Ближе некуда (гет)

Q.V. С Праздником!

Воскресенье пролетело быстро. Гермиона провела его дома, естественно, не без дела. Она в очередной раз читала все, что было известно на данный момент об убийстве Астории. Она хотела быть в курсе, разобраться самостоятельно, чтобы в случае удобного стечения обстоятельств, заявить о себе и вернуть уважение и статус. Разумеется, он не думала, что ее разжаловали навсегда. Когда дело Малфоя будет закрыто, все снова станет как прежде…

Но что такое «прежде», нужно ли ей это? После того, как начался разлад с Гарри, ее одержимость профессией как-то поугасла. А полное игнорирование факта хоть минимального, но наказания для него, в то время как ее просто унизили, наталкивало на понимание, что карьерного роста ей не добиться. На этой работе она никогда не будет выше мужчины, выше Гарри. И это удручало, потому что делало все ее стремления быть лучшей бессмысленными. Какой толк в таком рвении и самоотдаче, если по итогу «Спасибо» это ее максимум, ну может еще орден дадут. Но один у нее уже был, а страсти к коллекционированию она у себя не замечала.

Подумав об этом, она закрыла папку с документами. Раз ничего нового там не было, то вряд ли стоит тратить время на повторное чтение уже выученного наизусть. Остаток дня Гермиона провела за просмотром телевизора.

Утром в понедельник Гарри вызвал всех на летучку. Когда Гермиона пришла в его кабинет, там уже были Невилл и пара других сотрудников.

― Гермиона, привет! ― воскликнул он, едва она вошла в дверь. ― Как твои дела? Как проходит патрулирование?

― Не так страшно, как казалось сначала, ― с улыбкой ответила девушка, заметив, что Гарри подслушивает. ― Малфой на удивление весьма учтив.

― Манеры, ― важно закивал Невилл, и они оба рассмеялись.

― Ты пробовал их пирожные? ― спросила Гермиона, заметив, что Гарри нервно двигал свой стул, как будто ему не нравилось, как он стоит.

― О, да! ― согласился Невилл и прикрыл глаза, вспоминая. ― Эльфы угощали нас. Это такое объедение!

― Может быть хватит! ― вмешался Гарри. Вышло чуть громче, чем он планировал. Где-то в глубине души Гермиона почувствовала удовлетворение.

― Что такое, Гарри? ― притворно удивилась она. ― Малфой просто умеет принимать гостей и угощать их своими вкусностями.

Фраза прозвучала крайне двусмысленно, Невилл даже закашлялся. Другие присутствующие переступали на месте, почувствовав какую-то неловкость. И пусть о романе между шефом и его лучшей сотрудницей открыто никто не говорил, но шила в мешке не утаишь. Естественно, многие догадывались.

― Рад, что он тебе угодил, ― улыбка Гарри не предвещала ничего хорошего. Гермиона смотрела на него, прищурив глаза. ― Вы же с ним на особом уровне дружеских отношений.

― Конечно, ― проговорила Гермиона, не сводя глаз с оппонента. Всем остальным в кабинете было неудобно даже дышать вслух. ― Такой уровень у меня не со всеми.

Некоторые из присутствующих прятали смешки, и Гарри это ой как не понравилось. Мало того, что он до конца не мог понять, какого лешего Гермиона пошла к Малфою в тот вечер и разболтала личную информацию, так еще теперь явно его провоцирует. Когда она пришла в его кабинет несколько минут назад, он решил, что она может присутствовать, чтобы не ранить ее напоминанием, что ее нынешний уровень допуска к делу не предполагает нахождения на этом собрании, но теперь, когда она так открыто над ним глумится перед сотрудниками, которые, судя по лицам, в курсе всего, он был не намерен терять лицо.

― Гермиона, ― вздохнул он. Она смотрела на него с улыбкой. ― Видимо, это какая-то ошибка секретаря… Мне очень жаль, но ты не можешь здесь быть. Это собрание для следователей, а не для патрульных. Прости.

