Возрождение Феникса (гет)

Волдеморт устало откинулся на спинку кресла. Камин еле тлел, потому что яркий свет раздражал неимоверно, да и общее самочувствие оставляло желать лучшего: глаза слезились, мышцы ныли, голову время от времени простреливало болью.

Мэнор словно вымер, но тишина не успокаивала. Казалось, что интриганы и предатели везде: скрываются по темным коридорам мэнора, отсиживаются в углах и норах и плетут против него свои заговоры. Паранойя разыгралась не на шутку, но на гнев и даже на слабое раздражение не осталось сил. Эмоции, целый день бурлившие и выплескивающиеся через край, как зелье в котле неопытного зельевара, опустошили его. И это, как ни странно, пошло Волдеморту на пользу. После огромных магических затрат, после совершенных в приступе неуправляемой ярости убийств, мысли стали более четкими и дельными.

У камина тихо зашипела Нагайна, нарушая тишину. Но Волдеморт не желал отвлекаться от размышлений сейчас, когда в голове стал выстраиваться дальнейший план действий.

— Тихо! — прошипел он на парселтанге, успокаивая змею, и та, недовольно качнув головой, вновь положила ее на свернутый кольцами хвост.

Волдеморт несколько мгновений рассматривал Нагайну, затем вновь сосредоточил взгляд на тлеющих в камине углях, пытаясь понять, почувствовать — уничтожены похищенные якоря или нет. Теперь из пяти якорей у него осталось два. По крайней мере, он надеялся, что осталось.

Когда-то давно, обнаружив в старинном трактате заклинание привязки души, он подробно изучил сам ритуал и его особенности. А вот те главы, где описывались возможные последствия «неаккуратного» обращения с заряженными артефактами, он пролистал, не вникая. Волдеморт знал, что при уничтожении якорей вновь превратится в обычного смертного, но не рассчитывал, что кто-то сможет раскопать его тайну и примется целенаправленно ему вредить. Было страшно.

Он злился на себя за решение открыть Регулусу свой секрет, злился на Регулуса, который без зазрения совести воспользовался чужим доверием. К тому же он до сих пор не понимал, как мальчишка, едва окончивший школу, смог сделать это. Связка заклинаний и редчайшее зелье работали так, что даже самому сильному магу было не под силу справиться с ними в одиночку. Казалось, что он все предусмотрел. Только стоило ему утратить бдительность, как все пошло наперекосяк.

Волдеморт прокручивал эти мысли и так и этак, но всякий раз в воспоминаниях всплывал образ Дамблдора. Он единственный из известных ему магов мог бы обойти и защиту медальона, и клятву Регулуса. К тому же Дамблдор прекрасно знал о прошлом и родословной Тома Риддла. Значит, уничтожить якорь, спрятанный в старой лачуге Мраксов, мог только он.

Однако Волдеморт, знавший о колдовстве больше чем кто-либо из ныне живущих, обучавшийся магическим приемам не только в Англии, но и в древних волшебных поселениях Европы, не представлял, что за магия была использована в доме его предков. Ни одно заклинание не было способно на такое. Существовало множество видов магического огня, но все они оставляли следы: копоть, запах дыма, зола. А лачуга Мраксов снаружи выглядела так, будто в ней никогда не бушевала огненная стихия. Мысль о том, что кто-то из его врагов владеет таким необычным и страшным заклинанием, приводила в неописуемый ужас.

Волдеморт нахмурился. Казалось, само мироздание преследует его. Ему вспомнился Поттер и содержание пророчества, но мальчишка еще точно не дорос до сложных игр и просто не может знать настолько необычных и мощных заклятий. Все, на что Поттер способен — использовать сильную для его возраста защиту: про его Протего и Патронус ходили явно преувеличенные слухи среди Пожирателей. Ну и Экспеллиармус мальчишка научился выполнять с завидной скоростью и реакцией. Более ничего выдающегося Волдеморт в своем гипотетическом противнике не замечал, да и Снейп с Малфоем — младшим ни о чем подобном не говорили.

Вспомнив Малфоев, он недовольно скривился. Эта семейка его порядком утомила. Волдеморт уже давно подумывал о том, чтобы сменить место жительства, но из всех Пожирателей Ближнего круга только у Малфоев был такой большой, роскошный и комфортный для жизни дом. Остальные, придерживаясь строгих древних традиций, жили словно в склепах, а у некоторых старинные замки до зубовного скрежета напоминали Хогвартс, пусть и не внешним видом, но древним магическим духом. И лишь дом Малфоев мог похвастаться комфортом и уютом.

Жить в мэноре Волдеморту нравилось, а вот хозяева особняка в последнее время невероятно раздражали. Порой, он очень жалел, что наглая и своевольная Нарцисса не имеет метки. Она не присягала ему и могла не подчиняться, чем и пользовалась регулярно. Зато он мог заставить все семейство ходить на задних лапах, играя на их привязанностях и любви.

