Странная (гет)

Все два дня, что Глория у нас гостила, она пыталась меня успокоить и настроить на позитивный лад, но при этом предупредила о трудностях, что мне предстоят.

— Твое происхождение в Хогвартсе станет проблемой, дорогая, — посетовала она. — Мой свекор вынужден был бежать в Америку только потому, что женился на маглорожденной волшебнице. Ему просто житья не стало в Англии, а те ужасы, что он рассказывал об отношении к маглорожденным в школе, я тебе даже рассказывать не буду. Утешает только одно, что до малого совершеннолетия ты в безопасности, но умоляю тебя, не вздумай оставаться там дольше пятого курса.

— Глория, ты о чем? — удивилась я, подозрительно прищурившись, — мне даже еще письмо не пришло, а ты уже о седьмом курсе речи ведешь. Или это такой задел на будущее, намеки, чтобы я замуж не выскочила и в Англии не осталась?

— Ну, не без этого, — хитро улыбнулась она, — мы столько лет тебя обучали, Лили, жаль такие кадры чужим отдавать. Да я и не скрывала никогда, что патриотка, и за свою страну радею. А что привязалась к тебе как к дочери, ты и так знаешь. Ничего удивительного, что я переживаю за тебя и хочу, чтобы ты к нам вернулась.

Утром я вышла на крыльцо ее проводить.

— И последнее, Лили, — серьезно сказала она, — мне думается, что стоит попросить маму твоего друга стать твоим временным магическим опекуном.

— Зачем? — удивилась я, — у меня же есть ты.

— Понимаешь, — ответила она, — на территории Англии я не могу представлять твои интересы. То есть, если возникнет конфликт и вызовут консула, то я тоже буду присутствовать, но внутренние проблемы решает местная власть. В твоем случае — это директор. Именно он отвечает за тебя перед магическим обществом, пока ты являешься студенткой, если у тебя нет другого опекуна. Конечно, он не сможет выдать тебя замуж или запретить пользоваться твоими деньгами, но не разрешить тебе на каникулах погостить у знакомых, покидать замок или придумать еще какие-нибудь мелкие ограничения вполне в его власти. Ну, а если она не согласится, Бог с ней, прорвемся как-нибудь. Ладно, милая, пока, — Глория обняла меня на прощание, — не переживай так, все у тебя хорошо будет. Помни, Академия тебя ждет, — подмигнула мне. — О, так это и есть тот самый мальчик, твой друг? — неожиданно спросила она, заглядывая мне за плечо.

Я оглянулась и увидела хмурого Снейпа, прожигающего Глорию злым и подозрительным взглядом.

— Да… молодой, да ранний, — глубокомысленно бросила Глория странную фразу, хохотнула и многозначительно хмыкнула.

— Ну ладно, дорогая, мне пора, прощай, — оживилась она, — а ты приглядывай за ней, воинствующий Сирано, — сказала она Севу, — это надо же, как история любит повторяться, — и аппарировала.

— О чем это она? — спросил угрюмый пацан, подходя ко мне. — Кто эта женщина, Лили?

— Это мой магический опекун из Америки, — ответила я, — Глория немного странная, так что не обращай внимания. Лучше скажи, что это ты за моду взял — убегаешь не прощаясь, приходишь не здороваясь.

— Ой, прости, Лили, здравствуй, — смутился пацан. — А это правда, что вы никуда не уезжаете? — с надеждой спросил он, — мне отец сказал.

— Правда, — грустно вздохнула я, — так что придется ехать в этот твой Хогвартс.

— Я так рад, Лили, — разулыбался счастливый Северус, — не грусти, тебе там понравится, уверен. Точно говорю, здорово будет… верь мне, Лили.

— Ладно, поверю, — снизошла я, — а там видно будет. Заходи, соберем корзину для пикника и на наше место пойдем, а то уже неделю там не появлялись…

С другом я поговорила, и через два дня, наконец, впервые пошла к Севу в гости. Эйлин, с которой так боялась встречаться, оказалась высокой, черноволосой и черноглазой женщиной. Очень худощавая и болезненного вида, но взгляд ее был тяжелый и пронзительный, а осанка прямая и гордая.

