Строя воздушные замки на камне (гет)

— Как продвигается ваша миссия?

Лили потупилась, уставившись на свои руки. Она находилась в Хогвартсе — сидела в кабинете Альбуса, будто все еще была студенткой. На стенах мерцало заглушающее заклятье, пленкой покрывало портреты — те, похоже, не очень-то радовались тому, что им не дают подслушать этот разговор.

— Хорошо, — сказала она.

Альбус взглянул на нее серьезно и внимательно:

— Вы уже поговорили с Северусом?

Лили заколебалась, но все же кивнула.

— Он... он пришел меня навестить. Узнать, все ли у меня хорошо.

Альбус нахмурил брови.

— Он пытался вас прочитать?

— В смысле легилименции? — она помотала головой. — Нет, я бы почувствовала. Но ничего... такого не было.

На мгновение на лице Альбуса промелькнуло что-то похожее на облегчение. Неужели он настолько опасается, что Северус раньше срока узнает, отчего Лили решила снова впустить его в свою жизнь?

Вот только Альбус тут на самом деле ни при чем, не так ли? Я ведь не из-за него это делаю.

— Что ж, уже неплохо. Хотя я не понимаю, отчего вы не сочли нужным мне об этом рассказать. Когда это случилось — до того, как прошла ваша рука, или после?

Лили почувствовала себя так, будто очутилась глубоко под водой.

— После.

Альбус уставился на нее, не моргая. Взгляд его скользнул по ее руке, потом снова вернулся к лицу.

— Впредь в таких случаях ставьте меня в известность. Всякий раз, как вы его видите, как говорите с ним — я должен знать подробности. Я знаю, мы ждали, пока закончится ваше обучение окклюменции, но вы должны докладывать мне обо всем. Всю информацию.

Лили кивнула.

— Если он вдруг заговорит о Волдеморте, слушайте внимательно. Постарайтесь запомнить все, что он скажет, и передайте мне — как можно точнее. Вам все понятно?

— Да, сэр, — сказала она беспомощно — словно пойманная с поличным студентка... как тогда, в конце пятого курса, когда они с Севом прогуляли трансфигурацию — он ходил мрачнее тучи из-за грядущего возвращения домой, и они удрали в лес, валялись там на травке и разговаривали — о чем именно, Лили уже не помнила. Помнила только, что положила голову Севу на грудь и слушала, как стучит его сердце...

— Лили? — позвал Альбус, возвращая ее в настоящее, такое темное и холодное, несмотря на пламя, гудящее в камине у него за спиной. — Напоминаю: вы поклялись меня слушаться...

— Знаю, — она нахмурилась.

— Тогда вы не станете спорить со следующим: не вам решать, насколько это поручение опасно. И не пытайтесь самостоятельно интерпретировать то, что услышите о Волдеморте, просто перескажите это мне — слово в слово. Если я приду к выводу, что Северус никогда не перейдет на нашу сторону, то положу конец вашему заданию. Но это решение приму я, не вы. Вы будете его выполнять, пока не получите от меня другие инструкции. Вам все ясно?

— Каждое ваше слово.

— В этом я и не сомневался, — Альбус откинулся на спинку кресла. Помолчал. На лице его плясали отблески огня — рыжий, алый, золотой. Гриффиндорские цвета. — А как обстоят дела с вашей учебой?

— Нормально. Как только привыкаешь, заклинания уже не кажутся такими сложными, хотя Сириус и Джеймс...

— Я имел в виду окклюменцию.

Ах, это. Она была только на одном уроке — Порция оказалась ровесницей ее матери, держалась доброжелательно и пообещала не забираться в ее мысли слишком глубоко. В целом, все оказалось не так уж страшно: после девяти лет дружбы с Севом какой-то опыт у Лили уже был, но в конце концов она все-таки не удержала щиты — и за ними был Сев, стоял на пороге "Собаки и утки" в припорошенном снегом пальто... Порция ничего на это не сказала, только убралась из ее головы, покраснела и рассыпалась в извинениях, не смея взглянуть ей в глаза.

— Порция говорит, у вас талант.

Лили подняла голову и настороженно посмотрела на Альбуса.

— Она считает, вы уже готовы.

— Что?

— Она вам разве не сказала?

Ничего она мне не сказала. И солгала Альбусу, судя по всему; не может же она не понимать, что Лили не справится, если Северус прибегнет к легилименции...