Волдеморт фыркнул. Любовь! Он не понимал этого чувства. Оно делало магов уязвимыми и безвольными. Он считал ее слабостью, и никогда бы не позволил себе опуститься до подобного.

Хуже всего, что и Белла — его преданная Белла, которая с придыханием заглядывала ему в рот и спешила выполнить любое распоряжение еще до того, как оно отзвучало — попала под влияние своей дрянной сестрицы и ее мужа. Род Блэков уже давно казался ему неблагонадежным: Сириусу, Андромеде, Нарциссе удалось избежать присяги, а первые двое так и вообще переметнулись во вражеский лагерь. А имя Регулуса не хотелось произносить даже мысленно, и при его упоминании тут же возникало желание стереть род Блэков с лица земли. А потом заняться Малфоями.

Сегодня, уже после того, как Волдеморт обнаружил исчезновение двух якорей, он испытал неконтролируемый гнев: эта мерзавка Нарцисса посмела ему перечить! Она отказалась позвать Беллу, с которой Волдеморт планировал отправиться в Гринготс, мотивируя это якобы тем, что та больна. От мгновенной смерти Нарциссу спасли только вездесущие эльфы, которые вечно лезут не в свое дело! Волдеморт не мог поверить, что кто-то осмелился возразить ему. А уж после того, как Нарцисса исчезла из тронного зала при помощи домовиков, его охватила всеобъемлющая ярость. Когда он немного остыл и пришел в себя, на полу валялось несколько трупов этих жалких ушастых и парочка Пожирателей, неудачно подвернувшихся под руку.

— Люциус-с-с! — злобно прошипел он в пустоту, так как от воспоминаний вновь всколыхнулись испытанные ранее эмоции. — Ваше семейство еще пожалеет об этом!

За прошедший день ненависть к Малфоям сравнялась по своей силе с ненавистью к семейству Блэк. Возможно, если бы Люциус приполз к нему на коленях, выпрашивая помилование для своей бестолковой жены и никчемного сыночка, Волдеморт и дал бы ему шанс. Но тот посмел… От ярости вновь перехватило дыхание: такой дерзости еще не позволял себе никто! Вместо признания своей вины тот посмел предъявить ультиматум! Видимо, опасаясь появиться перед повелителем лично, Малфой передал с эльфами письмо с требованием неприкосновенности своим родным в обмен на проживание и родовую защиту Малфой-мэнора. Итогом этого демарша стала горстка пепла от злосчастного пергамента и еще один труп эльфа на ковре.

Волдеморт зловеще усмехнулся: такими темпами у Малфоев скоро не останется домовиков, за спинами которых они так удачно скрываются.

Однако Малфой не зря носит свою фамилию и сумел-таки задобрить Волдеморта. Временно. В знак преданной службы — а на самом деле, в качестве откупа за жизнь своих родных — он передал в руки Волдеморту поистине ценнейшие древние фолианты и свитки из родовой библиотеки. За знания, хранящиеся в них, можно было и убить, или же, как в данном случае — сохранить жизнь. И Волдеморт смирился. Пока. Но пожелал, чтобы эти отступники вернули ему его преданную Беллу.

На сей раз Малфой не стал наглеть, и прислал эльфа, который проводил Волдеморта в комнату, где на кровати, зафиксированная по рукам и ногам билась в припадке бессознательная Белла. Глаза ее были открыты, но вряд ли она что-то видела перед собой, так как взгляд ее блуждал где-то далеко и зрачки время от времени закатывались под веки, представляя собой страшное зрелище. Ни оклик, ни оплеуха не возымели действия: Белла продолжала метаться и яростно шипеть, едва не цапнув его зубами за кончики пальцев. Правда, спустя несколько мгновений она обмякла, глаза ее закрылись, а изо рта показалась пена.

— Что с ней? — брезгливо спросил Волдеморт у спрятавшегося за столбиком балдахина напуганного эльфа.

— Никто не знает, — дрожащим голоском пропищал тот.

— Бестолочь! — припечатал Волдеморт и вышел из комнаты, понимая, что Белла ему больше не помощница.

Благо, братья Лестрейнджи пока не утратили доверия и тоже могли проводить его в свое хранилище. Но их лояльность и рвение были несравнимы с фанатизмом и исполнительностью Беллы.

Поход в Гринготс оказался удачным. Чаша целая и невредимая по-прежнему лежала в сейфе. Забрать ее Волдеморт не рискнул: все же гоблины за столько веков зарекомендовали себя надежными хранителями. Но паранойя не позволила ему оставить все как есть и, чтобы обезопасить свое сокровище, он наложил на него заклятие Пылающей руки. Теперь даже если посторонний человек и доберется до его драгоценного якоря, прикоснуться к нему не сможет, иначе сожжет руки до костей.

