Странная (гет)

Когда мы покинули поезд, на улице уже совсем стемнело. Полутемный перрон освещал лишь ровный, приглушенный свет из окон состава, который чуть разбавлял пространство сумерек, да вдали, видимо, у края платформы, на высоких столбах горела пара факелов.

Взрослых и учеников постарше не наблюдалось, вероятно, они ушли раньше, и только растерянные младшекурсники испуганно жались друг к другу и старались держаться ближе к поезду и тусклому свету. Моя надежда на то, что в отличие от остальной магической Британии, в Хогвартсе я найду хоть какое-то подобие порядка, завяла, не успев расцвести.

Северус хоть и робел, но храбрился и даже придерживал за руку, чтобы в этой толчее и неразберихе меня не потерять.

— Первокурсники, — раздался зычный голос, и в проеме между факелами появился силуэт мужчины, — все идите сюда.

Враз оживившиеся дети сорвались с места, и, толкаясь, ринулись под спасительное крыло взрослого, в данный момент казавшегося им единственным оплотом надежности.

— Меня зовут Рональд Даркли, — важно представился довольно пожилой мужчина. — Я ключник — привратник Хогвартса, — не без гордости добавил он, снимая со столба один из факелов, — и мне поручено доставить вас в школу. Следуйте за мной.

После чего молча развернулся и пошел в ночь.

Мы с Севом шли в конце импровизированной колонны одними из последних. Правда мой друг поначалу рвался вперед, но я его отговорила, сказав, что лодки без нас все равно не уплывут, а вот переломать ноги в этой темноте можно запросто. Что подтверждали нередкие вскрики и шум падения, раздававшиеся впереди нас. Так что мы не торопясь передвигались, тщательно нащупывая тропинку, а потом позади нас откуда-то появился еще один мужчина с факелом, огромный, как гора. Он замыкал колонну, словно маяк, освещая нам путь, так что до берега мы дошли уже вполне комфортно.

Нас рассадили в маленькие симпатичные лодочки по четыре человека, и небольшая флотилия бесшумно заскользила по черной воде озера.

Когда за поворотом показался величественный замок, все восхищенно ахнули, а я нервно сглотнула. Именно так себе и представляла замок Синей Бороды, только поменьше размером, конечно. Нет, он смотрелся очень даже эффектно и колоритно, но, как и все прочее в магическом мире, казался ненастоящим, словно декорацией к историческому фильму, а не детской школой, в которой постоянно живут. Но я решила не паниковать и посмотреть, каким замок окажется изнутри.

Проплыв через длинную пещеру, лодочки пристали к берегу, вернее, к широким каменным ступеням, уходящим прямо в воду. Пожалуй, это место понравилось мне больше всего из того, что мне довелось увидеть. Здесь было очень светло, а у ног с тихим шелестом плескалась вода… Но оглядеться как следует нам не дали. Торопливо построили в колонну и без промедления повели вверх по лестнице, которая заканчивалась широкой площадкой и массивной дверью огромных размеров. Наш провожатый пристроил факел в крепление на стене и громко и требовательно постучал. После третьего удара дверь распахнулась, и на пороге возникла миссис Макгонагалл собственной персоной.

— Профессор, я привел первокурсников, — почтительно доложил мужчина, склонившись в полупоклоне.

— Прекрасно, мистер Даркли, я их забираю, — чопорно ответила та, — можете быть свободны.

— Сейчас я отведу вас в зал, где начнется распределение, — сказала она после того, как наш сопровождающий ушел, а взволнованные дети под ее строгим взглядом притихли. — Постройтесь парами и постарайтесь вести себя тихо.

Все послушно разбились на пары и построились. Оглядев нашу колонну придирчивым взглядом, женщина, коротко кивнув, вышла, и все чинно последовали за ней.

Она привела нас в огромный зал, где вместо потолка, казалось, было ночное звездное небо. Прямо в воздухе над головами парили зажженные свечи, а стены украшали гобелены и факелы. Пройдя мимо стола преподавателей справа от нас и развернувшись лицом к залу, мы оказались напротив четырех длинных столов, за которыми сидели дети всех возрастов. При виде нас они оживились и загалдели, в своих черных одеяниях став похожими на стаю грачей, шумно хлопающих крыльями. Но тут худой и высокий пожилой мужчина неопрятного вида вынес табурет и странный колпак, видимо, ту самую Распределяющую шляпу, о которой рассказывала Эйлин, и все затихли.