Да и захочет ли справляться? Сможет ли она ему лгать?

Возможно, Порция разглядела куда больше, чем показалось Лили.

— Нет, — ответила она.

— Она связалась со мной сегодня утром. Отчасти поэтому я сюда вас и вызвал. Вам не стоило видеться с Северусом — это было слишком опасно...

Нет, не было.

— ...но, похоже, ничего страшного не случилось. По правде говоря, то, что он о вас беспокоится, — это добрый знак. Как вам кажется, вы уже готовы?

— Вы имеете в виду, смогу ли я защитить от него свои мысли?

Альбус кивнул.

Лили вовсе не была уверена, что хочет их от него защищать.

— Да, думаю, я уже готова.

— Тогда ступайте к нему, — сказал Альбус.

* * *

Хогвартс почти опустел — студенты разъехались на каникулы. Лили выбирала кружные пути, позволяя лестницам уносить ее, куда вздумается. Миновала вход в гриффиндорскую гостиную, потом Большой зал; наконец остановилась перед окнами и выглянула во двор. Там все было засыпано недавно выпавшим снегом, нетронутым и девственно-чистым.

Ей пришло в голову, что именно таким замок каждый год видел Сев — он всегда оставался в школе на рождественские каникулы. А Лили возвращалась домой, сидела у себя в комнате и писала ему письма. Но никогда не сознавалась, что соскучилась, хоть именно так оно на самом деле и было. А еще они обменивались подарками — разными безделушками; сова всегда прилетала на Рождество во второй половине дня, сжимая в когтях какую-нибудь небрежно завернутую коробку из "Зонко". Лили бережно хранила все эти сувениры — до того самого дня, когда Северус решил стать Пожирателем.

Ей вспомнились недавние слова Дамблдора.

Тогда ступайте к нему.

Ступайте к нему.

Ступайте к нему.

Именно этого она и добивалась, так ведь? Разрешения? Не на то, чтобы попытаться перетянуть его на сторону Ордена Феникса — нет, разрешения снова его повидать. Чтобы еще раз запечатлеть в памяти каждую деталь: как падают на плечи его гладкие прямые волосы, как он щурит глаза, когда о чем-то думает, как улыбается — редко и всегда криво... Чтобы сказать ему спасибо за отступившие кошмары. И за ее вылеченную руку.

Лили вышла из замка и зашагала по дороге в Хогсмид.

Прогулка была приятной — не считая мороза, от которого застывали даже мысли у нее в голове. Словно во всем мире не осталось больше ничего, кроме этого облачка, что она выдыхала, да скрипящего под ногами снега, да белой целины везде, насколько хватало глаз.

Сначала она собиралась аппарировать сразу же за воротами Хогвартса, но вместо того дошла до деревушки пешком и заглянула в "Сладкое королевство". За стойкой оказалась незнакомая молодая ведьма — вместо Бьянки Понтнер, владелицы магазина, которая всегда обслуживала покупателей, когда Лили училась в школе. Нынешняя продавщица явно скучала — листала таблоид, просматривая нашумевшую статью о романе какого-то игрока в квиддич и маггловской богатой наследницы, пока Лили бродила между полок и вспоминала, как приходила сюда раньше с Севом.

Где-то минут через десять она купила сахарные перья и кокосовый лед. Ведьма за стойкой приняла деньги, не отрываясь от своей газетенки, поэтому так и не увидела слезы на глазах у Лили. Пробормотав сдавленное: "Спасибо!" — Лили запихнула сладости в карман пальто, вышла из магазина и сразу же за порогом аппарировала прочь.

Приземлилась она во дворе у Сева.

Занесенный снегом Коукворт почти не отличался от Хогсмида — та же тишина, тот же покой, та же все приглушающая белая пелена. И никого на улице. Только и разницы, что замерзшая река, стремящаяся к морю, да едкий запах горящего угля в воздухе.

Лили постучала в дверь.

Она аппарировала из Хогсмида, не думая ни о чем, но сейчас ее на мгновение накрыло паникой: а что, если там Тот-Кого-Нельзя-Называть? Или Пожиратели смерти — те самые, из "Собаки и утки", которые считают ее мертвой? Или...

Сев распахнул дверь и моргнул, увидев ее на пороге.

— Чего тебе надо?

