Ближе некуда (гет)

На другой день Гермиона с самого утра ломала голову, как ей дальше себя вести на патруле. Очевидно же, что между ними что-то было, и пусть прямой какой-то близостью это не назвать, но все же интимным моментом вполне можно было. Она была сбита с толку именно тем, как все закончилось, потому что поверить в то, что Драко решит поглумиться над ней, было не так уж сложно. Особенно после всего, что он уже сделал с ее репутацией. Он сделал, ага. В любом случае она верила, что вчерашняя сцена была ошибкой, спутанными картами, поэтому решила, что не станет призывать его к ответу и что-либо спрашивать. Момент был неловкий и выяснять что-либо она была совершенно не готова.

Поток мыслей прервал шум из коридора. Гермиона вышла на звук, потому что узнала голоса. Это были Невилл и Теодор, предмет их спора был ясен без особых разбирательств.

― Сколько можно держать ее там? ― голос Теодора был нервным, он давил на этическую сторону вопроса. ― Уже почти 3 недели тело чистокровного волшебника не предано земле! Где это видано?!

― Перестань истерить, Нотт, ― отмахивался Невилл. ― Расследование идет, к тому же твой клиент подозреваемый. Как я могу разрешить потенциальное сокрытие улик?

― Ты сам себя слышишь? ― негодовал Теодор. ― Это не только просьба Драко, но и семьи Астории. Или у тебя вся магическая Британия под подозрением?

― Разговор окончен, ― строго сказал Невилл. ― Я просьбу твою отклоняю.

― Какой же ты придурок! ― воскликнул Нотт. ― Как же ты можешь раскрыть дело, если даже не видишь то, что у тебя под носом?!

― О чем ты? ― спросил Невилл, нахмурившись.

― Ни о чем, ― махнул рукой горе-адвокат и зашагал прочь по коридору, не обратив внимания на то, что в паре шагов стояла Гермиона и тоже слышала разговор.

Едва Нотт скрылся за поворотом, Гермиона подошла к Невиллу. Тот устало потирал лоб, хотя на часах было всего около 11.

― Что случилось? ― спросила она, чтобы завязать беседу. Благодаря тому, что накануне она уже подслушала один разговор, то теперь понимала, зачем приходил Теодор.

― Нотт и, разумеется, Малфой просят выдать тело для захоронения, ― рассказал он и посмотрел на Гермиону.

― А ты против? ― продолжала спрашивать она.

― Конечно, ― ответил он. ― Следствие еще идет, Малфой может быть убийцей, а мы отдадим ему тело жены. Не самый лучший план.

― План может и не лучший, Невилл, ― мягко проговорила девушка. ― Но все исследования по телу завершены уже давно, из Мунго все отчеты получены, а за последние 10 дней не было направлено ни одного дополнительного запроса. Стало быть, вопросов нет. Тогда к чему держать ее, не выдавая семье?

― Семье? ― переспросил Невилл, смотря на Гермиону с недоверием. ― Ты забыла, что один из членов семьи был найден около ее тела?.. Гарри, можно на минутку!

Гермиона резко обернулась, к ним шел Гарри. Очевидно, Невилл позвал его, чтобы скорее закончить спор. Поттер подошел и кивнул обоим.

― В чем дело? ― спросил он, коротко посмотрев на Гермиону.

― Сейчас приходил Нотт, требовал выдать им тело для захоронения, я отказал, ― на одном дыхании сообщил Невилл. ― Следствие еще идет, мало ли что, да и не доверяю я Малфою.

― А причем тут доверие и похороны человека? ― спросила Гермиона. Гарри снова на нее посмотрел.

― Я думаю, что пока у нас нет гарантии, что Драко не убивал, мы не можем давать добро на такое, ― гнул свое Невилл.

― А если следствие будет идти еще несколько месяцев? ― спросила Гермиона, не веря тому, насколько ее друг твердолобый.

