Шиворот-навыворот (гет)

Им продолжало везти. В том смысле, что покинуть Лондон удалось незамеченными.

Чтобы не рисковать привлечь внимание обилием левитируемого багажа, Гарри предложил воспользоваться такси, заслужив к неудовольствию Паркинсон ещё один одобрительный кивок от её матери. На следующей параллельной улочке нашлась автобусная остановка, и миссис Паркинсон уселась там возле пожитков, которые подносила Тонкс максимальными порциями, которые можно было завернуть в мантию-невидимку. Три раза сходила. Потом она, как бы невзначай придержав входную дверь чуть дольше необходимого, выпустила Гарри с Паркинсон, — тоже под мантией, — а последним пошёл Сириус. Тонкс опять сменила внешность и отправилась обратно на Гриммо, — держать оборону, — на прощание со всеми, даже с миссис Паркинсон, тепло обнявшись, а Гарри с Паркинсон перед тем поцеловав в щёку, тихонько обменявшись с последней ещё несколькими фразами, которые Гарри расслышать не удалось несмотря на все усилия. Эта змея точно переманила Тонкс на свою сторону!

Остановившийся водитель кэба, поглядев на багаж, по рации вызвал ещё двоих товарищей, даже не убедившись заранее, что у клиентов достаточно денег, чтобы расплатиться. Пока ехали пять кварталов до места, у Гарри несколько раз возникало ощущение, что ошарашенная Паркинсон вот-вот начнёт царапаться и кусаться, словно брошенная в воду кошка, и ему пришлось, проклиная всё на свете, держать её за руки. У вокзала тот же водитель нашёл носильщика с большой телегой, в которую поклажа легко влезла и даже место осталось. Хлопоты по расчёту с таксистами и носильщиком, покупке билетов и пристраиванию багажа негласно возложили на Гарри, как на эксперта по маггловскому миру. Усмехнувшись, он подумал, что очевидно, по-маггловски читать и говорить умел лишь он один. Обливиэйт, конечно, на таксистов накладывал один из взрослых, то есть на этот раз Сириус. Опять же — для Обливиэйта не нужно быть знатоком маггловского английского.

Поезда отходили каждые двадцать минут. Паркинсон опять проголодалась, и, не говоря ни слова, принялась несчастными голодными глазами сверлить Гарри, у которого случайно и деньги тоже все оказались. Извинившись перед миссис Паркинсон и Сириусом, он пошёл в сторону ларька с выпечкой точно зная, что Паркинсон следует за ним, как собачка. Мопс. Может, даже радостно виляет обрубленным хвостиком в предвкушении сахарной косточки. Она набрала себе сэндвичей, он заплатил, и так же молча вернулись обратно.

— Вырвалась на свободу, — тоненько хихикнула миссис Паркинсон, и Гарри нахмурился — голос был очень похож на дочь…

Может, она и не совсем приёмная? И когда вырастет…

“Достанется же кому-то такая дура!” — злорадно подумал он.

В купе миссис Паркинсон и Сириус уселись вместе и всю дорогу что-то тихо обсуждали. Взрослые не выглядели озабоченными или испуганными — скорее, немного уставшими от нежданных перемен. Тем не менее шутить никто из них не пытался — Гарри видел, что лица были спокойными и сосредоточенными, но улыбок заметно не было. Может, они составляли планы на ближайшее будущее, может, Сириус рассказывал про свои злоключения, про гибель родителей Гарри, Азкабан, побег и последние два года на воле, может, миссис Паркинсон посвятила его в подробности своей жизни…

Паркинсон не трогала его — она прилипла к окошку, словно пытаясь что-то разглядеть в пробегающей мимо темноте.

— Ничего же не видно, — буркнул Гарри, расслабленно откинувшись в своём кресле..

Она сначала бросила на него быстрый взгляд, словно отмахнувшись, а потом тоже положила голову на спинку так, что её — его! — лицо оказалось совсем близко. Настолько близко, что Гарри стало тесно, и он с трудом удержался от того, чтобы не пересесть подальше. Так близко к себе он мог подпустить только двух человек на всём белом свете.

— Знаешь, это даже как-то символично, — тихо произнесла Паркинсон. — Будто моя прежняя жизнь уносится куда-то в темноте, а я даже не знаю, что именно унеслось, что я потеряла.

— Ничего ты не потеряла, — пожал он плечами. — Сама подумай. Друзья? Подруги?