Но чтобы быть полностью уверенным в сохранности Чаши, Волдеморт посоветовал Лестрейнджам установить дополнительную защиту от воров. Те при помощи гоблина наложили на содержимое сейфа заклятие Умножения, которое не срабатывало только при прикосновении к ценностям хозяев.

В мэнор Волдеморт вернулся в неплохом настроении. Да, исчезновение двух якорей бесило, но еще не все было потеряно: Чаша по-прежнему лежала в сейфе Лестрейнджей, и, он надеялся, что до артефакта в Хогвартсе тоже никто не смог добраться.

Однако чем больше он думал о спрятанной в школе Диадеме, тем сильнее жаждал убедиться в ее наличии. Хотелось увидеть последний якорь своими глазами, подержать в руках, а еще лучше, перепрятать подальше от загребущих лап Дамблдора.

Не удивительно, что после столь насыщенного дня к вечеру он почувствовал сильнейшую усталость и магическое истощение. К тому же из-за своих дневных метаний Волдеморт пропустил два приема поддерживающего зелья.

Однако, как бы тяжело ему не было физически, он постоянно возвращался мыслями к спрятанному в Хогвартсе якорю. Он должен был убедиться, что тот цел и невредим и по-прежнему выполняет свое предназначение.

Сам Волдеморт попасть в Хогвартс пока не мог, из-за присутствия в школе Дамблдора, которого он не без оснований опасался, ибо еще со школьных лет знал о его двуличии и умении загребать жар чужими руками. Волдеморт долго не понимал, почему другие не замечают очевидного. Но именно в этом и состояло одно из основных умений Дамблдора — пускать пыль в глаза и добиваться всего исподтишка. Уже много лет все население магической Англии во главе с министром смотрели Дамблдору в рот и не желали видеть правду. Хотя, если судить по политике Скримджера, нынешний министр оказался все-таки немного умнее своих предшественников и не стремился угождать и выполнять распоряжения директора Хогвартса.

Только все равно вопрос с Диадемой нужно было как-то решать и чем быстрее, тем лучше.

Положиться на Снейпа Волдеморт не мог. Тот был слишком слизеринцем, чтобы доверять ему безоговорочно. И хотя он казался преданным, но дружба с Малфоями говорила сама за себя. А постоянные контакты с Дамблдором тоже не добавляли кандидатуре Снейпа надежности, заставляя сомневаться в его лояльности и преданности.

Волдеморт раздраженно вздохнул. Необходимо было придумать способ, как достать из Хогвартса бесценный артефакт.

— Когда уже младший Малфой выполнит свое задание? — спросил Волдеморт в пустоту. — Тогда мне не помешал бы никакой Дамблдор. Хм… А ведь Драко…

Волдеморт подобрался в кресле. В голове возник план, и ему не терпелось поскорее воплотить его в жизнь. Уже потянувшись за палочкой, он вдруг осознал, что на улице глубокая ночь, и Драко не сможет покинуть Хогвартс даже по протекции Снейпа.

Промедление раздражало, но до утра он не мог ничего сделать. Волдеморт недовольно зашипел, потревожив сон Нагайны. Обведя взглядом комнату, он заметил герб Малфоев, каким-то чудом уцелевший на барельефе каминной полки.

— Хм… — кажется, он придумал отличный способ отомстить и Люциусу, и его жене, и сыну.

Отправив вызов, Волдеморт устроился в кресле и принялся ждать.

Не прошло и минуты, а Люциус уже стучал в дверь.

— Заходи, — отозвался Волдеморт.

Переступив порог, Малфой склонился в глубоком поклоне, не сводя при этом настороженного взгляда с руки Волдеморта с зажатой в ней волшебной палочкой. Волосы его были всклокочены, мантия сидела криво, лицо выглядело заспанным. Весь его образ свидетельствовал о том, что вызов вырвал его из глубокого сна. А неопрятный вид говорил об отчаянной спешке. Скорее всего, Малфой понимал, что сегодня преступил все границы и хотел мгновенным появлением сгладить гнев Волдеморта.

— Напиши своему сыну, чтобы завтра же явился в мэнор. Мне наплевать, как он это сделает, но до вечера он должен быть тут! — Волдеморт направил на Люциуса палочку и того пригнуло к земле. Магией подхватив за волосы и крепко дернув, он продолжил: — Если же он не явится до девяти часов… Заметь, какой я великодушный: я даже не сильно тороплю его и не ограничиваю во времени. Почти. Так вот… Можешь написать своему сыну, что если он не явится, то наше с тобой соглашение теряет силу, а Драко будет получать письма с ма-а-аленькими сувенирами внутри. Думаю, пальчик или ушко Нарциссы придадут ему скорости.