― Значит похороны придется отложить, ― прозвучало так легко, словно он не понимает, что речь идет о том, что тело погибшей должно обрести покой, что семья хочет с ней проститься, что кроме Малфоя у Астории есть еще родители. ― Что скажешь, Гарри?

― Я думаю, что затягивать следствие никому не хочется, ― ох уж эти обтекаемые формулировки, и где он им научился, думала Гермиона. ― Однако прошение стороны Малфоя только подано на рассмотрение. Я про то, чтобы перевести его из подозреваемого в свидетели. Если Визенгамот его удовлетворит, тогда можно будет выдать тело.

― Ну вот, ― хлопнул в ладоши Невилл. Гарри пошел дальше, Долгопупс за ним. Гермиона осталась стоять, услышав только вопрос Невилла: ― Думаешь, его переведут в свидетели?

Она негодовала от раздражения. До чего же циничные люди ее окружали. Если рассуждать здраво, то с тела Астории уже взята вся информация и новой там явно не предвидится, а они ведут себя так, словно ее раны могут затянуться, она встанет и расскажет, кто на нее напал. Идиотизм! Гермиона направилась в свой кабинет, поискать законные статьи о правилах обращения с такими весомыми уликами.

За чтением она не заметила, как пролетело время. На патруль Гермиона немного опоздала. Когда же она подошла к посту охраны, то увидела Малфоя, который там ее ждал. Мысленно призвав все свое благоразумие, потому что не собиралась ничего выяснять, она прошагала мимо и даже не поздоровалась.

Разумеется, далеко она не ушла, когда услышала за своей спиной шаги. Но даже тогда она не повернулась, а решительнее пошла дальше. С каждым его шагом за спиной она нервничала все сильнее. Ее раздражала его настойчивость, она не понимала, зачем он за ней увязался, ведь она не намерена обсуждать вчерашнее. Почему? Потому что ей нечего сказать, потому что где-то в глубине души она сама не понимает, какого развития событий ей бы хотелось больше. Она злилась на себя за то, что запуталась, не знает, куда движется, каким будет ее завтра. Бесило, что из того, что она совсем недавно имела, не осталось почти ничего, и она вроде как неплохо справляется, но это все равно не то. Ее терзали ощущения, что ее жизнь пошла не по тому сценарию, а виновата в этом она сама. Но где она переступила эту черту, невозможно было понять. Ее будущее было настолько туманным, что она, как маленькая, опять не знала, чем хочет стать, когда вырастет.

― Постой, ― услышала она сквозь стаи мыслей, которые атаковали ее голову. Она продолжала идти. Голос стал немного нервным. ― Да стой же ты!

Гермиона остановилась, тяжело вздохнула и развернулась лицом к Драко. Он молча смотрел на нее, пытаясь понять, о чем она думает. В каком настроении находится, было видно, а вот мысли…

― В чем дело? ― спросила она, переступая с ноги на ногу. ― Что ты хотел?

― Привет, ― сказал он первое, что пришло на ум. Она ощерилась. ― Ты прошла мимо и даже не поздоровалась, отсутствие манер совсем тебя не красит.

― Думаешь, мне есть до этого дело? ― враждебный тон угадывался без труда, Драко уже корил себя за то, что пошел за ней, но отступать было поздно. ― Добрый день. Могу идти?

― А что случилось? ― спросил он, нахмурив брови. ― Почему ты так со мной разговариваешь?

― Малфой, голова болит просто адски, ― Гермиона на секунду прикрыла глаза. ― У меня абсолютно нет желания обсуждать что-либо. Поэтому давай ты пойдешь своей дорогой и не будешь больше говорить со мной?

― С чего ты решила, что я хочу что-то с тобой обсудить? ― ну все, понеслась. Тон Драко перешел в тягучий, приторный и доставучий, а значит он расценил ее слова как вызов. ― Мое возмущение касалось лишь отсутствия приветствия.

