Возрождение Феникса (гет)

Северус, стараясь подавить раздражение, вызванное визитом к Дамблдору, стремительно шел по коридорам Хогвартса. Он внимательно прислушивался к малейшим шорохам и всматривался в колыхающиеся по углам тени, в надежде поймать нарушителей порядка, гуляющих ночью после отбоя. К счастью, сегодня была не его очередь патрулировать коридоры. Хотелось поскорее оказаться рядом с Лили. Северус лишь сейчас осознал, какое умиротворяющее воздействие она оказывает на него.

Лили сидела на диване и заворожено всматривалась в пламя камина. Но стоило Северусу закрыть дверь, как она тут же обернулась, окинув его тревожным взглядом.

— Ну как все прошло? Что Дамблдор хотел от тебя?

— Скучает по Хотвартсу, — усмехнулся Северус, присаживаясь рядом с ней. Лили не преминула этим воспользоваться и тут же перебралась к нему на колени. Обняв ее, он подробно рассказал о прошедшей встрече. Напоследок Северус достал из кармана мантии письмо. — Вот, Альбус просил передать Гарри.

Лили повертела в руках запечатанный пергамент, внимательно рассматривая.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие. — Положив письмо на диван, она настороженно посмотрела на Северуса. — Зачем бы ему писать Гарри?

— Не знаю, — пожал плечами тот и крепко прижал Лили к себе, с наслаждением вдохнув запах ее волос. — Думаю, не стоит вскрывать письмо без Гарри, хотя, не спорю, — интересно узнать, что же пишет Дамблдор.

— Я бы и не стала рисковать доверием сына, — кивнула Лили и слегка потерлась головой о подбородок Северуса. — Он и так еще не совсем привык к присутствию родителей в своей жизни. А ведь Гарри уже достаточно взрослый мальчик… — голос ее дрогнул. Сделав глубокий вдох, она продолжила: — Он рассказал мне о возрождении Волдеморта… как все это происходило там, на кладбище.

Северус поцеловал Лили в висок, буквально кожей ощущая ее волнение и печаль.

— Все было так ужасно?

— Хуже не придумаешь, — покачала она головой. — Я не понимаю, каким чудом Гарри уцелел в этой схватке. Возможно, кровь Фениксов дала о себе знать. К тому же, судя по рассказу Гарри, их палочки на самом деле имеют одинаковую сердцевину и ведут себя при столкновении странно. Получается, что при прямом соприкосновении магических потоков они не могут причинить друг другу вред. Помнишь, как было во время нашего с Гарри спарринга? — Северус кивнул и она продолжала: — Видимо Дамблдор все же не обманул, и в палочке Волдеморта на самом деле перо Феникса. Только интересно, откуда директор знает столько о волшебных палочках своих учеников?

— Я не думаю, что его интересуют сердцевины палочек всех учащихся, — хмыкнул Северус. — А об особо выдающихся учениках он вполне мог расспросить Олливандера. Ведь тот не дает никакого обета, продавая детям палочки, поэтому не обязан хранить в тайне эту информацию.

— И все равно не понимаю… — Лили вопросительно посмотрела на Северуса. — Сердцевина палочки служит проводником магии и должна быть родственна способностям волшебника. Как Волдеморт может успешно пользоваться палочкой, имеющей сродство к светлой магии?

— Да, это совершенно не вяжется с его характером и непреодолимой тягой к черной магии, — кивнул Северус. — Но пока нам не дано узнать ответ на этот вопрос. Лучше скажи мне вот что: Гарри рассказывал о самом ритуале возрождения?

— Конечно, причем, очень подробно. — Лили прикрыла глаза. — Я чувствовала, как тяжело ему дается этот рассказ. Но по мере того, как он делился своими страхами и переживаниями, ему становилось заметно легче.

— Понимаю. — Северус легонько погладил Лили по волосам, пытаясь передать свою заботу и поддержку. — Гарри — смелый юноша, которому, несмотря на возраст, многое пришлось испытать в жизни. Не каждый взрослый маг с достоинством выйдет из таких неприятностей. Хотя характер у него совершенно невыносимый, — усмехнулся он. — Что касается возрождения Темного Лорда… Ты не перескажешь мне поподробнее, что там происходило?

Лили кивнула и, устроившись поудобнее, начала рассказ, стараясь не упустить ни одной детали, услышанной от сына.

— Так, подожди минутку, — вдруг перебил ее Северус. — То есть зелье полыхнуло черным огнем, перед самым появлением из котла Темного Лорда?

— Ну да. Гарри сказал, что даже отшатнулся, хотя языки пламени не смогли достать до него, потому что котел стоял на некотором расстоянии.