— Я все исполню, мой Повелитель, — голос Малфоя еле заметно дрогнул.

Но Волдеморт чуял страх, исходящий от Люциуса и это придавало ему бодрости и сил.

— Если бы ты всегда проявлял такое рвение, цены бы тебе не было, — поднялся Волдеморт из кресла, дав понять Люциусу, что аудиенция закончена.

* * *

Северус заметил, как задрожал Драко, прочитав письмо, доставленное во время завтрака знаменитым филином Малфоев. Видимо, новости были неутешительные, потому что Драко быстро скомкал пергамент и низко опустил голову, никак не реагируя на сидящих рядом однокурсников. Северус занервничал, опасаясь дурных вестей. Он нашел взглядом Гарри. Тот выглядел свежее, чем вчера. Они хитро переглядывались с Ромильдой, при этом Гарри успевал что-то объяснять сидевшей с другого бока Грейнджер. Сын явно был счастлив и доволен, а вот Драко точно нуждался в помощи, поэтому Северус поднялся и, двигаясь неспешно, подошел к столу своего факультета.

— Мистер Малфой, вы не могли бы зайти ко мне до уроков?

— Да, профессор, — сдержанно ответил Драко, но взгляд его при этом выражал неприкрытую панику. Северус чувствовал, что еще немного и мальчишка сорвется в банальную истерику.

— Тогда, если позавтракали, пойдемте сейчас, чтобы вы не опоздали на урок.

Драко кивнул, быстро поднялся, подхватил со скамьи свою сумку и поспешил за Северусом.

Спешно пройдя по коридорам, вскоре они оказались за закрытыми дверями кабинета Защиты от Темных искусств. Драко дрожащими руками достал письмо и положил его на преподавательский стол, тщательно разгладив.

— Отец прислал, — едва сдерживая рыдания, выпалил он. — Но он бы не мог такого…

— Минуточку. — Северус быстро пробежал глазами текст послания, с удивлением отметив его холодный тон и угрожающее содержание. — Ты же понимаешь, что Люциус сам не мог такого написать?

— Но это его почерк!

— Тише! Нам не нужны лишние свидетели. Ты должен знать, что Люциус никогда бы не написал такого самостоятельно. Тем более тебе — своему единственному сыну и наследнику. Скорее всего, письмо написано под диктовку или под принуждением.

— Я п-понимаю, — выдавил Драко. — Но как мне?..

— Покинуть Хогвартс? Предоставь это мне. Но ты же понимаешь, что во время учебного процесса я не могу отпустить тебя одного. Ты мой подопечный, и как твой декан я обязан сопровождать тебя. А когда ты уладишь свои семейные дела, я доставлю тебя обратно в школу.

— Спасибо! — с явным облегчением выдохнул Драко. — Но почему?.. — он демонстративно потер левое предплечье, где под слоями одежды была скрыта метка.

— К боли можно привыкнуть, — пожал плечами Северус. — И большинство из нас уже не воспринимает вызов как наказание. Однако все знают, как сильны семейные узы Малфоев. Любая привязанность — это зависимость. Переживая за других, мы становимся уязвимее, но при этом именно крепкие узы придают нам сил противостоять врагам. Но ты должен понимать, что любые чувства можно использовать против нас. Главное, что все живы, и ты не должен сомневаться в отцовской любви. А сейчас иди на урок. В мэнор отправимся сразу после обеда: мне нужно найти себе замену и поставить в известность директора о нашей отлучке.

— Но если там… — Драко кивнул на письмо, в котором Люциус в довольно холодной и официальной манере сообщал сыну, что по срочным семейным обстоятельствам того ждут в мэноре не позднее девяти вечера, иначе состояние матери может значительно ухудшиться. — Если дома вдруг что-то случится от того, что я промедлил?

— Тебе прямым текстом сказано в письме, что у тебя есть время до девяти вечера! Мы же отправимся в обед. Успокойся! Все будет хорошо! На вот, — Северус достал из шкафчика небольшой пузырек с зельем, — успокоительное. Не дергайся, не твори глупостей, и в обед мы отправимся в мэнор.

— Х-хорошо, — с прерывистым вздохом выдавил из себя Драко, выпил зелье и пошел на выход.

— Жди меня сразу после обеда у главного входа, — крикнул ему вслед Северус и, прежде чем закрылась дверь, успел заметить ответный кивок.

Обычно Волдеморт не использовал для вызова письма, и Северус волновался, опасаясь подвоха. Однако времени на размышления не осталось: под дверями уже шумел пришедшие на урок ученики. Поэтому быстро подготовив инвентарь, Северус поспешил к Дамблдору отпрашиваться.