― И поэтому ты шел за мной? ― Гермиона сложила руки на груди, показывая решительность. ― Пыхтел в спину просто, чтобы сказать: «Привет!». Чушь!

― А что мне еще может быть нужно от такой, как ты? ― вопрос на вопрос, отлично. Какая мотивация, Драко? Задолбать?

― Вот именно, ― закивала Гермиона. ― Что тебе нужно от грязнокровки Грейнджер? Я уже поздоровалась, план выполнен. Почему ты до сих пор грузишь меня?

― Потому что с того момента появилось еще кое-что, дорогуша! ― проговорил Драко с едва заметной усмешкой. ― Ты должна извиниться за вчерашнее.

― Что? ― Гермиона не верила в то, что услышала, Драко ― в то, что произнес это вслух. Зарок обоих самим себе не поднимать эту тему, данный утром, был разрушен одним-единственным вопросом. ― За что именно я должна извиниться?

― За то, что подслушивала, разумеется, ― быстро сориентировался Драко и самодовольно на нее посмотрел. ― А ты о чем подумала?

― Ни о чем, ― выпалила Гермиона, смотря на него исподлобья. ― И мне не за что извиняться, я патрулировала, а не подслушивала. Научись тогда закрывать двери или говорить тише, чтобы люди не становились невольными свидетелями твоего нытья.

― Нытья?! ― переспросил он. Внутри все так и кипело. Почему эта зараза постоянно его достает? Кто дал ей право говорить в таком тоне, не выбирать выражений и постоянно спорить? ― Ноешь тут только ты, мисс-Гермиона до сих пор-Грейнджер.

― Я правильно понимаю, ― Гермиона выставила указательный палец вперед. ― Ты считаешь, будто твои слова об отсутствии у меня мужа должны меня оскорбить? По-твоему, мир вертится только вокруг женатых людей? Не мне тебе объяснять про качество брака. Может я слишком умна, чтобы стремиться замуж?

― Ты спрашиваешь или утверждаешь? ― парировал Драко. ― Впрочем, это все неважно. И меня не заботит замужем ты или дала обет безбрачия. Суть моих слов в том, что когда люди в паре, то совершают меньше неосмотрительных поступков. К примеру, как ты вчера.

― Что? ― Гермиона снова раскрыла рот от удивления. Он что, всерьез все-таки затронул запретную тему. ― Какое отношение случившееся вчера имеет к твоим суждениям про пары? Или ты хочешь сказать, что будь я с кем-то, к примеру, помолвлена, то не прижимал бы меня к стене своим телом?

― Я не прижимал, я сдерживал, ― тут же возразил Драко, но в его глазах появилась нотка неуверенности. Не говоря уже о том, что сама его фраза звучала бредово.

― Кого? ― вопрос прозвучал тихо и сбил с толку. Обоих. Разом. Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, что с ними происходит. Первой пришла в себя Гермиона. ― Больше никогда не трогай меня и близко не подходи, а то пожалеешь.

Она повернулась и пошла дальше, он остался стоять. В голове все смешалось, чего он хотел добиться своими словами, было не ясно. Сначала он хотел смутить ее, но потом смутился сам, потому что она в лоб спросила о том, кого он сдерживал. Конечно себя, потому что вчера, почувствовав на мгновение запах Астории, пусть и отдаленный, ему хотелось вдыхать еще и еще, потому что это было то прошлое, в котором все у него было хорошо: он знал, каким будет его день, как он встретит вечер, что будет ночью… Теперь с гибелью Астории вся его жизнь перевернулась и встала с ног на голову, да так и ходит, будто ей так удобно. Конечно, он тосковал по тем дням, тосковал по ней, хоть в их семье было не принято привязываться. Но когда привыкаешь к человеку, который удобен во всем, с потерей его теряешь и часть себя, потому что сроднился, сросся и перестроился на уровне чувств и восприятий. Что ему делать теперь, он не знал. Не потому, что расследование все еще идет и конца ему не видно, а потому, что возможность получить крупицы тех воспоминаний, почувствовать их явно, хотя бы на мгновение в своем сознании была теперь только одна: через Грейнджер. А это сам по себе идиотский план, в который Драко совершенно не хотел погружаться.