― Ты сейчас серьезно? ― улыбка мгновенно испарилась с ее лица. Гермиона была обескуражена, она не верила в то, что даже если доступа и нет, Гарри позволил себе напомнить об этом, еще и в присутствии других сотрудников.

― Ты знаешь правила лучше меня, ― как бы виновато проговорил он. Естественно, ни капли не сожалея. Их взгляды метали молнии друг в друга, а маниакальное удовлетворение от своего превосходства теперь уже испытывал Гарри. Он не знал, за что именно злился на Гермиону, но ее испортившееся, по его мнению, поведение порядком раздражало. ― И я бы хотел скорее переговорить с коллегами, чтобы они занялись важными делами, так что…

― Хм, ― усмехнулась Гермиона, с трудом сдерживания обуревавшие ее эмоции. ― Удачи в расследовании.

Сказав это, Гермиона поспешно удалилась, громко хлопнув дверью. Гарри решил не заострять на этом внимания, пожал плечами и приступил к планерке.

Гермиона на скорости света долетела до своего кабинета, по пути даже не реагируя на приветствие встречавшихся коллег. Едва дверь за ее спиной закрылась, она прислонилась к ней спиной и сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Боль должна была отрезвить и снять напряжение. Как же в эту минуту она была зла на Гарри. Да, он явно испытывал то ли ревность, то ли негодование из-за того, что она общается с Малфоем. Ей даже показалось, что это забавно, немного вывести его на эмоции, чтобы он понял, что не хочет потерять ее, чтобы обдумал все и пришел с извинениями, но она забыла, что у Гарри всегда рука об руку с благородством идет еще и его природная упертость, которая застилает ему глаза, мешая нормально общаться.

Гермиона разжала руки и посмотрела на отметины на ладонях. Из них выступала кровь. Ей не верилось, что все это происходит с ней, что жизнь встала с ног на голову. Вот только понять, когда это случилось, она не могла. Ей хотелось закричать от бессилия, ведь в этой ситуации она страдает только потому, что слабее Гарри во всех отношениях. Он ― авторитет, герой, главный аврор, Избранный, а она… его подруга, выдающаяся волшебница, ставшая известной по воле случая, не рожденная, чтобы быть орудием справедливости и борьбы со Злом. Она не знала, как ей дальше вести себя, но решила, что будет максимально дистанцироваться от Гарри и расследования, чтобы они сами попробовали решить эту загадку. Гермиона была уверена, что только она смогла бы найти верный ответ, но в этот раз желания бороться в открытую не было. Пусть Гарри сам варится во всем этом, и если у него не получится, то это будет только его провал.

Остаток рабочего дня до времени патруля, Гермиона просидела в архиве, сдавая накопившиеся закрытые дела. В помещении было малолюдно и тихо, именно такого уединения ей и хотелось, чтобы полностью отринуть мысли о том, как несправедлива с ней жизнь. Холод помещения как будто тушил бушующее в ее душе пламя, поэтому спустя пару часов ей удалось успокоиться и обрести зыбкое душевное равновесие. На часах пробило три раза, она покинула Аврорат и отправилась в мэнор.

Настроение было отвратительное, общаться с Малфоем на общие темы совершенно не хотелось. Территория вокруг дома была огромной, поэтому Гермиона рассчитывала побродить в одиночестве, лишний раз прокручивая в голове сегодняшнее утро и отвратительное, по ее мнению, поведение Гарри. Даже если он сказал это все из ревности, какой-то личной обиды или злости на нее за откровенность с Малфоем, все равно это был не повод вести себя настолько грубо, еще и при посторонних.

