Строя воздушные замки на камне (гет)

Лили запаздывала. Она обещала быть у него к десяти, но сейчас часы показывали уже почти четверть одиннадцатого, а от нее все еще не было известий. Ни совы с запиской, ни сообщения через камин... Северус расхаживал по комнате взад-вперед и нервно барабанил пальцами по бедру, не зная, что могло произойти. Она где-то задержалась? Ранена? Схвачена Пожирателями?

Или, возможно, просто передумала.

Он подошел к окну, отдернул штору. Снег уже успел посереть — от гари в воздухе и из-за того, что каждый день здесь проходили сотни людей: по этой дороге местные магглы шли на фабрику и возвращались вечером с работы. Мимо проехала машина; с дерева упала сосулька и вдребезги разбилась о черный асфальт.

Выругавшись, Северус опустил штору.

Ему не очень-то хотелось приглашать Лили сюда, в эту убогую халупу в столь же убогом районе. В детстве он приходил к ней в гости сам — в коттедж ее родителей в пригороде. Или же они встречались на полпути, у сломанного забора, там, где река становилась относительно чистой. Но сейчас в Паучьем тупике было безопаснее: он навесил на дом столько защитных чар и вплел в его стены столько заклинаний, что всегда ощущал присутствие гостей; знал, когда кто-то стоял на пороге или пытался подслушивать.

Возможно, она просто не захотела сюда возвращаться. Если так, то за это он ее не винил.

В дверь постучали; одновременно чары подали сигнал. Это была она.

У Северуса заколотилось сердце; пришлось дважды вдохнуть и выдохнуть, прежде чем идти открывать. Лили встретила его улыбкой, но все равно, похоже, чего-то опасалась.

Наступит ли такой день, когда она взглянет на него без страха?

— Извини, что опоздала, — сказала она. — Захотелось добраться на поезде — забыла, что под Рождество везде будут толпы.

Сколько он ни ломал голову над тем, почему ее нет, но о таком объяснении даже не подумал.

— Не понимаю я тебя, — ответил он. — Но как знаешь.

— Мне нравятся поезда — что тут такого?

Она прошла в дом и сняла пальто. Остановилась посреди гостиной; скрестила руки на груди, украдкой посматривая по сторонам. Встретилась с Северусом взглядом — и тут же снова его отвела.

— Ладно, давай начинать, — сказал он. — Жертва подана — я связал для тебя девственницу в соседней комнате, осталось только вырезать ей сердце.

— Не смешно.

— Да брось. Забавно же вышло.

— А вот и не забавно.

Северус улыбнулся — и хоть она не улыбнулась в ответ, но в глазах ее заискрились смешинки.

— Нам сюда, — он провел ее в свою бывшую спальню, которую стал использовать под кабинет, когда остался без родителей. Северус занимался тут колдовством восемнадцать лет, его магия пропитывала стены и мебель, и все вокруг носило следы созданных им здесь заклинаний. Лучше места для занятий с Лили было просто не найти.

Он подготовился к сегодняшнему уроку: принес второй стул и поставил рядом с собственным, выложил на стол свои конспекты — как инкантации, так и примечания к ним, даже достал стопку ветхих учебников, которые могли бы сегодня пригодиться.

Лили остановилась на пороге, уставившись на все эти приготовления, и Северус смутился.

— Я будто снова в Хогвартсе, — рассмеялась она.

Он улыбнулся, наклонив голову так, чтобы завесить лицо волосами.

Лили уселась за стол, и Северус рядом с ней.

— Сначала я собираюсь научить тебя защитным чарам. Совсем несложным. Потом мы перейдем к атакующим заклинаниям, — и добавил после паузы: — Ты ведь знаешь, что разница между Темной магией и обычной никак не связана с вопросами добра и зла? Хоть это я сумел до тебя донести?

Ее лицо было серьезным, но что-то в нем почти намекало на улыбку. Почти, но все-таки не совсем.

— До конца я не убеждена. Но ты, наверное, хочешь сказать, что для нее надо чем-то жертвовать?

Северус изумленно уставился на нее.

Лили широко ухмыльнулась:

— Вот видишь, Северус Снейп, я тоже кое-что знаю.

— Но откуда?.. От Альбуса?

Она пожала плечами и подмигнула.

— Ну да, именно это я и собирался сказать, — Северус никак не мог решить, удивлен он, раздосадован или же доволен ею. Не исключено, что все сразу. — Но жертва не обязательно означает чью-то смерть — запомни это. Заклятье может что-то забрать либо у самого колдуна...

— Твои волосы, — легко подхватила Лили.

Да, мои волосы, а до того — мой душевный покой. Он вспомнил, как лечил ее руку — отчаяние обрушивалось на него волна за волной... Отчаяние, и еще чувство вины.