— А Хвост мне про это ничего не говорил, — задумчиво пробормотал Снейп. — Хотя если он был оглушен болью в изуродованной руке, то, вероятно, мог и не заметить странного пламени, но сомнительно…

— Почему? И что это меняет? — удивленно глянула на него Лили.

— Помнишь, я рассказывал, что Лорд дал задание разобраться, что пошло не так? Он хочет понять, почему возродился в таком страшном, мутировавшем теле. И в этом он обвиняет Хвоста. Только, чтобы устранить причину, нужно знать, где тот напортачил: неправильно провел ритуал или намудрил с зельем. — Лили кивнула и Северус продолжил: — Для этого мне нужно знать все подробности возрождения. И если остальные нюансы в рассказах Хвоста и Гарри совпадают, то про черное пламя я слышу впервые. Хотя воспоминания Питтегрю я просматривал в Омуте памяти. Не понимаю, почему он не видел этого огня?..

— Как же неприятно осознавать, — скривилась Лили, — что друг Джеймса мог так низко пасть: предать друзей и перейти на сторону Темного Лорда. А ведь мы общались с ним довольно тесно. Нет, он, конечно, всегда был немного трусоват, но предательство… не понимаю.

— Ни ты, ни я не знаем, что там произошло на самом деле, но… — Северус задумчиво посмотрел на Лили, — есть в поведении Хвоста почти незаметные глазу странности. Если бы ты сейчас не озвучила свои сомнения, я вряд ли бы обратил внимание на это. Ведь я не настолько хорошо знаю Петтигрю. Он всегда казался незаметной серой тенью Поттера и Блэка.

— И что за странности? — Лили села поудобнее, чтобы не оборачиваться постоянно и смотреть прямо в глаза Северусу.

— Прямые приказы он исполняет как послушная марионетка. Беспрекословно и точно, словно зачарованный на послушание. Я всегда думал, что это из-за страха и благоговения перед Темным Лордом. Но… если приказ позволяет некоторую свободу действий, то, кажется, будто Хвост сопротивляется, тяня время и придумывая всевозможные уловки, чтобы не выполнять его.

— И что это значит? — заинтересованно спросила Лили.

— Очень похоже на действие какого-то подвида Империо.

— То есть ты хочешь сказать, что Петтигрю под заклятием? — в волнении Лили приподнялась с колен.

— Вряд ли, — покачал головой Северус. — Заклятие бы спало в момент развоплощения Темного Лорда. Тут что-то сильнее. Что-то позволившее сохранить подчиняющие узы спустя столько лет, причем даже в отсутствии Темного Лорда. Метки за эти годы и то стали едва видны, и, заметь, никто из Пожирателей не кинулся разыскивать и возвращать господина. А Питтегрю это сделал. При том, что его вообще никто не помнит в рядах преданных соратников.

— Получается, что Питер чем-то околдован, да?

— Я не знаю всех видов подчиняющих уз, но поведение Петтигрю чем-то напоминает тех, кто подпал под действие «рабского ошейника». Слышала о таком? — Лили помотала головой. — Это артефакт, связывающий волю и заставляющий служить хозяину, надевшему его.

— Ох! — Лили всплеснула руками и, вскочив с колен Северуса, взволнованно прошлась по комнате. — Бедный Питер! Но если это так, ему нужно как-то помочь.

— Не забывай — подобных артефактов множество, и я не берусь судить, что конкретно было использовано. К тому же, подобную вещицу может снять только хозяин, потому что для постороннего человека она просто-напросто не будет видна. Но опять же, это всего лишь мои предположения. Может, Питтегрю вполне добровольно служит Темному Лорду и осознанно предал своих друзей.

Лили внимательно посмотрела на Северуса и, тяжело вздохнув, села рядом, привалившись к его плечу.

— Знаешь, — немного помолчав, задумчиво проговорил Снейп, — я вот что подумал насчет возрождения Темного Лорда. — Лили подняла на него взгляд и он, тщательно взвешивая слова, попытался объяснить пришедшую в голову мысль: — Смотри, палочка у него с пером феникса, если полагаться на слова Дамблдора и ее странное поведение во время поединка с Гарри. Зелье при возрождении полыхнуло черным пламенем, которое не видел Хвост, но отчетливо разглядел сын. Может, Темный Лорд тоже как-то связан с Фениксами?

— Не многовато ли Фениксов для магической Британии? — с сомнением посмотрела на него Лили.

— Многовато, — кивнул Северус, — я не говорю, что он именно Феникс, но, вполне может быть, в его крови что-то такое есть. Тем более, для возрождения он брал кровь… — Вдруг Северус резко вскочил и принялся нервно расхаживать по комнате. — Точно! Вот оно! Гарри — Феникс — светлое магическое существо, дарующее жизнь. Значит, Темному Лорду ни в коем случае нельзя было использовать его кровь для возрождения! У него душа слишком черна и искорежена, чтобы принять в себя магию светлых существ. И никакое зелье ему теперь не поможет! Единственный способ для него — вливание крови темных существ, чтобы поддерживать жизнеспособность своего тела.