Проходя мимо дома, откуда в прошлый раз на нее смотрел Драко, Гермиона невольно повернула голову. В открытом окне снова были отдернуты шторы, был виден силуэт Невилла. Гермиона сообразила, что новый следователь по делу уже приступил к общению с подозреваемым. Всякий раз при взгляде на Невилла теперь перед лицом возникала противная физиономия Ханны. Гермиона тысячу раз говорила себе, что это не ее ума дело, но знание этой правды сдавливало грудную клетку, пожирало изнутри. Она никогда не была болтушкой чужих секретов, но этот конкретный ей почему-то хотелось рассказать. Каков будет итог, она не предполагала. Что там может быть: ссора-развод или ссора-прощение. В обоих случаях Невиллу грозят страдания, а она не хотела для него такой участи, поэтому в очередной раз поклялась себе молчать.

Когда она была где-то в середине своего маршрута, очередной раз проходя новый круг, то увидела, что Невилл покинул дом. Когда подошла к посту охраны, то заметила Малфоя, стоящего на крыльце. Оно находилось совсем рядом, так как через него можно было попасть в крыло дома, совмещенное с оранжереей.

Драко выглядел задумчивым и словно не замечал Гермиону. Она замедлила шаг, проходя мимо, но он даже не посмотрел в ее сторону. Это наталкивало на мысль, что разговор с Невиллом был не особо приятным. Что ж, жизнь вообще не всегда складывается так, как хочется. Следствие идет, и очевидно, что допросы будут продолжаться, даже если атмосфера вокруг сменилась с унылой камеры на родные стены.

Когда Гермиона сделала еще один круг, а он занял достаточно времени, то снова увидела Драко в той же позе, словно он замер и не двигался. Это пугало, но не так, чтобы забить тревогу. Гермиона увидела на столике в беседке чай и круассаны. Это значило, что где-то половина времени ее дозора прошла. Она села на скамью, взяла чашку чая, изредка поглядывая в сторону Малфоя. Спустя несколько минут, когда она уже была готова окликнуть его, несмотря на то, что не особо хотела в это ввязываться, появился Нотт. Увидев друга, Драко сразу «ожил». Теодор прошел мимо беседки, практически не глядя на Гермиону, лишь слегка кивнув головой. «Индюк!», пронеслось у нее в голове. Через мгновение Малфой и Нотт скрылись в доме.

Гермиона допила чай, взяла оставшийся круассан в руку и направилась на новый заход. Когда круг был пройден, и она снова вернулась на исходную, то услышала через открытое окно, как Малфой и Нотт о чем-то спорят, но с такого расстояния невозможно было ничего разобрать. Гермиону охватило любопытство. Что-то явно произошло во время визита Невилла, что Малфой сначала как будто ушел в астрал, а потом будто выпил озверин. Такое бурное поведение было несвойственно Драко, поэтому Гермионе во что бы то ни стало захотелось узнать причину потери им самообладания. Эта информация могла помочь ей сложить его психологический портрет, все-таки природная тяга к поискам ответов на все вопросы управляла ей и не давала попросту забить на это дело, как ей советовал здравый смысл.

Сначала она хотела подойти к окну, как в тот раз, чтобы подслушать разговор, скрывшись в тени куста роз, но на выходных, очевидно, приходил садовник. Земля под окном на несколько метров была мокрой и свежевскопанной. Гермионе ничего не оставалось, кроме как войти в дом. Она аккуратно открыла дверь, ведущую в коридор, чтобы как можно тише попасть внутрь. Дверь была далеко от окна, звук ее открытия скорее всего никто не услышит.

В коридоре было темно, освещение еще не зажгли, а окон было мало, чтобы достаточно освещать пространство. Она тихонько шла в сторону основного дома, мысленно приказывая своим суставам не издавать ни звука. Визуально она понимала, где нужно свернуть, чтобы попасть к кабинету Драко, да и звуки спора создавали отличный ориентир. Гермиона подошла к двери, которая была слегка приоткрыта. Внутри уже горел свет, потому что его небольшая полоса падала на ковер в коридоре. Гермиона прислонилась к стене, прислушиваясь.

― Как твой адвокат, я могу настаивать на этом, ― проговорил Нотт. ― Но ты же понимаешь, как они это обыграют: решат, что мы хотим сокрыть улики.