«Настоящая аристократка», — подумала я, робко присаживаясь на предложенный мне стул.

Несколько минут мы в нарушение всякого этикета откровенно изучали друг друга. Она скользила пронзительным взглядом по моей внешности, а я наблюдала за ее аурой и, надо сказать, увиденное мне не понравилось.

У нее не было магической ауры вокруг тела, как у других магов, и я бы посчитала ее сквибом, если бы магическое ядро не вырабатывало магию. Но, не задерживаясь, она утекала толстым пульсирующим жгутом куда-то в пространство. Что касается человеческой ауры, то она была в ужасном состоянии: рваная, тусклая. Не ошибусь, если предположу, что жить ей осталось недолго, и все дело в знаке проклятья, что, как спрут, завис над ее головой и, погрузив в ауру щупальца, питался ее жизненной силой.

— Так вот ты какая, Лили, — вывел меня из раздумий ее холодный тягучий голос. — Мой сын о тебе все уши прожужжал, а как оказалось, ничего особенного… Так о чем ты хотела поговорить?

— Я бы хотела вас попросить стать мне опекуном на время моего обучения в Хогвартсе, — ответила я, решив проигнорировать ее последние комментарии.

— И зачем бы я стала это делать? — поинтересовалась она, — какая мне от этого польза?

— А что вы хотите? — спросила я, — какая оплата вас устроит?

— Самое лучшее, что ты можешь сделать, это вернуться обратно в свою Америку и не портить людям жизнь, — процедила она, подбавив в голос презрения. — Когда-нибудь ты погубишь моего сына, девчонка…

Я уже хотела возмущенно ответить, но тут Северус принес нам чай, бойко расставил чашки и блюдца с джемом и печеньем. Прежде чем выйти, он бросил на мать просительный взгляд, а меня одарил подбадривающей улыбкой. Было заметно, что ему очень важно, чтобы я и с его мамой, наконец, познакомилась, и он рад наблюдать, как мы сидим и мило беседуем за чашкой чая. Да, вот только разговоры у нас не о погоде.

— Ладно, чего уж там, — вздохнула она, задумчиво смотря в сторону двери, за которой скрылся Северус. — Я согласна, неси договор, подпишу.

— Спасибо, — искренне ответила я, забыв, что хотела наговорить ей колкостей, — вы очень добры, и я рада наконец познакомиться с мамой Северуса, о которой так много слышала.

— Чего не скажешь обо мне, — резко ответила она, неприязненно глянув мне в глаза своими черными ружейными дулами. — Не обольщайся, я делаю это ради сына, а не ради тебя.

Через неделю Глория прислала мне образец договора, а потом его оригинал отправили в Министерство, а копию Глории.

Двадцать третьего июля счастливый Северус прибежал ко мне прямо с утра и показал его — письмо из Хогвартса. А еще через пару дней в наш дом пришла худощавая строгая женщина в немного старомодной одежде и принесла мое письмо. В свою очередь я вручила ей комплект документов на перевод, оплаченные чеки, копию договора с опекуном и запрос на подключение одного из наших каминов к каминной сети, что очень ее удивило. Видимо, ее никто не предупредил, что я иностранка. Сама женщина представилась профессором Макгонагалл и произвела на меня вполне положительное впечатление, несмотря на чопорность, более или менее, присущую всем британцам, и строгость. Было в ней что-то правильное, какая-то цельность, внушающая уважение.

Парой фраз расписав достоинства Хогвартса, она предложила собраться, дабы проводить меня на Косую Аллею за покупками. Никаких документов, ознакомительных брошюрок, фотографий самого Хогвартса — ничего. Никогда еще на моей памяти зачисление в школу не проходило так быстро и упрощенно. Единственное, о чем я попросила, чтобы Северус отправился с нами, так как его мама и по совместительству мой опекун, была нездорова.