Шляпа спела довольно занимательную песню, правда, временами фальшивя, но сам смысл сказанного очень точно отражал, по каким критериям происходит отбор. Макгонагалл достала длинный свиток и распределение началось…

Когда меня не вызвали после Эльзы Эрингтон, я удивилась и немного расстроилась. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы Сев попал на Слизерин, и я надеялась, что, увидев меня на Когтевране, он примет решение присоединиться ко мне. Но, слава Богу, обошлось, и мой друг все же занял свое место за столом Воронов и, нетерпеливо поглядывая, стал ожидать меня. Наконец прозвучало мое имя, и на голову опустилась шляпа, закрыв мне обзор.

— Так-так… что тут у нас… — неожиданно раздалось у меня в голове. — Да не бойся ты, никакая я не одержимая, придумаешь тоже. Просто артефакт, наделенный искусственным сознанием… И мыслей я тоже не читаю. Просто сравниваю свойства характера по образам в твоей голове с матрицей основателей. С кем из них больше точек совпадет, туда и отправлю. Так, Слизерин, — точно нет… Для Барсуков ты не такая открытая, себе на уме. Для Воронов — не такая зацикленная на знаниях. Да… не лучший выбор, конечно, но учитывая твою особенность всем помогать, — Гриффиндор!

Я растерянно поднялась с табурета и, стараясь не смотреть на расстроенного друга, прошла к нужному столу. Как и других до меня, Гриффиндорский стол встретил овациями и поздравлениями, а какой-то пацан охотно подвинулся, уступая место.

Хандрила я недолго, и как раз к окончанию директорской речи уже пришла в себя. Главное, Северус к Змеям не попал, а что мы с ним на разных факультетах, так даже лучше. Он теперь друзей себе найдет, новые увлечения, да и я без его контроля обязательно с кем-нибудь познакомлюсь. Так что, приободрившись и вернув себе хорошее настроение, я, приветливо улыбаясь, со всеми перезнакомилась. Кстати, пацан, который мне место уступил, оказался тем самым хулиганом из поезда, что меня толкнул. Сириус Блэк. А его друга-юмориста звали Джеймс Поттер. После молчаливого Северуса их веселая непрекращающаяся болтовня и копошение немного раздражали. Они просто не могли усидеть на месте, постоянно толкая и пихая друг друга, втягивая в свои разговоры и обсуждения всех вокруг. В общем, если бы у хаоса было человеческое имя, его бы точно звали Джеймс и Сириус.

Наконец директор хлопнул в ладоши, и на столах появились кубки, тарелки и блюда полные разнообразных кушаний. Все восторженно вскрикнули и накинулись на еду.

Последовав примеру остальных, я положила себе на тарелку немного салата и отбивную, а мой немного стеснительный сосед справа, Ремус Люпин, любезно налил в кубок сок из кувшина мне и своей соседке Кэтрин. Я на минуту прикрыла глаза, сосредоточилась и про себя произнесла короткую благодарственную молитву творцу за его дары. Когда я их открыла, то увидела, что моя тарелка пуста. Сначала я подумала на проделки Джеймса, но тот наворачивал на пару с Блэком жареную курицу и, вроде бы, не обращал на меня внимания. Тогда я положила себе кусочек мясной запеканки и снова произнесла молитву, но уже не закрывая глаз и внимательно наблюдая за тарелкой. Стоило мне сказать «Аминь», как еда с тарелки снова исчезла как по волшебству. Я, в целях эксперимента, еще несколько раз повторяла свои попытки, но результат оказывался всегда одинаковым.

«Наверное, это пища мне не полезна или вредна, — подумала я. — Конечно, ничего подобного со мной раньше не происходило, но я нахожусь в школе волшебства, стоящей на источнике неопределенной природы. Может, моя молитва обрела материальность именно поэтому. Например, как тьма становится виднее при свете горящей свечи? Чем она гуще, тем пламя свечи ярче и материальнее. В любом случае ничего есть я сегодня не стану, пока во всем не разберусь». Потому я просто стала разглядывать людей в Большом зале — может, я не одна такая.

Когда основные блюда исчезли, и появились подносы с десертами, мне в голову пришла идея. Проведя проверку еще раз и убедившись, что с десертами тоже не сработало, я благословила всю еду на столе…

Когда со стола Гриффиндора внезапно исчез весь десерт, одногруппники возмущенно взвыли, но тут со столов и других факультетов пропала еда, — видимо, ужин закончился. Директор встал с места, и по его знаку все присутствующие затянули гимн школы под его одобряющее кивание и улыбки. Он даже прослезился от умиления, после чего старшие разошлись, а старосты построили первокурсников и повели их в гостиные факультетов. Послав расстроенному Севу на прощание печальную улыбку, я пошла вслед за всеми, но меня почти у самой башни перехватила Макгонагалл и отвела к директору, а сама села в сторонке и притворилась, будто ее нет.