― Какие улики, Тео?! ― голос Драко было слышно тише, значит Нотт стоял ближе к двери. ― Расследование идет уже хренову тучу дней, они могли изучить все вдоль и поперек тысячу раз! Разве я прошу что-то сверхъестественное?

― Я понимаю тебя, друг, ― отвечал Нотт. ― Но ты же сам сказал, что ответил тебе этот клоун. Мне кажется, с Грейнджер было бы проще договориться.

― Пф, ― отмахнулся сразу Драко. ― Ты думаешь, ей есть дело до таких вещей? Она спит и видит, как бы решить эту головоломку. Зуб даю, что ее скинули с позиции следователя, а она все равно дома карту преступления составляет.

― Может она бы и решила все в твою пользу, ― не унимался Теодор, Гермиона вжалась в стену, поняв, что она пришла как раз вовремя и многое о себе сейчас узнает. ― Признайся, ты же уже в камере начал ее окручивать, раз она тебе все выложила? Или такой план появился позже?

― Какой план, Тео! ― воскликнул Малфой. «Да, какой план?», мысленно переспросила Гермиона. ― Я тебе уже говорил, что не знаю, зачем она в тот день приперлась, и как получилось, что рассказала про свои шашни с Поттером. Мерлин, как представлю ― тошно!

― Мне тошно от мысли, что ты вообще это представляешь, ― скривился Нотт. ― Девка красивая, я не спорю, на хорошем счету в верхах, но это все перечеркивает ее кровь, я даже не могу смотреть на нее нормально.

― А ты и не смотри, ― сказал Драко, через паузу оба рассмеялись. Гермиона за дверью нахмурилась. Они что, обсуждают ее как женщину?! ― Ты же в курсе, что ее погнали поганой метлой с расследования за кувыркания с Поттером на рабочем месте. А ему, прикинь, только пальцем пригрозили, мол не хорошо так делать, но-но-но.

― Почему тебя это удивляет? ― ответил Нотт. ― Он же Избранный, будь он не ладен. Все до конца дней будут целовать его в зад. Тошнотворная парочка, как по мне, что Поттер, что Грейнджер. Не внешне, а как сущности.

― Что ты несешь?! ― рассмеялся Драко, затем его голос стих. Гермионе пришлось напрячь слух. ― Короче ты должен добиться разрешение на…

Звук совсем пропал. Гермиона подалась вперед, но все равно ничего не услышала, кроме шепота, а значит они все еще говорят. Она сделала шаг к открытой щели двери, чтобы одним глазком заглянуть внутрь. Вдруг они общаются какими-то шифровками и следствию необходимо это знать. Следствию, ага! Гермионе-любопытный-нос-Грейнджер необходимо было знать все и даже больше. Она заглянула в щель, но ни Драко, ни Теодора не увидела. По силуэтам на полу она поняла, что они были по левую сторону от двери. Она не слышала их, потому что они просто отошли подальше и перестали орать. До уха донеслось:

― Я сделаю все возможное, ― говорил Нотт. ― Но будь готов, что они могут отказать чисто из принципа, ты ведь задел самолюбие Поттера тем, что раскрыл их интрижку.

― Речь об Астории, Тео, ― голос Драко был печальным, это угадывалось без труда. ― Я хочу увидеть ее в последний…

«Что последний? Почему он не договорил?», метались мысли в голове Гермионы, она даже не сразу заметила, что тени на полу сместились. Она поняла, что попалась только тогда, когда ее лицо погрузилось во тьму, так как источник света закрыла спина хозяина дома. Она медленно подняла взгляд снизу вверх и встретилась с арктическим холодом глаз Малфоя. Она нервно сглотнула. Через секунду в поле зрения появилась и голова Нотта.

― Грейнджер, какая низость! ― естественно, первым начал он. ― Греешь уши вместо того, чтобы наматывать круги вокруг дома и следить за безопасностью главного потерпевшего по делу.