— Ну например, — нахмурилась она. — Друзья и подруги. Как меня теперь примут обратно? В таком-то виде?

— Я думаю, что, к примеру, Гермионе всё равно, парень я или девушка, — сказал Гарри. — И мне всё равно, кто она…

— А со стороны выглядит, будто вы — парочка, — слабо улыбнулась она.

— Со стороны выглядит, будто вы с Малфоем давно делаете это, — немедленно откликнулся он.

— Делаем что? — возмутилась Паркинсон. — Встречаемся, что ли?

Гарри внезапно устыдился своих слов, которых она, очевидно, даже понять не смогла. Казалось бы — двадцатый век уже на исходе, а она такая… старомодная, что ли? Хотя история с “Фалломорфусом” должна было достаточно ему сказать. Надо же — с одной стороны, она же такая… Оторва — вот правильное слово. …А с другой стороны, корчит из себя наивную дурочку. Но ведь даже не корчит — она такая и есть… дура… наивная… Доверилась Малфою, а тот её на посмешище выставил!

— А вы — нет? — осторожно спросил Гарри. — Не встречаетесь?

— Конечно, нет, тупица, — усмехнулась она. — Вот ещё — встречаться с Драко! Он же такой… нытик. Фу, как девчонка! И за папочку своего всё время прячется. Я с ним просто дружу, вот и всё. Как с девчонкой, понимаешь?

Как раз это Гарри понять мог. Если относиться к Малфою, как к девчонке, то вполне можно было бы его терпеть. Может, так и стоит делать?

— А Булстрод? А остальные? — спросил он. — Как там ваших девчонок зовут… Я даже не знаю...

— Та, что поменьше, это Лили Мун, — откликнулась Паркинсон. — Голубоглазая шатенка — Трейси Девис. А с Дафной Гринграсс ты сегодня даже лизался!

— Фу, дура! — нахмурился он. — Вот мне теперь с Дафной точно не светит!

— Не светит, — согласилась Паркинсон и злорадно добавила: — Зато мне… Спорим, что даже будучи Гарри Поттером, я её смогу в первый же вечер пригласить на свидание?

Она отвернулась, глядя в потолок, а у Гарри появилось какое-то неприятное чувство… Словно он только что потерял что-то навсегда… безвозвратно. Словно у него отобрали что-то очень ценное… и уже не вернуть. Ему даже захотелось сделать больно этой злобной твари, которая так спокойно ему только что объяснила, что легко может получить то, чему у него никогда не бывать.

— Мне было весело, Поттер, — почти прошептала она, не поворачивая головы. — Мне было хорошо в Хогвартсе. Были друзья, были мелкие радости жизни — вроде шалостей над вами, калеками! И всё, что мне осталось теперь, после сегодняшней ночи — это гриффиндорский тупица и зануда, который занял моё тело, и лицо которого я каждый раз вынуждена видеть в зеркале. Сплошное уныние и никакого веселья…

Ему стоило бы оскорбиться, но отчего-то не хотелось. Она была права — теперь она заперта в своей клетке, как и он — в своей. Ему нравится девушка, которой нравятся мальчики, а Паркинсон… Чёрт его знает, кто ей нравится, но и для неё теперь это всё вдруг стало недостижимо.

— Зато мне скучать не приходилось, знаешь ли, — потянулся он. — Но весело не было, нет. Напротив. Особенно не было весело, когда я в прошлом году притащил через портал труп Седрика. Знаешь, жив человек вот только что — а ещё через секунду он уже просто предмет, кожаный мешок, в котором нет души… Лишь выглядящий, как человек, а на самом деле. Нет, Паркинсон, хуже мне не будет…

— Дафны у тебя тоже не будет! — с жестокой усмешкой откликнулась она. — Обойдёшься, Поттер, жалеть я тебя не собираюсь…

— Так и я тебя не утешал, — поднял он брови. — Хотелось просто напомнить, что ты не пуп земли.

— Это только ты так думаешь, — оскалилась она в ответ. — Если не веришь, спроси маму, она тебе всё разъяснит, как есть.

Она закрыла глаза и притворилась, что спит. Это хорошо, когда у тебя есть мама, вселенная которой, что бы ни произошло, всегда будет вращаться вокруг тебя. Гарри такая роскошь была недоступна.