— Стоп-стоп-стоп! Северус, подожди! — испуганно вскочила Лили. — Ты же не собираешься рассказать Темному Лорду, что Гарри — Феникс?

Северус резко остановился и удивленно посмотрел на нее.

— За кого ты меня принимаешь? — немного обиженно и слегка надменно сказал он. — Я никому не позволю причинить зло сыну и тебе! Но есть вероятность, что принимая зелье на основе крови темных существ, Лорд вернет себе способность мыслить здраво. Его не интересуют мои эксперименты, для него важен результат. И, естественно, я не собираюсь рассказывать на основании чего пришел к таким выводам.

— А не проще ли его отравить? — печально усмехнулась Лили, вызвав недоумевающий взгляд Снейпа.

— Не уверен, что это поможет, и он действительно умрет, — покачал Северус головой. — В прошлый раз он, полностью сгорев, умудрился как-то возродиться. И я не знаю, что не позволило его душе уйти за грань. Пока мы не выясним этого, предпринимать каких-то попыток к его уничтожению нельзя.

— Ты прав, — с сожалением согласилась Лили.

— А вот вернуть ему хоть толику былой адекватности можно попытаться.

— Ты уверен, что от этого не станет хуже? Да и где ты возьмешь кровь темных существ?

— Если прием такого зелья уймет его жажду встречать всех входящих Авадой или Круцио, то, думаю, это пойдет только на пользу. А кровь — это уже не моя забота. Я даю список ингредиентов, мне их приносят, — пожал плечами Северус.

— Экое ты бездушное создание! — фыркнула Лили, но глянув на нее, Снейп увидел, что она пытается скрыть улыбку.

— Уж, какое есть, смирись с этим! К тому же еще и хищное, — в тон ей ответил он.

— Что значит — хищное? — с любопытством спросила Лили.

— Пойдем спать, уже поздно. — Северус встал с дивана, но любимая потянула его за руку обратно.

— Э нет, давай-ка ты мне потихоньку начнешь открывать свои многочисленные тайны, — непререкаемым тоном, смягчив его улыбкой, попросила она.

Северус глубоко вздохнул. Не то чтобы он хотел утаить от Лили свою способность обращаться в огромную черную кошку. Но ему было странно рассказывать об этом, потому что никто пока не знал о его способностях к анимагии. Впервые озвучить кому-то свою тайну, пусть и любимой женщине, было немного страшно и волнующе.

— Я бы не сказал, что у меня так уж много тайн от тебя, — хмыкнул Северус, пытаясь скрыть свою нервозность. — Но об этой моей особенности не знает никто.

— Заинтриговал!

— Стараюсь, — усмехнулся он и отошел на середину комнаты. — Только, если что, не кричи громко, у меня слишком чувствительные уши.

Заметив шокированный взгляд Лили, Северус нервно улыбнулся и, больше не раздумывая, плавно перетек в звериный облик.

— Ох! — громко воскликнула Лили, но тут же зажала себе рот ладонью.

Северус втянул носом воздух, чихнул от обилия запахов всевозможных зелий и ингредиентов, и, видя, что Лили особо не испугалась, мягкой поступью ринулся к ней.

* * *

— Какая прелесть! — восторженно, стараясь говорить тихо, произнесла Лили, любуясь плавными, грациозными движениями приближающейся пантеры. Сначала осторожно, а затем все более уверенно она принялась наглаживать спину и бока огромной черной кошке, с удовольствием зарываясь пальцами в густой мех. Когда Лили почесала ей за ухом, пантера издала звук, поразительно похожий на урчание обычного домашнего кота, только более раскатистый и утробный. — Киса! Пушистая! — ласкала она зверя, а тот продолжал громко выражать свое удовольствие, с готовностью подставляясь под ее руки. — Иди сюда, — позвала его Лили, присаживаясь на диван.

Пантера в один прыжок оказалась рядом и улеглась ей на колени.

— Ну и тяжелая зверюга! — охнула от неожиданности Лили.

Гладя мягкий, шелковистый мех, она чувствовала, что успокаивается и засыпает, убаюканная равномерным утробным урчанием.

Проснулась Лили от ощущения, что куда-то плывет по воздуху. Открыв глаза, она тут же заметила над собой растрепавшиеся черные волосы Северуса и его красиво очерченные губы — он вновь был человеком и явно нес ее в спальню.

— Мне это приснилось? — сонно спросила она, обняв любимого за шею, чтобы ему было удобнее. — Что ты — огромная черная пантера?