― Ты хотел сказать подозреваемого, ― поправила Гермиона ровным голосом, не сводя взгляда с лица Малфоя, которое застыло как маска.

― Если бы я хотел так сказать, то так бы и сказал, ― проворчал Нотт, обойдя Драко позади, вылезая уже с другой стороны. ― Ты все же не ответила. Зачем подслушиваешь нашу стратегию защиты?

― Вы не обсуждали никакую стратегию, ― сказала Гермиона и осеклась, поняв, что выдала себя с потрохами.

― С какого моменты ты тут стоишь? ― медленно произнес Драко. Теодор посмотрел на него, потом снова на Гермиону и с вызовом тряхнул подбородком, как бы говоря: «Ну, отвечай!».

― Я только пришла, ― проговорила Гермиона. Во рту пересохло, слова выдались труднопроизносимыми.

― Ты хоть моргай, когда врешь, ― посоветовал Драко. Естественно, он не поверил ее ответу. Если бы она только пришла, то вела бы себя более нахально, защищаясь, а ей неловко. Стало быть, стоит она тут давно. Наверняка даже слышала, как они с Тео обсуждали ее.

― Мне пора, ― сказала она и отступила от двери. В ту же секунду Драко преодолел оставшееся расстояние и распахнул дверь, тем самым перекрыв путь к быстрому отступлению.

― Пора будет, когда я скажу, ― тон был жесткий, по ее телу пробежали мурашки. Впрочем, Теодор тоже сжался. ― Ты влезла в мой дом, хотя наверняка есть инструкция, в каких определенных случаях тебе можно сюда заходить.

― Да-да, я уточню это завтра у твоего начальства, ― поддакивал Нотт. Драко вспомнил, что друг еще здесь. Вечер обещал быть веселым, учитывая то, что добыча сама шла ему в руки. Невилл днем жутко разозлил своим поведением, было ясно, чью позицию он транслирует. А поскольку другого рычага воздействия на противного осла Поттера Малфой не знал, то был намерен воспользоваться шансом, так удачно попавшимся в его сети, которые он даже не расставлял.

― Нотт, больше распоряжений не будет, до завтра, ― одной фразой сказал Драко.

― Что? ― Теодор не сразу сообразил, что его выпроваживают. Чтобы это понять, пришлось посмотреть на друга. Драко чувствовал этот испепеляющий, полный негодования взгляд на своей щеке, но даже не посмотрел в его сторону. Сейчас было важно не упустить ту, что напротив, а Тео как-нибудь смирится с тем, что на сегодня его аудиенция окончена. ― Как угодно, Драко! Если по делу будет что-то новое, я сообщу.

Теодор вышел из кабинета, смерил Гермиону презрительным взглядом с ног до головы, потряс шевелюрой для полного выражения своего неодобрения. Хотя Гермионе не было до его мнения никакого дела. Она не верила, что так глупо попалась и как будет выкручиваться даже не представляла.

― Зайдешь или так и будешь скрываться там под покровом тьмы коридора? ― предложил Малфой, отходя вглубь кабинета. Гермиона нервно посмотрела по сторонам. За окном уже прилично стемнело, наверняка многие авроры уже ушли. ― Мерлин, я не собираюсь тебя трогать, не бойся!

― Я и не боюсь, ― сказала она, потихоньку заходя в кабинет. ― Что ты мне сделаешь в самом деле?

― Ну уж убивать не стану, ― пошутил он, она закатила глаза. ― Что-нибудь выпьешь?

― Ты обалдел? ― Гермиона не верила своим ушам. Малфой едва заметно улыбался, кажется, именно такой реакции он от нее и ждал.

― Я про чай, дурында, ― продолжал свои издевки он. ― А ты что подумала?

― Малфой, оставь эти тупые шутки для Дафны, ― отмахнулась Гермиона, осматриваясь по сторонам.