Женщина недовольно пожевала губами, но не отказала, уточнив, впрочем, что ждать никого не будет. На что я достала телефон и звякнула Севу под ее удивленный взгляд. Она, наверное, думала, что я за ним побегу. Минут через пятнадцать, я как раз успела переодеться, подоспел запыхавшийся, но счастливый мальчишка. Одернув курточку под ее неодобрительным, строгим взглядом, он несколько умерил свою радость и поутих, но глаза все так же сияли восторгом и предвкушением. Северус постоянно оглядывался на меня и подбадривающе посматривал, словно предлагая разделить с ним его радость. Захватив сумку с пространственными чарами и кошелек, я попрощалась с родителями, а потом мы вышли на улицу и завернули за угол дома, очутившись прямо у калитки на заднем дворе, где проходила проселочная дорога.

Мне было интересно, как мы доберемся до места, но спросить я ничего не успела. Прямо за домом профессор внезапно остановилась, резко выбросила палочку в сторону и не успела я ахнуть, как в сантиметре от моих босоножек с громким хлопком, что был слышен, наверное, в соседнем графстве, остановился старинный потертый трехэтажный автобус.

— Автобус «Ночной Рыцарь», — гордо прокомментировала Макгонагалл, забираясь внутрь, — проезд стоит два сикля, прошу, заходите.

— Я заплачу, Лили, — отозвался Северус, роясь в старинном кошельке, похожем на кисет. — Мама дала мне с собой немного волшебных денег, — пояснил он, отсчитывая монетки и протягивая нужную сумму кондуктору вида странного, словно тот сошел со страниц Диккенса.

Не успела я его поблагодарить, как автобус внезапно сорвался с места, и, не разбирая дороги, мотыляясь во все стороны, помчался по улицам.

Мы с другом все же успели ухватиться за поручни и повисли на них, как флажки на флагштоке, в то время как наша провожатая чинно восседала на сиденье, словно приклеенная, неодобрительно поглядывая на нас. А невозмутимый кондуктор, насвистывая себе под нос, собирал чарами, рассыпанные Севом деньги за проезд. И оба вели себя так, как будто так и надо.

Наконец на каком-то повороте автобус тряхнуло, и подошвы моих босоножек состыковались с полом. Я приняла вертикальное положение, всем телом прижалась к поручню и огляделась, попутно заметив, что мой товарищ сделал то же самое. От увиденного меня разобрал смех, и только из уважения к сединам нашей провожатой я смогла его сдержать, хотя не поручусь, что мое лицо не перекосило от усилий.

Весь автобус был заставлен пустыми, застеленными ко сну кроватями, и, похоже, единственный в этом дурдоме стул находился под седалищем миссис Макгонагалл. Так что весь оставшийся путь я размышляла, зачем в автобусе кровати. До места мы доехали за семь минут, успев пересечь два графства.

Наконец это чудо местного магоавтопрома остановилось, и под громкий окрик «Чаринг-Кросс-Роуд» мы с Севом выпали наружу. После нас степенно выплыла наша провожатая и быстрым, четким шагом направилась на середину улицы, где остановилась возле какого-то сомнительного заведения с тусклыми, давно не мытыми стеклами.

— «Дырявый котел», — отрапортовала женщина, открывая дверь и пропуская нас вперед, — магглы его не видят.

Оглядевшись, я узрела большое темное помещение, заставленное грубо сколоченными массивными столами и табуретами им под стать, а вместо светильников под потолочными балками висели колеса от телег с расставленными по ним низкими свечами.

«Да… не дай боже здесь отобедать», — подумала я, наблюдая за сомнительными личностями, сидящими за дальним столом и пьющими явно не сок.

— Том, нам надо пройти, — обратилась она к высокому, почти лысому старику, чьи огромные сильные ручищи больше подходили лесорубу, чем бармену.

— А, первокурсники, — понятливо кивнул мужчина, приветливо ощеривая в улыбке беззубый рот и отрываясь от протирания бокала грязной тряпкой, — проходите детки, добро пожаловать в волшебный мир.

С этими словами он подошел к дальней незаметной двери и услужливо ее приоткрыл.

С любопытством и предвкушением я шагнула вперед, думая, что это портал, и сейчас я окажусь в магическом квартале. Но моему взору предстал тесный каменный мешок, уставленный огромными воняющими мусорными баками.