Когда Гермиона прошла круг вокруг дома, то с опаской приближалась к посту охраны. Меньше всего ей хотелось наткнуться на Малфоя снова. Она не могла до конца понять, что чувствует к нему, почему он так нагло себя ведет, а она продолжает вести с ним разговоры. Почему вчера он вел себя так развязно, а сегодня выставил это нанесенным ему оскорблением, за которое она должна извиниться. Его поведение возмущало, но вместе с тем настораживало, ведь она понимала, что между ними установилась какая-то связь, что по какой-то неведомой причине им вдруг стало небезразлично на чувства друг друга. Чья-то злая шутка, не иначе. А эти его постоянные подколы про ее личную жизнь и вовсе выглядят как небольшая ревность, хотя никто в здравом уме никогда бы не поставил на то, что между ними двумя могут быть вообще какие-то отношения, кроме отвратительных.

Пока Гермиона наматывала круги, мысли в голове вертелись разные. Были даже такие, что, возможно, за дни заключений он так одичал и истосковался по женскому обществу, что за неимением других вариантов обратил свое внимание на нее, но такое Гермиона гнала из головы сразу. Думать, что ты чей-то крайний вариант, по меньшей мере неуважительно по отношению к себе, да и такой низкой самооценкой она, к счастью, не страдала. В любом случае он много о ней знал, ведь она сама зачем-то ему рассказала, и на основе этих разговоров и наблюдений он явно смог немного понять, что она за человек. Все-таки знакомство длиною в жизнь тоже играет немаловажную роль. Они взрослели на глазах друг у друга, и каким бы говнюком он не был, все же в самые важные и опасные моменты он черту не переступал.

К исходу фиг знает какого круга (Кто их считает?!) Гермиона поймала себя на мысли, что пытается как-то оправдать его, хотя его поведение в отношении нее оставляло желать лучшего. Она начала злиться на себя, потому что считала, что он затуманил ей разум, а может даже подселил ложную идею… Она тряхнула головой, приказав себе не сходить с ума. На часах приближалось время окончания патруля, Гермиона как раз вернулась к посту охраны. Сегодня над мэнором был поразительно красивый закат. Гермиона смотрела вдаль и наслаждалась уникальным зрелищем. Все-таки окрестности фамильного поместья Малфоев были прекрасными. Невольно голова повернулась в сторону дома. Окно в кабинет было снова открыто, но хозяина замка в нем видно не было. Она скользнула взглядом по другим окнам и увидела его на втором этаже. Он стоял на балконе боком к ней и лицом к закату. Но только он не смотрел на него, его глаза были прикрыты руками, а плечи опущены. Гермиона снова стала свидетелем сцены скорби, от этого стало не по себе. Она решила не пускать в свою душу его тоску, потому что не хотела боли, его боли, чужой для нее.

Гермиона вернулась домой и полчаса стояла под душем, смывая с себя этот день. Каждый следующий выматывал ее морально сильнее предыдущего. И страшно было представить, что будет завтра. Позже, заварив себе чай, Гермиона села в любимое кресло и обложилась книгами по уголовному праву. 

* * *

Рано утром стук совы по стеклу разбудил Теодора Нотта-младшего. Он еле разлепил глаза, проклиная птицу на чем стоит свет, а также домового эльфа за то, что ему самому пришлось подняться, чтобы получить почту. Однако раскрыв письмо, его сон как рукой сняло. В нем была небольшая стопка пергаментов с перечнем нормативных документов и пояснительными сносками, в которых говорилось о том, что в случае получения всей необходимой информации по телу убитого (документ должен быть заверен главным колдомедиком Мунго), а также по истечение более десяти дней с момента официального начала расследования (по этическим соображениям) допускается подать заявление на выдачу тела семье и проведение захоронения. На последнем листке значился пункт, разрешающий данную процедуру при наличии указанных выше условий, даже в том случае, если в семье убитого есть подозреваемые по данному делу.