Она достала упаковку с сахарными перьями и протянула ему; он уставился на нее с таким видом, будто никогда прежде не видел сладостей.

— Я была в Хогсмиде, — сообщила Лили. — Ну же, возьми.

— И какого черта тебя туда понесло?

— Не знаю. Ностальгия замучила?

Сев взял у нее сахарные перья. Повертел их в руках.

— Спасибо за зелье, — сказала она. — Оно... э-э... помогло. Очень.

Сев поднял на нее взгляд — волосы сосульками свисали ему на глаза.

— Я знаю.

Лили нахмурилась.

— Мои волосы? — напомнил он. — Я знаю, когда ты их берешь.

— И что зелье помогло — тоже?

— Разумеется, — ответил Сев. — Иначе ты бы не стала и дальше им пользоваться.

Они постояли так еще немного. Лили засунула руки в карманы; зубы ее выбивали дробь. Ей не хотелось уходить. И не хотелось выполнять задание Альбуса.

— Прости меня, — наконец сказала она.

Северус уставился на нее и ничего не ответил. Затем распахнул дверь пошире и отступил в сторону, впуская Лили в дом.

До сих пор она еще ни разу не бывала у него в гостях, даже в детстве. Сев не разрешал — говорил, что не хочет подпускать ее к своим родителям. Но теперь они оба тут больше не жили: отец погиб в какой-то дорожной аварии, когда Сев еще учился в школе, а потом и мать перебралась куда-то в Россию.

— Выпьешь что-нибудь? — предложил Сев.

— Горячего, если можно, — с надеждой попросила она.

— Посмотрим, что смогу найти.

Он ушел в другую комнату, и шаги его смолкли, сменившись тишиной. Лили сняла пальто и присела на диван. Этот дом явно подходил своему владельцу: везде полки с книгами, мебель старая и потемневшая, на окнах — плотно задернутые шторы. Лили отодвинула одну из них в сторону, впуская яркий свет с заснеженной улицы.

Сев вернулся, неся две кружки с дымящимся черным кофе. Протянул ей коробку с коричневым сахаром и чайную ложку.

Кофе она никогда особо не жаловала, но он хотя бы согревал. Выпив примерно половину кружки, Лили отставила остальное в сторону и повернулась к Севу — тот сидел в большом кресле с высокой спинкой и не сводил с нее глаз.

Набрав в грудь воздуха, она сказала:

— Альбус Дамблдор хочет, чтобы я тебя соблазнила и уговорила шпионить на Орден Феникса.

Сев сидел неподвижно — очень, очень долго. Затем достал волшебную палочку и набросил на комнату легкое заглушающее заклятье — то самое, каким пользовался у нее дома. И спросил:

— А зачем ты мне об этом говоришь? Что, так противно меня соблазнять — даже притвориться ради дела, и то не сможешь?

В голосе его явственно звучала горечь.

— Нет, — сказала она. — Так противно тебе лгать.

Северус уронил руку на колено; глаза его расширились, и в это мгновение он показался ей таким же беззащитным и ранимым, как и в тот далекий день, когда Лили встретила в Хогвартс-экспрессе своих нынешних боевых товарищей и решила, что ненавидит их.

— Тебе не следовало говорить об этом тут, — заметил он. — Темный Лорд мог бы тебя услышать.

Лили содрогнулась:

— Он слышит все, что творится в твоем доме?

— Нет, — Северус расплылся в усмешке.

— А ты ему расскажешь?

— Нет.

Лили закрыла глаза. Нет, Сева она больше не боялась. Теперь уже нет. Только не его.

— И шпионить на Орден Феникса я тоже не буду.

Лили снова открыла глаза:

— Я и не собиралась тебя уговаривать.

— Это слишком опасно, — продолжал он. — Почему именно я, кстати?

— Ты окклюмент. Дамблдор говорит, что лучший. — И, поколебавшись, она добавила: — А еще потому, что у него есть я.

В глазах Сева вспыхнула внезапная ярость.

— Ты!.. Он использовал тебя...

Лили кивнула.

— ...чтобы добраться до меня, — его пальцы конвульсивно сжались на палочке. — Тогда, в "Собаке и утке" — это был он, так ведь? Сдал им тебя, говнюк трусливый... Я пытался сложить картинку, но детали никак не сходились...