— Можешь считать, что приснилось, — усмехнулся Северус.

— Нет, так не интересно, — хитро улыбнулась Лили. — Мне, может, всегда хотелось иметь пушистого домашнего питомца, а тут — огромная ручная пантера! Нет-нет, так не пойдет! Я хочу, чтобы длинными зимними вечерами она меня согревала своим теплом и снимала стресс своим урчанием.

— Я не урчал! — обиженно отозвался Северус, положив Лили на кровать.

— Еще как урчал, — хмыкнула Лили, не выпуская его из своих объятий. — Не спорь со мной. И раз не хочешь принимать от меня ласки в зверином облике, то просто обязан меня поцеловать!

Северус закатил глаза и усмехнулся. Затем склонился, пристально рассматривая Лили и коснулся легким поцелуем ее губ.

— Нет, если бы меня так поцеловал твой кошак, было бы нормально — все же я не страдаю зоофилией, но получить такой целомудренный поцелуй от любимого мужчины… — Она, хитро на него поглядывая, покачала головой.

Северус слегка отстранился, приподняв бровь в немом вопросе. Затем хмыкнул и аккуратно прилег рядом, несколько долгих секунд настойчиво всматриваясь в глаза Лили и, видимо на что-то решившись, приник к ее губам в горячем, страстном поцелуе.

Лили чувствовала, как Северус борется с собой, желая большего, но опасаясь отпустить себя. Прижавшись к нему, она попыталась показать, что не оттолкнет, не обидится, и не будет жалеть, если он зайдет дальше привычных уже поцелуев. Стараясь максимально открыть соединяющий их канал связи, Лили хотела на эмоциональном уровне дать понять любимому, как ей хорошо рядом с ним.

— Лили, перестань, мне и так трудно сдерживаться, — взмолился Снейп, чуть отстранившись от нее. Он выглядел сейчас очень сексуально, с расширенными от возбуждения зрачками, затопившими радужку, сбившимся дыханием и чуть припухшими губами.

Лили не хотела, чтобы Северус останавливался. Слишком долго они сдерживали себя и свои порывы. Пристально глядя ему в глаза, она заметила в черной глубине их изумрудно-золотистые всполохи. Вздохнув, она вновь прижалась к нему, шепча в самые губы:

— А тебе не кажется, что нам и не нужно этого делать? Сдерживаться… Мы одна семья, у нас уже взрослый сын, так что мешает нам быть вместе?

— Кроме войны, которая вот-вот грянет, в принципе, ничего, — тяжело усмехнулся он.

— Вот поэтому нужно пользоваться моментом, пока у нас еще есть такая возможность, — уткнулась Лили в него лбом. — Неизвестно, как все повернется. Неужели ты не понимаешь этого?

— Я очень тебя хочу, и ты прекрасно видишь, как мне тяжело сдерживаться, — таким же тихим шепотом произнес Северус. — И с каждым днем эта выдержка дается мне все труднее. Но я не хочу, чтобы ты сожалела… если вдруг со мной что-то случится… Беготня между ставкой Темного Лорда и штаб-квартирой Ордена вряд ли доведет до добра.

— Не смей об этом даже думать! — вскинулась она, внимательно вглядываясь Северусу в глаза. — Ты теперь не один. Вместе мы что-нибудь придумаем. Я не собираюсь, как примерная жена варить обеды пока ты будешь рисковать жизнью. Молчи! — видя, что он пытается возразить, закрыла Лили ему рот ладонью. — Я гораздо больше буду жалеть об упущенных возможностях, если ты так и будешь проявлять свою хваленую выдержку. А в образе кошки у тебя волоски мягче, — неожиданно сменила она тему, вновь обхватывая его за шею.

— Значит, тебе понравился мой зверь? — добавив в голос рычащих ноток, игриво спросил Северус.

— Очень, — облизнулась Лили, — он такой мягкий, пушистый, приятный на ощупь…

— Значит на ощупь, говоришь? — хмыкнул Снейп. — Нет, определенно я хочу, чтобы ты сравнила кто из нас лучше. — И он вновь склонился к ее губам, втягивая в страстный глубокий поцелуй.