Директора новости не обрадовали, однако, он не стал артачиться и подписал Северусу разрешение на отлучку из Хогвартса. А вот договориться о замене на вечер удалось только с Флитвиком.

В условленное время Северус уже подходил к выходу из школы. Однако Драко уже ждал его там, нервно покусывая губы и притопывая.

Оказавшись за стенами Хогвартса, Северус крепко сжал предплечье Драко и аппарировал их обоих к Малфой-мэнору.

В доме царила мертвая тишина. Почему-то Пожирателей не было не только внутри дома, но и на территории поместья. Это было странно и непривычно, благо в холле их встретил бледный и какой-то помятый Люциус. На памяти Северуса Малфой впервые выглядел столь непрезентабельно.

— Отец! — кинулся к нему Драко.

— Все хорошо, сын, все хорошо, — успокаивающе похлопал его по плечу Люциус. — Пойдем.

Северус двинулся следом, но Люциус покачал головой:

— Повелитель просил привести Драко одного. А пока сын будет на приеме, — голос Люциуса дрогнул, — не мог бы ты посмотреть Беллу? С ней что-то совсем плохо.

Северус кивнул, проводил взглядом удалившихся вглубь дома Малфоев, двигавшихся почти одинаково напряженно, но с прямыми спинами и гордо вскинутыми головами, и пошел в хозяйское крыло.

В спальне и личной гостиной Нарциссы не оказалось, зато нашелся домашний эльф, который подсказал Северусу, где искать хозяйку и Беллу.

Северус тихонько стукнул в дверь и, услышав тихое приглашение, зашел. Нарцисса стояла в изголовье кровати и, напряженно сжав ладони, с тревогой наблюдала за мечущейся по постели сестрой, которую было не узнать. Белла выглядела жутко! Бледная до желтизны, со спутанными в колтун волосами, исхудавшая сильнее, чем после Азкабана, с капельками пота над верхней губой и на лбу, она извивалась, словно в припадке. Глаза ее были приоткрыты, но зрачки закатились так, что был виден только белок, при этом она что-то бормотала, время от времени срываясь на крик или протяжный стон.

— Что с ней? — еле слышно спросил Северус, подходя ближе. — Здравствуй, Нарцисса.

— Здравствуй. Никто не знает. Семейный колдомедик диагностирует сильнейшие головные боли, спазмы во всем теле и непрекращающийся бред. Она почти не спит. По крайней мере, периоды покоя и легкого забытья длятся совсем мало, не больше получаса. Приходится постоянно держать ее привязанной, иначе она падает с кровати и порывается куда-то ползти.

Северус достал палочку и принялся проводить диагностику. Ничего нового, кроме того, что рассказала Нарцисса, он не узнал. Однако когда он попытался внимательней вглядеться в ауру Беллы, его зрение вдруг изменилось, словно он неожиданно принял свою анимагическую форму, обоняние стало в разы острее и он почувствовал отголосок странного, показавшегося ему знакомым запаха.

— Хм… — Северус опустил палочку. — Нарцисса, а ты не могла бы выйти. Твоя аура создает помехи, и я не могу досконально рассмотреть все.

— Это надолго?

— Нет, пара минут.

— Хорошо, я буду за дверью, позови, когда закончишь, — с этими словами она вышла, кинув напоследок тревожный взгляд на сестру.

Северус проследил за тем, как закрылась дверь, вздохнул, закрыл глаза и плавно перетек в свою звериную форму.

Восприятие изменилось мгновенно. Осязание, обоняние, зрение, слух многократно обострились. Теперь он смотрел на Беллу и видел ее чуточку иначе. Что делать дальше он не представлял. Хотелось еще раз рассмотреть ее ауру, чтобы понять, что же его насторожило. Но как это сделать в зверином облике, не прибегая к помощи палочки, он не представлял.

Северус шагнул ближе, тщательно обнюхал Беллу и вдруг чихнул: от нее пахло гнилью и Блэками. Сириус всегда пах так же… до недавнего времени. Только сейчас Северус, перекинувшись в пантеру, понял, что после ритуала снятия проклятия, о котором ему рассказывала Лили, запах Блэка изменился: из него пропала нотка гнили.

Северус потянул носом воздух, анализируя. Тело Беллы пахло не однородно. Ярче всего запах был выражен в области головы и чуть меньше внизу живота. Еще раз чихнув, он отошел от кровати и сел на задницу, внимательно разглядывая Беллу. Но ее внешний облик даже в кошачьем спектре был все тем же.