Северус вскинул палочку — взрывом с полки снесло все книги. Лили пригнулась.

— Ты чуть не погибла, — он не ругался, не орал, не повышал голос. В его словах не было даже злости, только что-то такое... смертоносное. — Я его убью.

— Сев! — Лили встала, и он бросил на нее взгляд. — Не говори так.

— Почему? Это правда, — и снова вспышка магии — книги полетели уже с другой полки... Лили метнулась через всю комнату и вырвала у него палочку. Он не сопротивлялся, только поднял на нее глаза — в них читался страх, и Лили, совершенно оглушенная, на мгновение позабыла все слова.

— Я не умру, — сказала она, когда снова обрела дар речи. — Орден меня защитит. И я учусь Сумрачным заклятьям...

— Это что еще за хрень?

— Наши боевые заклятья. Мы используем их в драке. Для... для атаки. Я могу ослепить врага, и... — Лили и сама прекрасно понимала, что рассказывать об этом не стоило. Но ей уже было плевать.

Сев замотал головой.

— Нет. Нет-нет-нет... Это же лажа, полное говно! Сумрачные заклятья — что за бред! — он коротко хохотнул. — Знаешь, что всегда поглощает сумрак? Тьма! — и он снова засмеялся.

— Так что же мне, Темные искусства изучать? — бросила Лили. — Как же меня это задолбало — я словно снова в Хогвартсе...

Он вскочил на ноги — от его близости кружилась голова.

— Я не уговариваю тебя стать темной волшебницей. Но одно или два заклятья...

— Нет!

— Темная магия исцелила твою руку, — напомнил Сев. — Темная магия спасает тебя от кошмаров.

Лили уставилась на его грудь. В голове крутились воспоминания — как она прижималась к ней и слушала, как стучит его сердце.

— Да не будь ты такой тупой чистоплюйкой! Лили, не будь как они...

Лили отшатнулась:

— Не называй их так!

— Да ладно! Я же видел Блэка тогда, в пабе — как он убил этого говнюка Урика!

Лили заколебалась.

— Сириус не такой, как остальные, — сказала она наконец.

— Ничего подобного! — Северус насупился. — Они же воюют, так? Как думаешь, что делают на войне?

Она не нашлась с ответом.

— Соглашайся, — добавил он. — Ты выучишь ровно столько, чтобы суметь себя защитить. Парочка темных заклятий не сделает тебя Пожирательницей — одно с другим никак не связано.

— Да-а? Так ты примкнул к Сам-Знаешь-Кому из-за всей этой чистокровной бредятины?

— Что бы ты себе ни придумала — это тут точно ни при чем.

— Что? Очень даже при чем, потому что...

Он предупреждающе вскинул руку:

— Я — Пожиратель смерти.

От этих слов у нее в животе словно завязались тугие узлы.

— Я повинуюсь Темному Лорду. И ношу на руке его Метку.

Лили похолодела — на коже проступила испарина.

— Но ты... ты для меня важнее всех в мире.

Наступившая в комнате тишина казалась такой густой, что забивала рот. Лили с размаху плюхнулась на диван, пытаясь вспомнить, как дышать.

— Мои родители... — прошептала она.

— Мне все равно. И всегда было, — он опустился на диван рядом с ней, уперся локтями в колени. — Я хотел заниматься Темными искусствами. Но Дамблдор и его присные ни черта бы мне не позволили.

Лили не знала, что на это ответить.

— А когда уже сказал "а", приходится говорить и "бэ", по-другому не получается, — Сев откинулся на спинку дивана; волосы упали ему на лицо. — Но ты — ты ведь органически не способна на злодейство. И все равно можешь научиться Темной магии. А уж тогда бросайся проклятиями в кого хочешь, во всех нехороших Пожирателей — так у тебя будут шансы одолеть хотя бы кого-то из них.

— Но только не тебя, — ее голос дрогнул. Северус взглянул на нее:

— Я не стал бы метить в тебя.

— Я знаю.

А потом она положила голову ему на плечо, просто так, потому что хотелось, и ощутила, что он рядом, живой и настоящий, и хоть и не могла расслышать стук его сердца, но и того, что есть, уже было довольно.

Сев коснулся ее колена — неуверенно, осторожно; Лили схватила его за руку, прежде чем он успел ее отдернуть. И прошептала:

— Хорошо. Научи меня.