Читая эти документы, Теодор забывал моргать и прикрывать рот. Когда же его глаза коснулись последней строчки, он глубоко вздохнул и осел на кровать. Затем через мгновение снова подорвался и поспешил в кабинет. Инструкции он получил, теперь дело было за необходимыми документами.

В начале первого часа дня адвокат Драко Малфоя Теодор Нотт-младший ворвался в кабинет Невилла Долгопупса с папкой, в которой были все необходимые заявления, в том числе от семьи Гринграсс, на имя следователя, главного следователя, главы Аврората и министра магии, рапорт от главного колдомедика Мунго о том, что тело Астории Малфой полностью исследовано и более не будет подвергаться никаким вмешательствам, а также перечень статей и нормативных актов Уголовного кодекса волшебников, согласно которому и написаны все эти заявления. Папка с громким стуком упала перед лицом ошарашенного дерзостью Нотта Невиллом.

― Какого хрена, Нотт?! ― выпалил он, уставившись на визитера.

― Добрый день, Долгопупс! ―Теодор пропустил мимо ушей гневный тон следователя. ― Не смотри на меня, смотри в папку. Там документы, дающие нам право требовать тело Астории для похорон. Буду признателен, если ты ознакомишься с ними в ускоренном порядке.

― Дающие право? ― переспросил Невилл, разворачивая пергаменты один за одним и пробегая по тексту глазами. С каждой новой буквой щеки Невилла краснели. Он когда-то слышал о десяти днях, но думал, что это рекомендация, а не правило. В любом случае он был не намерен так быстро сдаваться, поэтому встал, взял папку в руку и решительно направился к двери. ― Идем к Гарри!

Нотт тут же подскочил и поспешил следом. Пока Невилл несся к кабинету Гарри, Теодор искал глазами Гермиону, но не видел ее по пути. Когда же они очутились у кабинета Гарри, то Невилл постучал и тут же распахнул дверь. Гарри стоял посреди кабинета и был слегка удивлен тому, с каким напором Невилл ворвался в его кабинет. Теодор вошел следом и остановился в дверях.

― Что случилось? ― спросил Гарри, видя обеспокоенного Невилла. ― За вами кто-то гонится?

― Нет, ― слегка запыхавшись, ответил Долгопупс и сунул Гарри в руки злосчастную папку. ― Они просят выдать тело на основании закона.

Гарри вмиг стал серьезным, строго посмотрел на Невилла, затем на Теодора. Последний улыбнулся во все лицо. Он был в себе уверен и ждал, когда эти два идиота признают свою неправоту. Гарри читал документы и на его лице сменялись различные эмоции. Теодор был счастлив уже просто потому, что наблюдал смятение на физиономиях этих обормотов.

― Ты проверил, на что он ссылается? ― спросил Гарри у Невилла, закрывая папку.

― Когда бы я успел? ― ответил тот. ― Я сразу к тебе пошел.

― Парни, я все проверил, ― подал голос Нотт. ― Слово адвоката!

― Ой, заткнись! ― закатив глаза, бросил Гарри. В висках запульсировало от осознания того, что Малфой может снова добиться желаемого, обведя его вокруг пальца. Гарри просто не мог этого допустить. Тут было дело принципа. Да, это некрасиво по отношению к телу бедной девушки, но самолюбие в данную минуту было важнее. ― Прежде чем подписывать твои прошения, нам необходимо тщательно все проверить, так что придется подождать.

― Да пожалуйста, ― пожал плечами Нотт. ― Время до конца дня у меня есть.

― Чего? ― в один голос сказали Гарри и Невилл.

― Учите законы, господа, ― Теодор упивался своим превосходством в данную минуту. ― Срок рассмотрения и предоставления ответа по таким запросам один день.