Дамблдор мне не понравился с первого взгляда, несмотря на его участливый и благостный вид. Его облик излучал мудрость и доброжелательность. Он приветливо и ласково улыбался, вот только холодные и проницательные глаза, так похожие на глаза бабушки Ульяны, не оставляли сомнений в том, что он далеко не тот, кем кажется. Если бы можно было обозначить его суть одним словом, я бы сказала — «Ложь». Хотя, правду сказать, не доведись мне в прошлой жизни столкнуться с тьмой в лице моей родственницы, я бы не смогла в нем это углядеть — он вызывал доверие и с первого взгляда располагал к себе людей.

— Мисс Эванс, вы, верно, догадываетесь, почему я вас пригласил, — спросил он, когда мы обменялись положенными приветствиями и расселись.

— Не имею понятия, сэр, — спокойно ответила я, — но рада, что вы сами меня позвали. Мне необходимо с вами поговорить, и я уже сама хотела попросить старосту проводить к вам.

— Хорошо, — добродушно кивнул директор, — сразу после того, как узнаю все, что хотел, я тебя выслушаю. Лили… ты же позволишь так себя называть… Мне бы хотелось узнать, что за колдовство ты использовала, чтобы лишить твоих товарищей сладостей? Не кажется ли тебе, что это плохой поступок. Ведь вам предстоит вместе учиться много лет… Тебе должно быть очень стыдно, — мягко пожурил меня старец. — Я не видел, чтобы ты пользовалась палочкой, потому хочу знать, как ты это устроила, иначе мне придется рассказать обо всем старостам и наказать им следить за тобой. Мне неприятно прибегать к подобным мерам, но я не могу оставить этот инцидент без внимания и допустить, чтобы ты и дальше шалила подобным образом, — добавил он, подпустив в голос серьезности.

«Да… вот это профессионал, — искренне восхитилась я. — Сначала надавил на совесть, вызвал чувство вины, а потом намекнул на шантаж, — все это с ласковой и понимающей улыбкой на лице. Нужно держаться от него подальше».

— Я ничего не делала и тем более не колдовала, — ответила я, прямо глядя ему в глаза. — Просто по обычаю, в молитве, благословила пищу, вот и все.

— Могу я услышать ее текст? — удивленно спросил он.

— Пожалуйста, — пожала плечами. — «Великий Создатель! Благодарю тебя за все дары и милости, что ты щедрой рукой мне посылаешь. Благослови эту пищу, чтобы она пошла на пользу моей душе и телу».

— Действительно, — удивился директор, — на первый взгляд, ничего особенного.

— Может вам следует спросить повара, сэр, — предложила я, — вдруг он туда что-то добавил вредное.

— Этого не может быть, — вынырнул из задумчивости директор, — но это легко проверить. — Минси, — произнес он.

В ответ раздался хлопок, и в комнате возникло странное существо. Оно выглядело словно карикатура на человека, как нарисованный шарж. Голова, уши, рот, ступни, ладони и глаза непропорционально большие, а хилое тельце как у маленького ребенка: тонкие ножки-ручки и низкий рост.

— Директор звал Минси? — писклявым тонким голосом заголосило существо, кланяясь. — Что Минси может сделать для директора?

Но не успел Дамблдор ему ответить, как существо увидело меня. Оно скривило рот, обнажив два ряда острых, как шило, желтоватых зубов и зашипело. Вокруг меня образовался прозрачный сияющий щит, и отделилась энергия, которая, волной пройдя по комнате, сшибла человечка с ног, не затронув людей.

— Что тут происходит? Мисс Эванс, объяснитесь, — грозно потребовал директор, вскочив с места с палочкой наперевес.

— Я ничего не делала, — закричала я, находясь на грани истерики от страха.

Директор, видимо, хотел что-то возразить, как существо очнулось и плавно поднялось на ноги. Облик его поплыл, и вскоре перед нами предстало нечто…

Оно выглядело как черный туман, принявший немного размытые контуры человеческого тела, только ростом с карлика. Лица у существа не было… Вернее, из-за постоянно движущегося марева, окружавшего его, разглядеть что-либо было нельзя. На месте глаз у него завихрялось пламя, яркими пятнами оттеняя тьму его тела.

— Ты не можешь нас изгнать, Светлая, — сказало существо без всякого писка, голосом, от которого у меня побежали по телу мурашки, и даже Дамблдор застыл в напряжении, скинув с себя личину доброго дедушки.