Чувствуя, что Северус, наконец, сдался и отпустил себя, Лили застонала в предвкушении удовольствия. Приятно было осознавать власть, которую она имела над любимым мужчиной и дарить нежность и ласку в ответ. Полностью окунувшись в водоворот страсти, Лили не помнила, как с них исчезла одежда, когда в комнате погас свет. Единственное, что связывало ее с реальностью — руки и губы любимого, горячие ласки и нежные прикосновения. Северус словно виртуоз мастерски находил все ее эрогенные зоны, заставляя извиваться от желания и протяжными грудными станами выражать свой восторг и нетерпение. В момент, когда он, наконец, вошел в нее, она зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой долгожданного удовольствия. Отвечая на движения Северуса, чувствуя, как все сильнее охватывает наслаждение и приближается оргазм, Лили испытывала странные чувства. Как будто этих лет, прожитых в облике птицы, и не существовало вовсе. Казалось, что они с Северусом вместе уже долгие годы, и в их жизни не было длительной разлуки, наполненной болью и горестями потерь. Лили ощущала, как покалывает кончики пальцев от стремящейся вырваться наружу стихийной магии, и чем сильнее становилось наслаждение, тем больше охватывало желание избавиться от излишков бурлившей внутри огненной энергии. И в момент, когда скопившееся удовольствие выплеснулось в продолжительном и ярком оргазме, комнату опалил ослепительно-золотой всполох огня.

Осознание реальности возвращалось урывками, но стоило Лили немного прийти в себя, она в испуге подскочила на кровати, с тревогой осмотрев Северуса. Он лежал рядом с непривычной для него блаженной улыбкой на губах и смотрел в потолок затуманенным взглядом.

— С тобой все в порядке? — дрожащим голосом спросила Лили.

— Со мной — да, — хмыкнул он, лениво поглаживая ее по влажному от пота бедру. — А вот постельное белье явно придется выбросить на свалку.

Убедившись, что Северус не пострадал от ее стихийного выброса, Лили осмотрелась по сторонам, опасаясь увидеть обгоревшую комнату. В тусклом свете камина было плохо видно. Лили, взмахнув рукой, заставила огонь разгореться ярче. Каким-то чудом ни на мебели, ни на стенах не осталось даже следа от произошедшей спонтанной вспышки. А вот покрывало и постельное белье были испорчены: концентрические круги сажи, расходящиеся в стороны от их тел, создавали жуткую картину.

— Фух, обошлось, — облегченно вздохнула Лили. — Мне показалось, что от такой вспышки все вокруг сгореть должно. Я когда это поняла, так за тебя испугалась! — Она крепко прижалась к Северусу.

— Полыхнуло на самом деле сильно. — Северус кивнул и нежно обнял ее. — Однако огонь был какой-то необычный: не горячий, но слишком яркий. Хотя, в первый момент мне показалось, что у меня от удовольствия перед глазами побелело. Ты у меня просто чудо!

Лили приподнялась на локте, чмокнув Северуса в подбородок, но все же решила убедиться, что не причинила любимому вреда.

— На живот повернись! — скомандовала она.

Северус хмыкнул, но без возражений исполнил эту просьбу-приказ. На его спине, как и на других участках тела, Лили не заметила ожогов. Зрелище обнаженного, лежащего на животе Северуса, завораживало. Несмотря на только что испытанное удовольствие, Лили хотела ласкать эту широкую спину, пройтись поцелуями вдоль позвоночника, сжать упругие ягодицы. Она нервно сглотнула и откинулась на подушку.

— Убедилась? — ехидно спросил Северус. — Вообще, если бы не языки пламени, я бы сказал, что это магическая вспышка. Но все же это был огонь, который совершенно не обжигал, а теплой лаской прошелся по телу, в разы усилив ощущения от нашей близости. Казалось, он ласкает меня везде, где не достают твои руки. Это было потрясающе! — он чуть приподнялся и чмокнул Лили в кончик носа.

Она мечтательно улыбнулась и зевнула, чувствуя, как после пережитого удовольствия накатывает непреодолимая сонливость. Северус понял ее без слов. Взмахнув рукой, он убрал из под них испорченное покрывало и, натянув одеяло, обнял Лили.

— Спокойной ночи, любимая, — тихо проговорил он ей в макушку.

Лили что-то вяло пробормотала в ответ и провалилась в крепкий, спокойный сон.

* * *

На следующий день Северус с самого утра закрылся в лаборатории, сказав, что хочет поэкспериментировать с зельем для Темного Лорда. А Лили, убрав к стенам мебель, тренировалась в использовании стихийной магии, ожидая сына.

Гарри пришел к ним только после обеда. Лили тут же вернула на место кресла и диван, и, сев рядом с сыном, протянула ему письмо Дамблдора. Гарри настороженно рассматривал запечатанный пергамент, затем перевел нерешительный взгляд на Лили.

— Что там?

— Откуда я знаю, — пожала плечами та, стараясь не показывать свою нервозность. — Я не читаю чужих писем.

Гарри, повертев пергамент в руках, осторожно вскрыл его и принялся читать. По мере чтения выражение его лица сменялось от удивленного к недовольному.