Не найдя больше никаких зацепок, Северус уже собирался перевоплощаться обратно, как вдруг решил попробовать произнести заклинание чтения ауры мысленно, представив движение палочки. С первого раза ничего не получилось, но Северус почему-то был уверен, что он на верном пути. Вскочив на ноги, он пристально уставился на Беллу, и снова сосредоточился на чтении заклинания. Он пытался представить себе, чего хочет добиться и… воздух вокруг Беллы замерцал, с каждым мгновением все больше насыщаясь яркими переливами ауры, которая в кошачьем спектре выглядела сине-зеленой, с редкими вкраплениями серого. Серого! Некоторые области доходили едва ли не до черного и казались чужеродными на общем фоне. Они нарушали правильность и равномерность рисунка, концентрируясь в тех местах, где ощущался гнилостный запах.

Северус фыркнул и вновь вернулся в свой облик. Человеческое зрение никаких отклонений в ауре Беллы по-прежнему не улавливало. Он знал, что темные пятна ауры обычно свидетельствовали о проклятиях. Но они всегда обнаруживались при колдомедицинских обследованиях. Только вот у Беллы они почему-то не диагностировались. И если ее зацепило тем самым родовым проклятием, что так успешно снял с себя Блэк, то было непонятно, почему ритуал не подействовал и на нее. Единственное логическое объяснение, которое приходило на ум: темная метка. Возможно, именно она не давала очиститься ауре до конца. Однако это были всего лишь догадки и предположения. К сожалению, из всех направлений колдомедицины Северус досконально знал только то, которое изучало воздействие зелий на организм мага.

— Нарцисса, — позвал он.

Та тут же зашла в комнату.

— Ну что?

— А вы не пробовали лечить ее от последствий проклятия?

— Нет. Колдомедик ничего подобного не обнаружил.

— Ну… возможно, он плохо искал, или просто не заметил. В любом случае, даже если я не прав, хуже от этого не будет. Я могу сварить парочку зелий, но не знаю узконаправленных заклинаний. И еще… Колдомедик — он, конечно, профессионал, но никто не может снять проклятие лучше, чем глава рода. А главой рода Блэк сейчас является…

— Сириус, — закончила за него Нарцисса. — Но он же в бегах.

— Ну да, в бегах, но при этом спокойно живет у себя дома, — хмыкнул Северус. — Правда, дом закрыт от посещений, но вы же родственники. У вас должны быть какие-то способы…

— Я не уверена, что Сириус захочет нам помогать. Особенно Белле. Она ведь… — Нарцисса кинула короткий взгляд на сестру и покачала головой.

— Сириус немного изменился за последнее время. Даже я умудряюсь как-то находить с ним общий язык. А о проклятии я заговорил именно из-за него. Совсем недавно он провел ритуал: снимал проклятие с рода. Магический откат был неслабым, и именно в тот момент так трагически погибло семейство Селвинов. Чувствуешь связь? Насколько я знаю, Сириус обнаружил, что род Блэков проклят на вымирание и попытался это исправить. А Белла… ее организм истощен Азкабаном, да и метка на руке не простая татуировка, — едва слышно добавил он. — Возможно, запущенный Сириусом ритуал сработал как-то не так, отсюда и такое тяжелое состояние. Но это всего лишь мои предположения. Может, дело совсем не в этом, но попробовать стоит, мне кажется.

— Спасибо тебе, — слабо улыбнулась Нарцисса. — Я расскажу Люциусу, мы подумаем, что можно сделать.

— Думайте, — кивнул Северус. — А мне пора идти. Надеюсь, Темный Лорд уже отпустил Драко.

При упоминании имени сына Нарцисса вздрогнула.

— Скажи ему, что я хочу его видеть, пусть зайдет хотя бы на минутку. Люциус… Он очень просил, чтобы я не покидала нашего крыла. Здесь мы хотя бы под защитой магии эльфов и в относительной безопасности. Сейчас… особенно после вчерашнего, чревато попадаться Темному Лорду на глаза, — голос ее задрожал. Она с мольбой взглянула на Северуса и, прикрыв лицо ладонью, неразборчиво пробормотала: — Мерлин, за что нам все это?!

— Держитесь! Нужно надеяться на лучшее, — Северус подошел и аккуратно сжал ее плечи.

— Да… Нам остается только надеяться, — тяжело вздохнула Нарцисса и на мгновение прижалась лбом к его плечу.

— До встречи.

Северус аккуратно отстранился, вышел из комнаты и направился к кабинету Темного Лорда. Там по коридору мимо дверей туда-сюда расхаживал Люциус, время от времени замирал на мгновение и с надеждой и страхом смотрел на дверь.

— Аудиенция еще не закончилась? — поинтересовался Северус.

— Нет. Я… Там слишком тихо.

— Так это же хорошо, разве нет? — попытался ободрить друга Северус.

Сейчас, зная, каково это волноваться за единственного ребенка, он как никогда понимал Люциуса, надеясь, что ему самому удастся уберечь Гарри и Лили от опасной встречи с Темным Лордом.