― Для Дафны у меня кое-что другое, а не шутки, ― почти шепотом сказал Драко, Гермиона уставилась на него во все глаза и даже слегка покраснела. Он это заметил. ― Не веди себя так, будто тебе двенадцать, и не сравнивай себя с женщиной, которой я не прочь залезть под юбку.

― Фу! ― тут же среагировала Гермиона. ― Я отказываюсь продолжать разговор в таком ключе. Какая-то похабщина, честное слово!

― Тогда скажи, что думаешь о том, что подслушала, ― тут же сменил тему Драко, что Гермиона даже не сразу сообразила. ― Ты грела уши, пока мы говорили. Как считаешь, каков шанс на успех?

― Я слышала обрывки, ― сказала она, поджав губы. ― Поняла только, что это как-то касается Астории и что ты хочешь ее увидеть… Ты хочешь попасть в Мунго?

― А если не ляпать ересь, а немного подумать? ― Драко был не намерен облегчать ей задачу.

― Увидеть в последний раз, ― повторила Гермиона, приняв вызов на разгадку. Драко не сомневался, что она заинтересуется. Он сел в кресло, а она стояла напротив. ― Ты хочешь проститься с ней… Похоронить?

― Именно, ― кивнул Малфой, Гермиона облокотилась о спинку второго кресла. Она выглядела сосредоточенной, а Драко изучал ее лицо, потому что хотел понять, насколько его желание осуществимо.

― Теоретически, ― начала рассуждать Гермиона. ― Тело ― это важная улика по делу, можно сказать, основная, но все, что можно было узнать, выяснили еще в первый день, есть несколько отчетов, колдографии, ну и срок вышел.

― Какой срок? ― тут же спросил Драко и подался вперед. Гермиона повернула на него голову и посмотрела в глаза. В них застыл интерес и нетерпение, она, конечно, это заметила. За то, что он пытался напугать ее и поймать, как шпионку, хотелось отомстить. Не так, чтобы сильно, но малость проучить.

― Это пусть твои адвокаты выясняют, ― сказала Гермиона и направилась к двери. Когда она практически до нее дошла, то почувствовала, как заколыхался воздух вокруг. Через мгновение Драко закрыл дверь перед ее носом. Она медленно повернулась к нему лицом, ошарашенная поведением и скоростью, с которой он преодолел расстояние от кресла до двери. ― Ты в своем уме, Малфой?

― А в чьем же еще, Грейнджер? ― его голос слегка сбивался, он тяжело дышал, до конца сам не понимая, на каком автопилоте пролетел сейчас несколько метров за долю секунды. ― Какой срок вышел? Срок чего?

― Срок моего терпения, Малфой! ― Гермиона не собиралась сдаваться. ― Отойди от двери!

― Хрен тебе! ― воскликнул он и теперь уже прислонился к двери спиной, стоя напротив нее и полностью перекрывая выход.

― Детский сад какой-то! ― всплеснула руками Гермиона. ― Мой рабочий день окончен, мне нужно уйти. Я не хочу задерживаться.

― Не говори, что тебя дома кто-то ждет, ― в тон ей сказал Малфой. ― Мы оба знаем, что это не так.

― Не смей лезть в это, Малфой, словно все обо мне знаешь, ― проговорила Гермиона зловещим шепотом, потому что уже устала от его грязных намеков на ее личную жизнь.

― А что разве есть что-то еще? ― картинно удивился он, размахивая рукой. ― Ты же вроде все мне рассказала. Если нет, то я слушаю.

― Пошел к черту, понял! ― Гермиона злилась и пыталась протянуть руку к дверной ручке, Малфой тут же схватил ее и сжал перед собой. ― Это нападение на должностное лицо!

― Пофиг! ― ощерился Драко, не сводя глаз с ее лица. ― Отпущу сразу, как только объяснишь про срок, о котором заикнулась.

― Я же сказала, ― медленно произнесла Гермиона, сохраняя зрительный контакт. ― Я ничерта тебе больше не скажу!