— ...либо у колдуна, либо у того, на кого оно накладывается, либо у третьего лица. Что делает Темные искусства идеальными для атаки, как ты и сама видела... — он осекся и замолчал. Взял со стола лист пергамента: — Вот это — простейшие щитовые чары. Поскольку Темная магия — это магия жертвоприношений, те заклинания, которые она подпитывает, как правило, мощнее обычных. Что верно и в этом случае.

Лили пробежала глазами написанное.

— Не понимаю... — сказала она наконец. — Если я отдам заклятью часть себя, то это меня только ослабит, и...

— Ну... да, потому-то эти чары берут только у жертвы — у человека, чьи заклятья ты отражаешь.

— О.

— Лили, ты будешь защищаться от того, кто пытается тебя убить.

— Понимаю, просто... — она отложила листок в сторону, разгладила его ладонью. — Не знаю, получится ли у меня.

— Он от этого не умрет, — сказал Северус. — Может, ему и станет нехорошо, но это ведь Пожиратель, Лили. Разве что ты решишь опробовать заклятье на Блэке и Поттере — хотел бы я на это поглядеть...

— Ой, перестань, — Лили свела брови. — И кстати об этом: как быть с практической частью?

— Будешь тренироваться на мне.

— Что-о?

— Должна же ты как-то научиться.

— Я не хочу, чтобы тебе стало плохо.

Северус моргнул. У него перехватило дыхание.

— Ерунда, бывало и хуже, — сказал он. — Ничего со мной не сделается.

— Сев...

— Все будет хорошо.

— А если нет? Вдруг я тебя нечаянно убью?

Северус фыркнул — хоть и не хотел над ней смеяться, но все равно не удержался. Лили нахмурилась.

— Нет, этого не случится. Раз ты боишься, что мне будет плохо, — внутри все затрепетало, будто эти слова могли сделаться неправдой от повторения вслух, — то уж точно меня не убьешь. Это просто невозможно.

Лили одарила его мрачным взором:

— Ты уверен?

— Я разбираюсь в этом куда лучше, чем ты. Но если тебе так спокойнее... — он поднялся из-за стола и нашел на полке с зельями эликсир радости. — Вот. Если что-то пойдет не так, дашь мне эту штуку.

Она поднесла склянку к глазам, взглянула на просвет. Лучи преломлялись сквозь стекло, ложились на лицо Лили желтым бликом.

— Прошу тебя, — добавил он, — научись этим чарам.

Лили отставила зелье на письменный стол.

— Хорошо, я попробую — но только один раз.

— Ладно, — вздохнул Северус.

Они встали друг напротив друга и достали волшебные палочки. Северус не особо волновался: он проделывал это уже тысячу раз, с куда более страшными заклятьями и жестокими партнерами, — но у Лили дрожали руки.

Она закрыла глаза. Грудь ее вздымалась и опадала.

— Готова? — спросил он.

Лили кивнула и открыла глаза.

— Экспеллиармус!

— Мала тонаре!

Раздался треск, и из его палочки хлынул поток голубого света. Посыпались искры, загудел воздух. А затем в груди появилась ноющая боль, и Северус словно снова стоял перед старым домом Лили и слышал от нее, что все кончено.

Магический щит поднялся океанской волной, размывая все краски; когда он опал, за ним стояла Лили — бледная и с широко распахнутыми глазами. Палочку она опустила.

— Святые яйца...

— Я же предупреждал, что эти чары мощнее.

— Как ты?

Северус поднял на нее взгляд — как только щит развеялся, воспоминание о том ужасном дне поблекло; а кроме того, Лили была рядом, пришла к нему домой, сказала, что не хочет, чтобы ему было плохо...

— Все в порядке, — заверил он. — Как я и говорил. Давай еще.

Она скрестила руки на груди:

— Я же сказала, что только разок попробую, и все.

— Да ладно. Ты же сама этого хочешь.

Она не ответила, так что он явно угадал.

Тренировка продолжалась еще с полчаса. Как он и думал, те жертвы, которых Лили от него требовала, относились к области эмоций — и все они были связаны с воспоминаниями о ней. Перед глазами вставал не только тот день, когда Северус стал Пожирателем, но и череда других, когда он обижал ее или задевал — бездумно ругал магглов, срывался на нее за попытки защитить его от Блэка, Поттера и прочих... Жертвы подтачивали его силы, капля за каплей, но Лили всякий раз спрашивала, все ли хорошо, и в глазах ее была тревога.

Через какое-то время он начал атаковать ее не обычными заклятьями, а темными, и с удовлетворением отметил, что щит по-прежнему держится.

— Думаю, на сегодня хватит, — сказал он наконец — она выглядела уставшей. — Тебе надо отдохнуть.

