, завоевывающем сердце девушки. Когда он стал постарше и стал задавать больше вопросов, тетя иногда вставляла одну-две фразы о его отце.

«Твой отец возвращался, чтобы забрать с собой мать, но когда он узнал о том, что случилось — что ее схватили тускены, это совершенно его пошатнуло. Помнишь, мы рассказывали тебе об этом?»

Люк закрыл глаза. Он почти чувствовал под собой барханы песка, почти чувствовал тепло вечернего ветерка, играющего с его волосами и складками туники. Если бы только он…

В холле установилась тревожная тишина. Чтобы узнать, что происходит, Люк приподнял голову, стараясь что-то рассмотреть из-за плеч держащих его солдат, стараясь посмотреть, где Вейдер. Он слышал дыхание Темного Лорда, но не видел его, хотя тот был близко, очень близко.

На голову легла чья-то ладонь в жесткой перчатке и с силой ткнула обратно в пол. И продолжила крепко прижимать щекой к мраморным плитам.

Что-то было не так…

Хотя нет… Что-то было… правильно.

Для Люка оно ощущалось правильным, но, похоже, не было таковым для всех этих людей.

Лея… Это было что-то, связанное с Леей?

Он выдохнул, не сумев задавить начавшую расцветать надежду.

Лея…

Одно звучание ее имени в мыслях заставило его улыбнуться. Опасения за ее безопасность начали растворяться, хотя он еще не понял, почему.

Из-за Силы?

Хан сдержал свое обещание? Он вытащил Лею?

Что там пришедший офицер сказал Вейдеру? Люк так волновался из-за того, что Вейдер начал охоту за Леей и Ханом, и не особо вслушивался в то, что именно мужчина доложил Темному Лорду.

«Мы еще не захватили «Тысячелетний Сокол». Небольшая группа крестокрылов…»

Крестокрылы! Альянс послал помощь!

Но не для меня… Не для меня… Ко мне им никак не пробиться…

Люк поборол всплеск паники: гнетущего и эгоистичного страха; если Лея в безопасности, он сможет сделать это… Чем бы это ни было… Что бы Вейдер для него ни готовил, он выдержит, он справится с этим, если Лея, Хан и остальные будут в безопасности.

Запищал комм, и Люк почувствовал, как сгустилось напряжение в холле. Не сумев сдержаться, он ухмыльнулся в пол. В ответ на вызов раздалось лаконичное:

— Докладывайте.

Они ушли. Он чувствовал это!

И уже ощущал гнев Темного Лорда, но ему было плевать, он не волновался о том, что это может означать для него.

Разве?

Голос, исходящий из комма, был тих, искажен, и Люк не смог услышать, что было сказано.

А затем раздались быстрые шаги и слова:

— Милорд Вейдер! — Люк снова попробовал поднять голову, чтобы видеть происходящее, и снова ее прижали вниз. — Принцесса со своими товарищами прыгнула в гиперпространство и…

Чуть ли не вся тяжесть галактики свалилась с плеч Люка. Он в облегчении прикрыл глаза; Хан вытащил ее.

Теперь он мог сделать это и не волноваться о других.

Ты один. Теперь никто тебе не поможет.

На Люка упала тень.

— Поднимите его! — резко, зло бросил Вейдер.

Вес, придавливающий Люка к земле, исчез, и его дернули вверх, ставя перед Темным Лордом. Он выпрямился, поднял голову и уставился прямо в черные линзы маски Вейдера. Вскинув подбородок, он крепко стоял на ногах и отказывался отводить взгляд.

— Друзья бросили тебя, Скайуокер.

Он сглотнул и позволил себе улыбнуться.

— Они не бросили меня, — уверенно возразил Люк. — Хан сделал то, что я просил, вот и все.

— Ты думаешь, что выиграл, — недоверчиво произнес Вейдер. — Ты веришь, что их побег — это победа.

Тут Люк уже отвел глаза и быстро глянул на штурмовиков и хораарнцев, разошедшихся в ожидании по холлу. Затем он снова посмотрел на Темного Лорда.

— Нет, — согласился Люк. — Это не победа. Пока нет. Но я все равно выиграю.

И снова в Силе засиял гнев, пронесся порыв обжигающей злости.

— Уведите его! — приказал, поворачиваясь к нему спиной, Вейдер. — Сопроводите на шаттл и не спускайте с него глаз.

Люка, запинающегося об оковы на ногах, потащили на выход, и пока его вели к открывающимся дверям, разум раз за разом прокручивал то, что он сказал Вейдеру, и никак не мог в это поверить. Когда-нибудь незакрывающийся рот заведет его в серьезные неприятности.

А это уже не неприятности?

Люк сдержал смешок и попытался подавить улыбку.

Его пробрало резким порывом морозного вечернего воздуха, изгоняющим из тела все тепло и сжимающим когтями холода легкие. Его осветили лучи камер, поначалу ослепившие своей интенсивностью и чуть мерцающие в тусклом естественном свете. Люк моргнул и, осознав, что его короткую прогулку от дверей суда до ждущего шаттла снимают и транслируют, поморщился.