— Директор пишет, что на это лето мне не придется ехать к Дурслям. Он предлагает… вернее, передает слова Сириуса, что тот приглашает меня провести каникулы в его доме на площади Гриммо. А чтобы мне одному не было скучно со взрослыми, крестный пригласит Рона с Гермионой и семейство Уизли. И? — он помахал пергаментом. — Что теперь делать?

— Не знаю… — Лили погладила Гарри по руке. — Отказ от приглашения будет выглядеть странно. Тем более, если Дамблдор знает, что ты не любишь проводить каникулы у Петунии. Но на Гриммо ты будешь под постоянным наблюдением, и вряд ли тебе удастся часто вырываться оттуда без сопровождения.

— Ну да, — кивнул Гарри. — Директор так и пишет, что это в целях моей безопасности и одному мне передвигаться по улицам нельзя.

— О чем грустите? — Северус прикрыл дверь, ведущую в лабораторию и, налив себе стакан воды, сел в любимое кресло.

Лили заметила, как Гарри слегка скривился при его появлении, но, тем не менее, подробно рассказал о содержании письма.

— Этого стоило ожидать. — Северус нахмурился. — Судя по настроению Дамблдора, тот решил взяться за Гарри всерьез.

— И что делать? — Гарри растерянно посмотрел на Северуса, затем перевел взгляд полный надежды на Лили. — Я не хочу к Сириусу. Вернее, хочу, конечно, но мне бы гораздо приятнее было провести лето с тобой.

— Я тоже хотела бы этого, — она придвинулась ближе и обняла сына. — Но мы еще не решили, где нам жить летом. Думали для начала отправиться на старую квартиру Северуса, а потом, когда немного приспособим ее для жизни, хотели забрать тебя от Петунии. Но с Гриммо…

— Не уйдешь, когда захочешь. Особенно, если Гарри там будет под постоянным присмотром Дамблдора, — покачал головой Снейп. — Да и Уизли не выпустят его из своего поля зрения. Они слишком уж прислушиваются к Альбусу, и никогда не станут скрывать от него твои исчезновения и уходы.

— Но я не хочу жить с ними! — Гарри вскочил и принялся беспокойно расхаживать по комнате. — Я хочу провести лето с мамой… с вами, — нервно глянув на отца, поправился он.

— Сейчас мы не в силах ничего изменить, — тяжело вздохнул Северус. — Если Альбус так легко избежал заключения, попутно подпортив репутацию Фаджу, то, без сомнения, вскоре он вернется и к управлению школой. А пока ты учишься, с ним нужно держать глаза и уши открытыми и не проявлять явного неповиновения.

— Но, Северус, — укоризненно посмотрела на него Лили, — мы же тоже не можем всю жизнь скрываться. Нужно что-то делать!

— На данный момент Дамблдор — меньшее из двух зол, — покачал головой Снейп. — Если Гарри интересует его именно как Феникс, то ничего плохого ему не грозит. А вот Темный Лорд желает Гарри смерти. И эту задачу он определил как первоочередную. К тому же… — Северус тяжело вздохнул. — Дамблдор запретил нам говорить тебе об этом, Гарри, но дверь, которую ты видишь во сне, ведет в зал пророчеств в Отделе тайн. Именно там хранится то пресловутое предсказание, которое так круто изменило наши жизни, — он указал палочкой на лоб Гарри, остановившегося возле дивана.

— Зачем оно Волдеморту? — удивленно спросил Гарри. — И что в нем?

— Присядь, — Северус указал на диван. Гарри сел и выжидающе посмотрел на него. Тяжело вздохнув, Снейп произнес известную ему часть пророчества. Затем добавил, пристально разглядывая сына: — Но это не весь текст. Поэтому Темный Лорд и рвется в Отдел тайн, чтобы услышать его полностью. Только есть одна загвоздка: взять шар с пророчеством в руки может лишь тот, о ком в нем говорится.

— Откуда ты все это знаешь?! — шокировано уставился на него Гарри.

— Северус не один год вхож в ставку Волдеморта, — опередила Лили пытавшегося что-то сказать Снейпа. — Естественно, он знает об этом. О пророчестве наслышаны многие Пожиратели, так же как и члены Ордена. Одного не понимаю: почему Дамблдор держит это в тайне от тебя?

— Я тоже не знаю. Но эту информацию всем членам Ордена наказано скрывать от Гарри, — подтвердил свои слова Северус. — Кстати, Нагайна покусала Артура Уизли, когда он дежурил в коридоре перед Отделом тайн, пытаясь предотвратить кражу пророчества.

— Замечательно! — недовольно фыркнул Гарри. — Все вокруг всё знают, и только от меня утаивается информация, которая имеет ко мне самое прямое отношение. Так что же… получается, что только я могу победить Волдеморта? — он во все глаза смотрел на отца.