Его размышления были прерваны легким скрипом двери и появлением бледного, но живого Драко.

— Сын? — вопросительно глянул на него Люциус.

— Все хорошо, отец, — дрогнувшим голосом ответил тот.

— Тебя Нарцисса просила зайти, — Северус внимательным взглядом окинул Драко, отметив отсутствие видимых следов пыток.

— Хорошо. Я недолго, — обрадованно вскинулся Драко и едва ли не бегом устремился в хозяйское крыло.

— Раз уж я все равно здесь, пойду, отчитаюсь, — вздохнул Северус.

Люциус в ответ лишь криво ухмыльнулся и кивнул.

Вопреки обыкновению Темный Лорд был в неплохом настроении: в этот раз обошлось даже без пыток. Северус обратил внимание, что выглядит повелитель хуже, чем обычно, но не стал лезть на рожон, допытываясь о причинах ухудшения его состояния. Он быстро рассказал, как обстоят дела в Хогвартсе, но, кажется, на сей раз информация о Дамблдоре Темного Лорда особо не интересовала: он был отрешен, и на протяжении всего доклада витал где-то в своих мыслях. Однако когда Северус закончил, дал новое и весьма странное задание: доставить Малфоя из Хогвартса в указанное место по первому требованию.

Заверив повелителя, что исполнит его поручение, Северус вышел в холл. Драко долго ждать не пришлось, но как бы он не бодрился, покрасневшие глаза и закушенная губа выдавали его горечь от расставания с родителями.

— Пойдем? — испытующе глянул на него Северус.

Драко кивнул и тяжело вздохнул.

В Хогвартс они добрались без приключений, и Северус пригласил Драко к себе, рассчитывая узнать, о чем они говорили с Темным Лордом. Но уже на пороге своих комнат понял, что внутри кто-то есть и этим кем-то мог быть только Гарри.

— Подожди минутку, я сниму охранные заклинания, — попросил он и закрыл за собой дверь. Гарри ждал его, сидя на диване и читая какую-то книгу. — Быстро в спальню! — еле слышно прошептал Северус. — И чтобы сидел там тихо, как мышь! — Гарри схватил свои учебники и метнулся за дверь. Северус лишь усмехнулся, заметив, что сын прикрыл ее за собой не плотно. — Заходи, Драко, — громко позвал он и, когда Драко зашел, пригласил его присесть в свободное кресло. — Здесь мы можем спокойно поговорить, не опасаясь, что нас подслушают. Хорошо? Ты держись! Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но, пожалуйста, наберись терпения. Если до лета ситуация никак не разрешится, мы с Люциусом постараемся что-нибудь придумать, чтобы вывести вас с Нарциссой из-под удара. Война и политика — мужское дело. Женщинам и детям там не место. И пусть ты уже не ребенок, но мне кажется, что лучше тебе быть опорой и поддержкой Нарциссе, чем мальчиком для битья у Темного Лорда. К тому же, отцу будет намного легче, если вы с матерью выйдете из игры. Тогда его будет нечем шантажировать. Я сейчас, возможно, совершаю огромную ошибку, рассказывая тебе все это, и если ты не уверен в крепости своих щитов и надежности защитных артефактов, давай я лучше подкорректирую твою память.

— Не надо! — Драко в ужасе глянул на Северуса. — Пожалуйста, не надо. Я справлюсь. Но мне нужно знать…

— Чтобы надеяться на лучшее?

— Да.

— Хорошо, — вздохнул Северус. — Ты только держись. Многим сейчас несладко, а твоим родителям вдвойне. Ни Люциус, ни Нарцисса не хотели тебе такой судьбы. Ты прекрасно знаешь, как сильно они тебя любят. Поэтому сожми зубы и терпи: рано или поздно все закончится. Да и я всегда готов помочь тебе. А для этого мне нужно владеть информацией. И сейчас мне нужно знать, зачем он вызывал тебя?

— Я… я не могу… — Драко внезапно затрясся. — Я не могу сказать, иначе… — Он резко схватился за шею.

— Все, молчи, я понял, — прервал его Северус. — Насколько сложное это задание? Сам сможешь справиться?

— Я должен, но мне нужно время. А его так мало… Всего несколько дней до каникул. Иначе… он обещал… — сглотнул Драко, явно не в силах больше говорить.

— Я могу догадаться, что он тебе обещал, — невесело хмыкнул Северус. — А матери ты сказал, о своем задании?

— Нет, и отцу тоже. Я просто не могу.

— Хорошо, тогда я напишу тебе освобождение от некоторых предметов на оставшееся до каникул время, но ты должен мне отчитываться, куда идешь, чтобы я не выглядел идиотом перед другими учителями.