Кивнув, Лили положила свою палочку на стол и подошла к Северусу. Встала рядом с ним и принялась рассматривать его лицо — так, словно искала в нем недостатки. Он вспомнил про грязные волосы, и жирную кожу, и свой поганый нос; а потом она нахмурилась и заглянула ему в глаза — дыхание перехватило, и он боялся шевельнуться.

— Что ты делаешь? — спросил Северус.

— Хочу убедиться, что ты и впрямь нормально себя чувствуешь. А не просто так говоришь.

— Я бы не стал "просто говорить". Все и в самом деле хорошо.

Она склонила голову набок и взглянула на него с другого ракурса.

— Скажи какую-нибудь гадость о Джеймсе Поттере.

— Недостаток интеллекта Поттер компенсирует нахальством, самонадеянностью и тупой силой.

Лили отступила на шаг и кивнула:

— Ладно, это и правда в твоем духе.

— Довольна?

Она снова кивнула.

— Хочешь есть? Или, может быть, что-нибудь выпьешь? — Северус знал, что она откажется. И в то же время надеялся, что согласится.

— Бог ты мой — кажется, я и впрямь проголодалась...

Он никак не мог вспомнить, есть ли дома какие-нибудь продукты.

— Подожди, я сейчас.

Северус поспешил на кухню, и Лили увязалась за ним — ну конечно, мог бы и сообразить, что так оно и будет. Она остановилась на пороге и стояла там, пока он шарил по полкам. Нашел коробку с хлопьями "Шугар Чекс", консервы из тунца, остатки еды из индийского ресторанчика неподалеку...

— Давай лучше хлопья, — предложила Лили. — У тебя же есть молоко? — но этот вопрос она задала с улыбкой.

Молоко у него было, и даже не просроченное; он взмахнул палочкой, посылая приказ продуктам и посуде. Лили наблюдала за тем, как молоко льется в тарелку, а Северус наблюдал за ней.

— Извини, — сказал он, но она только рассмеялась.

— Мне нравятся эти хлопья — сто лет их не пробовала, — и с этими словами взяла тарелку из воздуха, уселась за стол и принялась их уплетать.

Поев, она вернулась в гостиную — но остановилась, скрестив на груди руки, и хмуро уставилась на входную дверь.

— Что-то мне не хочется домой, — заявила Лили.

Да хоть вообще никогда не уходи.

— Ну, можешь остаться тут.

Она не ответила, только хмурилась, по-прежнему глядя на дверь.

А потом подошла к дивану — и забралась на него с ногами, повернувшись спиной к подлокотнику. Северус пристроился рядом, и Лили водрузила ноги к нему на колени. Ботинки она сняла, оставшись в одних носках в голубой и желтый цветочек. Ему хотелось к ней прикоснуться, но он не осмелился — опасался ее спугнуть.

— Спасибо, что научил меня этому заклинанию.

— Спасибо, что согласилась ему научиться.

Она повернула к нему голову и улыбнулась. Волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо, а глаза в полумраке комнаты сияли зеленым.

— Помнишь, как ты читал мне сказки из той книжки?

— Что?

— Ну, тогда, в детстве — помнишь? До Хогвартса. Те сказки для маленьких волшебников, я никогда их не слышала и поначалу решила, что ты их сам выдумал...

Воспоминание неслышной тенью выскользнуло вперед, и Северус припомнил, как принес книжку на их обычное место у реки — они лежали рядом на траве, и он читал ей вслух.

— Да... ты еще потом попыталась пересказать мне маггловские сказки...

— Но оказалось, что ты их уже знаешь — проходил в начальных классах, — по лицу ее скользнула улыбка, мечтательная и нежная. — Слушай, а эта книга все еще у тебя? Не почитаешь мне оттуда сказку?

— Э-э... да, должно быть, где-то тут валяется, — он махнул палочкой. — Акцио любимые сказки Лили Эванс.

Она рассмеялась. Через пару мгновений в комнату влетела книга и, подрагивая страницами, опустилась на пол перед Северусом. Он наклонился ее подобрать, положил руку на ногу Лили — и животом почувствовал, как на ней поджались пальчики.

Пролистывая сказку за сказкой, он пытался вспомнить, какая из них была ее любимой. "О трех братьях"? "Зайчиха Шутиха"? Нет, точно не эти.

— Про колдунью, которая прятала сердце в лесу, — подсказала она. — А король потом нашел его по магии, которая от него исходила. Я бы хотела эту.

Северус отчетливо ее вспомнил. Вспомнил, как Лили улыбнулась, когда в конце концов король вернул колдунье ее сердце. Вспомнил, как трава вокруг них с Лили в этот миг покрылась ковром цветов — голубых и желтых...

Он отыскал нужную страницу и принялся читать вслух.