— Я долго думал над этим, — медленно проговорил Северус, рассматривая сына. — Мы знаем только часть предсказания, и никто не может утверждать, что эти строки достоверны. Но там, в Отделе тайн, действительно хранится шар, с именем Темного Лорда. А вот второй участник этого пророчества неизвестен.

— То есть как это? — Гарри оторопело уставился на Снейпа, потом перевел недоумевающий взгляд на Лили. — Но ведь…

— На одного из работников Отдела тайн — Бродерика Боуда — был наложен Империус, — объяснил Северус, — но он так и не смог взять в руки шар, ведь к нему пророчество не имело никакого отношения. Именно с его слов мы знаем, что на шаре стоит твое имя, Гарри. Но! — Северус поднял вверх указательный палец. — Оно написано под вопросом.

— Получается, что пророчество может касаться и не Гарри вовсе? — Лили выпрямилась на диване.

— Там может быть все что угодно, — кивнул Снейп. — Человек… — он слегка замялся, — который сообщил часть пророчества Темному Лорду, не уверен в том, что эта информация подлинная. Слишком легко ему дали уйти с такими ценными сведениями.

Лили нервно глянула на Северуса, но промолчала.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Гарри. — А что если попытаться достать это пророчество? Вдруг оно на самом деле меня не касается? Не может же быть, чтобы не было никакого способа…

— Темный Лорд одержим такой же идеей, — хмыкнул Снейп. — Но это еще не все. Именно из-за вашей странной связи через шрам, Дамблдор приказал мне заниматься с тобой окклюменцией, чтобы оградить тебя от влияния на разум извне. Темный Лорд, если узнает о твоей особенности, может легко ею воспользоваться.

— Только вот Дамблдор не учел, что ты, как отец, не сможешь научить этому Гарри, используя стандартную практику, — усмехнулась Лили. — Разум сына всегда будет для тебя открыт.

— И все же я считаю, что обучить Гарри окклюменции необходимо. Теперь это уже нужно не из-за Темного Лорда, а из-за самого Дамблдора. Он прекрасный легилимент и не должен заподозрить, что тебе, Гарри, известно местонахождение Лили. Да и наше родство вряд ли его обрадует.

— Мне кажется, окклюменция сейчас не самое важное, — недовольно фыркнул Гарри.

— Ты ошибаешься! — не терпящим возражения тоном ответил Северус. — Если тебе придется все лето провести на площади Гриммо в обществе Дамблдора и Блэка, ты не должен выдать себя ни мыслями, ни поведением.

— А Сириус тут при чем? — удивленно глянул на него Гарри. — Может, он наоборот, обрадуется, что мама жива?

— В этом я не сомневаюсь, — хихикнула Лили как девчонка, — только вот не знаю, насколько Сириус изменился. В молодости он был порывистым и иногда мог ляпнуть или сделать что-то не подумав. Поэтому я бы пока не рискнула ему открыться. К тому же, я уверена, что нашу связь с Северусом он воспримет как предательство по отношению к Джеймсу. Мы, конечно, вместе с Сириусом частенько встревали в различные авантюры, но именно Джеймс был его лучшим другом.

— Насколько я знаю Блэка, он ни капли не изменился. Как был безмозглым идиотом, так и остался, — фыркнул Снейп.

— Северус! — возмутилась Лили. — Я знаю, что вы терпеть друг друга не могли, и Сириус всегда был порывистым и первым лез на рожон, но не нужно его оскорблять просто из старой ненависти. Я понимаю твою нелюбовь и даже знаю ее причину, но прошло уже столько лет! Все мы повзрослели, и давно уже должны были перерасти былую неприязнь.

— Скажи об этом Блэку, — усмехнулся Снейп.

Гарри удивленно переводил взгляд с отца на мать и, наконец, вмешался.

— Сириус иногда на самом деле ведет себя не так, как прочие взрослые. Но при этом он не такой уж плохой.

Лили с удивлением посмотрела на сына, заметив такой же внимательный взгляд Северуса. Не выдержав, она весело рассмеялась, разбавляя напряженность момента. Северус тоже не смог сдержать легкой улыбки. Их реакция вызвала у Гарри некоторое замешательство.

— Миротворец ты наш! — отсмеявшись, обняла сына Лили, который, кажется, так и не заметил, что не позволил разгореться перепалке, выступив на стороне обоих родителей. — Но раз ты тоже заметил, что Сириус совершенно не повзрослел, не стоит ему пока говорить, что я жива. Может, со временем... А сейчас нужно все же понять, как научить тебя окклюменции.

— К тому же, судя по гримасе, проскользнувшей по лицу Дамблдора, он не слишком-то рад твоим мифическим успехам в этой дисциплине, — Снейп расслабленно откинулся на спинку любимого кресла. — Значит, он будет проверять и тебя, и крепость твоих щитов. Раз у нас не получилось обучение при помощи стандартных методов, нужно попробовать поменять подход.