— Спасибо. А на глаза им я точно не попадусь, потому что буду в Выручай-комнате.

— Я думал, ремонт Исчезательного шкафа временно откладывается, раз тебе выдали срочное задание, — нахмурился Северус.

— Ну да, откладывается. Только я там буду не из-за шкафа, — вновь тяжело вздохнул Драко.

— Хорошо, я понял. Тебе не нужна помощь? Нет, не бойся, я не предлагаю присутствовать при выполнении твоего задания лично, но, может, какие-то зелья, артефакты, инвентарь?

— Разве что специальный халат, чтобы не пачкать мантию, — невесело хмыкнул Драко. — А что? Буду работать по-маггловски на благо Хогвартса: расчищать завалы в Выручай-комнате.

— Тогда Тергео и Эванеско тебе в помощь, — улыбнулся Северус.

— Спасибо. Можно, я пойду, а то…

— Да, иди, конечно, я понимаю, ты сегодня устал и переволновался.

Драко кивнул и, попрощавшись с Северусом, вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

— Ну что, юный шпион, все слышал? — громко произнес Северус, не оборачиваясь.

— Ага, — откликнулся Гарри и вышел из спальни. — Что это было? Что за задание у Малфоя?

— Ты же слышал: он не может рассказать. Видимо, Темный Лорд наложил на него чары неразглашения. Но это что-то он будет делать в Выручай-комнате, и если сложить в логическую цепочку все предыдущие события и твои эм… «видения», то можно предположить, что Темный Лорд отправил Драко в Выручай-комнату отыскать…

— Свой последний якорь!

— Тише-тише, не кричи, — усмехнулся Северус порывистости сына. — У меня, конечно, здесь все опутано чарами от подслушивания, но все же лучше воздержаться от столь бурного проявления эмоций.

— Извини! Но ведь это значит, что якорь где-то в Выручай-комнате, и мы должны опередить Малфоя, — Гарри принялся нервно расхаживать туда-сюда.

— Убавь немного свой энтузиазм и подумай, — осадил его Северус. — Драко сокрушался, что у него ничтожно мало времени, значит отыскать артефакт не так-то просто. К тому же мы можем ошибаться и это совершено другое задание. Что-то я сомневаюсь, чтобы Темный Лорд не сказал Драко, что и где искать, если хочет получить свой артефакт как можно скорее. В любом случае, я не представляю, как мы можем опередить его в поисках, если он планирует проводить в Выручай-комнате все свое свободное время. Нет, я, конечно, могу попытаться, но мы ведь представления не имеем, какой вид должна принимать комната. А Драко меня с собой точно не возьмет: кто знает, что за заклинание его сдерживает. Вдруг попытка привести с собой помощь повлечет его смерть. Поэтому оставь пока Драко в покое и учись. До каникул осталось совсем немного, а там я буду чуть посвободнее и смогу, наконец, заняться поисками.

— Угу, ладно. Тогда я пойду, а то скоро отбой уже.

— А ты зачем приходил? — вспомнил вдруг Северус.

— Ну… хотел спросить, как… ну… как тебе Ромильда? — Гарри отчаянно покраснел.

Северус огромным усилием воли смог сдержать усмешку.

— Хорошая девочка и отлично воспитанная. К тому же мне понравилось, как много она знает о магическом мире. Не в каждой семье уделяют такое большое внимание обучению детей традициям и законам нашего мира. Мне даже показалось, что она образована лучше, чем Драко. В любом случае, тебе пойдет на пользу общение с ней, потому что она сможет уберечь тебя от сомнительных поступков и опасных ситуаций, а также проследит, чтобы ты не сболтнул лишнего и не попал в неловкое положение.

— Ну и хорошо, что так, — шумно выдохнул Гарри. — Как думаешь, маме она тоже понравится?

— Мне кажется, у вас с Лили такая крепкая связь, что она, ощущая твои истинные чувства, одобрит любой твой выбор.

— Спасибо! — Гарри порывисто обнял Северуса и, накинув Мантию-невидимку, выскочил из комнаты.

Северус лишь покачал головой, глядя ему вслед. Слишком легко Гарри согласился не лезть в Выручай-комнату и это настораживало. Северус очень хорошо помнил, какими ужасающими чарами были защищены якоря Темного Лорда. Он боялся и не хотел, чтобы сын занимался поисками. Но и контролировать его каждую минуту Северус просто не мог, поэтому у него оставалась лишь слабая надежда на благоразумие Гарри.

В связи с катастрофической нехваткой времени и прочими внешними обстоятельствами, новые главы пока будут в первую очередь появляться на Фикбуке. Сюда буду приносить по возможности, но не факт, что сразу. Так что те, кого интересует своевременное обновление, могут найти фанфик на моей страничке на Фикбуке.