— Закон не был нарушен. Мы работаем по контракту, — добавило нечто, и на его руках и ногах проявились цепи, словно бы сделанные из света. В районе лба, солнечного сплетения и живота показались будто бы красные рваные раны или язвы.

— Печати не сорваны, — добавило существо. — Оставь нас до суда…

— Я не собираюсь вас никуда изгонять, — истерично выкрикнула я, — у меня нет таких полномочий. Просто держитесь от меня подальше, кем бы вы ни были.

— Услышано и принято, — ответило нечто и исчезло.

— Что это было, Лили, — растерянно спросил директор, когда мы без сил упали в кресла, — что это за существо.

— Вы спрашиваете об этом меня? — возмутилась я. — Сэр, я еще и суток в школе не провела, откуда мне знать, кого вы наняли на работу.

— Но ведь оно говорило с тобой, а ты ему отвечала, — привел довод директор.

— Это был бес, — отмерла побледневшая Макгонагалл. — Мой отец рассказывал мне о них.

— Но ведь домовиков создали Основатели, разве нет? — спросил мужчина.

— Ровена, если верить хронике, была демонологом, могла и призвать темные сущности, а Пенелопа как химеролог, дать им плоть в обмен на служение, — возразила женщина.

— Лили, — серьезно сказал директор, — вынужден попросить тебя молчать обо всем, что здесь произошло, пока мы не разберемся.

— Да что вы, — ответила не без издевки, — а я как раз хотела поведать обо всем старостам, чтобы приглядывали за мной, пока эти существа меня не прикончили по-тихому.

— Тебе нечего бояться, — ответил Дамблдор. — Ты же слышала, что он сказал — они к тебе не приблизятся. Но тут возникла одна проблема… Они не будут тебе служить. Мистеру Филчу пришлось самому принести твой сундук. Скажи, в нем есть что-нибудь запрещенное?

— Я не разбираюсь в этом вопросе, — устало ответила я, — но если миссис Макгонагалл права, то у меня с собой дорожная складная икона, святая вода и пара книг Игнатия Брянчанинова.

— Это книги содержат информацию о том, как изгнать демона? — полюбопытствовал он.

— Нет, просто духовные книги.

— Предлагаю поступить так, — сказал директор, подумав. — Как студентке по обмену, я выделю тебе отдельную комнату. Убирать ее можно поручить мистеру Филчу. Еду для тебя школа будет заказывать в Хогсмиде.

— Я могу и сама готовить и убирать, — предложила я, — зачем людей напрягать.

— Я разрешаю тебе убирать твою комнату самой, но не могу позволить тебе готовить. Ты должна выходить со всеми в Большой зал или станешь изгоем, девочка моя, — назидательно добавил он. В его рассуждениях было здравое зерно, и я согласилась.

— Девочка устала и наверняка хочет спать, — вмешалась профессор Макгонагалл, — я отведу мисс Эванс в ее комнату.

Она провела меня в башню. Мы прошли через пустую гостиную и поднялись по лестнице на самый верх, где на площадке была только одна дверь, на которой было написано мое имя.

— Это ваша комната, мисс Эванс, — сказала декан. — Располагайтесь и отдыхайте. Не забудьте спуститься вниз завтра, за полчаса до завтрака, я проведу инструктаж о правилах поведения на факультете. Доброй ночи.

С этими словами она развернулась и стала спускаться по лестнице, даже не зайдя в комнату.

Моя личная комнатка оказалась небольшим помещением, главным достоинством которой была примыкающая к ней ванная комната. В самой комнате, кроме кровати и небольшого стола возле окна, ничего не было.

Глаза слипались, но я усилием воли взяла себя в руки, и через полчаса махания палочкой, мое новое жилище было готово к проживанию. Выудив из закромов пару пирожков и запив их соком, я достала переговорное зеркало и, несмотря на позднее время, поговорила с Глорией.

— Милая, — ответила она, выслушав мою историю, — я пока ничего не могу тебе сказать, это не мой профиль. Но я поспрашиваю компетентных людей и дам тебе ответ в самое ближайшее время. Пока только могу сказать, что тебе ничего не грозит, а то, что у тебя теперь будет своя комната — это здорово, ты не представляешь, каково это жить в общежитии. Не грусти и если что, связывайся со мной в любое время суток. Помни, я за тебя отвечаю.

Какое-то время, лежа в кровати, я размышляла о сегодняшних событиях, но потом усталость взяла свое, и я уснула. Это был долгий и насыщенный событиями день.