Фрагменты (гет)

Прости меня именно

За то, что я выменял

Тебя на одну минуту прошлого.

За что на мою свалилась голову

Внезапная эта ностальгия? ©

И ведь девочка-то была замечательная. Молоденькая, симпатичная, храбрая. Не сложившаяся школьная любовь. Незакрытый гештальт.

Нахлынуло, бывает.

Когда тебе не сегодня-завтра стукнет тридцать, а за спиной — только мутные кровавые сны про взрывы, выстрелы, смерти; когда за одно задание взрослеешь на несколько лет; когда уже устаешь считать, сколько пуль лишь чудом пролетели мимо — ведь так приятно вспомнить о совершенно ином. Мирном, простом, человеческом. Вспомнить себя влюбленным мальчишкой, а не офицером с грузом ответственности за жизнь своих товарищей и незнакомых людей. Вспомнить, что когда-то все было просто, светло, по-весеннему.

Нахлынуло — и откатило прибоем.

Всего лишь одна из — из тех, нормальных, живущих спокойной обыденной жизнью, в которой нет ночных кошмаров, командировок на край света, борьбы за выживание.

А у него иначе уже не получается. Себя не переделать, не перекроить.

Это в каких-нибудь романтических фильмах военный — благородная профессия с прилагающимися штампами «долг чести», «преданность Родине», «боевое братство». В романтических фильмах не говорится о том, что предателем и крысой может оказаться тот, с кем вчера бился плечом к плечу. В романтических фильмах не говорится о том, каково это — смотреть в глаза заложника за секунду до того, как террорист нажмет спусковой крючок. В романтических фильмах не говорится о том, как скоро привыкаешь к сухому хрусту позвонков, ломая шею очередному бандиту.

А еще не говорится о том, что все эти милые-мирные девочки навсегда остаются чужими. Будто с другой планеты. Из параллельной вселенной. Просто потому, что им никогда не понять того, что может понять только такой же боец, как ты.

— -

— Что у тебя было с ней?

— Короткий приступ ностальгии.

— -

Сегодня он заснет с ней одной постели.

А уже завтра умчится в очередную командировку. Не попрощавшись, как принято у нормальных людей, не оставив адреса и телефона.

Уже завтра — новая война.

Уже завтра — снова рядом та единственная. Та единственная, способная понять и бесконечно-родная.

Бесконечно-его, даже если он никогда ей об этом не скажет.