Площадь перед зданием была ярко освещена, но пуста, если не считать ожидающего на ней шаттла и выстроившихся в два ряда на слежавшемся снегу солдат в белой броне, формирующих коридор, ведущий к кораблю.

Снова начался снегопад. Большие снежные хлопья тихо опускались с неба, затянутого темными облаками.

Толчок в спину, и Люк, все еще окруженный штурмовиками, сделал шаг вперед, вниз по ступеням лестницы, позволяя держащим его за руки мужчинам задавать темп шествия мимо имперских солдат к шаттлу.

Он слышал, что Вейдер идет за ними, чувствовал его прожигающий затылок взгляд. И содрогнулся от мысли, что же такое планировал сделать с ним Вейдер…

Нет… Не думай пока об этом…

Люк задрожал на зимнем ветру, влажные от пота волосы сдувало, и они лезли в глаза, тепло уходило из тела.

Это напомнило о ледяной воде, которой его облили на Эскаале: одно из средств Дейда…

…Рована, твердо сказал он себе, его имя — Рован…

…для того, чтобы измотать и сломать его. Лишение воды, лишение сна, лишение отдыха. Ледяная вода с кучей дезинфицирующих веществ, делающих ее непригодной для питья; избиения, дроид, наркотики…

Хватит! Не сейчас… Может, позже… Но не сейчас…

…Сейчас ничего этого не происходит… Но это происходило… Это произойдет снова…

Черт! Соберись!

Когда они подошли, рампа шаттла опустилась, напомнив Люку распахивающуюся пасть Галлетбиста — злодея из дурацких голо-передач, которые он смотрел в детстве вместе с Биггсом. Он опустил голову, пряча еще одну улыбку. Тот монстр выглядел так фальшиво, а они с Биггсом катались по полу, стуча по нему руками и визжа, словно добыча этого хищника. Люк кашлянул и глотнул морозного воздуха, чувствуя, как подрагивают руки и ноги, и не понимая — от холода ли, от страха или от веселья.

— Милорд Вейдер!

Их небольшая процессия после этого выкрика остановилась, штурмовики немного засомневались, что делать с Люком, а Вейдер обернулся к спешащему к ним из здания суда мужчине.

Люк, чтобы посмотреть за спину, изогнул шею и, узнав мужчину, нахмурился. Это был один из тех, кто встретил их с Леей на той посадочной платформе, это был…

— Первый министр, — приветствовал его Вейдер; в интонации слышался незаданный вопрос.

Министр казался взволнованным, он потер шею и переступил с ноги на ногу.

— Милорд, я… Я полагаю, что теперь, когда Скайуокер у вас, ваши солдаты покинут улицы города.

Вейдер коротко взглянул на Люка и затем снова обратил внимание на хораарнского министра.

— Нет, — разнесся в вечернем воздухе его голос. — Мне кажется, Империя должна защищать свои интересы в системе Хораарна. На поверхность планеты будет переправлен батальон солдат из моего флота, для вашей защиты я также оставлю два звездных разрушителя.

Люк ухмыльнулся с долей мрачного удовлетворения.

Вейдер вскинул голову и обернулся к нему, и Люк отвел глаза — сконфуженный, стыдящийся своих чувств. Неужели он правда пожелал, чтобы какой-то мир — пусть даже тот, который сыграл свою роль в его поимке — захватила Империя? Вина за это не лежала на обычных людях, вина лежала на представлявших народ политиках.

А все-таки, приятно было увидеть, как с лица первого министра сходят все краски.

— Проводите Скайуокера к шаттлу, — приказал Вейдер, взмахнув рукой в сторону корабля, двигатель которого был заведен и работал вхолостую.

— Я должен возразить вам, лорд Вейдер! Меня заверили: как только…

И это было все, что услышал Люк. Его толкнули вперед, он высоко поднял голову и, не сумев согнать с губ усмешку, пошел вверх по рампе. Подошвы сапог с гулким звуком ступили на наклонную дюрасталевую поверхность, цепи оков на лодыжках за что-то зацепились, вынудив Люка сделать неловкий шаг, и штурмовикам пришлось подхватить его за руки, удержать на месте и помочь стать ровно; отпустили его лишь тогда, когда они оказались внутри корабля.

Люк смутно осознавал, что в шаттле находятся люди, он лишь зацепил боковым зрением их темные униформы. Все, что стояло перед глазами — ее лицо.

Все вокруг словно замедлилось. Все прояснилось. Стало отчетливее, обрело большую резкость: звуки, цвета, холодный ветерок, скользнувший в шаттл вслед за ними, пистолет в руке Теклы, черное дуло, направленное прямо на него.

Он поймал ее взгляд, прочитал в нем ее намерение.

Он ощутил спокойствие, собранность, умиротворение.

— Сделай это, — сказал он ей.

Снаружи, на улице кто-то закричал.

Вейдер?