― Опять ваши уловки! ― воскликнул Гарри. Впрочем, через секунду его лицо смягчилось. В его поле зрения появилась проходившая мимо Гермиона. Уж она точно должна знать все лазейки в законах. ― Гермиона, можно тебя на минутку.

Девушка вошла в кабинет Гарри и оглядела присутствующих. По самодовольному лицу Нотта можно было понять, что он чертовски доволен собой. А сейчас стоял и закатывал глаза, несмотря на Гермиону. Гарри нетерпеливо подзывал ее к себе жестом, рядом с ним переминался с ноги на ногу нервный Невилл.

― Что случилось? ― обеспокоенно спросила она. Ее коллеги выглядели как психи.

― Вот, посмотри, ― Гарри сунул ей в руки папку в развернутом виде. Листы из нее чуть не упали, пришлось их ловить. Этот нервоз заражал и раздражал. ― Они ссылаются на нормативные акты, по котором могут требовать разрешение на похороны Астории. Я хочу, чтобы ты сказала, насколько законны эти требования, и соблюдены ли все условия, чтобы они вступали в силу.

― Это нужно сверить с Кодексом, ― сказала Гермиона, бегло просмотрев листы с текстом.

― Я надеялся, что ты помнишь наизусть, ― выпалил Гарри, но из-за нервного тона вышло так, будто он разочаровался в ее ответе. Гермионе это не понравилось. ― Поэтому и позвал тебя.

― Я помню наизусть, ― сказала она, глаза Гарри загорелись надеждой. ― Как и то, что отстранена от дела и лишена допуска к расследованию.

― Гермиона, не время торговаться, ― твердо осадил ее Гарри. На свою беду, как говорится, но кто же знал. ― Скажи мне, в праве они требовать это или нет.

― В праве, ― тут же произнесла Гермиона, глядя Гарри в глаза. ― Все в рамках закона, лазеек нет.

― Нам придется выдать тело и разрешить похороны? ― переспросил он, чтобы до конца осознать, что в этот раз он не сможет ничего сделать, если есть закон.

― Тебе придется, ― поправила Гермиона. ― Да.

Гарри поджал губы и посмотрел на Невилла. Тот стоял, сдвинув брови. Гермиона решила, что она тут больше не нужна, поэтому молча покинула коллег.

Она уже почти дошла до своего кабинета, когда ее окликнул Теодор. Она медленно к нему повернулась. Он слегка запыхался, видимо, быстро шел.

― Что ты хочешь за этот подгон? ― спросил он, едва восстановил дыхание.

― Не понимаю, о чем ты, ― Гермиона нахмурила лоб и покачала головой.

― Ага, конечно, ― улыбнулся Теодор. ― Я блин так и знал…

― Что знал? ― спросила она.

― Что ваши шушуканья до добра не доведут, ― закатил он глаза. Гермиона смутилась. ― Что он сказал тебе в тот день, когда ты грела уши в его доме?

― Ничего, ― ответила она, нервно дернув плечами. ― Мне надо идти.

― Ну-ну, ― конечно он не поверил. ― Ничего.

Гермиона молчала, и он развернулся, чтобы уйти. Но не прошел и пары метров, как услышал в спину:

― Будешь должен, Нотт!

Он улыбнулся себе под нос и пошел дальше. Он и не сомневался, что те документы прислала ему Гермиона. Он не знал ее почерка, но с какой дотошностью были выделены и описаны формулировки, не оставляло сомнений, кто мог так подойти к разбору законов, чтобы документы вышли безупречными и не имели никаких белых пятен. Она знала, что Гарри захочет найти какой-то запасной вариант, поэтому составила все так, чтобы это было невозможно. Себя Гермиона успокаивала тем, что делает это чисто из человеческих соображений. Тело Астории следовало предать земле по всем канонам и традициям, она не заслужила ждать, пока Аврорат наконец найдет виновного в ее гибели.