Поезд почти бесшумно нёсся на север, изредка постукивая колёсами. Собственно, и дороги-то было… На станции Пикадилли в Манчестере история с такси повторилась, но только в обратной последовательности — сначала грузчик, а потом уже извозчик. Единственное различие состояло в том, что среди привокзальных такси нашёлся микроавтобус с вместительным багажным отсеком, и на этот раз обошлось без кавалькады маггловских повозок. Вывезя их практически в чистое поле, таксист выгрузил их вместе с багажом, после оплаты поездки получил свой Обливиэйт и уехал просветлённый.

Миссис Паркинсон зажгла Люмос, а Сириус, достав из багажа две метлы для Гарри и Паркинсон, поднял в воздух остальное и пошёл вслед за хозяйкой. Паркинсон осторожно полетела рядом с ними, а Гарри сразу взмыл в вышину, поднимаясь почти вертикально, пока колючий ветер не начал пробираться под одежду. Вдоволь накружившись в воздухе, он полетел обратно к огоньку, и в этот момент ему показалось, что его кто-то зовёт.

— …оттер! …оттер! — доносилось до него сквозь свистящий в ушах ветер.

Он остановился и прислушался. Действительно, кто-то зовёт. Зовёт, причём его голосом, но уже с проступающими визгливыми нотками. Определив направление, осторожно двинулся, проверяя при этом, становится ли звук громче. Зажёг Люмос, чтобы Паркинсон было его виднее.

— Поттер! — наконец раздалось совсем рядом, и он увидел в нескольких метрах от себя Паркинсон, которая, вцепившись в метлу и только что её не обнимая, медленно дрейфовала, подгоняемая почти неслышным ветерком.

— Паркинсон? — спросил он. — Это ты, что ли тут орёшь?

— А я тут вишу! — безрадостно сообщила она. — Чертовщина какая-то!

— В метле бензин кончился? — с видом знатока предположил Гарри.

— Нет, бензина выше крыши, — возразила она. — А что такое бензин? Нет, мне просто лететь никуда не хочется!

— Ты высоты боишься или скорости? — поинтересовался он.

— Тут так сразу не выберешь, — покачала головой Паркинсон, вместе с головой качнулась сама и ещё крепче вцепилась в метлу. — Нужно хорошенько подумать!

— Ну ты думай… — предложил он, разворачивая метлу.

— Стой! — шёпотом крикнула она. Её опять качнуло, и она буквально обняла древко. — Не бросай меня!

— Не бросать? — переспросил Гарри. Она помотала головой. — И что мне за это будет?

— Свои люди, сочтёмся, — пробормотала она. — Да и вообще…

Выглядела она по-настоящему комично. Конечно, пятьдесят метров до земли — это приличная высота, но ведь нужно же ещё умудриться при этом с метлы свалиться! А самый верный способ свалиться с метлы — это вот так на ней лежать.

— Давай сделаем так, — сжалился он. — Когда мы вернёмся в свои тела, ты мне поможешь добиться свидания с Дафной.

— Ты с дуба рухнул! — возмутилась она.

— Про себя такого не помню, а вот ты уже готова к радостной встрече с землёй, — возразил он, снова делая вид, что улетает.

— Чёрт с тобой. Одно свидание без гарантий поцелуев или продолжения встреч, — быстро произнесла Паркинсон. — Да и то, если ты захочешь…

— Думаешь, я могу не захотеть? — удивился он.

— Может, ты к тому моменту настолько девчонкой станешь, что тебе парни будут нравиться! — выпалила она, не удержавшись.

— Так, я пошёл, — пожал плечами Гарри, разворачиваясь.

— Стой, я не со зла! — воскликнула она. — Вернись!

— Нет, это ты по доброте душевной! — усмехнулся он. — Обещай!

— Обещаю, — согласилась Паркинсон. — Я сделаю всё, чтобы Дафна согласилась на романтическое свидание с тобой, если…

— Когда! — поправил он.

— Когда, — согласилась она, — ты вернёшься в своё тело.

Это было неплохо. Может, и от этой дуры окажется какая-то польза!

— Держись за меня одной рукой, — предложил он, пристраиваясь рядом. — Одной, дура!

Она послушно вцепилась в его плечо, с облегчением выдохнув. Гарри взялся за черенок её метлы, немного наклоняя вниз, к земле, чтобы снижаться по пологой траектории.

— А что ты вообще тут делаешь, раз высоты боишься? — поинтересовался он.

— Ты не поверишь — соскучилась! — сквозь зубы процедила Паркинсон.