— Это такая шутка? — опешила я, — вход в магический мир начинается на помойке?

— Не говорите глупости, — огрызнулась Макгонагалл, — это отвлечение для магглов, если они смогут сюда попасть, а сам вход открывается определенным набором кирпичей, по которым нужно постучать волшебной палочкой, — что она тут же и проделала в одной ей известном порядке, после чего появился проход.

— Косая аллея, — не без гордости сказала она, махнув рукой, а я просто открыла рот от удивления.

Косая Аллея представляла собой узкую извилистую улочку, по обеим сторонам которой располагались лавочки, а в конце возвышалось монументальное здание с колоннами, смотревшееся на общем фоне небоскребом. И все… одна жалкая короткая улочка на всю магическую Англию?

— Это волшебный банк Гринготтс, там вы поменяете свои деньги на волшебные, — объяснила наша провожатая, махнув рукой в сторону высокого здания, и припустила вниз по улице.

— Правда, ведь здесь здорово? — с восторгом спросил Северус, восхищенно пробегая взглядом с одной лавочки на другую, — все такое волшебное.

— Ну, конечно, Сев, я просто потрясена, — ответила, пытаясь натянуть подходящую для этого случая улыбку, хотя сама была в полном шоке, — все, как ты говорил. А теперь побежали, догоним профессора Макгонагалл, а то потеряемся.

И взявшись за руки, мы рванули вперед.

Похоже, гоблины переборщили с защитой. Магический банк был весь опутан магическими плетениями, я чуть не ослепла от их сияния. Сами существа оказались низкими коротышками, чем-то похожими на гремлинов из какого-то старого американского фильма, только эти были более свирепыми. По их внешнему виду этого было незаметно, но ощущение опасности, исходившее от коротышек, не оставляло в том никакого сомнения. Аура у них отличалась от ауры магов и обычных людей — она была фиолетовая и очень плотная, через нее ничего было не разглядеть.

Из банка я вышла обладательницей ста галлеонов, а не двухсот, как советовала профессор Макгонагалл — обменный курс был просто драконовским — один к семи, и я решила купить только необходимое, а остальное заказать по почте, Сев, кстати, со мной согласился. Так что мы быстро пробежались по списку и отоварились в ближайших лавочках.

Пока Северус наслаждался покупками, я не переставала удивляться. Все вокруг напоминало тематическую деревеньку — декорацию для туристов, где ряженные в костюмы прошлых лет продавцы толкали простакам сувениры. Как-то все это выглядело слишком нарочито, словно бы не по-настоящему. Явной грязи нигде не наблюдалось, хотя первое время я с опаской ходила по мощеной булыжником улице, опасаясь, что сверху из окон могут окатить помоями. Повсюду виднелись признаки запустения. Но особенно меня поразила лавка, где продавались палочки. Такой пылищи я никогда в жизни не видела.

— Это мистер Олливандер, — представила нам Макгонагалл древнего старика с поразительно ясными глазами, который неожиданно выполз из-за стеллажа, — у него вы приобретете ваши первые палочки.

— Да, наша семья изготавливает волшебные палочки с 382 года до н. э., — похвастался мастер, гипнотизируя нас своим потусторонним взглядом. «Ага, — усмехнулась я про себя, — похоже, с той поры здесь и не убирались». Потом нас обмеряли летающие метры, и после многих, не связанных друг с другом вопросов, счастливый Северус получил свою первую палочку, а затем пришла и моя очередь. Ощущения были волнительные… Наверное, на сегодняшний день это была самая ценная и нужная покупка из всех.

Обратно к моему дому мы аппарировали, и честно говоря, лучше бы мы вновь проехали на автобусе. Наша провожатая почти сразу же откланялась, оставив нас на пороге, а мы зашли в дом, пообедали, разгрузили покупки и заказали все недостающее по списку. Счастливый Сев побежал домой, а я позвонила Глории, после чего мою истерику успокаивали всей семьей — они не могли понять причину моего гомерического хохота, вперемешку со слезами. После того, как я выплеснула свои чувства, то прямо в гостиной и уснула. Это был поистине долгий, полный событий день.