― Какая же ты тупая! ― рычал он, ударившись затылком о дверь, специально, лишь бы как-то погасить порыв злости, из-за которого был готов сжать ее руку, чтобы лопнула кость, рассыпалась в пыль.

― Можно подумать ты умный, ― сразу аргумент от Гермионы, он метнул на нее испепеляющий ненавистный взгляд. ― Отпусти руку и уйди с дороги!

― Нет и нет, ― покачал головой Драко. ― Такой ответ устроит?

― Нет и нет, ― сделав голос писклявым, она передразнила Драко. Он усмехнулся.

― Шутки уровня лопуха Поттера, ― Драко знал, что точно ее разозлит. ― Напомни, как он лил тебе в уши, что ты позабыла, что он женат?

― Сволочь! ― выкрикнула Гермиона и свободной рукой попыталась дать Малфою пощечину. Впрочем, ее выпад был раскрыт сразу и второй рукой он перехватил карающую длань. ― Малфой, ты крупно пожалеешь, что позволил себе такую неосмотрительность в отношении аврора.

― Твое рабочее время давно финита, Грейнджер! ― парировал Драко, крепко удерживая ее руки перед собой. ― Ты тут уже не на службе, а с частным визитом.

Гермиона смотрела в его лицо и не могла поверить, что он позволяет себе такую наглость. Даже после работы она аврор, а еще Гермиона Грейнджер, важная персона и тому подобное. Удерживать ее силой в доме сродни похищению. Вот только в данный момент никому явно не было до этого дела. Малфой был прав, что ее никто не хватится, а значит помощи ей ждать неоткуда. Внезапно ей пришла в голову самая явная и такая несвоевременная мысль о том, что она в любой момент могла воспользоваться палочкой ― она же аврор и Гермиона Грейнджер, хотя сейчас больше бы подошли другие эпитеты. Теперь он держал обе ее руки, а она была слишком зла, чтобы сосредоточиться на невербальных заклятиях. Он проследил за ее взглядом.

― Вспомнила, что волшебница, ― проговорил с напускным пониманием он. ― Ох ты ж моя хорошая.

― Скотина! ― только и оставалось, что ругаться. Драко было смешно на нее смотреть, она так отчаянно пыталась вырваться, даже ноги хотела пустить в дело, но нельзя было этого допустить, а то чего доброго снесет еще что-то очень важное. Драко беззастенчиво разглядывал девушку перед собой и хотел понять, какие эмоции она у него вызывает. Внезапно на ум пришли слова Тео о том, что все ее прелести портит грязная кровь, но Драко не чувствовал отвращения. Наоборот проснулся какой-то дурацкий интерес.

― Если ты не прекратишь свои выпады, Грейнджер, то не оставишь мне выбора, ― предостерег он, облизав губы.

― О чем ты? ― нахмурилась она, проследив за его манипуляциями. В эту секунду ей показалось, что он намекает на что-то невозможное в принципе в этой Вселенной, да и в любой другой.

― Я буду вынужден нейтрализовать твои отчаянные попытки покалечить меня, ― говорил он, подбирая какие-то двусмысленные выражения. Или так казалось Гермионе, потому что расстояние между ними было не таким уж существенным, а волны ярости, исходившие от него, почему-то будоражили сознание, как-то непонятно волнуя. ― К стене или на диване, выбирай?

― Ты. Это. Серьезно? ― Гермиона не верила своим ушам, а в голове метался выбор: «стена» или «диван». Затем она немного пришла в себя и тряхнула головой. ― Какой нафиг диван?!

― Значит стена, ― констатировал Малфой и через секунду подтолкнул ее в сторону от двери и припечатал к стене, придавив своим телом. Дыхание сперло, и она вдохнула воздух прямо с его груди. В ноздри проник аромат его парфюма, смешанный с его собственным запахом. Это было какое-то нереальное сочетание, которое, на удивление, не вызвало отвращения, а показалось вполне приятным. Она медленно выдохнула и подняла взгляд на лицо Драко. Он слегка отстранился и смотрел на нее, продолжая придерживать ее тело своим. Скорее лишь для проформы нежели действительно.