Северус поднялся из кресла и прошел к книжному шкафу у стены. Перебрав несколько книг, он выбрал парочку, и протянул их Гарри.

— Тщательно изучи. Особенно главы, касающиеся медитации и возведения барьеров в сознании. А потом мы постараемся вместе применить это на практике. Жаль только, что надежность созданных щитов ни я, ни Лили не сможем проверить, — он вновь сел в кресло.

— А почему ты раньше не давал мне эти книги? — прочитав название и просмотрев оглавление, спросил Гарри.

— Потому что использовал стандартный метод обучения, когда между учеником и учителем не существует никакой связи. Скажем так, тем методом тебя мог бы обучать окклюменции Дамблдор, но не я.

Гарри кивнул, принимая это объяснение. Они еще немного поговорили, обсудив программу обучения и уделив особое внимание тому, что можно и что нельзя говорить друзьям. Гарри написал ответное письмо Дамблдору, выразив согласие и готовность провести лето с Сириусом, хотя совершенно не чувствовал высказанного в письме энтузиазма.

Время за разговорами и составлением ответа пролетело незаметно, и пришла пора отправляться на ужин.

* * *

Для Гарри дни, приближающие его к летним каникулам и расставанию с родителями, потекли стремительно. Утром он был на уроках, после занятий почти всегда спешил в комнаты к отцу, где делал уроки, потом занимался подготовкой к экзаменам и, конечно же, окклюменцией. Снейп вместе с Лили помогли ему создать щит, защищающий разум от вторжения. После этого он практически перестал видеть во снах ту проклятую дверь, хотя сильные отголоски эмоций Волдеморта иногда все же ощущал, но и они проникали к нему все реже и реже.

По наущению родителей, он если и не наладил отношения с Амбридж, то все же перестал лезть в ее присутствии на рожон, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Друзья удивлялись переменам, произошедшим с ним, и иногда шутили, что у Гарри, наверное, появилась тщательно скрываемая девушка, которая очень благотворно на него влияет.

Гарри, в свою очередь, стал опять проводить с друзьями перед сном некоторое время, стараясь возвращаться от родителей немного пораньше. К тому же он рассказал им о приглашении Дамблдора. Правда, Гермиона сказала, что сможет к ним присоединиться на Гриммо лишь к концу июля, потому что они с родителями наметили на каникулах какую-то дальнюю поездку. А вот Рон возможность пожить лето не в Норе воспринял с энтузиазмом. Гарри пришлось немного огорчить его тем, что выходить за предела дома им вряд ли позволят, но это не уменьшило возбуждения Рона от открывающихся перспектив.

Сириус тоже передал Гарри письмо, где описывал, как здорово им будет вместе летом и как много он хочет рассказать крестнику, и пообщаться с ним поближе.

Так и пролетали дни. Время незаметно подошло к экзаменам. Северус и Лили полностью прекратили уроки окклюменции, потому что Гарри стоило сосредоточиться на подготовке по предметам.

Постепенно и экзамены один за другим оставались позади. Гарри вполне неплохо справлялся с предметами и даже вечером после зельеварения получил скупую похвалу от отца, сдобренную все же порцией ехидства. Идя к себе в башню, Гарри не переставал улыбаться, вспоминая, как мать треснула Снейпа по голове учебником зельеварения за неподобающий тон.

Впереди у него оставался всего один экзамен — история магии. Гарри волновался, хотя Лили неплохо подтянула его по этому предмету. Сейчас его уровень подготовки был достаточно высок. По крайней мере он чувствовал себя более уверенно и понимал, что у него прибавилось по этому предмету настоящих знаний, в отличие от того мусора в мозгах, который он сумел вынести с уроков профессора Бинса. Сейчас Гарри, пожалуй, знал этот предмет даже лучше Гермионы, которая полагалась на свои конспекты, где было намного меньше исторических фактов, чем успела рассказать сыну Лили.

Оставался один день до окончания экзаменов. Дамблдор уже проинструктировал Гарри о своих дальнейших планах. Поттеру придется съездить к родственникам в Литл-Уингинг, переночевать там всего одну ночь, и потом директор сам лично заберет его на Гриммо. Каждый раз, получая эти письма через Северуса, Гарри недовольно кривился, читая их. Родители старались его поддержать, но по Лили было видно, что она тоже переживает из-за скорой разлуки. После истории магии у Гарри еще должно было остаться несколько дней до отъезда, которые он рассчитывал провести с матерью, несмотря на постоянное нытье и недовольство Рона.

В утро последнего экзамена Гарри проснулся с навязчивой головной болью.