— Нет!

Затем — шок от слепящего света, краткий миг агонии, вспыхнувшей, словно калейдоскоп, и отбросившей его назад. Приземление было жестким: он косо скатился по трапу, сорвался с края, упал и остался лежать на плотном снегу, смотря в небо, на облака. Словно сквозь какую-то пелену он слышал крики, видел какое-то движение рядом, чувствовал боль и давление в груди.

— Люк…

Он повернул голову, смаргивая снежинку. Другая упала ему на щеку и начала таять. Он улыбнулся стоящему неподалеку мужчине. Тот был облачен в балахон, а снежинки пролетали прямо сквозь него.

— Бе… н… — прошептал Люк, задыхаясь и дергая кисти в удерживающих их за спиной оковах, пытаясь протянуть руку к призраку умершего джедая.

Оби-Ван улыбнулся; это было выражение сострадания и глубокой печали — и растворился в воздухе, в начинающей усиливаться метели.

— Бе… — попытался заговорить Люк, но воздуха не хватило.

— Уберите отсюда камеры! — прорычал кто-то в гневе, в агонии. Что-то с хрустом смялось, какой-то предмет с металлическим стуком упал на землю. — Отключите их все!

На Люка упала тень, на щеку легла широкая ладонь. Чей-то глубокий, низкий голос мягко позвал его по имени:

— Люк.

Его голову повернули, и он увидел сидящего на коленях рядом с ним Вейдера. Черные доспехи очерчивал ореол исходящего откуда-то позади света. Склоненная маска перекрывала вид неба и заслоняла Люка от падающего снега.

Вейдер приподнял его, наполовину усаживая и устраивая его голову на сгибе локтя.

С трудом дыша, Люк поднял взгляд и посмотрел в темные линзы маски того человека, что убил отца. Они не передавали ничего: ни выражения, ни эмоций. Лишь отражали угловатые темные очертания. Люк сглотнул, закашлялся, попытался кое-как вобрать в легкие воздуха. Он чувствовал вкус крови во рту; чувствовал ее влагу, ее густые теплые капли, стекающие к подбородку; слышал вырывающиеся из горла хрипы; чувствовал, как немеют пальцы рук, скованных за спиной, на которой он лежал.

— Люк, держись! — словно в спешке потребовал Вейдер, в его голосе слышалось отчаяние, боль. — Не уходи, сын мой.

Сын?

Люка охватило замешательство, когда Вейдер стер с его подбородка кровь. Но изо рта тут же выплеснулась новая.

Его сын?

Мир вокруг исказился, перевернулся, и внезапное ужасающее понимание того, что сказал Вейдер, будто низвергло Люка в пропасть.

Его сын.

От этого осознания глаза Люка широко распахнулись. Он посмотрел вверх, на мужчину, который держал его.

«Это не я оставил твоего отца гореть заживо».

Пытаясь отделаться от этих мыслей, Люк в ужасе засопротивлялся, тело дернулось, пятки проехались по снегу.

Маска Вейдера повернулась в сторону.

— Медика, сейчас же!

И затем снова к нему.

— Нет, Люк… не уходи…

Этот мужчина, который осторожно поддерживал его, который просил его не уходить, был…

Теперь все обрело смысл: одержимость Вейдера его поисками, его поимкой. Потому что…

«Потому что ты сын Энакина Скайуокера».

Сын!

Видение фигуры в темном плаще у могилы его бабушки было видением скорбящего по ней сына. Сына Шми Скайуокер.

Его отца.

И в этом же видении Беру Ларс подтолкнула его к той фигуре, оставляя их наедине. И Люк смотрел, как фигура трансформировалась в образ Темного Лорда. Который сражался с ним, который взял верх и показал Люку, что в его сердце тоже нашла пристанище тьма.

Когда вспыхнуло пламя, я почувствовал удовольствие…

Его дядя, который никогда не хотел говорить об отце.

Оби-Ван, заколебавшийся, когда он спросил, как отец умер.

Тетя Беру, которая с самого начала знала больше, чем могла рассказать.

«Ты его слабость, Люк, а в тебе есть сила, которую он жаждет».

Все это… Эскааль, нападение на Раймар, Касреан и Хораарн. Все произошло потому, что Вейдер был…

Тело дернулось в спазме. Люк попытался вздохнуть и не смог. Зрение затуманилось, голова невыносимо закружилась, и он закрыл глаза.

— Люк, посмотри на меня… Люк!

Он вдруг почувствовал необходимость сказать это. Необходимость сказать Вейдеру. Было важно произнести это перед смертью. Он заставил себя открыть глаза, постарался откашляться и сглотнуть забивающую горло кровь. Он, поборов агонию, пылающую в груди, потянулся к Силе, обратился к ней, чтобы в последний раз вздохнуть поврежденными легкими. В горле забулькало, в то же мгновение темнота устремилась к нему.

— Я… выиг… рал... о… тец…

Он посмотрел на Вейдера и улыбнулся. И забвение поглотило его.