Гермиона смотрела на его лицо из-под слегка опущенных век, испытывая почему-то небольшой стыд за то, что ей понравился его запах. От Драко не укрылось ее смятение, появившаяся внезапно кротость, он улыбнулся. Едва заметно, но все же. Прикусив губу, он разглядывал ее лицо. Внутри, естественно, разгорался огонь. Грейнджер была не дурна собой, ее ум также добавлял немного очков, а упертая непокорность целую сотню. Грязная кровь… Пока не вскрыть кожу, ее и не видно. Да, аргумент так себе, но когда сам себе адвокат, то оправдаешь любое преступление.

Малфой поддался секундному порыву, просто потому что мысль возникла внезапно и, видимо, тут же дала сигнал мозгу, а рассудок не успел среагировать. Он наклонился к шее Гермионы и вдохнул ее запах. Он даже закрыл глаза. Запах ее кожи проник в него, побежал по клеткам, смешался с его собственным и растворился. Было в этом аромате что-то знакомое…

Через несколько секунд Драко отстранился, выпрямился и отошел от Гермионы, повернувшись к ней спиной. Она была сбита с толку всей ситуацией в целом и его поведением в частности. Она поняла, что он задумал нечто недоброе, когда прижал ее к стене, когда держал руки и разглядывал лицо. На мгновение ей даже показалось, что он будет ее домогаться. Но затем он изменился в лице и склонился к шее. И в тот момент Гермионе показалось, что он, подобно вампиру, вцепится в ее кожу, чтобы пустить кровь. Хотя такой сценарий был за гранью фантастики. Он понюхал ее, также как она его мгновением ранее. Один: один. Обмен запахами, как будто они какие-то животные. До ужаса интимный момент без какого-либо намека на близость. Не между ними, не на этом этапе жизни, не на каком-либо другом этапе.

Когда Драко отстранился, Гермиона почувствовала разочарование. И пусть быстро отогнала эту мысль, часть ее все же хотела какого-то другого, более агрессивного продолжения. Видимо, последние события в жизни напрочь лишили ее мозгов, потому что отсутствие здравого смысла в поступках было заметно невооруженным глазом.

― Уходи, ― услышала она тихий голос. Гермиона смотрела на спину Драко и больше всего хотела, чтобы он повернулся. Несмотря на скандал между ними, эти последние секунды навевали грусть и тоску. В голове сразу вспылили воспоминания о том, что он спрашивал, как потребовать тело Астории для захоронения, следом о том, что он скорбит, а она… она решила, что после смерти жены, которую, как все утверждают, он не любил, но считал хорошей, может отпускать шутки на тему его связи с Дафной, может прохаживаться на счет их отношений, о которых ничерта не знала, может думать, что чтобы достать ее сегодня, он был готов… что? Облапать, поцеловать, изнасиловать… Бред! Дыхание сбивалось, а вместе с ним и уверенность в том, что она была права, не щадя его чувства, продолжая давить на мозоли, думая, что у него не болит. Болело...

― Прости… ― услышал он и обернулся, но Гермионы уже не было в его кабинете. Он посмотрел в окно, она выбежала из двери и сразу скрылась за углом, чтобы он не мог ее видеть. Драко опустил голову, понимая, что был готов зайти непозволительно далеко просто, чтобы позлить ее, чтобы потом насмехаться, как она будет жить с тем, что он позволил себе сделать, но ее запах смешал все карты. Он был отдаленно похож на запах Астории, и это здорово отрезвляло, приводило в чувства, накрывало такой безнадежностью, которую хотелось выкрикнуть, выплеснуть из себя, но не при Грейнджер, ни при ком из ныне живущих людей, потому что он Малфой. Глаза заслезились, но он быстро вытер их пальцами и пошел в свою комнату. События этого вечера давили на плечи многотонным грузом, хотелось скорее, чтобы этот день закончился.